Александр Скоков
На всех была одна судьба
СОЕДИНЕННЫЕ ВОЙНОЙ
От Удельной, где прошли ее детство и отроческая пора, до старинного дома на Фонтанке, в котором семья Соломиных живет много лет, можно доехать за час-полтора. Добраться дорóгой памяти до сегодняшнего дня – все равно, что заново прожить жизнь…
Неверно, что к войне страна не готовилась. Все предвещало грозу, иначе зачем бы четырнадцатилетняя девчушка пошла с мамой на курсы сандружинниц при жилконторе в Удельной? (Эти курсы и определили впоследствии военную судьбу Искры Александровны.) И все же грянувшая гроза ошеломила. Думали, война – это когда-то нескоро, в будущем…
В летний солнечный день это будущее, как порыв бури, распахнуло дверь их дома, и ушли в эту дверь, на войну, шестнадцатилетний брат Володя, сестра Люда и, конечно, папа – Александр Иванович… Мама, помня петроградский голод 1919-го, успела заготовить скудные припасы, в том числе и две большие плитки жмыха, купленного в фуражном магазине. (В те времена на окраинах Ленинграда многие держали живность, да и автомобильный транспорт еще не вытеснил гужевой.) С уходом отца на фронт мама устроилась сторожем в совхоз «Первое мая», получив настоящую винтовку. Уезжать в неизвестность, в эвакуацию, семья отказалась. Не верилось, что война затянется на годы… В Выборгском военкомате, куда Искра Смирнова и ее подруга Вера Чайкина обратились с просьбой взять их в армию, им отказали – маловато годков. Не могли они, воспитанные в советской школе, оставаться без дела, безучастно смотреть на общую беду. А голод с первых месяцев навалился быстро и жестоко. Девчушки ходили по квартирам, помогали тем, кто обессилел, не мог встать.
В небе, еще хранившем прощальный отсвет белых ночей, появились аэростаты. И начались жестокие бомбежки. В сущности, они и были дети, без страха наблюдавшие во время налетов за воздушными боями. Детская душа не знает страха, не верит, что есть на свете смерть. А она была уже рядом. В конце октября от истощения в их доме умерла первая семья… В ноябре, на улице, первый раз увидела, как тихо оседает в снег умирающий человек. Пыталась его поднять – но сколько у нее самой было силенок!.. К тому времени, как несовершеннолетний, из армии вернулся брат, стал работать вместе с мамой.
Весной их семью переселили в центр. В коммуналке из девяти комнат «живой» была только одна. Переезд не радовал – попали, как говорится, из огня да в полымя. Центр каждый день «накрывала» немецкая дальнобойная артиллерия, ночью щедро «угощали» самолеты. По тревоге бежали на чердаки, наверх, где были заготовлены ящики с песком, брезент…
А солнышко пригревало, все меньше донимал лютый всепроникающий холод. Первые почки, первые пробившиеся на газонах, клумбах ростки. До Сосновки неблизкий путь, но там можно было запастись и заячьей капустой, и снытью, и крапивой…
В сентябре, как в мирное время, открылись школы, в осажденном городе начался учебный год. От ее школы, 194-й, на улице Некрасова, до госпиталя на Восстания – рукой подать. На одном из первых занятий учитель истории повел их в госпиталь – детские руки нужны были и там. Кого-то накормить «с ложечки», кому-то под диктовку написать домой: жив… Многие бойцы из республик Средней Азии, с Кавказа не знали русского языка – школьники становились учителями.
А она попросилась в перевязочную. Училась всему: как уложить без боли раненого на носилки, как бинтовать и, наконец, делать уколы. Первый укол молодому летчику нетвердой детской рукой Искра Александровна помнит и теперь. Сколько их было потом – уколов, перевязок, операций, но тогда…
В 16 лет ее взяли в 259-й эвакогоспиталь на Сердобольской, с испытательным сроком. К здоровью раненых медики относились с огромной ответственностью. Небывалый случай в истории войн: более 80 процентов советских раненых возвращались в строй. Испытательный срок совмещался с учебой: книги, конспекты, разъяснения опытных медсестер и врачей. Наконец экзамен, который принимал не кто-нибудь, а сам главный хирург Левин.
Нет, не легкой жизни искала юная медсестра. Госпитальные дежурства – сутки через сутки – не оставляли и капли сил, но после дежурства, когда бы только коснуться головой подушки, вдруг команда: выезд на Кушелевку. Туда, на станцию Кушелевка, со всего Ленинградского фронта приходили санлетучки (санитарные поезда) – как правило, с «тяжелыми» ранеными, теми, кого предстоит выгрузить, уложить на носилки, внести в автобус. Раненые жалели их: девчонки, надорветесь… Но сами, перебинтованные вдоль и поперек, не могли самостоятельно даже приподняться. В госпитале раненых надо было поднять по лестнице на второй, третий, четвертый этаж… Так проходил «выходной», а утром – снова на дежурство. В дни ожесточенных боев, когда поток раненых не прекращался, врачи и медсестры не спали по трое-четверо суток. На ее отделении лежало 30–40 человек, после операций, да пополнение с Кушелевки – только поспевай! В 259-й эвакогоспиталь направляли «самых-самых», здесь оперировали, выводили из кризисного состояния и отправляли на долечивание в обычные фронтовые госпитали, которых в Ленинграде было немало.
10 июня 1944 года, с началом наступления советских войск на Карельском перешейке, эвакогоспиталь перебазировался в район станции Раута. В 14 километрах от станции, в двухэтажном здании, медики и развернули свое хозяйство. И уже утром на другой день стали поступать первые раненые. С продвижением войск двигался и госпиталь по освобожденной территории.
Принимали потом и поезда с репатриированными – бывшими советскими военнопленными и гражданскими; больным оказывали помощь.
И вот госпиталь в Выборге… Там-то, 23 февраля 1945 года, на концерте в честь годовщины Красной армии и Военно-морского флота и свела судьба восемнадцатилетнюю медсестру и двадцатилетнего старшего краснофлотца Соломина, пленившего свою будущую избранницу звонким голосом и задушевной мелодией на аккордеоне.
Соединенные войной, 60 лет прошли они плечом к плечу по жизненной дороге. Жену капитана 1 ранга Соломина, Искру Александровну, сослуживцы по праву величали адмиралом всех российских флотов. Балтика, Чёрное море, Тихий океан, снова Балтика… Везде, куда бы ни забрасывала мужа морская служба, Искра Александровна была рядом – воспитывая сына и дочь, находя по душе работу, оставаясь для семьи, родных, знакомых бесценным домашним доктором.
Опыт фронтовых госпиталей, бессонные ночи в операционных, перевязочных, у постели больных, сотни, тысячи возвращенных к жизни людей – этот опыт ни в каких институтах, академиях не добыть! Он – как высшая награда за безмерную любовь к людям, за трудовую щедрую жизнь.
ПРИКРЫВАЛИ ЗАВОД АМБРАЗУРЫ И ДЗОТЫ
ПРИКРЫВАЛИ ЗАВОД АМБРАЗУРЫ И ДЗОТЫ
Прерывистые гудки заводской котельной, других предприятий в районе Обводного, завывание сирены из репродукторов, первые залпы зениток по «черным крестам»… Август 1941 года, теплый солнечный день. В прежние времена – пора отпусков, детских лагерей, поездок в сельскую местность к родственникам. Все в прошлом. По тревоге работники цехов быстро рассредоточиваются в укрытиях, по боевому расписанию занимают свои места члены команды противовоздушной обороны, санитарной дружины.
После отбоя в считанные минуты оживают цеха, включаются станки, агрегаты. Первый механический завод «Главхлеба», как и десятки, сотни вчера еще «мирных» ленинградских предприятий, уже работают на оборону… История Первого механического завода (ныне ОАО ордена Знак Почета «Завод радиотехнического оборудования», входящего в ОАО «Концерн ПВО “Алмаз-Антей”») – история великой промышленной революции в СССР. За полвека пройден путь от выпуска первых станков, машин, линий до вершин современного авиационного и космического приборостроения, освоения уникальной высокотехнологичной продукции.
В 1919 году на улице Каляева, на территории авторемонтных мастерских Петргубисполкома и Петросовета был создан Второй гараж Ленинградского Союза потребительских обществ. Автомобильный отряд в годы Гражданской войны обслуживал Петроградский фронт, а в мирное время занимался ремонтом автомашин предприятий пищевой промышленности. Автомобиль быстро входил в новую жизнь, теснил гужевой транспорт; мастерские стали самостоятельной хозяйственной единицей, получив название Авторемонтного завода. В 1935 году завод переселяется на Обводный, 199/201 – на территорию одного из пищевых предприятий. Переезд состоялся в октябре, а уже в декабре создается горячий цех, имеющий свою кузницу, рессорную, сварочную, литейную и даже лабораторию. Характерная особенность того удивительного времени: энтузиазм рабочих, подвижническая целеустремленность новых технических кадров, получивших образование уже после революции, как правило, из детей рабочих и крестьян, делали невозможное возможным. Этот опыт быстрого создания новых производств, модернизации, переоснащения старых, стал прологом к невиданно быстрому переходу бывших «мирных» предприятий Ленинграда на выпуск военной продукции в годы блокады.
В конце 1935 года Авторемонтный завод стал Первым механическим в системе Ленинградского городского треста хлебопечения. Спустя два года здесь уже налажено крупносерийное производство специальных машин по хлебопечению. Наркомпищепром поручает заводу освоение ряда машин по типу новейших, закупленных в США. На месте мелких пекарен, заводиков создается современная хлебопекарная промышленность, которой требуется высокотехнологичное оборудование. Коллектив возглавляют опытные специалисты – директор В.М. Вротняк, главный инженер А.С. Яблонский, начальник ремонтного цеха К.К. Терентьев, начальник корпусного цеха В.В. Румянцев, начальник конструкторского отдела Р.Е. Мазель, начальник 3-го цеха П.П. Галкин… Правительственное задание было выполнено в срок. Во время советско-финской войны предприятие, к тому времени переведенное в подчинение «Главхлеба СССР», выполняло задания по выпуску спецоборудования для Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Десятки работников завода были отмечены благодарностями, премиями по приказу руководства «Главхлеба».
Бóльшую часть коллектива составляла молодежь. Социалистическое соревнование, движение ударников, рационализаторская деятельность сочетались с учебой в политкружках, увлечением спортом; многие учились в школах рабочей молодежи, готовились к поступлению в техникумы, вузы. Велась подготовка призывников.
Немало новинок было внедрено по разработкам, предложениям конструкторов, рационализаторов, изобретателей. В числе многих изобретений талантливого конструктора-изобретателя Д.И. Долматова была и машина для изготовления баранок. В марте 1941 года за перевыполнение заданий и освоение новых образцов хлебопекарных машин получила благодарности с вручением денежных премий большая группа работников восьми подразделений.
Завод занимает свое место в ряду предприятий тяжелого машиностроения, и уже в этом качестве, продолжая выпуск «мирной» продукции, приступает к изготовлению походных хлебопекарных установок, деталей для передков полковых пушек и ремонта танков. Надвигающаяся с Запада война ставит перед страной задачу ускоренной модернизации Красной армии, почти каждое предприятие включается в изготовление военной продукции.
Война народная
Ее ждали, к ней готовились, и все же она обрушилась на мирные города и селения так вероломно и жестоко…
24 июля ушли на фронт врач здравпункта Р.А. Рачевская, начальник горячего цеха И.У. Гарбуль, надел военную форму и. о. главного механика А.С. Упаков. Его должность перешла по совмещению к заместителю директора по технической части И.Л. Салтану. Вступили в народное ополчение электромонтер А.К. Ряховский, мастер Б.Т. Ткаченко, десятки бывших токарей, слесарей, наладчиков, литейщиков… Требовалось не только найти замену ушедшим на фронт, но и наладить работу второй смены. К токарным станкам стали учениками дежурная штаба МПВО А.П. Майорова, кладовщик З.А. Рейнфельд, счетовод С.Н. Вишневская, копировщик конструкторского бюро М.Я. Берч.
Рабочий день в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 июня 1941 года был продлен на 3 часа, от обязательных сверхурочных работ освобождались только беременные и кормящие матери.
Вражеские дивизии, пробивая оборону танковым клиньям, все ближе подступали к Ленинграду. На открытом партийном собрании, которое вел секретарь организации Василий Васильевич Румянцев, собрался весь коллектив. Решение было кратким: защищать родной завод всеми силами. Не привлекая только работников, занятых непосредственно на выпуске военной продукции, приступили к строительству оборонительных сооружений.
Три дзота, десять амбразур для пулеметов, гранаты, бутылки с зажигательной смесью и даже обычные ружья… Завод стал звеном в цепи укрепленных пунктов одного из оборонительных поясов, которые возводились внутри города на случай прорыва врага. На заводской вышке постоянно велось наблюдение, команда МПВО в любой момент была готова приступить к действиям. Возглавляли взвод работница корпусного цеха М.И. Смирнова и ее заместитель Мордвинова.
Осенью 1941 года в числе других заданий на заводе выполняли заказ Ленфронта по изготовлению армейских парно-конных телег, корпусов для полевых метеостанций. С ноября начался серийный выпуск корпусов для мин М-82. В блокадной эпопее зима 1941–1942 годов останется самой грозной и трагической. Пытка голодом усиливалась невиданными морозами. Методично, по часам и минутам била с пристрелянных позиций вражеская артиллерия. И все же, как только смолкали разрывы снарядов и взрывы бомб, истощенные голодом девушки и женщины включали рубильники станков. Мастер 1-го цеха Александра Черногорова, настройщик станков Клавдия Ивановна Чунаева, токари-револьверщики Изольда Брауде, Евдокия Петровна Кузнецова задавали ритм работы. Старались не отставать от более опытных совсем молодые девушки, вчерашние ученицы Люда Матвеева, Таисия Соколова, Галя Федотёнок. Маша Лейбёнок, сестры Бродис – Маша и Бронислава. Евдокия Петровна Кузнецова как никто знала и «характер» своего станка, и тонкости своей работы – ей, лучшей по профессии, за перевыполнение плана не раз вручали переходящий вымпел, почетные грамоты.
Работницы завода нередко приводили с собой, устраивали в цехах своих младших братишек и сестренок. Зина Качалова привела сестру Лилю. Впоследствии Лилия Ивановна будет вспоминать: «Мне было 14 лет, когда меня, худенькую и слабую, привела в цех сестра. Он показался мне большим и шумным. Было не очень светло, и я не сразу разглядела станки. Потом присмотрелась и увидела девочек и мальчиков, но уже уверенно работающих. Освоилась в цехе быстро. Подружилась с ребятами, первым моим мастером и наставником была Шура Черногорова». Для Лили, как и для других ее сверстников, сделали деревянные подставки; недолгое обучение, первые самостоятельные смены, первое выполненное задание – и вот уже идут детали сверх нормы. Самым умелым, грамотным, настойчивым в повышении мастерства вручались почетные грамоты. Вскоре была отмечена этой наградой и Лиля Качалова. Ребята-подростки старались не уронить свое мужское звание. Для Юры Герасимова, Володи Голубева, Вити Скрипко перевыполнение заданий было не редкость, хотя давалось оно нелегко.
Да, это они, ленинградские подростки, весной 1942 года составляли 80 % от тех, кто работал на Первом механическом. Выполнение, перевыполнение заданий усложнялось постоянными отключениями электроэнергии. Иногда последние механические операции, такие как нарезка резьбы в корпусе мин, приходилось делать вручную. Делегаты воинских частей, приезжавшие с передовой, просили ускорить выпуск боеприпасов – дать достойный отпор врагу можно только огнем.
Доблестный труд молодой смены был отмечен почетными грамотами и денежными премиями. Вручили грамоту и Лиле Качаловой «…за стахановскую работу на Механическом заводе “Главхлеба” по выпуску боеприпасов и вооружения для Красной армии».
«Выключать станки только по решению штаба…»
Артобстрелы и бомбежки длились иногда с небольшими перерывами по 8 часов. Как наверстать упущенное время? Принимается решение выключать станки в цехах только по распоряжению заводского штаба МПВО – в случае вероятности попадания бомб, снарядов в цеха, склады, другие здания. По тревоге рабочие не уходили в бомбоубежище, а становились бойцами МПВО, дежурили по очереди на вышке. Сандружинницы при необходимости быстро оказывали помощь пострадавшим. Однажды снаряд попал в заводское здание, пробил стену. Сандружинницы, когда стихла канонада, бросились осматривать территорию. Под грудой досок, штукатурки – человек, видны только ноги. Позвали ребят, быстро раскидали завал, под которым оказался Василий Павлович Лихачёв. К счастью, главный инженер завода не получил ранений, увечья. Подняли, отвели в медпункт. Василий Павлович полежал час-другой, пришел в себя и снова приступил к своим обязанностям.
Но не всегда обходилось так благополучно. Позже, когда блокада станет уже историей, директор предприятия К.К. Терентьев подпишет один документ. «Справка. Голубева Клавдия Николаевна действительно работала на 1-м Механическом заводе “Главхлеб” в качестве пожарного работника. Т. Голубева находилась на казарменном положении и во время артиллерийского обстрела 30/ХII – 43 погибла на территории завода, выполняя свой служебный долг». (На этом же заводе, среди подростков, заменивших взрослых у станков, был и сын Клавдии Николаевны – Володя. После службы на флоте, работы на одном из заводов Владимир Яковлевич вернулся в родной коллектив, много лет трудился здесь, став ветераном предприятия, на котором когда-то на боевом посту погибла его мать.) Всего в блокадное лихолетье потери от голода и холода составили 86 человек. По меркам того времени для такого предприятия, как 1-й Механический, работавшего в две смены, это была сравнительно небольшая цифра. Сохранить коллектив, его трудоспособность удалось благодаря налаженному общественному питанию. Администрация, партком, завком жестко контролировали работу столовой, строго следили за сохранностью продуктов, их учетом, чистотой в обеденном зале и на кухне. «Вопрос питания в настоящий момент – это жизнь», – подведен итог решений по улучшению общественного питания в одном из протоколов партийного собрания.
Готовую продукцию на передовую отвозила заводская бригада – и водителем, и грузчиками были женщины. Сопровождала боеприпасы сотрудница отдела снабжения Т.К. Красавцева. Но не только с боеприпасами и другими военными грузами бывали «на фронте», до которого чуть больше десятка километров, работники 1-го Механического. По решению партийного собрания к фронтовикам отправилась небольшая делегация в составе Галины Константиновны Данилевич и Нины Фатьевны Лихачёвой, чтобы рассказать бойцам о выполнении программы по выпуску военной продукции. В свою очередь, коллектив узнал о положении на линии обороны, о быте, буднях бойцов.
И переведенным на казарменное положение, и остальным работникам, бóльшую часть суток находившимся на производстве, требовалось создать бытовые условия – от этого во многом зависела производительность труда.
Ко второй блокадной зиме на Механическом заводе стали готовиться заранее. Подвели воду в третий цех из корпусного для душа, умывальников, к бачкам в столовой. Появились дополнительные печи в казарме, на телефонной станции и в медпункте, утеплили трубы подземного водопровода. В одном из помещений открыли ремонт одежды, обуви, а находившиеся на казарменном положении могли зайти к парикмахеру. Не дожидаясь холодов, ездили на заготовку дров и для предприятия, и для тех, кто по-прежнему жил дома.
Укладывать привезенное в штабеля поручили молодежи. Также после основной работы они вставляли выбитые стекла в помещениях, заделывали фанерой оконные проемы, сложили две печи.
Вместе с ленинградцами
Коллектив Первого Механического не только выпускал военную продукцию, поддерживал в должном состоянии оборудование, производственные здания, но и помогал городу. Весной 1942 года, когда началась массовая чистка улиц, дворов, разборка завалов, восстановление водопроводной сети, канализации, электролиний, партком назначил ответственных по каждому дому, закрепленному за предприятием. К дому № 4 по улице Софийской были прикреплены работники Сухонин, Данилевич, Орлова, к дому № 7 – Яблонский, Ярошевский, Гайдуль, Либбо, к дому № 9 – Гнедов, Фёдоров, Ефимов, к дому № 11 – Цирлин, Егорова, Гродис. Наладкой водоснабжения занимались водопроводчики Салтан и Бураков (к сожалению, в документах не указаны имена, отчества. – Прим. авт.).
Весной, летом и осенью на полях пригородного заводского хозяйства, на время став растениеводами, постоянно трудились более десяти человек; кроме них, по спискам каждый цех посылал помощников. 50 тонн овощей, собранных осенью и по-хозяйски определенных на зимнее хранение, стали хорошей основой для общественного питания.
Поздно вечером 18 января 1943 года, когда по радио пришло сообщение о прорыве блокады, все ленинградцы – и стар и мал – высыпали на улицы и площади города. Это была долгожданная весть, которую приближали, готовили многие месяцы… Утром на заводском митинге было принято решение увеличить выпуск боеприпасов для Ленинградского фронта и тем самым ускорить разгром врага у стен города.
Среди сотен тысяч мин и снарядов, обрушившихся на немецкий «Северный вал» в январе 1944 года, когда наши войска погнали захватчиков на запад, были и боеприпасы, изготовленные здесь, на Обводном. Еще более двух месяцев Механический работал на фронт, но вот в апреле поступил приказ Наркома о реорганизации предприятия, возобновлении выпуска прежней продукции. Приближалось завершение войны, и, пожалуй, одной из первых стала возрождаться в стране хлебопекарная промышленность.
Можно представить, что испытывал в душе Константин Константинович Терентьев, прошедший на заводе путь от слесаря до директора, руководившего предприятием с 1938 года, когда он писал в приказе: «Завод будет выпускать комплексное хлебопекарное оборудование, состоящее из печей, месилок, деж формовых, а также изготавливать сепараторы для дрожжевой промышленности»!
Предстояло залечить раны, нанесенные производству 90 бомбами и снарядами блокадной поры. Многое предстояло восстановить, горячий цех отстраивали заново… Вернулась жизнь в термическую и столярную мастерские, восстанавливали цех тяжелых станков, литейный, вагранку, освоили цветное литье. Начали подготовку будущих литейщиков, электромонтеров. Для строительных, восстановительных работ не хватало штукатуров, кровельщиков, маляров, столяров, водопроводчиков – их стали учить здесь же, на заводе. В одном из восстановленных рабочими завода домов по улице Розенштейна открыли детский сад, отремонтировали школу на Нарвском проспекте, стала выдавать книги библиотека…
За пять послевоенных лет талантливые заводские инженеры, конструкторы, рабочие – золотые руки разработали, подготовили к выпуску и запустили в серийное производство немало типов новейшего оборудования для хлебопекарной промышленности. Иные виды оборудования, такие как дрожжевые сепараторы, превосходили по основным параметрам зарубежные. С 1950 года, когда по решению Совета министров СССР Первый Механический завод переводится в ведомство точного машиностроения и приборостроения, начинается новая глава в биографии предприятия. Решение правительства было не случайным. Именно здесь, на Первом Механическом, за 900 дней блокады и послевоенные годы сложился коллектив, способный выйти на принципиально новый для нашей оборонной промышленности рубеж.
Потомки спросят: как могли они, обыкновенные гражданские люди, обессилевшие от голода, под бомбами, снарядами – мужчины, женщины, девушки, подростки – держать на своих плечах крупный оборонный завод? Одна из работниц впоследствии на встрече с молодежью скажет: «У нас и в мыслях не было, что немцы придут. Мы работали на Победу!».