Александр Станиславович Малиновский
Избранное. Том 1
Радостная встреча
Два чувства дивно близки нам
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
Животворящая святыня!
Земля была б без них мертва…
А. С. Пушкин
В сентябре 1989 года в селе Утевка Самарской губернии на Воздвижение Животворящего Креста был открыт после восстановления храм Святой Троицы. Событие, может быть, и неприметное на фоне всплеска интереса к религии, но есть у этого храма одна особенность: его история и связанная с ним судьба Григория Николаевича Журавлева, крестьянского художника-иконописца, так слились между собой, что стали неотделимы вовек и, дополняя друг друга своей похожестью, рождают и до сих пор в округе противоречивое чувство, в котором смешались преклонение, вера, недоверие, скептицизм и прочее.
Григорий Журавлев родился без рук и ног, и все свои иконы он писал, зажав кисть зубами.
Признаюсь, когда в начале 60-х годов я впервые узнал об этом, то пришел в сильное волнение. Мне очень захотелось собрать материал и, обнаружив тогда самое, очевидно, поверхностное, я написал очерк и отослал его в областную газету.
Я был уверен, что материал напечатают, потому рискнул приложить уникальную, единственную фотографию, где утевский художник изображен в полный рост. Увы, и очерк не был напечатан, и фотография затерялась. Только более чем через двадцать лет мне удалось найти еще одну, подобную пропавшей.
…Сейчас ложные, лицемерные боги рушатся. Говорим, что у нас в Отечестве идет возрождение христианства. А оно и не умирало. Его пытались убить – не удалось, решили не замечать вовсе… Но христианство было образом жизни российского народа. И оно заслуживает самого пристального внимания.
Ведь когда-то именно она – Святая Вера Православная – собрала воедино разрозненные славянские племена и дала возможность образованию нашего прежде единодушного и могучего народа. Святая Вера Православная освящала и укрепляла в наших предках любовь к своему Отечеству.
Православная Церковь как заботливая мать старалась воспитать в русском человеке лучшие качества. Ведь так было! Именно Церковь стала в свое время центром нашей государственности. Церковная идея служения лежала в основе сословного устройства государства Российского.
Православность была непременным качеством всего русского в его многовековом историческом развитии. Понятие «русский» и «православный» были слиты неразрывно.
И только в этом единении возник и показал свою истинную мощь русский народ – народ соборный, державный, всегда открытый и готовый на подвиг во имя Отечества.
Вот короткая справка.
В 1892 году в Самарской епархии было около двух миллионов православных, действовало 837 церквей, 27 строились и среди них – Кафедральный собор Христа Спасителя, один из крупнейших в России. После Октября до 1985 года действовало всего 18 приходов, но в 1992-м – их уже около 80. Открылся молельный дом в Отрадном и строится новая церковь, открыта церковь в селе Покровка, в Нефтегорске идет регистрация прихода. Очаги христианства так стремительно возникают, что не хватает священников. Их нет в селах Мало-Малышевке, Покровке…
…Мои намерения были просты: заново обойти живущих утевцев, которые знают или помнят что-либо о Григории Журавлеве, побывать в школьном музее, в самой церкви, поговорить с прихожанами и вновь, собрав материал, как-то постараться закрепить, назвать конкретные имена, описать события, факты, ибо очень многое просто уходит бесследно. Но случай с Григорием Журавлевым уникальный, и он достоин, как мне показалось, того, чтобы сохранить эту страницу истории села Утевка как одну из интереснейших и, может быть, поучительных…
Письмо с берегов Адриатики
Мощную волну краеведческих поисков материала о талантливом художнике-самоучке вызвала находка в Республике Босния и Герцеговина югославским историком, реставратором Здравко Каймаковичем иконы, написанной Г. Журавлевым.
Узнав об этом, руководитель краеведческого кружка Утевской средней школы, учитель Кузьма Емельянович Данилов завязывает переписку с Каймаковичем, который так рассказал о своем открытии:
«…Проводя учет памятников культуры в нашей Республике, в 1963 году в сербско-православной церкви в селе Пурачиц около Тузлы я обнаружил икону, которую сделал Ваш земляк Григорий Журавлев. От имени комитета[1] я написал об этом в СССР и через Государственный архив СССР получил подтверждение тех сведений, которые написаны белой краской на иконе. Затем последовал запрос Вашей школы об этой иконе. После 1963 года я имел случай еще раз посмотреть это произведение; у нас пока еще нет его хорошей фотокопии, но я обещаю сфотографировать и, если фотография будет удачной, пришлю ее на Ваш адрес, на адрес Вашей школы. Но до того, как я сделаю это, я дам Вам описание иконы и перевод текста Григория под ней.
Икона средних размеров, исполнена масляными красками на доске и изображает славянских первоучителей св. Кирилла и Мефодия. Святые изображены стоя со свитками в руках. И представляет собой тщательную и тонкую работу, так что в первый момент я подумал, что это произведение работы иконописца с академическим образованием, предположив, что текст Журавлева является обычной монашеской мистификацией. Отсюда моя радость, что такой феномен, каким был Ваш земляк Журавлев, действительно существует и, преодолев жестокость природы, сумел подняться до завидных высот художественного искусства. Он художник не потому, что творил, держа кисть в зубах, но потому, что сумел создать действительно художественное произведение. Текст на иконе гласит приблизительно следующее: СИЮ ИКОНУ ПИСАЛ ЗУБАМИ КРЕСТЬЯНИН ГРИГОРИЙ ЖУРАВЛЕВ СЕЛА УТЕВКИ САМАРСКОЙ ГУБЕРНИИ БЕЗРУКИЙ И БЕЗНОГИЙ ГОДА 1885, 2 ИЮЛЯ. Точный текст пошлю Вам дополнительно с фотографией иконы.
Я бы просил Вас, если это возможно, прислать мне фотографию Григория Журавлева (его лично) и фотографию одного его произведения, которое сохранилось у Вас, а также некоторые данные о личности и творчестве Григория Журавлева. Мы хотим его икону из Пурачица взять под охрану государственного закона.
Мне ничего не известно о том, как икона преодолела путь от Утевки до Пурачица, но я предполагаю, что она подарена церкви каким-нибудь нашим человеком, который был в России примерно в 1918 году, или пожертвована русским, переселившимся в Югославию…»
Это письмо перевел с хорватского доцент кафедры русского языка Куйбышевского пединститута А. А. Гребнев по поручению руководителя клуба интернациональной дружбы Самарского пединститута доктора биологических наук, профессора Д. Н. Фролова, к которому обратился К. Е. Данилов. Опережая события, с сожалением могу отметить, что остается неясным, получил ли обещанную фотокопию иконы К.Е.Данилов или нет, а если получил, то трудно сейчас предположить, где она…
О том, какой большой толчок дало это письмо для местных краеведов, говорит публикация в районной газете от 10 июня 1966 года под заголовком «Крупицы большого таланта»:
«В газете «Ленинский луч» уже сообщалось, что члены историко-краеведческого кружка Утевской средней и восьмилетней школ решили увековечить память о своем земляке художнике-самородке Григории Николаевиче Журавлеве. Они взялись организовать уголок материалов о его творчестве.
Общественность села Утевка живо откликнулась на начинание кружковцев. Так, Иван Илларионович Кабанов охотно передал в дар юным краеведам икону, написанную Григорием Николаевичем. Так же, как Иван Илларионович, поступили сестры Трегубовы – Анна Васильевна и Александра Васильевна.
Энтузиаст-коллекционер Владимир Борисович Якимец вскоре после опубликования «Письма из Югославии» («Ленинский луч» от 25 мая 1966 года) принес мне, как руководителю кружка, икону, написанную Григорием Николаевичем на доске. На ней изображен псалмопевец Давид с арфой в руках (царь древнееврейского государства). Владимир Борисович эту икону нашел у кого-то на чердаке и отдал ее в музей краеведения села Утевка.
Нельзя умолчать о благородном поступке и Петра Семеновича Галкина. У Петра Семеновича бережно хранится портрет, написанный Григорием Николаевичем карандашом на полотне, где талантливо изображен дедушка П.С.Галкина. И вот этот портрет, как ценную семейную реликвию, Петр Семенович дал согласие передать в музей краеведения с условием, если ему взамен портрета дадут фоторепродукцию с него…
…Среди жителей немало и таких людей, которые с большим желанием включились в поиски творческого наследия, оставшегося после смерти нашего талантливого земляка. Так, пенсионер Иван Филиппович Гурьянов решил разыскать того человека, у которого хранится портрет, написанный нашим незаурядным земляком, где он умело запечатлел на полотне личность жителя села Утевка Гордея Афанасьева (портного). Алексей Печенов приступил к поиску портретов своего дяди Тимофея Филипповича и двоюродного брата Николая Тимофеевича Печеновых.
К.ДАНИЛОВ, председатель президиума Совета Нефтегорского районного отделения Всероссийского добровольного общества».
В областном музее краеведения
С надеждой я переступил порог Самарского областного музея краеведения, но в его залах не смог увидеть того, что искал. Тем не менее, почему-то был уверен, что в музее найду материалы, касающиеся Григория Журавлева. С этой уверенностью я и вошел в кабинет директора музея. В тот день я ничего увидеть не смог, но мне пообещали: недели через две покажут все, что есть в музее, касающееся Григория Журавлева.
И вот я держу в руках две вещи, найденные в запасниках музея. Первая – икона с изображением женщины с ребенком, написанная маслом на обычной доске, размером 26×31 см. На обратной стороне четкая надпись, сделанная краской:
«Икона писана Журавлевым Григорием Николаевичем в 1910 г., безруким и безногим самоучкой художником крестьянином с. Утевки, Кинельского района, Средне-Волжского края. Работал зубами.
Приобретена Грачевым В.В. 6.04.1933 г. у племянницы художника Мокевой Анны Давыдовны в с. Утевка, в присутствии которой писана икона.
В. В. ГРАЧЕВ»
Думаю, что в фамилию племянницы художника вкралась ошибка, ибо в Утевке очень распространена фамилия Мокеевы, но совсем не известна – «Мокевы».
Каких-либо пояснений работники музея дать не смогли. Все, что я им мог рассказать, они слышали впервые. Так что мне предстояло самому разобраться, кто такие Мокева, Грачев В. В., при каких обстоятельствах эта икона попала в музей, признают ли ее в Утевке и т. д. Мне позволили вынести картину во двор на дневной свет, где я сделал несколько фотоснимков.
Названия икона не имела, музейные работники и по этому поводу ничего сказать не могли.
Недели через две я показал фотокопию этой иконы настоятелю Троицкого храма в Утевке. По мнению отца Анатолия, на ней изображена «Млекопитательница».
Чуть позже мне удалось получить машинописную копию статьи А. Праздникова, напечатанной в газете «Волжская коммуна» 5 февраля 1970 года. Статья небольшая, всего в одну машинописную страницу, в ней нет никаких новых сведений, кроме строки: «Несколько работ Журавлева хранятся в фондах Куйбышевского краеведческого музея». Если А.Праздников не оговорился, нам, может быть, все-таки предстоит встреча с еще неизвестными журавлевскими картинами.
И, наконец, вторая находка: фотография Григория Журавлева размером 9×12 см, на которой он изображен в полный рост со своим братом Афанасием.
После второго посещения областного краеведческого музея я ужаснулся за судьбу работ Г. Журавлева, ибо не увидел той силы, которая могла бы целенаправленно если не организовать поиски неизвестных работ художника, то хотя бы квалифицированно, с привлечением специалистов, определить достоверность авторства тех работ, которые есть в Троицком храме, а также в домах моих сельчан. Никому это ненужно!..
А надежды на новые находки есть.
Перечитывая переписку между К. Даниловым и журналистом из Свердловска Е. Девиковым, я наткнулся на фразу: «…А тем не менее югославская находка художника, уральская находка так же подписаны». Оказывается, и на Урале обнаружена икона кисти Г. Журавлева. Только не следует путать, как это было допущено в одной из газетных публикаций: речь не идет об иконе «Утевская мадонна», она никогда не покидала прежде пределов Утевки. Найдена совершенно до того неизвестная икона.
А мне тем временем предстояла замечательная встреча.
Отец Анатолий, учившийся в духовной академии в Загорске, подтверждает, что в ЦАКе (Центральном археологическом кабинете) наряду с иконами, известными всему миру, выставлена икона Г. Журавлева.
Таким образом, и в Сергиевом Посаде, основанном в середине XIV века, Г. Журавлева тоже признали как иконописца. Так что можно возразить против того, что Г. Журавлев неизвестный крестьянский иконописец. Кому неизвестный? Нам с вами, нашему поколению, для которого очень много делали, чтобы оно как можно меньше знало.
Теперь на минуту вообразим, что религия в нашем отечестве была бы в XX столетии так же свободна, как и в XIX-ом. На многое, очень многое мы бы глядели иными глазами…
В школьном музее
Ребятишки, прознав, что в школьном музее появилась боевая сабля, задумали набег. Но неудачно, – школьное начальство приняло меры – музей временно закрыли, экспонаты разнесли по разным закуткам. И теперь я держу лишь худенькую папку с интересующими меня материалами о художнике.
Увы, такая вот судьба, как это ни печально, уготована всем любительским музеям. Либо их разграбят, либо случится пожар, либо по недомыслию маленького, но непобедимого чиновника будет что-то перемещено, переоборудовано, перевезено, просто утрачено или выброшено во имя других больших и важных дел. И ни копий вам, ни репродукций.
Я не виню школьное начальство, ведь и сам-то во многом опоздал. Подлинные экспонаты должны храниться в государственном музее, там они будут защищены значительно надежнее.
Похвальны, конечно, усилия членов историко-краеведческого кружка Утевской средней школы по увековечению памяти своего земляка. Но усилия похвальны, а результат? Собрать в одно место, чтобы потом одним махом все сразу развеять по ветру… Конечно же, здесь сработала подспудно и атеистическая пропаганда, ведь учитель однозначно должен быть у нас неверующим, а тут заниматься с ребятами «иконописцем», «богомазом»? Непрестижно все это было, непонятно официальным властям. А представить Г. Журавлева без его икон невозможно.
Напрасно я пытался отыскать хоть что-то похожее на опись того, что хранилось в музее и что было передано в него после смерти Кузьмы Емельяновича. Этого нет. Более того, меня повергло в уныние, когда я узнал, что громадные залежи переписки основателя музея с земляками, выпускниками школы, организациями районного, областного и союзного масштаба были просто выброшены как ненужные. Человек около тридцати лет вел интенсивную переписку по сбору краеведческих материалов, собирал имена знаменитых земляков. И все пущено по ветру. Выходит, напрасно целые поколения школьных краеведов трудились над сбором материалов. Ребята давно выросли. Другие теперь заботы у Любы Распутиной, Вали Коротковой, Лены Подусовой, Лены Бакановой – былых активистов краеведческого музея. Я представляю их состояние, когда они, придя в школу, вместо музея увидят только то, что от него осталось, и то, что я сейчас держу в руках: тоненькую чиновничью папку с неживыми листочками.
Кого обвинить в содеянном? Кузьма Емельянович, я, Ваш земляк, снимаю шляпу перед Вами за Ваш кропотливый самоотверженный труд. Вы мечтали открыть музей в левой половине дома, где жил Григорий. И не успели этого сделать. А ведь это идеальный вариант.
Может, нам повезет больше, чем Вам.
«Утевская мадонна»
У этой иконы особая история. В шестидесятых годах я впервые увидел ее фотокопию, сделанную жителем села Утевка, выпускником средней школы В. Игольниковым. Чуть позже увидел и сам оригинал. Мне кажется, душа художника-самоучки более всего проявилась в этой небольшой картине-иконе. Тогда я впервые услышал, как ее называют в народе: «Утевская мадонна».
На иконе небольшого формата изображена крестьянка в белом платке с младенцем на руках. Лицо простое, типично заволжское. Большие темные глаза. На губах чуть наметившаяся улыбка. Все очень обыденное, нет ни тени церковности, но все же она воспринимается как икона.
Насколько я понимаю, на Руси иконы не придумывались иконописцами, они являлись миру, и уже потом эти явления разворачивались рукотворно в искусство, тиражировались и т. д. Эта икона Григорию Журавлеву явилась. Это чувствуется. Уже потом, может, он как художник додумывал детали, но идея святого отношения к женщине-крестьянке – это от природы его.
В этом слиянии канонизированного и простого, осознанно или нет, заложена, как мне показалось, позиция обостренно чувствующей жизнь души. (Надо сказать, что из всех приписываемых кисти Журавлева икон, эта единственная такого рода.)
…Весной 1991 года я со съемочной группой самарского телевидения, окрыленный возможностью наконец-то запечатлеть эту икону и владелицу ее на пленку (мы готовились сделать небольшую телепередачу о Журавлеве), постучал в слабенькую калиточку дома номер восемнадцать по улице Чапаевской. Из дома вышла такая же слабенькая, как калиточка со скрипучим голосом, пожилая женщина – Таисия Ивановна Подлипнова, моя бывшая школьная учительница математики, оказавшаяся дальней родственницей владелицы иконы – Подусовой Александры Михайловны.
Я вновь внутренне воодушевился. Мне везет, уж моя-то учительница даст нам рассмотреть все подробнее и снять на пленку. Но все оказалось сложнее. Нам вежливо ответили на наше приветствие, выслушали на пороге дома и сказали, что надо посоветоваться с другим родственником, который приехал из Самары и гостит сейчас у них. Вышедший во двор пожилой мужчина тут же заявил, что Александра Михайловна больна и в дом он никого не пустит. Вынести икону во двор, чтобы мы могли ее посмотреть, он также отказался. По всему видно было, что здесь последнее слово за ним. Мы сделали несколько попыток выяснить, когда можно будет посмотреть икону, но все было безуспешно.
Помню отчаянную горечь в душе: я привез за сто верст съемочную группу, знаю, что многие утевцы очень хотят посмотреть эту икону, и ничего не могу сделать.
Мы тогда уехали ни с чем.
И вот 23 февраля 1992 года, я вновь у знакомой калитки. Меня манит этот дом, я не могу, приезжая в свое родное село Утевка, не думать о Журавлеве и о его «Мадонне».
Я пришел с тайной надеждой, что одного да еще в праздник меня встретят более приветливо. Не калитку, а дверь открыла незнакомая старушка, пригласила в дом. В доме еще двое обитателей: достаточно молодой человек и пожилой с приветливым лицом мужчина. Через минуту все становится понятным. И я чувствую себя провалившимся в прорубь. Досадно!..
Оказывается, полгода назад Подусова Александра Михайловна умерла, чуть позже умерла Подлипнова Таисия Ивановна. Встретившие меня приветливые люди – новые жильцы дома.
Упавшим голосом спрашиваю, не знают ли они судьбу двух икон Журавлева, которые были в этом доме, в том числе и «Мадонны».
Да, знают. Все иконы забрал родственник из Самары, но адреса его у них нет… Потихоньку затеялся разговор обо всем понемножку. Старушку зовут Елена Тимофеевна Мальцева, ей восемьдесят лет, она певчая церковного хора Троицкого храма, пожилой мужчина – ее сын, а вот младший из семьи, внук – псаломщик, Александр Евгеньевич Мальцев, служит в Троицком храме. Они приехали из Ташкента, где он и его бабушка служили в церкви Александра Невского. Пригласил их в Утевку настоятель Троицкого храма отец Анатолий.
Спрашиваю, не скучно ли после большого города в провинции жить?
Светлея лицом, старушка отвечает:
– А почему должно быть скучно? Я родилась и жила долго в тутошних местах, в Зуевке. Не стало здесь церквей, подалась по белу свету – а теперь у нас и родина есть, и храм.
Нескучно, как я понял, и мужчинам.
Я успел, пока сидел у них в горенке, обогреться и телом, и душой, настолько все было пристойно и приветливо. А заодно и прошел маленький ликбез о Боге и вере перед ликами святых, глядевших на меня со стен такой низенькой, но светлой избенки.
Когда, прощаясь, поблагодарил за прием, псаломщик сказал в ответ на мое «спасибо»:
– Во имя Бога.
Какая-то волна прошла в душе.
Странно было. Я в который раз потерпел неудачу в своих поисках, но не было горечи, не было и обиды на мою учительницу математики. Было такое ощущение, когда я вышел на улицу, что я люблю весь мир, всех людей такими, какие они есть.
Шагая по морозному снегу, я размышлял: кто же все-таки Григорий Журавлев? Что в нем главное? Он живописец. Житель и уроженец села Утевка. А поскольку иконопись у нас в стране стала страницей истории, живописи вообще, то уникальный случай с Журавлевым должен быть интересен не только его землякам, а далеко за пределами села. Ведь, кроме всего, Григорий Журавлев – это явление не только в иконописи, но и в истории Самарского края и России.
Закономерно, что ноги сами привели меня в дом отца Анатолия. И вот мы уже сидим за столом и ведем беседу.
…Оказывается, отец Анатолий побывал у владелицы иконы Подусовой Александры Михайловны. Видел «Утевскую мадонну». Александра Михайловна говорила, что очень любит икону и бережет ее как семейную реликвию и никогда ее из дома выносить не давала. Хорошо помнила, как он принял заказ на икону, как привозили Григория Журавлева к ним в дом, как его внесли и посадили за стол. Ребятню выгнали на улицу, но она видела, как взрослые сидели за столом, разговаривали. Ей было тогда лет шесть, то есть это происходило в самом начале века… Запомнила, как он забавно пил из стакана, беря его одними зубами!
Вот пока и вся история «Мадонны». Пока.
Я думаю, у нее будет продолжение…
