Александр Станиславович Малиновский
Приключения трех смельчаков
Большой и добрый друг
В яркий солнечный денек, когда наши путешественники весело плыли мимо огромного красивого города, в местном цирке грустил слон Никифор.
Ему давно надоело жить в неволе. Скучно стоять, как сейчас, одному в пасмурном слоновнике.
Слоны спят мало. Последнюю неделю Никифор почти совсем не спал.
Ему вспоминалось детство. Когда Никифору было не более двух лет, весил он всего около пятисот килограммов, а не три тонны как сейчас. Он жил тогда не в цирке с цепями на ногах, а на воле. Но случилась беда: в заднюю левую ногу ему попала заноза.
Охотник поймал слоненка и поместил в тесный загон из толстых и крепких бревен. Там трудно было даже пошевелиться.
Охотника звали Вернер. Он был белый. Его надо было бояться сильнее, чем чернокожих. Слоненок знал, какое у белых оружие.
Но охотник оказался добрым.
Он обработал рану спиртом. Пленник ревел от ярости и боли. Когда боль утихла, он успокоился. Охотник потом еще два раза чистил рану и делал перевязки. Теперь слоненок переносил боль стойко. Он был благодарен своему спасителю и крепко привязался к нему.
Рана зажила, и его выпустили на волю. Когда он встречался с охотником, то подбегал к нему, захватывал его руку хоботом и клал ее на то место, где была зажившая рана. Так слоненок благодарил своего спасителя.
Они стали друзьями. Да такими, что слоненок стал жить у человека. Охотник звал его Лордом.
Но снова беда: охотник скоро погиб, и Лорда продали. Его увезли из Северной Кении, и он оказался в незнакомой холодной стране. Вначале он попал в зоопарк, а потом в цирк.
И никто уже не звал его Лордом. Ему дали имя Никифор.
Люди не знали, что он Лорд, а те, кто знал, были далеко.
У слонов отличная память. Они никогда ничего не забывают. Никифор всю жизнь помнил запах своего спасителя, охотника Вернера. Если бы он был жив, слон мог бы и сейчас с закрытыми глазами узнать его среди огромной толпы людей.
В детстве ему нравились пещеры в холодных высокогорьях. Его предки, африканские слоны, жили около них более миллиона лет.
В эти пещеры приходили антилопы, обезьяны, буйволы. Им была нужна для жизни соль. В местных растениях ее очень мало, потому звери лизали или грызли стены соляных пещер.
Слонам лизать мешали бивни и хобот. Они царапали сначала стены бивнями, добывая крупные куски. Потом хоботом отправляли их в рот и неторопливо обсасывали.
Никифор помнил, как он сначала пугался, путешествуя по пещерам, пробираясь под их тяжелыми сводами. Там бродили леопарды и гиены в надежде поживиться легкой добычей.
Обычно взрослые слоны шли по коридору цепочкой, положив хобот на спину впереди идущего. Маленькие слонята шли около их ног.
Слоненку было страшно, но интересно.
«Теперь хотя бы одним глазом посмотреть, что делается в этих пещерах», – часто думал слон.
Ему хотелось, чтобы его, как в детстве, звали Лордом.
Он решил уйти из цирка. Рано утром, потихоньку открыв ворота, Никифор вышел на улицу.
Наших путешественников он повстречал случайно и вовремя для них. Друзья терпели кораблекрушение, если их плот назвать кораблем. Наскочив еще вечером на старые деревянные сваи и большую корягу недалеко от берега, они застряли.
Смельчаки пытались всю ночь до самого утра выбраться из плена, но без результата. Им помог это сделать сильный Никифор. Он легко выдернул поочередно из песка хоботом две сваи вместе с коряжиной и освободил плот. Толстые темные бревна положил на бережок.
Все его движения были последовательны и неторопливы.
– Ты замечательный друг! Спасибо тебе, – сказал за всех бобр Боря. – Как тебя зовут?
Слон заурчал в ответ:
– Зовите меня Лордом.
Дружная тройка стала перебирать и сушить снаряжение, а слон шумно купался в реке, поливая себе воду на спину из хобота.
Когда все было готово к отплытию, он легонько оттолкнул плот от берега.
И тут слон увидел плывущие по воде красные яблоки.
Его маленькие глазки весело засветились. Он хоботом подхватил самое крупное и протянул его капитану Боре. У слона было преотличное настроение. Он тихо мурлыкал.
Бобр взял яблоко. Улыбаясь, сказал:
– Как жаль, что мы расстаемся. Нам надо плыть!
– И мне надо торопиться, – сказал Лорд.
– А куда ты спешишь? – поинтересовался тушканчик Тиша, ковыляя на задних ногах по бревну.
– В Африку, – деловито отозвался слон.
– И мы туда же! – воскликнул скворушка Сережа, – нам по пути!
Слон задумчиво стоял на мокром песке у воды. Он так любил, когда рядом друзья. Но как сделать большущий плот, чтобы он выдержал и его?!
…Слон уже поднялся на крутой песчаный берег, когда услышал голоса уплывающих друзей:
– До встречи в Африке!
Он повернулся, посмотрел на серебряную реку, уносившую дружную команду и помахал головой. Потом повторил, как эхо:
– До встречи в Африке!
Многоголосая гостья
Скворушка Сережа общительный и веселый. Но это еще не все. У Сережи особый талант.
Только в кустах на берегу подаст голос птичка зоряночка, наш Сережа тут же ее голосом отзовется: «Тик, Ти-иик!». Выдаст колена зеленушка или коноплянка, тут же скворушка запоет их голосами.
А захочет Сережа и кошкой замяукает. Может человеческим голосом заговорить. Его бабушка умеет песенку петь совсем как человек. Она и научила Сережу такому мастерству.
Скворцов трудно увидеть в плохом настроении. Кажется, это им незнакомо. Они всегда готовы попеть, шевеля забавно крыльями и хвостом. Правду сказать, песня скворца порой похожа на простую болтовню, но ее приятно слушать – она радостная. Тушканчик Тиша любит песни своего друга.
Тиша такой же безобидный, как скворец.
Два сапога пара. Они по очереди несут на плоту свою вахту. Сережа – днем, Тиша – ночью.
Когда запевает скворушка Сережа, большие карие глаза тушканчика Тиши тотчас становятся озорными. Он начинает шевелить своими огромными ложкообразными ушами и постукивать в такт лапками, на каждой из которых по пять пальчиков.
Капитан бобр Боря уже привык к их проказам.
Сегодня, пролетая вдоль берега, скворушка Сережа увидел, как одна за другой выбегают из зарослей больших лопухов аккуратные красивые птички. То опуская свои рыжие, с черными полосками хвосты, то забавно вздергивая их, они бегали по маленьким песчаным островкам.
Скворушка Сережа догадался: так они ловят себе на завтрак букашек. Он сел на ветку и стал наблюдать.
Увидев скворца, птички спрятались под широкими листьями лопухов. Одна из них, самая любопытная, вылетела и села рядом на ветку.
Птичка была в пестром наряде. Перья ее хвоста, темные в вершинах и рыжевато-красные в основаниях, слегка шевелились. Горло и грудь у нее – ярко-синие, снизу окаймлены рыжей и черной полосками. Спереди на шее – белое пятно.
– Ты кто? – первый спросил скворушка.
– Варакушка, – нисколько не боясь, ответила птичка.
– Ты здесь живешь?
– Да. И не одна! Нас много.
– А куда ты улетаешь зимовать? – спросил скворушка.
– В Северную Африку, иногда на юг Азии.
– А я вот пока никуда еще не летал. Не успел, – сказал скворушка. – А в Америке была? – допытывался он.
– Нет, – ответила беспечно варакушка.
– Жаль, – произнес скворушка.
– Почему?
– Там живет колибри. Я так ее хочу увидеть.
– А кто такая колибри? – спросила новая знакомая.
– Колибри – самая маленькая птица на земле. Некоторые из них весят всего три с половиной грамма, например, рубиногорная. Она гнездится на Огненной земле. Мне читал про нее мой друг бобр Боря. А еще я мечтаю увидеть белого журавля. Кто увидит его, тот будет счастлив! Так говорит наш капитан. Но пока я не знаю, где живут белые журавли.
– Если колибри такая маленькая, то она слабая, наверное. Как комар! Что в ней интересного?
– А вот и нет! – горячо возразил Сережа. Он так махнул крылом, что тонкая ветка под ним закачалась. – Бобр Боря сказал, что она пролетает тысячу километров без остановок на отдых за десять часов.
– Не больно задавайся, – прощебетала варакушка, – что знаешь про колибри. Зато я встречалась в Африке со страусом. Он теперь мой друг. Это – самая большая птица в мире. Представляешь?! У меня тоже мечта есть. He y тебя одного.
– Какая? – недоверчиво спросил скворушка. Его удивили ее слова про страуса, но ему захотелось узнать, о чем мечтает эта маленькая птичка.
Беспечная варакушка наклонила на бок голову, посмотрела внимательно на своего собеседника и таинственно прощебетала:
– Я один раз видела среди камышей на болоте белую цаплю. Так хочется еще раз ее увидеть. Она не как колибри. Большая! Когда летела потом, шею свою длинную-предлинную сложила пополам, а ноги вытянула назад. Когда стояла среди кувшинок, с плеч у нее свисали очень красивые перья – называются «эгретки».
– Полетели ко мне на плотик, там мои друзья, – предложил скворушка.
– Зачем?
– Капитан Боря – ученый. У него есть книга. В ней написано все про зверей и птиц. Если есть мечта, надо действовать. Под лопухами цаплю не увидишь!
– Хорошо, – согласилась забавная птичка, – но только я обязательно потом вернусь к своим подругам. А к вам буду прилетать в гости.
…Когда они явились на плотик, тушканчик лежал под навесом. Бобр, надев очки, что-то усердно писал в большой тетради. Это был дневник наблюдений. В него он вносил четким почерком все то, что считал нужным для науки.
– А у нас гость! – радостно известил скворушка. – Знакомьтесь: варакушка!
– Капитан Боря, – отложив в сторону дневник, представился бобр и добавил, разглядывая птицу: – Варакушки зимуют в Африке и очень любят ягоды – об этом я читал. Верно?
– Да, книжка не напутала, все верно!
– «Варакушить» – значит передразнивать, – произнес бобр Боря. – Ты умеешь передразнивать?
– Проще простого, – прохаживаясь по мачте, прощебетала варакушка. – Могу прокричать галкой, могу камышовкой!
– Ну и ну! – неодобрительно отозвался бобр. – У каждого должен быть только свой голос, иначе будет неразбериха. У нас есть на плоту один пересмешник, – он посмотрел строго на скворушку, – не много ли?
– Боря, не сердись! Прочитай ей лучше про белую цаплю, – защебетал Сережа. Ему так хотелось быть гостеприимным хозяином.
– Пусть покажет свое умение – потом прочитаю, – согласился капитан.
И не успел он так сказать, как варакушка, усевшись на самую макушку мачты, защебетала ласточкой. Потом перешла на короткую трель жаворонка. Затем посыпались простые коленца зеленушки, потом коноплянки…
А после всего она загалдела так, словно на плотик села целая стая непоседливых галок.
Тушканчик выскочил из-под навеса и стал во все глаза смотреть на птицу-артистку. Хвост у него шевелился, а усы смешно подрагивали.
Варакушка припустила еще азартней.
Не останавливаясь на одном, не боясь сумятицы, еще искуснее начала перескакивать с одного голоса на другой. Словно дразня кого-то, зацификала большой синицей, потом щеглом. И пошла, пошла…
Скворушка не удержался и тоже пустился напропалую: сначала чирикнул воробьем, потом крикнул чечевицей, затем петухом…
После такого и тушканчик пустился в пляс, размахивая кисточкой своего длинного хвоста. Изредка он повизгивал, как котенок. Иногда глухо похрюкивал.
– Вот артисты! Расхулиганились на мою голову, – не в силах сдерживать улыбку, пробурчал капитан Боря.
Потом, протирая на ходу большие очки с белой веревочкой, пошел под навес за толстой книгой, в которой написано про белую цаплю.
А артисты продолжали веселиться.
И было похоже, что на плотике по реке плывет целый оркестр.
