Александр Тимофеевич Боннер
«Неудобное» искусство: судьбы художников, художественных коллекций и закон. Том 1
§ 4. Наследие и наследники Пабло Пикассо
Весьма примечательна история наследия одного из крупнейших художников XX века Пабло Пикассо. При крещении художник получил звучное и весьма длинное имя – Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мáртир Патрисио Руис и Пикассо (Pablo Diego José Francisco de Paula Juan Nepomuceno María de los Remedios Cipriano de la Santísima Trinidad Martyr Patricio Clito Ruíz y Picasso). Это имя было дано в честь предков художника и ряда святых. Фамилию «Пикассо» ребенок получил от матери, Марии Пикассо и Лопес (Maria Picasso y Lopez). Отца же его звали Хосе Руис Бласко (Jose Ruiz Blasco). Пикассо прожил очень длинную и насыщенную разнообразными событиями жизнь. Он родился 25 октября 1881 года в городе Малага – столице провинции Андалусии, расположенной на юге Испании. Умер 8 апреля 1973 года в кантоне Мужен, находящемся недалеко от французского Лазурного берега.
В историю искусства Пикассо совместно с Жоржем Браком и Хуаном Грисом вошел в качестве основоположника кубизма. В данном стиле живописи трехмерное тело изображалось в весьма оригинальной и даже причудливой манере в качестве ряда совмещенных воедино плоскостей. Пикассо также очень много работал как график, скульптор, керамист и т. д. Он вызвал к жизни массу подражателей и оказал исключительное влияние на развитие изобразительного искусства в XX веке. За свою долгую жизнь художник создал фантастическое количество работ. По оценкам экспертов, оно приближается к двадцати тысячам.
Пабло Пикассо. Обнаженная, зеленые листья и бюст. 1932 г.
В 2008 году уже после смерти Пикассо эксперты объявили его самым «дорогим» художником. Объем только официальных продаж его произведений составил 262 млн долларов. А 4 мая 2010 года картина Пикассо «Обнаженная, зеленые листья и бюст», проданная на аукционе «Кристис» за 106 482 000 долларов, стала самым дорогим произведением искусства, когда-либо проданным в мире. Однако этот ценовой рекорд продержался не очень долго. 26 марта 2013 года стало известно, что картина 1932 года «Le Rêve», что переводится как «Сон, или Мечта», с сюрреалистическим изображением многолетней музы Пикассо Мари-Терез Вальтер, после реставрации была продана частным образом за фантастическую сумму 155 млн долларов. Самой же дорогой картиной стала работа Пабло Пикассо «Алжирские женщины (версия О)», которая поставила рекорд не только среди работ самого художника, но и вообще во всей истории торгов произведений искусства с аукционов: картина ушла за рекордные 179 365 000 долларов США[51]. Впрочем, нужно сказать, что столь фантастические цены вряд ли обусловлены лишь высочайшей эстетической ценностью работ мастера. Скорее они являются надежным способом вложения денег, обусловленным модой на Пикассо и созданным вокруг его имени коммерческим ажиотажем. Нельзя забывать и о том, что по результатам опроса 1,4 млн читателей, проведенного газетой The Times в 2009 году, Пикассо был признан лучшим художником среди живших за последние 100 лет. Однако результат опроса, вероятно, следует уточнить. На самом деле речь, конечно же, шла не о качестве работ художника, а о степени его известности среди обывателей.
Пабло Пикассо. Алжирские женщины (Версия O). 1955 г.
Нужно подчеркнуть, что работам художника по причине их бешеной стоимости отдают предпочтение и представители преступного мира. Его полотна занимают первое место по «популярности» среди похитителей, что, впрочем, несомненно связано и с количеством созданных художником работ.
В нашей стране Пикассо представлен только в Эрмитаже и Пушкинском музее, где, по официальным данным, в общей сложности имеется 42 живописных, 89 графических и 77 керамических произведений мастера. Причем все хранящиеся в наших музеях живописные работы художника были созданы за 14 лет (в период 1900–1914 годов), и по ним невозможно проследить всю творческую эволюцию Пикассо[52]. Впрочем, отдельные работы мастера попали в «особые запасники» советских, а ныне – российских художественных музеев в виде так называемого «трофейного искусства». В частности, в 1995 году Государственный Эрмитаж демонстрировал в С. – Петербурге и Москве работу П. Пикассо «Абсент» (1901 г.), выполненную в смешанной технике, из собрания крупнейшего немецкого коллекционера Отто Кребса. Известный искусствовед А. Г. Костеневич охарактеризовал эту вещь в качестве «безусловно, одного из самых выдающихся произведений молодого Пикассо, созданных на стыке живописи и рисунка»[53].
Пабло Пикассо. Абсент. 1901 г.
О масштабе личности этого человека лишь некоторое представление дают следующие факты. Во-первых, в электронных картотеках крупнейших библиотек мира, в частности, в картотеке Национальной библиотеки в Париже, Пикассо занимает второе место по числу посвященных ему книг и статей. Впереди него только Иисус Христос[54]. Во-вторых, он был едва ли не самым плодовитым и богатым художником. В год смерти Пикассо обнаружилось, что он – миллиардер. В силу указанных и ряда других причин наследники мастера в течение многих лет не могли разделить открывшееся наследство. Судьбу его решали десятки людей – адвокаты, эксперты-искусствоведы, чиновники нескольких министерств и лично Президент Франции Валери Жискар д’Эстен. О «битве» за наследство П. Пикассо, основываясь, вероятно, на французских источниках, которые, впрочем, не названы, российскому читателю рассказала журналистка Ангелина Сирина[55].
Личные и имущественные дела Пабло Пикассо всегда были в беспорядке, и на то имелись как творческие, так и чисто субъективные причины. Прежде всего, по-видимому, он был и остается самым продуктивным из известных художников. Его творческая жизнь продолжалась около восьмидесяти лет, причем мастер не очень любил продавать свои картины, предпочитая хранить их в разных местах. Окончательный подсчет всего созданного Пикассо состоялся лишь после его смерти и занял шесть (!) лет. Итоги этой «инвентаризации» могли бы занять достойное место в Книге рекордов Гиннесса.
Сложности, с которыми искусствоведы и оценщики столкнулись при выявлении и оценке наследственной массы, во многом объясняются разбросанностью имущества, в том числе художественного наследия мастера, по разным домам и студиям, а также весьма небрежным отношением Пикассо к собственным произведениям. Вот как описала внучка художника Марина Пикассо обстановку на вилле деда: «В логове титана, настоящей пещере Али-Бабы, царил ужасающий беспорядок: на мольбертах куча испещренных красками полотен, разбросанные всюду скульптуры, деревянные сундуки, извергающие из своих недр африканские маски, картон для упаковки, старые газеты, рамы для еще девственных холстов, консервные банки, изразцовые керамические плитки, ножки кресел, ощетинившиеся мебельными гвоздями, музыкальные инструменты, рули от велосипедов, разрезанные листы тонкого железа и, на стене, афиши корриды, множество развешанных рисунков, портреты Жаклин (имеется в виду возлюбленная, а позднее жена художника Ж. Рок-Пикассо – А. Б.), головы быков…
Следом за дедушкой идет его коза Эсмеральда. Эсмеральде можно все: скакать по всему дому, пробовать остроту своих рожек на мебели, оставлять цепочки своего дерьма на рисунках и холстах, которые Пикассо разбрасывает по полу как попало.
Он ведет нас в комнату, где рисует: ателье, которое он выбирает на день, неделю, месяц, чтобы потом перебраться в другое – как будет угодно этому дому, как будет угодно его вдохновению, как будет угодно его капризам»[56].
В результате напряженной шестилетней работы оценщиков и экспертов выяснилось, что художественное наследие Пикассо составили 1 885 картин, 1 228 скульптур, 7 089 рисунков, 30 000 иных графических работ, 150 альбомов с набросками и 3 222 изделия из керамики. В количественном отношении соперничать с Пикассо может, пожалуй, только наш соотечественник художник-маринист И. К. Айвазовский. Последний за свою долгую жизнь создал около 6000 картин, а также множество акварелей и рисунков[57].
О колоссальной работоспособности и творческой продуктивности Пикассо говорит, в частности, такой эпизод из жизни художника. К 1901 году 20-летний Пикассо, по воспоминаниям знаменитого антиквара Амбруаза Воллара, уже успел создать около сотни холстов, которые он принес на выставку в его салоне. Однако выставка успеха не имела[58].
В 1946 году, помимо многих других работ, мастер выполнил 22 больших панно для дворца Гримальди в Антибах, ставшего позднее музеем Пикассо. А в течение семи месяцев 1968 года 87-летний художник представил публике 347 гравюр. На огромной выставке в Лувре в связи с 90-летием мастера экспонировались лишь его избранные творения[59].
Подобная производительность, вероятно, была связана с особой манерой работы художника. Вот как описывает ее внучка Пикассо. Еще будучи ребенком, он «одним движением карандаша вызывал из небытия химерические образы». Этот «молниеносный» стиль работы сохранился у него на всю жизнь. Например, Пикассо «вырывает из записной книжки листок, с безумной скоростью складывает его в несколько раз, и, словно по волшебству, из-под его мощных пальцев появляются бумажная собачка, цветок, птичка. ‹…› И все это – одним движением ногтя, царапающего листок бумаги, одним взмахом ножниц над картоном, одной линией, проведенной кистью по фальцованной бумаге»[60].
Творчество было его единственным способом общения, отражением его видения мира. Еще в школе он неустанно изрисовывал свои тетрадки изображениями голубей и корриды. «Ненасытный, он пожирал жизнь, вещи, людей. Щебень, кусок дерева, обломок посуды или черепицы в его руках превращались в предметы искусства. По утрам он совершал пробежку. Он медленно трусил за машиной, за рулем которой сидела Жаклин (Рок-Пикассо – А. Б.), и по пути швырял на заднее сиденье куски железа, стульчак, велосипедный руль, подобранные по дороге в мусорных баках, вехах на его пути. Перекореженные в его мастерской, эти железки, стульчак, руль становились совой, африканской маской или Минотавром.
Для Пикассо самый обыкновенный предмет был произведением искусства. Подобно скальпелю, его магнетический взгляд разрезал реальность, обрабатывал ее, разделывал. Под его кистью, в его пальцах краска, глина, бронза, металл становились такими, какими он их видел. Обуздывая женщин и материю, он превращал их в своих рабов.
…Жизнь была для него не более чем блокнотом с рисунками, книгой эскизов, сделанных по молниеносному зову его творческого воображения. Он не пересоздавал этот мир, он накладывал на него свой»[61].
Сколько всего произведений на самом деле создал художник – сказать крайне сложно, так как многие его работы появлялись при не совсем обычных обстоятельствах и использовались не вполне стандартным образом. Нередко небольшим, наспех сделанным рисунком, а то и просто подписью на бумажной салфетке в ресторане оплачивались счета «на сорок персон»[62]. Мастер любил «повсюду хвастать», что «запросто» купил «дом без оформления у нотариуса, всего за три своих картины», причем о качестве этих произведений он с пренебрежением, скорее всего ложным, говорил, что «эти три дерьмовых наброска намалевал за одну ночь»[63].
Многие вещи были подарены художником самым разным лицам и организациям. В частности, в 1947 году мастер подарил десять своих картин Музею современного искусства в Париже[64]. Ряд своих полотен он преподнес близкой знакомой Доре Маар, две картины – своей многолетней музе Мари-Терез Вальтер. Он дарил наброски Эжену Ариасу, своему парикмахеру из Валлориса, рисунки – Мишелю Сапону, личному портному из Ниццы, а также многим другим[65]. Впрочем, не исключено, что подарки парикмахеру и портному являлись одной из форм расчетов за оказываемые услуги.
Некоторое время назад объявилась еще одна счастливица, в течение многих лет хранившая подарки художника. Бывшая манекенщица и бывшая подружка мастера, а в описываемый период – степенная англичанка – продала в январе 2001 года на аукционе Кристи за значительную сумму зарисовки, оставленные ей гениальным возлюбленным[66].
О влюбчивости гения ходили легенды, а обласканные его вниманием женщины порой до сих пор живут безбедно. Ведь любой автограф мастера уходит с аукционов за баснословные деньги. Художник был весьма разносторонней личностью – чрезвычайно плодовитой как в творчестве, так и в любви, причем Пикассо-художник и Пикассо-мужчина прекрасно дополняли друг друга.
В феврале 2001 года в Париже состоялась выставка, вызвавшая переполох в мире искусства. Впервые в рамках одной экспозиции было представлено более трехсот произведений Пабло Пикассо, посвященных единственной теме – сексу. Выставка так и называлась – «Эротичный Пикассо». Уникальность ее заключалась в том, что на ней, наряду с ранними работами мастера, относящимися к так называемому «голубому периоду», были показаны самые последние рисунки 92-летнего Пикассо, сделанные буквально за пару дней до его смерти. Устроители выставки особо отмечали гетеросексуальную направленность картин мастера. Руководитель музея Пикассо Жерар Ринье подчеркнул на открытии экспозиции в интервью агентству «Арт дейли»: «Каждая картина Пикассо полна эротизма. Да и он сам как будто испускал некие импульсы»[67].
Творчество художника и его любовные увлечения по существу неразрывны. Например, одна из возлюбленных Пабло Пикассо некоторое время назад выставила на продажу двадцать рисунков, которые художник посвятил ей во время их романа. Карандашные и чернильные наброски с посвящением «Женевьеве», адресованные в период их отношений 24-летней Женевьеве Лапорт, служили художнику любовными посланиями.
Рисунки всемирно признанного гения «тянули», по предварительным оценкам, на 1,5–2 миллиона евро.
Пикассо обычно изображал свою музу в образе спящей одалиски, сфинкса или надменной Минервы, никогда при этом не изменяя своей манере. На одном из рисунков лицо художника появляется в волосах любимой женщины.
Любовь Пикассо родилась в день, когда 17-летняя Женевьева пришла в ателье художника, чтобы взять у него интервью для лицейской газеты. Тогда девушка заявила: «Молодежь не понимает вашу живопись».
Женевьева Лапорт вспоминала, что, когда они встретились через семь лет, Пикассо признался ей: «Ты и не представляешь, как мне тогда хотелось погладить твои волосы». Первая встреча с Лапорт произвела на него большое впечатление – девушка была очень похожа на персонаж одной из его картин «голубого периода» – «Маленькая цветочница».
Спустя многие годы Женевьева Лапорт продолжала настаивать, что именно она была «большой любовью Пикассо и последней свидетельницей жизни художника»[68].
Творческая активность и результативность мастера весьма поразительны. По подсчетам некоторых специалистов, за свою долгую творческую жизнь Пикассо создал около 20 тысяч работ в разных жанрах. Ведь один из основоположников кубизма был не только очень крупным художником, но и прекрасным скульптором, графиком, театральным декоратором, керамистом и дизайнером. Причем, как это ни парадоксально, после смерти мастера число его подлинных работ постоянно увеличивается, поскольку время от времени объявляются ранее неизвестные собственники его произведений.
Пабло Пикассо. Маленькая цветочница. 1932 г.
Так, в 2010 году буквально информационная бомба взорвалась на Лазурном берегу Франции. Бывший электрик Пьер Ле Геннек (Pierre Le Guennec) заявил, что обладает несколькими сотнями полотен кисти Пабло Пикассо. Список Геннека, по его утверждению, включал 271 работу, написанную Пикассо в период с 1900 по 1932 год. Это большей частью полотна кубистского, так называемого «голубого» периода творчества, а также литографии, акварели, портреты его первой жены – Ольги Хохловой и его записные книжки.
Естественно, журналисты первым делом задались вопросом: как вся эта внушительная коллекция, о которой до этого никто из искусствоведов не знал, могла оказаться в руках простого рабочего? И почему он молчал почти сорок лет? В ответ Геннек пояснил:
– Я работал для мастера с 1970 по 1973 год, вплоть до его кончины. Уже потом помогал по мелочам, что-нибудь починить, установить его жене. Эти картины и эта коллекция в целом являются подарками самого Пикассо, а потом и его жены, которые таким образом отблагодарили меня за мой труд.
По словам пенсионера, раскрыть содержание своего «тайника» его вынудило плохое самочувствие и материальные проблемы.
В январе 2010 года он послал сыну художника Клоду Пикассо, который одновременно является хранителем наследия отца, фото нескольких имевшихся у него акварелей, с просьбой выписать на них сертификаты подлинности. Наследник с ходу пенсионеру отказал, посчитав его за афериста.
9 сентября 2010 года Геннек с большим чемоданом, полным акварелей, литографий, зарисовок, а также фотографиями коллажей[69], в сопровождении жены явился в фонд Пикассо в Париже. Для сотрудников фонда и самого Клода Пикассо эта новость явилась полной неожиданностью. Ведь ни одна из этих работ не фигурировала в расширенном списке произведений мастера, который был составлен через несколько лет после его смерти.
Чрезвычайно разгневанный Клод Пикассо в интервью французским журналистам заявил, что его отец не мог «так просто взять и подарить свои полотна, пусть и раннего периода творчества, обычному электрику».
«Мой отец не стал бы просто так разбазаривать то, чему отдал свою жизнь. В лучшем случае он мог подарить одну свою работу, но не делать же подарок в виде сотен своих работ?!» – заявил Клод Пикассо. Наследник высказал предположение, что данная коллекция могла попасть в чужие руки нечестным путем. Прокуратура, по настоянию главного хранителя наследия художника, намерена была провести «тщательную экспертизу произведений с участием самых авторитетных специалистов на предмет их подлинности и соответствия кисти мастера». Впредь же до проведения экспертизы на коллекцию Геннека был наложен арест, а самого пенсионера несколько часов допрашивала полиция. Здесь он был вынужден несколько по-иному объяснить нахождение у него произведений мэтра. Геннек объяснил, что большую часть работ ему подарил не сам Пикассо, а его последняя жена Жаклин, ушедшая из жизни в 1986 году[70].
Однако финал этой истории все-таки оказался для Геннека и его жены Даниэль достаточно печальным. По заявлению Клода Пикассо было возбуждено уголовное дело. По завершении расследования оно было передано на разрешение суда.
В судебном заседании, отрицая кражу произведений искусства, Геннек сообщил, что «Пикассо полностью ему доверял». Его слова в известной мере подтвердила и внучка художника Катрин Ютен-Блэ (Catherine Hutin-Blay). Она заявила, что была знакома с электриком и что семья мастера относилась к Ле Геннеку «по-дружески». Однако и она высказала сомнение в том отношении, что ее достаточно практичный и даже довольно прижимистый дед «ни с того, ни с сего» мог подарить рабочему исключительно ценную коллекцию.
С уголовно-процессуальной и уголовно-правовой точек зрения приговор суда достаточно интересен. Потерпевший (если считать Пикассо потерпевшим) и его жена давно скончались и каких-либо показаний по делу, естественно, дать не могли. Что же касается подсудимых, то своей вины они не признали, продолжая утверждать, что находящиеся у них работы мастера в разное время были подарены Пьеру Ле Геннеку самим Пикассо и его женой. Эту версию поддержал и адвокат подсудимых. Он также сослался на то, что «Пикассо со своей отменной памятью не мог не заметить пропажи двух с лишком сотен рисунков, если бы их и вправду украли».
Таким образом, суд столкнулся с необходимостью разрешать вопрос о наличии или отсутствии состава преступления и судьбе заявленного по делу гражданского иска на основании косвенных доказательств – оказавшегося у бывшего электрика огромного массива произведений художника в совокупности с прямыми доказательствами – показаниями подсудимых. Совершенно очевидно, что, оценивая эти доказательства, суд в значительной степени руководствовался чисто житейскими соображениями. Он пришел к выводу, что Пикассо и его жена не могли подарить подсудимому огромное количество дорогостоящих произведений всемирно известного художника. (В конечном итоге коллекция была оценена в 120 миллионов евро.) Поэтому из двух возможных версий происхождения коллекции Геннека (кража или дар) суд отдал предпочтение первой. Версия подсудимых о получении 271 работы Пикассо в качестве дара была судом отвергнута как неправдоподобная.
В то же время суд не признал подсудимых (или хотя бы одного Геннека) виновными в хищении шедевров, квалифицировав их действия лишь в качестве хранения краденого. На первый взгляд, это кажется необъяснимым, но очевидно, суд исходил из следующего. К моменту возбуждения уголовного дела давность привлечения к уголовной ответственности за кражу уже истекла. Хранение же краденого – преступление длящееся. Поэтому, исходя из установленных и оцененных судом фактов, состав данного преступления был налицо. С учетом возраста подсудимых (на момент вынесения приговора Геннеку исполнилось 75 лет) и отсутствия у наследников реального ущерба, который при условии удовлетворения гражданского иска был полностью возмещен, суд назначил супругам по два года лишения свободы условно. Одновременно в пользу управляющей наследием мастера «Администрации Пикассо» (Picasso Administration) был полностью удовлетворен заявленный ею гражданский иск.
«Мы честные люди, но, возможно, не знаем, как правильно говорить», – сказал мсье Геннек после оглашения вердикта. А его супруга добавила: «Мы просто маленькие люди без громкого имени». На приговор адвокатом была подана апелляционная жалоба, оставленная без удовлетворения.
Разумность приговора французского суда оспаривать трудно. Конечно же, суд не мог не учитывать размера и ценности оказавшейся у электрика коллекции. И, напротив, если бы Геннек владел только одной или несколькими работами Пикассо, то суд, скорее всего, вынес бы по делу оправдательный приговор[71].
Замок Вовнарг
В наследственную массу, оставшуюся после смерти П. Пикассо, входил ряд объектов недвижимости, в том числе два замка. Замок Буажелу он купил в 1930 году. Замок Вовнарг близ Экса, приобретенный Пикассо в 1958 году, был «окружен четырьмя башнями и пронзен сорока окнами» и носил имя своего первого хозяина Люка де Клапье, маркиза де Вовнарга[72]. Кроме того, на день смерти у художника было три дома, в том числе огромная вилла «Калифорния» в Каннах, ставшая его собственностью в 1955 году, квартиры и мастерские в разных районах Франции, ценные бумаги, коллекция картин других художников, чуть больше миллиона франков наличными и на шесть миллионов франков золота. Считается, что это самое большое наследство, с которым пришлось иметь дело французскому государству.
Художник имел привычку покупать очередной дом, но жил в нем и работал лишь до тех пор, пока не заполнял его новыми шедеврами. После этого дом запирался, превращаясь в неохраняемый склад, а Пикассо покупал следующий. Чтобы иметь возможность сбежать из виллы «Калифорния», которую проектировщики «опошлили», построив в конце парка дом, заслонивший вид на море и острова Лерен, Пикассо купил сельский провансальский домик в Мужене – «Нотр-Дам-де-Ви». «Калифорния» же, переполненная картинами, сигаретными окурками, личными вещами и разбросанными денежными купюрами, десятилетие простояла под присмотром полуслепого привратника-итальянца, запертая на амбарный замок. К счастью для художника, а главное – его наследников, дом никогда не пытались обокрасть.
Стараниями Жаклин Рок-Пикассо дом в Мужене был превращен в «настоящий бункер, окруженный решетками под током и колючей проволокой. Переговорное устройство у входа фильтровало посетителей, а в парке денно и нощно бродили афганские борзые без ошейников, натренированные на атаку»[73].
Мастер крайне небрежно обращался с собственными произведениями. Например, из своих эскизов он часто делал затычки для недопитых бутылок. Его многочисленные шедевры хранились в самых разнообразных и порой не вполне подходящих для этого местах. Например, «в саду виллы „Калифорния“ в глубоком гроте, намеренно оставленном в запустении, притаился целый маленький народец гипсовых, глиняных и бронзовых скульптур: мартышка, череп, женщина на сносях, бюст Мари-Терез Вальтер, кот, сова, керамические вазы, одни, уже тронутые мхом, проступавшим на них бархатистыми пятнами, другие свежие, только что с очага»[74].
К творчеству других художников Пикассо относился с гораздо большим уважением. Собрав недурную коллекцию современной живописи, он надежно упрятал ее в банковский сейф. Впрочем, в определенные периоды своей жизни Пикассо был не прочь пополнить свою коллекцию и антиквариатом, причем в источниках пополнения коллекции он, по-видимому, не был слишком разборчив. В данном отношении весьма характерен эпизод, имевший место в 1911 г.
21 августа этого года из Лувра была похищена ставшая впоследствии всемирно известной именно благодаря краже Мона Лиза, или Джоконда, Леонардо да Винчи. В связи с похищением французская полиция принимала самые энергичные и разносторонние меры к поиску шедевра. В частности, были закрыты границы страны, уволена музейная администрация. Порой без серьезных оснований арестовывались разные лица и у них производились обыски. В числе других «попали под раздачу» поэт Гийом Аполлинер и Пабло Пикассо. Первый из них был арестован по подозрению в совершении преступления, но позже освобожден. Под подозрение в связи с показаниями его друга Аполлинера попал и Пикассо и, как оказалось, не без некоторых оснований. Правда, в ходе проведенного у него обыска Мона Лиза найдена не была. В то же время у художника было обнаружено и изъято несколько приобретенных им и, как оказалось, похищенных из Лувра статуэток и картин.
Личная жизнь Пикассо была во многом беспорядочной. Не слишком отвлекаясь от занятий живописью, графикой и скульптурой, он успевал ухаживать за дамами. Некоторые из них рожали ему детей. Своих романтических привычек мастер не оставил и в преклонном возрасте, женившись в последний раз в 79 лет. Его первый внук Паблито и его последняя дочь Палома появились на свет в один год. Пикассо был официально женат лишь дважды, но еще две женщины претендовали на статус его жены. Три жены, четверо детей и двое внуков после смерти Пикассо претендовали на его имущество.
Пабло Пикассо. Портрет Ольги в кресле. 1917 г.
Первой женой художника стала русская танцовщица Ольга Хохлова из труппы Дягилева, с которой он познакомился в Риме в 1917 году, работая над декорациями и костюмами для балета «Парад». Ольга родилась в 1891 году на Украине в г. Нежине в семье полковника царской армии. Вопреки воле семьи, которая не очень-то приветствовала это занятие, девушка страстно увлеклась балетом. Став известной балериной, Ольга порвала с семьей и путешествовала по всему миру с труппой Дягилева. Последовавшие вскоре Первая мировая война, а затем октябрьский переворот в России сломали немало судеб. Разумеется, эти события не могли не сказаться и на судьбе Ольги. Балерине уже не суждено было вернуться на родину.
Вначале ухаживания «малыша» Пикассо (его рост был около 160 см) за Ольгой в Риме, Неаполе и Барселоне, где выступала труппа Дягилева, были безуспешными. Однако постепенно Пикассо все же завоевал сердце красавицы. Она отказалась ехать с труппой в Южную Америку и приняла его предложение руки и сердца. В 1918 году они обвенчались в православной церкви в Париже. В 1921 году родился единственный законный сын Пикассо Поль (Пауло). В год смерти отца Пауло имел троих детей.
Фактически расставшись с Хохловой в 1935 году, Пикассо до ее смерти в 1955 году брак не расторгал, отговариваясь недосугом и рассеянностью. Но, вероятно, дело было не в рассеянности, а во французском законодательстве, согласно которому имущество супругов при разводе делится поровну. В случае развода художнику, в характере которого в точном соответствии с его настоящим и бывшим социальным положением самым причудливым образом сочетались широта представителя богемы и скупость крестьянина, пришлось бы отдать Ольге Хохловой половину имущества, нажитого с 1918 года. Это казалось ему несправедливым.
Фантастическое сочетание показной широты и действительной прижимистости в характере художника великолепно иллюстрирует следующая, весьма пикантная история. Впрочем, она была достаточно тактично изложена очевидцем событий Морисом Рейналем и пересказана Анри Перрюшо.
Желая разыграть несколько наивного по своему характеру художника Анри Руссо, Пикассо однажды объявил, что дает в его честь в своей мастерской «пышный банкет», и пригласил на него довольно много гостей. Вот как развивались события на этой вечеринке: «В девять вечера все было готово, за исключением ужина. Вследствие никому не ведомых в тот момент обстоятельств ужин, заказанный хлебосольным хозяином у доброго трактирщика, запаздывал, отнимая последние надежды у проголодавшихся гостей. Ждали час, два, но тщетно. И только на исходе третьего часа хозяин вдруг хлопнул себя ладонью по лбу, догадавшись, что ошибся числом, составляя заказ. На самом деле ужин должны были доставить только через день».
Для того чтобы как-то выйти из положения, гости, действуя каждый «в автономном режиме», отправились на поиски съестного. «Кое-как ужину нашли замену. Каждый из гостей вернулся, нагруженный продуктами. Понятное дело, не забыли и о напитках. После того как были открыты коробки сардин, всеми овладело безудержное веселье». Так, со ссылкой на мнимую «забывчивость», прижимистому Пикассо удалось сэкономить достаточно солидную денежную сумму[75].
После смерти О. Хохловой открылось наследство. В наследственную массу должна была войти половина имущества, нажитого супругами, а фактически одним Пикассо, включая половину его художественных произведений. Однако в наследство вступил лишь вдовец. Второй наследник по закону – сын Поль (Пауло) Пикассо – после смерти своей матери отказался от причитающейся ему доли, полагая, что он не имеет права лишать Пикассо четвертой части его творений.
Однако за это наследство в интересах двоих детей Поля попыталась бороться его бывшая жена – Эмильена Лотт-Пикассо. Вот что пишет по этому поводу внучка художника Марина: «„Пенсия Пикассо“, которую отец отдавал матери, подтаивала как шагреневая кожа, и мать не нашла ничего лучше, как подать в суд на самого Пикассо. Коль скоро мой отец отказался от материнского наследства, чтобы не вторгаться в творческий мир Пикассо, она не видела причин, по которым именно она должна была оплачивать последствия такого великодушия.
