Александр Тимофеевич Филичкин
Мистика. Рассказы
Беглец добрался до середины подъёма. За спиной что-то свистнуло. Тонкий аркан мелькнул перед носом и стал захлёстывать горло. В этот момент, Иван поскользнулся. Он опёрся на копьё, словно на посох.
Вместе с шеей в петлю попал наконечник. Каким-то удивительным образом, парень успел повернуть широкое лезвие ребром вперёд. Оно рассёкло удавку, словно ножом.
Прогремел приказ сотника. Четверо всадников пронзительно крикнули. Хлестнули коней и метнулись на помощь бойцу с длинным арканом. Они выхватили луки из налучей. Выдернули стрелы из тулов и, не слезая с коней, открыли стрельбу на скаку.
Тонкое древко свистнуло возле шеи Ивана и воткнулось в твёрдую землю. Следом летели другие снаряды. Они с треском впивались в крутой бок холма. Петляя из стороны в сторону, парень поднимался на склон, на который не могли забежать низкорослые лошади.
Часть монголов, спрыгнула с сёдел и помчалась вдогонку. Их товарищи стояли внизу и стреляли вослед подлому смерду. Парню очень везло. Острые наконечники в него не попали. Лишь два из них приблизились к цели и порвали штормовку на плече и боку.
Задыхаясь от бега, Иван выскочил на невысокий пригорок, и нырнул в плотный подлесок, стоящий возле обрыва. Затем, появились желтолицые воины. Они дружно помчались за смердом. В густой чаще леса, нельзя было использовать луки. Поэтому, монголы пытались догнать и схватить непокорного варвара.
Занятия горным туризмом, весьма укрепили ноги Ивана, а боязнь попасть в рабство монголам, пробудила в нём скрытый запас сил и энергии. Парень тотчас оторвался от пяти степняков, всю жизнь не слезавших с коней.
Он спрятался в зарослях и затаился, как мышь при приближении кошки. Камуфлированная штормовка помогла ему в этом и скрыла от глаз спешенных воинов. Потеряв парня из виду, монголы порыскали возле опушки, но, не найдя беглеца, вернулись к отряду.
Через какое-то время, инструктор пришёл в себя после долгого бега. Он немного подумал и понял, что вряд ли дойдёт до России. Скорее всего, его возьмут по дороге и продадут, словно скот.
А вот, где он будет носить тяжёлые цепи, не так уж и важно. В Средней Азии у Тамерлана, или в Китае, какая ему теперь разница? Да и в Константинополе, наверняка, слаще не будет.
Он взглянул на копьё, которое до сих пор держал в правой руке. Вспомнил давнее детство и легенду о «странных вещах». Бабушка тогда говорила, мол, есть такие предметы, что уводят людей из этого мира.
Стоит их взять, как человек исчезает бесследно. Куда он пропадает, неясно. Но есть на свете счастливцы, которым случается вернуться обратно. Обычно, они сходят с ума от волнений и не могут сказать, где были, что делали и, как очутились на родине после долгой отлучки.
Оглядевшись по сторонам, инструктор увидел невероятную вещь. Он вернулся на то самоё место, где набрёл на копьё. Вон и большая сосна, из которой он выдернул оружие древних охотников. Мысль о том, что придётся жить в империи Чингисхана, привела парня в бешенство.
Иван поднял проклятый рожон. Размахнулся и со всей мочи швырнул его в дерево. По инерции парня качнуло вперёд. Он поскользнулся на слое толстого мха. Потерял равновесие и упал лицом вниз. Ударившись головою о камень, он лишился сознания.
Минуту спустя, парень очнулся и напряжённо прислушался. До него долетел звук нескольких молодых голосов. Инструктор с облегчением понял, что это русский язык, и кто-то его окликает по имени.
Иван встал на дрожащие ноги. Повернулся и увидел копьё. Оно торчало из дерева так, словно его не и трогали тысячелетье подряд. Парень потряс головой. Почувствовал сильную боль и поднял руку ко лбу.
Нащупав огромную шишку, Иван посмотрел на себя и увидел, что куртка порвана на плече и боку, а в плотной ткани штормовки застряли волокна от оперения стрел.
Парень отбросил эту улику, как несущественную. Он убедил себя в том, что просто споткнулся о корень. Ударился головой и, пока был без сознания, видел бредовые сны.
– Нужно возвращаться к туристам. – сказал он себе. Иван повернулся спиною к копью и пошёл к русским людям двадцать первого века.
Подарок
В этом году Лере, вдруг, повезло. По какой-то неясной причине, начальник пришёл в добродушное настроение и отпустил её в отпуск не в декабре, как грозил, а в конце жаркого августа.
Узнав о сногсшибательной новости, девушка озаботилась тем, где и как провести чудесное время? Полазила по интернету. Нашла и заказала путёвку в пригородный пансионат. С трепетом ждала две недели, не передумает ли грозный начальник, и вот, наконец, настал прекрасный момент. Начался заслуженный отдых, а завтра она покинет Самару на целых четырнадцать дней.
Перед самой поездкой девушка неожиданно вспомнила, что нужно купить несколько разных безделиц, и собралась сходить в магазин. Вышла из дома. Посмотрела по сторонам и широко улыбнулась.
Солнце светило уже не так ярко, как в знойном июле, но достаточно сильно, чтобы можно было купаться. По небу плыли белые клочки облаков, а лёгонький ветерок приятно смягчал полуденный зной.
Лера решила сбегать на пляж. Немного позагорать, поплавать в тёплой реке, а потом, идти за покупками. Тем более, что возле набережной имелось великое множество небольших магазинов.
Она быстро доехала до любимого места берега Волги. Выбрала зонтик, стоящий недалеко от воды, и пару часов предавалась безделью. Шла середина рабочего дня, людей вокруг было мало, и ей никто не мешал.
Искупавшись и полежав на широкой подстилке, Лера оделась. Поднялась по узенькой улочке, идущей среди старых кварталов, и попала в центральный район любимой Самары.
Прошлась по недорогим магазинам. Купила всё, что ей нужно и вновь вышла на воздух. Солнце тихо клонилось к закату. Народ покидал душные офисы, и пешеходная зона заполнилась усталыми гражданами.
Появились лотки с различным мороженым, орешками и другой ерундой, что любят впаривать всем отдыхающим во всех уголках нашей планеты. За ними подтянулись бродячие музыканты и продавцы сувениров.
Среди них оказались художники, резчики и другие умельцы, предлагавшие своё рукоделье. Заняться Лере было особенно нечем. Она находилась в заслуженном отпуске, никуда не спешила и решила пройтись по улице, где царила оживлённая сутолока.
– Вот и у нас появился «Бродвей». – размышляла она: – «Бродят граждане без всякого дела и в любой летний вечер, здесь толчется столько народу, словно сегодня праздничный день».
Девушка шла среди редкой толпы и глазела по сторонам. Подходила к прилавкам. Смотрела на безделушки, но не могла придумать причину, чтобы что-то купить. Ничьих дней рождений в ближайшие месяцы не было, а баловать людей в серые будни у нас, как-то не принято.
Прошагав половину квартала, Лера наткнулась на уличного художника, который зарабатывал тем, что рисовал портреты прохожих. Девушка бросила взгляд на красивого парня, сидящего перед мольбертом. Заглянула через плечо живописцу и отметила, что карандашный рисунок довольно похож на модель. Рука мастера летала над белой бумагой. Наносила уверенные линии и штрихи, и сходство проявлялось всё чётче.
Лера не была шикарной красавицей. Относилась к себе довольно скептически и привычно подумала: – «Нужен ли мне мой портрет?» – решила, что и так видит себя в зеркале каждое утро, а дарить его, в общем-то, некому. К тому же, у неё полно фотографий. Ноутбук забит под завязку.
Девушка двинулась дальше и наткнулась на стойки, на которых висели картины. Тут были полотна на все вкусы и кошельки. Маленькие и большие. Вызывающе яркие, и мерцавшие оттенками пастельных тонов. Пейзажи, марины и натюрморты.
Здесь же стояли фэнтезийные рыцари. Принцессы, одетые в бронелифчики. Животные инопланетного вида, вампиры и вурдалаки. Среди них мелькали мрачные замки, облитые призрачным светом.
Один из них чем-то привлёк внимание Леры. Она шагнула поближе и увидела старый готический дом, воздвигнутый на высоком холме. Большая луна висела в верхнем углу полотна, но каким-то неведомым образом освещала передний фасад, находящийся ближе к дотошному зрителю.
То ли, в саду имелись скрытые в траве фонари? То ли, в небе парил ещё один спутник планеты, не попавший в поле зренья художника? Как бы то ни было, но свет падал с разных сторон и позволял рассмотреть кирпичную кладку, которая должна была оказаться в тени. Оконные проёмы тонули во мраке, а дорожка перед крыльцом сияла мертвенной зеленью.
Девушка взглянула на мрачный пейзаж, и почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Похожее ощущение она испытала только раз за недолгую жизнь. Когда попала в Национальную галерею искусств, в Вашингтоне.
Там она вошла в большой зал живописца Эль Греко. Огляделась по сторонам и удивилась тому, что здесь нет посетителей, тогда как в других помещениях их гуляло изрядно.
Решив, что так случайно совпало, Лера пошла вдоль стены, на которой висели портреты испанских вельмож. Она любовалась полотнами старинного мастера, но чем дольше смотрела на них, тем более неуютно себя ощущала.
Душу наполнило растущее беспокойство, постепенно переходящее в неосознанную тревогу. А когда она встретилась взглядом с картиной, изображавшей доктора де ла Фуэнте, её кожа покрылась мурашками.
Казалось бы, что может быть страшного в портрете пожилого мужчины, стоящего в три четверти оборота? Так же, как многие картины Эль Греко, она изображала верхнюю половину фигуры. Фон чёрный, нейтральный. Одна рука доктора опёрлась на толстую книгу, другая опущена вниз и почему-то указывает на ноги зрителя. Мол, глянь, что там у тебя?
Как бы там ни было, но Лера не смогла дойти до конца экспозиции. Повернула к ближайшему выходу и, сломя голову, помчалась к дверям. Выскочила в небольшой коридор, где наткнулась на пожилую служительницу. Заговорила с ней о погоде, а потом, поделилась впечатлением от просмотра полотен Эль Греко.
– Да. – согласилась музейная «бабушка»: – Многие говорят тоже самое. Мол, чувствуют на себе чей-то взгляд. Мороз продирает по коже или с ними случается, что-то очень на это похожее. Посетители мало ходят по залу, и стараются оттуда сбежать, как можно скорее. Я тоже не люблю в него заходить. – она немного помялась и доверчиво прошептала: – Есть люди, которые утверждают, что всё дело в портрете старого Доктора.
– Де ла Фуэнте? – спросила удивлённая Лера, которая почему-то запомнила странное имя, написанное на узкой табличке.
– Да, да! – воскликнула женщина. Истово перекрестилась и тихо добавила: – Да простит меня дева Мария, но ходят упорные слухи, что он был чернокнижником. Успешно лечил тех больных, от которых отказались коллеги, да и сам он прожил до восьмидесяти лет. И это в шестнадцатом веке, когда средняя продолжительность жизни, не достигала и сорока с небольшим.
– Зачем же художник его рисовал? – спросила Лера у женщины: – Ведь в те времена, инквизиция переживала расцвет, и за связь с чернокнижником можно было попасть на костёр.
– Эль Греко работал в Толедо. Доктор был там знаменит, и говорят, что именно он вернул зрение мастеру, когда тот заболел душевным расстройством. Благодаря такому лечению, художник стал видеть людей в несколько фантастическом виде. Взгляните на вытянутые фигуры его персонажей.
Служительница кивнула головой в сторону зала и продолжала невероятный рассказ: – Затем, он стал другом де ла Фуэнте и, возможно, вместе с ним занимался чародейством и магией. Кстати сказать, он счастливо прожил до семидесяти трёх. Это сейчас не так уж и мало, а в те времена было просто чудовищно.
Лера вспомнила те ощущения, что у неё возникали от просмотра полотен Эль Греко и, несмотря на тёплый вечер, зябко поёжилась. Ещё раз взглянула на мрачный готический дом, темневший на взгорке. Отмахнулась от предложенья художника купить картину за очень скромную сумму. Повернулась и поспешила домой. Нужно было собрать чемодан.
Пансионат стоял возле неширокой реки. На ней раскинулся пляж с мелким чистым песком, стояли водные велосипеды и маленькие лодки на вёслах. Обычные велики тоже имелись на складе, и девушка ездила по окрестностям изо дня в день.
Номер был одноместный. Никто не мешал отдыхать и смотреть телевизор. Питание оказалось отменным, а соседи за столиком очень приятными. Короче говоря, отпуск прошёл замечательно. Жаль только, что не нашлось кавалера для неспешных вечерних прогулок.
Вернувшись домой после отпуска, Лера отперла дверь. Вошла в крохотную прихожую, оттуда в гостиную и заметила на диване большой плоский предмет, обёрнутый в простую бумагу.
Придя в замешательство, она разорвала упаковку, и поняла, что держит в руках полотно с нарисованным готическим домом. Тем самым, что разглядывала на развале художника накануне отъезда.
Девушка позвонила подруге, которая в её отсутствие поливала цветы, стоявшие на подоконнике. Сказала, что прибыла в родной город и спросила: – Откуда появилась картина?
– Принёс какой-то посыльный. – ответила дорогая товарка: – Я была у тебя неделю назад. Собралась уже уходить, но тут раздался звонок в наружную дверь. Я открыла и увидела паренька со свёртком в руках. Он сказал: – «Распишитесь». – сунул мне бандероль и ушёл.
– От кого её прислали ко мне? – не отставала удивлённая Лера.
– Я тоже задала этот вопрос, а мне сказали, что от тайного воздыхателя. Он видел, что тебе приглянулась картина. Купил и отправил в подарок. Я поставила пакет на диван, но не стала его открывать. Вдруг там письмо и всё прочее, что всегда полагается. Ну и как, что он тебя сообщил?
– Ничего. – ответила Лера: – Нет ни записки, ни обратного адреса. Да и мужчин, что вздыхают по мне, что-то я никак не припомню. Все знакомые или сразу тащат в постель, или наоборот, вообще не видят во мне нормальную женщину. Про серьёзные отношения никто и думать не хочет.
– Печально. – согласилась подруга: – Прости, но мне нужно бежать. Увидимся позже.
– Пока. – бросила Лера. Положила трубку на аппарат и надолго задумалась, что ей делать теперь? Картина ей сильно не нравилась, но выбросить не поднималась рука. Вдруг явиться её воздыхатель. Спросит: – Где мой подарок? – и что она скажет? Извини, отнесла на помойку?
А вдруг это Толик из соседнего офиса? Она так сильно хотела с ним сблизиться, что голова кружилась при встрече. А он вёл себя, словно чурбан, ни разу не улыбнулся при встрече. Но кто его знает, что у него на душе? Не стоит так рисковать, не разобравшись в чём дело? Нужно узнать, кто прислал бандероль, а после принять какое-либо решение.
Лера огляделась по сторонам и поискала глазами, куда бы повесить картину? Она жила в панельной многоэтажке, где все стены были отлиты из железобетона. А чтобы вбить простой гвоздь, приходилось свершить целый ряд операций: просверлить дыру дрелью, вставить в неё деревянную пробку и лишь затем, искать молоток.
Сделать всё это одна, она никак не могла. Не имела нужного инструмента, да и навыков тоже. Значит, нужно использовать то, что уже вбито в ограждающие квартиру конструкции.
Перебрав в уме все варианты, девушка направилась в спальню. Сняла с гвоздя макраме, что болталось там несколько лет, и повесила нежданный презент. Сунула изделие народного творчества в шкаф. Вернулась в гостиную и стала разбирать чемодан.
Потом вытирала с мебели пыль, мыла полы и стирала одежду, испачканную за две недели активного отдыха. Закончила с делами лишь поздним вечером. Выпила чаю на скорую руку и завалилась в кровать.
Утром Лера отправилась в офис. Окунулась в работу и жизнь завертелась, в привычном режиме. В перерыве между делами, она спрашивала знакомых мужчин, не посылал ли ей кто-нибудь бандероль? Одни говорил, что нет. Другие удивлялись, с чего бы это они стали ей преподносить такие подарки? Третьи напускали на себя таинственный вид, но было видно, что и они здесь не причём.
Девушка даже набралась отчаянной смелости. Подошла к Анатолию. Поздоровалась с ним и спросила, не был ли он на «Бродвее» в день перед её отбытием в отпуск.
– Ты стоял возле развала художников. – уточнила она: – Когда уже стало немного темнеть.
Парень отрицательно покачал головой, что-то припомнил и твёрдо сказал, что в тот день мотался он к старым предкам в деревню. Так что, скорее всего, она обозналась.
Так и не найдя воздыхателя, Лера бросила о нём размышлять: – Захочет, так сам возникнет на моём горизонте. Нет, ну и не надо. Без него проживу.
Полотно в простой раме она не стала снимать. Оставила висеть на прежнем гвозде. Постепенно привыкла к присутствию странной картины и перестала её замечать. Висит себе и висит. Хлеба не просит.
Пролетела пара недель. Отпуск быстро забылся, а всё остальное двигалось своим чередом. Потом, пришло полнолуние, и Леру начали мучить тревожные сны. Что ей грезилось ночью, она не могла толком вспомнить, но спала очень плохо.
Часто вскакивала по непонятной причине, и потом удивительно долго не могла сомкнуть глаз. Ворочалась с боку на бок, а утром вставала, измученная и разбитая, словно всю ночь таскала мешки.
Она начала просыпаться от таинственных шорохов, которые слышались в комнате. Кто-то бегал с места на место, и шлёпал босыми ногами по полу. До неё доносились смешки и шум падающих мелких предметов. Девушка очень пугалась. Сердце колотилось набатом. Дыхание на миг прерывалось, а по лицу тёкли струйки холодного пота.
Едва Лера открывала глаза, как звуки в квартире стихали. Она вскакивала с мокрой от обильной испарины койки. Щёлкала выключателем и видела, что в спальне нет никого. Девушка ложилась в постель и, но испуганная до дрожи в коленях, никак не могла успокоиться. Так повторялось по несколько раз каждую ночь.
В раннем детстве бабушка Леры взяла её за руку. Отвела в православную церковь и окрестила. Чтобы не расстроить старушку, внучка носила серебряный крестик, но по своим убеждениям была почти атеисткой. Не ходила на службы, не соблюдала посты и не принимала причастия.
Так продолжалось долгое время, но события последних ночей, заставили Леру обратиться к религии. Она стала читать псалмы и молитвы и творить крестное знамение. Сходила к подруге, взяла у неё освящённой воды и обильно окропила квартиру. Побрызгала все углы от спальни, до входного порога. Беспокоящий шум сразу пропал, и двое суток было тихо, как раньше.
В третью ночь Лера уснула, но едва начала видеть сон, как вздрогнула от других ощущений. Послышался цокот копыт. Чья-то мохнатая лапа прошлась по голой руке, а в душе возник такой страх, что Лера едва удержалась от крика. Вскочила на ноги и провела процедуры изгнания духов сначала.
Закончив читать длинный канон, она чуть успокоилась, но остаток ночи спала при включенном торшере. Если, конечно, можно назвать сном, ту беспокойную дрёму, в которой она пребывала почти до рассвета. Отрывая и закрывая глаза, Лера видела небольшую картину, висящую на противоположной стене. В какой-то момент, она вдруг поняла, что с ней что-то не так.
Девушка пересилила страх, заполнявший сознание. Встала с кровати и медленно подошла к полотну. Взглянула на старый готический дом и заметила отблеск свечи, горящей на чердаке. Лера отчётливо помнила, что когда картина висела на развале художника, все окна были залиты глухим чёрным цветом. А вот светилось ли какое из них, когда она получила картину, как-то не запечатлелось в сознании.
Что, в общем-то, было понятно. После дальней поездки она едва переступила порог. Пришла в изумление от неизвестно откуда пришедшей картины и не очень внимательно осмотрела её.
С другой стороны, за те несколько суток, что прошли с того дня, когда она была на «Бродвее», до момента, когда принесли бандероль, художник мог нарисовать всё, что угодно. Не только свет в чердачном окне, но и пожар на всём этаже. Лера чуть успокоилась и вернулась в кровать. Мало ли, что у него на уме?
Через сутки всё повторилось. Девушка вскочила с постели и занялась изгнанием тёмных сущностей из своего небольшого жилища. Бросила взгляд на картину и увидела, что свет с чердака переместился в крайнее окно верхнего яруса. Это так потрясло ошеломлённую девушку, что она решила утром отправиться в церковь и пригласить иерея для освященья квартиры.
Закончив с молитвами, девушка легла на кровать. Прижала к груди бабушкино Евангелие и попыталась уснуть. Через какое-то время, услышала скрип половиц. Разлепила тяжёлые веки и, первым делом, бросила взгляд на картину. Увидела, что свет переместился в другое окно, и едва не закричала от ужаса. Открыла священную книгу и стала читать те псалмы, которые предложила подруга.
Постепенно усталость взяла своё. Речь становилась всё медленней, а глаза закрывались сами собой. Незаметно девушка чуть задремала. Выпустила книгу из рук, а ещё через миг, проснулась от звука чьих-то тихих шагов. С испугом взглянула на полотно и увидела, что свет свечи мерцает во втором от края окне.
Так продолжалось до первой зари. Стоило Лере закрыть на минуту глаза, как призрачный блеск двигался дальше. Девушка силилась не моргать, как можно большее время.
К сожалению, уже через минуту глазные яблоки начинали гореть, словно на них попал мелкий песок. Причём, жгло с такой потрясающей силой, что приходилось смежить дрожащие веки, и хоть на короткое время прекратить несусветную боль.
За это мгновение, свет успевал перейти в другое окно. Он пересёк второй ярус здания от одной стены до другой. Спустился на первый этаж и двинулся к выходу на большое крыльцо, накрытое готическим портиком.
Огонёк оказался за стрельчатой дверью, и девушка внезапно заметила, как застелённая створка начала открываться. Она даже слышала скрип, с которым двигались ржавые петли.
У Леры отнялись руки и ноги. Она лежала пластом. Не могла подняться с кровати и убежать из спальни в гостиную. Девушка дрожала, словно хвост у овцы. Молилась в полную силу и со страхом ждала, что будет, когда проём распахнётся на всю ширину?
Что за мерзкая сущность появиться затем на пороге? Выпрыгнет ли она из простенькой рамы? Кинется ли она на неё и что произойдёт после броска? Убьёт ли чудовище Леру на месте или утащит во тьму преисподней?
Дверь распахнулась на всю ширину. В глубине дома мелькнуло, что-то неясное и Лера в ужасе закрыла глаза. Приготовилась к самому страшному, но тут, где-то на улице громко крикнул петух.
Наваждение разом исчезло. Девушка вскочила на ноги и бросилась в соседнюю комнату. Оттуда помчалась на кухню и схватила большой острый нож, торчащий в деревянной подставке. Прижалась спиной к холодной стене. Выставила лезвие перед собой и приготовилась дорого продать свою жизнь.
На улице снова послышалось: – Кукареку. – и Лера неожиданно вспомнила, что какой-то чудак в их дворе держит кур в гараже. Каждое утро петух орёт во всё горло, и раньше она сильно ругалась по этому поводу: – Вот, мол, развёли тут целый курятник. Скоро коров привезут из деревни.
Сейчас она была рада громкому пению вестника прихода зари. Значит, солнце поднялось над горизонтом. Настал новый день и жуткая нечисть бессильна. По крайней мере, до наступления ночи.
Дождавшись третьего вопля утренней птицы, Лера медленно вернулась в тесную спальню. Приблизилась к проклятой картине и хотела изрезать её острым ножом. В последний момент передумала и решила, что лучше всего её сжечь.
Быстро оделась. Подошла к полотну и задумалась. Брать её в руки, девушке никак не хотелось. Кто его знает, чем кончится подобный контакт? Вдруг снова накатит беспомощность, и будешь стоять с ней в обнимку, как статуя. Где-то она уже слышала о похожей истории. Только, если не изменяет ей память, там была, как будто, икона?
Девушка сбегала в кухню. Взяла со стола спички и длинную скалку, лежавшую в ящике. Положила коробок в карманчик халата. Сжала в руке длинный валик из липы и направилась в спальню. Просунула деревяшку между стеной и картиной. Подцепила веревочку, на которой висел мерзкий пейзаж. Осторожно сняла с гвоздя и, держа его навесу, поспешила в прихожую.
Тихо открыла замки и, не захлопнув дверь за собой, выбралась из малометражной квартиры. Стараясь не топать ногами, сбежала по лестнице. Выскочила на крыльцо из подъезда и очутилась в обширном дворе. Воровато огляделась по сторонам. Убедилась, что вокруг нет ни единой души, и помчалась к контейнерам с мусором.
С тех пор, как Лера вернулась из отпуска, прошло много времени. Наступила ранняя осень. Засохшие листья посыпались с веток и покрыли асфальт мягким плотным ковром. Местный дворник долго крепился и не хотел с ними возиться. Потом, всё же взял метлу и совок. Собрал всё в большие пакеты и поставил возле помойки. Мол, приедет грузовая машина, и увезёт вместе с мусором.
Но как это часто бывает, транспорт до сих пор не приехал. Один из мешков лопнул по длинному шву. Содержимое выпало на площадку, где стояли контейнеры, и теперь неряшливым ворохом лежало на ней. Так происходило из году в год, и чаще всего это кончалось тем, что кто-то бросал в кучу окурок. Сухая листва загоралась, а окружающий воздух наполнялся запахом горького дыма.
Такой метод уборки совершенно не нравился Лере, но другого выхода она не нашла. Не ехать же за город в обычном автобусе, держа картину перед собою на палке. Наверняка её примут за дуру и запросто не пустят в салон. Вдруг начнёт скалкой бить других пассажиров?
Она положила картину на золотистую кучу из листьев, а чтобы не устроить грандиозный пожар, оттащила от неё все другие мешки. Достала из кармана полупустой коробок. Вынула тонкую спичку и чуть не выронила её из дрожащих от нетерпения пальцев.
Чиркнула серной головкой по боковой коричневатой полоске. Присела на корточки. Замерла на мгновение и поднесла к мусору небольшой огонёк. Сухие листья немедленно вспыхнули и занялись ярким огнём.
Картина лежала поверху костра. Языки жаркого пламени лизали её снизу и с разных сторон. Старались забраться наверх и зацепиться за толстый красочный слой. Лера смотрела на старый готический дом, на открытую дверь, за которой клубился таинственный мрак, и не могла понять, почему полотно не горит?
Она решила вернуться домой. Принести бутыль ацетона, которым отмывала ногти от лака, и вылить вонючую жидкость на гадкий пейзаж. Температура поднимется выше и ткань немедля займётся.
Из центра картины послышался душераздирающий рёв, и Лера шарахнулась в сторону, словно от дикого зверя. Отбежала на пару шагов и присела за железный контейнер. В щель между баками она видела, что тонкая рамка изогнулась пропеллером, а толстый холст пошёл тёмными пятнами.
Тут и там появились небольшие отверстия, сквозь которые пробились тонкие лучики света. На их фоне заметались какие-то жуткие тени. Картина вдруг вспыхнула, как бенгальский огонь и рассыпалась яркими блёстками.
Пылающие искры взвились в светлое небо и сбились в плотный клубок. На поверхности дымного облачка проступил тёмный лик сатаны. Ужасную морду исказила гримаса злого бессилия, и всё немедля исчезло.
Лёра облегчённо вздохнула. Перекрестилась и, едва волоча ватные ноги, пошла назад к дому. По пути она размышлял о том, что, наверное, неизвестный художник является поклонником дьявола и создаёт для него картины-порталы, сквозь которые в мир является тьма.
Каким-то таинственным образом, он выбирает слабые души и предлагает взять полотно. Если они не хотят покупать, то он присылает им картину с подручным. Тот говорит, мол, это подарок. Люди в недоумении принимают презент и вещают на стену. Правильно сказано поэтом Вергилием: – Бойтесь данайцев, дары просящих!
Девушка вернулась в квартиру. Переоделась и, не позавтракав, помчалась в ближайшую церковь, которую посещала подруга. Поговорила с иереем, пришедшим к утренней службе. Рассказала о том, что случилось в последние дни, и спросила: – Что мне теперь делать?
– Враг человеческий не прекращает вредить христианам. – ответил седенький батюшка: – Нужно освятить всю квартиру и водрузить на место картины икону Спасителя. Можно повесить икону святых Киприана и Устинии. Киприан сам был колдуном до тех пор, пока не обратился к истинной вере. Обычно он хорошо помогает в подобных делах.
Нужно ходить в церковь, соблюдать посты и принимать святое причастие. Но самое главное, не в обрядах. Нужно, вспомнить всю свою жизнь и найти те проступки, за которые на тебя совершено нападение.
Бог недаром попускает врагу человеческому. Он даёт людям повод задуматься над своим поведением. Покаяться в совершенных грехах. Встать на истинный путь и исправить то, что возможно.
Лера поцеловала руку святому отцу, пошла в церковную лавку и купила несколько разных икон. Девушка договорилась об освящение квартиры, покинула храм и поспешила домой. По дороге начала вспоминать, где и как она сбилась с пути?
