Александр Тимофеевич Филичкин
Повесть о Верочке
Свадьба Верочки
И вот, пришёл тот знаменательный день, которого с большим нетерпением ждёт каждая девушка и каждый парень, приближающийся к детородному возрасту. В людях это желание заложено самою природой. Иначе человеческий род давно прекратился.
Всё началось точно так же, как уже было несколько раз. Верочка осталась ночевать у любимого друга. Они опять оказались под одним одеялом. Начались невероятно приятные обоюдные ласки.
Но вместо того, чтобы постепенно приблизиться к самому главному, Лёня повёл себя самым непредсказуемым образом. Он сорвал с Верочки тонкие трусики и удивительно грубо совершил акт дефлорации.
Всё произошло так стремительно и неожиданно, что девушка даже расплакалась. Она ожидала неземного блаженства, а ощутила лишь острую боль в своём никем нетронутом лоне.
К удивлению Верочки, всегда чувствительный Лёня не обратил на страдания девушки никакого внимания. Мол, ничего, пусть немного поплачет. В первый раз со всеми подругами это бывает. Потом попривыкнет и так приохотится к этому делу, что за уши уже не оттащишь.
Как говорил какой-то древний философ: – Любовь это победа воображения над трезвым, расчётливым разумом.
Вот и Верочка тотчас нашла оправдание для любимого Лёни: – «А чего удивляться,» – подумала девушка: – «он так долго терпел, что совершенно измучился. Поэтому и буквально напал на меня в этот раз.
Ничего, постепенно всё войдёт в надлежащую норму. Он станет намного спокойнее, будет думать не только о своей насущной потребности, но и захочет доставить мне удовольствие. Я для этого сделаю всё, что возможно».
Действительно, в течение короткого времени, всё у них отлично наладилось. Каждый узнал, что нужно делать, когда и как лучшим образом угодить дорогому партнёру.
Дело дошло до того, что влюблённые уже не могли обходиться один без другого. Они каждую ночь страстно хотели обнимать, целовать и ласкать свою половинку самыми разными способами.
После очередной пылкой ночи Лёня внезапно сказал: – Верочка. Будь моею женой.
Девушка внезапно почувствовала, как волна бешеной радости заполнила всё её существо. Она тихонечко взвизгнула, кинулась парню на грудь и принялась его целовать.
– Я так понимаю, что ты согласна с моим предложением? – серьёзно спросил молодой человек.
– Конечно, согласна. – задыхаясь от счастья, воскликнула девушка.
– Тогда нужно решить, когда мы пойдём подавать заявление?
– Да прямо завтра, с утра.
– Тебе нужно взять паспорт из общежития. – напомнил молодой человек.
– Я его постоянно ношу при себе. – ответила Верочка. Она, словно гибкая кошечка, потянулась с дивана, на котором лежала, и взяла свою сумочку, что находилась на стуле. Молния тихонечко вжикнула. Секунду спустя, появилась краснокожая корочка с надписью СССР.
В восемь утра, молодые влюблённые были уже у дверей районного «ЗАГСа». В советские годы людей не расписывали сразу после прихода в такую контору. Им давали какое-то время для небольшого раздумья. Обычный срок размышлений длился два долгих месяца.
Спустя полчаса Лёня и Верочка сдали два заявления с просьбой зарегистрировать брак. Чиновница немедля сказала, что они станут супругами двадцатого мая. Осчастливленные данным известием, студенты вышли на улицу. Там они распрощались, поцеловались у всех на виду и направились каждый с свой институт.
Хоть Верочка и жила в общежитии, она иногда заходила к своим старым родичам. Дедушка весьма сожалел, что девушка сбежала от них. Бабушка была даже довольна таким обстоятельством.
Как говорится, старушке меньше хлопот. Пришла, внучка, чуть-чуть посидела, поела домашних супов с пирожками и ладно. Девица она уже взрослая. Пусть сама отвечает за свою непутёвую жизнь.
В прежние годы, в её юном возрасте люди уже руководили полками, а то и дивизиями. Некоторые делали это значительно раньше. К примеру, Аркадий Гайдар занят такой крупный пост уже в четырнадцать лет.
Ближе к первому мая, Верочка снова зашла к бабушке с дедушкой. Оказалось, что вчера, поздно вечером, из Мурманска приехал отец. Он преподавал в мореходке строение дизельных двигателей.
По какой-то причине его послали в командировку в Москву. Завершив все дела, он решил навестить престарелых родителей и старшую дочь, учившуюся в стройинституте. Василий Петрович сел в фирменный поезд. Через восемнадцать часов, он уже прибыл в Самару.
Бабушка посадила на маленькой кухне дочку и сына. Она налила им по тарелке наваристого «летнего» супа, рядом поставила по плошке гречневой каши с говядиной и вышла в гостиную. Втроём там было не повернуться.
Поев, девушка убрала пустую посуду, взяла с плиты чайник и налила отцу и себе недавно заваренного, листового, чёрного чая. На десерт оказались пирожки с яблочным джемом, изготовленного заботливой бабушкой.
Верочка посмотрела на папу и без всякой подготовки сказала: – Я выхожу замуж двадцатого мая.
В тот же момент, послышался звонкий хлопок. Голова девушки дёрнулась в правую сторону. Нежную кожу лица обожгло, как огнём. Только потом, она поняла, что отец дал ей оплеуху.
Ошеломлённая девушка вскочила со стула и прижалась спиною к стене. Она непроизвольно приложила ладошку к горящей щеке. Боль немного утихла. Верочка посмотрела на папу и удивлённо подумала: – «Он даже не спросил за кого?»
– Ты, что дочка, рехнулась? – заорал вдруг отец: – Тебе всего девятнадцать. Ты на втором курсе стройинститута. Завтра родиться ребёнок и вся учёба твоя немедленно кончится. Придётся все время стирать распашонки с пелёнками. Так и останешься без всякой профессии.
Прибежали бабушка с дедушкой. Они повисли у отца на руках и стали его успокаивать. Мол, дело оно молодое. Все так всегда поступали. Особенно глупые девушки. Хорошо, что замуж выходит, а не принесла в подоле, как другие. Так у ребёнка хоть будет отец.
Говоря все эти слова, старые родичи вывели мужчину в гостиную. Верочка осталась на кухне. Она не знала, что же ей делать теперь? Оставалось лишь ждать дальнейшего развитья событий.
Василий Петрович бушевал ещё пять минут. Потом, он слегка успокоился и позвал дочь к себе. Верочка встала перед диваном, как провинившаяся малолетняя школьница.
В середине сидел хмурый Василий Петрович. По краям находились дедушка с бабушкой. Они были готовы, повиснуть на шее разъярённого сына и не дать ему избить любимую внучку.
Отец стал выяснять все подробности. Первым делом, он строго спросил: – Не на сносях ли его беспутная Верочка?
Узнав, что дочь не беременна, он облегчённо вздохнул, и задал новый вопрос: – Кто её будущий любимый супруг?
Новость, что новоявленный зять такой же студент, как она, снова взбесила отца: – Кто будет вас дармоедов кормить? – орал он на дочь: – А потом, пойдут ещё дети. И вообще, где вы собираетесь жить?
Услышав, что Лёня живёт с дедом и бабкой в обустроенной «трёшке» Василий Петрович чуть подобрел. Всё же одной проблемой поменьше. Под конец разговора, мужчина сказал:
– Приведи завтра своего парня сюда. Я хочу побеседовать с ним. Посмотрим, что он за гусь, а там будет видно, как поступить? Может быть, придётся отослать тебя в Мурманск и перевести в мореходку.
На этом всё и закончилось. Зарёванная Верочка стрелой рванулась на улицу. Девушка села в автобус и помчалась домой, к любимому Лёне.
Утром нового дня, молодые влюблённые приехали в дому бабушки с дедушкой. В десять часов они уже были в квартире. Вся семья юной девушки сидела на старом диване. Лица у всех выглядели удивительно строгими, словно у судей в войсковом трибунале.
Лёня и Верочка поздоровались, взялись за руки и замерли перед грозным триумвиратом. Девушка представила Лёню и сказала, как зовут её родичей.
Василий Петрович начал с самого главного. Он, чрезвычайно уничижительным тоном, спросил, сколько лет жениху? Оказалось, что парень на год старше невесты. И то хорошо.
Дальше допрос вёлся в той же неприятной манере. Отец очень язвительно задавал парню какой-то вопрос. Лёня не поддавался на провокацию. Он отвечал совершенно спокойно, не роняя достоинства.
Девушка стояла рядом с любимым молодым человеком. Она тряслась от волнения, как осиновый лист, держалась за руку Лени и смотрела на него полными страданья глазами.
– А где, вы собираетесь жить? – поинтересовался отец.
– Я прописан в «трёшке» деда и бабки. У меня там восьмиметровая комната. На первое время, нам хватит. – уверенно объяснил Лёня отцу.
– Сколько же ты зарабатываешь? – прозвучал новый вопрос.
– У меня стипендия тридцать рублей. Кроме того, я подрабатываю руководителем хора в энергетическом техникуме. Там мне платят ещё сто рублей.
– Да на сотню рублей, ты не сможешь жену сводить в ресторан и хорошо там с ней посидеть. – презрительно рассмеялся отец.
– Мы с Верочкой не любим ходить в рестораны. – парировал Лёня и тут же добавил: – Закончив учёбу, я буду зарабатывать значительно больше. Не волнуйтесь, свою семью я прокормлю.
Допрос длился ещё полчаса. Отец спрашивал, нет ли у парня каких-то вредных привычек: пьёт ли он водку, курит траву, употребляет наркотики, как относится к женщинам, бегает ли за каждою юбкой?
Со слов Лёни выходило, что он трудолюбивый, верный, надёжный, не ругается матом, не поднимает руку на женщин. То есть, почти святой человек. Только с такими людьми и можно построить коммунизм в СССР.
Василий Петрович понял, что сбить парня с толку или спровоцировать на вспышку гнева ему не удастся. Наконец, отец сдался и сухо сказал: – Ладно, можешь взять Верочку в жёны. – он чуть помолчал и со вздохом добавил: – Сыграть свадьбу, я вам помогу.
– Большое спасибо. – вежливо поблагодарил Лёня мужчину. Он кивнул всем родичам девушки, сказал: – До свидания. – и, держа Верочку за руку, направился к выходу. Девушка словно ребёнок, семенила за своим женихом.
Всю дорогу до дома влюблённые ехали молча. Лишь когда они оказались, в комнате парня у девушки наступила реакция. Нервы невесты не выдержали. Она громко взвизгнула и кинулась к своему жениху.
Вместо того, чтобы обнять, поцеловать или, например, разрыдаться от счастья на груди дорогого мужчины, Верочка повела себя совсем по-другому. Она налетела на Лёню с желаньем избить. Ведь именно из-за него ей пришлось пережить столько ужасных мгновений. Одна оплеуха отца чего только стоит.
Лёня сумел схватить её за запястья и кое-как удержал кулаки вдали от лица. Верочка побилась в руках кавалера, словно обезумевшая птица о железную клетку. Скоро она потеряла все силы, стала удивительно вялой и впала в некое подобье прострации.
Парень уложил её на диван, укрыл мягким пледом и вышел из комнаты. Пусть любимая девушка совсем успокоится. Лёня направился в кухню. Там он сказал старикам, что двадцатого мая они с Верочкой станут супругами.
Это известие бабка и дед восприняли совершенно спокойно. Они хорошо понимали, что дело идёт именно к этому. Жаль, конечно, что спокойная жизнь на этом и кончится. Но, что тут можно поделать? Внуку исполнилось двадцать. Пора уже парню обзаводиться семьёй.
Свадьбу Лёни и Верочки провели по всем канонам, существующим в СССР в конце восьмидесятых годов. Жених был в чёрном костюме, в чёрных туфлях и галстуке, одетом поверх светлой рубашки. Невеста блистала, словно снежная вершина Эльбруса. Её украшало белое платье, фата и такие же лодочки на большом каблуке.
Кортеж составляли три легковушки, густо украшенные разноцветными надувными шарами и лентами. На крыше одной из машин сияли два переплетённых латунных кольца, что символизировало вечный союз двух влюблённых сердец.
На капоте торчал толстый пупс размером с младенца. Видимо, предполагалось, что невеста уже на сносях. Благодаря встречному воздуху, кукла не могла удержаться в том положении, в каком её посадили.
Она постоянно валилась на спину и задирала к синему небу широко разведённые голые ноги. То ли с нетерпеньем ждала полового партнёра? То ли уже собиралась рожать?
После торжественного заключения брака, автомобили отъехали от районного отделения ЗАГСа и прокатились по городу. Молодые супруги возложили цветы к монументу, стоящему на «Площади Славы», сфотографировались на фоне широко разлившейся Волги и направились к месту проведения свадьбы.
Отец Верочки и мамочка Лёни скинулись в равных долях. Денег на хороший ресторан не хватило. Пришлось снять небольшое кафе под названьем «Прохлада». Оно и сейчас расположено в том же зелёном квартале, на пересечении Московского шоссе и улицы космонавта Гагарина.
У обоих молодожёнов оказалось немного родных. Их, в общей сложности, не набралось и двадцати человек. Кроме самых близких людей присутствовали две институтские подруги невесты и пара таких же друзей со стороны жениха. Был там и Саня, как двоюродный брат Леонида. Он пришёл со своей любимой подругой.
Все гости принадлежали к «среднему» классу Самары. Они представляли собой педагогов и простых инженеров, работающих на стройках, заводах и фабриках. Тогда их в городе имелось огромное множество. Не то что, сейчас.
Приглашённые люди, были весьма небогаты. Так что, денег молодым «набросали» негусто. Как потом оказалось, их хватило только на свадебное путешествие в пределах великой страны.
Отец подарил Верочке красную машину «шестёрку», на которой он вместе с мамой и младшей дочкой Наташей приехал из Мурманска. «Жигули» были не новыми, но выглядели довольно прилично.
Торжество прошло очень весело, шумно, но без всяких эксцессов. По завершению празднества молодых отвезли на такси в небольшую квартиру, которую они сняли заранее. Денег на аренду малометражной «однушки» Верочке дал подобревший после свадьбы отец.
После замужества, Верочка забрала свои вещи, выписалась из общежития стройинститута и стала жить с любимым супругом. «Малосемейка» находилась почти на окраине города. Зато, она была совершенно отдельной.
Там новобрачным никто не мешал. Делай, что хочешь и в любое тебе удобное время. Только не стоит громко кричать от внезапно нахлынувших чувств. Стены вокруг очень тонкие, всего в полкирпича. Зачем беспокоить людей?
С давних студенческих лет мама Верочки, София Семёновна, поддерживала переписку со своей институтской подругой. Так уж случилось, что с течением лет Роза Амбарцумян покинула южные берега моря имени Ви́ллема Ба́ренца. Горячая армянская женщина перебралась на жительство в Сочи, расположенный на севере Чёрного моря.
Там она, как и все остальные сограждане, занялась очень прибыльным «гостиничным бизнесом». То есть, стала сдавать комнаты своего скромного дома приезжим.
Постепенно, вокруг небольшого жилья появились пристройки самых разных форм и размеров. В них размещались железные койки для десятков гостей. Во дворе возникла лётняя кухня с печуркой, сложенной из дикого камня.
София Семёновна позвонила подруге и спросила её: – Может ли Верочка с мужем заглянуть к ней на пару недель?
– Как? – воскликнула Роза Ашотовна: – Верочка уже вышла замуж? Вы ведь недавно меня навещали, она была совсем маленькой девочкой.
– С тех пор она слегка подросла и хочет тебя повидать. Заодно познакомить с любимым супругом. – сказала София Семёновна.
– Вай, о чём разговор? Пусть приезжает хоть завтра. Найду, где её поселить. – с сильным армянским акцентом воскликнула импульсивная южная женщина.
– Даже северный берег Чёрного моря не остудил твой темперамент. – засмеялась София Семёновна. В конце разговора, она сообщила подруге, что Верочка с мужем появится в Сочи дня через три.
– Жду с большим нетерпением! – ответила Роза Ашотовна. В трубке тотчас застучали гудки.
Ни Лёня, ни Верочка, не владели правами на вождение автомобиля, подаренного молодожёнам на свадьбе. Ехать на поезде было бы весьма утомительно, долго и жарко.
Причём, вокруг них целых два дня находилось бы много людей. Молодые супруги не смогли бы единится, даже на пару минут. Не в туалете же им целоваться и делать всё остальное?
К счастью, денег в руках у студентов оказалось достаточно много. Вот и решили Лёня и Верочка полететь самолётом.
Роза Ашотовна жила на окраине Сочи, на склоне высокой горы. От её дома до моря, было минут десять быстрого ходу. Идти приходилось узкой тропинкой, вившейся сквозь небольшую хвойную рощу. Судя по рядам ровной южной растительности, её здесь посадили лет тридцать назад
Какой-то местный умелец не стал рубить стволы засохших деревьев. Он вырезал из них фигуры различных людей и животных. Получилось несколько грубо, но весьма экзотично.
У Верочки создалось впечатление, что перед нею мелькают тотемы каких-то исчезнувших, диких племён. То ли южноамериканских индейцев, то ли аборигенов из Африки или Австралии?
Внизу находилась уютная бухточка, ограждённая невысокими скалами. Берег покрыт крупной галькой размером с кулак. Ходить по нему не очень удобно. Это тебе не пляжи на Волге, где всюду лежит мелкий, жёлтый и мягкий песок.
Зато вода в Чёрном море была выше всяких похвал. Тёплая, чистая, очень прозрачная. Дно видно на глубину в несколько метров. Там мелькали какие-то тёмные рыбы и бегали мелкие крабы.
Единственным неудобством купания оказалось возвращенье назад. Приходилось четверть часа топать в гору. После двух-трёх походов туда и обратно все отдыхающие садились в автобус и ехали на центральный пляж города Сочи.
Пусть там много народу, но потом не нужно совершать восхождение на две сотни метров. Только Верочка с Лёней продолжали летать вверх и вниз. Их поддерживали сильные крылья взаимной любви.
Девушка была старшим ребёнком в семье. Она убиралась в квартире, отлично готовила. Постоянно следила за младшей сестрою Наташей, которая отличалась чрезвычайно независимым нравом.
Выйдя замуж за Лёню, Верочка тотчас проявила все свои лучшие качества домохозяйки. Она сама варила различные грузинские люда и кормила любимого мужа, как на убой. Ведь он каждую ночь тратить огромное количество сил и энергии. И всё для того, чтобы доставить ей удовольствие самыми разными способами.
Лёня боготворил свою молодую жену. И в этом не было ничего необычного. Во-первых, Верочка было очень красивая, фигуристая и сексуальная. На неё все мужчины постоянно глазели. Особенно те, кто был родом из местных.
Во-вторых, она весьма музыкальна, умна и очень усидчива. Взяла с собой книжки на юг. Теперь иногда их даже читает. В перерывах между прогулками к морю и кувырканьем в постели.
Муж звал её очень ласково, Лапочкой. Потом, это прозвище сократилось до Лапки. Иногда он к ней обращался, словно к герою какой-то детской истории. Тот носил странное имя – Пиши-Читай. Скорее всего, тот персонаж был шибко грамотным. Постоянно делал то или другое.
Однажды молодожёны бродили по Сочи. Внезапно, в окне магазина, Лёня увидел зимние шины. На северном берегу Чёрного моря их, почему-то, никто не хватал, не то что, в Самаре на Волге. Там, на авторынке они шли вдвое дороже.
– Поедем домой, возьмём пару штук. – сказал Лёня жене: – Поставим на задний мост твоих «Жигулей». Не то, чего доброго, ещё занесёт тебя на зимней дороге.
Верочка сказала: – Ага. – и через минуту совершенно забыла об этом. Красивой ли девушке думать о таких пустяках?
За два дня до окончания отдыха, она подсчитала наличность, оставила нужную сумму на дорогу домой, а на свободные средства приобрела кое-что для себя, а заодно и для дорогого супруга.
Накануне отъезда, Лёня сказал: – Дай деньги я возьму пару шин.
Верочка немедля ответила, что купила прекрасные духи «Исфахан», произведённые в солнечной Франции: – Понюхай, как они здорово пахнут. – она потянулась к любимому мужу и подставила шею для его поцелуя.
– И сколько ты заплатила за них? – воскликнул супруг. Он сильно надеялся, что оставшихся денег хватит хоть на одно колесо
– Пятьсот с чем-то рублей. – легкомысленно отмахнулась жена.
– Ну и дура же ты! – потрясённо сказал Леонид: – Да на такие деньжищи мы могли четыре месяца жить и платить за квартиру.
За такие слова Верочка очень обиделась на любимого мужа. Она тотчас перестала с ним говорить. Девушка дулась на Лёню до самого приезда в Самару. Только через несколько дней она успокоилась и в душе пожалела о бездумно потраченных деньгах.
Вот что делает беспечное препровождение времени в курортной зоне земли. Отдыхающим людям начинает казаться, что такая прекрасная жизнь будет продолжаться всегда. Потом, всё внезапно кончается и возвращается на круги своя. Нужно учиться, работать и добывать где-то средства на еду и квартиру.
Медовые годы
«Малосемейка», которую арендовали Лёня и Верочка, состояла из комнаты площадью в двенадцать метров квадратных, кухни размером два метра на два, коридорчика и совмещенных санитарных удобств. В санузле не было ванной. Вместо неё присутствовал душ с квадратным железным поддоном.
Тогда такие «однушки» считались жильём на довольно короткое время. Самое многое, на несколько лет. Их строили для молодых специалистов, недавно пришедших на производство с институтской скамьи.
Мол, пусть поживут пока в тесноте, два-три человека в квартире. А когда они станут семейными, тогда и получат от государства что-то получше. Причём, совершенно бесплатно.
Сейчас такие клетушки гордо именуются «студией». Общая площадь там в полтора раза меньше, а кухни с окном вообще не имеется. Её заменяет узкая ниша, где стоит мойка с электроплитой. Мало того, за такую коморку нужно отдать огромные «бабки». За неё люди годами не могут потом расплатиться.
Старая народная мудрость глаголет: – С милым рай в шалаше.
Более прагматичные граждане с усмешкой добавят: – Если милый стал атташе, в какой-нибудь богатой стране.
«Малосемейка» советской постройки далеко не шалаш. Поэтому, молодожёнам Лёне и Верочке было там очень неплохо. Отец девушки оплачивал аренду квартиры. Двух стипендий студентов с трудом, но хватало на жизнь.
Плюс ко всему, муж устроился мастером сцены в дом культуры завода имени Масленникова под названьем «Звезда». Там он получал ещё около сотни рублей. Не жизнь, а малина. Учись, не хочу.
Как-то Лёня сказал, что в Самару скоро приедет знаменитый московский театр. В «Звезду» уже привезли часть реквизита и нужно его охранять. Днём там постоянно крутиться много людей. Так что, украсть ничего невозможно.
Вечером остаётся только старая тётка-вахтёрша. Поэтому, несколько дней работникам сцены придётся ночевать возле сцены. Завтра Лёня должен пойти на дежурство.
Дом культуры стоял на улице Ново-Садовой, всего в двух остановках автобуса от общежития стройинститута. Кстати сказать, он там и сейчас обретается. Только теперь его называют культурно-развлекательным центром.
После окончанья занятий, Верочка приехала на работу любимого мужа. Без всяких проблем, он провёл её через вахту. Девушка привезла с собой кое-какую еду. Супруги быстро поели и пошли осматривать огромного здания.
В этот день был выходной. Внутри не оказалось ни одного человека, никто им не мешал. За сценой находилось большое количество комнат самых разных размеров, складов и каких-то кладовок. В одном из таких помещений хранился бархатный занавес чёрного цвета. Он был свёрнут в тюки, напоминавшие большие матрацы.
Смеясь и дурачась, юная гостья упала спиной на мягкие ворохи ткани. Падая, она схватила Лёню за руку и увлекла за собой. Их губы нечаянно встретились. Всё остальное произошло, как-то само по себе.
Странное место и таинственная атмосфера театра добавила огненной страсти в соитие двух юных супругов. Оно оказалось весьма необычным и чрезвычайно приятным. Так что, запомнилось на долгие годы.
После бурных плотских утех, пришёл черед наслаждения духовными ценностями. Лёня провёл молодую жену по двум или трём коридорам. Громко щёлкнул рубильник. Вспыхнули десятки очень мощных софитов.
Верочка тотчас поняла, что оказалась в сердце дома культуры «Звезда». Весь зрительный зал оставался в таинственной тьме. Видна была только широкая, длинная сцена.
В круге белого света находился огромный блестящий рояль. Его верхняя панель была кем-то опущена. Чёрный лак с позолотой резко бросался в глаза. Рядом темнел мягкий стул с гнутыми ножками, но без какой-либо спинки. Обычно, на таких «табуретах» размещаются исполнители классической музыки.
Лёгкой походкой Лёня подошёл к инструменту знаменитой импортной фирмы. Он сделал вид, что откинул фалды строгого, концертного фрака и уселся на бархатную подушку сиденья.
Привычным движеньем, парень поднял тяжёлую крышку. Картинно вскинул ладони над длинным рядом из множества клавиш и заиграл попурри из любовной песенной лирики. Одна песня сменяла другую, но везде говорилось о тех светлых чувствах, что иногда возникают между мужчиной и женщиной.
Верочка встала в месте изгиба огромного корпуса. Оттуда ей было лучше видно лицо дорогого супруга. Она опёрлась правым локтем на гладкий бок инструмента и внезапно почувствовала, как вибрация струн заполняет её тело и душу.
Сколько длилась игра любимого мужа, Верочка не могла бы точно сказать. Вдруг в тёмном зале громко хлопнула дверь. В светлом проёме возникла пожилая вахтёрша и закричала громким пронзительным голосом: – Кто вам позволил открыть концертный рояль? Его только недавно настроили.
Пришлось Лёне закончить концерт, который он исполнял лишь для своей юной жены. Он осторожно закрыл чёрно-белую клавиатуру, пружинно поднялся с мягкого стула и слегка поклонился неприветливой даме.
Вместо аплодисментов от публики, парень услышал такие слова: – Завтра скажу про тебя директору дома культуры. Он тебя немедля уволит отсюда. Не умеешь играть, так не садись за дорогой инструмент.
– Наверное, на дедушку Лёни так же кричала вахтёрша, когда он однажды уселся за рояль Шостаковича. – невольно подумала Верочка: – Вот ведь, как судьба повторяется.
Молодые люди не стали обострять отношения с младшим техперсоналом. Леня выключил на сцене электрический свет. Супруги взялись за руки и отправились в ту кладовую, где уже были какое-то время назад.
Там они и провели незабываемую «театральную» ночь. Спать на занавесе одного из академических театров Москвы оказалось очень мягко и чрезвычайно удобно. Заниматься любовью, тем более.
Небольшое жильё Лёни и Верочки, находилось в районе пересечения проспекта имени Кирова и улицы Стара-Загора. С одной стороны, далеко от «старого центра». С другой, там ходило много автобусов, на которых можно было добраться в любую точку огромной Самары.
Благодаря этому, к молодожёнам часто заглядывали, как друзья дорогого супруга, так и подруги его юной жены. Все приносили бутылку сухого вина и что-нибудь себе на закуску. К примеру, маленький тортик, печенье или конфеты.
После прихода гостей, тотчас, начиналось небольшое застолье. В нём главным были не еда и не выпивка, а разговоры на самые различные темы. Начиная с последних тенденций развития мирового искусства и кончая современной политикой. Такие беседы продолжались помногу часов. В маленькой комнатке дым стоял коромыслом. Все спорили до хрипоты, но всё же, драк никогда среди них не случалось.
В те времена, у населения СССР имелось множество коротковолновых приёмников. Они позволяли легко принимать те радиостанции, что находились за границей страны.
В провинциальной Самаре можно было слушать «Голос Америки», передачи «Немецкой волны и «ВВС», вещавшей из Лондона. Все ведущие взахлёб говорили о том, как тяжёло жить в «совке» и как хорошо обитать «за бугром».
В основном, Верочка дружила с теми девчонками, с которыми либо училась в КИСИ, либо жила в общежитии стройинститута. Зато, круг общения Лёни оказался довольно богемным. Большей частью его составляли музыканты или художники. Среди них встречались весьма колоритные личности.
Часто заглядывал Витя Сазонов. Едва он приходил, как немедленно брал в руки гитару, что имелась у Лёни. Он мог говорить и одновременно с этим перебирать чуткие струны. Каким-то таинственным образом, мелодии, которые он исполнял, соответствовали его настроению и даже словам.
Он помнил такое количество текстов и музыки, что у Верочке создалось впечатление, парень знает все песни на свете. Стоило ему сказать пару слов, как он тут же мог спеть произведение всё целиком.
Когда Витю спросили, а почему он всегда с инструментом? Тот без смущенья ответил: – Я без него жить не могу. Я даже в туалете играю.
Нужно сказать, что получалось у него на удивление здорово. Не хуже, чем у Иванова-Крамского или у знаменитого Эрика Клептона. А то и получше. Голосом его тоже Бог не обидел. Мог бы везде выступать не хуже Боярского.
Но больше всего Верочку поразили художники. Все они оказались чуть старше, чем Лёня, но весьма отличались один от другого. Мужественный, высокий, чернявый Гойко Караджич был черногорцем, неизвестно, как оказавшимся в далёкой от Средиземного моря Самаре.
Он рисовал, в основном, славянское фэнтези. На его ярких картинах лихие герои скакали на богатырских конях и рубили мечами головы троллям и ведьмам. Всё выглядело очень правдоподобно и весьма устрашающе. Багровая кровь лилась бурной рекой.
Красавчик-блондин Аарон Либерман был сыном известного в городе члена союза художников СССР. Благодаря знаменитому папе, он в двадцать три года имел свою мастерскую. Хоть она и находилась в деревянной избушке, зато это древнее здание стояло недалеко от КИСИ. Можно сказать, на границе «старого города».
Как объяснял всем Аарон, он рисовал в стиле экзистенциализм. Несмотря на такое название, полотна приятеля немного напомнили Верочке классический соцреализм. На них было множество женщин с мужчинами разного вида и с самыми разными вещами в руках.
Всё они символизировали какие-то сложные мысли художника. Правда непонятно какие? Парень сильно расстраивался, когда его зрители спрашивали, а что он хотел всем этим сказать? Надо же, какие все бестолковые, читалось тогда у него на лице.
Несколько раз ему приходили письма из Англии, в которых его приглашали устроить персональную выставку. К огромному сожалению парня, но непонятной причине, его художественные произведения не выпускали за границы страны.
Придя в бешенство от очередного отказа, Аарон схватил острый нож и порезал большую часть своих никому неизвестных шедевров. Лишь вмешательство его крепкой жены спасло кое-что из прекрасных картин.
Слава Бородачёв поразил Верочку значительно больше, чем все остальные. Во-первых, он был рыжим, словно лиса, а во-вторых, лилипутом. Его рост едва превышал метр с чем-то. В-третьих, голова у него оказалась совершенно нормальной, а вот всё тело было, как у ребёнка десятилетнего возраста.
В-четвёртых, у него имелась жена обычного среднего роста. Алефтина трудилась фотографом в «Доме быта», который именовался тогда «Горизонт». Сейчас там расположен какой-то офисный центр.
«Маленький» человек оказался крупным талантом. Он рисовал в стиле, что зовут символизмом. Как-то он пришёл в гости вместе с женой и в ходе беседы сказал: – Верочка, я нарисовал твой карандашный портрет, но Аля его порвала.
