Александр Тимофеевич Филичкин
Повесть о Верочке
Рядом с молодыми студентками оказалась азиатская пара, каким-то таинственным образом, оказавшаяся на провинциальном вокзале Германии. Пожилая китаянка заметила, как русские девушки смотрят на пачку печенья, которую она держала в руках.
Желтолицая дама развернула бумагу и дала студенткам по паре галет с шоколадной прослойкой. Как это ни странно, но говорила она тоже на каком-то непонятном наречии. Возможно, немецком, а может быть и голландском?
Девушки с благодарностью приняли её угощенье. В сумке у путешественниц отыскалась початая бутылка минеральной воды. Это и был их первый обед за границей.
Внезапно Таня услышала отлично знакомую речь. Она обернулась и увидела двух негров великанского роста. Видно они, так же, как и китайцы, примчались сюда после того, как М. Горбачёв за бесценок продал ГДР. Скорее всего, они хотели посмотреть на экзотику Восточного блока, разрушенного безмозглым пятнистым генсеком.
Пока Верочка училась музыке в Мурманске, Таня окончила английскую школу в Самаре. Так что, она хорошо изъяснялась на языке Шекспира и Байрона. По крайней мере, чернокожие граждане её сразу же поняли.
Узнав о затруднениях девушек, они предложили им обратиться в ближайшую военную часть. Парни порылись к каком-то путеводителе, и очень быстро нашли то, что нужно студенткам.
Оказалось, что в трёх кварталах от небольшого вокзала находится комендатура армии СССР. Походило на то, что гости из Африки знали адреса всех засекреченных учреждений Восточной Германии. Вот и верь после этого в сохранение каких-либо государственных тайн.
Как позднее сказала Татьяна: – Судя по произношению слов, рослые негры не из Конго или Танзании. Они примчались сюда из США или Англии. Наверняка работают на ЦРУ или МИ-5.
Впрочем, не в положении девушек было ловить иностранных шпионов. Как говориться в русской пословице: – Снявши голову, по волосам уже больше не плачут.
Взяв бумажку с написанным адресом, студентки поблагодарили чернокожих братьев по разуму и покинули надоевший до ужаса немецкий вокзал. Теперь найти нужный дом не составляло большого труда.
Через десять минут, две путешественницы оказались у здания, на котором висел красный флаг СССР. У входа стояли солдаты с оружием. На них была до боли знакомая форма.
Спустя пять минут, девушки сидели в кабинете молодого штабиста. Они давали ему свои объяснения. Лейтенант проверил документы подруг, сделал пару звонков и протянул трубку Тане.
Из динамика донёсся голос отца: – Как вы там оказались? – громко кричал Павел Сергеевич: – Вас же ждёт мой солдат на станции Франкфурт на Одере. Он мне сообщил, что вас не было в поезде. Я уже собирался обращаться в посольство.
Таня объяснила отцу, что они не смогли обменять советские деньги в Москве, а тех марок, что у ней отыскались, хватило лишь до этого населённого пункта.
Слегка успокоившись, отец приказал: – Оставайтесь на месте. Я сам приеду на машине за вами. А сейчас дай мне того офицера, который мне позвонил.
Таня вернула трубку штабисту. Тот поговорил с раздражённым майором, дал отбой и, улыбнувшись, сказал: – Извините, мне нужно работать. Так что, посидите пока в коридоре.
Отдых в Восточной Германии
Спустя полчаса, появился Танин отец. Он чмокнул в щёчку свою беспокойную дочь, с интересом взглянул на смущённую Верочку и целеустремлённо шагнул в кабинет молодого штабиста.
Через минуту он вышел оттуда и облегчённо сказал: – Всё в полном порядке. Парень сказал, что не станет фиксировать ваше появление здесь. Значит, мне не придётся за вас объясняться перед командиром полка. А сейчас едем домой.
Офицер направился к выходу из комендатуры. Девушки поспешили за ним. На улице их ждал тёмно-зелёный армейский «УАЗик». Сейчас такие машины называются «российскими джипами». Эту модель гордо зовут «Патриот».
Павел Сергеевич уселся на переднее кресло, девушки разместились на заднем диване. Отец Тани сказал: – Возвращаемся в часть.
Советский «лендровер» тронулся с места. Он ловко встроился в автомобильный поток и скоро выехал на оживлённую междугороднюю трассу. Шоссе оказалось удивительно узким, не то что в России.
Зато его покрывал удивительно ровный асфальт. Оно и понятно, сильных морозов там никогда не бывает. Поэтому, в твёрдом покрытии, подолгу не появляются трещины.
По дороге домой Павел Сергеевич рассказывал девушкам, где они сейчас проезжают. Заодно он сообщил: – Запомните деточки. Местные граждане очень не любят советских людей. Так что, ведите себя с ними весьма аккуратно.
Они называют захватчиками советскую армию и почему-то считают, что при капиталистах им было бы значительно лучше. Скорее всего, сработала та пропаганда, которая бурным потоком идёт из-за бугра. Всё с радостью ждут, когда Германия объединиться в одну большую страну. Мол, тогда восточные немцы заживут не хуже, чем западные.
Кругом рыщут представители иностранных держав, которые очень хотят всё здесь скупить задарма. А местные олухи рады всё продать за бесценок. Они себе думают, что богачи реконструируют их предприятия и увеличат зарплаты до уровня, который сейчас в ФРГ.
Вопрос только в том, нужны ли новые заводы и фабрики западу? У них и сейчас перепроизводство товаров. Для чего им плодить себе конкурентов? Значит, капиталисты всё купят, сдадут оборудование в металлолом, а работяг отправят на улицу. Мол, кончился «совковый собес». Живите, ребята, как сможете.
Через несколько лет, Верочка неожиданно вспомнила слова Павла Сергеевича. Она огляделась вокруг и с огорченьем увидела, что седовласый майор был прав абсолютно во всём. К сожалению всех россиян, их родину постигла та же печальная участь, которую Танин отец предрекал ГДР.
Скоро «УАЗик» прибыл во Франкфурт на Одере. Машина быстро миновала поселение скромных размеров и через какое-то время оказалась возле высоких железных ворот. На зелёной поверхности хорошо выделялись крупные пятиконечные звёзды. Они горели ярко-красным огнём.
За прочной бетонной оградой всё оказалось очень похоже на родную Россию. Вернее сказать, на те «городки», где стояли советские военные части. Только дороги и здания здесь выглядели намного ухоженней.
Кроме того, все офицеры проживали не в обычных одноэтажных казармах, а в, так называемых, «финских коттеджах». Правда, каждый из домиков делился на две семьи.
И вот, по приказу М. Горбачёва всем нашим людям придётся бросить отлично налаженный быт и переехать неизвестно куда, в самую Тмутаракань. А всё для чего, чтобы свободное место заняли войска США? Мол, им отсюда, значительно ближе до рубежей СССР. Удобнее на нас нападать.
К сожаленью, ни седовласый майор, ни другие военные, не могли и представить себе, что случится через несколько лет. Иначе, они бы свернули башку предателям великой страны. А сейчас вооружённые янки оказались в Прибалтике и в Украине. Теперь они стоят почти под Смоленском.
Недалеко от ворот, тянулась дорога, по которой в разные стороны регулярно ходили автобусы. Как объяснил Танин отец, на них можно было добраться до Франкфурта на Одере и до других небольших поселений.
В течение пары недель, подруги осмотрели все достопримечательности лежащих вблизи территории. Можно было, конечно, ещё съездить в Берлин, но девушки не решились на такую большую прогулку.
Ведь, они не знали немецкого, а местные жители не владели ни английским, ни русским. Так что, если заблудишься, то вряд ли найдёшь дорогу назад. Нельзя же рассчитывать только на то, что им снова поможет какой-нибудь иностранный шпион.
Замечательной романской и готической архитектуры, о которой они много читали, девушки нигде не увидели. Кругом находились дома из кирпича. Они мало, чем отличавшиеся от тех хмурых зданий, что стояли в России. Правда, все они хоть немного, но отличались одно от другого. «Типовок» почти не встречалось.
Зато Верочку поразил внешний вид молодёжи. Все они были настолько раскованы, что их можно было назвать словом «отвязные». Смотришь, мужику тридцать лет, а у него волосы выкрашены в розовый цвет и ведет себя, словно подросток.
По телевизору шли иностранные фильмы, передаваемые из ФРГ. К сожаленью подруг, они были всё на том же грубом наречии, чуждом русскому слуху. Понять что-нибудь оказалось вообще невозможно. По радио слушали лишь те программы, где крутили какую-то музыку. Её гоняли круглые сутки.
Вечерами за семейным столом, Павел Сергеевич рассказывал о нравах местных людей. Девушки узнали много чего интересного. Оказалось, что если немец просит у вас сигарету, то он обязательно даст вам взамен несколько пфеннигов. Цена окажется в зависимости от качества курева. Так же должны и вы поступать. Никто не обязан вас просто так угощать. Здесь вам не «дурная» Россия.
Однажды, майор был у местного немца. Там собрались человек десять гостей. В основном, русские люди. Вдруг в дверь позвонили. Хозяин пошёл открывать. Через минуту он вернулся обратно и объяснил: – Приходил мой старый друг со своею женой. Я сказал, что сильно занят и не могу уделить ему время.
– А почему ты их сюда не позвал? – воскликнули советские граждане: – Мы бы чуть потеснились. Места всем бы хватило.
– Так я же сегодня не приглашал его в гости. – удивился хозяин. Видя недоумение на лицах «товарищей из СССР», он попытался им втолковать: – У нас не принято являться без приглашения и, тем более, садиться за стол, накрытый для кого-то другого.
– Мы тогда только рты от изумленья раскрыли. – закончил Павел Сергеевич. Он немного подумал и рассказал ещё одну небольшую историю:
– В нашей воинской части работал переводчик из местных. Если были какие-то праздники или просто небольшие пирушки, офицеры всегда его приглашали в компанию. При этом денег с немца не брали. Мол, много ли съест или выпьет один человек? От нас не убудет.
Немца всегда поражало обилие пищи и разнообразных крепких напитков. Он очень старался не отставать в потреблении того и другого. Во время таких возлияний, он часто говорил офицерам: – Мне очень нравятся ваши застолья. Как-нибудь, я вас всех приглашу в свой замечательный дом и угощу там на славу.
Советские люди знали жуткую прижимистость немцев. Никто не воспринимал его речи всерьёз. Считали их обычным пьяным бахвальством. Мол, протрезвеет и сразу об этом забудет. Каково же было удивление всех офицеров, когда переводчик пригласил их к себе.
Как оказалось, он жил один в отличном коттедже. Встретив гостей, хозяин провёл их в гостиную и предложил начать небольшую пирушку. Помня обещания немца, офицеры ожидали увидеть внушительный стол, уставленный яствами и множеством различных бутылок.
Кроме нескольких кресел, в комнате находился низенький столик, который называют журнальным. На нём стояли стаканы и две неглубокие миски. В одной лежали солёные орешки для пива, во второй виднелись небольшие печенья, наподобие крекеров. Рядом темнел картонный ящик на двенадцать бутылок.
Гордый собственной щедростью, хозяин налил всем по стакану дешёвого шнапса и поднял тост: – За советских друзей.
Проглотив одним махом вонючую жидкость переводчик, закусил её парой орешков и строго спросил, почему никто больше не пьёт? Все слегка пригубили напиток и потянулись за скудной закуской.
Хозяин повторил свой тост про хороших товарищей и проглотил ещё двести грамм. После такого ударного старта, переводчик совсем окосел. Он упал в глубокое кресло и немедля уснул.
Ошеломлённые «оккупанты» оказались предоставлены сами себе. Пить «по-европейски» никто не хотел. Уходить от полного ящика водки, выставленного «хлебосольным» хозяином было, как-то неловко.
Как всем известно, советская армия привыкла справляться со всякими трудностями. Поэтому, офицеры быстро сбросились по сколько-то марок и послали гонца в ближайшую продуктовую лавку.
Скоро посланец принёс пакет полный различных продуктов. Там были сыр, колбаса и, несколько булок белого хлеба. Порезав еду на куски, гости продолжили небольшую пирушку. Кстати сказать, под такую закуску, шнапс пошёл значительно лучше, чем раньше.
Выпив всё, что предложил им хозяин, офицеры убрали стол за собой и ушли восвояси. Утром нового дня, переводчик не пришёл на работу. Скорее всего, он сильно страдал от похмелья. Не всякий может быстро очухаться от настоящих русских застолий.
Похищенье невесты
Наслушавшись баек про граждан восточной Германии, Верочка неожиданно вспомнила кое-что интересное: – Помнишь моего соседа по общежитию? – спросила она как-то подругу.
– Кого ты имеешь в виду? – с интересом откликнулась Таня.
– Шнитке Семёна. Того поволжского немца, который жил в комнате напротив меня. К нему ещё приезжала жена, которая как-то узнала, что у него в институте появилась новая пассия.
– Конечно же помню. – рассмеялась Татьяна: – Ведь тогда, о нём говорил весь КИСИ.
– Кстати сказать, после той неожиданной сцены, я часто встречалась с Семёном в нашей общественной кухне. Мы познакомились, и он стал меня охмурять. Я сразу сказала, что у меня есть мой милый Лёня.
Он ничуть не обиделся и продолжал со мною общаться, как ни в чём не бывало. Оказалось, что он очень приятный мужчина. Знает много интересных историй и к тому же, отличный рассказчик.
За год до громкого шума в общаге, двоюродный братец Семёна решил жениться на замечательной девушке. С ней он гулял ещё с выпускного школьного бала, который устроили по окончанию десятилетки.
Нужно напомнить читателям, что в то далёкое время, советские люди были воспитаны в духе интернационализма и атеизма. Поэтому, молодежь мало обращала внимания на происхожденье любимых. Да и принадлежность к разным конфессиям их совсем не смущала.
– Был бы человеком хорошим. – говорили тогда в СССР и, несмотря на условности, создавали крепкие семьи.
Как это ни странно, но и в те просвещённые годы, свадебные ритуалы оставались точно такими, какими они когда-то сложились, много столетий назад. Причём, в каждой местности они были своими и мало походили на то, что делалось в соседнем районе.
Например, у немцев Поволжья новобрачные стояли навытяжку во главе большого стола, за которым сидели все приглашённые. Множество родичей с обеих сторон поднимались один за другим. Они подолгу говорили о том, как нужно строить счастливую семейную жизнь. Можно было подумать, что у кого-то из них всё было так, как они объясняли другим.
Под конец нравоучительной речи, вручался какой-нибудь весьма скромный подарок. Все дружно «нюхали» рюмки. Легонько закусывали, и слово переходило к другому почётному гостю.
В небольшой перерыв между длинными тостами, юным супругам разрешалось, сделать глоточек шампанского и проглотить что-нибудь из съестного. Всё это они делали стоя, не опускаясь на стулья. Однако, едва поднимался новый оратор, как следовало немедленно закончить жевание и слушать «ценнейший» совет с крепко сомкнутым ртом.
У русских волжан всё протекало куда веселее. Сначала к родителям юной невесты приезжал жених с «кунаками». Он пытался забрать зазнобу с собой. Игривые подружки невесты вступали в перепалку с прибывшим «купцом». Они грозились не отдать наречённую девушку и требовали за неё, так называемый, «выкуп».
В качестве платы принимали всё, что угодно. Песню, танец, стихотворение из школьной программы. Если суженный девушки не мог изобразить что-либо путное, то приходилось платить деньгами или спиртными напитками.
Самое странное, что с бедного парня взимали плату за каждый незначительный шаг. За то, чтобы ему разрешили войти в подъезд дома невесты. За то, что он поднялся на новый этаж. За то, что шагнул за порог.
Так продолжалось, до тех самых пор, пока он не добирался до своей наречённой. А она, между прочим, стояла в самом дальнем углу дальней комнаты. Всё это сопровождалось шумом, смехом и шутливой толкотнёй молодёжи.
Наконец, жених, брал свою избранницу за руку и нежно целовал её в щёчку. Всё облёгчённо вздыхали, дружно садились в машины и ехали в ЗАГС. Потом, какое-то время, катались по приметным местам родного посёлка и двигались к месту, где намечался банкет.
Там тоже всё начиналось с нотаций, но они были намного короче, чем у чопорных немцев. Молодым разрешалось садиться, а так же питаться, и пить вместе со всеми.
Спустя пару часов, всё это превращалось в большую попойку. После чего, новобрачные уезжали в другую квартиру. Там начиналась их регулярная семейная жизнь.
На второе утро, а иногда и на третье, всё повторялось сначала.
Были, конечно, и совершенно иные сочетания браком. На некоторые собиралась одна молодёжь и веселилась так, как могла. То есть, пила и плясала до тех пор, пока не падала с ног. Это были, так называемые, комсомольские свадьбы.
Встречались супруги, которые в ЗАГС приглашали только свидетелей, а после простой церемонии, шли с ними в небольшое кафе. Там очень скромно отмечали событие, и уезжали вдвоём в романтический тур. Те, кто был побогаче, двигались за границу страны. Те, кто был победней, в соседний посёлок, а то и на заводскую турбазу.
В азербайджанских свадьбах за невестой приходили с оркестром. В нём обязательно имелась зурна – длинная флейта, похожая на обычный кларнет. Ей вторила небольшая свирель, что звалась – балабан.
Поддерживали партию тар – щипковый инструмент похожий на мандолину с растянутым грифом, а так же нагара – высокий барабан диаметром около тридцати сантиметров. Он прижимался к боку левым локтем, а играли на нём, стуча в перепонку, пальцами рук.
Однако, самое странное празднество проводилось в глухих деревнях, расположенных возле знаменитого Тихого Дона. Там всё шло так же, как в русских селениях, но лишь до тех пор, пока не приходила пора начинать вечеринку.
Первыми в избу входили молодые крепкие парни, мужчины разного возраста и старики. Все садились за стол, на котором стояли стаканы, наполненные до краёв самогонкой. Никакой закуски поблизости не было.
Атаман говорил коротенький тост в честь молодых. Все дружно выпивали горилку и выходили во двор. Некоторое время, станичники дружно курили и говорили о том и о сём. Потом, возвращались к столу. Там их встречали стаканы, налитые всклень, и полное отсутствие закуси.
После второй, предлагали выйти на воздух, а через десять минут, вернуться и выпить по третьей. Однако, даже самых стойких людей развозило до такой сильной степени, что мало кто мог проглотить ещё одну порцию сногсшибательной смеси воды, сивухи и спирта.
Жёны и девушки брали под руки «своих» мужиков, растаскивали их по домам, и укладывали там почивать. Затем возвращались в дом жениха, где и начиналась, собственно, свадьба. Там веселились лишь женщины, старухи и непьющие дети.
Если в середине гулянки, кто-то из мужиков «приползал» к большому столу, ему опять наливали полный стакан. Он выпивал его залпом, и слетал с ног до утра. Таким образом, горячие донские казаки избегали эксцессов, которыми завершались «обычные» свадьбы в других поселениях. Всё обходилось без драк, поножовщины и прочих увечий.
Но вернёмся к нашим героям, о которых Верочке рассказывал архитектор Семён. Его родственники были поволжскими немцами, но суженная одного из братанов, оказалась по рождению русской.
Поэтому, хочешь, не хочешь, а пришлось «выкупать» виновницу сего торжества. Причём, всё делать по тем самым правилам, которые постоянно использовались в её народной среде.
Желая поскорее увидеть любимую, жених не хотел петь и плясать под чужую дуду. Вместо этого, он стал угощать всех подружек шампанским, а друзей сорокаградусной водкой.
Это лишь раззадорило и тех и других. Началась шутейная свара возле подъезда. Семён тоже выпил несколько рюмок почти без закуски. Он осмотрел пятиэтажку, возле которой они все находились, и сразу вспомнил, что был здесь вместе с двоюродным братом.
Без большого труда архитектор немедленно вычислил, что квартира невесты находится на другой стороне длинного здания. Парень решил усилить веселье и «украсть» девушку для своего братана. То есть, залезть в её комнату. Открыть дверь изнутри и «воссоединить молодые сердца, пылающие неземною любовью».
Не привлекая чужого внимания, Семён обошёл длинный дом. Он сориентировался по большому фасаду и нашёл окно первого яруса, за которым «томилась» юная дева. Благодаря летней погоде, все форточки оказались распахнуты настежь. Это весьма облегчало осуществление дерзкого плана.
Семён встал на фундамент, торчащий из кирпичной стены. Он поднялся на маленький выступ, находящийся ниже окна, и взялся руками за раму. Двигаясь головой вперёд, парень по грудь влез в квартиру. Он согнулся в поясе и опёрся ладонями на небольшой подоконник.
Только тут, архитектор узнал, что крепкая водка сыграла с ним недобрую шутку. Оказалось, что выпитый им алкоголь сильно притупил обоняние. Отчего парень не чувствовал резкого запаха, наполнявшего всё помещение. Лишь коснувшись широкой доски, он неожиданно понял, что её недавно покрасили.
Семён решил вернуться на улицу. После нескольких безуспешных попыток, студент осознал, что ему не удастся этого сделать. Ведь он висел вниз головой, его руки находились возле лица. Он опирался животом на импост окна. Его длинные ноги торчали из форточки параллельно земле.
Оказавшись в таком положении, даже чемпион по спортивной гимнастике не смог бы двинуться в обратную сторону. Подёргавшись какое-то время, парень пришёл к печальному выводу, у него остаётся единственный путь. Нужно, продвигаться вперёд.
Переставляя ладони вдоль подоконника, он сместил торс к середине проёма. Схватился правою кистью за скобу открывания большого окна. Опираясь на левую руку, он втянул туловище в пустую квартиру и неуклюже спрыгнул на пол.
Вместо твёрдой опоры, Семён ощутил под собою поверхность, скользкую словно каток. Ступни поехали в разные стороны. Брюки затрещали по шву. Парень едва не уселся на полный шпагат.
Цепляясь за липкую доску, он кое-как удержался в вертикальной позиции. С огромным трудом Семён сдвинул ноги на то расстояние, что приемлемо для нормальной ходьбы. Он удивлённо глянул под ноги и заметил на досках странные полосы.
Парень сощурил глаза. Он заметил свои же следы на свежей покраске. В тех местах, где ступила нога архитектора, новый слой немедленно смазался. Из-под блестящей эмали виднелось старое, облупившееся за годы покрытие.
Семён хотел выйти наружу тем же путём, что и пришёл. Будучи изрядно поддатым, он не смог взгромоздится на небольшой подоконник. Сорвавшись несколько раз, парень не придумал ничего более умного, как двинуться к выходу.
Оставляя цепочку следов, Семён пересёк просторную комнату, и оказался в прихожей. Он огляделся по сторонам и с трудом осознал, что ВСЕ помещения «трёшки» абсолютно пусты.
– Куда же делся народ? – спросил себя ошарашенный похититель невесты. Он подошёл к наружной двери и услышал за ней хохот друзей. Все они отчаянно рвались в ДРУГУЮ квартиру!
Только в этот момент, до парня дошли все обстоятельства его приключения. Получалось, что он с пьяных глаз ошибся окном и попал НЕ ТУДА, КУДА НУЖНО!
Семён хотел выйти наружу, но замок оказался врезным. Открыть его изнутри архитектор не мог. Тогда парень стал колотить в прочную дверь. Он стучал до тех пор, пока на площадке не воцарилось затишье.
Затем, раздались чьи-то удивлённые возгласы. Они наперебой повторяли: – Там же не может быть никого! Неужели барабашка завёлся?
В скважине повернулся увесистый ключ. Створка широко распахнулась. Взгляду Семёна предстала площадка, заполненная празднично одетой толпой.
Все смотрели на парня, измазанного белой эмалью от лица до колен. Никто не мог догадаться, кто стоит сейчас перед ним? Наконец, девушка архитектора, Валя смогла рассмотреть дорогие черты и потрясённо спросила: – Семён, что ты там делал?
– Хотел украсть невесту для брата и перепутал квартиру. – выдавил из себя незадачливый вор.
Из толпы юных гостей вышла учительница, которая три года назад преподавала в классе Семёна. Она очень годилась тем обстоятельством, что её умный любимец поступил в самарский стройинститут. Несмотря на то, что парень испортил ремонт в её скромной квартире, женщина лишь рассмеялась вместе со всеми.
Она вывела Семёна на лестницу. Заперла дверь и повела его к своим старым знакомым, жившим на другом этаже. Соседи взглянули на парня, как на пришельца из космоса, упавшего в бочку с эмалью.
К счастью, те старики не смогли отказать приятной доброй соседке. Они нашли какие-то тряпки и бутылку с бензином. После чего, парень и Валя начали чистить руки, лицо и испачканный краской костюм.
Общими силами им удалось привести одежду парня в порядок. К этому времени «выкуп невесты» благополучно закончился. Семён вышел на улицу и хотел потихоньку присоединиться к гостям. Бедолагу сразу заметили. Его встрёпанный вид вызвал истерический хохот десятков людей.
Кое-как отсмеявшись, все расселись в машины и двинулись в ЗАГС. Потом, принялись колесить по приметным местам небольшого посёлка. Но, куда бы они не приехали, везде была одна и та же история. Стоило кому-то взглянуть на Семёна, как он начинал ржать «до упаду». К нему присоединялись все остальные, и так продолжалось всё время.
Ближе к вечеру, автомобильный кортеж прибыл в дом жениха. Там состоялась свадьба в смешанном духе. То есть, начали на немецкий манер, но это продолжалось недолго. Всё закончилось широким русским застольем. Причём, поволжские немцы не отставали от родичей ни в песнях, ни в плясках, и тем более, в приёме на грудь.
Только Семён тихо сидел в самом дальнем и тёмном углу. Он старался не попадаться никому на глаза. Иначе, его измятый костюм вызвал бы шквал ехидного смеха.
Через полмесяца после приезда, Павел Сергеевич посадил Таню и Верочку в зелёный армейский «УАЗ». Он отвёз их в тот городок, через который двигался поезд, идущий в Москву.
Посадив подруг в купейный вагон, майор подождал, пока состав не тронется в путь. Отец помахал дочке вслед и вернулся в военную часть. Советским войскам нужно было собирать свои чемоданы. Пожили «оккупанты» в Европе и хватит. Возвращайтесь в свои дикие степи.
Дорога домой прошла без всяких эксцессов. В начале июля, сильно уставшие девушки вернулись на Волгу, в Самару. К счастью, на обратном пути у них не было никаких приключений.
