Александр Тимофеевич Филичкин
Сказки для Женечки
Писательский дар
Папин друг, что хотел стать журналистом, неожиданно вспомнил историю, что с ним случилась около года назад. В тот присно памятный день, студент долго работал над курсовым.
Отдохнув после скудного ужина, Миша решил немного отвлечься. От нечего делать, он стал редактировать свои небольшие рассказы. Писательским делом парень увлёкся не очень дано. Так что, у него получалось не так хорошо, как хотелось.
До поздней ночи он правил корявости в тексте и, только ближе к полуночи, выключил перегревшийся настольный компьютер. Затем, выпил полпачки кефира, вынутой из холодильника и, оставшись без сил, рухнул на старый диван.
Едва Миша коснулся подушки, как тотчас провалился в тяжёлую дрёму. Перед мысленным взором студента мелькало, что-то весьма интересное, очень яркое и динамичное. Всё это казалось настолько захватывающим, что он попытался прорваться сквозь сияние грёз и обдумать всё то, что внезапно увидел.
Ему захотелось всё оценить и использовать необычный сюжет для написания небольшого рассказа. К сожалению, все усилия парня были прерваны самым удивительным образом.
Сквозь плотно закрытые веки студента, внезапно пробилось голубое сияние. Оно проникло в глубины сознания. Все сновидения мгновенно растаяли. Миша с огромным трудом оторвался от интересного сна. Он сильно зажмурился и пробурчал недовольно: – «Ну, зачем же лампу включать? Могла бы просто войти в мою комнату и взять то, что тебе вдруг понадобилось».
Лишь после этого, он неожиданно вспомнил, что милая мама осталась в родной Самаре. В последнее время, он учился в Москве и жил на съёмной квартире. Осознав эту мысль, Миша испуганно вздрогнул, и невольно подумал: – «Кто же тогда включил яркий свет в моей тесной комнате?»
Похолодев от жуткого страха, парень медленно поднял тяжёлые веки. Он с изумленьем увидел, что люстра, висевшая над головой, не горит. Опасаясь неизвестно чего, Миша опустил затуманенный взгляд, и перевёл его на проём, ведущий в прихожую.
Оказалось, что за стеклом узкой двери совершенно темно, а рядом со створкой никто не стоял. Лишь после этого, он догадался, что странный мерцающий свет лился с другой стороны. Он шёл от стены, расположенной в изголовье постели.
– «Неужели кто-то устроил пожар в нашем несчастном подъезде?» – сильно встревожился Миша. Он спрыгнул с дивана и быстро шагнул к небольшому окну. Через миг, парень увидел, что толстые шторы плотно задёрнуты, а ослепительный блеск идёт вовсе не с улицы. Холодное голубое сияние исходило от яркого шарика, парящего в метре над полом:
– «Шаровидная молния!» – мелькнула у Миши страшная мысль. Он сразу вспомнил, что встречи с подобным явленьем природы, чрезвычайно опасны. Рядом с подобным разрядом нельзя делать резких движений, а нужно потихонечку пятиться.
Проморгавшись со сна, студент разглядел, что пылавшая сфера не такая большая, как ему показалась сначала. Выяснилось, что она не крупнее мяча для настольного тенниса и висела над полом не сама по себе.
Передо Мишей стояла щуплая девочка, лет восьми-девяти и держала на ладошке сгусток холодного блеска. Выглядел странный ребёнок так, словно явился из давнего советского прошлого. Длинные белокурые волосы, были плотно заплетены в пару тонких косичек. Они находились позади маленьких розовых ушек и лихо торчали в разные стороны.
На милой девчушке ладно сидело веселенькое летнее платьице. Сшитое из дешёвого ситца, оно оказалось очень коротким и не закрывало тощих ножек таинственной гостьи.
На узких ступнях виднелись сандалики красного цвета, но каких-либо носков не имелось в помине. Острые коленки ребёнка наводили на мысль о том, что хозяйка недавно упала на шершавый асфальт и сильно поцарапала кожу. К счастью, достаточно глубокие ранки благополучно зажили. Об этом говорили коричневатые корочки. Они должны были вот-вот отвалиться.
Девочка склонила голову на бок и внимательно посмотрела на Мишу. Затем, застенчиво улыбнулась ему. Указала кивком на свою небольшую ладошку, где лежал необычный предмет, и сказала тоненьким голосом: – Это подарок тебе.
Шарик изливал голубое сияние и манил к себе каким-то волнующим образом. Мише вдруг захотелось схватить яркое чудо и рассмотреть его, как можно внимательней. Придя в нетерпение, он ощутил лёгкий укол, возникший в кончиках пальцев.
Студент протянул правую руку вперёд и собрался принять столь желанную вещь. Именно в этот момент, откуда-то сзади послышался твёрдый приказ: – Не бери!
Парень почувствовал, что настойчивый шепот доносился откуда-то справа. Всё его существо тотчас воспротивилось и вступило в полемику с незримым советчиком: – «Почему?» – мысленно спросил молодой человек неизвестно кого.
– Ты ведь не знаешь, ЧТО тебе предлагают и КТО тебе это даёт. – доходчиво объяснил собеседник, взявшийся непонятно откуда. Причём, он умудрился выделить голосом два важных слова.
– «Действительно, я ничего об этом не знаю». – растеряно вскинулся Миша. Подобная мысль его озадачила. Он не нашёл ничего лучшего, как спросить напрямую у девочки: – Ты, вообще, кто?
– Я де́вица Настя. – серебряным голоском ответила гостья: – Возьми. – настойчиво повторила она и вновь указала на сгусток холодного света.
Как ни странно это звучит, но её примитивный ответ Мишу совершенно устроил, и он потянулся к небольшому подарку.
– Ты не спросил, ЧТО она тебе отдаёт. – напомнил незримый советчик.
Спохватившись, студент указал пальцем на сияющий шарик и с подозреньем спросил: – Что это за штука?
– Писательский дар. – просто и без нажима, ответила Настя: – Взяв его, ты начнёшь сочинять так замечательно, как никто на планете. Твои романы, повести и даже небольшие рассказы будут нравиться всем окружающим.
Ими начнут восхищаться все люди вокруг: ридеры и маркетологи, редакторы, их начальники и издатели, читатели и книгопродавцы, продюсеры и режиссёры, прокатчики и множество зрителей. Твои произведения будут всегда издавать и продавать, экранизировать и распространять. Их начнут покупать и читать, смотреть и обсуждать миллионы людей.
– «Вот видишь!» – воззвал Миша к бестелесному шепоту: – «Это дар свыше, от которого мне, нельзя отказаться!»
– Ты уверен, что он исходит оттуда? – настойчиво прошептал тихий голос: – А если тот дар, порождение потустороннего, тёмного демона?
Возмущение Миши возросло до предела: – «Да ты посмотри на славную девочку!» – крикнул студент неизвестно кому: – «Она же сама чистота и невинность!»
– Посланниками высших существ являются ангелы! – менторским тоном напомнил ему собеседник.
– «Народная молва говорит, что если привидится беспорочная дева, то это славное ДИВО!» – не соглашался с ним Миша: – «Значит, случится какое-то чудо. Нужно только не уклоняться от дара, который послан тебе».
Почему-то Мишу не беспокоило то обстоятельство, что пока он препирался с неизвестным советчиком, девочка была неподвижной, как столб и напряжённо смотрела студенту в лицо. Она не моргала большими голубыми глазами и не шевельнула густыми ресницами.
– Ты вспомни пророка из древних веков, что всю жизнь отличался истинной верой и праведностью. – не унимался оппонент архитектора.
Насколько знал парень, подобных пророков было великое множество. Студент сразу понял, что, вряд ли удастся ему угадать, о ком идёт речь? Он с сильной опаской спросил: – «Которого, ты имеешь в виду?»
– Того, который увидел, как колесница, блистающая полированным золотом, спустилась с неба на землю и замерла возле него.
– «Это тот старец, что решил, будто Бог внял его многолетним мольбам. Учёл большие заслуги в монашеской жизни и прислал за ним транспорт, чтобы доставить на небо?» – неуверенно вымолвил парень.
– Он самый. – не вдаваясь в подробности ответил шептун и задал новый вопрос: – Ты помнишь, что с ним случилось после того?
– «Пророк подошёл к колеснице». – начал студент неуверенно: – «Поднял ногу с земли на ступеньку из золота, но остановился в последний момент. Он неожиданно вспомнил, что не поблагодарил за оказанное Богом доверие?»
– Именно. И что было дальше?
Почувствовав, что покраснел от стыда, Миша закончил, как прилежный начётчик из прошлого века: – «Колесница рассыпалась в прах. Монах раскаялся в том, что поддался греховной гордыне и ввергся в соблазн. Однако, это уже не смогло его оправдать.
Несмотря на большие заслуги пророка, Бог наслал на него наказание. Пустынник болел всю свою долгую жизнь. Нога, которую он занёс на ступеньку золотой колесницы, сильно гноилась!»
Услышав ответ, голос, располагавшийся за правым плечом, ничего не сказал. Миша неожиданно вздрогнул, словно вышел из какого-то ступора и посмотрел перед собой. Рядом по-прежнему стояла красивая девочка. Она широко улыбалась и протягивала студенту сияющий круглый предмет.
Архитектор сосредоточил свой взгляд на подарке. На Мишу вдруг накатило большое желание. Он вновь захотел получить вожделенный писательский дар. Студент протянул левую руку к мерцавшему шарику и почти прикоснулся к нему дрожащими от вожделения пальцами.
В самый последний момент, Миша внезапно одумался, словно древний пророк. То ли, рассказ о пустыннике его так напугал? То ли, до него вдруг дошёл очень важный вопрос: – Как странная девочка очутилась в его съёмной квартире, запертой изнутри на засов? Не иначе, как это происки демонов.
Раздался оглушительный звук множества разбившихся стёкол. Сияние шарика сильно мигнуло. Сгусток яркого света мгновенно померк. Тесную комнату заполнил непроницаемый мрак. Кто-то печально вздохнул за левым плечом. Что-то прошелестело возле самого уха. Стылый мертвенный воздух коснулся лица человека.
Нервный озноб возник на затылке студента и шершавой ладонью прошёл по спине. Миша стоял, словно приклеенный к полу. Он трясся от сильного страха и ждал неизвестно чего.
Наконец, глаза привыкли ко тьме. Парень вдруг понял, что девочка пропала бесследно. Он поднял дрожащую руку и вытер лоб, покрытый холодной испариной.
Между тем, страх, заполнивший душу студента, никуда не исчез. Крупная дрожь не утихла. Она продолжала его сотрясать, как осенние ветры треплют сухую листву.
Миша упал на диван. Нырнул под одеяло и сжался в плотный комок. Ещё долгое время, парень пытался успокоить дыхание и унять судорожные сокращения мышц.
Студент размышлял: – Может быть, зря я отказался от вожделенного дара?
– А как вы поступили бы в такой ситуации? – вдруг он спросил у родителей Женечки. Мама и папа девчушки переглянулись, но не решились ничего ответить ему.
Подарок
У мамы Женечки было много подруг. Одну из них звали Лерой. В этом году, ей повезло. По какой-то неясной причине, начальник пришёл в добродушное настроение и отпустил её в отпуск не в декабре, как грозил, а в конце жаркого августа.
Узнав о сногсшибательной новости, девушка озаботилась тем, где и как провести чудесное время? Полазила по интернету. Нашла и заказала путёвку в пригородный пансионат.
С трепетом ждала две недели, не передумает ли грозный руководитель, и вот, наконец, настал прекрасный момент. Начался заслуженный отдых, а завтра она покинет Самару на целых четырнадцать дней.
Перед самой поездкой девушка неожиданно вспомнила, что нужно купить несколько разных безделиц, и собралась сходить в магазин. Вышла из дома. Посмотрела по сторонам и широко улыбнулась.
Солнце светило уже не так ярко, как в знойном июле, но достаточно сильно, чтобы можно было купаться. По небу плыли белые клочки облаков, а лёгонький ветерок приятно смягчал полуденный зной.
Лера решила сбегать на пляж. Немного позагорать, поплавать в тёплой реке, а потом, идти за покупками. Тем более, что возле набережной имелось великое множество небольших магазинов.
Она быстро доехала до любимого места берега Волги. Выбрала зонтик, стоящий недалеко от воды, и пару часов предавалась безделью. Шла середина рабочего дня, людей вокруг было мало, и ей никто не мешал.
Искупавшись и полежав на широкой подстилке, Лера оделась. Поднялась по узенькой улочке, идущей среди старых кварталов, и попала в центральный район любимой Самары.
Прошлась по недорогим магазинам. Купила всё, что ей нужно и вновь вышла на воздух. Солнце тихо клонилось к закату. Народ покидал душные офисы, и пешеходная зона заполнилась усталыми гражданами.
Появились лотки с различным мороженым, орешками и другой ерундой, что любят впаривать всем отдыхающим во всех уголках нашей планеты. За ними подтянулись бродячие музыканты и продавцы сувениров.
Среди них оказались художники, резчики и другие умельцы, предлагавшие своё рукоделье. Заняться Лере было особенно нечем. Она находилась в заслуженном отпуске. Никуда не спешила и решила пройтись по улице, где царила оживлённая сутолока.
– Вот и у нас появился «Бродвей». – размышляла она: – «Бродят граждане без всякого дела и в любой летний вечер, здесь толчется столько народу, словно сегодня праздничный день».
Девушка шла среди редкой толпы и глазела по сторонам. Подходила к прилавкам. Смотрела на безделушки, но не могла придумать причину, чтобы что-то купить. Ничьих дней рождений в ближайшие месяцы не было, а баловать людей в серые будни у нас, как-то не принято.
Прошагав половину квартала, Лера наткнулась на уличного художника, который зарабатывал тем, что рисовал портреты прохожих. Девушка бросила взгляд на красивого парня, сидящего перед мольбертом.
Заглянула через плечо живописцу и отметила, что карандашный рисунок довольно похож на модель. Рука мастера летала над белой бумагой. Наносила уверенные, небольшие штрихи, и сходство проявлялось всё чётче.
Лера не была шикарной красавицей. Относилась к себе довольно скептически и привычно подумала: – «Нужен ли мне мой портрет?» – решила, что и так видит себя в зеркале каждое утро, а дарить его, в общем-то, некому. К тому же, у неё полно фотографий. Ноутбук забит под завязку.
Девушка двинулась дальше и наткнулась на стойки, на которых висели картины. Тут были полотна на все вкусы и кошельки. Маленькие и большие. Вызывающе яркие, и мерцавшие оттенками пастельных тонов. Пейзажи, марины и натюрморты.
Здесь же стояли фэнтезийные рыцари. Принцессы, одетые в бронелифчики. Животные инопланетного вида, вампиры и вурдалаки. Среди них мелькали мрачные замки, «облитые» лунным призрачным светом.
Один из них чем-то привлёк внимание Леры. Она шагнула поближе и увидела старый готический дом, воздвигнутый на высоком холме. Большая луна висела в верхнем углу полотна, но каким-то неведомым образом освещала передний фасад, находящийся ближе к дотошному зрителю.
То ли, в саду имелись скрытые в траве фонари? То ли, в небе парил ещё один спутник планеты, не попавший в поле зренья художника? Как бы то ни было, но свет падал с разных сторон и позволял рассмотреть кирпичную кладку, которая должна была оказаться в тени. Оконные проёмы тонули во мраке, а дорожка перед крыльцом сияла мертвенной зеленью.
Девушка взглянула на мрачный пейзаж, и почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Похожее ощущение она испытала только раз за недолгую жизнь. Когда попала в Национальную галерею искусств, в Вашингтоне.
Там она вошла в большой зал живописца Эль Греко. Огляделась по сторонам и удивилась тому, что здесь нет посетителей. В то время, как в других помещениях их гуляло изрядно.
Решив, что так случайно совпало, Лера пошла вдоль стены, на которой висели портреты испанских вельмож. Она любовалась полотнами старинного мастера, но чем дольше смотрела на них, тем более неуютно себя ощущала.
Душу наполнило растущее беспокойство, постепенно переходящее в неосознанную тревогу. А когда она встретилась взглядом с картиной, изображавшей доктора де ла Фуэнте, её кожа покрылась мурашками.
Казалось бы, что может быть страшного в портрете пожилого мужчины, стоящего в три четверти оборота? Так же, как многие картины Эль Греко, она изображала верхнюю половину фигуры. Фон чёрный, нейтральный. Одна рука доктора опёрлась на толстую книгу, другая опущена вниз и почему-то указывает на ноги зрителя. Мол, глянь, что там у тебя?
Как бы там ни было, но Лера не смогла дойти до конца экспозиции. Повернула к ближайшему выходу и, сломя голову, помчалась к дверям. Выскочила в небольшой коридор, где наткнулась на пожилую служительницу. Заговорила с ней о погоде, а потом, поделилась впечатлением от просмотра полотен Эль Греко.
– Да. – согласилась музейная «бабушка»: – Многие говорят тоже самое. Мол, чувствуют на себе чей-то внимательный взгляд. Мороз продирает по коже или с ними случается, что-то очень на это похожее.
Посетители мало ходят по залу, и стараются оттуда сбежать, как можно скорее. Я тоже не люблю в него заходить. – она немного помялась и доверчиво прошептала: – Есть люди, которые утверждают, что всё дело в портрете старого Доктора.
– Де ла Фуэнте? – спросила удивлённая Лера, которая почему-то запомнила странное имя, написанное на узкой табличке.
– Да, да! – воскликнула женщина. Истово перекрестилась и тихо добавила: – Да простит меня дева Мария, но ходят упорные слухи, что он был чернокнижником. Успешно лечил тех больных, от которых отказались коллеги, да и сам он прожил до восьмидесяти лет. И это в шестнадцатом веке, когда средняя продолжительность жизни, не достигала и сорока с небольшим.
– Зачем же художник его рисовал? – спросила Лера у женщины: – Ведь в те времена, инквизиция переживала расцвет, и за связь с чернокнижником можно было попасть на костёр.
– Эль Греко работал в Толедо. Доктор был там знаменит, и говорят, что именно он вернул зрение мастеру, когда тот заболел душевным расстройством. Благодаря такому лечению, художник стал видеть людей в несколько фантастическом виде. Взгляните на вытянутые фигуры его персонажей.
Служительница кивнула головой в сторону зала и продолжала невероятный рассказ: – Затем, он стал другом де ла Фуэнте и, возможно, вместе с ним занимался чародейством и магией. Кстати сказать, он счастливо прожил до семидесяти трёх. Это сейчас не так уж и мало, а в те времена было весьма удивительно.
Лера вспомнила те ощущения, что у неё возникали от просмотра полотен Эль Греко и, несмотря на тёплый вечер, зябко поёжилась. Ещё раз взглянула на мрачный готический дом, темневший на взгорке. Отмахнулась от предложенья художника купить картину за очень скромную сумму. Повернулась и поспешила домой. Нужно было собрать чемодан.
Пансионат стоял возле неширокой реки. На ней раскинулся пляж с мелким чистым песком, стояли водные велосипеды и маленькие лодки на вёслах. Обычные велики тоже имелись на складе, и девушка ездила по окрестностям изо дня в день.
Номер был одноместный. Никто не мешал отдыхать и смотреть телевизор. Питание оказалось отменным, а соседи за столиком очень приятными. Короче говоря, отпуск прошёл замечательно. Жаль только, что не нашлось кавалера для неспешных вечерних прогулок.
Вернувшись домой после отпуска, Лера отперла дверь. Вошла в небольшую прихожую, оттуда шагнула в гостиную и заметила на диване большой плоский предмет. Он был обёрнут в простую бумагу.
Придя в замешательство, она разорвала упаковку, и поняла, что держит в руках полотно с нарисованным готическим домом. Тем самым, что разглядывала на развале художника накануне отъезда.
Девушка позвонила подруге, которая в её отсутствие поливала цветы, стоявшие на подоконнике. Сказала, что прибыла в родной город и спросила: – Откуда появилась картина?
– Принёс какой-то посыльный. – ответила дорогая товарка: – Я была у тебя неделю назад. Собралась уже уходить, но тут раздался звонок. Я открыла наружную дверь и увидела паренька со свёртком в руках. Он сказал: – «Распишитесь». – сунул мне бандероль и ушёл.
– От кого её прислали ко мне? – не отставала удивлённая Лера.
– Я тоже задала этот вопрос, а мне сказали, что от почитателя твоей красоты. Он видел, что тебе приглянулась картина. Купил и отправил в подарок. Я поставила пакет на диван, но не стала его открывать. Вдруг там письмо и всё прочее, что всегда полагается. Ну и как, что он тебя сообщил?
– Ничего. – ответила Лера: – Нет ни записки, ни обратного адреса. Да и мужчин, что мечтают по мне, что-то я никак не припомню. Все знакомые или сразу тащат в постель, или наоборот, вообще не видят во мне нормальную женщину. Про серьёзные отношения никто и думать не хочет.
– Печально. – согласилась подруга: – Прости, но мне нужно бежать. Увидимся позже.
– Пока. – бросила Лера. Положила трубку на аппарат и надолго задумалась, что ей делать теперь? Картина ей сильно не нравилась, но выбросить не поднималась рука. Вдруг явиться неизвестный ей воздыхатель. Спросит: – Где мой подарок? – и что она скажет? Извини, отнесла на помойку?
А вдруг это Толик из соседнего офиса? Она так сильно хотела с ним сблизиться, что голова кружилась при встрече. А он вёл себя, словно чурбан, ни разу не улыбнулся при встрече. Но кто его знает, что у него на душе? Не стоит так рисковать, не разобравшись в чём дело? Нужно узнать, кто прислал бандероль, а после принять какое-либо решение.
Лера огляделась по сторонам и поискала глазами, куда бы повесить картину? Она жила в панельной многоэтажке, где все стены были отлиты из железобетона. А чтобы вбить простой гвоздь, приходилось свершить целый ряд операций: просверлить дырку дрелью, вставить в неё деревянную пробку и лишь затем, искать молоток.
Сделать всё это одна, она никак не могла. Не имела нужного навыка да и таких инструментов, как нужно, у неё никогда не водилось. Значит, придётся использовать то, что уже вбито в ограждающие квартиру конструкции.
Перебрав в уме все варианты, девушка направилась в спальню. Сняла с гвоздя макраме, что болталось там несколько лет, и повесила нежданный презент. Сунула изделие народного творчества в шкаф. Вернулась в гостиную и стала разбирать чемодан.
Потом вытирала с мебели пыль, мыла полы и стирала одежду, испачканную за две недели активного отдыха. Закончила с делами лишь поздним вечером. Выпила чаю на скорую руку и завалилась в кровать.
Утром Лера отправилась в офис. Окунулась в работу и жизнь завертелась, в привычном режиме. В перерыве между делами, она спрашивала знакомых мужчин, не посылал ли ей кто-нибудь бандероль?
Одни говорил, что нет. Другие весьма удивлялись, с чего бы это они стали ей преподносить такие подарки? Третьи напускали на себя таинственный вид, но было видно, что и они здесь не причём.
Девушка даже набралась отчаянной смелости. Подошла к Анатолию. Поздоровалась с ним и спросила, не был ли он на «Бродвее» в день перед её отбытием в отпуск.
– Ты стоял возле развала художников. – уточнила она: – Когда уже стало немного темнеть.
Парень отрицательно покачал головой, что-то припомнил и твёрдо сказал, что в тот день он мотался к старым предкам в деревню. Так что, скорее всего, она обозналась.
Так и не найдя воздыхателя, Лера бросила о нём размышлять: – Захочет, так сам возникнет на моём горизонте. Нет, ну и не надо. Без него проживу.
Полотно в простой раме она не стала снимать. Оставила висеть на прежнем гвозде. Постепенно привыкла к присутствию странной картины и перестала её замечать. Висит себе и висит. Хлеба не просит.
Пролетела пара недель. Отпуск быстро забылся, а всё остальное двигалось своим чередом. Потом, пришло новолуние, и Леру начали мучить тревожные сны. Что ей грезилось ночью, она не могла толком вспомнить, но спала очень плохо.
Часто вскакивала по непонятной причине, и потом удивительно долго не могла сомкнуть глаз. Ворочалась с боку на бок, а утром вставала, измученная и разбитая, словно всю ночь таскала мешки.
Она начала просыпаться от таинственных шорохов, которые слышались в комнате. Кто-то бегал с места на место, и шлёпал босыми ногами по полу. До неё доносились смешки и шум падающих мелких предметов. Девушка очень пугалась. Сердце колотилось набатом. Дыхание на миг прерывалось, а по лицу тёкли струйки холодного пота.
Едва Лера открывала глаза, как звуки в квартире стихали. Она вскакивала с мокрой от обильной испарины койки. Щёлкала выключателем и видела, что в спальне нет никого, кроме неё. Девушка ложилась в постель, но испуганная до дрожи в коленях, никак не могла успокоиться. Так повторялось по несколько раз каждую ночь.
Однажды, Лера уснула, но едва начала видеть сон, как вздрогнула от других ощущений. Послышался цокот копыт. Чья-то мохнатая лапа прошлась по голой руке, а в душе возник такой страх, что Лера едва удержалась от крика. Вскочила на ноги и стала читать «Отче наш».
Закончив с молитвой, она чуть успокоилась, но остаток ночи спала при включенном торшере. Если, конечно, можно назвать сном, ту беспокойную дрёму, в которой она пребывала почти до рассвета. Отрывая и закрывая глаза, Лера видела небольшую картину, висящую на противоположной стене. В какой-то момент, она вдруг поняла, что с ней что-то не так.
Девушка пересилила страх, заполнявший сознание. Встала с кровати и медленно подошла к полотну. Взглянула на старый готический дом и заметила отблеск свечи, горящей на чердаке. Лера отчётливо помнила, что когда картина висела на развале художника, все окна были залиты глухим чёрным цветом. А вот светилось ли какое из них, когда она получила картину, как-то не запечатлелось в сознании.
Что, в общем-то, было понятно. После дальней поездки она едва переступила порог. Пришла в изумление от неизвестно откуда пришедшей картины и не очень внимательно осмотрела её.
С другой стороны, за те несколько суток, что прошли с того дня, когда она была на «Бродвее», до момента, когда принесли бандероль, художник мог нарисовать всё, что угодно. Не только свет в чердачном окне, но и пожар на всём этаже. Лера чуть успокоилась и вернулась в кровать. Мало ли, что у него на уме?
Через сутки всё повторилось. Девушка вскочила с постели. Бросила взгляд на картину и увидела, что свет с чердака переместился в крайнее окно верхнего яруса. Это так потрясло ошеломлённую девушку, что она решила утром отправиться в церковь и пригласить иерея для освященья квартиры.
Закончив с молитвами, девушка легла на кровать. Прижала к груди бабушкино Евангелие и попыталась уснуть. Через какое-то время, услышала скрип половиц. Разлепила тяжёлые веки и, первым делом, бросила взгляд на картину. Увидела, что свет переместился в другое окно, и едва не закричала от ужаса. Открыла священную книгу и стала читать те псалмы, которые знала.
Постепенно усталость взяла своё. Речь становилась всё медленней, а глаза закрывались сами собой. Незаметно девушка чуть задремала. Выпустила старинную книгу из рук, а ещё через миг, проснулась от звука чьих-то тихих шагов. С испугом взглянула на полотно и увидела, что свет свечи мерцает во втором от края окне.
Так продолжалось до первой зари. Стоило Лере закрыть на минуту глаза, как призрачный блеск двигался дальше. Девушка силилась не моргать, как можно большее время.
К сожалению, уже через минуту глазные яблоки начинали гореть, словно на них попал мелкий песок. Причём, жгло с такой потрясающей силой, что приходилось смежить дрожащие веки, и хоть на короткое время прекратить несусветную боль.
За это мгновение, свет успевал перейти в другое окно. Он пересёк второй ярус здания от одной стены до другой. Спустился на первый этаж и двинулся к выходу на большое крыльцо, накрытое готическим портиком.
Огонёк оказался за стрельчатой дверью, и девушка внезапно заметила, как застелённая створка начала открываться. Она даже слышала скрип, с которым двигались ржавые петли.
У Леры отнялись руки и ноги. Она лежала пластом. Не могла подняться с кровати и убежать из спальни в гостиную. Девушка дрожала, словно хвост у овцы. Молилась в полную силу и со страхом ждала, что будет, когда проём распахнётся на всю ширину?
Что за мерзкая сущность появиться затем на пороге? Выпрыгнет ли она из простенькой рамы? Кинется ли она на неё и что произойдёт после броска? Убьёт ли чудовище Леру на месте или утащит во тьму преисподней?
Дверь распахнулась на всю ширину. В глубине дома мелькнуло, что-то неясное и Лера в ужасе закрыла глаза. Приготовилась к самому страшному, но тут, где-то на улице громко крикнул петух.
Наваждение разом исчезло. Девушка вскочила на ноги и бросилась в соседнюю комнату. Оттуда помчалась на кухню и схватила большой острый нож, торчащий в деревянной подставке. Прижалась спиной к холодной стене. Выставила лезвие перед собой и приготовилась дорого продать свою жизнь.
На улице снова послышалось: – Кукареку. – и Лера неожиданно вспомнила, что какой-то чудак в их дворе держит кур в гараже. Каждое утро петух орёт во всё горло, и раньше она сильно ругалась по этому поводу: – Вот, мол, развёли тут целый курятник. Скоро коров привезут из деревни.
Сейчас она была рада громкому пению вестника прихода зари. Значит, солнце поднялось над горизонтом. Настал новый день и жуткая нечисть бессильна. По крайней мере, до наступления ночи.
Дождавшись третьего вопля утренней птицы, Лера медленно вернулась в тесную спальню. Приблизилась к проклятой картине и хотела изрезать её острым ножом. В последний момент передумала и решила, что лучше всего её сжечь.
Быстро оделась. Подошла к полотну и задумалась. Брать её в руки, девушке никак не хотелось. Кто его знает, чем кончится подобный контакт? Вдруг снова накатит беспомощность, и будешь стоять с ней в обнимку, как статуя. Где-то она уже слышала о похожей истории. Только, если не изменяет ей память, там была, как будто, икона?
Девушка сбегала в кухню. Взяла со стола спички и длинную скалку, лежавшую в ящике. Положила коробок в карманчик халата. Сжала в руке длинный валик из липы и направилась в спальню. Просунула деревяшку между стеной и картиной. Подцепила веревочку, на которой висел мерзкий пейзаж. Осторожно сняла с гвоздя и, держа его навесу, поспешила в прихожую.
Тихо открыла замки и, не захлопнув дверь за собой, выбралась из малометражной квартиры. Стараясь не топать ногами, сбежала по лестнице. Выскочила на крыльцо из подъезда и очутилась в обширном дворе. Воровато огляделась по сторонам. Убедилась, что вокруг нет ни единой души, и помчалась к контейнерам с мусором.
С тех пор, как Лера вернулась из отпуска, прошло много времени. Наступила ранняя осень. Засохшие листья посыпались с веток и покрыли асфальт мягким плотным ковром. Местный дворник долго крепился и не хотел с ними возиться. Потом, всё же взял метлу и совок. Собрал всё в большие пакеты и поставил возле помойки. Мол, приедет грузовая машина, и увезёт вместе с мусором.
Но как это часто бывает, транспорт до сих пор не приехал. Один из мешков лопнул по длинному шву. Содержимое выпало на площадку, где стояли контейнеры, и теперь неряшливым ворохом лежало на ней.
Так происходило из году в год, и чаще всего это кончалось тем, что кто-то бросал в кучу окурок. Сухая листва загоралась, а окружающий воздух наполнялся запахом горького дыма.
