Александр Томчин
Парацельс. Гений или шарлатан?
Посвящается
замечательным петербургским медикам, врачам от Бога – Сергею Шляпникову, Георгию Прохорову, Ильдару Миннуллину, Николаю Майстренко, Льву Глазникову, Игорю Гуку, Екатерине Рыцк, Замире Озиевой и Фаине Валиевой
Предисловие
На протяжении многих лет целью моей работы были поиск, получение и исследование новых химических соединений и лекарственных средств. Лекарства природного происхождения, прежде всего травы, используются с древних времен, но, как правило, при лечении серьезных заболеваний решающую роль играют лекарства, полученные химиками. Мне всегда было интересно – кому мы обязаны идеей использования лекарств химического происхождения? Кто раньше других понял необходимость соединения усилий химиков и медиков?
Некоторые из таких лекарств, как правило, простые неорганические вещества, применялись еще в древние времена в странах Востока. В Западной Европе этот опыт не получил распространения, и медицина веками, до XVI столетия, почти не сдвигалась с места. Врачи руководствовались старинными рецептами Галена и Авиценны и были беспомощны при лечении многих болезней.
Первым блестящим успехом химиотерапии было открытие Паулем Эрлихом в начале XX века сальварсана, органического соединения мышьяка, которое в течение десятков лет служило лучшим средством против сифилиса. Но поворотом в сторону химиотерапии медицина обязана не одному-единственному человеку, а целой плеяде новаторов – и решающую роль в этом сыграл швейцарский врач и алхимик Теофраст Парацельс (1493–1541).
Он всемирно известен, о нем написаны горы книг и статей, однако широкий круг читателей знает о нем не так уж много. А почему, собственно? Ведь уже напечатаны больше 10 тысяч страниц его сочинений – сложная смесь медицины, химии, психиатрии, космологии и богословия с примесью политики, содержащая также магию, описание талисманов и заклинаний. С начала 1520-х годов он за двадцать лет написал около 20 тысяч страниц рукописей. Из бесчисленных трудов Парацельса при жизни были изданы лишь 5 процентов, остальные опубликованы лишь после его смерти. Парацельс говорил на старинном швейцарском диалекте немецкого языка и придумал целый ряд неологизмов, поскольку в языке того времени научных терминов не хватало. Его книги трудно расшифровать даже специалистам, и содержание многих сочинений до сих пор не разгадано.
Жизнь этого легендарного врача содержит массу удивительных загадок. Ему удавалось исцелять тех больных, от которых другие врачи отказывались. Часто говорят, что Парацельс спасал пациентов от болезней, которые до сих пор остаются для официальной медицины неизлечимыми. Правда ли, что он знал секреты, недоступные современным врачам? Как он лечил своих пациентов?
В биографии Парацельса полно белых пятен, а точно установленных фактов очень мало. Все ли приписываемые ему произведения принадлежат его перу? Как он мог побывать в таком множестве стран и городов? Правда ли, что он применял только лекарства, полученные химическим путем? Известны ли они? Ведь алхимики стремились превращать простые металлы в золото и свои рецепты скрывали. Почему у Парацельса было столько врагов? Почему у него не было своего дома, семьи и постоянного места проживания? Почему, несмотря на славу и успехи в лечении, его изгоняли из многих городов? Почему у одних он вызывал ненависть, а у других – восхищение и благодарность?
После его смерти прошли века, а отношение к нему остается противоречивым. Последовавший за ним век ознаменовался триумфальным наступлением его учеников. Потом некоторые предложенные им лекарства были запрещены. В годы фашизма в Германии нацисты признали Парацельса гением немецкой нации и выдающимся немецким патриотом. Но если бы он мог подняться из могилы, эта любовь наверняка не была бы взаимной.
В наше время в немецкоязычных странах Парацельс считается классиком и основоположником целого ряда наук, его именем называют больницы и институты. Напротив, исследователи из других стран относятся к нему с изрядным скептицизмом. «Великий врач или большой идиот?» – так называется одна из глав в книге о Парацельсе австралийского автора Хью де Крона. Парацельс не раз упоминается недобрым словом в недавно переведенной на русский язык книге американских авторов Л. Канг и Н. Педерсена под названием «История шарлатанства». Статьи о нем на русском языке зачастую повторяют друг друга, а многие хорошие книги об этом человеке, к сожалению, устарели.
Внес ли Парацельс существенный вклад в медицину? Одни называют его величайшим врачом и исследователем природы, основоположником целого ряда наук, другие – бродягой и пьяницей, колдуном и шарлатаном. Третьи увлекаются лженаукой и мистикой и, рекламируя ненадежные лекарства, прикрываются авторитетом Парацельса, восхищаясь его верой в сверхъестественные явления.
В том, что за века написано о Парацельсе, много противоречий. Я попытался в этом разобраться и рассказать об основных событиях его жизни. Мне удалось побывать в ряде упомянутых в книге городов и ознакомиться со свидетельствами историков. На мой взгляд, Парацельс далеко опередил свое время, при этом во многом оставаясь человеком своей эпохи с ее предрассудками. Его биографию нельзя рассматривать в отрыве от общей картины того бурного времени.
Эта книга не претендует на причисление ни к историческим романам, ни к биографическим хроникам. Изображение главных героев и исторических событий основано преимущественно на документах и фактах. Логика автора подчинена главной цели – дать читателю наглядное представление о Парацельсе, о той атмосфере, в которой он жил и работал, и о людях, с которыми он общался. Читатель познакомится с некоторыми видными современниками Парацельса, из которых Михаэль Гайсмайер тоже опередил свое время, но в иной сфере. Их сопоставление позволяет лучше понять философские взгляды Парацельса, его отношение к церкви и общественному устройству.
Свои выводы о герое книги я не хочу навязывать – пусть последнее слово в его оценке останется за читателем.
Я бесконечно благодарен моей жене Галине Томчиной за неоценимую помощь в редактировании рукописи, а также кандидату медицинских наук, доценту Елене Катковой, историку Максиму Томчину и Михаилу Ицыксону, прочитавшим книгу в рукописи, за ценные замечания.
Пролог
Однажды зимним вечером мы с внуком сидели у телевизора. Он включил свой любимый канал, приверженный к мистике и магии. Внуку больше всего нравятся книги в жанре фэнтези, у меня же в детстве любимой была другая книга – «Таинственный остров» Жюль Верна.
Рассказ диктора сопровождался впечатляющими картинками и внука очень увлек. «Современная медицина не всесильна, – говорил диктор. – Она не может спасти жертву несчастного случая, если мозг слишком долго находился без кислорода». И вдруг наш современник находит древнюю рукопись, где говорится: «Я, Иероним Шварц из Магдебурга, ученик величайшего врача Парацельса, получил эликсир бессмертия, который исцеляет от смертельных ран и болезней и даже возвращает мертвого к жизни, если с момента смерти прошло не больше трех дней».
Далее рассказывалось, что 29 апреля 1515 года Шварц вместе с Парацельсом посетили город Вюрцбург. Парацельс славился тем, что исцелял прокаженных, возвращал зрение слепым, лечил грыжи и переломы. Молодой житель Вюрцбурга умоляет вернуть к жизни его возлюбленную Магду Вассер, которая два дня назад попала под телегу, груженную бочками с вином, и сразу же умерла. Шварц предлагает Парацельсу испытать эликсир бессмертия.
Тело Магды уже находилось в храме. Шварц установил вокруг него пять свечей и нарисовал магический круг. Когда загорелась последняя свеча, Парацельс осторожно достал колбу с прозрачной жидкостью – это и был эликсир бессмертия. Он смочил им губку и стал протирать лицо и грудь девушки. Остатки эликсира Парацельс влил в едва приоткрытый рот Магды. Он приложил свое ухо к груди девушки, но, к сожалению, сердце молчало. Шварц поднес к ее лицу перо, и тут произошло чудо! Легкое перышко зашевелилось от слабого, но уже ощутимого дыхания девушки.
«Известен случай, – продолжал ведущий, – когда алхимикам удалось получить тонны золота, и этот удачный эксперимент привел к гибели тысяч людей…»
– Это все правда? – спросил внук.
– Нет.
– Значит, вранье?
– Нет, фантазия, легенда.
– Но этот Парацельс мог делать чудеса?
– Да. Поэтому такие легенды и мифы возникают до сих пор.
– Интересно! Я тоже хочу быть врачом. Только мой друг – ну ты его знаешь, из нашего класса, – говорит, что это глупости. На врача слишком долго учиться. Он хочет стать водителем грузовика. Тогда сможешь сразу зарабатывать деньги. А что лучше?
– Деньги – это неплохо. Но врач все-таки – очень хорошая профессия. Наступает новое время, людям понадобится в жизни не раз все менять, в том числе профессию. А профессия врача всегда будет нужной. Врач спасает людей. Каждый выбирает себе работу сам – важно, чтобы она тебе нравилась.
– А тебе нравится твоя профессия?
– Да, мне повезло. Я всю жизнь занимался тем, что мне интересно.
– А ты знаешь правду о Парацельсе? Расскажи мне о нем.
– Я попробую. Только это длинная история. За один вечер не осилить.
– Ничего, пускай длинная!
– Ладно, тогда начнем…
Часть первая
Парацельс в Зальцбурге.1524–1525 годы
Лечение аббата. Споры о церкви и религии. Преследование еретиков, ведьм и колдунов. Встреча с Гайсмайером. На золотых рудниках в долине Гаштайна. Секреты минеральных вод. Получение золотой тинктуры. Восстание в Тироле и Зальцбурге. Бегство из города
В 1524 году швейцарский врач Теофраст Парацельс после долгих странствий приехал в город Зальцбург неподалеку от Каринтии, где прошла его юность. Доктору был 31 год. Парацельсом его впервые начали называть приблизительно с этого времени. Полное и настоящее имя у него было очень солидным – Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст Парацельс. Так оно напечатано в его трудах. Первое имя Парацельс получил по дню крещения в честь святого Филиппа, но в жизни его обычно звали Теофрастом – так назвал его отец в честь знаменитого древнегреческого естествоиспытателя, чье имя, в свою очередь, переводится как «богоречивый». Что касается имени «Ауреол», то оно означает «золотой». По-видимому, его предложили издатели трудов Парацельса: имя автора должно было звучать гордо. Бомбаст – общая фамилия старинного, но обедневшего дворянского рода, к которому принадлежал его отец. Собственная фамилия нашего героя была не Парацельс, а Гогенгейм – в переводе «знатный дом». Так пишут ее по-русски, а по-немецки она пишется Hohenheim. Правда, звучит она у немцев совсем не так – Хоэнхайм.
Откуда же взялось слово «Парацельс» (Paracelsus)? В то время ученые обычно переиначивали свою фамилию на латинский или греческий лад. В книгах и энциклопедиях обычно пишут, что наш герой сам назвал себя Парацельсом и что это слово означает «превосходящий Цельса» – знаменитого древнеримского философа и врача. Это не исключено, но доказательств того, что он сам или другие сравнивали его с Цельсом, нет.
В те времена латынь изучали не по учебникам, а по текстам древних авторов. Для врачей главным авторитетом был Гален, древнеримский медик и философ во II веке н. э. В его трудах слово сelsus употреблялось в смысле «возвышенный» или «благородный». А приставка «пара», излюбленная Теофрастом, в сложных словах означает нахождение рядом. Так что слово «Парацельс» скорее всего означало «близкий к возвышенному». Это не только звучало красиво, но и напоминало о его настоящей фамилии, первая часть которой тоже значила «возвышенный», но только по-немецки.
Доктор Теофраст фон Гогенгейм, окончив университет, работал военным врачом на нескольких войнах. Набирая опыт, он больше восьми лет скитался по разным странам, в основном по Европе. Где бы Теофраст ни оказался, он не только лечил больных, но и расспрашивал самых разных людей о способах лечения болезней и о лекарствах. Доктор ни у кого не стеснялся учиться и все записывал. Короткие записи удавалось обработать, когда появлялись условия для спокойной работы, иногда лишь через несколько лет.
Зальцбург был в то время столицей архиепископства, входившего в Священную Римскую империю. Этот город, знакомый Теофрасту с детства и расположенный среди живописных гор, выглядел изумительно уютным и симпатичным. С пейзажами Теофрасту повезло с детства. Здесь его тоже ждали горы и сочные зеленые луга, горные озера с чистейшей водой бирюзового цвета. Зальцбург – благополучный, тихий и спокойный город. Во всяком случае, таким он казался тогда Теофрасту. В нем было бы неплохо остаться навсегда.
Приехав в Зальцбург, Теофраст нашел постоялый двор Кристофа Риса и познакомился с хозяином. Доктор выглядел скромно, был невысоким, хрупкого сложения и не обладал привлекательной внешностью. Волнуясь, он слегка заикался. Но опытному хозяину новый гость понравился. Теофраст показался ему человеком незаурядным, быстрым, решительным и целеустремленным.
– Вы надолго в наш город? – осведомился Кристоф.
– Не знаю, как получится. Пока поживу у вас. Хотелось бы оборудовать алхимическую лабораторию.
– А зачем она вам? Вы же врач!
– Я люблю сам готовить свои бальзамы, порошки и микстуры.
– Хорошо, я познакомлю вас с аптекарем, – улыбнулся Кристоф. – Думаю, он вам поможет.
Теофраст оставил коня и вещи на постоялом дворе и пошел к рыночной площади. После возвращения из странствий он прославился удивительными исцелениями. Его слава доктора и мага росла день ото дня и всюду обгоняла его. «Парацельс! К нам приехал Парацельс!» – эти крики его вначале удивляли, но потом стали привычными. Когда он проходил по рынку, до него доносились обрывки разговоров.
– Берта, – спросила соседку торговка овощами, – ты слышала, что к нам приезжает доктор Теофраст?
– Да, и я его уже видела! Он лечит больных водянкой, падучей, французской болезнью и даже проказой.
– Красивый мужчина? Статный?
– Я бы не сказала. Но в нем, определенно, что-то есть.
– А он женат?
– По слухам, у него только одна жена и она же любовница – это его наука. Многие уверены, что он колдун. Во всяком случае, он знает секрет, как делать золото.
– Золото?! Не может быть!
– Да, настоящее золото! Он как-то взял пакетик с фиолетовым порошочком и с его помощью превратил сто фунтов свинца в самое прекрасное и чистое золото. А еще он умеет выращивать в ретортах жемчуг!
– Жемчуг? Я видела у одной дамы такие бусы. На зеленом платье. Красиво!
– Да! И любые драгоценные камни.
Разговор становился интересным, и в него включились девушки из ряда напротив – Марта и Клара.
– А что у него в рукоятке меча?
– Говорят по-разному. Кое-кто считает, что там маленький демон и он Теофрасту прислуживает.
– Ну, это уж слишком!
– И я не верю. Я слышала, там какое-то лекарство. От любой хвори мигом избавляет.
– Точно, там эликсир вечной молодости. Он дарует бессмертие и возвращает старикам молодость.
– Нет, там спрятан философский камень!
– А что это такое?
– С ним можно все превращать в золото. Даже простое железо.
– Он богат? А почему же так просто одевается?
– Не хочет, чтобы знали о его богатстве. Cтолько стало лихих людей! Рыцари, и те нападают на купцов и грабят их…
Теофраст после долгой дороги выглядел усталым; его видавшая виды одежда была в пыли. Доктора обычно одевались богато и ярко – и на улицах города, и у постели больного. У них были плащ красного или черного цвета с капюшоном и широкими рукавами, малиновый берет или широкополая шляпа и золотое кольцо, которые вручались им вместе с дипломом доктора медицины. Мантия и перстни на пальцах украшались драгоценными камнями. О Теофрасте же говорили, что он одет скорее как кучер. И так же, как кучер, обычно он носил с собой меч – для защиты от нападения на дорогах. Шарообразная головка меча отвинчивалась, и никто не знал, что в ней спрятано.
Стирать одежду ему было некогда. Когда она изнашивалась, Теофраст просто ее выбрасывал и покупал новую. Даже в новой дорогой одежде он – странное дело! – не выглядел элегантным. Времени чертовски не хватало, и он брал первое, что попадалось под руку. В сущности, ему было наплевать на то, как он выглядит. Он и у других не замечал, во что они одеты, зато мгновенно и прочно запоминал их лица, имена, слова. Кого, как и от чего он лечил, Теофраст цепко держал в памяти.
По дороге вокруг него быстро росла толпа. Тут были и прилично одетые люди, но больше калеки в рубище, хромые, слепые, бродяги, нищие, у которых за душой не было ни гроша. Все знали: доктор никому не отказывает в помощи и многих бедняков лечит бесплатно. Доход ему приносили лишь знатные и обеспеченные пациенты. Люди на улице ссорились из-за того, кто пришел раньше, загораживали дорогу Теофрасту, а некоторые хватали его за одежду и хотели хотя бы к нему прикоснуться. Он торопился, но кое-кого все же успевал выслушать. Фокусника Петера из бродячего цирка Теофраст узнал и с ним на пару минут остановился. Странное дело – гость разговаривал с Петером как старый приятель.
Доктор громко объявил: «Спокойно, спокойно! Передайте всем: я найду место и скоро начну принимать. О начале приема дам знать на постоялом дворе Риса. Приходите с утра, только без криков, по очереди!»
Теофраст зашел в ратушу к секретарю городского совета Михаэлю Зецнагелю с просьбой предоставить ему статус гостя города. Зецнагель получил образование в Венском университете, где побывал и Теофраст. У них нашлись общие знакомые, и секретарь встретил приезжего доброжелательно: «Мы о вас слышали. Так что препятствий быть не должно. Но последнее слово за Лангом – без него у нас ничего не решают».
Он гордился своим начальником и не упустил случая рассказать о нем гостю. За пять лет до этого, в 1519 году архиепископский престол в Зальцбурге занял кардинал Маттеус Ланг фон Велленбург, любимец императора Максимилиана I. Он был родом из обедневшей дворянской семьи в Аугсбурге. По слухам, Ланг поступил на службу в канцелярию императора с помощью своей красавицы-сестры. Та была в близких отношениях с герцогом, гофмейстером императрицы, и это, по-видимому, дало первый импульс карьере Ланга. Он оказался способным и стал одним из самых важных лиц в Священной Римской империи. При императоре Максимилиане Ланг был его канцлером, а при сменившем его Карле V остался одним из главных министров. Он был известен как юрист и дипломат, участник международных переговоров.
– Наш кардинал любит искусство, музыку и ценит образованных людей. Он старается привлекать их в свое окружение. Его дом стал своим для поэтов, – улыбнулся секретарь. А потом поморщился и добавил: – К сожалению, не все горожане отдают ему должное. Но пусть злые языки болтают! Ланг правит твердой рукой. Вы же понимаете, как в наше неспокойное время важна стабильность! Кардинала высоко ценят император и папа римский. Благодаря ему Зальцбург богатеет.
В необъятной, раздробленной, лоскутной империи Зальцбургское архиепископство по запасам руд превосходило многие страны Европы. Здесь получали не только соль, давшую название Зальцбургу («соляной город»), но и золото, серебро, медь, свинец, железо и серу. Телеги с грузами одна за другой двигались через перевал в Альпах. Зальцбург был центром оживленной торговли между Севером и Югом.
* * *
У дверей кабинета Теофраста возникла давка при первом же приеме больных. Толпа шумела. Вышел слуга Штефан и всех успокоил. Слушая разговоры в очереди, он с трудом скрывал удивление. Кто-то рассказывал, что Теофраста изгоняли несколько раз из Литвы и Польши.
– И это все из-за колдовства?
– Я слышала, ему 120 лет, а выглядит он лет на 30!
– Неужели?
– Да! Он придумал эликсир молодости. Вначале провел опыт на себе, а потом на семидесятилетней служанке. Теофраст каждое утро на рассвете выпивал стопку белого вина с эликсиром. Через две недели он почувствовал, что дело пошло. Дал эликсир служанке – у нее через неделю появились месячные, как прежде. Она испугалась и бросила пить эликсир. Тогда он стал подмешивать свое зелье в корм старой курице. Та вначале потеряла перья, зато потом у нее выросли новые, красивее, чем были. И она опять стала нести яйца!
– Откуда же доктор Теофраст научился своим секретам? Не иначе как от дьявола!
– Говорят, он пять лет бродил вместе с цыганами. От них и набрался – в тайных знаниях ему нет равных.
– Ну что ты, он же был врачом в армии! Попал в плен к туркам и жил в Константинополе.
– А что он там делал?
– Был евнухом и лекарем в гареме у персидского шаха. Он выведал все тайны на Востоке, у этих… ну, у арабов. Сам Соломон Трисмозин, который прожил 150 лет, открыл ему секрет философского камня. Теофраст вылечил шахского сына и за это получил свободу.
– Евнухом? Не может быть! Им же интересуются дамы!
– Да, он недавно получил письмо от одной знатной дамы из Дании. Он близко знает датского короля.
– Доктор и в Дании был? А как же он успел столько стран объездить?
– На летающем коне. Мой Карл говорит, он повидал весь мир. И в Тартарии побывал.
– В Тартарии? Как же он выдержал такие морозы? Там люди на зиму впадают в спячку. И даже бегемоты в реках замерзают!
– Какой ужас!!!
К наплыву больных доктор привык. С чем только к нему не приходили! Опыт военного врача позволял ему при необходимости применять нож. В молодости он работал в химических лабораториях на рудниках и увлекался алхимией. Врачи питали к ней недоверие, однако он был знаком с широким арсеналом химических средств. Вопреки слухам, Теофраст нередко использовал лекарственные травы и их смеси, но с помощью знакомых алхимикам операций – экстрагирования и перегонки – стремился выделить из них действующее начало. Наряду с этим он прописывал лекарства, которые готовил сам в своих колбах, например медный и железный купорос, соединения сурьмы и мышьяка, цинка и ртути… Чаще Теофраст пускал их в ход при наружных болезнях.
Применять новые лекарства было рискованно. Но не мог же он изменить самому себе, предать науку, которой служил! Неужели ему суждено топтаться на месте, повторять цитаты из сочинений многовековой давности? К этому привыкли почти все коллеги Теофраста. Требовался опыт, но на ком он мог экспериментировать? На людях? Это был бы верный шанс прослыть колдуном и попасть в руки инквизиторов. Что-то он мог при случае подмешать в корм цыплятам, курам, бродячей кошке или собаке. А что-то испытать на самом себе. Подопытными объектами неизбежно становились иногда и больные, но все это были редкие, одиночные и рискованные опыты.
Теофраст хорошо знал восточную медицину, труды древних магов и мистиков. Об этом ходили разные слухи и мифы. Например, по пути в Индию он будто бы был захвачен татарами, побывал у великого хана и сопровождал его сына в Константинополь. Но об этом сам он никогда не рассказывал.
Пять лет тому назад, когда Теофраст начал работать лейб-медиком датского короля Кристиана II, он еще не чувствовал себя таким уверенным. Теперь же у него было все больше оснований доверять своим рукам и глазам. После того как он перешагнул через порог в 30 лет, его трудно было застать врасплох. Но кое-что не менялось – любому оборванцу в очереди он старался помочь не меньше, чем королю. Смерть была его вечным противником. Ему случалось проигрывать, но часто он побеждал. И со временем шансы на победу росли.
Его уверенность, невозмутимость и доброжелательность, манера беседы с больными, его улыбка и ободряющие прикосновения придавали им надежду и силу. Собственные руки были первым обезболивающим средством этого «доктора двух медицин», то есть терапии и хирургии. Он уже многое перепробовал – умел заживлять старые раны, останавливать кровотечение из носа компрессами из свежего укропа и тысячелистником или крапивной водой в ноздри, лечить воспалительные и кожные заболевания скипидаром, известью, препаратами мышьяка, серы и ртути, ожоги – настойкой можжевельника или свиным салом, при переломах костей накладывать льняную ткань, пропитанную яичным белком с добавлением муки.
Одной из первых пришла к нему Хельга, женщина средних лет. Она зарабатывала стиркой, но сейчас не могла за это взяться. Хельга двигалась, как старуха – согнулась, держалась за поясницу и кривилась от боли. «Давно это с вами?» – cпросил Теофраст. – «Нет, только что прихватило. Может, простыла?» Теофраст постелил на пол коврик: «Раздевайтесь, не стесняйтесь. И ложитесь-ка на живот». Больная была растеряна: странный врач зачем-то встал босиком ей на спину. А потом начал осторожно переступать с ноги на ногу, вправляя позвонки. И все время спрашивал, как она себя чувствует. Хельга охала, стонала, но когда он помог ей подняться, острая боль вдруг прошла. «Осторожно, без резких движений!» Объяснив, как дальше лечиться, Теофраст проводил больную к выходу. Вправлять защемленный нерв он научился у одного банщика. Хельга ушла, выпрямившись, и никому не рассказала, как ее вылечили. «Смотрите! Смотрите! Чудо! Она только что была калекой!» – восторгались в толпе. Молва о еще одном чудесном исцелении привела к доктору новых пациентов.
Теофраст работал обычно с утра до ночи. Времени ему всегда не хватало. Днем он принимал больных, а поздним вечером или ночью вел свои записи. Доктору хотелось объяснить все, что он наблюдал в природе, вплоть до расположения светил, появления комет и затмения. У него накапливалась гора рукописей. В первом сочинении «Одиннадцать трактатов» он описал самые разнообразные болезни – от гриппа и ревматизма до желтухи и эпилепсии.
Как правило, на ночь Теофраст не ложился в постель, а сваливался на кровать одетым, иногда в сапогах со шпорами, и мгновенно засыпал. Часто ему доводилось спать не больше четырех часов. Он мог вздремнуть, а через 2–3 часа просыпался и снова хватался за перо. Свои сочинения доктор порой диктовал ученикам. Что такое отдых и покой, он не понимал. В компании возникали моменты, когда он казался отсутствующим, а дома он мог иногда что-то бормотать под нос или вдруг заговорить сам с собой.
* * *
Первые месяцы в Зальцбурге Теофраст прожил на постоялом дворе. Хозяин Кристоф Рис был еще и совладельцем рудника. Он получил высшее образование в Ингольштадте и был одним из самых уважаемых людей в городе и членом городского совета. Кристоф подружился с новым постояльцем.
О Теофрасте ходили слухи, что он предпочитает встречаться не с коллегами-врачами, а с возчиками, бродягами и нищими, отъявленными пьяницами. Среди врачей у него, в самом деле, было мало приятелей. У большинства из них он вызывал отторжение своими новшествами в медицине. Но у него появлялись друзья из числа влиятельных горожан. Они учились в университетах, с ними можно было побеседовать о науке, философии и религии. Всех особенно волновали споры о вере – ведь в то время в Европе поднималась волна Реформации.
Чаще Теофраст общался с людьми низшего сословия, городской беднотой и ремесленниками. Иногда он позволял себе поздним вечером посидеть с ними за выпивкой в таверне «У золотого орла». Туда приходили также крестьяне и горняки из окрестностей Зальцбурга, странники, школяры и монахи. Их ему тоже доводилось лечить. Теофраст знал: если больной не доверяет врачу, то ему не помогут никакие лекарства. Врач должен понимать, как и чем живут его пациенты.
Он и сам был простым, хоть и образованным человеком. Хотя его отец Вильгельм Бомбаст фон Гогенгейм принадлежал к дворянскому роду, мать была свечницей в монастыре Айнзидельн из семьи крепостных аббатства. Конечно, в браке они не состояли, поэтому по закону и сам Теофраст числился крепостным. «Низкое» происхождение затрудняло ему получение городского гражданства. Этот врач и философ, не имея собственного дома, в глазах многих был бродягой. Он всю жизнь относился к низшему сословию и не случайно выбрал девизом латинское изречение: «Тот, кто способен быть сам собой, не принадлежит никому».
Теофраст странствовал почти без всякого имущества и нередко жил в нищете. Он легко находил общий язык с простыми людьми. Работа была главным содержанием их жизни, и на них держался мир. Ему нравились их простая речь, грубоватые шутки, открытый и веселый нрав. В таверне можно было услышать обо всех новостях, тут пили много пива и вина. Обильное угощение по праздникам скрашивало жизнь тем, кто постоянно недоедал, а пить пиво или вино было лучше, чем воду. Воду тогда не кипятили, и она вызывала желудочные болезни. Вино считалось лекарством – монах Роджер Бэкон в XIII веке говорил, что «оно помогает пищеварению и защищает организм от порчи».
* * *
В таверне «У золотого орла» было, как всегда, шумно. Теофраст сидел в кругу своей обычной компании. «Босоногий монах» Армин, проповеди которого собирали немало слушателей, рассказывал басню: «Волк подавился костью, аист его спас и попросил о награде. А волк отвечает: „Скажи спасибо, что я оставил тебя в живых. Это ли не награда?“ Так и наши богачи. Они пользуются плодами труда бедняков, а за добро платят злом». «Это правда! Они слуги дьявола!» – крикнули из-за соседнего стола. Школяры задорно запели старинную песню:
Выходи в привольный мир!
К черту пыльный книжный хлам!
Наша родина – трактир,
Нам пивная – божий храм!
Лишь когда я пьян мертвецки,
Веселюсь по-молодецки
И, горланя во хмелю,
Бога истово хвалю![1]
Людей постарше неуважение к божьему храму коробило.
– Нельзя хулить церковь! – поморщился Пауль из цеха ткачей. – Монахи учат наших детей. Где у нас грамотные люди? Прежде всего в монастырях!
Большинство гостей его поддержали. А оружейник Гербальд в ответ на это рассказал притчу: «Однажды священник в компании мирян встретил на дороге разбойников. Спутники стали защищаться, а священник и не подумал. Он оправдывался: „Я не мужчина и не должен защищать себя“. Пошли они дальше и встретили проституток. Решили, что каждый выберет свою. Священник: „А мне почему нет?“ – „Так ты же не мужчина!“ – „Но у меня ведь есть то, что носит при себе каждый мужчина!“». Слушатели смеялись.
– А нынче надо же, что придумали: отпущением грехов торговать! – послышался чей-то голос.
– Замолчи! – тут же одернули его и шепнули: – Берегись доносчиков!
Они в самом деле были всюду. Доносить было выгодно: за это можно было получить дом жертвы или другое имущество. За соседним столом, вблизи от Теофраста вагант, странствующий поэт, начал тихонько, почти шепотом читать стихи:
Все христианство погрязло в грехах
Из-за того, что творится в верхах.
Архиепископ в Великую Пятницу
В грязном притоне ласкает развратницу…
– Это уж слишком! – покачал головой Симон, торговец солью. – Скоро вы самого папу хулить начнете!
– Неужели это cтихи о нашем архиепископе? – cпросил Теофраст.
