Алексей Григорьевич Мисько
Хроника одного сна
Глава 21. Титаны
Чувствую, Захар уже скоро появится. Спокойно встретил его, зная наперёд, что будет происходить, интерес всё равно никуда не пропадает. Здесь работает поговорка: «Важен не результат, а сам процесс».
Вдобавок в видениях есть недостающие фрагменты. Так вышло, что я купил этот участок с уже отлитым фундаментом. Проект дома мне сильно не нравился, и я многое изменил в нём. В итоге получилось почти то, чего я хотел.
Размер фундамента девять на двенадцать, два этажа. Входная дверь из дуба, каждую доску сам выбирал. На уровне глаз узорное стекло во всю ширину двери. Все двери в доме больше стандартных, все из ценных пород: дуб, бук, ясень, акация и немного американского ореха.
Так вышло, что, видя финансовую ситуацию, я решил прекратить всю деятельность, всё распродать и построить дом. А когда будет уверенность в получении прибыли, начать работать с нуля. Сейчас понимаю, что это было правильное решение.
При входе небольшой коридор, из него взгляд падает прямиком на камин из нержавейки, подвешенный к потолку, а сразу налево – ванная комната.
Вторая дверь слева – туалет. Коридор по прямой выводит на кухню, безо всяких дверей и арок. Если повернуть из коридора направо, то выходишь к развилке: слева большой зал, прямо красивая остеклённая лестница на второй этаж, и, наконец, справа мамкина комната. Эта комната – единственное жилое помещение на всем первом этаже. Ей тяжело подниматься, и она попросила сделать ей комнату там.
Поднявшись на второй этаж, попадаешь в холл в виде воронки, как треугольник с носиком. По всей ширине лестницы барная стойка – одно из моих любимых мест. Там такие закаты открываются через бронзовое стекло, потрясающе!
Из холла симметрично расположились пять дверей. Первая слева – моя спальня. Вторая слева – спальня сына. По прямой ванна и туалет. Справа мой кабинет и комната дочери.
Для чего я описал вам свой дом? На самом деле хочу поделиться своими чувствами. Мне настолько понравились широкие проходы, двери и достаточно широкий, но не огромный лестничный трап. Передать не могу, какой это кайф.
Ещё в процессе строительства лестницы я увидел безумную разницу между ценными породами древесины и обычной сосной. Теперь я считаю, из сосны вообще не стоит делать никакой отделки. Сосна – это только черновая отделка и каркас. К примеру, за полгода существования лестницы с ней было всё: весной подтёк стык стекла и крыши. А сколько носили материалов: мебель, песок и, самое страшное, саморезы, воткнувшиеся в обувь.
Я ничего не укрывал, сразу запланировал на финише снять все площадки со ступеньками, вышкурить и залачить снова. Дуб настолько прочный, что я всего две небольшие царапины нашёл на первой ступени.
Так, я пришёл к мнению, что благодаря своей долговечности массив благородных пород выходит гораздо выгоднее, не говоря уже об их красоте. То же самое касается и мебели. В моём доме мебель только из массива этих пород. Кому-то не нравится, что она очень тяжёлая. А я думаю, что это, наоборот, преимущество, ведь за счёт своей массы она более устойчива.
– Мне нравится планировка, – сказал Захар, – удачно ты всё расположил.
– А мне-то как нравится, в жизни бы не подумал, что в сорок пять буду жить в своём доме, жаль только, дети не приезжают. Правда, по себе помню, как в их возрасте в городе больше нравилось.
Немного походив по дому, обсудили строительство и плавно перешли к произошедшему. Было уже около пяти дня.
– Я присматривал за тобой, как ты уже знаешь, – сказал Захар. – Твоё развитие идёт довольно хорошо. Молодец, что отпустил Венеру. Так хорошо, что больше не надо заниматься с тобой. Одна из моих миссий практически выполнена.
– Да, мне тоже стало намного проще. Только вот не пойму, почему я боюсь восстановить все воспоминания целиком?
– Это не страх, это вопрос готовности. Как бы ты ни был готов, существует ещё и готовность матрицы вселенной. Мы с тобой прошли определённую развилку, после которой матрица формируется определённым образом. Главное, что уже не будет печальных событий. Ты тоже чувствуешь это. Картина прорисовывается.
Этими словами Захар хотел сказать, что теперь ясно, что воспоминания сохранились. Со временем устранятся все провалы, и я всё вспомню. А Захар и его руководство наконец-то узнают, что случилось с кораблём.
– Согласись, приятно говорить на такие невероятные темы, с полностью понимающем тебя собеседником? – улыбнулся я.
– Да, особенно не в видениях, а за простым человеческим разговором, – согласился Захар.
– Важен не результат, а само действие, – произнесли мы одновременно и рассмеялись.
– Расскажи про свои провалы? – попросил я.
– Помню, как это произошло первый раз. Я легко всё восстанавливал и не знал неудач в этом. Первый раз в жизни мои глаза увидели Веру, её приблизило ко мне, словно через бинокль. Затем не просто провал, а я даже не могу понять, кто она такая, что так влияет на меня? Это сильно сбило меня с толку. Я знал, что она очень близкий для меня человек, но к добру ли наша встреча, или наоборот? Мы вместе работали на одном проекте. Дней через пять я снова увидел её, она направилась ко мне… и тут ещё провал. У меня из жизни выскочило несколько секунд, и я вообще никак не мог увидеть, откуда я её знаю. Сознание включилось в моменте моей последней фразы: «Где? А что "где"?» Я вообще не пойму. Стою как дурак и глазами хлопаю. В голове такой шквал вопросов. Что это? Кто она такая? О чём она спрашивает? А тут снова провал. И опять этот вопрос: «где?» Я инстинктивно показываю рукой налево и молюсь, хоть бы это всё закончилось. Я вижу, как начинаю пугать её своим неадекватным поведением. Такая подстава, кстати, до сих пор не могу вспомнить, что там было. Представляешь, даже вспоминать неприятно. Я так и не объяснил ей, что со мной происходило тогда рядом с ней. Потом только узнал, что это мой собственный дух устроил мне провал. Моя душа до сих пор с ним не согласна, вот и не могу ничего с этим поделать. Про крышу ты уже всё знаешь. Каждую ночь иду туда. Ну ничего, недолго осталось, скоро и ты, и я всё узнаем.
– Даже не хочу ускорять этот момент. Как-то грустно стало после твоего рассказа.
– Да, твоя история повеселее будет, – Захар загадочно заулыбался. – Ты-то от своей судьбы как от огня бежишь, – рассмеялся он.
– А ты бы не убегал, что ли? Когда я понимаю, кто она, сам себе не верю. Анну, кстати, видел? Моим командиром будет, судя по видению.
– Меня больше Венера порадовала, как она всем им рога обломает. Ты в следующей жизни последний раз здесь.
– Да, я видел, что будет, когда силы придут. Всё вспомню. Представляешь, ведь я думал, что Анна – моя судьба.
– Не обманывай, это не ты так думал. Но они сильно тебя затянули в свою игру, – вздохнул Захар.
– Да, Граф хитёр… Помнишь?
– Конечно. Слушай, разреши через тебя посмотреть, как вы дополняете друг друга? Я даже понять не могу, кто из вас круче, – попросил он.
– Да без проблем, смотри, – согласился я, у меня только сердце заколотилось как сумасшедшее, но так всегда происходит.
– Вот это вы даёте, теперь я понимаю, почему ты убегал от неё столько раз. Не представляю, что было бы, выбери она себе другой путь. Она мудра, обуздала свою природу, – восхитился Захар. – Даже не верится, что это возможно. Как она сдержалась и дала Графу проделать такое с тобой?
– Просто мой путь уважает. Ты про мою сестру что-нибудь знаешь? Я мог бы сам всё узнать, только она меня блокирует. Я не переживаю за неё. Она вспылила, до конца не досмотрела, да ты и сам всё знаешь.
– Давай сверим видения. Когда ты после крокодила захотел Бога убить, пошёл в наёмники, она за тобой увязалась, собиралась душу твою успокоить, а получилось сама…
– Не продолжай. Всё это как сейчас помню, Венера меня в башню к ним провела. Я понимаю, что она с Графом связана до сих пор. Венера ошибается, он мне больше не интересен. Мне больше нечего с ним выяснять, как и с Анной. Хотят, пусть сами в свою игру играют. Мне больше с ними не по пути.
– Ваш союз с Ёей уничтожит всю их игру, они вынуждены цепляться за тебя.
– Ёя не по зубам никому из них, даже если… Ты же знаешь, никакого «если» нет.
– Знаю, но и ты видел только начало нового мира и конец старого. Это происходит, да, но насколько вы разовьётесь – это нам пока неизвестно. Не забывай, я сотру тебе всю память о первом переходе. Только Ёя и Венера будут всё помнить. Да, ко второму переходу ты восстановишься, но всё равно будет какая-то потеря. Ты же чувствуешь, что после появления Стирателей часть сил до сих пор не восстановилась.
Захар был прав. Стиратель появился после контакта, незадолго до встречи с Анной. Должен сказать, я сам молил о его появлении, тот поток был таким сильным, я просто медленно сходил с ума от него. Вот и молил прервать его. Даже синхронность не восстановила те силы до конца. Но я знал очень хорошо, рядом с Ёей они пробуждаются так сильно, что снова приходится их подавлять, стирать, тушить.
– Мы полностью понимаем друг друга. Ты прав, они будут использовать все ниточки в попытках изменить неизбежное.
– Понимаешь, то, что ты видел, действительно произойдёт, так уже прописано в матрице. Мы с тобой уже многое знаем, но провалы никто не отменял, дежавю тоже, можно зайти через Чистых, и все эти методы способны внести серьёзные изменения. Ты видел, как Японец обучался у Сибиряка. Значит, знаешь, как развивается Создатель. Чистые имеют выход на Высших и способны повлиять на развёртывание и сжатие вселенных. У Графа есть свой выход на Чистого. И наконец, провал легко может быть создан любой хитрой программой. Ты будешь наверху, но твоя задача правильно развиваться, а не сидеть на троне, любуясь силами. Заметь, как Венера просто обходит все препятствия, скорее это её игра, чем ваша.
– Развития нет в будущем, ты прав, оно происходит здесь и сейчас. Я сам должен искать подход к сестре, применяя свои личные силы и уважая её путь. Ты за этим сюда приезжал?
– Ты, молодец, горжусь тобой. Всё верно понял. Это дело сил и пространств. Ищи её в другом пространстве, и не потеряй частоту. Я, пожалуй, попью чайку, да поеду.
Оставшись в одиночестве, я принял душ и спокойно начал поиск.
Теперь все процессы делаю только одним пониманием. Включая своё истинное желание. Часто, когда ничего не получается, меня вырубает. Вот и в этот раз проснулся в два часа, сон помню плохо. Всё, что удалось увидеть: это было пространство иного мира секунд на десять. Как я видел с высоты, примерно двух-трёх сантиметров, словно через линзу, глина и мелкие камешки. Когда начал заходить в это пространство, точка стала двигаться вперёд, а секунд через пять меня выкинуло. Это всё. Не имею ни малейшего понятия, кто она сейчас, где, чем занимается. Успехом явно не назовёшь.
Наверное, надо рассказать о сестре. Хотел бы я рассказать вам всё, что Венера показала в синхронности, но это всё равно что тридцать книг написать.
Итак, первое: выйдя из затмения, я увидел, как все мои близкие сильно обогнали меня в развитии. Настолько сильно, что я даже не мог находиться в их мирах, даже букашкой или в теле любой простейшей формы жизни. Настало время воплощения, стоя перед Создателем, как и всегда, слышу один вопрос:
– Кем хочешь быть?
После крокодила во мне говорили только злоба, обида и ненависть.
– Хочу стать лучшим убийцей, чтобы убить тебя!
Ответ был прост:
– Это долгий путь.
Затем промелькнули несколько жизней, ничего интересного: навыки титана медленно превращались в инстинкт умелого убийцы. Своей смертью я не умирал. По какой-то причине меня убивали со стороны спины в районе печени. Со временем у моего фантома появился в этой точке энергетический пробой.
Младшая сестра не смогла больше смотреть на это. Надо сказать, я был уже с Титом, а ей было всего лет семьдесят, что пять лет по земному. Воспоминания об этом времени у меня довольно расплывчатые, но кое-что помню.
У нас с ней довольно большая разница. Как и большинство младших сестёр, она с восторгом подражала мне. Говоря: «Когда я вырасту, стану такой же, как ты».
Я уже жил в обычной семье, и знал, что скоро уйду наёмником, только эта мысль была в моей голове. Когда мне было десять, Сэл входила в следующее воплощение и попросила Создателя сделать её моей орбитой. Орбита – это душа, которая послана на помощь другой, чтобы выровнять частоту и вернуть на истинный путь.
Его ответ был:
– Ты воткнёшь в него крест. Но это не поможет.
– Я хочу быть его орбитой, – повторила Сэл.
В пятнадцать лет я ушёл из семьи. Где-то в мои двадцать пять лет она нашла меня в отряде наёмников. На удивление она прекрасно владела мечом и остальным оружием, но мечом особенно хорошо.
Почти год я был сильно недоволен, что старший взял её, она сразу понравилась ему за умения, вдобавок никто не верил, что она опасна. Хорошее качество для разведки, слежки, а тем более для убийцы. Она может быть хорошим шпионом, если поднатаскать, а за шпионаж очень хорошо платят.
Со временем я убедился в её способности постоять за себя и принял её выбор. Это было круто. В нашем отряде все уважали свободу выбора, мы если не хотели, то не участвовали в делах, которые нам не по душе. Были даже моменты, когда я шёл на сделку, а Сэл отказывалась и наоборот.
За мной прослыла слава амулета, я долго не верил в это. Но действительно так получалось. Когда я отказывался от работы, там были большие трудности и маленькое вознаграждение, не говоря уже о потерях.
Я замечал лишь одно, каждый раз после битвы я весь в крови, и каждый раз, смывая кровь, убеждался, что на мне ни царапинки. В везение я не верил, считал это случайностью.
Теперь я знаю, орбита, сходя со своего пути, принимает большую часть ударов на себя. Сэл не должна была быть травмирована по своей матрице, все её травмы – это следы шрамов моей судьбы. Но потихоньку ей начинала нравиться такая жизнь.
Тогда же я первый раз встретил и Анну. Она заплатила Графу за то, чтобы мы выкрали её мужа из темницы. Они были богаты и хорошо платили. Её муж был заключён на острове и по её плану мы должны были наняться в охрану, опоить пленника зельем, вводящим во временную кому, и вывезти его на лодке, под видом трупа. Обычно трупы из тюрьмы сбрасывают в воду, а мы должны были доставить Анне живого, хоть и во временной отключке, мужа.
Надо было сделать всё правдоподобно. Всё шло по плану, мы были в лодке, мешок с нами. Только в плане были изменения, Граф приказал утопить пленника и привезти его труп. Я без колебаний исполнил всё как надо.
Мне тогда задуматься бы: к чему его убивать? Даже если за его убийство платили большие деньги, можно было бы поступить как обычно. Сначала привести живого, получить деньги, а потом отравить.
Сейчас я знаю, он подставил меня тогда. Для Анны легенда такая: пока мы гребли до берега, видимо, её муж начал приходить в себя. Не понимая, что мы спасаем его, он прямо в мешке перевалился за борт. Хотя мы сразу развернулись, спасти его всё равно не удалось. Увидев бездыханное тело своего мужа, она обезумела от горя. Ей было не до нас, но на миг Анна пришла в себя.
– Говорили, ты саму удачу в кармане носишь, – горько усмехнулась женщина, – выходит, ушла она от тебя.
Мы спокойно ушли, прикидываясь сильно расстроенными, демонстрируя своё искреннее сожаление. По дороге к лагерю Граф сказал, чтобы я никому не говорил правду, мол, всё было случайно.
Я ничего не понял, но сделал, как было сказано. Для меня до сих пор загадка, что там случилось. Но той ночью я сквозь сон призрачно видел Ёю. Это была первая наша встреча. Она подошла ко мне, положила правую руку на мой лоб. Резко отдёрнув её, прошептала:
– Пропавший.
Обычно я чутко сплю, но тогда я еле-еле запомнил это происшествие. Утром мы вступили в серьёзный бой за очередную корону. Битва была завершена через шесть или семь часов. В этот раз я сильно устал.
Сижу на валуне и почему-то точу камнем свой меч. В крови всё, я в каком-то полубреду. Кровь на одежде и на теле почти запеклась. Точу и точу меч обычным камнем, а на мече и на камне свежайшая кровь, и ничего с ней не происходит.
Вдруг слышу гул, словно всюду жужжат пчёлы, и одновременно читаю кровь. Не знаю как, но я чувствую, как в нашей крови прописано убивать себе подобных. Я встаю, и мне хочется убить всех здесь, абсолютно всех. Нет больше усталости, нет сил, нет ничего, вообще. Только желание убить всех людей, чтобы их больше не было.
Ноги сами понесли меня тупо куда-то прямо. Меч, словно примагничен к слегка сжатой ладони, волоком по земле тащился за мной. Сэл пошла следом, видя, что со мной что-то не так. Но один из наших, странным образом напоминающий Илюху, рыжий и огромный как скала, дёрнув её за руку, сказал:
– Пусть идёт, быстрее в себя вернётся.
Я не вернулся.
Не помню, сколько я шёл. Дождь меня мыл, солнце сушило. Я не спал, не ел, не пил. Даже не думал об этом, мне ничего не было нужно, будто бездушная машина… и только постоянный этот гул. И неизбежная гибель человечества, прописанная кодом в нашей крови.
Пришёл в себя также неожиданно. Похоже, в округе не было ни единой души, поэтому гул пропал. В этот момент я услышал бога. Я, словно заколдованный, сидел сутками напролёт на валуне, и слушал, слушал, слушал, что он говорил. Крики чаек, шум моря, ветра, дождя. Вот как звучит его голос. Кажется, я мог бы просидеть так вечность. Не было ни одной, даже самой маленькой нужды или потребности в чём-либо.
Но всё это вдруг нарушилось тем самым гулом. Он исходил от семьи рыбака, которая возвращалась в свой рыбацкий домик. Я пришёл к ним, сел во дворе и принялся точить меч до идеального состояния. Мой камень чувствовал каждый заусенец на мече. Рыбак с женой ощущали приближение своей смерти, но не могли понять, как такое может случиться, за что?
Рыбак был мужественным человеком, готовым дать отпор. Он осознавал всё, но пытался договориться со мной.
– Возьми всё, что здесь есть, только уходи отсюда с миром, – говорил он, – мы никому ничего не скажем. Всё, что здесь произойдёт, – останется тут.
Его жена плакала и не понимала, что происходит. Умоляла меня взять их деньги и уйти. В моей голове за всё это время была только одна мысль, и проскочила она лишь единожды. «Это будет быстро, вы даже не почувствуете боли».
Я не молчал, от меня просто не исходило никакого шума, мои глаза говорили вместо моих уст. Я почувствовал, как их души оставили тела, они даже не успели испугаться, настолько моментально всё случилось.
Рыбак заранее сказал двум своим сыновьям спрятаться среди камней. Я снова слышал бога, и не было этого раздражающего шума. Сидел и слушал. Плач детей был чист, они не скорбели, не боялись.
Их горе убило все желания и эмоции, от них не было никакого шума, мне незачем было убивать их. Но через несколько дней они тоже навсегда замолчали. Горе не давало им прийти в себя, и они умерли от истощения. Сначала пропал голос младшего сына, затем старшего.
Для меня они уже давно были там, рядом с Творцом. Я знал, что придут другие, затем в ужасе убегут, позовут солдат, потом я убью их всех. Я знал, что они не оставят меня в покое, и видел, как кто-то узнает меня. Затем пришлют мою команду.
Солдат даже не считал, в их глазах я был демоном во плоти, но они продолжали идти и пытались убить меня. Их командование не понимало, с чем имело дело, и, слушая оставшихся в живых дезертиров, не слышали их. Они просто показательно казнили их перед своими людьми. Старшие чины со временем стали бояться меня. От страха, что именно их отряд пошлют за мной, они пили алкоголь, и все их приказы появлялись из пьяного бреда. Те, у кого алкоголь пробуждал смелость и отвагу, принимали глупые решения: к примеру, они считали, что, отобрав десяток, или лучше два-три десятка лучших воинов, они завтра вернутся с моей головой, и станут героями. Для меня же это был просто шум, затем его голос, снова шум, опять голос…
Когда моя команда прибыла в ближайшее ко мне подразделение, над ними все смеялись: «Всё, что может наш король, так это прислать нам пятерых наёмников и бабу против этого демона?» Я видел воспоминания Сэл. Рыжая Скала проломил череп своим кулаком тому, кто так выразил своё презрение к ним, прямо через его дурацкий шлем. В толпе раздался вскрик.
– Хватит, надеюсь, вы избавите нас от него, мы наконец-то увидим его труп, а не трупы наших людей.
– Никто не увидит его труп. Любого, кто захочет подойти к его могиле, убью, – рыкнула Сэл.
Многие вздрогнули, но зато серьёзность намерений Сэл поняли все. Кстати, Графа среди них не было. Завтра будет красивое утро, я видел это.
Когда они пришли за мной, я встречал их, стоя на свободной от трупов возвышенности. В центре холма росло красивое, крепкое молодое дерево. Я выбрал его, потом оно будет рассказывать мне мои сны.
Они рассредоточились, окружив меня. Даже моя команда, кроме Рыжего и Сэл, испытывала шок от увиденного, а они многое повидали. Послышались первые уговоры опустить меч и не дурить.
Шума никакого не было, его больше просто не было. Я был абсолютно спокоен, наблюдая, как они обнажают мечи, а я закрываю глаза и убиваю их всех, даже не открывая глаз. Они не представляли себе такого развития событий.
Тут появилась молния, я слышал крик гарпий, кружащих над поляной. Кто слышал их крик, никогда не забудет его. Если выбросить из стука колёс железной дороги все звуки и оставить лишь редко проскакиваемый лязг металла, то он очень похож на их голос.
В месте удара молнии появилась Ёя. С каждым следующим ударом появлялась каждая из её сестёр. Они стали кружить вокруг, а затем внезапно начали прыгать сквозь меня, словно я большой костёр, а они проходят через меня, как через огонь. Вдруг Ёя остановила их всех. Гарпии тоже замерли, рассевшись вокруг, кто где. Гарпии издавали звук, и я понимал его.
– Она выбрала его! – шептались они и замирали от ужаса. Её сестры выли и угрожающе шипели в мою сторону. – Он недостоин тебя, он тебя погубит.
Ёя подошла ко мне, коснулась моего лица, и её глаза сказали всем, кто слышал её:
– Я знаю это с самого своего рождения, – и уже обращаясь ко мне, – чего ты хочешь, любовь моя?
Все они были для меня никем и не вызывали никаких эмоций, просто незнакомки, которые свободны и могут идти, куда им хочется. Но в этот момент, впервые, как я увидел код, я вспомнил, чего хотел. И она поняла меня.
– Я сделаю это, – сказала она, после чего все они пропали.
Время медленно потекло обратно и замерло на моменте, когда тела моих товарищей ещё не коснулись земли, а мой меч вот-вот должен был поразить Рыжего и Сэл.
Я разомкнул веки в этот момент, смотря в глаза Сэл, и молчал, даже мои глаза молчали. Только мой внутренний голос говорит мне: «Я хотел лежать здесь, наконец-то я вспомнил это, хватит».
Время медленно начинает двигаться в правильную сторону. Мой меч и меч Сэл замирают, её глаза ненавидят меня, но она всё же она вонзает свой меч, хоть и после того, как меня убивает Рыжая Скала ударом кинжала в темя. На моём лице, вопреки всем законам, появляется свободная улыбка. Какое-то время моё сознание было рядом с телом. Они выкопали мне хорошую могилу, прямо там, где я хотел, и закопали меня.
Закончив, Рыжий достал бутыль алкоголя и сделал несколько глотков.
– Прощай, мой друг, я видел, как ты дал мне убить себя, – и, сделав ещё пару глотков, протянул бутылку Сэл. – Скажи что-нибудь.
Она не взяла бутылку. Вместо этого она взяла крест, сделанный из двух палок, и резко, с размаху, глубоко вонзила его в землю.
– Чтобы такие, как он, больше никогда не рождались на этом свете, – такими были её слова.
Они ушли, а моя душа следовала своему пути. Сразу после этих воспоминаний Венера показала мне ещё один момент.
К моей могиле пришёл Граф, он выдернул крест и сказал:
– Это я должен был получить эти силы. Знай, пока не получу их – не успокоюсь.
Выходит, он был замешан во всем этом. Вот такая история.