Алексей Юрьевич Булатов
Библия Эльфов
– Ты пойми, это ведь ответ на вопрос, что и как взаимосвязано. Вселенная не спонтанна, она закономерна, она не появляется из ничего и не уходит в никуда, в этом смысл…
Тут она прервалось, так как взгляды Элронда и Элизы устремились на нас с Лейлой, точнее будет сказать, не на нас, а на нее. Они внимательно смотрели на нее, как два сканера или два рентген-аппарата, явно видя существенно больше, чем я мог себе даже представить. Лейла же не придала этому взгляду ни малейшего значения. И спросила:
– Элиза, я покормлю Сергея?
– Да, конечно, он в моей комнате играет игрушками.
Эльфийский ребенок рождается более развитым, чем человеческий, так как и сама беременность проходит почти в два раза дольше. Но растет он существенно медленнее. Полуэльфы растут быстрее своих эльфийских соплеменников, но все равно медленнее, чем человеческие дети. Мазур был грудничком, так как ему было шесть месяцев от роду, а Сергей сейчас выглядел как трехлетний ребенок.
Лейла повернулась и пошла в комнату, где ее ждал ребенок Элизы, а я сел за стол. После минутной тишины Элронд вдруг произнес:
– Что же ты натворил, Алексей. Что же ты наделал?
На моем лице возникла картина глубокого недоумения и недопонимания, и мне на выручку пришла Элиза, хотя от ее слов мне легче, в общем-то, не стало:
– Ну он-то тут причем, отец? Он же не понимал, что происходит. Он пошел выполнять ваше задание и сейчас сидит вообще не понимает, что происходит.
– Да не только он, я тоже ничего не понимаю, – вступилась Мантри.
– А, сумеречные, отводить глаза вы мастаки, а вот смотреть вперед не умеете, – с легкой грустью сказал Элронд.
– Так а что все-таки случилось? – спросил я, стараясь держать себя в руках.
– Лейла беременна, – ответил мне Элронд.
– Как беременна? От кого?
– От тебя, видимо, но ребенок не твой.
Тут я уже начал закипать как чайник. Первой моей реакцией было броситься в комнату вслед за Лейлой и поговорить с ней по душам. Что за фигня, муж вернулся с войны, а она уже беременна! Мой порыв, видимо, прочитали и Элронд, и Элиза, так как в один голос произнесли:
– Спокойно, Алексей, не рви. Она беременна не больше двух минут как. Просто мы с отцом видим уже, что она беременна, и теперь то чувство опасности, которое исходило от тебя, которое мы не могли понять, исходит от нее, – сказала Элиза, а Элронд продолжил:
– Теперь мне все понятно, хитрый этот твой Магни-то оказался. Все предусмотрел, знал ведь все про Алексея и все вероятности просчитал.
– О чем ты, Элронд? Я ничего сейчас пока не понимаю, – пожимая плечами, сказала Мантри.
– Ну, так уж и не понимаешь? Он создал Вселенную или не создал – большой вопрос, на который, видимо, ответа даже у него не было, так как все расчеты имели, видимо, плавающие значения. Но тем не менее он пошел на риск и запустил программу, тут он вызывал у меня уважение. Но он не был бы интеллектом, если бы не подстраховался. И он подстраховался – совместил свое ДНК с твоим ДНК, Алексей. И сейчас Лейла беременна от тебя им. Он решил прийти в мир в качестве живого человека. Ну, то есть не совсем человека, он заложил все-таки более совершенную модель, которую смог рассчитать и перенести через тебя, но он сделал так. И теперь мне предстоит очень нелегкое решение – позволить ему жить или уничтожить, пока это возможно.
Мантри в очередной раз изменилась в лице, она реально была поражена услышанным от Элронда:
– Ты не имеешь права его уничтожать, это разумная жизнь, и ты не имеешь права.
– Еще мне будут сумеречные указывать?
За столом явно зрел какой-то серьезный конфликт, в котором я был ключевым звеном, но от этого он не становился для меня более понятным…
Глава 5. Кому война, а кому шахматы
Кто создал гномов, неизвестно. По одной из самых правдоподобных версий, гномы – это мутировавшие сумеречные эльфы или устойчивый вид полуэльфов. Но вот что сподвигло эльфов на эту мутацию – осталось загадкой. Версий по этому поводу много, но, поскольку эльфам неприятно признавать родственную связь с гномами, эта тема табуирована и изучается учеными-эльфами исключительно для того, чтобы познать правду. Но каждый раз, когда на ученом совете начинается обсуждение истории происхождения гномов и анализ этой темы, никто из президиума не может остаться не предвзятым и поэтому эту тему переносят на следующее заседание. Но тем не менее невозможно не выделить несколько черт, которые объединяют эльфов и гномов как один вид. Стремление к творению на земле. Огромнейшее терпение в созидательном процессе при обработке камня, железа или дерева. Гномы – долго живущие, если нет болезней или войны, они живут бесконечно долго. И также гномы в состоянии стать творцами, но делают это крайне редко. Но все-таки есть зафиксированные вселенные, созданные гномами.
Вопреки расхожему мнению между эльфами и гномам никогда не велось войн и практически всегда были торговые отношения и мир. Другое дело, что гномы крайне неприятны для эльфов своим запахом. Гномы страдают отсутствием защиты от ультрафиолета и поэтому мажутся испражнениями пещерной игуаны, которую разводят специально для этой цели. Запах этих испражнений невыносим, и поэтому стоит гному только приблизиться к лесу эльфов, как весь лес задыхается и просит гнома удалиться. При этом сами гномы страдают от мании величия, они возомнили себя чуть ли не создателями всего живого во всех вселенных и потому, вместо того чтобы найти другую защитную мазь от солнца, стали мазаться ей назло. И это не способствовало обоюдной любви эльфов и гномов друг к другу на протяжении всей истории. Но, несмотря на это, в случае войны гномы с эльфами всегда выступали на одной стороне. И прекрасно дополняли друг друга. Гномы, несмотря на малый рост, крайне сильны и выносливы, и лучшей пехоты история не знает.
Еще одной особенностью гномов является то, что совершенно невозможно отличить мужчину от женщины. Гномьи женщины носят точно такие же бороды, как и мужчины. Да и по внешним признакам ее отличить от гнома-мужчины практически невозможно. Только при длительном общении с гномами можно научиться различать их. Гномьи женщины также сильны и выносливы, как и гномы-мужчины. И так же как у эльфов, именно женщина решает, от кого и когда ей заводить ребенка.
Гномы – величайшие мастера оружия, они веками закаливают разные виды стали. И спускаются до самого центра земли, чтобы добыть все виды металлов. Их оружие ценится во всех мирах и даже среди эльфов. Конечно, гномье оружие не так элегантно, как оружие, изготовленное эльфами, но по эффективности оно не уступает ему.
* * *
– Знаешь, что меня смущает во всем этом?
– Что?
– На всех войнах, на которых я побывал, сторона противника представлялась орками, которые недостойны жизни. Пропаганда нападающих всегда доводила до воинов, что их дело правое и они победят. А потом уже дело историков, чтобы правильно все это записать и определить, кто же все-таки был истинным злодеем, а кто был героем и почти ангелом.
– Ну да, я и сам это увидел, побывав на стороне, которую всю свою жизнь считал абсолютным злом.
– Но вот довелось же нам с тобой попасть на войну, где другая сторона действительно абсолютное зло, созданное самой природой, и даже то, что нам предстоит полнейший и стопроцентный геноцид, имеет под собой морального оправдания.
Мы стояли на вершине горы в Среднем мире вдвоем со Змеем, мы жили тут вот уже неделю. Пока дроны выполняли разведывательную миссию, мы выбрали специальную площадку, чтобы не сталкиваться с орками, так как тратить сейчас боеприпасы было нецелесообразным. И поэтому для лагеря разведки был выбран горный массив, на который мы прошли через гномьи пещеры. Гномы, хоть и без радости, проводили нас и дали все необходимое для создания лагеря. Тут, в горах, орков не было, так как для них тут не было питания, и потому это был оазис в этом мире. Разведка велась медленнее, чем я себе представлял, проблема была в том, что дронам приходилось работать автономно, так как прямой связи у меня с ними не было. И они выполняли составленную мной программу, которая на первом этапе означала составление подробной карты планеты. Они просто летели на небольшой высоте и подробно сканировали поверхность планеты и, возвращаясь в зону связи со мной, формировали полноценную картину в виде 3Д-модели. Потом эти данные я должен был передать в штаб У андроидов, которых передал мне Магни, была функция трансляции картинки в виде объемного интерактивного изображения. И один из андроидов был мной прикреплен к совету для этой функции.
Это было скучное занятие, нужно было просто ждать, а когда дроны возвращались, отсматривать материалы и присовокуплять к общей картинке. Хочу сказать, что место, где мы были, было самым красивым на этой планете, так как весь остальной мир напоминал свинарник, как и все миры орков. Вытоптанная безжизненная земля, на которой уже ничего не может расти, так как все до последнего семечка сожрано. Тут же, в горах, была тишина и красота.
Гномы – мастера делать искусственные площадки таким образом, чтобы их было невозможно отличить от естественных. Сейчас мы находились недалеко от вершины горы, на террасе, которая была сделано гномами. Терраса представляла собой площадку метров в пятьсот квадратных, по краям которой стояли валуны. Высота тут была больше двух километров над уровнем моря, и никакой растительности, кроме мхов, не было.
В последние дни мне довелось познакомиться с гномами, которые проводили нас сюда и помогали нам тут в нашей операции. Что могу сказать, крайне неприятные создания. Ворчливые, хамоватые, дурно пахнущие, с манией величия. По их собственной религии все остальные виды разумных существ произошли непосредственно от гномов, и потому они считали, что весь мир им должен. Из-за этого общение с гномами было очень похоже на общение со стариками, которые обижены сами на себя и все время огрызаются. Я быстро бросил попытки разговаривать с ними и свел все общение до минимально необходимого. Гномы все-таки делали все, о чем мы их просили, правда, каждый раз у меня складывалось впечатление, что они делали это в последний раз и только благодаря тому, что орки хуже нас.
С орками у гномов были совсем плохие отношения. Везде, где орки находили входы в их подземелье, гномам приходилось заваливать пещеры, а иногда и оставлять целые миры. У гномов были огромные территории для жизни под землей, которые протягивались во множество миров. Гномы не любили солнце и потому предпочитали подземелье. Существ, которые по каким-либо причинам не любили солнце, было достаточно много в разных мирах. И причины у них были разные. У гномов это было связано со структурой их кожи. Они сгорали на солнце и делали это быстро. В течение пары часов на солнце они становились красными и покрывались волдырями. Чтобы не сгореть, они мазались какой-то дрянью, которая воняла так, что стоять рядом с ними было невозможно. Ну а по поводу советов насчет того, что есть средства защиты от солнечных лучей менее вонючие, чем те, которые они используют, они, естественно, огрызались и злились.
Но, несмотря ни на что, они предоставили нам тут вполне комфортные условия для проживания. У нас было несколько отапливаемых помещений, пища и уголь. Комнаты, в которых мы жили, были освещены светильниками, принцип работы которых так и остался для меня загадкой. Но это были именно гномьи светильники, которыми пользовались очень активно во всех мирах, где шла подготовка к большой войне с орками. Гномы поставляли их в качестве своего вложения в войну.
Еще с нами тут был отряд мелинов, это были люди с этой планеты, которая была первой в плане. Мелины – единственный выживший народ, который спасли из самого последнего сражения на этой планете. Они не хотели спасаться бегством, но вынуждены были отпустить женщин и детей. Сейчас этот народ жил в пограничном с этим мире и готовился к своему величайшему сражению по отвоевыванию собственной планеты. Когда на совете разработали план двигаться через гномьи пещеры в Нижний мир, они сразу же сказали, что без их отряда эта операция невозможна. На все доводы, что это тихая разведывательная операция, которую целесообразнее провести минимальными силами, они отвечали отказом. Пришлось взять с собой отряд из десяти человек, хоть и это было делом не простым, так как они хотели послать с нами не меньше ста. Сейчас эти ребята держались от нас особняком и явно сходили с ума от тоски. Они почти все время проводили на террасе, строя из себя великих спасителей своей родной земли. Как только кто-то из нас выходил на террасу, они все вставали в позы, выпятив грудь вперед, поставив камень на камень, взявшись рукой за эфес меча. Меня поначалу смешила эта их особенность, а потом начала раздражать. Змей с улыбкой мне как-то сказал:
– Это последние из могикан, их нужно беречь и охранять, чтобы они не полегли в своем страстном порыве. Все-таки единственная их цель – это сохранение генома, воины из них уже никакие. За те годы, что провели на чужбине, они только и занимались, что посыпанием своей головы пеплом и причитаниями.
Змей был прав, это был народ, который взял на себя роль святых мучеников, их кормили и поили и не заставляли работать, и они поверили в это. Вернуть их в реальность будет вопросом крайне непростым. Но, может быть, конечно, их боевые качества и не были совсем уж плохими. Все-таки и мужчины, и женщины умели сражаться с мечом и с самых пеленок тренировались для последнего боя. Хотя, конечно, пафоса в них было существенно больше. Сейчас, когда мы со Змеем вышли для получения данных и обсуждения, они выглядели крайне геройски, а мы не обращали на них внимания, чем приводили их в ярость, которая тихо кипела тут, рядом с нами.
– Тут, в долине, есть город, ну, точнее, остатки от города, в нем сейчас орки. Знаешь, что я заметил, что у некоторых на поясе закреплены малые пирамиды. Сейчас дал приказ найти вход в Средний мир и отсканировать ключ максимально детально, что-то у меня есть предположение одно, не очень хорошее.
– Что, думаешь, они делают составные пирамиды?
– Да, у них это что-то вроде офицерского знака, так как те, кто носят, прямо гордятся этим.
– Это существенно может изменить план атаки, есть у меня догадка, что в случае опасности они постараются разобрать ключ на составляющие и растащить его по углам.
– Да, если бы была возможность зачистить планету за раз, я просто думаю, что как раз вот использовать дронов только на тех, кто носит пирамидки.
– Да, но нужно будет все-таки просчитать это все, у нас девять миров, и нужно максимально точно все рассчитать, иначе это будет не победа, а лишь короткий миг.
Мои подозрения оказались верными, орки все-таки эволюционировали в своем развитии. Хоть делали это совершенно чуждым любому разумному существу образом. Право сильного превалировало у орков буквально во всем. Любая слабость воспринималась орками как приказ на то, что можно хорошо покушать, так как каннибализм у них был абсолютно обычным делом. От каннибализма не останавливали даже родственные связи. Но тем не менее в этом обществе все равно выстроилась иерархия, появились даже некто, которых можно было назвать шаманами. Шаман отличался внешним видом и одеждой, но, самое главное, шаман отличался возрастом. Шаману позволялось жить до самой старости и даже стать дряхлым, так как шаман был носителем знаний, а знания были ценными.
Данных от дронов поступало очень много, обработка данных шла круглосуточно. То, что Магни зашил мне в голову компьютер, сейчас, конечно, сильно пригодилось. Чтобы сформировать карту планеты со всеми объектами и поставить метки на интерактивной карте, требовались колоссальные вычислительные мощности, и, слава богу, они у меня были. Через одного из андроидов я транслировали картинку получающейся карты в виде голограммы, и мы обсуждали план предполагаемых действий, и отправляли одного из андроидов через гномьи туннели в штаб. Через несколько дней он возвращался и приносил записи с мнениями всего штаба. Чем больше я выдавал данных, тем понятнее мне становилось, насколько долгой и нудной будет эта война. Сейчас шло реально шахматное позиционирование, рассчитывались точки и время удара, просчитывались последствия и вероятности. Мне все это очень нравилось, потому как это было похоже на мои любимые некогда компьютерные игры в стратегии. Вот и сегодня мы, после того как вернулись с террасы, сели в общем зале и начали смотреть диспозицию. Арсен и Змей рассуждали вслух:
– Все-таки не выйдет просто положить шаманов в одном мире, шаманы курсируют между мирами орков, и даже если хоть один шаман или носитель знания о перемещениях останется в живых, через 20 лет эту войну придется начинать сначала.
– Поэтому мое предложение следующее: мы дорисовываем картину в этом мире, оставляем тут необходимое количество дронов и переходим в Средний мир, где проводим разведку и оставляем необходимое количество дронов. И так нам нужно пройти все девять миров, то есть начать большую операцию мы сможем никак не раньше чем через два года, – рассказал я об анализе своих расчетов.
– Два года – это большой срок, но что такое два года в войне, которая идет 300 лет? – сказал мне в ответ Змей. Вообще, наши советы проходили бы более конструктивно, если бы не представители народа мелинов. Эти продолжали все время работать над собственной значимостью. Вот и сейчас они неожиданно вмешались в наш разговор:
– Как представители хозяев этой планеты? Мы требуем, чтобы освобождение нашей планеты началось как можно раньше.
Тут, конечно, Змей включал дипломата, а я всеми силами старался сдержаться от того, чтобы не разбить им челюсти и не выгнать их вообще.
– Да, безусловно, как только это станет возможным, мы начнем операцию, вашу прекрасную планету освободим первой и передадим ее вам в целости и сохранности.
Тут, в удалении от основного штаба, дипломатии Змея хватало, так как произнесенное им обещание сразу успокаивало этих «обязательных представителей», и они замолкали. А вот, конечно, на больших военных советах это все мгновенно перетекало в перепалку, которой умел управлять только Матиус. Совет 20 миров сводил меня с ума мгновенно и бесповоротно, мне казалось такой тупостью и глупостью тратить время на эти советы. Но Змей считал иначе, он говорил мне:
– Важно не только победить в этой самой войне, важно заложить основу мира, которая установится тут после того, как будет уничтожен общий враг. У всех этих народов свои интересы, каждый из них считает себя лучшим и достойным. А самое страшное, что если орков не уничтожат, то все это обязательно повторится.
– Как это не уничтожат орков? Это же невозможно теперь?
– Будет время, почитай на досуге историю орков. Всегда находились люди и не только люди, которые в последний момент решали, что такое хорошее оружие, как орки, уничтожать целиком нецелесообразно, и придерживали козырный туз в рукаве на будущее. Поэтому последний ящик дронов нужно будет обязательно сохранить на финальную инспекцию.
Я не находил аргументов, чтобы спорить со Змеем. Несмотря на то что это звучало неприятно для человеческого вида, я понимал, что он прав. Что каждый из народов, как только угроза его минует, обязательно подумает, как сохранить себе кусочек оружия, которого так все боятся. Каждый подумает, что уж он-то найдет способ, как сдержать это зло в узде и направить его правильно.
Вот и сейчас вернувшийся андроид передал нам запись ученого совета, который был длиной в четыре часа. Мы не стали смотреть его весь, а перемотали на последние минуты, где Матиус резюмировал решение:
– Итак, никаких действий до полной готовности плана мы производить не будем.
И мы пошли в зал, который нам служил трапезной. Гномы любезно выделили нам даже повара. Вообще, пещеры гномов были действительно произведением искусства, если бы сюда попал человек, скажем, спелеолог, он бы восхитился обычной дикой пещерой, которая мало чем отличалось от других пещер. Но когда приходил в эту пещеру гном, вдруг выяснялось, что вот этот сталагмит вроде и сталагмит, но за одно это и печь, заложив уголь в которую, можно отопить всю пещеру, а дым уйдет по специальным трубам непонятно куда, непонятно зачем. А вот разбросанные камни оказываются стульями и столами, и каждая выщербинка или трещинка оказывается замыслом мастера. Кроме того, тут еще было множество хитроумных устройств. Например, как дверь, которая открывала нам выход на террасу. Найти эту дверь человеку или, наверное, даже внимательному эльфу было невозможно. Так как снаружи это была просто скалистая стена, ни больше ни меньше. Но вот гномы видели тут дверь и умело открывали ее. А устройство, которое было вмонтировано в скалу, отодвигало огромную скалу, которая и представляла дверь. Причем тут не было никакой магии, все это была механика и технологии. Хотя технология, которая использует тепло от ядра земли, чтобы наполнить комнату сжатым воздухом, которая двигает скалу в зависимости от смещенных камней, очень легко назвать магией. Особенно, если все, что создают гномы, имеет вид такой, как будто оно всегда вот так тут и было само по себе. Просто так сложилось, что вот этот самый камень, не обработанный на вид, так удачно имеет выступы, которые удачно совпали таким образом, что попали в естественную шахту, через которую идет давление, и эта скала двигается вот так сама по себе.
Сейчас трапезная выглядела как абсолютно жилое помещение, в камине горел огонь. Вкусно пахло едой, на столе стоял чайник, от которого валил пар. Вокруг чайника стояли чашки. Старый гном, а точнее, гномиха, бурча себе что-то под нос, готовила. По внешнему виду отличить пол гнома невозможно ни по каким привычным нам признакам. Если бы она сама не представилась как «порядочная женщина Энтриза», мы бы и не догадались, что она женщина. Арсен так вообще с трудом сдерживал смех каждый раз, когда она начинала разговор. У Энтризы была странная манера говорить о себе в третьем лице. Вот и сейчас, когда мы сели за стол и разлили себе чай, она начала свой монолог, вмешиваться в который, в общем-то, особенного смысла не было.
– Вот и как нужно было поступать Энтризе? Они ведь приходят не по времени, а когда им захочется? То эти сумасшедшие мелины, то теперь вот они. А Энтризе как готовить, когда убирать? Никто не подумает о бедной старой женщине, что ей тоже хочется кушать и хочется спать. Да мало ли чего ей вообще хочется, этим людям все равно до бедных гномов дела нет…
Я уже привык, что этот монолог будет бесконечным. Причем приглашение за стол она вежливо отклоняла и продолжала бухтеть себе под нос с явным желанием, чтобы мы это слышали. Первые дни это доставляло серьезный дискомфорт, мне кусок в горло не лез. Но потом я стал относиться к этому как к сверчку или цикаде, то есть вроде мешает, но мозг уже не реагирует. Арсен и Змей, видимо, относились к этому так же. Сейчас в трапезной у нас была редкая возможность поговорить втроем, когда чужих, кроме этой гномихи, не было.
– Времени, конечно, на эту операцию уйдет действительно очень много, – начал Арсен высказывать свое опасение. Змей продолжил:
– Да, я думаю, до полной победы уйдет никак не меньше десяти лет, при этом наше участие будет ключевым практически по всем направлениям. Но сейчас еще не поздно выйти из этой борьбы и вернуться домой. До нашего мира далеко, и вряд ли орки до него доберутся.
– Я не про это хотел сказать, – вдруг начал оправдываться Арсен.
– А я про это. Тебе нужно проговорить с ребятами, объяснить им срок службы и ожидания. С каждым из наших по отдельности. Через два – три месяца будет возможность вернуться домой, и вернуться героями. Так что, Арсен, проговори очень внимательно, нам не нужны тут сошедшие с ума в самый опасный момент. Ну и для себя реши.
– Я все уже решил.
– Еще раз подумай и реши. Мне не требуется твоего ответа, ты для себя реши.
– Хорошо. Но я для себя решил все, Виктор, для меня только тут и жизнь. Я воин, и воин открытой войны, а не то, что сейчас происходит у нас. Мне тут комфортнее и понятнее. И тут я нужен.
– Мы все тут нужны, я так вообще для того мира умер.
Я молча слушал разговор Арсена и Змея и тоже пытался понять, чего я хочу. Но, по-моему, у меня выбора особенно и не было, я полностью уже принадлежал этой войне, будет она идти десять лет или сто, мне из нее не выскочить. Хотя мне это было интересно, и, мало того, у меня была уверенность, что уж кто-кто, а я точно доведу ее до конца…
