Алексей Юрьевич Булатов
Мир Магии
Глава 11. Легас
Легас не встретил меня внизу башни, и я был вынужден подниматься вверх по вонючей лестнице внутри башни воздуха. Пока я поднимался наверх, меня мучал один вопрос:
«Почему в башне воздуха нет свежего воздуха? Что имел в виду Трим когда говорил, зачем магу воздуха проветривать помещения. Тут вот вообще все плохо с вентиляцией. Дышать-то нечем. Может, магу воздуха не нужно дышать? Может, они реально могут не дышать? Типа сразу кислород в кровь, минуя дыхание? Нет, чушь вроде, так не выйдет».
Я вышел на крышу башни и увидел Легаса, который сидел с закрытыми глазами, скрестив ноги, по центру крыши. Я подошел и сел напротив него, стараясь не шуметь. Я сел в ту же позу, в которой сидел Легас, и закрыл глаза, стараясь избавиться от мыслей и чувств. Все маги всех стихий начинают свои уроки обычно с одних и тех же фраз: «Для овладения магией воздуха, огня и, я подозреваю, всеми другими требуется внутренний покой». Скорей всего, это было общее требование, которое было одинаковым для всех стихий, пока не приведешь себя в состояние покоя, ни одна из стихий не подчинится.
– Здравствуй, Парк, сегодня у нас будет иное занятие, я не буду тебя бросать с высоты, так как боюсь, что не смогу тебя поймать. Твои способности к магии воздуха огромны и непредсказуемы. Поэтому мы с тобой начнем тренировки с шаром.
Честно сказать, меня расстроили слова Легаса, так как чувство свободного падения меня тянуло больше всего. Легас увидел мое расстройство, улыбнулся и успокоил меня:
– Не переживай, Парк, мы будем с тобой учиться летать обязательно, и мы вернемся к этому способу занятия, но чуть позже, когда ты сможешь хоть немного управлять потоком.
Тут Легас достал из-за своей спины шар, стеклянный шар, в котором на дне была насыпана какая-то белая стружка.
– Это ученический шар, в нем воздух. Вот, положи его между своими ногами, сконцентрируйся вот на этих точках рук и попроси воздух прийти в движение.
Легас взял мои руки, и точно так же, как вчера Трим, он надавил на точки на мизинцах, которые отозвались болью.
– Мизинец отвечает за воздух на руках и на ногах. У птиц именно мизинец является главным пальцем, который отвечает за крыло. Человек не имеет крыльев, но у него есть способность договориться с воздухом. Мы не подчиняем себе воздух, мы дружим с ним, а он дружит с нами. Почувствуй эту связь, вспомни еще раз, что ты чувствовал в лабиринте и в падении в прошлый раз. Сейчас тебе нужно просто попросить воздух двигаться по кругу внутри шара.
Я сосредоточился, положив руки на шар, и закрыл глаза. Но что-то опять пошло не так, я не смог отключиться от точек на большом пальце, но при этом сконцентрировался на мизинцах.
***
– Прыгай, черт тебя бери, прыгай.
– Я боюсь.
– Подтолкните его, ребята.
– Но, товарищ прапорщик, я боюсь.
– Не хрен бояться, у меня тысячи таких, как ты, прыгают каждый год. Пошел.
***
Шар между моими руками разогрелся, я испуганно открыл глаза. Внутри шара происходило что-то страшное, там горел огонь, который неистово вращался по кругу.
– Ты испортил шар.
– Я не хотел.
– Понятно, что не хотел. Но ты его испортил. Ты должен научиться разделять магические точки, если работаешь с воздухом, то ты работаешь с воздухом, если работаешь с огнем, то работаешь с огнем.
– Я просто не смог удержаться, вспомнил вчерашнее занятие и сконцентрировался на обеих точках.
– Мне следовало, видимо, сильней надавить на твои мизинцы. Но тем не менее результат у тебя потрясающий, объединить две стихии в шаре – это достижение. Давай повторим упражнение, в шаре остался пепел, он покажет движение. Постарайся теперь без огня.
Я сконцентрировался и еще раз попробовал вращать воздух внутри шара, но мозг почему-то никак не хотел концентрироваться только на мизинцах, навязчиво из подсознания вылезало вчерашнее занятие, которое активировало точки на больших пальцах. Шар опять разогрелся, но в этот раз существенно слабее. Я уловил то чуство в мозге, которое приводило к движению воздуха.
– В этот раз лучше, но ты опять огонь выдвинул вперед. Ты подожди меня тут, я сейчас вернусь. Занимайся с шаром.
Легас встал и, разбежавшись, прыгнул с края башни. Я почувствовал движение ветра, который подхватил Легаса в его полете. Мое нутро охватило чувство зависти. Я со злостью вернулся к шару, еще раз стараясь вращать воздух внутри без огня. Но огонь все продолжал вырываться.м. Правда, шар разогревался все меньше с каждым разом. Но я не был уверен, что он это делал, потому что я научился разделять стихии, а не потому что в нем уже просто не осталось кислорода, без которого огонь просто не мог возникнуть. Но спустя три или четыре попытки шар стал чуть теплым, а воздух в нем вращался с бешеной скоростью.
Легас вернулся не один, с ним прилетели еще трое не знакомых мне магов воздуха. Они приземлились на крыше башни и сложили свои крылья.
– Вот он, братья, – подойдя ко мне, сказал Легас, показывая на меня.
Трое прилетевших с Легасом были почтенного возраста, у всех трех были седые волосы и такие же седые бороды. В отличие от Легаса они были одеты целиком в белую свободную одежду. У них были красивые, разноцветные пояса, которые, видимо, означали их статус. Они внимательно рассматривали меня.
– Откуда ты пришел, Парк? – спросил меня один из троих, который явно был старше всех по рангу. Пояс у него был золотой, у других были пояса красного цвета.
– Я не помню, откуда я пришел.
– Где тебя нашел мастер Трим?
– В горах где-то там, – ответил я честно, махнув рукой в сторону, которая мне казалось правильной.
– Он провел тебя через лабиринт?
– Да.
– Сколько стихий откликнулось?
Я смутился, вспомнив, что мастер Трим просил не говорить никому, что мне откликнулись все пять стихий, ибо это может вызвать неправильные реакции.
Видя мое замешательство, главный из тройки нахмурил лоб, внимательно глядя на меня, потом он подошел и взял шар, который лежал у меня между ног, и посмотрел на него сквозь свет.
– Как минимум огонь и воздух, ты говорил, Легас, что у него сильные задатки мага воздуха?
– Да, великий маг.
– Давайте проверим это, встань, Парк.
Я послушно встал, робея и не понимая, что сейчас будет. Трое магов встали вокруг меня и, разведя в руки в стороны, направили на меня мощный воздушный поток, который оторвал меня от крыши башни воздуха и стремительно начал поднимать на высоту. Страха у меня не было, я был уверен, что маги не желают мне зла. Чувство восторга и предвкушение полета опять захватили мою сущность от макушки до пяток, пробив меня приятными мурашками. Когда поток на высоте прекратился, я начал падать. Закрыв глаза и всеми силами сконцентрировавшись на точках, которые показал мне Легас, начал умолять воздух удержать меня на высоте. И воздух откликнулся, я почувствовал его, , он был подвластен мне. Это было странное чувство, я реагировал на саму среду, в которой быломое тело. Было такое чувство, что я сам стал воздухом, и теперь в моей голове было безразмерное пространство, в центре которого была темная тяжелая клякса, которая и была моим телом. Я мог удержать это тело, не дав ему упасть. Но сознание опять сыграло со мной злую шутку, не выдержав испытание восторгом.
***
Купол парашюта открылся над головой, прервав свободный полет. Чувства восторга и разочарования накрыли меня с ног до головы. Я хотел еще раз повторить прыжок тут же. Еще не достигнув земли, я опять хотел лететь и летать. Я видел своих друзей, которые построили цепочку из белых парашютов вслед за самолетом.
Земля приближалась все ближе и ближе, как учили до этого прыжка, я чуть согнул ноги и встретил ее, перехватывая руками стропы парашюта, чтобы сбить купол.
***
– Он не из нашего мира, он очень опасен.
– Поэтому я и позвал вас, великие.
– Ты правильно сделал, Легас, явление мага пяти стихий в возрасте с такой скоростью обучения явно приведет к большим изменениям в нашем мире. Ты уверен, что воздух он выбрал первой стихией?
– Он очнулся, давайте его и спросим.
Я открыл глаза, стараясь сообразить, что опять произошло и где я нахожусь.
– Ответь нам, Парк, магия воздуха – твоя первая стихия?
– Я не понимаю, что значит первая стихия, но больше всего на свете я хочу летать.
– А какими стихиями ты еще успел заняться?
– Огонь, – ответил я и рефлексивно поднял ладони вверх, показывая зажившие ожоги.
– А еще?
– Пока что я больше не выбирал стихий. Пока что мне и двух много.
В воздухе повисла тишина, все четверо все так же внимательно разглядывали меня. Старший с золотым поясом прервал это молчание и продолжил:
– Парк, ты опасен для нашего мира, ты явно пришел из другого, я почувствовал поток твоего воспоминания, когда ты вошел в контакт с воздухом. Самое лучшее, что я могу сделать для мира, – это убить тебя здесь и сейчас. Но тебя привел мастер Трим, он мудр и осторожен, и, возможно, он увидел мудрость богов в твоем появлении.
– Да, это так.
Все вздрогнули от неожиданности, мастер Трим стоял возле лестницы башни. На его лице читалось нескрываемое отвращение после подъема по вонючей и грязной лестнице.
– Вы, маги воздуха, почему вы не можете содержать в чистоте помещения, в которых находитесь? Вы не пользуетесь лестницами своей башни, но неужели так тяжело нанять прислугу, чтобы она хотя бы убрала старое засохшее дерьмо и помыла полы?
Мне показалось, что всем четверым магам вдруг стало стыдно от слов Трима, они потупили глаза. А Легас стал красным, как пояса двух старцев.
– Не будем сейчас об этом, Трим, мы все знаем твое отношение к магам воздуха.
– Да я с радостью бы его поменял, это отношение, но вот поднялся в очередной раз на эту чертову башню, и меня тошнит, и бесит все тут. А у вас в главном дворце воздуха? Я был там три месяца назад, это же что-то невообразимое. Как вы можете допускать такую грязь в месте, которое называете домом? Я с трудом сдержался, чтобы не спалить там все дотла.
Верховный маг воздуха вдруг неожиданно поклонился Триму и произнес:
– Великий мастер, я принял твою критику, сегодня же я внесу изменения в устав магов воздуха. Ты прости нас, мы, как только отрываемся от земли, забываем за ней ухаживать. Я много раз слышал жалобы, но думал, это все завистники.
– Вот внесите уже изменения в ваш устав и возьмите на себя ответственность за всю территорию города, которой владеете. Не нужно мне только говорить, что слышите это в первый раз, Лендас. Вы были на городском совете Мазурита и других городов, и всюду жалобы на магов воздуха одинаковые.
– Но, мастер, жалобы идут на все стихии испокон веков. На огневиков, которые так любят жечь все полезные материалы по ночам, жалоб ничуть не меньше.
– Мы хотя бы освещаем этим ночь. Но хорошо, давайте оставим уже этот спор, сейчас мы тут по другому поводу.
Мастер Трим явно успокоился, после того как выговорился. Он подошел и сел рядом со мной, скрестив ноги, пригласив всех сесть рядом. Тройка старцев и Легас приняли приглашение Трима.
– Я увидел, что Легас прилетел с вами, и явился в башню без приглашения, дабы избежать лишних недоразумений. Парк – мой ученик, мне прислал его Гор.
– Ты можешь нам рассказать, как это произошло?
– Часть могу, он свалился на меня с неба явно сразу после обряда Ванги. Я вылечил его и привез в город.
– Где это было?
– Это было на святой горе.
– А почему ты считаешь, что его прислал Гор, а не Тиблиб?
– Потому что моя первая стихия огня, а он был прислан мне.
– Но он выбрал первой стихией магию воздуха.
– Пути Гора неисповедимы, я не могу ничего ответить вам. Но в магии огня он так же силен, и я уверен, что он так же будет силен и в других стихиях. Вы же уже поняли, что он маг всех пяти стихий и даже больше.
– Что значит больше?
– Он еще и техник.
Тут настало время всех магов произнести фразу, которую произнес трижды Трим после моего общения с Комтом.
– Чтооо?!
– Вы не ослышались, он еще и техник, он читает чертежи и дал подсказку моему технику, как создать машину, которая будет двигаться без магии.
– Чтооо?! Как такое возможно?
Они все уставились на меня с немым вопросом. Я решил ответить на этот вопрос:
– Тут нет ничего невозможного, тот теплолет, на котором ты привез меня, Трим, если котел сделать по-другому, а баллон чуть больше, он поднимется в воздух и без магии огня. И тот чертеж, который показал мне Комт, там в качестве энергии для движения применяется энергия пара, которая тепловую энергию превращает в кинетическую.
Я ждал, что сейчас будет третье «чтоо?!», но его не последовало, повисла тишина, все пятеро смотрели на меня в глубокой задумчивости, осмысливая сказанное мной. Молчание прервал один из старцев с красным поясом:
– Мы не вправе принимать решение по судьбе Парка, он не из нашего мира, но в наш мир он попал неслучайно. Если мы убьем его, мы нарушим замысел богов. Но решение мы должны принимать соборно.
– Собор всех стихий? – задумчиво спросил Трим.
– Да, мы давно не собирались, но думаю, что такой повод, как появление великого мага всех стихий из другого мира, будет хорошей причиной, чтобы мы убрали свои разногласия, – произнес великий маг воздуха.
– Но все равно на подготовку этого уйдет не меньше месяца, но хоть один вопрос, в каком городе проводить собор, уже не вызовет спора, – сказал Трим.
– Почему это? – возразил ему Лендас.
– Потому что я родом из Табула, а Парк – мой ученик.
– Но Парк не был в других городах, может, он захочет в другом городе жить?
Я почувствовал, что мы задели какой-то древний, как сам мир, спор, поэтому решил встать на сторону мастера.
– Я хочу жить в Табуле, хоть и не против посетить другие города.
Моя фраза очень понравилась Триму, его лицо стало светиться от счастья.
– Я предлагаю собраться для обсуждения собора завтра в золотом дворце, – предложил довольный собой Трим.
– Я думаю, это разумное предложение, Трим. Сегодня мы не придем к правильному решению. Но я прошу не заниматься с Парком магией огня, до тех пор пока мы не примем решение.
– Тогда у меня встречное требование по магии воздуха.
– Да будет так.
Я понял, что на этом моя судьба была решена, меня смущало то, что сейчас с такой легкостью обсуждалась моя жизнь. Фраза, что «проще меня убить», крутилась у меня в голове.
Глава 12. Мила
– Удивительно, Парк, это просто удивительно. Ты сегодня смог решить проблему, которую вот уже тридцать лет не могли решить.
Мы сидели у меня в комнате, стол был накрыт самой лучшей едой, которую только могли найти в городе. Как только мы вернулись в дом, Трим объявил всем, что сегодня великий праздник и завтра у всех будет выходной. А сегодня мы будем с ним пировать.
– А что такого я решил?
– Собор всех стихий, по нему не могли договориться последние тридцать лет. Я даже не думал, что ты будешь козырем в таком вопросе, как большие игры.
– А что такого в этом соборе и почему не могли решить?
– Дело в том, что этот собор – это величайшая традиция, раньше собор проходил каждые четыре года в одной из пяти великих столиц по очереди. Но потом в Берланде случилось великое землетрясение, и великие маги не смогли договориться о новом порядке проведения соборов и больших игр. Каждый год в течение тридцати лет встречи гонцов заканчивались спорами о месте проведения для возобновления этой традиции. Даже после того как Берланд был восстановлен, договориться о порядке вновь не смогли.
– А что это за собор?
– Верховные маги всех стихий приезжают для решения вопросов, которые накопились. А вместе с ними приезжает очень много людей, которые гуляют, пьют и тратят деньги. В это же время проводят турнир магов всех стихий. Турниры проводят и сейчас, но соборный турнир – это самые великие турниры. И благодаря тебе Табул будет городом, который возобновит эту традицию. Давай за это выпьем, я попросил открыть самое лучшее вино, которое было в моем доме.
Трим налил полные кружки красной жидкости лучшего вина, как он сказал, и мы, подняв их, выпили. Вино было терпким и крепким. После того как я опустошил кружку, в желудке стало тепло, в голове зашумело. Все, что я пил до этого, не имело такого сильного эффекта. Трим с улыбкой посмотрел на меня.
– Ты такого вина еще не пил, это Контарийское крепленое. Самое крепкое вино в городе, я хранил бочонок для особых случаев, сегодня, я считаю, именно такой вот случай. Ах, какие вина привезут в наш город на собор. Я смогу пополнить свой подвал лучшими винами нашего континента.
– Хорошее вино, мне нравится.
Тут Трим вдруг стал серьезным.
– Слушай, Парк, после следующей кружки Контарийского мы с тобой уже о серьезных вещах говорить не сможем, поэтому запомни, что я тебе скажу. Я пообещал не заниматься с тобой магией огня, и Легас пообещал не заниматься с тобой магией воздуха. Он точно нарушит свое обещание и будет стремиться заниматься с тобой втайне, подкидывая тебе упражнения. Я, понимая это, тоже буду так делать, благо ты живешь в моем доме. Нам очень важно, чтобы ты достиг магических вершин до собора. Все великие маги других стихий будут искать встречи с тобой, чтобы ты тоже занимался их стихиями, так как это позволит сохранить равновесие. Но я прошу все-таки тебя уделить огню особое внимание, ты не пожалеешь об этом выборе.
– Я понимаю, я буду заниматься огнем.
В дверь постучали, я встал и открыл, зная, что в мою комнату не заходят посторонние. Это была Мила, она принесла огромный поднос, на нем лежала огромная нога кабана, только что, видимо, снятая с огня.
***
Солнце через чистые новые окна вывело меня из сна. Пробуждение в этот раз было крайне неприятным и дискомфортным. Я открыл глаза и тут же захотел их закрыть, так как картинка, которая ворвалась в мое сознание, была кошмарной. В комнате был бардак, стулья валялись на полу вместе с остатками мяса и разбитых кружек. С закрытыми глазами я попытался восстановить картинку вчерашнего вечера, столкнувшись с новыми причудами сознания. Видимо, Контарийское было не только вкусным и редким, но еще и крайне хмельным. Смешанные картины вечера спутались в смутное воспоминание, покопавшись в котором, я решил, что лучше ее не вспоминать.
Тут я вдруг осознал, что не чувствую своей правой руки, и, повернув голову направо, я вдруг увидел, что я на своей кровати не один, а на моей руке лежит Мила, чья голова частично лишила нормального кровообращения мою правую руку.
Наличие постороннего человека в моей комнате, да еще на моей собственной руке, в моей кровати, напугало меня больше, чем вид бардака в моей комнате. С бардаком я знал, что делать. А вот что делать с Милой, которая так мило спала, я не имел ни малейшего понятия. Но для начала я решил спасти свою руку, по возможности не разбудив Милу.
Вынув руку, я сел на кровати, и начал разминать ее в ожидании прилива крови. Но не разбудить Милу не получилось, она открыла глаза и улыбнулась.
– Доброе утро, Парк. Я отлежала тебе руку?
– Да, но это не страшно. Что тут вчера было?
Мила оглядела комнату, и улыбка исчезла с лица.
– Вы с Тримом – два поросенка, вы выпили четыре кувшина вина, в итоге ты заставил меня остаться с тобой на ночь, а Трим хотел идти разбираться к Комту.
– Разбираться к Комту?
– Да, после третьего кувшина вина он решил, что он сектант механиков и его нужно сжечь. Но, к счастью, четвертый кувшин вина лишил его возможности ходить, и Кальк отнес его в его комнату. А ты вцепился в меня и не дал уйти.
– Прости меня, Мила, я не хотел.
– Ой, ладно, Парк, ты такой забавный пьяный. Слов мне ласковых наговорил, таких, каких мне никто еще не говорил.
– Правда? – от слов Милы мое лицо стало красным. Та смелость, которая вчера меня накрыла, сегодня превратилась в сплошное угрызение совести, несмотря на то что сама Мила так легко к этому относилась.
– Правда. Что ты покраснел-то, Парк, не переживай, все хорошо, ты вел себя благородно и прилично. Мне было очень приятно провести с тобой ночь. Хоть это и светит мне неприятностями от Трампа.
– Какими такими неприятностями? – грозно спросил я.
Мила смутилась и, сменив тон на робкий, сказала:
– Я не должна ночевать в твоей комнате, к тому же я не выполнила своих утренних обязанностей.
– Если он хоть пальцем тронет тебя, я его сожгу.
– Нет, что ты, – испуганно заговорила Мила. – Не смей ничего с ним делать, он не причинит мне вреда, только побурчит по-отцовски.
– По-отцовски?
– Да, Трамп – мой отец, но, прошу тебя, не распространяйся об этом. Может, я схожу за завтраком и приберусь тут?
– Да, конечно.
То, что Мила была дочкой Трампа, удивило меня. Он никогда не выделял ее из прислуги и гонял точно так же, как и всех.
Я решил, что сегодня мне никуда не надо, и лег обратно в кровать, провалившись в сон.
Мила разбудила меня, когда вернулась. Она принесла завтрак и ведро с тряпкой.
– Ты садись ешь, а я уберусь тут после вашего праздника.
– Что Трамп?
– Я с ним пока не говорила, похоже, что его нет дома.
Я сел за стол, а Мила подошла ко мне сзади и обняла меня за шею, приятно положив свою голову мне на плечо.
– Ты помнишь, что ты мне вчера говорил, Парк?
По моему телу прокатилась теплая волна снизу вверх и сверху вниз. И если снизу шла волна теплая, то сверху была волна неприятная, так как я понял, что не помню, чего же я такого вчера наговорил Миле. А Мила сейчас явно мстила мне за это. Я лихорадочно начал набивать рот хлебом, делая вид, что я голодный.
– М, кашны пмошню.
– Ну-ну, не торопись, кушай спокойно, а то еще подавишься и помрешь тут, а я не смогу заставить сдержать тебя обещание. И стать женой самого великого мага нашего мира.
От ее слов я получил еще одну волну, от которой действительно чуть не подавился. Но Мила сжалилась в итоге и начала уборку. Женщины убираются иначе, чем мужчины, они видят грязь там, где ни один мужчина не в состоянии ее увидеть. Я, отдышавшись, начал жевать более спокойно, наблюдая за Милой. Она была прекрасна в своей неказистой одежде. Она завязала юбку так, чтобы было видно ее ноги по коленки, и мыла пол, поворачиваясь ко мне то одним боком, то другим. Я не понимал, делает она это специально или неосознанно. Но мне очень нравился этот вид, я забыл про еду и наблюдал за ней.
– Ну что ты уставился? – спросила она с деланной сердитостью.
– Я так, ничего.
– Что, нравлюсь я тебе?
– Да.
Мила, внимательно глядя на меня, потянула какую-то веревочку на своей мешковатой одежде, и платье, вдруг оказалось на полу, а Мила при этом была уже совершенно голой. Небольшие груди с розовыми сосочками, смотрящими вверх, буквально пронзили мой мозг. Как и странный треугольник из кучерявых волос там, где начинались ноги.
То, что произошло дальше, мне очень тяжело описать, так как мой мозг перешел в иной режим.Его наполнила новая химия, которая сбила его логический модуль настолько, что меня уже тяжело было называть разумным человеком. Когда Мила подошла ко мне и села ко мне на колени, я уже не был человеком, я был мужчиной, который хотел одного, а оно сидело у меня на коленях и пристально смотрело мне в глаза.
Сначала меня накрыло страхом, но когда я взял груди Милы в руки, мой организм уже знал, что делать дальше, сам. Я начал целовать ее грудь все сильней и сильней, пока она не отстраняться. Потом я взял ее на руки и отнес на кровать, где вошел в нее, не спеша, изнывая от ломоты. Она возникла внизу моего живота и превратилась в горячий вулкан, который излился через край, устремившись глубоко внутрь. Мила застонала и закрыла глаза.
Я обессиленно повалился мешком рядом с ней, стараясь понять, что же произошло. Внутри почему-то было ощущение, что то, что произошло, неправильно, но при этом чувства опустошения и удовольствия от достигнутого результата переполняли меня.
– Ты такой ласковый, – вдруг сказала Мила. Мне были приятны ее слова, но ответить что-то вменяемое я не смог.
– Ты тоже. А что теперь будет? – неожиданно сам для себя спросил я.
– А что должно быть?
– Я не знаю, не очень понимаю, что сейчас произошло.
– Тебе не понравилось?
– Очень понравилось, пожалуй, мне так еще ничего не нравилось, как это.
– Ну, так просто я теперь твоя женщина, ты ведь не будешь против?
– Нет. Но я не очень понимаю, что это значит.
– Великий маг пяти стихий не знает, что такое женщина? – весело рассмеялась Мила.
– Ну, что поделать, моя память, я не помню многого.
– Не переживай, Парк, все хорошо. Я теперь твоя женщина, и все тут.
Мила явно имела в виду что-то еще, но я не понимал, что именно. Мне было хорошо, я закрыл глаза и решил не думать про это.
