Алексей Юрьевич Булатов
Радужный
– Да, Коль, я тебе про Ваську Парика расскажу. Я их позавчера плодом накормил… – Я рассказал Коляну историю про Парика и его безвременно почившего друга Сашку. Колян открыто ржал, и, похоже, мои угрызения совести его совсем не коснулись.
– Ха-ха, к психиатру приперлись, ха-ха, представляю: «Доктор, водка не берет, что делать?»
Но, кстати, тема-то прикольная, открыть наркодиспансер, где лечить от запоя и наркоты гарантированно, – это будет как компенсация нашей кармы за продажу плодов! Даже бесплатно, только бы найти врача правильного – и можно будет начинать. Слушай, я в следующий раз приготовлю набор доз из черных и в наш районный отвезу, где алкашня лечится.
– Ну, не знаю, Коль, они вон самоубийством жизнь кончают, один из троих того…
– Не волнует, – зло ответил Коля, – жаль, батяня не дожил, я бы ему сам в жопу врубил бы с радостью, чтобы он над матерью не измывался.
У Коли была семья очень типичная для наших мест. Мать, работавшая от зари до зари на местной птицефабрике, потому что ей нужно было поднимать двоих детей – Коляна и его брата Димку, – и мужик ее, который работал охранником на этой же птицефабрике сутки через трое, двое суток не просыхая. Он, конечно, был лучше Васьки – все-таки приползал домой и ходил на работу, но, судя по всему, мать Коляна вздохнула с облегчением, когда два года назад его отец почил, так как ее жизнь стала только легче. Да и погибли они тоже по вине алкоголика.
– Ну, кстати, можно и самим тоже народ полечить новой закусью, как я Парика: подпоил да и дал закусить. Кстати, может, прямо в водку соку набрызгать?
– Не, так напрямую с водкой не прокатит, спирт может погасить действующее вещество, но если сделать основу на глицерине, чтобы на поверхности была пленочка… Нужно поэкспериментировать, в общем. Кстати, смотри, удалось выделить вещество и кристаллизировать, – произнес Коля и показал мне колбочку, на дне которой были выращены кристаллы.
Так что с палетами скоро завяжем, но нужно, конечно, существенно больше топлива и много воды. Слушай, давай попробуем тут скважину замутить, купи бензобур и трубы с насосом! Я думаю, метра четыре пробурить-то сможем с тобой и через фильтры воду пропустим, всё не таскать бутылки.
– Хорошо, Коль, идея здравая, еще брезента нужно докупить, веревок и прочей лабуды.
– Ладно, Лёх, давай работать, мне нужно сходить получить данные по заказам, выведи меня в Родное.
Вытолкнув Коляна в наше измерение, я вышел сам, чтобы проверить телефон и поговорить с Лилей. У нас лил дождь, гремела гроза и достаточно резко похолодало. Сентябрь брал свое, и мрачные сумерки уже говорили о том, что осень на дворе. Правда, было в этом и свое преимущество: природа стала больше походить на то измерение, так как осеннее буйство красок леса здешнего и яркие цвета тамошнего чем-то были схожи. Хотя в Радужном явно было лето, днем и ночью совсем тепло.
Коля достал планшет, который привез из своей поездки, включил и начал с ним возиться. На мой телефон после нахождения сети пришло два сообщения от Лили, первое: «Где ты, Лёша, я соскучилась!», второе – вопрос: «Ты заберешь меня сегодня после работы?»
– Коль, ты сегодня меня отпустишь вечером?
– Лёх, скорей всего нет, работы полно будет, да и подкупить нужно много чего. И карту я на тебя заказал, нужно в банке будет забрать, теперь с кэшем же мы работаем все меньше, а бабки нужны. Поэтому придется побегать хорошо. Лёх, продукт распробовали, народ комменты оставляет офигенные, оптовики наши тоже хвалят. Только чует мое сердце, что нам нужно шифроваться круче, чем раньше. В общем, давай работать.
Коля пошел варить, а я взял партию фруктов и, завернув в три слоя пленки, отправился делать закладки. Вообще работа с кладами творческая и прикольная, хотя адреналин колбасит не по-детски. Соорудив первую закладку, я передал координаты и поехал в банк.
Получив карту, я вернулся в лес и перешагнул в Радужное. Колян подготовил мне канистры и пустые бутылки из-под воды.
– Лёх, воду набери во дворе, с гидранта, нефиг переплачивать за нее. Карточку получил?
– Да, Коль, вот.
– Дай мне, я перепишу реквизиты. Ты таскай все в машину, а я пока денег тебе на нее закину. Лёх, еще надо заехать в «Охотник», купить какой-нибудь не предметный походный стол и пару стульчиков складных, мы их у нас поставим, а то на коленках неудобно. Я тебе сейчас очередной список на телефон сброшу, тогда все закупишь. Ночуем сегодня тут, в Радужном. И еще слушай, Лёх, я хочу с тобой согласовать одно дело. Думаю, нам нужно взять пару стволов, один пистолет и охотничий. Я бы поохотился на дичь местную…
Мне стало нехорошо от идеи попробовать лапку паука, но интерес и охотничий азарт все-таки проявился.
– Лёх, я сделаю предварительный заказ по своим каналам, ты тогда заберешь, но, возможно, придется подальше съездить.
Я удивился возможностям современного интернета, о которых я, будучи айтишником, и не знал в принципе. Оказывается, существует отдельная часть, про которую я только слышал, но в которой теперь занимаю не последнее место.
– Коль, – в свою очередь предложил я, – а давай я буду груз Пашке отдавать, пусть он закладывает, а то я задрался.
– Точно, Лёх, как раньше-то не сообразили, он как раз воет, что без работы сидит.
Колян сел и написал письмо Павлу, чтобы работать с ним тоже по старой схеме. Тот, видимо, обрадовался, так как сидел на препарате плотно. Мы в итоге договорились, что он будет забирать все на этой площадке, в тайнике за деревом, и дальше развозить по своим тайникам. В оплату полагался пакетик с кристаллами, которые Паша мог продавать или употреблять по собственному усмотрению. К счастью, кристаллами невозможно было получить передоз. В итоге моя задача состояла только в том, чтобы сложить ящики прямо на выходе с нашей полянки, за деревом.
Я поехал за новыми вещами и материалами для строительства нашего лагеря. Купил бензобур, тример и насадки к ним, потом еще несколько труб, и опять пришлось нанимать «Газель». В этот раз я решил взять другого водителя, чтобы старый не задавал опять лишних вопросов. После чего набрал вдоволь воды с гидранта. Разгрузившись на поляне, я отпустил водителя и перекинул все через портал.
В Радужном было темно, это было странно, так как обычно в Родном темнело существенно позже, а тут прямо глубокие сумерки. Через минуту лес озарился яркими вспышками молний, еще через секунду полил дождик, и не просто дождик, а мощный ливень, сплошной стеной. Колян занимался тем, что прятал все хрупкое в палатки и укреплял их капроном. Моя защита из брезента от ветра давала результаты, но я не успел закончить полностью весь периметр и не натянул полотно по верху. Поэтому вся наша полянка практически мгновенно превратилось в болото, и что делать – было совершенно не понятно. Колян накрыл остатками неиспользованной пленки и брезента все наше оборудование, и мы залезли с ним в палатку.
– Ну что делать будем, Лёх? Тропический ливень, может затянуться на несколько дней, а у нас заказы.
– Коль, можно переночевать у нас, а с утра докупить брезента и растянуть его как следует. Да еще вот думаю, что нам нужно обкопать периметр от воды под склон, что бы сухо было, и все-таки выложить поляну геотекстилем, как я хотел, чтобы не разваливалось тут все.
– Ну так-то да, нужно. По-хорошему, конечно, мостки бы сделать или плиткой все выложить, но сюда ее не затащить.
– Да, сил не хватит, тут нужно тонны три этой плитки по весу, я реально кончусь.
– Ну, будем искать более простые решения, нужно попробовать напилить доски из местных растений.
Нас с Коляном нельзя было обвинить в бездействии, мы все время работали над организацией нашего лагеря. Времени прошло не так уж много, а поляна вся была заставлена инструментом и разнообразными приспособлениями. Поэтому пословица «Пока гром не грянет…» была не про нас. Просто гром грянул до того, как мы успели к нему более-менее подготовиться. Но оставался открытым вопрос: что же делать сегодня? Основные препараты и оборудование укрыты, но работать было невозможно. Поэтому надумали ночевать у Пашка на даче, там было покомфортней, чем в Радужном. Колян решил взять с собой полуфабрикаты и упаковку, чтобы доработать по заказам все на даче. Мы вылезли из палатки и под дождем в полных сумерках начали собирать необходимое для того, чтобы уехать. Набралось не так много добра: кастрюля от автоклава, полная варева, несколько кульков с нерасфасованной готовой смесью и четыре больших стеклянных колбы с кристаллами. Еще несколько упаковок в качестве тары – полностью на кристаллы мы еще не перешли, и поэтому поставка существовала в двух вариантах.
Я перевел Коляна в Родное, перебросил сразу все, что нам может понадобиться, и перешел вслед за ним. В городе тоже шел дождь, но это был классический осенний дождик конца сентября. Только с одним существенным неприятным отличием: в Родном было холодно. В Радужном ливень был стеной, а здесь моросящий дождичек, но там было 20 градусов, а в Родном – 14, и потому комфортней было, конечно же, в разноцветном лесу. Хотя как комфортней? Потоки воды, которые льются с неба, тоже не доставляют удовольствия. Вот если бы мы построили в Радужном дом и сидели возле камина с чашечкой горячего бодрящего кофе – это было бы гораздо приятней.
Загрузив сырье в багажник «бэхи», мы сели в машину, завели мотор и, мелко дрожа, ждали, когда от мотора в салон пойдет тепло.
– Блин, чайники… – стуча зубами, сказал Колян. – Нужно было отправить тебя сначала завести машину, хоть в палатке бы, в тепле посидели, только пневмонии теперь не хватало.
– Да ладно, мы с тобой в прошлом году в это время в Днепре купались, и ничего!
– Ага, ты вспомни, какие мы были?
– Ну да, в нас тогда много чего сидело… Ладно, не сцы, не простудимся, сейчас «бэха» разогреется. Звони Павлу, пусть дует на дачу, греет нам там дом.
Колян набрал номер. К нашему счастью, приятель сидел на даче, и значит, домик был уже в тепле. Мало того, Павел, узнав, что мы промокли до нитки, любезно согласился натопить баню.
Баня – это было то что надо сейчас. Дача находилась в 30 километрах от Канева, добираться до нее как раз по той самой трассе, от съезда с которой мы обычно переходили в Радужное. Поэтому, не дожидаясь полного прогревания мотора, я выехал на трассу и придавил педаль. Двигатель «БМВ» сердито заскрипел и выпустил клубы сизого дыма.
– Тихо, Лёх, не дави, стуканет движок – без машины останемся! Я, правда, уже присмотрел нам рабочую лошадку, хотел с тобой согласовать, «бэхе» нашей покой и ремонт нужен надолго. Не знаю, как ты, а я хочу ее отремонтировать и еще поездить с пяток лет.
– Да, Колян, машина зачетная, будут деньги – я в доле ее ремонта. Движок переберем, салон чуток подремонтируем, и будет лучше новенькой. А что ты присмотрел такого?
– Да вот дядька мой «Ниссан Патрол» продает недорого, нужно будет в Херсон только за ним мотануться. Так-то машина вообще классная.
– «Ниссан Патрол» – это мечта моего детства, лучшая машина всех времен и народов! А в каком кузове?
– В первом, в каком еще? У нас на новый «Ниссан» даже у Петро денег нет, не то что у моего дядьки. Так-то у нас счет уже заработал, за сегодня вот $ 15000 примерно прибавили, я думаю, нужно брать, вот только дядька безналом не возьмет, нужно будет найти схему, где и как в кэш уйти. Или, может, бартер ему какой предложить? В общем, напишу ему сегодня, а там решим.
Вот это да! Мы меньше чем за неделю заработали на новую машину, это ж надо! Почему-то первым человеком, о ком я подумал, представив себя за рулем шикарного «Ниссана», была НП – я сам удивился: почему, например, не Лиля? Видимо, какой-то подсознательный момент, она стала моим руководителем практически сразу, как умерла моя мать, и в то время действительно помогла мне остаться в себе. Она следила за моим здоровьем и всегда ругала ровно за то же, за что ругала меня моя мама. Острый укол совести я ощутил прямо-таки на физическом уровне, где-то в области сердца. А еще почувствовал себя полной скотиной: я не позвонил ей и так и не заехал, мало того – перестал появляться в своей квартире. Обещал же ведь, завтра обязательно заскочу в «Асперу» и куплю ей букет цветов.
Но все-таки за неделю на машину… Нужно еще планшеты заказать, в нашем городе такого добра не найти, людей, которые могли бы отдать 20–30 тысяч гривен за девайс, тут практически не водилось. Но новый планшет сильно хотелось, причем не какой-то там, а последний «яблочный».
– Коль, а давай по планшету еще закажем или даже по макбуку?
Я сам офигел от своего желания: если уж планшет был каким-то космическим для меня аппаратом, то макбук, который стоил точно не меньше «Ниссана», вообще за гранью моих фантазий. Да, мелко я, конечно, плавал по своему уровню потребления – в жизни, оказывается, есть что-то более интересное, чем алкоголь и марихуана. Если сравнить события последних дней, то их, по-моему, произошло уже существенно больше, чем за всю мою предыдущую жизнь. Голова шла кругом: привычный узкий мирок нашего маленького городка, который я еще сужал до дна граненого стакана, – и тут вдруг целых два мира! Вместе с Радужным и черным плодом я открыл Родное со всеми его красками.
– Лёх, мне бук ни к чему, давай мне планш, а тебе бук – справедливо будет как раз. Мне чисто в телике да гугле планшета выше крыши, а тебе вот для учетных работ нужна машинка посильней. Короче, заметано, давай я сразу через спецмагазин закажу за биткоины. Через пару недель по почте придут посылки, вот только б нам еще кого-нибудь найти, кто будет эти посылки забирать, чтобы не очень подозрительно было. В общем, понятно, этой мой вопрос, шеф, заказ принят и будет отработан! Только, братан, давай пока повременим с другими покупками, деньги большие тратить не нужно напрямую, так как точно спалимся. К тому же у меня еще есть целый список оборудования, которое тоже нехило стоит, поэтому сейчас пока что по планшету и ноутбук тебе – и все.
– Хорошо, Колян, согласен, ты мудр, о филин!
Подъехав на дачу, мы увидели во дворе Павла, который ждал нас в красном плащевике. Он закрыл дверь за машиной и обалдело уставился на нас. Мы вылезли из машины как были, мокрые, в джинсах и футболках, и, стуча зубами, побежали в дом.
Забежав в зал, мы расселись около печки-буржуйки, от которой шел яростный жар.
– Павло, – сказал Колян, – ты пойди разгрузи машину, только аккуратно, пожалуйста, там препаратов на 25 косарей. Поможешь – я тебя новинкой угощу, вещь зачетная, тебе понравится.
Он имел в виду кристаллы, которые смог получить из действующего вещества. Я так понял, друг решил убить сразу двух зайцев: вопрос оплаты работы помощника и проблему с поиском дегустатора, так как мы, в общем-то, с ним дегустаторами были никудышными по известным причинам.
Глаза Павла загорелись знакомым огнем.
– Да, ребят, все что скажете! Кстати, после вашего препарата ни фига ничего другое не берет.
Подтверждалось еще одно открытие, которое Колян тоже сделал уже какое-то время назад, что после прущих плодов в любом случае действие других препаратов и наркотиков сильно ослабевает. Сам Колян в то утро, когда впервые попробовал плод, скурил весь свой запас, чтобы подавить желание съесть следующий фрукт, сейчас на форуме, где давали рекомендации относительно продукта, уже открыто это обсуждали. Нашими постоянными клиентами стали даже пробитые героинщики, только они были самыми настырными, потому как не желали выходить из трипа ни на секунду. Жизнь в реальности была для них наказанием. Это пугало и накладывало некоторые обязательства, но утешались мы тем, что наш продукт не давал возможности получить передоза и не калечил настолько людей, как героин, и еще Колян вынашивал план открытия частного наркодиспансера, в котором на полном серьезе планировал лечить людей. План был прост: прийти к нашему районному психиатру-наркологу Абраму Рудольфовичу и предложить ему новый действенный препарат прямиком из Европы.
То есть наркодилерами (в широком понимании этого слова) мы были странными: с одной стороны, реально поставили на поток производство препарата, равных которому еще не знало человечество, с другой стороны – мы хотели лечить это самое человечество в рамках нашего города…
– Ты не переживай Павло, это просто «толер»**, видать, у тебя к старой шняге, а на новую пруха свежая.
– Ну нет, Колян, не может быть, чтобы так скопом на все «толер», без вашего варева тут не обошлось. Но никто не в обиде, ваш «компот» круче всех, да и ценник вы держите разумный. Мне бы вот еще баблишка, а то матушка кричит – за хату платить нечем, ее с работы уволили.
– Да подкинем баблишка, Павло, у нас как раз к тебе разговор будет на эту тему.
Колян изложил Павлу план работы по новой схеме, которую он вычитал на просторах интернета.
– …Ну и часть для наших продавай за кэш, а кэш будет твой, по рукам?
– Ну конечно, братаны, что бы я без вас делал?
«Скурился да скурвился», – подумал я. Во мне появилось странное чувство превосходства над Павлом, которое тут же сменилось недоумением, смешанным со стыдом. Вот тоже мне, олигарх местный: чуть денег завелось – и на тебе, гордости полные штаны!
Колян накинул ватную телогрейку на голое тело и пошел разгружать «бэху» в сарай, где размещалась запасная версия лаборатории.
Я включил телевизор, нашел какой-то фильм и, протянув ноги к печке, погрузился в блаженное состояние покоя. Летний домик Павло был из тех времен, когда по всей стране труженикам раздавали земельные участки площадью 6 соток, на которых строили вот такие двухэтажные домики-коробчонки с ломаной крышей и хозяйственные сарайчики. Дедушка Павлика, чисто городской житель, пошел дальше и к сарайчику сделал еще одну пристройку, где оборудовал баню. Банька была мизерная, 2 метра на 2, но по тем временам настоящая роскошь, да и сейчас это было приятным и полезным дополнением. Я видел через окошко, что из трубы, выходящей из стены дома, тянулся сизый дымок – грелась железная самосваренная печка типа буржуйки с приваренным сверху корытом, в котром лежали камни. Преимущество подобной конструкции было в том, что при наличии быстро горящих дровишек из штакетника подобную баньку можно было разогреть за 40 минут, недостаток – остывала она так же быстро. Но чтобы погреть косточки троим пацанам, этого вполне должно было хватить.
На улице шел дождик, он стучал и капал, капал и стучал, в буржуйке похрустывали дрова и слышна была тяга. Я полулежал-полусидел на старом кресле-диване.
Мне опять приснились шары, не знаю, как это описать… Шары-вселенные, я видел, их было много, очень много, и опять то вверху, то внизу вспыхивало много новых сфер. Они загорались как лампочки на елке, я понял, что все это пространство состоит как бы из множества шариков или икринок, но светились они только в этой грозди, все остальные оставались темными…
– Лёха, проснись, пойдем попаримся, а то точно к утру заболеем. Павло нам веничков притащил свежих, так что в самый раз будет.
Я с трудом разлепил глаза, виденье испарилось, оставив только странное воспоминание, которое через секунду исчезло. Тот самый момент, когда за секунду до открытия глаз тебе казалось: вот она, истина, ты ее осознал и постиг – и тут сволочь будильник стирает все это начисто, ты упираешься в подушку со словами: «Ну еще 10 минут!» в надежде вернуть это ускользающее от тебя знание – и уже не можешь, максимум опять провалишься в дремоту. В данном случае моим будильником выступил Колян, и он совсем мне не оставлял шансов вернуться в сон и получить знание.
– Коля, гад, такой сон мне испортил!
– О чем, Лёх?
– Да фиг его знает, вылетело…
Мы пошли в баню, раздевшись в доме, повесили всю нашу немногочисленную одежду сушиться. Я по пути заглянул в Радужное и увидел, что там ливень поливал с таким же упорством, как и тут у нас капал мерзкий дождик. Там грозно сверкали молнии, а тут наползал вечерний морок. В баньке мы парились вдвоем.
– А где Павел? – спросил я Коляна.
– Павел в астрале, втянул «дорогу» и улетел. Все-таки с кристаллами нужно быть осторожней, да и ценник на них нужно поднять будет раза в 4 от «компота». За передоз не страшно, как я говорил, действие другое совсем, но народ в трансе будет подолгу и реально наши кристаллы забьют все эффекты, хоть, конечно, это и не черный плод… Ну что, поддадим побольше?
– Да, Коль, жми! Сырость в суставах по самое сердце, трави парок.
Колян с радостью начал плескать на камни воду, и маленькая комнатка парной заполнилась жгучим паром, дыханье перехватило, уши начали скручиваться в трубочки, но это было очень здорово. Мы по очереди похлестали друг друга вениками и вышли на улицу. От тел валил пар, было такое впечатление, что капли дождя испаряются на нашей коже, внутри разливался жар.
– Надо бы нам в Радужном баню замутить, Лёх.
– Да, Коль, было бы неплохо. Кстати, а есть ведь в «Охотнике» в продаже баня в палатке, может, такую, походную?
– Нет, та совсем не катит, нужно нормальную, чтобы с каменкой. Надо попробовать из местной флоры сруб сложить, хотя у меня есть сомнения в местной древесине.
– Почему сомнения?
– Да судя по всему, это трава, а не дерево: большие тараканы, большие пауки и большая трава. Вернемся – проверим мои опасения, но тот пенек, который я срубил под столик, подсказывает мне, что это не древесина совсем, потому и цвета такие странные. Здесь ведь тоже цветы и ковыль разных оттенков бывают. Хотя, конечно, у нас все равно зеленый доминирующий. Эволюция в том мире остановилась по каким-то причинам или, скорей всего, зашла в тупик. Я читал недавно одну умную книгу, где автор как раз пишет: если бы насекомые отрастили легкие или там один из хищников стал бы совершенным, то это могло бы остановить эволюцию как таковую. Он именно это считал доказательством того, что главной является теория автоупорядоченных структур.
– Коль, а что это за теория?
– Ну, Лёх, математику-то в институте нужно было изучать внимательней. Смысл в том, что автор считает, будто теория эволюции не выдерживает критики и в ней достаточно много дыр и пробелов, что, в общем-то, сложно отрицать. Чисто математически действительно вероятность происхождения из ничего клетки, и не простой клетки, а протоклетки – это когда просто в нужном месте собрались нужные аминокислоты, – настолько мала, что вероятность того, что сброшенный с самолета кирпич сам собою выложится в дом, существенно выше. А для того, чтобы из протоклетки образовалась первоклетка, самолет нужно поднять еще на 10 километров. Да и на этом еще не все: что подвигло клетку, которая по сути своей совершенна, вступать в связь с другими клетками и образовывать многоклеточное существо? Разрыв между клеткой и даже простейшим матом, еще выше нужно поднимать самолет. Тут никакой естественный отбор никоим образом не поможет этому процессу. Вот потому-то и понадобились еще какие-то идеи, кроме высказанных в теориях создания и теории естественного отбора, и появилась параллельная теория, что материя и живые организмы совершенствуют себя сами. Изменилась среда, они отпустили крылья, ну и там много чего из этого вытекает. Потом, правда, выяснилось, что индусы эту теорию еще 3000 лет назад выдвигали, но официальная наука подобные рассуждения в расчет не берет, так как ломается вся материалистическая картина мира. Хотя, с точки зрения математиков, это самое правдивое описание жизни.
– Колян, ты мне мозг взорвал своим рассказом! Я сегодня уже не готов воспринимать информацию, айда в душик смоем листья – и спать. Павел где вообще трипует?
– Да он прям в сарае залип, так что давай я на втором, ты на первом.
– Хорошо.
Мы ополоснулись, растерлись полотенцами и пошли спать.
Я еще долго ворочался и не мог уснуть: как я эту теорию автоупорядочивания структур упустил? В голове воображение рисовало клетку, как в нее падают кирпичи… и незаметно я уснул.
Утром проснулся от яркого луча солнца, который светил через окно мне прямо в глаза, осень все-таки решила вернуть еще несколько теплых деньков, что не могло не радовать. В доме было тихо и прохладно, из-под одеяла вылезать не хотелось, но планов было множество, поэтому долго валяться в постели было ни к чему. Быстро выбравшись из-под одеяла, я натянул бушлат, любезно предоставленный Павлом, и поднялся наверх по опасной, почти вертикальной лестнице. Интересно, сколько в стародавние времена погибло народу от таких вот лестниц? По ним ведь только на трезвую голову можно ходить.
Коляна в кровати не было, поэтому я пошел в сарай, где и застал его занимающимся любимым делом, а Павел подсоблял. Вид у последнего был помятый, нормально ночью он не спал, но это его нисколько не смущало. Я вошел посреди повествовательной речи Коляна: «…Вот тут компот из синих – больше эйфории, меньше стимула, тут вот из розовых – наоборот. Вот это темно-синие, от них сознание улетает. Запоминай маркировку, на кристаллах будет такая же».
– О, Лёх, доброе утро! Я как раз заканчиваю. Павло говорит, что тут у него есть особенно нечего, поэтому предлагаю поехать и пожрать на месте. Кстати, как там погода?
Павло не должен был знать про Радужное, и потому лишних слов мы не произносили. Я заглянул по ту сторону: ливень закончился.
– Короче, грузим все коробки обратно, Павло продукты развезет. Поедем сейчас на рынок, купим брезента (все-таки доделаем периметр) и лопату, выкопаем отвод, чтобы вода уходила.
Загрузив пустые коробки и тару в «бэху», мы поехали в Канев, скупили в стройдворе и «Охотнике» весь брезент, которые был, и металлический профиль, порезанный по 3 метра: пришла в голову идея крепить брезент на каркас из стального профиля. Потом еще взяли дополнительный инструмент и вернулись в Радужное. Наш лагерь представлял собой жалкое зрелище: большая часть вещей плавала в луже после дождя. Я взял лопату и пошел окапывать периметр, а Колян занялся сооружением шатра из брезента.
– На следующей неделе придут солнечные батареи с контроллером и инвертором, я заказал на 500 ватт: поставим на краю леса, протянем освещение, все будет цивилизованно. И подсохнет когда – все-таки нужно решить вопрос с водой, она опять закончилась, опять за ней идти. Чем меньше мы ходим, тем дольше нас не выкупят. Но менять точку входа не хочется, по лесу с бутылками и прочими шнягами не натаскаешься, – сказал Колян.
Все, что он говорил, было правильно, и все это нужно было сделать. Весь день прошел за работой, и к вечеру я решил поехать к Лиле, а Колян намеревался посетить нарколога и переночевать в Родном. Рано утром мы договорились встретиться тут.
Вышли в город, я набрал Лилю, она сказала, что ждет меня у себя дома. Мы сели в «бэху» и поехали, Колян довез меня до центра, до улицы Шевченко, и поехал дальше, а я поднялся к Лиле.
– Где ты пропадал, Лёш? Не звонишь, не пишешь, я уже думала, что ты меня бросил.
– Нет, Лиль, ты что, просто работы было много – не оторваться.
– Ну что, пару слов черкануть сложно?
Да вот, блин, как ей объяснить, что из Радужного было не черкануть и что вчера был тропический шторм… Нет, пожалуй, Лиле такие знания ни к чему. Но и заводиться тоже нет смысла, поэтому лучший выход из ситуации – это пообещать, что такого больше не повторится.
– Лиль, обязательно буду находить окошки и звонить тебе, клятвенно обещаю!
Лиля с благодарностью прижалась к моей груди и сказала:
– Лёша, ты такой хороший! Я так рада, что тебя встретила!
– И я рад! А есть что-нибудь перекусить?
Мы с Коляном так толком ничего и не ели с утра, в Радужном были остатки консервов, в обед мы их вскрыли и съели холодными, так как особенно времени разогревать не было, да и лагерь разрушился, и потому все нужно было начинать сначала.
– Да, Лёш, конечно, я тебя ждала. Борщ будешь?
– Буду ли я борщ – ну что за вопрос, а есть тазик с черпаком?
– Зачем?
– Да шутка, такой голодный, что хочу есть из тазика.
– Ах-ха-хаха… – мило засмеялась Лиля над моей не очень-то удачной шуткой.
Мы вкусно поужинали, славно провели вечер и блаженно уснули. Я решил изменить традицию последних дней и ночей просыпаться от звонков или явлений Коляна и завел будильник.
– Лиля, если ты завтра встанешь раньше, то, пожалуйста, разбуди меня, мне утром нужно по делам.
– Да, хорошо, Лёша.
Мне снились горы, высокие горы. Я в своей жизни видел только горы в Крыму, Ай-Петри и какие там кроме них есть, но это были другие горы. И еще я видел очень странную девушку во сне: это был не человек, она очень внимательно наблюдала за мной и хотела что-то спросить, но, видимо, не могла. Потому что открывала рот, но звука слышно не было, точней, звук начал появляться – заиграла «Металлика», композиция Unforgiven, поставленная мной на будильник.
Лиля уже встала и что-то готовила на кухне, судя по запаху – яичницу с колбасой. Это было чудо, когда я в последний раз нормально завтракал чем-то кроме бутербродов, вообще уже забыл. Я встал, надел трусы и, решив, что дальше по-домашнему можно, пошел на кухню, почесывая живот. Лиля стояла у плиты в белом домашнем халате, в сланцах на босу ногу, она была уже накрашена и причесана.
Вот как они это делают? Когда мы начинали жить с Настей, я тоже не видел и не слышал, как и сколько времени она красится, мне казалось, что она такая сама по себе родилась – с синими тенями и помадой. Но как только мы прожили вместе чуть больше месяца, я столкнулся с тем, что этот ритуал по нанесению «боевой раскраски» – процесс мучительный и долгий. Просто раньше она старалась это делать скрытно и вставала раньше меня. Как только наступил обычный быт, краситься по утрам стало не так необходимо, и это все начинало происходить непосредственно перед выходом куда-нибудь в гости или в магазин. Интересно, с Лилей будет так же, как с Настей? Не то чтобы я был недоволен, просто интересно…
Я подошел к Лиле позади и запустил руки под халат, поймав ее грудь в свои ладони. Она спустя достаточно большую паузу отстранилась и капризно посмотрела на меня:
– Лёш, мне на работу, приходи почаще – и все будет твое. Аптека открывается в 8, мне через 15 минут выходить. Давай позавтракаем, я кофе сварила и яичницу с колбасой пожарила.
– М-м-м-м… Завтрак богов, яичница и кофе – я вообще так когда-нибудь завтракал?
Настя по утрам не ела принципиально, считала завтраки вредными, и я уже сам привык завтракать на бегу. А тут была и яичница, и наспех пожаренные тосты, и кофе – ароматный настоящий кофе с молоком. Я не был фанатиком кофе, но выпить чашку-другую поутру любил.
– И еще, Лёша, пожалуйста, надевай халат дома, я тебе его купила, висит на прикроватной тумбочке. Просто так будет лучше, а то вдруг придет моя мама, она иногда заходит, у нее свой ключ. Хорошо?
