Алина Вышегородцева
Глубокое небо Сибири
– Ну что ты, Варенька, – бабушка успокаивала свою взрослую дочь, – Витю не вернуть. А тебе надо устраивать свою жизнь. Я всё понимаю.
Я выбежал из дома. Меня переполняли эмоции. Я не хотел уезжать. Там всё, всё для меня чужое. Москва чужая. Этот дядя Веня, откуда он только взялся?! Даже мама для меня была чужая в тот момент. Ноги сами несли меня дальше от дома, и через некоторое время я обнаружил себя на поляне леса. Хвойные деревья купались в розовых лучах вечернего солнца, а я, прислонившись к лиственнице, смотрел в глубокую майскую синеву…
Потом, конечно же, я вернусь домой. Меня никто не укорит за мой побег, а только, молча и тепло, обнимут мама с бабушкой. Я возьму свои вещи, и мы уедем. Уедем втроём: мама, дядя Веня и я. Уедем в новую для меня жизнь, и это было неизбежно. А пока…
Надо мной проплывают нежные облака, и я долго всматриваюсь в это глубокое сибирское небо.
Глава 4
Моя новая жизнь в столице, конечно, сильно отличалась от деревенской, но я быстро привык ко всему: и к дяде Вене, и к новой школе, и к новому дому.
Спустя два года в нашей семье родилась моя младшая сестрёнка Тоня. Милая, красивая, порой смешная, она не разговаривала совсем. Ни в год, ни в два, ни потом Тоня не произнесла ни слова. Отчего, почему, – врачи не давали ответ. И мы просто любили Тоню такой, какая она есть, смирившись с её немотой.
Должен признаться, я благодарен дяде Вене. Он стал примером для меня во многом. Никогда не обижал нас ни словом, не делом. Мог быть строгим, но справедливым. Он всегда заботился о нас, и мы были дружной семьёй. Пусть не сразу я принял его, но со временем он стал для меня настоящим отцом.
Окончив школу, я уехал в Новосибирск. У меня были определённые цели, стремление и желание связать свою жизнь с делом, которое приносит мне радость и в будущем станет моей профессией. Я поступил на агрономический факультет Новосибирского сельскохозяйственного института. Жил в студенческом общежитии, а на выходные ездил к бабушке в деревню.
Моя яблоня уже четвертый год приносила плоды, что меня, безусловно, радовало. Но я ни разу не застал её цветения, так как учёба в столичной школе всегда совпадала с этим прекрасным периодом. Зато теперь, обучаясь на первом курсе института, я был ближе к своей мечте и очень ждал весну.
Помню, когда Тоня была еще совсем маленькой, я читал ей сказку "Гуси-лебеди". Там, в книжке, была изображена яблоня, которая прятала Алёнушку с братцем Иванушкой. Тоня очень внимательно слушала и пальчиками гладила деревце на картинке.
– Тебе понравилась яблонька? – спросил я сестру.
Тоня смотрела на меня большими выразительными глазами и улыбалась.
– А хочешь, я покажу тебе настоящую яблоньку? Красивую, цветущую, я сам её вырастил. Правда, это очень далеко, в Сибири. Вот подрастёшь немного, и поедем, хорошо?
Тоня кивнула в ответ. В то мгновение она сама была похожа на цветущую яблоньку.
Прошло время, и я вспомнил об этом. А раз обещал, слово надо держать.
Родители доверили мне семилетнего ребёнка, как старшему и почти совершеннолетнему брату. И вот в один майский день мы с сестрой уже приземлились в аэропорту Новосибирска. Бабушка очень радовалась приезду внуков. Раньше родители привозили нас с Тоней в деревню только летом, и потому, сибирской весны Тоня не видела, не знала, до сей поры, и это были новые для неё впечатления. Пока шла учебная неделя в институте, я жил в городе, Тоня была с бабушкой. Со дня на день моя яблонька должна была зацвести, и мы ждали этого события.
Вечером в пятницу я вернулся на автобусе в деревню. Со светлыми мыслями и в прекрасном настроении я шёл по улице. Но, подходя к бабушкиному дому, тревожность закралась в моё сердце. Рядом с нашим двором была толпа детворы и взрослых, и очень громко, невпопад, звучали фразы.