Алина Вышегородцева
Глубокое небо Сибири
Позже я узнаю, что Тоня пряталась от мальчишек за крыльцом библиотеки и вскоре вернулась домой; а потом они с бабушкой искали меня всюду и до глубокой ночи не спали, сидя у окошка. Бывает, что эмоциональное потрясение или сильный испуг лишают человека дара речи, но в нашем случае, наоборот – дар появился. Испугалась сестрёнка за меня, когда ночью я не вернулся домой. И первое слово её было «Котя», когда она бежала мне навстречу. Вот как оно бывает. Верно говорят, нет худа без добра.
По дороге домой, Тоня держала меня за руку, часто поглядывала на меня и улыбалась. А когда мы подошли к калитке нашего двора, она повернулась ко мне и встала на цыпочки, явно желая что-то сказать мне на ухо. Я наклонился, чтобы она смогла дотянуться…
– Я… Я… – Тоня запиналась, а потом после небольшой паузы выговорила, – идём.
Я посмотрел на бабушку и увидел её улыбку, и глаза, влажные от слёз, – от счастливых слёз. Мы вошли во двор.
Как долго ждал я этого мгновения, столько лет! В белоснежных, цветочных сарафанах стояли две яблоньки, посаженные моим дедом и мной. Я обнял бабушку и Тоню. Радость переполняла моё сердце, ведь все эти годы я верил, – и всё сбылось. Я смотрел в небо, в глубокое небо Сибири, и был безгранично благодарен. Я был счастлив.