Алла Алая
Боро Мэй. Проводник Света
– Это не важно, Паша. Вместе нам всё равно не быть…
И она так тяжело вздохнула, что Паша сразу всё поняла. И ей стало так жаль хозяйку, что она исчезла и тут же вернулась, неся в ручке большую ромашку:
– Давайте погадаем на него? – весело подмигнув, она протянула Лессе цветок, – Один лепесток – любит, другой – не любит, на каком слове кончатся лепестки, то он к Вам и чувствует!
Лесса улыбнулась. От заботы Паши так и веяло домашним теплом.
– Ну, давай, – согласилась она, – любит, не любит, любит…
Паша считала вместе с ней, и, когда на последний лепесток выпало «любит», она захлопала звонко в ладоши:
– Вот видите! Любит! А на все эти законы махните рукой! Сейчас другие времена. А если что, Дракон за Вас точно заступится перед родителями Эль…
– Или я за вас попрошу Боро, – раздался голос с лестницы, ведущей наверх, к спальням.
Лесса подняла глаза и хмыкнула:
– Благодарю, я как-нибудь сама с этим разберусь, Ланита. Как ночь прошла?
Девушка сладко потянулась с улыбкой и окинула удивлённо пустой дом:
– Я-то хорошо, а где все? И с кем вы тут разговаривали?
– Со своей домовой разговаривала, а остальные по домам разошлись, – пожала плечами Лесса.
– Хм, жаль, а чем это так вкусно пахнет?
Паша, завидев девушку, спряталась за шторку и недовольно выглядывала оттуда.
– Завтраком, – Лесса махнула ей, приглашая к столу, – присоединяйтесь ко мне.
– А Боро уже вернулся? – как бы невзначай, спросила Ланита, ловко орудуя ножом и вилкой.
Лесса кивнула:
– Конечно, Эль должно быть счастлива…
И она из-под ресниц посмотрела на свою гостью. Ланита тихонько вздохнула, перестав на миг жевать, но потом сама себе будто кивнула и снова набросилась на омлет.
– Вкусно Вы готовите, – похвалила она Лессу, – но я знаю рецепты блюд, гораздо вкуснее, ещё от бабушки. Потом поделюсь с Вами.
Паша только хмыкнула из-за занавески.
К обеду к ним зашла Эль. Её светящиеся глаза сразу выдавали, насколько она счастлива.
– А где Боро? – наивно хлопая ресницами, в лоб спросила Ланита.
Эль была в хорошем расположении духа, а потому решила отложить все претензии к девушке и дружелюбно произнесла:
– Ушёл к Горицу. Надо проверить, как разместились гоблины. Потом придёт за мной, и мы пойдём во дворец.
– Значит, придёт сюда? – и Ланита, развернувшись, пошла к себе наверх, даже не заметив, как подруги посмотрели ей вслед.
– Я и забыла, насколько она невыносима! Как ты будешь с ней тут жить? – Эль вспыхнула от негодования, – Пошла наряжаться к приходу Боро! К приходу МОЕГО мужа! Немыслимо!
– Тебе нужно быть спокойной и уверенной, – Лесса погладила Эль по плечу, – считай, что она не в себе.
– Она действительно не в себе, Лесса. Такие притязания на Боро, только лишь потому, что цыганка нагадала!
– Даже если бы не нагадала…. Просто он ей понравился. И она хочет его отбить. Это же очевидно!
– Мне от этого не легче…, – Эль поджала губы и вздохнула, – я попрошу Боро удалить её с наших земель…
– Я думала, он именно так и поступит! Разве нет? – Лесса была удивлена.
– Не знаю, посмотрим…
* * *
– Не может быть! – Гориц бегом бежал навстречу Боро, – Наконец-то, ты вернулся!
Они обнялись тепло и по-дружески.
– Ну-с, батенька, давай, выкладывай, что интересного у тебя произошло? – Король гномов аж подпрыгивал, таща Боро в свой кабинет, – У меня такое вино есть, закачаешься! Специально до тебя берёг! И ещё кое-что, чего, думаю, ты уже много лет не пробовал! А всё благодаря гоблинам! О! Ты мне такой подарок сделал, переселив их в мои земли! Там же неисчерпаемые залежи! Бьюсь об заклад, что ты даже не подозревал, каким сокровищем владел!
Боро шёл моча и улыбался этому нескончаемому потоку восторгов.
В кабинете уже был накрыт стол. По-мужски аскетично, но в то же время по-королевски шикарно. Самым главным украшением было ярко жёлтое вино с лёгким голубым сиянием и инкрустированная коробочка красного дерева, на крышке которой гордо красовался герб лаэсской табачной мануфактуры.
– Ого! Лаэсский табак?! Это действительно сюрприз! Сейчас, поди, такого и не делают! Ну, угодил, так угодил!
Он взял толстую сигару и втянул носом любимый аромат.
– Я даже забыл уже, как он пахнет. Значит, гоблины, говоришь? – и он хитро прищурился, – Может, я зря их тебе отдал?
Гориц только хмыкнул, откупоривая вино:
– Поздно, батенька, теперь все переговоры только через меня. А я договариваться умею, как никто другой!
– Это точно! И именно эти качества в тебе мне нравятся больше всего. Нам предстоит заключить мирный договор с людьми. После последних событий прежний потерял свою силу. Но составить его нужно так, что бы комар носа не подточил! Поэтому я и пришёл к тебе сегодня.
– Хех, – вздохнул Гориц, – а я то надеялся, что ты ко мне пришёл по старой дружбе… Навестить, так сказать, старика… Эх ты, а ещё друг называется!
Но Боро этими стенаниями было не провести:
– Ладно тебе прибедняться, гном! Конечно, я пришёл к тебе, как к другу. Но одно другому не мешает. Сейчас попьём вина, понюхаем дым лаэсского табака, а к вечеру нас ждёт Мелис. Будем составлять договор…
– Тогда давай выпьем за то, что бы этот договор был окончательным и бесповоротным!
– Что за вино? – Боро сделал глоток и причмокнул, – Что-то магическое?
– А как же! Именно магическое! Придаёт силы, успокаивает и помогает в любви…
Боро аж закашлялся:
– И ты туда же?
Гориц захохотал:
– Шучу я, шучу! Просто хорошее вино. Ты пей и рассказывай… Я весь – внимание.
* * *
О том, что Боро пришёл, Ланита узнала первая. Пока Эль и Лесса болтали в кухне, девушка прогуливалась перед домом, в нетерпении заламывая руки.
Боро и Гориц вывалились на поляну из портала прямо перед носом Ланиты, и ей пришлось поддержать Дракона, так как он уже плохо стоял на ногах.
– М? – удивлённо смерил он её мутным взглядом, – Красивая девушка встречает нас, смотри-ка, Гориц, какая честь!
– Здравствуйте, мистер Краун, – Ланита сжала его ладонь, загадочно улыбаясь.
Гном заржал:
– Она тебя с кем-то перепутала, Боро! Его зовут Боро Мэй, детка!
Но Дракон ухмыльнулся:
– Она права, Гориц. В человеческих землях я был Краун, поставщик двора его Королевского величества… То есть моего Королевского… Ну, в общем, ты понял….
Он протянул руку, обнимая её за талию, и повернул к Королю гномов:
– Мисс Ланита, разрешите представить Вам моего друга, Короля гномов Горица. Вы простите нам наш внешний вид, – он, пошатываясь, показал рукой на Горица и на себя, – мы немного выпили….
Девушка улыбнулась и призывно провела рукой по его груди:
– Люблю, когда мужчины немного навеселе. С них спадает чопорность и спесь. Особенно с Королей… И они становятся такими ручными…
И в подтверждение своих слов, она мягко притянула Боро к себе, заставляя его поцеловать себя.
Эль и Лесса, услышав разговор на улице, с радостными лицами выбежали на крыльцо и застыли, не в силах вымолвить ни слова.
– Вот дрянь! – первая опомнилась Лесса, – Отойди от него! Немедленно!
Боро отодвинул от себя наглую девицу, вытирая губы, и с удивлением посмотрел на жену. Эль стояла белая, как мел. Чего нельзя было сказать о Ланите. Щёки краснели, как две ягодки. Она улыбалась, отвернувшись от Эль. Цель маленькая, первая, но, в тоже время, такая сладкая, была достигнута.
Гориц, ошалевший от наглости Ланиты, с шумом захлопнул рот:
– Ничего себе! Весьма смелая особа…
– В самый раз для проститутки, – отмерла Эль, медленно и гордо подходя к Боро. А он стоял и ждал, понимая, что сейчас произойдёт.
Звонкая затрещина, отпечатавшая красную пятерню на его щеке, заставила всех вжать головы в плечи, а самого Короля Драконов вмиг протрезветь.
– Больно же, – пробубнил обиженно он, потирая щёку.
– Поделом, – Эль развернулась на каблучках и побежала в дом, еле сдерживая слёзы.
– Прости меня, – чуть слышно прошептала Ланита, с улыбкой глядя на Боро, – просто я скучала о тебе…
Боро поднял расстроенный взгляд на неё, смерил с ног до головы, осознавая её намерения. И вдруг прищурился. Невозможность и невообразимость происходящего заставила его присвистнуть от удивления:
– Девушка, а Вы знаете, что беременны? – с ухмылкой произнёс он, хватая её за локоть и близко-близко вглядываясь ей в глаза, – Вы беременны от мага… От чёрного мага, мисс…
Вмиг лицо её вытянулось и посерело. Ей, как и любой девушке человеческой простой было хорошо известно, что ребёнок чёрного мага убивает женщину. Она охнула и пошатнулась, прижав ладонь к животу. Выражение настоящего ужаса на её лице заставило Боро нахмуриться. Гориц покачал головой:
– Бедная девочка… Ты не знала, кто он, когда затащила его в постель?
Ланита с округлившимися глазами повернулась к гному и, как в ступоре, произнесла:
– Он был под мороком… Но, что он маг, я знала…. Но чёрный!… Боже, нет! Почему? Как такое могло случиться??
– Чему тут удивляться, если спишь, с кем попало? – Лесса всё ещё стояла на крыльце, сложив руки на груди, и гневно смотрела на девушку.
– Мы не можем забеременеть! – в отчаянии воскликнула Ланита, – Мы пьём специальный настой! Ни одна девушка у нас не имеет детей!
– Ну, в твоём случае есть объяснение. – Боро подвёл её к крыльцу и усадил на лестницу, – Он тебя убил и выбросил в болото, а Свет из граней воскресил, очистил кровь, вот ты и забеременела…
– Воскресил? – взгляд Ланиты был похож на безумный, – Зачем? Что бы умереть через девять месяцев в муках? Его же даже не вытравишь! Это ребёнок мага! У него иммунитет к ядам! Девять месяцев мучений и смерть!
Она закрыла лицо руками и склонилась к коленям. Маги стояли вокруг и молчали. А что тут скажешь? Судьба шла за ней, сжигая отведённое ей время.
– Я наказана…, – прорыдала она, – за всё…. Как быстро всё закончилось…
Гориц крякнул и присел рядом с ней, поглаживая по плечу:
– Не нужно убиваться так, девочка, ты находишься среди магов. Может быть, всё ещё образуется…, – тихо проговорил он, склоняясь к самому её уху, – Давай, успокаивайся. Тебе теперь нужно беречь себя. А мы обязательно что-нибудь придумаем.
Пока гном успокаивал Ланиту, Боро вошёл в дом, ища жену.
– Эль! – крикнул он, обходя комнаты. Но её и след простыл. На том месте, где закрылся портал, остался только отпечаток пространственной магии. Чертыхнувшись, он вышел на улицу:
– Ушла, вот чёрт!
– Прости меня, – Ланита подняла на него заплаканные глаза.
Боро только махнул рукой:
– Найдётся… А тебе придётся переселиться во дворец. Я распоряжусь, что бы Мелис выделил покои.
Лесса только руками всплеснула:
– Ты с ума сошёл? Эль этого не выдержит!
– Подожди, лиса, разве мы с Эль живём во дворце? – нахмурился Боро, – Наш дом в эльфийском лесу! А во дворце за Ланитой пригляд будет лучше, чем здесь, у тебя. Мелис отличный хранитель…
– Но если тот маг придёт за мной? – спросила Ланита, покачиваясь из стороны в сторону и тоскливым взглядом окидывая магов.
– Не придёт, я его развоплотил, – скривился Дракон, заметно сомневаясь в своих словах.
– Ты даже сам в это не веришь, – покачала головой девушка, – вот увидишь, он вернётся…
– Тем более, во Дворец Драконов он не сунется. Там ты будешь в полной безопасности, – и Боро приоткрыл портал прямо в жертвенный зал дворца, – Ну? Давай, ныряй.
Лесса с каким-то странным внутренним беспокойством смотрела им вслед. Потом опомнилась и, оставив распоряжения Паше, перенеслась к Онне.
– Эль у тебя? – с порога окликнула она целительницу.
Онна вышла из кухни, помешивая тесто в миске.
– Нет, не приходила, что-то случилось?
И Лесса рассказала ей всё.
– Значит, она уже беременная, и не от Боро…, – Онна задумчиво покачала головой, – Но не могла же Аурум ошибаться. Или мы её не так поняли. Куда, говоришь, он эту Ланиту отвёл? Во дворец?
Лесса вздохнула глубоко:
– Ну да, решил её опекать, наверное. Но мне всё это не нравится… И бедная Эль! Она сейчас накрутит себя…
– Может, она у родителей? – предположила целительница, – Самый логичный довод. Ты сходи к ним, только не рассказывай им всю эту историю с Ланитой. Незачем… Нужно будет, Эль сама расскажет.
Чуть посомневавшись, Лесса прыгнула в эльфийский лес. И как она ни была расстроена и напряжена, чудесная магическая сила этого места быстро привела её в душевное равновесие. Она успокоилась и огляделась по сторонам.
Эльфы с удивительным трудолюбием восстанавливали былое величие своего народа. Кругом были тонкой работы изящные дома, лестницы, высеченные прямо в стволах деревьев хижины, мостовые, выложенные разноцветной плиткой. Лесса, каждый раз приходя сюда, не уставала удивляться всё новым и новым красотам.
Родители Эль облюбовали себе небольшой дом, сделанный в ветвях огромных деревьев сигоу, стоящих кругом. В центре поляны их ветви сплетались так плотно, что образовывали воздушную мостовую. На ней и был построен дом. От земли к нему вела очень красивая лестница с резными перилами.
Лесса только ступила на неё, как навстречу выбежал Баррос с широкой улыбкой на лице:
– Лесса! Я надеялся, что ты придёшь вслед за Эль.
Он протянул обе руки, помогая ей подняться наверх.
– Так она здесь? – облегчённо вздохнула девушка, – Я её ищу везде. Ушла, не сказав ни слова!
Баррос склонился к ней поближе и прошептал:
– Она очень расстроена… Закрылись с мамой в спальне. Что там произошло?
Лесса смутилась. Обсуждать Эль за её спиной совсем не хотелось, и она решила перевести тему:
– А у меня на доме ласточки гнездо свили. Представляешь! И там такие маленькие-маленькие птенчики! – и она смешно сморщилась, показывая пальцами, – Я полезла их смотреть, но лестница упала и сломалась…
Баррос нахмурился:
– Ты не ушиблась?
– Нет, меня спас Биги! Появился в самый нужный момент и поймал! Вот только домовиха моя немного пострадала. Но на ней всё заживает, как на кошке. Теперь у меня нету лестницы… Придётся делать заново.
И лиса улыбнулась так лукаво и задорно, что Баррос невольно залюбовался ею.
– Ты когда смеёшься, становишься просто красавицей, – он потянул её за руку к реке, – идём, посидим у воды. Пока Эль с мамой наговорятся, нам лучше им не мешать.
– А у тебя сегодня нет дежурства? – спросила Лесса, устраиваясь на толстом суку, свивавшем низко над водой.
– Нет, сегодня Лея дежурит. Я завтра пойду её сменю. Хотя, иногда не понимаю, зачем теперь надо дежурить? В резервации никого не осталось, последний черный маг развоплощён….
– Тьма не дремлет, Баррос, – покачала головой девушка, – раз Боро считает нужным выставлять кордоны, будем дежурить. Если ты один, я могу подежурить с тобой вместе.
И она улыбнулась просто и открыто.
Но Баррос смутился:
– По-моему, это не очень хорошая идея. Прости, лиса, но ты юная девушка, а я всё-таки мужчина… Правила приличия никто не отменял…
Лесса вспыхнула, осознав свою оплошность, но тут же выкрутилась:
– А я днём буду там, а ночью вернусь к себе… Так прилично?
Баррос кивнул. А потом накрыл её руку, лежащую на дереве, своей и легонько сжал пальчики:
– В тебе столько чистоты и бесхитростности, что мне стыдно… Я подумал о том, что с тобой даже произносить рядом – кощунство.
Они замолчали, качая ногами и разбрызгивая воду.
– Я не настолько хороша, как тебе кажется, Баррос, – возразила Лесса и виновато посмотрела ему в глаза, – и я многое уже понимаю… Просто мне хорошо сидеть вот так, рядом с тобой и молчать…
Эльф с ёжиком на голове посмотрел на неё как-то странно, потом поднялся и отошёл на несколько шагов, в задумчивости кусая губу.
Лесса с трепетом и волнением ждала, что он ответит.
– Что ты скажешь, если я признаюсь тебе, – он подбежал, встал прямо в воду перед ней и взял за обе руки, собираясь с духом, – что я давно люблю тебя, лиса?
Лесса задержала дыхание на миг и широко улыбнулась, закивав часто-часто своими рыжими кудряшками:
– И я… давно…
Баррос словно задохнулся от нахлынувших эмоций. До конца не веря своему счастью, он поднял её руки, повернул ладонями вверх и уткнулся в них, нежно покрывая поцелуями мягкие подушечки пальцев.
– Вот только, – продолжила она, и Баррос застыл, медленно поднимая на неё глаза, – мы всё равно не можем быть вместе…
– Почему, счастье моё рыжее? Что ты ещё напридумывала? – улыбнулся эльф.
– Вы не женитесь ни на ком, кроме эльфиек… Чистота крови… Так сказала мне Эль, – и Лесса печально пожала плечами.
Баррос засмеялся, подхватив её на руки, и закружил, выбежав на берег.
– А ты когда-нибудь видела эльфа с такой причёской, как у меня?
Лесса, смеясь, покачала головой:
– А это что значит?
– А это значит, – он опустил её на песок и притянул к себе, – что плевать я хотел на все эти традиции и чистоту крови. Я всегда был не такой, как все. Я люблю тебя! Ни одна эльфийка не сравнится с тобой, моя маленькая рыжая лисичка.
И он нагнулся к самым её губам и выдохнул:
– Подари мне счастье, Лесса, будь моей навсегда…
И зелёные счастливые глаза ответили то, чего он ждал…
Неожиданно рядом зашуршала трава. Влюблённые смущённо отвернулись друг от друга и огляделись. На тропинке стоял Боро и улыбался:
– Ну, наконец-то! Я думал, что ты уже никогда не наберёшься смелости, Баррос, – он подошёл к ним поближе, – поздравляю, ребят! Уж вы-то точно будете счастливы!
Лесса раскраснелась, прячась за плечо эльфа. А Баррос радостно кивнул:
– Спасибо, пусть это будет твоим благословением…
Дракон поднял брови:
– Это что-то новое! Зачем тебе моё благословение?
– Ходят слухи, что кого Дракон благословит, тот будет счастлив всю жизнь, – и эльф с улыбкой развёл руками, – очень хочется в это верить…
– Даже так? Моя персона начинает обрастать сказками и легендами… К чему бы это?
– Это признание и любовь твоих подданных, видимо, – раздалось за спиной Боро.
Обернувшись, он увидел Эль, неспеша идущую к ним.
– Я не ошибся, – он протянул ей руку, – ты была у матери.
– Где она? – Эль проигнорировала его жест, остановившись рядом и заглянув ему прямо в глаза.
Не смущаясь, Боро ответил:
– У Мелиса под охраной…
– С чего такая забота? – ехидно спросила она, сложив руки на груди.
– Ты ушла в самый интересный момент, Эль! – Лесса выглянула из-за плеча Барроса, – Девушка оказалась беременной!
Эль и Баррос в один голос воскликнули:
– Не может быть!
Эль закрыла рот ладонью, не зная, как реагировать, а Баррос взял Лессу за руку и потянул к дому родителей:
– Идёмте в дом, там всё подробно расскажете.
Эль сделала шаг за ними, намеренно избегая смотреть на мужа, но тот подхватил её на руки и, ломая сопротивление, прижал к груди:
– Не сопротивляйся, я всё равно не отпущу тебя…
– Ты с ней целовался! – выпалила с обидой Эль и снова задёргалась, пытаясь выбраться из его крепких рук.
– Нет, не так. Это она меня поцеловала… И вообще, я был не трезв…
– Вот именно! – насупилась Эль.
Но, зная свою жену, Боро с облегчением выдохнул:
– Ну, прости меня…
Эль снова покачала головой, надув губы.
– Ну дуйся, дуйся! Вернёмся домой, я заставлю тебя простить…
Эль от удивления забыла об обиде и с интересом посмотрела на него:
– Это как?
– Защекочу! – засмеялся Боро.
Не выдержав, она расхохоталась, прижавшись к его щеке.
– Ты три месяца в меня верила, а теперь вдруг начала ревновать… , – он бережно нёс её к дому, облегчённо вздыхая, – Зачем, Эль?
Она немного успокоилась и положила голову ему на плечо:
– Если бы не пророчество Аурум, я бы и не подумала ревновать. Но вокруг все только и говорят об этом…. Я уже не знаю, что делать…
– Ну, во-первых, не пророчество, а видение…
– А есть разница?
– Конечно, – протянул он, ставя её на землю и подталкивая к лестнице в дом, – видение – это предупреждение о том, что происходит или может случиться…
– А пророчество? – Эль заинтересованно слушала мужа, поднимаясь наверх.
– А пророчество – это то, что изменить нельзя. Ни при каких обстоятельствах. И заметь, пророчество у Аурум за всё это время было только одно! И звучало оно как?
Эль нахмурилась, вспоминая:
– «Вновь сошедший несёт смерть…»
– Вот именно. Так что, рисунок про маленького дракончика ещё ничего не значит. Его можно трактовать, как угодно…
– Но, ведь Ланита уже беременна…, – Эль чуть заметно сникла.
– Не от меня…, – ухмыльнулся Дракон, – я бы не хотел завести ребёнка от проститутки. Это ужасно было бы…
– Бедная девочка, – вздохнула Эль, открыв дверь, – Мама! Папа! Боро пришёл!
* * *
Закат был особенно хорош сегодня. Золотые лучи солнца растекались во все стороны и отражались в море, стирая границу горизонта. Ветер стих, вода была гладкой, как зеркало. Кахэ сидел на камне у самого берега и с улыбкой наблюдал, как мальчишки играют в мяч на песке.
Тоска потихоньку отпускала. Несколько месяцев он вытаскивал себя из омута отчаяния, борясь со жгучим желанием забыться в винном угаре. Спасал только Волиго. Взяв на себя ответственность за малыша, Кахэ не мог позволить себе раскиснуть и опустить руки. Он был опорой и примером для мальчика, а Волиго спасал учителя от грустных мыслей. Они поселились на берегу моря недалеко от небольшой деревни магов. Часть из них относилась к племени Кьярей. Другие были в основном магами воды и поддерживали тесные связи с подводным миром.
Кахэ взялся обучать местных детишек. И уже через месяц его стали учтиво величать «Селе» даже взрослые. Конечно, он тосковал по Лее. Особенно тяжело было по ночам. Днём ещё как-то он занимал себя делами, играл и общался с детьми, но вечером, когда солнце пряталось в море, и Волиго засыпал, Кахэ выходил на крыльцо своего маленького жилища и с грустью окунался в прошлое, сидя на лестнице.
Он много раз задавал себе вопрос, правильно ли сделал, что ушёл. И каждый раз понимал, что да, правильно. О том, что Лея больше не любит его, он понял давно. Как только Сверж появился в их общине. Она старалась изо всех сил не показать этого, притворялась любящей и страстной женой. И если бы не один случай, Кахэ не догадался бы о том, как она страдает.
Однажды, после трудного дежурства в грозу, Лея заболела. Серьёзно заболела. Несмотря на все старания Онны, с болезнью справлялась с трудом. Лея бредила в забытьи. И, когда пришла очередь Кахэ сидеть возле неё ночью, он услышал, что она звала Свержа. И не просто звала, а металась по постели, раздираемая чувством стыда и страстью. Кахэ никому не рассказал об этом. Даже Лее, когда она поправилась. Но чёрная тень сомнения заползла в душу навсегда. И они стали отдаляться друг от друга.
Лея всё чаще дежурила на точке, Кахэ ушёл с головой в идею строительства Академии. И если бы не вспышка гнева Боро, неизвестно, сколько ещё времени они бы изображали видимость семьи.
Так что, да, он правильно сделал, что ушёл. Но легче почему-то не становилось.
В деревне все любили его. Из-за нехватки молодых мужчин, на него заглядывались незамужние женщины. Один раз даже приходили сватать за него девушку из рода Кьярей. Пришлось вежливо отказать. Кахэ никому не рассказывал, что женат, и Волиго попросил держать язык за зубами, потому, что рана была ещё свежа, и он не хотел лишних расспросов.
Волиго подружился с одной девочкой, и тайно признался учителю, что она ему очень нравится, чем вызвал улыбку и слезу умиления:
– Это очень хорошо, что ты нашёл родственную душу, Волиго, – погладил Кахэ мальчика по голове, – в жизни это, пожалуй, самое важное. Береги вашу дружбу!
Из деревни к ним стала захаживать пожилая магиня. Она очень сокрушалась, что мужчины живут одни. То и дело она забегала, принося то домашнюю еду, то пиво, сваренное по кьяревому рецепту, то стирала их вещи, или убирала в комнатах.
– Мужчины не должны жить одни, – качала она головой и подмигивала Волиго, – расти скорее, малыш, и женись. Что бы хоть кто-то за вами ухаживал.
И Волиго серьёзно кивал головой, по-взрослому воспринимая этот наказ.
Пока Кахэ любовался закатом, а Волиго гонял мяч, магиня снова пришла их проведать и, не найдя дома, поспешила на берег.
– Вот вы где, селе! Я принесла Вам и Волиго копчёной рыбы и хлеба. Сегодня с утра Канжан снял решётку с коптильни и передал для вас. Рыба совсем свежая! Вам понравится.
– Спасибо, Вохана, – кивнул Кахэ, – Вы – наш ангел-хранитель!
– Это ещё не всё, – магиня присела рядом с ним на камень и внимательно заглянула в глаза, – у меня новость для вас, селе.
Серьёзное лицо женщины заставило Кахэ насторожиться:
– Слушаю Вас, говорите.
– У Майи было видение…
Кахэ вздрогнул. Он знал, что в деревне жила провидица-кьяра. Она была очень нелюдима и никогда не появлялась на улице без причины. Маги её уважали и побаивались.
– Она пришла ко мне только что. Сама пришла! – продолжала Вохана, – Я даже испугалась!
– Что она сказала?
– Она послала меня к Вам с известием, что бы ждали гостя.
– Точнее, Вохана, дословно!
Магиня задумалась, глаза забегали. Она покачала головой и произнесла:
– Не совсем точно, но как-то так: «Прошлое с гостем в гости придёт и уйдёт. И оставит место для новой жизни»… Простите, я не очень запомнила. Может быть Вы зайдёте к Майе?
Но Кахэ уже напрягся:
– Она не сказала когда?
– Сегодня, селе, после заката…
Кахэ посмотрел на море, где солнца край еле виднелся над горизонтом.
– Значит, уже скоро, – протянул он, – что ж, я почти готов…
– Вам нужна будет помощь, селе? – обеспокоенная реакцией Кахэ, Вохана встала, – Я могу собрать людей?
– Нет, спасибо, – улыбнулся он, – этот визит не причинит нам никакого вреда. А Майю я навещу, завтра. Надо будет её поблагодарить.
Когда Вохана ушла, Кахэ позвал Волиго спать.
– Мне кажется, учитель, или Вы чем-то взволнованы? – мальчик с интересом наблюдал, как Кахэ то и дело выглядывает что-то за окном.
Кахэ вздохнул и улыбнулся прозорливому мальчишке:
– Я жду гостя, Волиго, мне принесли известие, что он должен сегодня прийти.
– Мне страшно…
– О! Тебе нечего бояться! Поверь мне, нам ничего не угрожает. Скорее, принесёт что-то новое. Спи, малыш, завтра у нас начнётся новая интересная жизнь…
Волиго забрался под одеяло и долго боролся со сном, пытаясь не пропустить гостя. Но, как только сон окончательно сморил его, в дверь тихонько постучали. Кахэ обернулся на мальчика и с грустью улыбнулся.
– Хорошо, что заснул, – пробурчал он и вышел под звёзды, аккуратно прикрыв дверь.
В темноте мелькнула тень, и в круг света, льющегося из окна кухни, вышел Сверж.
– Я почему-то знал, что это будешь ты…
– Откуда?
– Птичка на хвосте принесла. – усмехнулся горько Кахэ, – Как ты меня нашёл?
Сверж пожал плечами:
– Ну, как-то нашёл… Опыт большой, да и такому магу, как ты, спрятаться сложно…
– С чем пожаловал? – Кахэ смотрел на Свержа исподлобья, прислушиваясь к себе и своим внутренним ощущениям. Он всё ждал боли или тоски. Но, на удивление, было спокойно.
– Ты не хочешь вернуться? – со вздохом прямо в лоб спросил Сверж. И застыл, переводя дыхание.
– Тебя Боро послал? – Кахэ отвернулся, не давая Свержу разглядеть его выражение лица.
– Я сам себя послал. Ты ушёл, оставив много недосказанного и недоделанного. Не отворачивайся, Кахэ!
– Нет, я не хочу вернуться, – и Кахэ сделал шаг к своему сопернику, вскинув подбородок, – зачем ты искал меня?
– Вам нужно поговорить, – Сверж сбавил тон и почти виновато посмотрел ему в глаза, – она ждёт тебя…
– Зачем? Кому от этого будет легче?
– Ты поругался с Драконом, а бросил Лею! В чём она перед тобой провинилась? Почему ты не сказал ей ничего, уходя?
– Ругань с Боро была лишь предлогом, Сверж… Я давно знаю о вас с ней…
Сверж замолчал и оторопело смотрел на Кахэ.
– О нас с ней? Давно? Чего давно ты знал о нас с ней? – наконец проговорил он, – Пока ты не ушёл, не было «нас с ней». Она была твоя жена! Вот я, да, я люблю её с того самого дня в Коргельмуссе, помнишь? Но Лея никогда не отвечала мне взаимностью…
Кахэ поднял на Свержа взгляд, полный тоски и боли:
– Значит, я знал больше. О том, что она любит не меня, а тебя, я понял, когда сидел у её постели. Помнишь, год назад, Вы в ливень гнали волков, вырезавших скот, и Лея подхватила воспаление лёгких?
Сверж кивнул.
– Она бредила и звала тебя…
– Лея знает, что ты догадался?
– Нет, я никому не говорил… Тебе первому…
Кахэ устало опустился на крыльцо и вздохнул:
– Я не могу вернуться, Сверж. Ты же знаешь Лею… Её упрямство не даст мне развод, а ты не сможешь её заполучить по-хорошему… – он немного помолчал и резко встал, – Заставь её забыть меня… А лучше, скажи, что я умер! Да!
Его глаза блестели в полутьме. Он почти походил на умалишённого.
Сверж нахмурился и отвернулся:
– Я чувствую себя сволочью…
Кахэ засмеялся, вытирая непрошенную слезу:
– Да, в общем-то, так оно и есть… Ты разрушил мою жизнь, Сверж. Но знаешь, что самое удивительное?
Сверж скосился на него, не зная, как реагировать на этот смех.
– Я не держу на тебя зла. И даже не ненавижу… Я лишь хочу, что бы Лея была счастлива… Но вернуться я не могу… Не смогу… Прости, это выше моих сил…
На некоторое время повисла тягостная тишина.
– Боро вернулся, мы Грани нашли…
Сверж сказал это просто, что бы что-то сказать.
Но на Кахэ эти слова произвели сильное впечатление. Он резко обернулся и с совершенно ясным и заинтересованным взглядом уставился на воина:
– Грани?
– Грани Света. Ты разве не знал, что ищет Боро по всему миру?
Кахэ задумчиво покачал головой:
– Я тогда был занят Академией… И что это за Грани?
– Я так понимаю, что нам надо о многом поговорить, Кахэ. Подожди, не отнекивайся. Давай пройдём в дом. Всё, что происходит там сейчас, имеет огромное значение не только для тебя или меня. Это касается всех, и, я думаю, ты должен знать.
Словно решившись, Кахэ дёрнул за ручку двери:
– Ну, проходи. Ночь будет длинная…
* * *
Ланита обходила дворец, любуясь красотой белого камня. Внушительные размеры его вызывали в девушке трепет и благоговение.
– Неужели мой сын будет наследником этой красоты? – прошептала она сама себе, а за спиной негромко кашлянул кто-то.
Резко обернувшись, она увидела маленького взлохмаченного домового. Визг огласил зал, и заставил Крэка зажать уши и поморщиться.
– Ну и чего визжать-то? – недовольно пробурчал но, – Никогда домовых не видела что ли?
Ланита успокоилась и затрясла головой.
– Где ж такое увидеть можно? Мамочки, господи! Чудище какое!
Крэк обиженно засопел, разглядывая своё отражение в большом королевском зеркале, висевшем справа от трона:
– Где это чудище? Да я самый красивый домовик во дворце! Сама уродина!
Рядом с ним взвилось облачко и из воздуха материализовалась Хося, дёргая мужа за рукав:
– Она ж не маг, Крэк! – зашептала домовёнка, косясь на спрятавшуюся за высокий стул девушку.
– А как она тогда нас видит? – удивился домовой, забираясь на круглый стол.
Ланита выглянула из-за стула и с любопытством разглядывала домовых.
– Она носит ребёнка мага…– уже чуть громче сказала Хося, и склонилась перед Ланитой, – Здравствуйте, я – Хося. А это – Крэк. Вы теперь тут жить будете?
Видя, что домовые совсем не злобные, девушка осмелела и вышла из своего убежища.
