Аля Кьют
Между нами
Глава 7. Лучший
– Надя, привет! – поздоровалась Нина звонко. – Дениска сказал, ты готова переехать. Он нашел квартиру. Будем жить вместе. Круто, да?
Я чуть не упала в обморок. Тихая, почти прозрачная дома Нина на людях преобразилась.
Вне надзора матери она оказалась веселой, общительной, очень милой девчонкой.
Мы договорились встретиться после занятий, чтобы поехать на квартиру.
– Денис вчера примчался домой и устроил маман разнос, – болтала Нина по дороге в такси. – Ты не представляешь, как матушка орала. Я бы померла, а он выстоял. Собрал твои вещи и перевез в твою новую квартиру. А мама вопила, что не позволит тебе жить одной.
– И приставила тебя ко мне? – догадалась я.
– Конечно. Денис предложил, и ей пришлось согласиться. Я буду твоим личным надзирателем. Она велела отчитываться о каждом твоем чихе. О каждой копейке, которую ты потратишь из Денискиных денег.
Я простонала. Откровенность Нины обескураживала.
– Не нужны мне его деньги.
– Знаю. Ты хорошая девчонка. Мама тоже это знает, но на всякий случай должна контролировать. Это капец.
– Мне показалось, она все должна контролировать.
– Да-да, все верно, – подтвердила Нина. – Знаешь, как ее плющило, когда Дэн свалил в Москву. Она до сих пор уверена, что он сделал это, чтобы скрывать ориентацию.
– Чего? – я засмеялась.
– Того самого, Надя.
– Но я живое доказательство, что он нормально ориентирован.
– Не факт. Есть вариант, что он тебе заплатил для отвода глаз.
– Боже, – я потёрла веки пальцами. – Что за бред? А как же версия, что я охотилась за ним ради денег?
– Она тоже рабочая. И мне предстоит выяснить, как все обстоит на самом деле.
– Ужас!
В рассказах Нины было много дичи, но я выяснила очень важную вещь. Денис пошел ради меня против матери. Громко сказано, возможно. Но, пожив с Зоей, я понимала, что это стоило ее сыну.
С ней даже не согласиться очень сложно, а уж спорить, отстаивать своё мнение и победить… Черт, я готова была рукоплескать Денису.
По дороге он еще и Нину вытащил из плена. Ее мать думала, что оправляет ко мне шпиона. Наивная.
Мы с Ниной очень быстро подружились. Она оказалась веселой и легкой соседкой. Мы вместе готовили еду, болтали про учебу.
Две недели пролетели очень быстро. Я съездила к родителям и… опять ничего не сказала. Решила, что сделаю это после поездки в Москву.
Денис оставил Нине наши пригласительные на премию. Я чувствовала себя хорошо и не видела препятствий для небольшого приключения. Мне казалось, что в Москве, на этой премии должно случиться что-то важное.
Денис не просто так позвал меня. Может, он представит меня как свою девушку.
Мы мало общались. Он все время был занят, но находил время поинтересоваться моим самочувствием.
За это время я окончательно в него влюбилась. Нина завела в нашем доме традицию – смотреть программу брата. Как будто Денис был рядом.
Наш куратор не зря превратил Майорова в идола. Денис был крут в кадре. Он имел идеальную дикцию, прекрасно владел лицом и обладал неповторим обаянием в кадре.
Я знала, что его ждет большое будущее.
Казалось бы, куда строить карьеру дальше телека? Но Майоров точно не остановится на этом. Вспоминая наши разговоры о судьбах журналистики, я не сомневалась, что Денис будет участвовать, а то и создавать новые форматы.
Именно это я бы и сказала на премии журналистам про него. Если меня, конечно, спросят.
Вечерами я мечтала, что пройду по красной дорожке, жмурясь от вспышек камеры. Денис встретит меня, попросит позировать с ним фотографам, а потом скажет, что я его девушка.
Глупые мечты влюбленной дурочки.
Мне ужасно хотелось скорее поехать в Москву.
Нина тоже пребывала в возбужденном предвкушении. Она купила нам билеты в бизнес-класс на поезд.
– Денис велел, – пояснила она, когда я начала возмущаться за ужином. – И вот еще.
Нина выложила на стол конверт.
– Что это? – не поняла я.
– Тебе на поездку и расходы тоже от брата. Он просил тебя завести карту и положить туда эти деньги. Если ты, конечно, себя нормально чувствуешь. Будет сам переводить тебе туда.
– Почему он мне это не сказал? – удивилась и обиделась я.
Нина только пожала плечами.
– Спросишь у него завтра сама. Я не мать, но он со мной тоже не очень делится.
Нина посмотрела на меня, и я отвела глаза. Ненавижу, когда она меня жалеет. Я не питала иллюзий, но иногда было очень сложно скрыть от сестры Дениса мое неравнодушие.
Она прекрасно знала, что Денис мне не звонил. Думаю, Нина понимала, как меня это ранит. Она часто, иногда не к месту рассказывала, как Майоров занят, что он трудоголик и карьерист, редко звонит им с матерью и вообще…
Вообще, я все это знала, но в моем сердце все равно зачем-то крепла уверенность, что я стану исключением.
Мне не померещилось в отеле ни в первый, ни во второй раз. Я нравилась Денису. Уверена, это чувство станет больше и ярче со временем. Ребенок связал нас на всю жизнь. Денис не отказался от нас, не отправил меня на аборт. Он вел себя очень достойно.
Вероятно, это меня и впечатлило настолько, чтобы верить в чудеса и будущее. Совместное будущее.
Я тщательно выбрала наряд для вечера. Взяла с собой платье и туфли, продумала макияж. В поезде меня ужасно мутило. Больше от нервов. Меня не очень беспокоил токсикоз, но я не могла видеть и даже думать о некоторых продуктах. Яйца, например, теперь ужасно воняли. В поезде на завтрак многие взяли именно их.
Я скорее вышла подышать между вагонами, пока не принесли еду. Нина бегала ко мне каждые пять минут. Проводник тоже заботливо принес воды и несколько раз интересовался, все ли в порядке.
Меня мутило и знобило от нервов. Я боялась и хотела увидеть Дениса в его естественной среде обитания. Мне было так страшно идти туда, где шикарные женщины падают к его ногам.
Я сто раз пожалела, что поехала, но отказаться тоже не могла. Слава богу, со мной была Нина. Она подбадривала и утешала.
– Не дергайся, Надя. Нас везде встретят и проводят. Не потеряемся. Денис все продумал. Я ему доверяю.
Хотела бы я так сильно доверять ее брату. И себе заодно.
Но Нина оказалась права. Нас встретили прямо на вокзале. Водитель Дениса. Он отвез нас с Ниной в отель, где мы переоделись, а потом сразу доставил в театр на торжество.
Никакой красной дорожки и вспышек нам не досталось. Водитель остановился где-то позади основного действа. Нас забрала шустрая милая девушка, чуть постарше нас самих.
– Нина, привет, – замахала она рукой. – Я Даша. Денис просил тебя встретить. А это кто?
Она кивнула на меня.
Я вновь ощутила волну дрожи, едва сдержалась, чтобы не застучать зубами.
– Подруга наша, – быстро ответила Нина.
– Ну хорошо. Пойдемте. Вроде Денис говорил про тебя только.
Мне очень хотелось вернуться обратно в отель, а лучше домой, но я шла за Ниной, которая крепко держала меня за руку. Без помощи я вряд ли смогу вернуться хоть куда-то в этом огромном городе.
Я чувствовала себя очень плохо. К общему нехорошему, как будто простудному состоянию добавилось еще и тянущее чувство между ног. Как будто месячные скоро.
Но я беременна. У меня не могло такого случиться.
Наверное, чудится все от волнения.
Даша провела нас в ложу и сказала:
– Это служебные места.
– А Денис где сидит? – спросила Нина.
– В партере. Я вас проведу к нему за кулисы после награждения. Хотите?
– Конечно, – хором ответили мы.
– Ну и отлично.
– Его точно наградят? – уточнила Нина. – Я думала, там несколько кандидатов.
– Несколько, – подтвердила Даша, но мы заранее знаем, кому дадут награду. Все занятые люди. Не каждый может приехать посидеть просто так и достойно похлопать сопернику.
– Понятно, – буркнула я под нос. – Это очень мило.
Даша мазнула по мне взглядом, ничего не ответила.
– У меня много дел. Никуда отсюда не уходите. Ладно? Я сама приду.
Мы покивали и стали ждать начала церемонии.
Театральные звонки прозвучали трижды, но гости не спешили занять места.
Нина что-то говорила о шампанском и закусках, от которых сложно оторваться, но я почти не слышала ее. Все мое внимание было приковано к партеру. Я искала Дениса глазами.
– Надя, смотри. Козловский! – шёпотом завизжала Нина, схватив меня за руку. – Я умру сейчас. Лучше, чем в кино. Какой, а?! Ты видишь? Видишь?
– Ага. Прикольно, – согласилась я, стараясь выдать энтузиазм. – Дениса не видишь?
– Да хрен бы с ним. Я что, брата не видела?
Я посмеивалась для виду и продолжала ждать Майорова.
Он пришел с последними гостями. Я замерла, любуясь Денисом. Новым, совсем чужим Денисом.
Он был сегодня в темном костюме и бабочке. Я не знала, то ли это смокинг, то ли просто красивый костюм, но выглядел он в нем потрясающе. Даже из ложи мне было видно, какой он шикарный. Сердце стучало через раз. Даже живот свело от радости и возбуждения.
Я старалась взять себя в руки, дышала носом, пытаясь успокоиться, но все равно тряслась как придурочная.
Церемония началась, когда все опоздавшие заняли места. Ведущий, популярный шоумен, взял слово и не замолкал ни на минуту.
Я слушала его, как раскаты грома. Звезды Москвы и России выходили на сцену получать свои награды. Но мне было все равно на них. Я смотрела только на Дениса и перевела взгляд на сцену, лишь когда объявили номинацию «Ведущий года».
Снова какая-то глупая речь, непонятные шутки ….
– Денис Майоров. Поздравляем, – громко объявила в микрофон популярная сто лет назад певичка.
Денис встал и широкими шагами пробежал к сцене. Он взял награду, поцеловал девушку, которая ее вручала, и подошел к микрофону.
– Спасибо. Очень неожиданно и приятно.
Меня немного покоробило его «неожиданно». Даже Даша все знала. И все в зале тоже знали, что он знает. Видимо, тут принято притворяться.
– Я хочу поблагодарить всех, кто работает со мной. Команду канала – в первую очередь. Они помогают мне быть достойным. Спасибо.
Зал взорвался аплодисментами. Я тоже собиралась похлопать, но нас позвала Даша.
– Эй, девчонки. Пойдемте за кулисы.
Мы с Ниной поспешили за ней. Даша быстро провела нас какими-то тайными коридорами. Через минуту мы уже оказалась за сценой. Я видела, как Денис идет за кулисы. Словно в замедленной съемке.
Он заулыбался, и я подумала, что заметил меня. Но Майоров остановился почти сразу. Я с трудом сдерживалась, чтобы не побежать к нему.
Такой красивый вблизи.
Я скучала по нему и собиралась обнять крепко, поцеловать, может быть…
Но моим мечтам не суждено было сбыться.
Денис не видел меня. Нину – тоже. Он остановился рядом с какой-то женщиной. Она властно обняла его за шею и поцеловала крепко в губы.
Я замерла.
– Что за… – проворчала Нина.
Она дергала меня за руку, но и сама стояла, не смея подойти к брату.
Зато Даша ничуть не удивилась происходящему. Она, похоже, приняла нашу остановку за нерешительность и замахала рукой.
– Денис. Денииииис, – позвала она его громко. – Твоя сестра тут.
Про меня она не вспомнила даже. Я и сама себя совсем не помнила в этот момент.
Денис среагировал на голос помощницы. В это время та женщина гладила его лицо и что-то быстро говорила. Она тоже повернулась к нам.
Денис что-то ей сказал и попытался убрать руку со своей шеи. Она отпустила, но сразу вцепилась в его локоть, прицепилась к нему якорем. Они подошли к нам вместе.
Денис выглядел… Не знаю. Вроде бы немного растерянным. Но он держал лицо.
Я смотрела ему в глаза, не моргая.
Мы все молчали.
Даша в момент куда-то исчезла.
Майоров молчал. Нина – тоже.
У меня в глазах темнело, не говоря уж о голосе.
Казалось, что я попала в ад.
Единственный, кто сохранил невозмутимость, была та самая дама Дениса. Я рассмотрела ее ближе и поняла, что ей хорошо за сорок. Правда, кожа была натянута, волосы блестели едва ли не ярче бриллиантов на ожерелье. Возможно, она была звездой, которую я не узнала.
– Денис, это твои сестры? Представь нас, – проговорила она властно. Приказала.
А он исполнил приказ.
– Да, это Нина. И…
Денис замялся.
– Надя, – подсказала я, непонятно как проглотив ком.
– Надя, – повторила за мной женщина.
– Подруга, – буркнул Денис.
– Подруга Нины, я полагаю.
Нина открыла рот, но я сжала ее руку, прося ее не встревать. Думаю, ей было несложно проглотить возмущение. Она привыкла молчать при матери.
– Подруга Нины, – тихо подтвердила я догадку незнакомки. – И Дениса тоже. А вы?
Я перевела взгляд на Майорова и с любопытством ждала, что он на это ответит.
Правила приличия требовали именно от него представить нас.
– Маргарита Сафина, – назвал Майоров имя спутницы.
Только имя, без личных подробностей.
Его дама сморщила нос, на мгновение обозначая недовольство. Но оно тут же исчезло с ее лица, сменившись лицемерной улыбкой.
– Полагаю, я тоже друг Дениса. Близкий и дорогой друг.
Она прижалась к нему и потерлась щекой о пиджак, обозначая, насколько они близки и дороги друг другу.
Денис молчал.
– Чудесно, – я тоже нацепила на рот подобие улыбки. – Денис, поздравляю с наградой. Оставлю тебя. С близкими.
Наплевав на все, я развернулась на каблуках и помчалась в обратном направлении.
Мне было все равно, куда бежать. Я хотела оказаться как можно дальше от Майорова и его странного близкого друга.
Но ноги меня подвели. Или голова, которая кружилась все сильнее. А еще та боль вернулась. Мне не показалось.
Я очень быстро растеряла прыть и приняла за чудо уборную, возле которой оказалась.
Ворвавшись в просторный туалет, я схватилась за край красивой каменной столешницы, зависла над раковиной.
– Надя, – услышала я голос Нины через вязкий гул в ушах.
Я что-то промычала ей в ответ.
Сестра Дениса ворвалась в уборную и стала тараторить, растирая мои плечи.
– Слушай, я не знала. Прости меня, пожалуйста, – быстро говорила она. – Что за тетка? Откуда только взялась? Я ее первый раз вижу. Господи, как стыдно.
– Ты тут при чем? – спросила я устало.
– Да вроде как и не при чем, но он мой брат. Конченый, бессовестный брат, – добавила Нина.
– Не говори так.
– А то маме нажалуешься? Это при ней нельзя про Дэна плохо. Или хорошо, или ничего. Как будто он уже помер.
– Сплюнь.
– Угу. Вот прямо ему в морду сейчас и сплюну. Чего тебе, Казанова?
– Хватит, Нин, – твердо и почти спокойно проговорил Денис.
Я продолжала смотреть в раковину, хоть и услышала, как он вошел. Глаза жгли слезы. Я больше не смогла их сдерживать.
– Это женский туалет. Выйди, – выпалила брату Нина.
Мне было так больно, но и немного приятно, что сестра Дениса не постеснялась за меня вступиться.
– Мне нужно поговорить с Надей.
– Вряд ли она в состоянии говорить.
– Мы сами решим. Отвали, мелкая.
Валить Нина никуда не собиралась. Я должна была сама уйти куда-то, но Денис отодвинул сестру и сжал мои плечи. Он не собирался отпускать.
Я дернулась, но он только усилил хватку и стал… оправдываться.
– Надя, я не знал, что Марго будет здесь.
– А то бы не позвал меня, да? – прохрипела я, вытирая слезы, размазывая их по лицу с тушью.
– Знаю, как это выглядит, но мы с тобой договаривались.
– Конечно. Да. Все в порядке, Денис.
– Черт! Детка, прошу, не будь такой.
Он встряхнул меня и развернул к себе. Уверена, я выглядела жалко и противно с потекшим макияжем и истерикой, которая исказила мое лицо. Но я ничего не могла с собой поделать. Боль скручивала меня снова и снова.
Я думала, Денис оттолкнет меня, но он прижал к себе. Тепло его тела на мгновение подействовало успокоительным, но потом я ощутила запах.
Ее запах. Духи. Резкие, навязчивые, как и сама … Марго.
– Пусти, – всхлипнула я, упираясь кулаками Денису в грудь.
– Нет, – проговорил он упрямо.
– Пусти, Денис, я …
Первый рвотный позыв я подавила, но второй не смогла.
Денис успел меня отпустить, и я выплюнула желчь и воду в раковину, а не ему на рубашку.
– Черт, Надя!
Он засуетился, вытаскивая бумажные полотенца для меня и включил воду.
– Ты в порядке?
– Нет, – проговорила я почти без звука, оседая на пол.
Упасть я не успела. Денис подхватил меня, прижал к себе. От его близости меня снова начало тошнить.
– Пусти, пусти, – едва могла шептать я, чувствуя новый приступ тошноты.
– Ты упадешь, если я отпущу. Надя, пожалуйста. Надо скорую вызвать или что?
Я засмеялась было, услышав в его голосе отчаяние. Нужно терять сознание, чтобы Денис обо мне помнил? Какая прелесть.
Но посмеяться над этими мыслями я не смогла. Меня еще раз стошнило. Я попыталась оттолкнуть его из последних сил, объясняя:
– Ты пахнешь ее духами. Меня тошнит от тебя, ахаха. От вас обоих. В прямом смысле тошнит. Как тонко, да, Майоров?
Мотаясь над раковиной, я пыталась успокоить мой желудок. Подняла глаза и увидела через зеркало, что Денис продолжает держать меня. Но стаскивает пиджак одной рукой.
– Нина, – крикнул он. – Нин, помоги ради бога.
Я услышала шаги его сестры. Запах вроде перестал драть на части мой желудок. Но самочувствие ни капли не улучшилось. Голова так и кружилась. Как будто меня тестировали на космических тренажерах.
Никогда не хотела быть космонавтом.
– Нин, ей плохо, – слышала я из своей вестибулярной комы голос Дениса. – У меня мобильный в кармане. Вызови скорую.
– Денис, кровь, – тихо проговорила Нина.
– Твою ж…– выругался Майоров.
Больше я ничего не слышала. Голоса превратились в шум. Я закрыла глаза, потому что видеть свет стало больно. Ног не чувствовала. Кажется, кто-то меня нес.
Денис, наверное. Вряд ли Нина смогла бы.
Последнее, что я ощутила, – влага между ног. Как будто месячные.
Но у меня не может быть месячных.
Я беременна.
Или уже нет?
Глава 8. Никогда
Я очнулась в стерильной комнате. Ко мне почти сразу пришел врач и рассказал, что ребенка больше нет.
Доктор сообщил, что я молодая и здоровая, а моя замершая беременность – это не приговор.
– Все будет хорошо, Надя. Повезло, что Денис Сергеевич сразу привез вас к нам. На скорой могли потерять время в пути и формальностях. Мы успели вовремя. Отдыхайте сейчас. Вам нужно восстановиться.
– Спасибо, – ответила я бесцветным голосом.
– Я провожу к вам Дениса Сергеевича.
Он сразу вышел. Я не успела сказать, что не желаю видеть вообще никого сейчас, тем более Дениса Сергеевича.
Очевидно, Майоров привез меня в частную клинику, где не действуют больничные законы изоляции.
Повезло, блин.
Денис вошел в палату и присел на стул возле кровати. Я сжала губы, изо всех сил старалась не плакать.
– Надя, я так испугался. Ты как?
Я посмотрела на него из-под бровей. Как я? Она еще спрашивает.
– Болит? – задал Денис второй идиотский вопрос.
Я пожала плечами, снова не находя слов.
Слезинки все-таки покатились по моим щекам. Денис взял меня за руку, сжал ее и продолжил добивать жалостью.
– Это ужасно, малышка. Но главное, что ты в порядке. Доктор сказал, у тебя началось опасное кровотечение. Мы приехали вовремя. Каждая минута была на счету.
– Ты уехал с вечеринки. Прости, что испортила праздник, – проговорила я, взяв себя в руки.
– Ну какой праздник, Надя…
– Никакой, – покивала я.
Я забрала у него руку, сунула ее под одеяло.
Денис сидел, склонив голову, молчал.
– Я верну тебе деньги за клинику. За все…
– Не надо мне денег, Надя! – Денис вскочил с табуретки. – Зачем ты устраиваешь этот цирк?
Он повысил голос, и меня это взбодрило, как ни странно. Моя боль превратилась в злость.
– Цирк? Я устраиваю цирк? Правда, что ли? А может, это ты смешон в роли клоуна со слезками на припудренной роже?
– Я пытаюсь проявить сочувствие, – стал объяснять Денис.
Я подняла руку, не желая слушать эту чушь.
– Все, что в тебе проявилось настоящего, я уже видела в театре. Так что хватит меня жалеть и изображать скорбь, Майоров.
– Считаешь, я изображаю?
– Разве нет? От тебя за версту несет облегчением. Ты не хотел ребенка, и теперь его не будет.
Денис вернулся на табурет и сел слишком близко ко мне.
– Ты тоже не очень хотела становиться матерью в девятнадцать, Надя. Или я путаю? Мы оба не хотели ничего, кроме удовольствия той ночью.
– Да, конечно, – поспешила согласиться я. – Конечно. Все сложилось как нельзя лучше. Для нас. Безусловно.
Я дышала носом, стараясь не реветь снова. Слова Дениса вроде звучали честно и резонно. Я не имела права осуждать, но было так больно. Чертовски больно и горько.
Я хотела этого ребенка. Я хотела родить ребенка от Дениса Майорова.
Да, я захотела, когда уже забеременела.
Неужели при таких обстоятельствах можно обесценить любовь, которая уже родилась и жила во мне.
– Надя, – Денис взял меня за руку. – Пожалуйста. Я понимаю, как тебе сейчас плохо.
– Вот уж вряд ли, – фыркнула я.
Денис прикрыл глаза и сам отпустил мою руку. Он дернул уголком рта, выдавая раздражение.
– Я пытаюсь быть чутким, внимательным, – процедил он сквозь зубы.
– Не пытайся. У тебя скверно выходит.
Я, наверное, была к нему несправедлива. Но в данный момент у меня не хватало просветления и трезвости рассудка, чтобы оценить его старания.
– Знаешь, врач сказал, что беременность замирает, когда плод нежизнеспособен. Если бы он продолжал развитие, то, скорее всего, родился бы с патологией. Все к лучшему, Надя. Ты пока, возможно, не в состоянии это понять, но это к лучшему.
Я сжимала кулаки, пока он говорил. Меня трясло от возмущения и злобы.
К лучшему!
Он сказал: к лучшему!
– Пошел вон, – тихо проговорила я.
– Надя.
– Уйди! Пожалуйста, – взмолилась я. – Уйди и не возвращайся. Если все к лучшему, то я никогда не хочу тебя больше видеть, Майоров. Никогда!
Он встал у кровати, качнулся на пятках, вздохнул.
– Как прикажешь, – проговорил Денис и вышел из палаты.
Я повернулась на бок, накрылась одеялом и завыла в подушку.
Конечно, он ушел. Привык слушаться мамочку и свою близкую Марго. Майорову за счастье убраться и не видеть меня больше. Я ему одолжение сделала.
Кажется, во мне бурлили какие-то препараты, потому что через пару минут мне стало так одиноко, а потом страшно. Я одна в Москве, в платной клинике. Денис мог бросить меня тут с неоплаченными счетами. Что я тогда буду делать?
Что я в принципе теперь буду делать?
Ребенок, которого больше нет.
Квартира с Ниной пополам отменяется.
Все мои планы на будущее можно восстановить.
Родителям даже знать необязательно.
В словах Дениса, наверное, был смысл. Я не была готова к материнству. Почему же так больно перестать быть мамой?
Слезы высохли, и я не заметила, как задремала.
Проснулась от смски Нины.
Можно к тебе?
Я быстро ответила ей «да».
Нина вошла через пару минут.
– Ты была здесь? – спросила я.
– Да. Денис выгнал меня ночью. Сказал, что нет смысла нам обоим ночевать в коридоре. Ты спала после… той процедуры.
Нина заерзала все на той же табуретке. Она с трудом подбирала слова и не смотрела мне в глаза.
– Мне очень жаль, Надь. Прости.
– За что? – не поняла я.
– Не знаю. За Дениса. И… за ту… Марго. Ау… Черт, зачем я…
– Ничего, – подбодрила я Нину. – Не ты ведь с ней спишь.
Я выдавила из себя пару смешков, которые прозвучали как карканье и добавила:
– Он тоже имел полное право. Мы ничего не обещали друг другу.
– Конечно, не обещали. Но это было отвратительно.
– Ты знаешь, кто она такая? – спросила, чувствуя, что Нина осведомлена куда лучше меня.
– Зачем тебе это, Надь?
– Не знаю. Любопытно. Расскажи.
Я вцепилась в нее взглядом. Нина поморщилась, но ответила мне.
– Я не знаю точно, но вроде она ему помогла устроиться ведущим. Ее муж в совете директоров канала. Грязные интрижки. Мать что-то упоминала, но я не уверена. Не знала, что он с ней…
Я не дала Нине закончить.
– О, надеюсь, у Дениса не будет проблем из-за меня. Тогда твоя мать меня убьет, – засмеялась я, чувствуя себя чуть лучше от собственного сарказма.
Нина усмехнулась. Она покачала головой и проговорила:
– Тебе и без матери досталось. В оправдание своего тупого брата могу сказать, что он не ждал там эту Марго. Она примчалась на церемонию с самолета. Сюрприз ему сделала.
– Отличный сюрприз.
Я мрачно хмыкнула.
– Он дурак, Надя, но не подонок. Дэн очень за тебя переживал. У тебя кровь была. Я испугалась, и он тоже весь побелел, но взял тебя на руки и донес до машины. По дороге договорился с врачом. Тебя поэтому так быстро приняли. Все могло кончиться намного хуже.
– Да, доктор сказал, – подтвердила я. – Нин, я понимаю, что ты его сестра. И со стороны Денис выглядит благородно, наверное. Возится со мной.
– Да погано он выглядит, Надь. Где он сейчас, например?
– Я просила его уйти.
– И он быстренько послушался. Как собака. Мамочка приучила. Вроде свалил из дома, но инстинкты берут свое. Я ему сейчас позвоню…
– Нет, – попросила я. – Не надо. Я правда не хочу его видеть. И знать. Хочу, чтобы все скорее кончилось.
Нервы снова дали сбой, и я заплакала. Нина не стала церемониться. Она пересела со стульчика на кровать, обняла меня.
Сердце сжалось. Я приняла ее поддержку, обняла в ответ и уткнулась в плечо.
Если бы так сделал Денис, я бы тоже не смогла его оттолкнуть.
Но, как заметили мы с Ниной, он предпочел уйти.
Я сама просила его об этом. Даже требовала. Поэтому глупо обижаться.
Нина осталась со мной на ночь. Врачи настаивали на наблюдении в течение суток. Я и сама себя чувствовала нехорошо после наркоза. Но сестру Дениса я долго пыталась отправить с моих глаз, как и его самого.
Нина не отличалась послушанием. Она заночевала на маленьком диванчике у окна в моей палате. Утром, когда я проснулась, Нины не было. Мне принесли кашу и чай. Я почувствовала, что голодна.
Доктор, который пришел сразу после завтрака, сообщил, что мой аппетит – отличный показатель. Можно ехать домой.
Я сжалась, приготовившись услышать о счетах, которые придется оплачивать черт знает чем.
Но врача перебила Нина. Она ворвалась в палату и сообщила:
– Отпускаете эту красотку домой? Нас ждет безудержный московский кутеж.
– Советую держать себя в руках, Надежда. И посетите своего врача. Вы очень милая девушка, но надеюсь, мы больше не увидимся в этих стенах. Берегите себя. Доброго дня.
Он вышел из палаты, оставляя нас вдвоем. Нина опять начала болтать в своей неподражаемой манере.
– Я забрала твои вещи из отеля. Машина ждет.
– Какая машина? – переспросила я.
– Денискина. Выделил мне своего водителя. Он отвезёт нас домой.
Выделил ей. Я не могла не заметить эту оговорку Нины.
Денису не было дела, как я доберусь домой.
Нужно привыкать снова рассчитывать только на себя.
Я игнорировала щемящую пустоту. Иначе она опять заполнится болью.
– Доктор не сказал, где оплачивать, – проговорила я, чтобы сменить тему.
Нина нахмурилась и очень напомнила мне Дениса в ресторане. Он также сурово сдвигал брови, когда мне хамил официант.
– Надя, Денис все оплатил при поступлении.
– Да, это хорошо, – обрадовалась я вяло.
– Он не подонок, – повторила Нина, глядя мне в глаза, и тут же добавила. – Но и не прекрасный принц, конечно. Поехали.
Она взяла мою сумку и открыла дверь, которая вела прямо на улицу.
По дороге я смотрела на Москву через окно рабочей машины Дениса. Его водитель вез нас через пробки к МКАДу.
Шел мелкий дождь, и все казалось серым, унылым. Как моя душа.
Но я все равно жадно ела глазами то, что видела. Печальная Москва, заплаканная дождем, была прекрасна. Я ехала в теплой машине, спрятанная от ветра и капель воды. Но мне хотелось наружу. Ходить по улицам, смотреть на дома, пить горячий пряный чай в уютной кофейне, работать в огромном здании из стекла и бетона.
Что бы ни случилось, я вернусь в этот город. И больше никогда не буду жалкой, зависимой и серой, как хмурый день конца октября.
