Аля Кьют
Все его желания
Глава 2. Аристократия
Обсудив с профессором учебный план и тему первого эссе, я поспешила на занятия. Карта, которую дала Оливия, отлично помогла найти нужный корпус и аудиторию. Едва я вошла, меня тронула за плечо девушка. Восточный разрез глаз, с короткой стрижкой под пикси. Симпатичная, улыбчивая, она моментально вызвала симпатию.
– Привет, ты Катарина? Я Анжела. Анж, мы будем жить вместе.
– О, привет, – отозвалась я. – Я Кэти.
– Россия, да? Я слышала, что тебе отдали грант отчисленной студентки. Такая там запутанная история. Напомни рассказать потом. Хорошо долетела? Не потерялась? Я тебе все покажу тут. Торнвуд – потрясный университет. Мои родители каждый день рыдают, то ли от счастья, что я поступила, то ли потому что обучение адски дорогое. Конечно, дешевле Оксфорда или Кембриджа, но все же для нас это дорого. Я из простой семьи, а ты?
– Да, тоже, – кивнула я, слегка ошарашенная приветливым напором соседки.
– Слава богу. Знаешь, тут полно аристократов. Не скажу, что они плохие, но даже в простом разговоре чувствуется это вежливое снисхождение… Ох, профессор уже тут. Садись со мной, поболтаем после лекции.
Анж взяла меня за руку и провела вверх по лекционному залу, усадила за стол.
– Майк, это Кэти. Она будет учиться с нами, – представила она меня кудрявому прыщавому парню, который сел рядом с нами.
– Привет. Как дела? – улыбнулся он мне тут же.
– Отлично. А твои?
Ритуальный обмен любезностями состоялся, и мне стало почти комфортно. Профессор начал лекцию, и я заставила себя сосредоточиться на учебе. Происшествие с Торнтоном на улице и в библиотеке почти забылось. Лишь где-то очень глубоко внутри меня продолжал жить червячок тревоги.
После занятий мы с Анж прошлись по Торнвуду, заглянули все в ту же кофейню, болтали об учебе, кампусе. Соседка рассказала мне об однокурсниках, преподавателях, городе. В холле общежития мы встретили старшекурсников. Кажется, они устроили какое-то спонтанное заседание, совмещенное с игрой в бильярд.
– Хей, Анж, – махнула рукой моей соседке одна из девушек.
– Давай подойдем. Это моя «мама» Элис. Ты же слышала о традиции, да? Старшие берут себе «детей», – пояснила Анж, видя, что я хихикнула.
– Слышала. Но все равно забавно, что ты зовешь ее «мамой».
– Привет, ты Кэти, да? – сразу же улыбнулась мне Элис. – Добро пожаловать в Торнвуд. Анж, завтра жду тебя в гости. Пижамная вечеринка, только девочки. Кэти, ты тоже приходи. Найдем тебе «мамочку». У тебя ведь еще нет родителей?
– Эээ, – замялась я, вспоминая библиотеку, минет Торнтона и почти приказ профессора Робертса, который велел меня удочерить. – Кажется, мне назначили «папу». Но я не уверена.
– Серьезно? Кого? – поинтересовалась Анж.
– Т-Торнтон, кажется.
Они смотрели на меня так пристально, что я даже начала заикаться. А потом девушки рассмеялись, и я покраснела от смущения.
– Ох, Кэти, милая, ты точно что-то перепутала. Наверно, не поняла, – похлопала меня по спине Анж. – Ничего, бывает. Языковой барьер, первый день.
Я бы сказала ей много чего про мой языковой барьер, вернее, его отсутствие, но не стала. По большей части потому что во рту пересохло, и язык не ворочался.
– Да, Кэти, ты точно перепутала. Торнтон не берет «детей». Он слишком прекрасен сам по себе, чтобы снисходить до крестьян. Я бы еще поверила, если бы ты была благородных кровей, но студентка-иностранка… – слова Элис смутили меня еще сильнее. – Завтра обязательно приходи вместе с Анж. Мы найдем тебе «родителей».
Я не знала, что сказать на это. Спорить точно не было смысла. Возможно, они правы. Не исключено, что профессор Робертс погорячился и отменит Бенингтону наказание в виде меня. Я, конечно, не кара небесная, но в какой-то степени понимала заносчивого лорда. Возиться с первачком, когда намного интереснее поставить на колени подружку в дальних переходах библиотеки и сунуть член ей в рот… Конечно, ему не до меня.
В общем, и слава богу.
Стараясь не думать об этом, я болтала с Анж и Элис. Они действительно были милыми. Кажется, не только традиции, но и сами студенты в Торнвуде помогали новичку чувствовать себя вполне комфортно.
Как только мы с Анж пришли в комнату, я не удержалась и спросила:
– А Торнтон – он ведь аристократ, да?
– Еще какой, – усмехнулась моя соседка. – Белая кость. По его родословной можно сличать историю Англии и Шотландии. Они древнее динозавров. Его предок был инициатором постройки Торнвуда, спонсировал постройку здания. Неудивительно, что все Торнтоны теперь тут учатся. Это вроде традиция. Как и то, что Бенингтон является председателем клуба Торн Юнион. Членство вроде бы открытое, и многие первокурсники поначалу на это ведутся, но быстро кончаются деньги.
– А что делают в этом клубе?
Анж пожала плечами.
– Да ничего особенного. Напиваются и спорят о политике. Я бы сама заплатила, чтобы не видеть этих снобов поддатыми в соплях и слюнях от азарта дискуссии. Иногда это случается на семинарах, но профессора пресекают. Хотя вот даже с нашего курса аристократы разбились по парам и посещают куратора отдельно.
Я слышала о классовом расслоении и снобистских замашках молодых феодалов, но не думала, что все настолько плохо. У меня был совсем иной опыт.
– Серьезно? Они настолько ненавидят средний класс?
– Ненависть – не то слово. Они нас просто не замечают. Ты поймешь сама скоро. Крестьяне интересны в той же мере, в которой английским путешественникам была интересна аномальная длина клиторов у женщин африканских племен. Все, что нельзя заспиртовать и продемонстрировать своим рафинированным друзьям летним вечером на веранде родового поместья, сопроводив искрометным рассказом, не представляет ценности для элиты.
Меня передернуло от того, как жутко и обидно это звучало. Я вспомнила пронзительный взгляд Бенингтона. Он действительно словно что-то искал во мне, сканировал на предмет наличия изюма в булочке. И как только не нашел, сразу стал смотреть словно сквозь и как будто не замечал, пока разговаривал с Робертсом. А уж от минета он и вовсе не хотел отказываться из-за моего бесцеремонного вторжения. Его подружка убежала, а он даже не шелохнулся.
– Интересна либо завораживающая красота, либо патологическое уродство; либо расточительное богатство, либо чудовищная нищета, – закончила Анж.
– Звучит как цитата из Оскара Уайлда.
Соседка оскорбилась.
– Думаешь, я все придумала?
Я развела руками.
– Ты на первом курсе и столько знаешь об элите? Неужели платила в Торн Юнион?
– О, больно надо. Мой брат учился в Оксфорде. Но больше знаний его занимала торговля марихуаной. Он много чего повидал, будучи дилером, получил низший ранг диплома и бесценный опыт общения с аристократией.
– Бесценный? Серьезно? – я приподняла бровь.
Анж рассмеялась.
– Конечно, я шучу. Колин редкий придурок. Ему бы учиться как следует, получить степень и рекомендации для хорошей должности, а он продымил все свои возможности. Я уж точно не собираюсь отвлекаться от учебы. Это ведь потрясающий шанс. Торнвуд котируется не намного ниже Оксфорда. Знания здесь – бесценны. Тем более, у нас четыре года, а не три. Больше возможностей для самоопределения.
– Говоришь как профессор Робертс, – не удержалась я от усмешки.
– О, Робертс потрясающий. Он твой куратор?
– Да.
Анж издала странный звук, который, видимо, выражал одновременно зависть и вожделение.
– Он на античке специализируется. Это совсем не мое. А жаль. Такой горячий и умный. Не знаю, что меня сильнее заводит.
– Боже, ты такая испорченная, – засмеялась я.
– Ну не более чем Торнтона, который перетрахал, кажется, всех, кого мог и хотел.
– Даже плебеек? – не сдержалась я.
– Он не брезгует. Говорят. Но на один раз. Как презервативы.
Я скривилась. Сразу стало противно.
– Сейчас у него подруга. Розалина Кроуфорд-Девис. Под стать ему, – продолжала просвещать меня Анж. – Ах, ладно. Что-то я завелась. Плевать на этих снобов. Работы море.
Я закивала. Мне точно нужно было догонять. Сегодня еще можно поработать в комнате, а завтра придётся оправиться в библиотеку. Но и при таком раскладе я чуть не забыла перекусить и очнулась, только когда Анж предупредила, что пойдет в душ.
Уже лежа в постели, меня снова переключило с учебы на утреннее происшествие. Словно озарение накатило. Я не могла не спросить у соседки:
– Анж, слушай, а Торнтон и Торнвуд созвучны, случайно или..?
Она рассмеялась мне в ответ.
– Боже, Кэти, что за наивность? Какие тут случайности? Это земли Клана Торнтон. Конечно, городок назван в их честь.
– Боже мой.
– Слушай, я так и не поняла, откуда ты знаешь Бенингтона? – поинтересовалась Анж.
– Нет, – честно призналась я. – Утром я его толкнула, и он обился кофе, и потом еще, в библиотеке… Я отвлекла его от дела. Важного, кажется.
В этот момент я осознала масштаб катастрофы, которую сама и устроила. Анж присвистнула, подтверждая мои догадки.
– Не завидую тебе. Хотя, может, он уже забыл об этом?
– Надеюсь, – буркнула я, решив не говорить ей о том, как Робертс назначил лорда моим «родителем».
Может быть, они оба об этом забудут? Я чувствовала, что даже традиционная «родственная» связь с Торнтоном не принесёт мне ничего хорошего.
Утро следующего дня почти стерло плохие мысли. Я словно убедила себя во сне, что все глупости и пустое, думать забыла о Торнтоне и его закидонах. Сегодня предстояли тяжелый день и полное погружение в учебу. Я уже взяла половину заданий, чтобы нагнать программу, а вторую половину мне навалили с самого утра. Лекция тоже была сложная, хоть и интересная. Я едва успевала записывать, не сокращая, потому что важен был каждый нюанс.
Анж повела меня обедать в общую столовую. Она уверяла, что кормят тут вкусно и достаточно дешево. Для Британии, конечно. В принципе, я пока не ощущала себя нищей. Привычка переводить фунты в рубли пропала уже давно. Я просто перешла на английскую систему исчислений и стала планировать бюджет без конвертации и седых волос.
– Пойдем, сядем туда, – указала я Анж на пустое место.
Она недобро усмехнулась.
– А тебя как будто притягивает к Торнтону. Это его стол. Видишь табличку на стене? На ней написано, что столовая построена на средства лорда Торнтона. Там обедает только его потомок. Традиции, Кэти. Сядем сюда.
Она указала на стол, где уже обедали несколько студентов.
– Вы собирались сесть на место Торнтона? Серьезно? – спросил кудрявый парень, возле которого села Анж.
– Кэти не знала, что эта святыня не для простых смертных. Она новенькая.
Я вежливо улыбнулась на эту вроде бы необидную ремарку, но мне было неприятно. То ли от покровительственно всезнающего тона Анж, то ли от того, что столкнулась с классовым расслоением в самом идиотском его проявлении.
Место, которое нельзя занимать.
Торнтон, которого нельзя обливать и прерывать во время минета.
Что за чушь? Мы живем в двадцать первом веке. Да, социальное неравенство везде и всегда было, есть и будет, но я совсем не ожидала, что увижу его в Торнвуде в таком уродливо утрированном свете.
Анж снова познакомила меня со всеми. За столом, оказывается, сидели ребята из какого-то общества. Я не очень вникала в их разговор, погруженная в свои мысли пока не услышала:
– А вот и его темнейшество, лорд Бенингтон.
Я вздрогнула и усилием воли заставила себя не глазеть на вход в столовую.
– Рослин сегодня в Гуччи, смотрите. Это последняя коллекция, кажется.
– Других она не носит.
– Стоит как мое обучение за все четыре года.
Разумеется, это шептались девочки. Зависть и подавленная злость звучит одинаково на любом языке, в любой стране.
– Говорят, Торнтон с ней по расчету. После гулянок его отца и пожаров их состояние стремится к нулю.
Торнтон прошел мимо нас, но я снова без труда узнала его всклокоченный шухер волос и широкую спину. Только вместо тренча на нем сегодня был бомбер. Интересно, сдал плащ после кофе в химчистку или выбросил?
Рядом с ним шла блондинка. Высокая, стройная, с безукоризненной укладкой. Лицо я рассмотреть не успела, но уверена, оно тоже было идеально. С ними были еще трое парей, один с девушкой. Те же шевелюры и небрежная походка, микс одежды из дорогих и элитных марок и легкое пренебрежительное снисхождение на лице.
Они заняли стол с табличкой. Лорд и его свита.
Я старалась не смотреть, но каким-то немыслимым образом все равно встретила взгляд Торнтона. Он был достаточно далеко, но я чуть не умерла от прицельного удара синего лазера. В сердце?
Какого черта? Нет.
Просто переволновалась. Он меня и не помнит. Уверена.
Я попустила голову и стала ковырять салат так усердно, словно на дне пластикового контейнера был смысл жизни.
– Кэти, он на тебя смотрит, – просветила меня Анж.
Я не поднимала глаз, сердце и так запрыгало трусливым зайчишкой.
– Кэти, он идет сюда. К тебе?
– Кэти…
– Кэти…
– Кэти…
Мое имя эхом повторили все, кто сидел за столом, словно в мою честь с креста сошел распятый Христос.
А потом наступила тишина.
Гробовая.
Замолчали не только те, кто сидел за моим столом. Весь зал словно затаил дыхание, обратившись в слух.
– Кэти Корол, – кратко и абсолютно спокойно обратился ко мне Бенингтон.
Каким бы он ни был засранцем, я не могла его больше игнорировать. Пришлось снова оказаться на прицеле его взгляда.
– Кэти Король, – поправила я его, делая ударение на мягкость последнего звука в своей фамилии.
Почему-то не нашла в себе толерантности в этот раз.
– Чем обязана, Бенингтон Торнтон? Верно?
Он не улыбнулся и не моргнул даже, лишь прищурился, взяв секундную паузу, но тут же продолжил.
– Сегодня в семь вечера. Номер корпуса общежития и твоей комнаты.
Я услышала, как Анж подавилась воздухом.
– С какой стати… – начала я.
Торнтон вздохнул, поднимая руку, чтобы заставить меня замолчать, не договаривая.
– Я твой «отец» и обязан ввести в общество.
– Ты ничем мне не обязан.
– Мой куратор считает иначе. Давай не будем устраивать шоу, – кажется, он моментально устал от спора. – Просто скажи номер комнаты. Я зайду в шесть сорок пять.
– Корпус «С», комната пятьдесят три.
Это не я сказала, а Анж. Я резко повернулась к ней, абсолютно не понимая, в честь чего ее прорвало.
– Благодарю.
Бенингтон склонил голову и удалился за свой стол. Он сел боком, игнорируя спинку стула, прислонился к стене. Блондинка тотчас передвинула стул, чтобы положить голову ему на плечо. Кто-то словно отжал кнопку запрета звука, и столовая снова наполнилась жужжанием голосов.
Я практически нырнула в свой салат и не смотрела ни на кого, пока ела. Сочные овощи теперь казались мне как сено на вкус.
Со мной никто больше не пытался заговорить. Вообще, за нашим столом все молчали. Почти уверена, что народ ел, глазея на меня. А я, как зачарованная, поднимала глаза только в сторону вип-стола. И непременно встречалась взглядом с Торнтоном. Весь обед его подружка что-то щебетала, пока он, буквально не отрываясь, смотрел на меня. Или мне хотелось так думать?
Я не знаю.
Доев без аппетита, я встала, озираясь, как в лесу. Словно мне нужен был компас, чтобы выбраться из этой чащи. Вслед за мной сразу поднялась Анж. Я пошла за ней к выходу. Мы молчали по пути в аудиторию, и только перед самым началом занятия я решилась спросить:
– Зачем ты ему сказала?
– Тебя пригласили в Торн Юнион, Кэти. От такого не отказываются. Тем более, когда приглашает лично его глава и председатель. Торнтону не отказывают.
– Он никуда и не приглашал. Профессор Робертс навязал, меня буквально заставил.
Анж прыснула.
– Знаешь, Кэти, при всем моем уважении и восхищении… Профессор Себастиан Робертс – уважаемый академик и влиятельный человек, но никто не может заставить Бенингтона Торнтона взять себе «дочь». Если он сам этого не хочет. А отказываться от вечеринки в клубе просто глупо. Повеселись там за нас всех. Ну, или не умри со скуки. Говорят, раз на раз не приходится.
Глава 3. Ошибка
– Серьезно, Кэти? Ты пойдешь в джинсах?
– Его величество не выдал мне средств на коктейльное платье, – огрызнулась я.
Анж молчала весь день и только к семи соизволила заговорить со мной по такому вот знаменательному поводу.
На меня глазели все. Весь день. Сокурсники и другие студенты. В корпусе, на улице, в кафетерии общежития.
Слухи разбежались по Торнвуду быстрее пожара. Наверно, против меня еще играл проклятый цвет волос. Уверена, все только и говорили : «Та самая рыжая».
Нужно было поступать в Ирландию. Там бы не выделялась.
– Даже я не пошла бы в джинсах, – проговорила Анж, словно я спрашивала ее мнения. – Почему ты так остро приняла его приглашение, Кэти? Правда, я не понимаю.
– Серьезно? – я приподняла бровь. – Не ты ли мне вчера и сегодня рассказывала, что Бенингтон Торнтон сноб, лентяй, бабник и кретин местами.
– А кто из нас без греха? – Моя соседка философски развела руками. – Каким бы ни был Торнтон, но он дал тебе шанс. Торн Юнион – это колыбель политической и финансовой верхушки Британии. Разве ты не хотела бы получить шанс? Зачем ты приехала в нашу страну? Чтобы потом вернуться в Россию и работать там? Я тебя умоляю.
Она была права, конечно. Я с детства бредила Британией, была одержима даже. Больше всего на свете я мечтала жить здесь, получить образование, а в идеале – хорошую работу и вид на жительство.
– Ты же сама сказала, что этот клуб – просто прикрытие для попоек, – попыталась я не открыться ей полностью.
– Да. Но это не отменяет того, что очень скоро эти засранцы будут вершить судьбы страны. Возможно, и мира. Считай меня корыстной, но я много бы отдала, чтобы стать «дочерью» одного из них. Пусть даже формально.
– Подопечной того, кого ты даже не уважаешь?
Анж склонила голову и ответила весьма достойно:
– У меня нет причин уважать или не уважать Торнтона и его приятелей голубых кровей. Да, мне неприятно, что они не замечают простых смертных, но их так воспитали. Возможно, в этом что-то есть…
Я с трудом понимала, в какую сторону поворачивается флюгер Анж. Мне самой не очень нравилось быть назначенной хвостом великого лорда. Не нравилось и повышенное внимание, его пристальный взгляд, повелительный тон. Мне не нравились его подружка и минет в библиотеке.
Ради традиций я готова провести этот вечер в пабе, слушая великосветскую болтовню, но наряжаться не стану. Да мне и не велели.
– Кэти, в любом случае, будь осторожна. Эти ребята иногда заигрываются. Чего стоит папаша Торнтона и история с пожаром…
Я накинула утепленную джинсовую куртку и вышла в холл. Слушать Анж больше не было сил. То она велит мне нарядиться, то предостерегает. Хотя упоминание пожара уже не первое за сегодня. Стало чуть жутковато, но я отбросила глупый страх. Кроссовки, джинсы, рубашка. Меня в паб позвали, а не на великосветский раут. Даже если я начну наряжаться, выйдет так себе. Если начну бояться Торнтона, будет еще хуже.
– Хей, ты Кэти, да? – окрикнул меня кто-то в холле, пока я ждала свой чай. – Я Конор. Бенингтон просил привести тебя в паб.
– Потрясающе.
Я бы хотела ответить, что сначала дождусь своего чая, но он уже был готов. Пришлось забрать стакан и обжечь язык.
– Ты правда теперь «дочь» Торнтона? – не дождался удобного случая для вопроса Конор.
– Похоже на то. А ты?
– Я? Мой «отец» Алистер. Он прикольный, но чаще мне приходится бегать по поручениям, чем тусоваться с ним в пабах.
– Алистер – он кто? – не постеснялась уточнить я, следуя за шустрым ровесником.
У Конора был яркий валлийский выговор. Я с трудом разбирала некоторые слова.
– Алистер Глоссер-Райел.
Как будто полное имя должно было все прояснить.
– Пятый виконт Йоркский и седьмой барон Чезенден? – ехидно предположила я, стараясь не отставать и плотнее запахивая воротник куртки. Стало свежо по сравнению с утренним промозглым теплом осени.
– На самом деле, он десятый граф и пятнадцатый герцог. А может, и наоборот. Я вечно путаю, – раздался у меня за спиной голос, который я теперь узнаю даже в горячке и беспамятстве. – Спасибо, что проводил Кэти до паба, Конор.
– Бенингтон, – почти взвизгнул мой провожатый, подпрыгивая от неожиданности на месте.
– Свободен, – чуть более сурово, но все равно спокойно отправил его Торнтон и обратился ко мне. – Я же сказал, что зайду за тобой.
Меня пронзило мертвенным холодом его тона.
– Он сказал, что ты велел… – оправдывалась я, как дурочка.
Торнтон перебил.
– Мама тебя не учила никуда не ходить с незнакомцами?
– А тебя, кажется, не учила, что минет в библиотеке это признак дурного тона.
Торнтон хмыкнул и взял меня за локоть.
– Пошли.
Я безуспешно пыталась вырваться из его хватки. Он игнорировал мои попытки освободиться, продолжая говорить на безупречном королевском английском.
– Если я сказал, что зайду, и не отменил этого по звонку или лично, то значит нужно ждать, Морковка. Ждать меня. Запомни это.
– Как принца на белом коне? Увольте, лорд Торнтон.
– Ты говоришь почти без акцента.
– Английский лагерь недалеко от Лондона. Каждый год.
– Понятно. Конору бы тоже не повредило, – саркастично отметил Бенингтон.
Я улыбнулась.
Может быть, он и сноб, но по части языка я была такой же. Меня просто убивало, когда британцы разговаривали, глотая две трети слов. Сначала это создавало все тот же языковой барьер высотой с Лондон Ай, потом банально раздражало. Ну а после того, как я пожила у Сазерлендов, в меня вселился демон ненависти к коверканью языка и употреблению слов типа «пардон» и «туалет».
Взглянув на Бенингтона, я поняла, что правильно не стала наряжаться. Разумеется, он выглядел безукоризненно в своем хипстерском бомбере и темных джинсах, но все же это был не фрак и даже не костюм или рубашка.
У меня имелось одно дизайнерское платье, подарок Ви, но оно точно не для студенческой попойки в пабе.
– Что мне нужно делать? – спросила я, когда мой, так называемый, «папочка» указал на паб в конце квартала.
– Ничего, Морковка. Это «мамаши» устраивают чаепитие по правилам. С «отцом» можно просто напиться и ни в чем себе не отказывать.
– Я должна заплатить членский взнос? – вспомнила я слова Анж. – Это ведь заседание клуба.
– Ты должна веселиться, Кэти. А в идеале – веселить моих друзей.
– Каким образом?
Он только плечами пожал и усмехнулся.
– Будь собой. Этого достаточно.
После этих слов вся моя невеликая симпатия к Торнтону улетучилась окончательно.
Бенингтон открыл дверь и подтолкнул меня вперед. Паб был вполне себе обычным. Столы и стулья из дерева. Все просто до безобразия. Шумно и людно. Много студентов. Я сразу заметила, куда смотрит Торнтон. В дальнем углу зала, похоже, и собралась компания аристократов. Нескольких я узнала. Они были в столовой. Еще троих видела впервые. Около высокого блондина стоял пронырливый Конор и что-то говорил ему на ухо. Видимо, это и был Алистер.
Он моментально меня заметил и небрежным взмахом руки отослал Конора. Тот умчался, кажется, специально обойдя нас. Но я не уверена.
– Сядь со мной рядом и лучше помалкивай. Много не пей, – выдал Торнтон, снова хватая меня за локоть.
Я снова не смогла вырваться, но выразительно посмотрела на моего папочку, едва он усадил меня на деревянную лавку, аккурат напротив Алистера. Тот моментально уставился на меня, обсмотрел со всех сторон, даже не пытаясь скрыть интерес.
– Бенингтон, – поприветствовали его почти хором.
Алистер промолчал, но отметил:
– Вот, значит, какая твоя новая «дочь». Ах, или она первая, а не новая? Очень интересно, Торнтон. Обязательно было тащить ее с собой именно сегодня?
– Конечно, обязательно, Ал, -ответил Торнтон, как всегда, спокойно. – И спасибо, что послал к ней Конора, но в следующий раз не утруждай своего мальчика на побегушках.
– Она же новенькая, Бен, могла заблудиться.
– Бенингтон, – поправил его Торнтон.
– Алистер, – взаимно напомнил Глоссер.
– Похоже, нужно выпить за знакомство, – хохотнул кудрявый мажор, который сидел рядом с Алистером.
Он сам наплескал всем по стаканам виски и провозгласил тост:
– За первое заседание Торн Юнион и за первую «дочь» лорда Торнтона.
Бенингтон закатил глаза, сдвинул брови, но стакан поднял. Мне тоже досталась порция виски, и я приложилась к стакану, смочив губы. Крепкий алкоголь – совсем не моя история. Я вообще не была фанаткой выпивки. Кажется, Алистер это заметил, потому что следил за каждым моим движением, не отводя глаз.
Как бы предубеждено, я не относилась к Торнтону и всей этой затее с покровительством, но в этот момент захотелось просто спрятаться за ним от цепких глаз напротив. Я отвернулась. Бенингтон сидел рядом. Очень близко. Я почти уткнулась в его плечо носом. Аромат терпкой свежести тут же ворвался в мое личное пространство. Или же это я вошла в его? Торнтон повернул голову и как-то странно посмотрел. Он словно пытался прочесть мои мысли. Сразу стало как-то спокойнее. Или это все моя фантазия?
Алистер просто смотрел. Торнтон просто смотрит. Нет между ними никакой вражды, мне ничего не угрожает. Зря я ищу поддержки и защиты.
Едва я уговорила себя, как мне на колено легла ладонь Торнтона. Я вздрогнула и снова посмотрела на него. Синие глаза смотрели почти нежно в этот раз, обещая мне защиту и… Кажется, что-то еще. Подтверждая это, Бенингтон меня погладил.
Горячая кровь ударила мне в щеки. Я дернула ногой, сбрасывая его руку со своего колена, отвернулась и за неимением лучшего, схватила стакан и даже сделала большой глоток.
Виски обжигал почти так же сильно, как касание руки Торнтона. Я прижала ладонь к губам, стараясь не кашлять и не давится, проглотила.
– Не дергайся, Морковка. Ты могла достаться Алистеру, но стала моей. Поверь, тебе повезло. Очень и очень повезло, – прошептал мне Торнтон, почти касаясь уха губами.
Я посмотрела на него, весьма красноречиво не разделяя эту версию. Хотя Алистер действительно был каким-то скользко-жутковатым. Возможно, Торнтон – меньшее зло, но добром он при этом точно не является.
– Как же тебя угораздило вляпаться в «родительство», Бенингтон? – спросил все тот же кудрявый смазливый коротышка, что удачно предложил выпить, когда Торнтон и Глоссер убивали друг друга глазами.
– Ты вроде взрослый, Гарри, а все еще не знаешь, откуда берутся дети, – отвечал ему Торнтон с фирменной усмешкой.
– Кажется, крестным был профессор Робертс, – снова влез осведомленный Алистер. – Или он держал свечку? Серьезно, Бенингтон. Ты трахал ее, что ли, на глазах у куратора? За что он с тобой так?
Я закусила губу, чтобы не сказать лишнего.
Помалкивай, Кэти. Помалкивай. Пожалуй, этому совету Торнтона лучше следовать.
– Затейливые эротические фантазии, Алистер. Тебя заводит секс на людях или профессор?
Глоссер изменился в лице, поймав намек на нетрадиционную ориентацию.
– Ох уж эти школы, где нет девочек, – присвистнул Торнтон, заставляя багроветь блондина напротив.
– Господа,– снова вмешался Гарри. – Давайте уже обсудим планы клуба. Сексуальные предпочтения каждого – это же личное.
Я выдохнула. Вместе со всеми, когда Торнтон невозмутимо заговорил о том, что в клуб на днях пожелали вступить еще двое.
Меня показательно не замечали. Словно я была мебелью. Можно было списать подобное отношение на половой признак, но когда пришла подружка Торнтона, ее все бодро приветствовали и даже отчаянно флиртовали. Разговоры о клубе были прерваны, хотя я не жалела об этом. Лучше слушать комплименты для Рослин, чем бахвальство на грани с чушью от золотой молодежи.
Я все меньше понимала, что делаю в этой компании. Меня ведь даже не представили. Я все сильнее ощущала себя диковинной зверушкой Торнтона. Бунт во мне подогревала еще и абсолютно нелогичная ярость, потому что рука Бенингтона теперь ласкала колено подруги, а Рослин все время что-то шептала ему на ухо и, кажется, даже покусывала мочку.
Я снова вспомнила, как она отсасывала ему в библиотеке, и с трудом сдержала рвотный позыв.
– Кажется, твоя девочка заскучала, Бенингтон, – заметил мое состояние Алистер. – Кэти, ты совсем не пьешь? Хочешь чего-нибудь другого? Херес? Просекко? Шерри?
Я вздрогнула, и прежде, чем отказалась, за меня ответила Рослин, которая ради такого случая отклеила губы от шеи Торнтона и даже одарила меня мимолетным презрительным взглядом.
– Алистер, я тебя умоляю. Как будто такая простолюдинка разбирается в элитных винах. Купи ей пиво, и она отсосет тебе в туалете. Ах, хотя она и так отсосет только за то, что твой член на нее встанет.
– Рослин, – рыкнул Торнтон, отталкивая ее.
Я бы порадовалась, что он одернул свою пассию, но была слишком зла. Мои тормоза отказали.
– А по какому поводу ты отсасывала Бенингтону в библиотеке вчера утром? Я даже представить не могу, – выпалила я, вздернув нос.– Или же таков тернистый путь к статусу леди Торнтон?
Рослин побледнела, а потом сразу побагровела. Кажется, она побила все мои рекорды по этой части, потому что даже в полутьме ее лицо было как стоп-сигнал светофора. Вскочив, она уставилась на Бенингтона.
– Вчера утром? В библиотеке? Что она несет?
– Полагаю, правду, – развел руками Торнтон, каким-то чудесным образом не теряя лица и достоинства. – Виновен, Рос.
– Подонок, – взвизгнула Рослин и замахнулась.
Хорошо так замахнулась. Хлопок от пощечины, что она отвесила бойфренду, кажется, слышали все. На несколько бесконечных секунд зал замолчал.
Снова. Как в столовой сегодня днем.
Почему это происходит со мной?
– Что ты за свинья, Бенингтон?
– Не драматизируй, – процедил Торнтон.
– Пошел ты…
Рослин умчалась, всхлипывая и расталкивая народ локтями. А я с ужасом понимала, что это не ее рот ублажал лорда тем утром.
Проклятье.
– Потрясающе, Торнтон, – захохотал Алистер, а за ним стали посмеиваться и остальные.
Народ перестал глазеть и снова загудел интершумом.
Я встала, решив, что лучше мне тоже исчезнуть, но Торнтон дернул за рукав.
– Назад, – рыкнул он. – Сиди. Одной истерички мне на сегодня достаточно.
Я села, но молчать больше не могла.
– А зачем ты притащил меня сюда? Чтобы я сидела и слушала, как ручная собачка, и не гавкала? Прости, Торнтон, но у меня есть дела важнее и интереснее. Ваши аристократические задницы наверно, созданы, чтобы просиживать штаны на лавке в пабе, а я приехала сюда учиться.
Я снова встала, и на это раз Торнтон, тоже поднявшись, преградил мне путь, не давая пройти.
– Сядь, Морковка, и прекрати говорить глупости. А лучше вообще замолчи сейчас.
– С какой стати я буду молчать? Кто ты такой, чтобы указывать мне? Ах, ты же мой «папочка». Традиции и все такое… Засунь их в задницу. Или там уже твой выпускной проект?
– Рыжик, ты намекаешь, что Бенингтон тупой? – подбросил дров в огонь Алистер.
А меня несло.
– Намекаю? Да разве это новость? Если библиотеку он использует для минета, то о чем речь?
– Тебе не дает покоя это проклятый минет? Хотела бы сама опуститься передо мной на колени? – насмешливо отметил Торнтон, зля меня окончательно.
