Алёна Ильинична Кощеева
Фа-соль
– Олег Антонович, с вами всё в порядке? – осторожно спросила Ульяна.
Он открыл глаза. Посмотрел налево, направо, уставился в пол усеянный блестящими бумажками. Поднял голову и ледяным тоном сказал:
– До завтрашнего обеда отдыхайте. Ждём распоряжений от начальства.
– А это убирать? – деловито спросила Валя.
– Отдыхайте, – Олег Антонович выглядел потерянным, сбитым с толку.
Он оставил подчинённых и, покачиваясь, зашаркал в коридор.
– Что с ним? – спросила Ульяна.
Валя пожала плечами. А потом наклонилась, зачерпнула горсть конфетти и, рассмеявшись, кинула в Ульяну. И они веселились, бегали друг за другом. Цветные бумажки застревали в волосах, падали в карманы халатов, залезали в тапочки. Уморившись, Ульяна с Валей сели напротив окна. Через высокие сосны пробивались едва заметные алые лучи уходящего солнца. Работницы поужинали и разбрелись по своим комнатам.
Ульяна созвонилась с Гришкой – он обслуживал все ай-ти системы лаборатории. Она надеялась, что тот найдёт поломку в камерах, разберётся в чём дело. Но бородатый Гришка лишь пожимал плечами и посмеивался. Злорадствовал. У него-то выходной.
– Блин, – товарищ внезапно стал серьёзным только Ульяна рассказала про конфетти, – это прям нехорошо. У Антоновича же детская травма, все знают…
– Какая травма? Валя не говорила.
– Когда ему шесть было, отец напился вусмерть на Новый год, накупил конфетти и повёл сына на балкон… Хотел показать как блестяшки падают с тринадцатого этажа… Сначала блестяшки падали на сына…
– О боже, – поняла Ульяна и закрыла рот рукой.
– Угу, – мрачно сказал Гришка, – а потом сын посмотрел как с тринадцатого этажа падает папа…
И хоть она не имела отношения к новогодним шалостям, а всё же испытала необъяснимый стыд. И даже чувство вины за то, что радовалась этим детским глупым сюрпризам. Ульяна ложилась спать и думала о том, как легко мы судим людей хотя так мало о них знаем.
***
Утро тридцать первого декабря выдалось солнечным. Спать было сладко, будто в детстве на каникулах. Ульяна потянулась, зевнула, всмотрелась в обои на стенах. Разглядывать узор и искать в нём знакомые силуэты – её любимое занятие по утрам.
– Блин! – вспомнила она и вскочила, – Фа-соль!
Нужно, наверное, забрать отчёт у робота. Недоученная нейросетка как маленький ребёнок. Если что идёт не по её плану, так сразу сбой и бессмысленная трата времени. Найдёт какую-то глупость для занятия. Например… Например?
– Ха! Ну точно! – воскликнула Ульяна, быстро надела брюки, футболку и халат.
– А это что такое? – она присмотрелась к краями халата и расплылась в улыбке, – Какая прелесть!
На белой ткани вышит изящный новогодний орнамент: серебристые снеговики и завихрени похожие на морозные узоры на окне. Она посмотрелась в зеркало и вспомнила, как в восемнадцать ходила с братом поздравлять соседскую малышню. Он был Дедом Морозом, она – Снегурочкой. И столько радости, веселья. Все счастливы, смеются, обнимаются. Ульяна хитро прищурилась, схватила ободок и помчалась в адаптационную. Нужно дополнить костюм!
– Нет, нет, – пробормотала она и развернулась.
Сначала к Олегу Антоновичу. Дошла до его кабинета. За дверью играла «В лесу родилась ёлочка». Ульяна постучала. Раз. Два. Три. Сильнее. И лишь на десятый послышался ответ:
– Войдите!
Начальник судорожно тыкал пальцами по широкому монитору, из которого и доносилась новогодняя песня.
– Ах ты, красавка чертова, – истерически ругался он, – да замолчи!
– А что тут…, – начала Ульяна.
Антонович будто бы её только увидел и воскликнул:
– Ульяна! Выключи этот дурнозвук!
Она метнулась к компьютеру. Вместо рабочего стола крутилась анимация наряженной ёлочки и скачущих вокруг неё зверей. Пару раз клацнула мышью – без толку, не реагирует. Зажала кнопку выключения. Секунда. Пять. Десять. Не сработало.
– Ну тогда так, – Ульяна наклонилась и выдернула шнур питания.
Всё стихло, успокоилось.
– Олег Антонович?
– Ну что ещё? – вздохнул он.
– Это всё Фа-соль, – начала Ульяна, – работники уехали, у него задач стало меньше, вот и мается дурью…
– Да где б он такому научился? – он приподнялся и указал на края своего халата.
Ульяна усмехнулась. У начальника тоже был вышит узор, но другой. Тёмно-зелёные ёлки с красными и жёлтыми шарами, а под ними медвежата.
– Кажется, основы в него закладывал прошлый руководитель? – осторожно предположила она.
– Хм… – задумался он и прицокнул, – Да, такое могло быть… Ну, пойдём, спросим её сестру.
– Чью сестру?
– Вы, моя хорошая, – Олег Антонович, похоже, пришёл в себя, – туговато соображаете для молодого ученого.
Ульяна не обиделась. Напротив, её лицо озарила тёплая улыбка – радость от того, что он обошёлся без льстивой приторности и поглаживания её ладоней. Похоже, день будет хорошим.
Они пришли к жилому сектору и постучали в дверь Валентины. Антонович кивнул Ульяне, чтобы та позвала уборщицу.
– Валя, ты тут? – громко спросила она, а затем шепотом, – Надо было хоть кофе взять, спит, наверное…
– Тут, тут, – ответили из комнаты, – и я слышу, что ты с Олегом.
Ульяна виновато пожала плечами. Валентина открыла. Сонная, в шелковом синем халате в голубой цветочек, с жёлтой шапочкой для сна набекрень.
– Ты дал отдыхать до обеда, – Валя недовольно причмокнула, – что случилось?
– А твой халат тоже с вышивкой? – Ульяне не терпелось узнать, отличаются ли их узоры.
Валя пожала плечами. Олег Антонович приосанился и спросил:
– Валентина, ваша сестра могла обучить нашего робота-ассистента дурным манерам?
Она фыркнула и засмеялась как злодей-победитель, но затем стала серьёзной и язвительно ответила:
– Дурным – нет, только хорошим. Таким, которых тебе, Олег, недостаёт.
– Мгм, – начальник раздул ноздри и выдохнул, – Валентина, что было между нами, – он покосился на Ульяну, – дело давно прошедших лет, я извинялся множество раз.
– Да я из-за тебя… – удручённо сказала она и махнула, – А ты… Дурак ты, Олег.
Он побледнел, посерел, но молчал. Ульяна чувствовала себя случайным свидетелем того, что явно не предназначалось для её глаз и ушей. Валя добавила:
