Ана Гратесс
Cундук с изюмом
Свечение здешних небес принесло с собой мерцающие сполохи неясного происхождения. Сперва появился лиловый отсвет, ярким покрывалом укутавший правую сторону неба, потом явился розовый, и занял левую сторону света.
Мои глаза различали неровности в облачной вышине и именно с тех областей полетели некие белесые птички, которые при приближении, разрослись в полноценных человекоподобных особей с крыльями за спиной.
Среди общего блистающего дня разразилась целая какофония неистовых свистящих звуков. Мне казалось – еще немного и я не выдержу напора этого безумного реализма. Человеческие крыланы окружили меня и принялись пуще прежнего верещать:
– Не туда ты забрался, чудушка!
– Твоя смелость похвальна, но свою индивидуальность ты больше не увидишь.
– Мерцание нашего племени образумит тебя, пришелец!
И меня понесло в сторону к лиловому небу, прямо в средоточие начинавшегося там шторма, который грозно кучил облака, вытягивая из сказочной атмосферы цвета и радость.
Небеса принялись стремительно темнеть, а из меня стала высасываться жизненная сила. Мое громадное тело, казалось, съедалось самим космосом. Ощущать сие было чудовищно, но что было еще более кощунственным в данной ситуации, так это сменившаяся окраска сундука.
С нее слетел весь радужный лоск, притупив восприятие предмета. Сундук превратился в обычную сухую деревяшку. Меня пробило дрожью.
А крыланы, почуяв мое смятенное настроение, усмехнулись, хором сказав:
– Дружбу смахнул с постамента блестящего, и «правда» оголилась, став блеклой материей. Какая жалость!
Жалость. «Какая нелепица, я ведь во сне!» – пронеслись мысли в моей голове. И я принялся превращаться в быстрое торнадо, принимая в себя лилово-розовые облака с ветром.
Телеса все набирались силою и уже ничто не могло меня потревожить своей упадочной возней. Человеческие насмешники тут же разлетелись в разные стороны, освободив обзор. Я оглянулся на окаянный сундук, а бестия снова светилась переливчатым сиянием «Десятки».
Можно было выдохнуть. Ветра развеяли облачную мару и небеса снова превратились в космическую игру, где звездам отдавалось право вести танец. Возражений не последовало!
Мои тела понеслись к громаде волшебного сундука. Когда я поравнялся с его вершиной, под крышкой которой находились мои драгоценные недра, меня заколошматило электричеством.
Энергия била ключом, и я решил воспользоваться этой внезапной вспышкой. Направив пучок намерения на крышку, она сразу озарилась очень ярким свечением, практически ослепив зрительные органы восприятия. Через долгое мгновение мне послышался треск, а за ним пронесся оглушительный взрыв. Крышка оказалась вскрыта.
Внутренности сундука озадачили. Там находились тонкие ниточки некого светящегося субстрата, очень схожего с электрическими сетками. Мне одновременно хотелось нырнуть в это тихо клокотавшее мерцающее море, и в то же время я мялся – нечто подсказывало мне, что подобная опрометь плохо кончится для сознания. «Так что же делать?»
– Неужели дурачишке непонятно, что вящее – суть игра, а как раз игра является составляющей видимой реальности!
Девичий голос и слова резко вывели меня из ступора. Я принялся оглядываться, но меня обступали все те же сумерки, что и раньше. И тут пришла подсказка – внутренний взор.
Рассредоточив мыслительный аппарат и отмежевавшись от внешних раздражителей я ринулся внутрь себя. Первое время мне попадались только звездная игра и вращения галактических рукавов, но уже через несколько мгновений мне предстал образ той девушки, которая в бытование прошлого заключила меня в ореол голубого света.
Она звонко смеялась, глядя на меня, а я вдруг как-то оробел сразу, скукожившись в малюсенький шарик, который та с большим довольствием вложила в кармашек своего бело-серебристого пиджачка.
Дева принялась рассказывать историю об Изюме, о котором я уже и думать забыл, сосредоточившись на сундуке и моей пропаже.
– Достопочтенный старец, что млел у тебя в руках сразу привлек мое чуткое внимание. Я превратилась в срединное существо, именуемое Гермафродитом. А когда ты подпривык к образу, но все-таки не отпустил хватки над Изюмом, мне ничего не оставалось кроме как стать мужиком. Тут тебя наконец удалось изловить в ловкие пальцы, и масса в твоих руках стала таять, превращаясь в жидкую фазу, а потом и в пыль.
Милое соцветие звездности сурово поглядело в мою сторону, а я еще больше съежился и стал наподобие атома. Девушка продолжила свой дивный рассказ:
