Ана Эрмиш
Мальчик за стенкой
Глава 3
Никита выскочил из кабинета отца, словно вместо него там сидел сам черт. Вихрем пролетел по лестнице, едва не столкнув оттуда какого-то паренька, оказавшегося на пути. Даже не посмотрел в сторону расплывшейся в улыбке при его появлении девушки на ресепшене, с которой мило ворковал минут пятнадцать назад. Она только озадаченно нахмурились, не понимая такого резкого изменения в настроении Никиты.
Остановился он только на улице, когда холодный снег стал падать ему прямо на голову, заменяя шапку, которую Никита никогда не носил. Зачем? Все равно на машине. Вот только теперь его новенькая спортивная “Ауди”, на которой он сюда приехал так и останется стоять возле здания автосалона.
Грязно выругавшись, Никита запахнул на груди куртку и накинул на голову капюшон. И что теперь делать?
Твою мать! Твою мать!
Кстати, о матери.
Вытащив из кармана телефон, Никита набрал номер мамы. Сначала из трубки долго доносились длинные гудки, а затем смеющийся женский голос ответил:
– Привет, Никита.
– Мам, меня отец из дома выгнал. – Парень даже не стал тратить время на долгие приветствия, а сразу перешёл к делу.
– Он… Что?
– Из дома, говорю, выгнал! – почти что крикнул в трубку Никита.
– Сынок, тебя так плохо слышно. Я сейчас в самолёте, мы взлетаем через пять минут. Давай перезвоню, как долечу, хорошо, дорогой?
– Ладно, мам, проехали, – раздосадовано вздохнул парень и, оборвав ее “люблю тебя, милый” на полуслове, отключился.
Хотя, чего ещё ожидать от его матери. Вряд ли она вообще вспомнит, что обещала перезвонить. Все, что будет ее занимать ближайшие пару недель на очередном курорте – это кокосы с трубочкой, креветки на ужин и то, в какую позу лучше встать, чтобы выглядеть на фото в соцсетях идеально. И желательно так, чтобы никто не догадался, что у девушки на снимке вообще-то есть взрослый сын.
Да и какой смысл? Даже если она вдруг озаботится судьбой Никиты настолько, что решит заступиться за него, отец все равно не послушает. Будь она здесь, можно было бы надеяться на помощь наличными, но ближайшие две недели придется обходиться без нее.
Следующий звонок Никита адресовал человеку, которого считал своим лучшим и, к тому же, единственным другом. И считал он так совсем не зря, потому что друг, в отличие от мамы, ответил на втором гудке.
– Здорово, Антох. Ты дома?
– Ага. А ты…
– Отлично! Скоро буду. – И отключился быстрее, чем Антон успел что-то вставить.
Никита знал его не первый год, ещё со школы, и давно выработал свою тактику борьбы с чертой в характере Антона, которая доводила его до бешенства. Парень был до ужаса тяжел на подъем и раскачать его что-то сделать стоило титанических усилий. Если бы его никто не трогал, он бы с удовольствием забился в свою берлогу и не вылезал оттуда годами. Поэтому Никита обычно делал проще: просто ставил друга перед фактом, давно оставив метод убеждений и манипуляций в прошлом.
Несколько секунд Никита размышлял, как добраться до друга, если машины у него теперь нет. Пошарив по карманам куртки, нашел чудом завалявшуюся там тысячную купюру. И тут же, довольно улыбнувшись, вызвал такси в приложении, даже не задумавшись, что кроме этих денег у него ничего нет. О том, что существует такое понятие, как “экономия” парень даже не догадывался. Хотя, в последний момент все же спохватился, заказав “комфорт” вместо привычного “бизнеса”.
Минут через тридцать такси высадило его возле новенькой двенадцатиэтажки в одном из бурно развивающихся районов города. Стройка там шла, не прекращаясь, и за последние пару лет то, что когда-то было полями да болотами превратилось в настоящий человейник. Аккуратные домики из желто-коричневого кирпича с изящной лепниной под крышей и вычурными балконами – этот комплекс облюбовали для себя много молодых пар, поэтому даже холодным декабрьским днём на детских площадках не смолкал весёлый смех. Никита всегда чувствовал себя тут немного не по себе, когда приезжал из тихого загородного дома – слишком много людей и слишком мало личного пространства.
Антон открыл, едва только звонок издал свою бодрую трель, будто караулил гостя под дверью. Его высокая, под метр девяносто, но крайне тощая фигура застыла в дверном проеме, и друг широко улыбнулся, рассеянно почесывая кудрявую голову.
– Здорово, – Никита протянул руку для рукопожатия и прошел в квартиру.
– Привет, Ник, – Антон ответил на его приветствие, а затем шепнул извиняющимся тоном: – Я не один.
– Ничего страшного, – благодушно махнул рукой Никита, скидывая куртку, и друг как-то странно нахмурился.
Не обращая внимания на его все больше сдвигающиеся брови, Никита прошел в помещение, бывшее сердцем этой квартиры. Огромная кухня-гостиная с громадным диваном и висящим перед ним телевизором, занимающим добрую половину стены. Не сосчитать, сколько времени Никита провел на этом диване, пока они с Антоном играли в приставку и поедали пиццу. И искренне считал это место едва ли не вторым домом.
Никита сразу прошел прошел в зону кухни такого кислотно-желтого цвета, что на нее даже смотреть было больно. Антону на этапе ремонта захотелось привнести сюда ярких красок, но парень немного перестарался, и теперь канареечного цвета гарнитур раздражал даже своего хозяина.
У окна на табуретке, поджав под себя ноги под нереальными для обычного смертного человека углами, сидела девушка. Она неотрывно глядела в небольшое зеркало, стоящее перед ней на подоконнике, и с невероятной тщательностью покрывала ресницы тушью.
– О, Никитосик, привет, – не отрываясь от своего дела выдала она.
Никита смерил ее долгим раздраженным взглядом. Своей позой она напоминала воробья, нахохлившегося на ветке в мороз. Да и внешностью тоже – маленькая и худенькая, она едва ли доставала Антону до плеча. Темные, чуть ниже плеч длиной, волосы и узкое лицо с острым носиком и тонкими губами только добавляло сходства с пернатыми. Но что больше всего ее роднило с ними – так это способность полностью выклевать мозг кому угодно.
– Ты чего здесь? – хмыкнул Никита, доставая из навесного шкафчика стакан для воды.
– Тут свет лучше. – Девушка отложила в сторону тушь и повернулась к зеркальцу сначала одной стороной лица, затем другой, проверяя равномерность нанесения.
– Да нет. Я имею ввиду, чего красишься здесь? Разве ты не должна приходить на свидание уже в полной боевой готовности?
– Ник, я же сказал, я не один. Я с Женей, – вставил Антон.
– Это я понял. – Никита набрал в стакан воды и залпом выпил половину. – Или не понял? – Неожиданная догадка отразилась на его лице, заставляя глаза широко открыться. – Черт, ребят, только не говорите, что вы решили жить вместе.
– Ага! Прикинь? – Антон напоминал огромного ребенка, которому вручили шоколадку и разрешили ее съесть целиком. – Уже три дня. – Это он добавил таким тоном, будто они вчера отметили золотой юбилей свадьбы.
– Ты забыл добавить “три лучших дня в моей жизни”, – фыркнула Женя. – Ты что, не рад, Никитосик?
Никита на пару секунд замешкался с ответом. Нет, он, конечно, был рад за друга, нашедшего свое счастье. Вот только его совсем не радовало, что этим счастьем оказалась именно Женя, с которой они никак не могли найти общий язык. И ещё сложнее стало радоваться, когда Женя, поднявшись с табуретки, направилась к дивану и с размаху рухнула в его мягкие объятия, закинув длинные костлявые ноги на приставной пуф. В этот самый момент Никита осознал – холостяцкая берлога Антона больше никогда не будет прежней. И глубоко внутри зарождалась чувство острой тоски по прошлым временам, которые каких-то три дня назад ещё были настоящим.
– Хватит так меня назвать, ты же знаешь, как это бесит, – ушел от ответа Никита.
– Конечно, знаю. Потому и называю, – рассмеялась Женя.
– Жень, ну хватит, – встал Антон на защиту друга и обратился к Никите: – А ты вообще чего так рано? Вроде же договорились вечером встретиться.
– У меня случилась проблема, – Ник тоже завалился на диван рядом с Женей, не желая так легко сдавать свои позиции, и, выдержав драматическую паузу, добавил: – Меня отец выгнал из дома и лишил денег.
Антон даже крякнул от удивления, а Женя разразилась таким громким смехом, что Никита невольно скривился – это уже никакой не воробей, а настоящая гиена.
– Что ты такого натворил? – покачал головой Антон.
– Да ничего! Опоздал на нашу встречу. Потом одно за другое… Короче, папа решил взяться за мое воспитание. Говорит, я ни к чему не стремлюсь, привык жить на всем готовом и совершенно безответственный…
– Я твоего папу даже не знаю, но уже уважаю! Дело говорит! – перебила его Женя, не переставая противно хихикать.
Никита бросил в ее сторону взгляд, полный презрения, и продолжил:
– Сказал мне идти и устроиться на работу. Прикинь? – он обращался только к Антону, но ответила ему снова девушка.
– Прикинь, Никитосик, обычным людям, оказывается, приходится работать, а деньги не падают на голову просто так. Нормально он так тебя с небес на землю опустил.
– Ой, я тебя вообще не спрашивал, – поморщился Никита, отмахиваясь от Жени, как от надоедливого комара.
– И что ты думаешь делать? – Антон опустился на пол перед диваном, вытянув ноги, и прислонился спиной к журнальному столику.
– Поживу у тебя немного. Папа скоро одумается и сменит гнев на милость. Я же его знаю – он отходчивый. Сам ещё прощения придет просить.
В комнате повисла напряженная тишина. Женя больше не смеялась, только лишь кидала на Антона предупреждающие взгляды. Сам Антон даже в лице изменился и постарался сделаться как можно незаметнее, что было почти невозможно с его ростом. Бедный парень сжался под пронизывающим насквозь взором своей девушки с одной стороны и недоуменным лучшего друга с другой.
– Ты же не против? – Никита даже не спрашивал, он практически утверждал.
– Да, конечно, Ник! О чем разговор! Можешь оставаться, сколько нужно. – Антон прекрасно понимал, что вряд ли Женю обрадует, что стоило им начать жить вместе, как тут же появился кто-то третий. Да, причем, не просто “кто-то”, а Никита, с которым у них была полнейшая непереносимость друг друга. Но бросить друга в беде он не мог. Хотя, ради приличия, поинтересовался: – Правда ведь, Жень?
Женя расплылась в улыбке, больше напоминающей оскал хищника, собирающегося растерзать свою добычу. Все в ее взгляде говорило – она скорее удавится, чем будет жить с Никитой под одной крышей. Но вслух произнесла:
– Ну, конечно, милый. Пусть остаётся. Мы ведь все понимаем, что папа Никитосика прав, и его сынок ни на что не способен. Если не пустим его, будет ночевать где-нибудь под мостом в компании маргиналов.
– Жень, – укоризненно одернул ее Антон.
– А что? Скажи, в чем я не права? – хмыкнула девушка, поудобнее устраиваясь на диване.
– Не будет Никита спать под мостом, – уверенно заявил Антон. – И он останется здесь.
Никита даже удивился железным ноткам, прозвучавшим в его голосе, ведь в глубине души ожидал, что друг безоговорочно примет сторону девушки. Женя неуловимо меняла Антона, превращая нелюдимого, угрюмого и замкнутого парня в улыбчивого и веселого. Эти перемены удивляли Никиту, а еще заставляли немного нервничать – ведь Антон, его Антон, которого он знал с пятого класса, понемногу становился совсем другим человеком. Для того парня выбраться из своей зоны комфорта настолько, чтобы добровольно впустить в свою квартиру девушку, было практически нереально. Но тем не менее Женя была здесь, а Никита так еще и не понял, нравится ему новый Антон, или нет.
– Спасибо, Антох! – Не обращая внимания на возмущенное пыхтение Жени, Никита подался вперед и потрепал друга по кучерявой голове.
– Отвали, Ник. – Антон скривился и отбросил его руку, а потом запустил пятерню в волосы, поправляя испорченную прическу. Ничего не изменилось – его мелкие кудряшки всегда находились в таком творческом беспорядке, что их было сложно расчесать даже расческой. – Учти, еще раз так сделаешь, и я передумаю.
Глава 4
На следующее утро Никита проснулся под оглушительный грохот посуды. Женя, собирающаяся в институт, то гремела тарелками, то стучала чайной ложкой по кружке, перемешивая несуществующий сахар – для него был не секрет, что она его не добавляла. Как можно громче захлопывала дверцу холодильника и протяжно скрипела ножками стула по уложенному на полу керамограниту.
– И тебе доброе утро, Женечка, – промурлыкал Никита, одаривая ее самой обаятельной улыбкой из своего арсенала.
– Ой, я тебя, разбудила? Извини. – Раскаяния в ее голосе не было ни капли, только тщательно отточенный сарказм. Добавила с плохо скрываемым презрением: – Ты слился с диваном настолько, что я тебя и не заметила.
– Ха-ха, очень смешно, – заметил парень и сел, разминая шею.
– И ты не мог бы одеться? Лицезреть тебя в трусах я не готова, это уже слишком. – Звук ее тонкого голоса не смолкал, вызывая головную боль.
– Спасибо, что сообщила, – ухмыльнулся Никита. – Буду ходить только так, может быть, тогда мы будем реже видеться.
– Я серьезно!
– Я тоже.
Женя испустила тяжелый вздох. Потом глянула на часы и, решив, что времени на препирания уже не осталось, одним большим глотком допила чай.
– Тебе никуда сегодня не надо? – поинтересовалась с затаенной надеждой в голосе.
– Абсолютно, – заверил ее Никита.
– Везет же некоторым, – проворчала она и, демонстративно задрав голову, направилась в комнату – переодеваться.
Никита сегодня и правда был совершенно свободен. Началась зачетная неделя, но первый зачет был назначен только через несколько дней, а, значит, можно никуда не идти. Поэтому он направился к кухне, чтобы сварить себе кофе. Сон, с легкой подачи Жени, благополучно исчез, а вот бодрости так и не появилось.
Налив в кружку крепкий черный напиток, он привалился спиной к гарнитуру, принципиально не став одеваться. Позлить Женю – это особый вид удовольствия, и упустить такую возможность парень не мог. Та, выскочив из комнаты, бросила на него неодобрительный взгляд и закатила глаза, фыркнув и прошептав себе под нос очередное проклятие. Никита только довольно улыбнулся. Один-ноль, Женечка.
Когда за ней закрылась дверь, Никите почти удалось почувствовать себя в квартире Антона, как раньше. Почти – потому что повсюду то и дело попадались вещи девушки, напоминающие о ней. Брошенная на столике расческа, халат, висящий на спинке стула, помада возле зеркала. Она, как тайный шпион, проникла повсюду и заполнила собой пространство, сливаясь с ним в одно единое целое. И разделить обратно теперь вряд ли получится – если капаешь в воду краску, то, как бы не старался, вода уже никогда не станет такой же прозрачной, как раньше. Она изменила саму суть этого места, наполнив его другим смыслом.
День пролетел очень быстро – почти все время они с Антоном играли в приставку, совсем как в старые добрые времена. За вещами домой Никита так и не поехал – не нужны ему эти подачки от отца. Но Лев Антонович решил по-своему, и около десяти часов утра в дверь позвонил Леша – совсем еще молодой, всего лишь на несколько лет старше Никиты, водитель мужчины. Смущенно краснея и извиняясь, он вручил Никите рюкзак, набитый вещами, щедро накиданными туда родителем. От того, что само идет в руки, парень решил не отказываться и сумку забрал.
Что Никита окажется именно здесь, было очевидно даже для Льва Антоновича, который не сильно интересовался личной жизнью сына. Но о существовании единственного лучшего друга все же знал. А спустя минут пять после того, как Алексей уехал, от отца пришло сообщение, где он в очередной раз отчитал сына за безответственность и пообещал, что это последний жест помощи в его сторону.
Никита только хмыкнул и оставил его без ответа. Отец почти наверняка чувствовал себя виноватым, что бросил собственного сына на произвол судьбы, раз даже отправил ему вещи с водителем. Нужно только немного подождать, и он сам же еще и попросит прощения. А ничто не разжигает вину лучше, чем обиженное молчание и абсолютное игнорирование.
Ближе к вечеру домой вернулась Женя, и от вида глупой улыбки, которой озарилось при ее появлении лицо кучерявой шпалы, как Никита ласково называл друга, захотелось закатить глаза и треснуть его посильнее. Когда только этот нелюдимый дикарь успел превратиться во влюбленного идиота?
Едва успев сбросить куртку, Женя уселась на диван, нагло сдвинув ноги Никиты в сторону, и сунула ему в лицо листовку.
– Что это за хрень? – Парень выхватил у нее из рук бумагу и пригляделся.
– Прочитай. Читать же ты умеешь, – фыркнула девушка и с сарказмом добавила: – Надеюсь. Потому что иначе работу будет найти совсем сложно.
– Очень смешно, – пробормотал Никита.
С флаера на него смотрел неестественно радостно улыбающийся парнишка в зелёной униформе, а рядом большими буквами было написано: “Приходи работать к нам в команду!” Ниже перечислялись все достоинства компании: хорошая зарплата, дружный коллектив и, конечно же, быстрый карьерный рост. Никита только усмехнулся – да он лучше и правда сдохнет где-нибудь под мостом, чем пойдет туда работать.
– И что это? – Он демонстративно скомкал бумажку и бросил ее обратно Жене.
– Ай! Ну ты и придурок, Никитосик. Я ему, значит, помогаю, работу ищу, а он.
– Ты не помогаешь, ты бесишь.
– Да ты послушай! Я сегодня в магазин после пар забегала, смотрю, а там эта листовка висит, вот и поспрашивала у персонала. Ради тебя, заметь. Так вот, им человек в ночную смену нужен! Ты прикинь, как удобно: днём на учёбе, ночью на работе, жилье снимать не нужно, ещё и деньги за это платят. Ну чем не мечта? – и она довольно рассмеялась, наблюдая за реакцией Никиты.
Никита даже отвечать не стал, потому что уже был на грани того, чтобы высказать ей все, что думает. Вот только после этого Антон не посмотрит, что они лучшие друзья, и выставит вон. И тогда точно придется идти в супермаркет, про который трещит Женька. Или под мост.
– Ладно, – девушка не унималась и достала из кармана телефон. – У меня есть ещё варианты специально для тебя. Как знала, что ты сам даже не подумаешь. – И она с видом кота, наевшегося сметаны, начала тыкать пальцем по экрану смартфона. Наверняка, не пожалела времени и подобрала для Никиты самые “лучшие” вакансии. – Вот, смотри. Можно пойти в доставку. Туда всех берут, даже тебя могут взять. Или вот, требуется промоутер. Это так теперь называют тех самых ребят, которые листовки на улице раздают. Хотя, ты не справишься, слишком ответственно. Можно грузчиком, там вообще все просто. Полы мыть не предлагаю, не мужское это всё-таки дело, – она коротко хихикнула, не обращая внимания на покрасневшее от злости лицо Ника. – О, как насчёт таксиста? Зарплату шикарную обещают. А, погоди, папочка у тебя же ещё и машину отобрал…
– Антох, напомни мне, почему она вообще тебе нравится? – процедил Никита, а Антон прикинулся слепоглухонемым, делая вид, что крайне увлечен происходящим на экране. Лишь бы только его не втягивали в эти разборки.
– Ты бы лучше спасибо сказал, – Женя выключила экран, хотя что-то подсказывало Никите, что это далеко не весь список, который она ему приготовила.
– За что?
– Лежа здесь, не докажешь папочке, что у тебя мозги на место встали. Думаешь, он отменит свое наказание? А что, если нет? Так и будешь жить здесь, с нами? Твой отец прав, ты просто маленький избалованный ребенок. Ноль ответственности. Ты не хочешь решать проблемы и разбираться со своей жизнью. Все, что ты сейчас делаешь – это прячешь голову в песок и ждёшь, пока все разрешится само собой. А я тебе предлагаю реальные варианты того, куда можно устроится без образования и опыта работы. Есть идеи получше?
– Вообще-то есть одна. Отвали, а? Тебе какое вообще дело?
– К моему великому несчастью ты, Никитосик, лучший друг Антона. И по какой-то неведомой мне причине важен для него. А мне важно то, что важно ему.
– Ты повторила слово “важно” три раза, – заметил Никита.
– Это не важно, филолог недоделанный!
– Четыре.
– Важно, важно, важно, – повторила Женя, дразня его.
–– И это ты меня называешь ребенком?
– Ты невыносим! У меня глаз дёргается, если я разговариваю с тобой больше пяти минут.
– Тогда давай ты помолчишь и не будешь лезть не в свое дело? Мне не нужна твоя помощь. И ты плохо знаешь моего отца, он одумается.
– Зато я хорошо знаю тебя. И ты не сможешь прожить без денег отца или помощи Антона. Согласись?
– Не соглашусь, – качнул головой Никита скорее из чувства противоречия, потому что на самом деле не собирался даже проверять это утверждение. Его устраивала собственная жизнь и менять он ничего не собирался. Как и что-то кому-то доказывать.
– Ник, Женя разумные вещи говорит, – Антон, наконец, решил высказать свое мнение.
Вот только, к разочарованию Никиты, поддержал не его, а девушку. Женя довольно ухмыльнулась, а Никита бросил на друга хмурый взгляд. Рано радовался, полагая, что друг всегда будет за него.
Антон с удивительным для себя упорством добивался расположения девушки пару месяцев. И для нерешительного парня, которому даже поход в магазин без тщательной подготовки был все равно, что выход в открытый космос – это действительно значило многое. Поэтому совсем ничего удивительного, что теперь он мягко перетягивал чашу весов на сторону Жени. И старая многолетняя дружба затрещала по швам.
– И что в них разумного?
– Покажи отцу, что ты в состоянии справиться с трудностями, и это его переубедит.
– Ты вообще на чьей стороне? – зло бросил Никита.
– Брат, я всегда на твоей стороне! Но и Женя ведь тоже, она просто хочет тебе помочь. И, мне кажется, стоит к ней прислушаться. Ты сейчас действительно сбегаешь от проблем.
– И это мне говорит человек, который не стал выступать на коференции с охрененным проектом из-за страха перед публикой?
– Ник, сейчас речь не обо мне, а о тебе.
– Немного двулично, не находишь? Или это ты так красиво предлагаешь мне свалить отсюда?
– Никит, не в этом вообще дело. Оставайся, но чего ты этим добьешься?
– Ла-а-адно, – протянул Никита, спуская ноги с дивана. – Я понял. И тебя, Женечка. И тебя, Антоша.
Он решительно направился в коридор, на ходу поднимая с пола свой рюкзак и запихивая в него выпавшие вещи. Движения его были резкими и нервными, а внутри все сильнее растекалась злость и обида.
– Ну ты куда собрался, Ник? – раздосадованно окликнул его Антон. – Не глупи, куда ты пойдешь?
Никита промолчал, объявляя другу немой бойкот. Куда идти, он еще решил, но оставаться в доме предателя точно не собирался. Натянул кроссовки и, набросив на плечи куртку, выскочил из квартиры.