Анастасия Огнева
В погоне за голубем. Внутри урагана
– Нет, привяжем и будем держать, – рассмеялся стоящий рядом кудрявый мальчишка.
– Ладно вам, я же вернусь.
Мичайо ещё раз усмехнулся и, взяв Таю за руку, ушёл искать тихое место для короткого, но очень важного разговора. Шаг в сторону и в мастера прилетает очередной букет, на этот раз тюльпанов.
– Чей букет? – оглянувшись ещё раз, спросил блондин.
– Ваш.
– Допустим, – неловко вздохнул Мичайо, поднимая цветы. – Всё, теперь точно до свидания.
И оба скрылись за старой сценой, оставив после себя след из только что опавших лепестков. Эмиль стоял в углу с удивлением наблюдая за только что проигранной перед ним сценой. Всё здесь было как-то не так, по-другому, так, как не было нигде. Это заставило его задумчиво опустить голову, что не мог не заметить стоящий рядом Курагама.
– Чего загрузился опять?
– Они его обожают, – тихо начал Флёрфиа.
– Кого?
– Своего мастера. Это странно.
– И что здесь странного? – удивлённо подняв бровь, спросил волшебник.
– Может быть и ничего, я не знаю, непривычно просто. Моего отца никто никогда не любил, да и он тоже никогда никого. А ещё та девушка с рыжими косами…
– Тая что ли?
– Да, она. Не слишком ли нагло вырывать мастера из толпы во время общения с подчинёнными? Она ведь не записывалась на приём, не ждала рассмотрения своей просьбы и не стояла в очереди. Её разве не должны наказать за такое неуважение?
Между парнями зависла неловкая пауза. Эмиль робко смотрел на Кэтсу, в надежде услышать ответ на так мучавший его вопрос, Кэтсу смотрел на Эмиля, как на идиота.
– Что за бред ты несёшь? Надо поговорить – подошёл и поговорил.
– Но он же мастер!
– Фломастер, – усмехнулся Курагама. – Я за соком. Тебе принести?
– Было бы неплохо, – пожал плечами волшебник.
Кэтсу исчез в толпе весело гогочущих друг с другом подростков, оставив Эмиля наедине со своими мыслями и, взяв со стола два картонных стаканчика, уже наполненных яблочным соком, не спеша вернулся к приятелю.
– Какие люди, – усмехнулась Ника, проводив волшебника оценивающим взглядом. – Смотри-ка, ходит.
– Уже с первой недели ходит, хватит его за труп живой считать, – нахмурилась медсестра, сложив руки крестом.
– Ты лучше скажи, когда ты к нему подходить собираешься, красотка?
– Ну, он сейчас с другом разговаривает, я бы не хотела ему мешать.
– Не говори глупостей, нет у него друзей.
– Ага, конечно, а это тогда кто?
Кира кивнула в сторону стоящего в углу Эмиля, потом озадаченно взглянула на искренне удивлённую сестру.
– Я не видела его раньше в гильдии, – пожала плечами Ника, внимательно разглядывая незнакомца. – Может недавно приехал.
– Да ладно? Набор же в сентябре.
– Значит непростой этот парень.
– Почему ты так считаешь? – в недоумении спросила Кира.
– Во-первых, кто бы его взял сюда под конец семестра, будь он простым парнем, во-вторых, новичок общается с Кэтсу, а Кэтсу у нас кто? Кэтсу у нас звезда, комета и солнце – кого попало к себе не подпустит, а в-третьих, ты видела его одежду? Вылез, красавец, из романов про аристократию. Поэтому, если ты собиралась с ним познакомиться, можешь заранее приготовиться к его отказу.
Медсестра вздохнула и, пожав плечами, печально опустила голову.
– Жаль… Он мне понравился.
Кэтсу и Эмиль со стороны действительно походили на приятелей, к сожалению, только со стороны.
– Когда мы пойдём домой? – спросил Флёрфиа, слегка толкая волшебника в плечо.
– Часа через два, после объявления новостей на неделю, если папа не найдёт ещё чего сказать. Смирись и расслабься, – устало ответил Кэтсу, сделав очередной глоток сока. – Поверь, я сам не в восторге от этой тусовки.
И долго оставаться в лофте волшебник даже не планировал. Стоя поодаль от общей массы, Кэтсу вынашивал у себя в голове гениальный план – как поскорее уйти с собрания и наконец-то повидать Люмию. Ещё одна мысль о крылатой напарнице заставила его вздрогнуть от нетерпения. Сейчас основной задачей было выждать нужный момент и улизнуть за дверь, потом по коридорам в драгонюшни, а там его уже никто и никогда не найдёт, слишком уж много для Кэтсу появится путей отступления. Сети пещер под гильдией, где держали Люмию и других драгоплюмов, мало кто знал наизусть, в отличие от волшебника, скачущего по ним с самого детства.
Эмиль вздохнул и, выкинув пустой стаканчик в стоящую в углу белую урну, снова «прилип» спиной к стене. Да, с Кэтсу он был не в ладах, но сейчас этот паршивец оставался единственным знакомым ему человеком в устрашающей шумной толпе, поэтому отходить от него юноша не решался. Набравшись смелости, Флёрфиа всё же оторвался от стены и, поправив длинный шёлковый пояс, принялся изучать обстановку вокруг.
К удивлению Эмиля, ничего угрожающего поблизости не наблюдалось. Добрые на вид волшебники, музыканты, начищающие инструменты перед началом шоу, уютные диваны и столики с едой. «Еда», – опомнился юноша, наконец-то почувствовав свой пустой живот. Он ведь совсем не обедал сегодня, хотя мастер предлагал сварить ему макарон или чего-нибудь ещё. Макароны Эмиль не любил, а чего-нибудь ещё попросить постеснялся, за что сейчас ему было и стыдно и обидно одновременно.
– Кэтсу, – немного замявшись, начал Флёрфиа. – Ты случайно не хочешь сходить за бутербродом?
– Случайно не хочу, – озадачено ответил Кэтсу. – А что? Тебе принести?
– Нет, что ты, я просто спросил.
– Ладно.
– Тогда я пошёл, да?
– Иди.
– Я ненадолго.
– Хорошо.
Эмиль сделал глубокий вдох и, смело задрав голову вверх, направился к одному из столиков с едой под недоумевающий взгляд стоящего в углу Курагамы.
Столик был небольшой, оранжевого цвета, и стоял на одной толстой ножке, напоминая огромную сыроежку. На нём аккуратно расположились по кругу три тарелки с бутербродами, Пизанская башня из картонных стаканчиков и бутылка вишнёвого сока. Первым делом Эмиль решил позаботиться о напитке, дабы не давиться хлебом с колбасой всухую, поэтому потянулся к яркой бутылке, но его опередили. Чья-то костлявая рука нагло выхватила сок из его некрепкой хватки, но потом почему-то остановилась.
– Извини, ты тоже хотел, верно?
Глава 5
«Ошибки: маленькие, большие и фатальные»
На него смотрел высокий худощавый парень с бутылкой сока в руках. Любопытные серо-голубые глаза незнакомца изучали Эмиля с головы до ног, на покрытом веснушками лице читалось лёгкое смятение. Флёрфиа тоже смотрел на него не без интереса. Волшебник был одет ярко, лохматые русые пряди завивались мелкими кудряшками у него на голове, а крепкие запястья незнакомца украшало множество разноцветных фенечек. «Выглядит как клоун», – промелькнуло в голове у Эмиля, но тот, отогнав прочь эти мысли, молча кивнул. Парень улыбнулся ему в ответ.
– Я тебе тоже налью.
– Спасибо, – коротко выронил Флёрфиа.
– Держи, – усмехнулся незнакомец, протягивая стакан новому приятелю. – Ты здесь новенький, да?
–Получается так.
– Меня зовут Кайл, – снова улыбнулся волшебник. – А тебя как звать?
– Эмиль, – как всегда коротко и смущённо ответил Флёрфиа, нервно стуча по стакану указательным пальцем.
– Эмиль… Красивое имя. Слушай, а когда ты приехать успел, и на какой факультет тебя зачислили? Конец семестра же всё-таки. Ты, наверное, в сентябре поступаешь, да?
– Нет, тут немного другая ситуация. Меня мастер в ученики пригласил, ну, лично, индивидуально заниматься.
– Круто! – рассмеялся Кайл. – Как Кэтсу что ли?
– Ну, что-то типа того, – пожал плечами Эмиль, а потом на секунду задумался. – А ты с ним близко знаком?
– Откуда я знаю Кэтсу? Ооо, мой друг, это долгая история. Мастер покупал помещение для гильдии у моей матери, а потом ещё и интерьер у неё заказывал. Прикол, скажи же? Поэтому, да, с Курагамой мы ещё с пелёнок вместе. Могу столько всего про него рассказать, если ты не слышал. И сплетни, и слухи, и правду…
– Спасибо, откажусь, – неловко улыбнулся волшебник.
– Ну вот, будешь единственным, кто не видел его детские фотки.
– Позволь уточнить, единственным?
– Любимчик гильдии, – пожал плечами Кайл. – Все взгляды на него, с самого рождения.
– Да уж, не позавидуешь – вся жизнь на виду, – усмехнулся Флёрфиа.
– А ты откуда родом будешь? Кто родители?
– Я сын мастера гильдии «Нотный стан», Линкольна Флёрфиа. Сюда приехал учиться по ряду особых причин. Но, постой! Это не значит, что я какой-то не такой или соперничаю с вашей гильдией, нет!
Эмиль взволнованно поставил стакан на столик, приготовившись выслушать ряд усмешек по поводу своего происхождения, но вместо этого увидел лишь восхищённое лицо стоящего напротив волшебника.
– С ума сойти! – радостно воскликнул Кайл, размахивая руками до самых ушей. – Какие люди и без охраны! Слушай, а ты долго тут учиться будешь?
– Не знаю, – с облегчением выдохнув, пожал плечами Эмиль. – Но хотелось бы подольше.
Похоже, его здесь не считают за врага, значит можно наконец-то расслабиться и хотя бы попробовать насладиться вечером. Мастер ведь привёл их сюда не просто так, верно?
– Круто, очень круто! – продолжил свои восклицания Кайл. – Уже успел завести себе друзей?
– Я приехал только вчера вечером, пока не успел ни с кем познакомиться.
– Ну, считай, первый друг у тебя уже есть, – подмигнул парень, гордо показывая на себя большим пальцем. – Погнали, я всё тебе покажу.
Не дожидаясь ответа, Кайл схватил бедолагу за руку и куда-то потащил. «Класс. Поел», – тихонько про себя ругаясь, думал Эмиль, волочась вслед за приятелем.
– Хэй, ребята, у нас новенький! – в очередной раз радостно воскликнул Кайл.
Эмиль снова вздрогнул от громкого звука. Кайл так часто менял громкость и тембр своего голоса, что иногда казалось, в нём живёт не один, а два Кайла, и оба они изо всех сил стараются друг друга перекричать. Но, впрочем, все уже привыкли к его странной манере речи, поэтому не обращали на возгласы особого внимания, а вот Флёрфиа это казалось каким-то непонятным устрашающим безумием, особенно после общения с Курагамой, эмоциональность которого, как показала практика, можно сравнить разве что со сдохшей золотой рыбкой.
Сидящая на одном из красных диванов компания отвлеклась от своих дел, полностью переключив внимание на нового гостя. Эмиль почувствовал, как в него впились пять любопытных изучающих взглядов и нервно сглотнул.
– Это Эмиль, он классный, – начал Кайл, показывая рукой на смущённого юношу. – А теперь, Эмиль, знакомься ты. Это Камилла, она здесь главная принцесса острова Игарра.
– Рада знакомству, – мило улыбнулась девушка, помахав парню изящной бледной рукой, на запястье которой красовался бриллиантовый браслет.
– Принцесса? – спросил Флёрфиа, любопытно взглянув на нового приятеля.
– Её родители владельцы самой крупной торговой компании на острове, – тихонько шепнул Кайл. – Ещё вопросы?
– Нет. Вопросов нет.
– Рядом с Камиллой сидит её голубок , Тхи Мин. Приехал к нам по обмену из Ляо Цзи, чтобы потыкать иголками в людей.
– Да-да, спасибо, – усмехнулся узкоглазый брюнет.
– Короче говоря, местный знахарь азиатской медицины. Если что-то заболит – лучше не обращайся. Поставит пиявок, заложит камнями и подожжет . Ну, и последняя в нашей компании, но первая во всём остальном, неповторимая Алеста! Акробатка, отличница, шахматистка и просто замечательный человек. Она здесь, кстати, самая юная леди, ей всего пятнадцать.
– Скоро шестнадцать будет вообще-то, – фыркнула девочка, откидывая назад аккуратно уложенную каштановую чёлку. – Но, это не суть. В остальном ты всё правильно сказал. Рада знакомству, Эмиль.
– Я тоже очень рад, – скромно улыбнулся юноша, ещё раз окидывая взглядом новых друзей.
– Эй! – послышался сзади чей-то звонкий голос.
Парни обернулись и увидели позади себя ещё одну девушку. Белые волосы, подстриженные под каре, дерзкий взгляд, рваные джинсы и очень знакомые ярко-оранжевые глаза, задорно приветствующие всех и каждого.
– Ооо, а вот и Ника подтянулась. Дай пять! – улыбнулся Кайл.
Ладони друзей встретились, оповещая всех об этом громким хлопком.
– Что за сбор и без меня?
– У нас тут новенький появился, – ухмыльнулась Алеста, разглядывая свой безупречный маникюр.
– Да? Ух ты, ещё один?
Волшебница улыбнулась и, взглянув на Эмиля оценивающим взглядом, слегка толкнула его в плечо.
– Как звать?
– Эмиль.
– Будем друзьями.
Ника зевнула и, оглядевшись по сторонам, устало выдохнула.
– Эх, опять она смылась куда-то.
– Ты о ком? – любопытно спросил Кайл.
– Я же вас знакомила со своей сестрой полчаса назад.
– А, точно, Кира.
– Она мне очень понравилась, – улыбнулась Камилла, кладя голову на плечо своего кавалера. – Такая добра и милая, правда?
– Не поспоришь, – усмехнулся парень, поглаживая подругу по голове. – Слушай, а кого она ищет?
– Да там, – отмахнулась волшебница. – Вон уже сорок минут не может Кэтсу пирожки отдать.
– Он с ней общается? – удивлённо спросила Камилла.
– Он общается с кем-то, кроме своей собаки? – так же удивлённо перебил её Тхи Мин.
– Слушайте, там какая-то запутанная история. Я, если честно, сама в неё особо не вникала, – пожала плечами Ника. – Но знаю, что ей эти пирожки отдать ему очень важно.
– Интересно получается, – задумалась Алеста. – Всего две недели в гильдии, и уже с ним.
– Так она его эти две недели лечила.
– Бедняжка, – иронично улыбнулась девочка.
– Эмиль, а ты когда приехал?
– Вчера вечером, – пожал плечами юноша.
– Как ты с ним так быстро поладил?
– Поладил? – усмехнулся Флёрфиа. – Хотелось бы, но, увы, нет. Мы в одной комнате живём, только поэтому и начали общаться.
– Окей, парень, не такая уж Кира и бедняжка.
– Хэй, там Кира! – улыбнулся Кайл, помахав девушке рукой.
Медсестра помахала рукой в ответ и, приветливо улыбнувшись, подошла к компании ребят. Эмиль случайно бросил на неё свой взгляд и оторвать его уже не смог. Воздушная, изящная, словно фарфоровая кукла, в длинном нежно-голубом платье, украшенном рисунками яблоневых цветов, она летящим шагом прошла мимо мальчишек и, остановившись рядом с Алестой, села на диван. Длинные белоснежные кудри падали на хрупкие плечи, а кукольные ресницы слегка прикрывали огненного цвета радужки глаз всякий раз, когда она моргала. Флёрфиа смотрел на неё с каким-то особым трепетом, с особым упоением и абсолютно не понимал, что происходит у него внутри. Сердце билось то чаще, то вдруг останавливалось, то вдруг неожиданно начинало выстраивать какой-то свой, особый, не знакомый ранее ритм. Он не чувствовал такого раньше и возможно бы не почувствовал никогда, если бы не встретился с ней в этот вечер.
Девушка осторожно поправила платье и, лучезарно улыбнувшись, взглянула на ребят.
– Ну что? Отдала свои пирожки? – усмехнулась Ника.
– Отдала, – радостно кивнула Кира. – Он посмеялся, спасибо сказал, но пробовать не стал почему-то. Может потом поест.
– Может и потом поест, – пожала плечами Ника. – О, у нас тут новые лица, кстати.
Девушка взглянула на внезапно покрасневшего Эмиля и помахала ему рукой в знак приветствия.
– Я Кира.
– Эмиль, – неловко улыбнулся волшебник.
Вот незадача! Только влился в новый коллектив, перестал смущаться по поводу и без повода и вот опять! Да что это такое!
– Ну всё, раскис, – рассмеялся Кайл. – Кира, не парься, он у нас товарищ стеснительный. Это мы уже поняли.
На сцену вышли несколько волшебников, полностью забрав на себя внимание Эмиля. Один из них держал в руках старенькую гитару, второй проверял кахон, третий стоял возле первого, внимательно объясняя ему что-то тихим шёпотом, бубен в его руках иногда позвякивал от неосторожных движений музыканта. Заметив артистов, Мин едва коснулся плеча Камиллы, девушка мгновенно обернулась.
– Музыканты скоро начнут своё выступление, – улыбнулся парень.
Обернувшись по сторонам, волшебница улыбнулась в ответ.
– И правда. Хотя, постой… – внимательно рассмотрев лица стоящих на сцене, Камилла нахмурилась. – Это ведь выпускники.
– И я вижу на сцене президента «Крыльев» . Намечается что-то серьёзное? Хэй, Кайл.
– Ась? – отвлекшись от оживлённого монолога с Эмилем, волшебник повернулся к азиату. – В чём дело?
Мин кивнул в сторону сцены, и Кайл тоже задумался, Эмиль подключился к их негодованию.
– Что происходит?
– Выпускникам в лофте выступать некогда, обычно приходят перваши из музыкального клуба или начинающие театралы, иногда прикладники, а сегодня взрослые курсанты, – спокойно объяснила Ника.
– Да и президент просто так не приходит, – добавил Кайл.
– Всем здравствуйте! – крикнул со сцены парень с бубном.
Гул начал постепенно таять в воздухе, а на сцену один за другим устремились любопытные взгляды. Музыкант выглядел старше других артистов, его угловатое лицо взрослила небольшая щетина, русые волосы были прилежно причёсаны, но в глазах отражалось горячее молодое сердце.
– Кто это? – робко спросил Эмиль.
– Президент, – шепнул ему Мин, легонько толкнув в плечо. – Его зовут Олан. Он, кстати, в этом году заканчивает академию и пробуется на один из трёх взрослых рангов.
– Вау.
– По специальности «Прикладное волшебство», – присоединилась Камилла и, заметив недоумевающий взгляд новичка, добавила. – Он будет выступать за гильдию на «Волшебных играх» .
– Разве он уже не выступал на них в прошлом году вместе с Кэтсу?
– Выступал, но по юношескому рангу.
– Добрый вечер! – ещё раз выкрикнул президент.
Толпа наконец-то успокоилась, Олан продолжил.
– Что я могу сказать, друзья? Это наш первый сбор после тяжёлого военного похода против «Ивовой тени», и сегодня я бы хотел начать его со слов благодарности всем, кто осмелился защитить гильдию в такое сложное время. В нашем зале… – оглянувшись вокруг и не увидев силуэт юного гения, президент напрягся. – …и даже если в нашем зале нет людей, героически сражавшихся против врага, мы будем их помнить. Да. Вот. Что ж…
Интересовали ли Кэтсу чьи-то слова благодарности? Очевидно нет. Больше всего сейчас ему хотелось увидеть ту, с кем он сражался спиной к спине и бросил в такой неподходящий момент. Выждав удачного момента, а именно – исчезновения отца за сценой, волшебник проворно улизнул через служебных вход сначала из лофта, а затем и из гильдии. Утренний лёгкий дождь к вечеру быстро превратился в ливень, но Кэтсу никогда не боялся воды, наоборот же, ему нравилось гулять под дождём, чувствовать кожей холодные капли, промокать до дрожи, а потом сушиться дома за кружкой чая с лавандой. Вытянув руку вперёд, волшебник сделал глубокий вдох и резким движением разжал пальцы – капли воды на секунду зависли в воздухе.
– Куда же вы так торопитесь? – прошептал Кэтсу на придыхании, наблюдая за тем, как воды вокруг него становится всё больше, и маленькие капельки стремительно превращаются во влажный толстый обруч. – Всё равно ведь разобьётесь, глупые.
Рука волшебника расслабленно упала, а вместе с ней с громким всплеском упало и большое кольцо, разбившись об уличную грязь.
Каждый раз, когда начинается дождь, умирают сотни капель. Для чего они так стремятся на землю? Разве они не знают, что им предстоит разбиться вдребезги? Разве не понимают, что их останки сольются в лужи, по которым небрежно будут шлёпать солдатские сапоги, и никто на земле больше не вспомнит об их существовании? Наверное, они руководствуются лишь чувством свободного падения – сладким, убийственно-ложным ощущением этого кратковременного полёта. Полёт… Попробуй хоть раз подняться в небо, и поймёшь, какое сильное оно вызывает привыкание.
Именно оно снилось сейчас раненому драгоплюму в подземельях гильдии. Драгоплюмов редко можно было встретить в дикой природе – небольшая их часть населяла остров Игарра, остальные же сородичи предпочитали дикие земли Улунгды. Дело в том, что животным нравились прибрежные скалы и фьорды, а их в Азалии было не слишком много. Острову Игарра же очень повезло – большая его часть была окружена высокой стеной из прибрежных скал, что и помогло ему стать пристанищем для драгоплюмов. Днём им нравилось резвиться в тёплых порывах солёного ветра, заныривать в воду, выписывать в воздухе незамысловатые петли, но на ночь предпочитали уходить в пещеры и подземелья, где у них находились гнёзда.
В условиях гильдии животные содержались в просторном подземелье с небольшими выемками, имитирующими гнёзда. Здесь драгоплюмы были другими. С детства приученными к уздечке и каждый к своему наезднику. Как правило, наездников в лётной школе старались не менять, так как интеллект драгоплюма был сравним с человеческим, а значит и характер у него обладал вполне человеческими качествами. Это значит, волшебник не мог просто так оседлать любого, для начала наезднику нужно было завоевать его доверие, заставить себя уважать и в процессе, было бы неплохо выжить, ну и не оказаться сброшенным на землю с восьмидесятифутовой высоты. Такое случалось не всегда, но случалось. Особенно часто случалось в работе с драгоплюмом по имени Люмия, которая сейчас мирно дремала в своём гнезде под шёпот дождя.
Эта особа отличалась отвратительным капризным характером и часто приносила подарки в виде огромных проблем. Будучи доставленной сюда уже в зрелом возрасте из-за травмы крыла, она стабильно калечила ветеринаров и наездников, пытающихся наладить с ней контакт – последних не нарочно. Её стиль полёта, если его можно было так назвать, был мало кому под силу. Она в считанные минуты набирала максимальную скорость, после чего в неё вселялся дьявол – животное либо начинало по неизвестным причинам крутиться вокруг своей оси, либо внезапно переходило в вертикальную плоскость. Иногда Люмия могла забыть, что на ней находится наездник и спикировать в воду, иногда выписать мёртвую петлю, когда её об этом никто не просил, но причиной её нахождения в гильдии была практически «неземная скорость», которую драгоплюм могла развить за считанные секунды. Мастер долго искал человека, способного поладить с этой свободолюбивой бестией, и нашёл его совершенно неожиданно в своём сыне, от чего, к слову, был не в восторге. Ещё больше не в восторге от этой новости была Лин.
По неизвестным причинам эти двое сработались. Возможно это произошло из-за мании Кэтсу совершать то, чего никто ещё не совершал, а может и из-за его отсутствия здравого смысла, потому что тот иногда придумывал в воздухе такие финты, что Люмия сама бы покрутила пальцем у виска, если бы у неё были пальцы. Да, её «уникальный» стиль заставлял волшебника время от времени седеть или сразу после приземления искать ближайшие кусты, но зато у Кэтсу была скорость, у него была «та самая» Люмия, да и Люмия, впрочем, со временем стала летать помягче, жалея своего наездника. Драгоплюм, которую считали абсолютно неспособной к социальному контакту, постепенно училась сочувствию и взаимопониманию, общению, уважению и другим важным вещам, которые, почему-то, работали только в случае с Кэтсу. Остальные продолжали летать вниз с восьмидесятифутовой высоты.
По сырому коридору подземелий послышались чьи-то осторожные хлюпающие шаги. Люмия настороженно встрепенулась и огляделась вокруг – ничего подозрительного не было. Каменные стены слегка подсвечивались, вода в корытце оставалось неподвижной, но уши всё ещё улавливали чьё-то настойчивое приближение. Наконец, когда шаги затихли, Люмия повернула голову в сторону тоннеля, ведущего к её гнезду и, увидев неожиданного гостя, встала.
– Это я, – отозвалось из тоннеля, и драгоплюм, различив знакомый голос, успокоилась.
Кэтсу прошёл внутрь и улыбнулся. Тусклый свет озарял его уставшее лицо, бликами играя на прилипших к лицу мокрых прядях. Подойдя ближе, он с наслаждением провёл рукой по её пернатой шее, в ожидании скорого воссоединения. Люмия наклонила свою длинную плоскую морду и прислонилась щекой к мокрой ладони, и что-то на секунду её обожгло, лёгкий, еле различимый свет пробежал по венам и, достигнув самого сердца, потух. Кэтсу сделал глубокий вдох и, откинув голову назад, наконец расслабился. Это была их связь. Для наездника она как вода, как воздух, её невозможно было разрушить ни временем, ни расстоянием. Прервать общение со своим драгоплюмом было сравнимо с миссией в пустыне, где каждый шаг приходится бороться с сильной жаждой. Это были не просто напарники – в воздухе наездник с животным становились единым целым. Именно поэтому, в случае смерти одного из них, другой предпочитал больше никогда не возвращаться в небо.
Связь была установлена, теперь они могли слышать и понимать мысли друг друга. Это был другой уровень отношений. Слова ещё возможно запереть в клетку, но мысли всегда остаются неуловимыми, потому как бы не старались наездники, драгоплюмы всё равно знали их истинную сущность в самых мельчайших подробностях. Не каждый мог решиться на такой серьёзный шаг – доверить кому-то свой внутренний мир до последней крупинки.
– Как ты здесь? – полушёпотом спросил волшебник, голос его эхом разлился в воздухе, отскакивая от каждого камушка.
Люмия нагнулась ещё ниже, опустила на землю перепончатое крыло и пригласила наездника прилечь. По её мнению, Кэтсу выглядел неважно, что было неудивительно. Драгоплюм впервые видела приятеля после болезни, и волновалась за него не меньше, чем он за неё. Получив мысленный сигнал, волшебник кивнул в знак благодарности и послушно расположился на широко раскинутом крыле. В воздухе было не до того, чтобы разглядеть её крылья в полной мере, но на земле они казались такими большими, хотя и сама Люмия была отнюдь не маленькой. Драгоплюм только в холке достигала трёх метров, и мы не берём уже в расчёты длину хвоста с перепончатым плавником на конце. К слову, эта была основная причина строгого отбора наездников по росту.
Люмия снова отправила сигнал, Кэтсу недовольно замычал и перевернулся на бок.
– Не отчитывай меня, я в порядке. Нет, я не замёрз. Дождь – это пустяк. Да ну хватит, в самом то деле, не прикидывайся, что волнуешься из-за лёгкого дождика, ты меня в открытый океан бросала пару раз.
Каждая фраза произносилась с характерной паузой, потому что была ответом на очередной мысленный сигнал драгоплюма.
– Я просто устал, серьёзно. Я трясусь?
Где-то вдалеке упала капля, затем ещё одна, звук доносился точечно.
– А, да… Слушай, и правда.
Люмия неодобрительно фыркнула, и Кэтсу почувствовал, как крыло под ним начинает постепенно подниматься. Быстро уловив мотивы драгоплюма, волшебник перебрался к ней на спину, прежде чем его полностью укрыло большое крыло. Волшебник задремал, выслушивая новые сигналы. Он с наслаждением зарывался пальцами в мягкие желтоватые перья, прижавшись к широкой горячей спине и чувствовал, как его клонит в сон.
– Если бы ты знала, как я рад тебя видеть, – прошептал Кэтсу, и улыбка сама невольно очутилась на его лице.
С ней не обязательно нужно было говорить громко, с ней вообще можно было ничего не говорить, она бы и так услышала каждую его мысль, просто со словами было как-то привычнее.
– Эмиль… Чёрт возьми, откуда он вообще взялся? Нет, я даже думать не хочу о том, что буду делить с ним арену, ещё и отца. Что? Нет, что ты, я не ревную, просто бесит меня этот аристократушка и всё.
Услышав нравоучительный сигнал, парень привычно закатил глаза.
– Давай вот только ты не будешь заставлять меня общаться со всеми подряд, мне папы хватает, ладно? После моей выписки он стал совершенно по-другому себя вести, представляешь? Он больше не торопит меня с тренировками, и проводит со мной гораздо больше времени, и его даже не волнует, что я половину учебной программы прокаркал, пока в медкорпусе валялся. А ещё он теперь пытается запихнуть меня в команду, ты себе можешь это представить? Люмия – ты моя команда, и мне никого больше не надо. Я не хочу оставлять тебя. Предлагаешь познакомить тебя с ребятами? Нет, я не знакомлю животных с людьми – жалко животных.
Выдержав долгу паузу и выслушав ещё тонну упрекающих фраз, Кэтсу перевернулся на живот и зарылся носом в пушистые перья.
– Хватит. Пожалуйста. Я всегда буду один. Я так хочу, – недовольно помычал волшебник, а после задумался. – Люмия. Я хочу задать тебе вопрос. Что со мной сделали в прошлом походе? Почему папа так обо мне печётся? Быть может, если я докажу, что могу сам справиться с этой трудностью, то мне удастся миновать команды?
Кэтсу снова замер в ожидании сигналов, но надежда на его лице очень быстро сменилась смятением.
– Ты тоже не хочешь мне говорить, да? Как же ты всё-таки умело направляешь свои мысли.
Волшебник грустно усмехнулся и, с трудом высунув голову из-под мягкой перепонки, вздохнул. Даже Люмия молчит. Ответы придётся искать самому. Наверное, в любых других условиях Кэтсу бы расстроился, но сейчас он был слишком рад снова почувствовать у себя в груди её тепло. По потолку зелёной паутинкой светились пещерные лианы, иногда роняя на землю крохотные розоватые лепестки своих бутончиков. Сквозь камни слегка пробивалось голубое мерцание мха «ночницы», и крохотными жемчужинками были рассыпаны капельки малышей-светлячков. Это было сравнимо со звёздным небом, но под землёй. Капли дождя продолжали рваться внутрь и безуспешно разбиваться о потолки подземелий. Кэтсу расслышал новый сигнал и закрыл глаза.
– Я услышал, эта история может меня травмировать, ты повторила уже раз шесть. Я не собираюсь выпытывать у тебя информацию о прошлом бое, но ты сама понимаешь, рано или поздно это всплывёт на поверхность . А пока… А пока я просто хочу отдохнуть. От всех. Даже от самого себя.
Ещё один сигнал оповестил волшебника о том, что он выглядит слишком уставшим. Кэтсу ухмыльнулся и не стал посылать ничего в ответ, в его голове – пустота, ни единой мысли, только редкие, всплывающие из ниоткуда художественные образы, сравнения светлячков со звёздами и сиреневых мховых губок на стенах с сахарной ватой. Люмия же продолжала посылать один за другим сигналы, сливающиеся в единую мелодию, волшебник сделал глубокий вдох, почувствовав, как спокойствие растекается по его венам. Он словно медленно плавился под тёплым крылом драгоплюма, каждая мышца будто становилась жидкой и вот-вот готова была раскиснуть в большом кожаном мешке.
Это было абсолютное доверие.
Резкие удары по струнам сменялись мягкими взмахами кистью, кахон равномерно выстукивал ритм – близилось что-то грандиозное. Эмиль с открытым ртом наблюдал за тем, как волшебники собираются в один огромный круг, Ника одёрнула его за руку.
– Вставай рядом.
– Я ничего не понимаю.
– Расслабься, – усмехнулся Кайл, пристраивая нового приятеля в круг. – Быстро разберёшься.
Эмиль в недоумении смотрел на то, как волшебники стаскивают с диванов подушки и пледы, бросая их прямо на пол, отодвигают столы и наливают в стаканчики сок. Это было совсем не похоже на рядовое собрание в гильдии, да и вообще не было ни на что похоже. В самый центр круга вышел мастер Курагама, и выкрикнув весёлое «кидай», поймал летящую в него подушку, плед приземлился следом. Ещё несколько последних приготовлений прошли под уютное бренчание старой гитары, но уже через пару минут все волшебники сидели на полу, подстелив под себя подушки и пледы. Мастер в центре круга молча ждал, пока все займут свои места. Эмиль смотрел на него с опаской: «На полу сидит, может, и правда сумасшедший, и няня была права?».