Анастасия Сова
Теперь ты моя
Глава 3
ОН
Наношу финальный удар по уже разукрашенной физиономии молодого парня, хотя после моих воспитательных процедур, его возраст сложно даже предположить.
– Уберите здесь, – говорю своим парням, а сам достаю платок из кармана пиджака.
Вытираю кисть, и швыряю некогда белоснежный кусок ткани на пол рядом с потерпевшим.
Ребята уже методично подняли парнишку. Платок исчез так же быстро.
Как обычно, сработано отлично. Не подкопаешься.
– Босс, слежку мы установили, объект сейчас в двадцати минутах от нас. Ждем куда приземлится, – Илья решает, что сейчас самый подходящий момент сообщить об этом.
– О чем речь? – я не сразу соображаю, слишком много всего навалилось.
– Попова.
– Алевтина… – я нараспев произношу ее имя, предвкушая скорую встречу.
– Одежда в багажнике, – опережая мой вопрос, произносит Илья.
Одобрительно киваю.
Не уперлась мне эта Алевтина, конечно, и возиться с ней некогда, но мне Попов выбора другого не оставляет. Со всех сторон прижимают. Хотя и исправно плачу всем кому надо, и в разборки без дела не лезу. Мне мордобоя на ринге хватает.
Но сейчас даже предстоящий завтра бой радости не вызывает.
Уже месяц никак не найду того, кто крысятничает, кто из «коллег» работает на Попова и его команду, прикрывая собственные грешные задницы.
Я все делаю по правилам. Ни к кому не лезу. Границы соблюдаю. Все вопросы стараюсь урегулировать мирным путем. Поначалу. Да только дела идут лучше, чем у других, поэтому меня и гасят.
Либо Попову нужно заработать очередную звезду на погоны, вот он и рвет жопу, опустившись даже до сделок с другими дилерами. Только я пока не знаю с кем. Но, сука, узнаю.
Почему наркота? Все просто. Я с этой дрянью с детства связан. Мать с отцом любили угоститься кайфом, чему я часто оказывался свидетелем.
По сути, я был сам себе предоставлен. Слонялся по улицам, попрошайничал, когда был совсем мелким, а потом уже опустился до воровства и прочих прелестей жизни на улице.
Но я достаточно быстро понял, что «дурь» – это не только причина неминуемой смерти, но и источник нескончаемого бабла, что будет к тебе рекой течь, если дойдешь до самого верха.
И я дошел. Глотки грыз, кулаки сбивал в мясо, придумывал миллиарды стратегий, но в итоге добрался до вершины, став первичным звеном смертоносной цепочки.
Но бездомная жизнь и побои родителей, все же не сказались на мне ничем хорошим.
Излишняя жестокость – сросшаяся со мной четра, от которой я, увы, не могу избавиться.
Поэтому ринг. С детства. Драка, как способ выместить свою злость, стала отдушиной и любимым занятием, где можно не сдерживаться. А просто колошматить со всей дури по тому, кто сам этого хочет.
Переодеваюсь тут же. Сменяю дорогой костюм на толстовку и джинсы. Мы сразу же следуем за Алевтиной. Чем быстрее я найду с ней контакт, тем скорее закончится этот балаган на моей территории.
Девушка бросает авто у кафе «Виноград» как раз в тот момент, когда мы ее нагоняем.
Шарит в телефоне в полном одиночестве. Отличный шанс. Просто удача.
Усаживаюсь на диванчик рядом с ней. Брать буду напором. Часто хватает пары фраз, чтобы девка потекла растаявшим мороженым.
Алевтина разглядывает меня с большим интересом. Попалась на крючок обескураживающей улыбки.
Это даже забавляет. Делает игру интереснее. Она мужика-то не видела нормального, поди. Как там ее дохляка зовут?! Забыл. Но ее неискушенность мне на руку. Как миленькая на меня потечет. Еще и ноги сама раскинет.
– Можешь еще поразглядывать, я не против, – в коем-то веке мне становится по-настоящему весело. Давно так не забавлялся.
Алевтина становится красной, как бакинский томат. Тогда я в ход тяжелую артиллерию бросаю – пробегаю пальцами по ее шее, наклоняюсь неприлично близко, будто трахнуть прямо тут хочу.
Носом ощущаю едва уловимый аромат ее тела. Нежный, легкий запах. Не духи, нет. Собственный запах кожи, которая у Поповой, почему-то притягательно пахнет. Конфета, блядь.
– Здесь вам не светит ничего, ясно?! Эти дурацкие подкаты для лопоухих простушек оставьте. Вон их тут полное кафе.
Самомнение выше крыши. Зубы острые. Только я их за секунду обломать могу. Видно до меня некому было – избалованная, самовлюбленная принцесска.
– Я, кстати, Максим, – называю первое, пришедшее в голову имя.
Протягиваю бумажку с адресом.
Вот где все бабы головы теряют. Горячие потные полуголые мужики лупцуют друг друга до полусмерти. Сила ходячая. Тестостерон вместо воздуха.
Визжащие от восторга девахи сами на член прыгнуть готовы, лишь бы их отымел самый сильный самец.
Но я до такого не опускаюсь. Мне этот мусор потасканный и даром не нужен.
– Я и не думаю приходить. Зачем вы, Максим, мне все это рассказываете?
– Людям свойственно менять свое мнение. Особенно, таким красавицам, как ты, – я представляю лицо ее отца, когда он увидит свою малышку, заглатывающую мой член. Вот это будет шоу. Снова улыбаюсь, точно этот приз уже у меня в кармане.
– Ладно, Аля. Бой в семь. Завтра. Буду ждать.
Я не дожидаюсь ее ответа. За собой последнее слово оставляю.
Забираю куртку и выбегаю из кафе. Бесит жутко. Роль смазливого пикапера мне совсем не по душе, только вот бабы на нее ведутся, как глупые мыши на кусок сыра.
***
– Глаз не спускать, мне обо всем докладывать, – командую одному из моих людей, что остался в кафе следить за Алевтиной.
Сам же с облегчением откидываюсь на диванчике своего авто.
– В офис давай, – командую водителю, и он, кивнув, трогается с места.
Легальный бизнес – это прикрытие, но и оно отнимает львиную долю моего времени. Широкая транспортная сеть по всей стране, которая расплодилась очень быстро, благодаря моей железной хватке.
За дохляком Али тоже прошу выставить слежку. Мне ее на бой привести надо, как тупую овечку пригнать прямо к своим ногам.
«Жениха» обезвредить нужно. Из игры вывести. Чтобы никаких перспектив к примирению.
– Шлюху найдите. Пусть от парня ни на шаг не отходит. Любой изврат оплачу, – распоряжаюсь парням, которые, как и обычно, коротко отвечают: «Принято».
– Только, Дань, выглядела чтоб прилично, а ни как размалеванное чудовище, – предупреждаю я на всякий случай.
– Принято, – на том конце провода ничего не меняется.
Я проваливаюсь в водоворот рутинных дел. Пока все идет по плану. Это меня устраивает.
Но позже я все же решаю добить свою добычу смс-сообщениями. Лишний раз о себе напомнить.
Пусть думает обо мне.
Перед глазами встает ее образ. Губы пухлые, которые зазывно приоткрылись, когда я склонился над ней в кафе.
Я бы прямо сейчас не отказался их на члене повертеть.
Сука!
Агрегат встает, когда я об этом думаю. Я даже представить еще ничего не успел, только мысль пронеслась о сочных нежных губах Поповой.
Мне стояк посреди бела дня вообще не кстати. Но яйца знатно выкрутило. Член мраморным колом в ширинку уперся.
Сука!
– Марина, зайди! – рявкаю на секретаршу, и она тут же услужливо возникает в моем кабинете.
Я недвусмысленно киваю в сторону оттопыренного паха.
Не люблю так делать, но иногда выхода другого нет.
Секретутка прекрасно знает, что от нее требуется, так же как и то, что в этом месяце ее ждет двойная премия.
Марина мгновенно оказывается рядом со мной. Все сама делает. Ремень расстегивает. Вытаскивает из боксеров «фронт работ».
– Грудь показать? – услужливо спрашивает она прежде, чем взять в рот. Знает мои предпочтения.
– Нет, – однозначно отвечаю я.
Сейчас ее бесподобные дойки только мешать будут. Не ее сейчас хочу. А малолетку эту с рыжеватыми волосами, у которой сиськи под поролоном и не найдешь поди.
О, да! Я отлично успел рассмотреть Алевтину на фото и в кафе, где ее грудь под платьицем вздымалась от частого дыхания.
Талия тонкая. Стройные ноги.
Платье струящееся, которое без проблем оголит все, что нужно, если потребуется.
Марина отлично справляется. Хорошо сосет. На пятерку.
Но я на ее месте Попову представляю. Как она мой стояк обрабатывает чувственными и, скорее всего, девственными губами.
Бурно кончаю, спустив в рот секретарше все до капли.
– Я могу быть свободна, или есть еще какие-то пожелания? – спрашивает девушка прежде, чем подняться с колен.
Несмотря на свою развязность, она густо краснеет, вспоминая, наверное, наш последний секс на ее рабочем месте.
– Кофе принеси, – отвечаю.
– Хорошо, – они кивает, и удаляется, расправив юбку, плотно облегающую сочные бедра.
«Не надейся!» – читаю последнее сообщение, которое пришло, пока соблазнительная Марина ублажала меня ртом.
Я откидываю телефон в сторону. Упрямая девица.
Яйца, кстати, до конца опустошить не удалось, и это неприятное ощущение теперь дико мешает.
Последние дни я только и делал, что носился по округе, и пытался раздобыть информацию. Лично выбивал ее из тех, кого за шкирку ловили мои парни.
Только толку от этого ноль. Курьерам просто хорошо платили и без зазрения совести кидали их на мою территорию, бросая под удары моих кулаков, как пушечное мясо.
Я уверен, что Попов следит за мной, поэтому времени мало. Рано или поздно тупоголовые быки поймут, я не просто бессвязно таскаюсь по городу, а клинья к малолетке подбиваю.
Поэтому надо успеть. Соблазнить ее как можно скорее. Чтобы каждый смог насладиться зрелищем. Даже ее обнаглевший папаша.
– Ваш кофе, Демьян Алексеевич, – Марина выставляет передо мной маленькую чашку.
– А, знаешь, я передумал. Подставляй задницу.
Глава 4
Аля
Обстановка мне не понравилась с самого начала. Путь к заброшенному заводу шел по разбитой дороге, и меня не покидало ощущение, что «Придурок» просто развел меня, как лохушку.
Я уже готова была развернуться обратно, и уехать хоть куда, пока не стало совсем поздно, но потом впереди все же показывается скопление машин под единственным на всю эту хаотичную парковку фонарем.
Я долго катаюсь среди неровных рядов дешевеньких тачек, брошенных как попало, пока не нахожу подходящее место.
«Ну и сброд», – думаю я, еще раз окидывая взглядом автомобили.
Грохот и вспышки света указывают мне направление движения. Тут даже дурак разберется.
У маленькой обшарпанной двери стоит бугай. От одного его вида становится жутко. Прямо мороз по коже несется.
Даже перспектива выйти замуж за «отличного и успешного» Тимура сейчас не кажется такой уж плохой затеей.
И он ждет меня дома прямо сейчас. Время семь ноль три, и отец уже оборвал мой телефон звонками и голосовыми сообщениями.
Но ноги все равно несут меня ко входу. Прямо силой тащат. Против воли.
– Алевтина Попова? – басит амбал у двери, непристойно разглядывая меня.
– Д-да, – заикаюсь я. Горилла знает мое имя, и это странно.
– Зайдешь в зал, и направо. Место по центру в первом ряду.
Его взгляд сменяется полным безразличием, и мужик отходит в сторону, давая мне возможность пройти внутрь.
Я быстро шмыгаю за дверь. Отчего-то кажется, что там точно будет безопаснее.
Но я жестоко обманываюсь. Зал битком набит народом, и тут так шумно, что сознание потерять можно.
Накурено. Грязно. И слишком темно, чтобы хоть что-то разглядеть.
Яркие вспышки, что то и дело загораются с разных сторон, слепят. Но, похоже, это не заботит никого, кроме меня.
Присутствующие громко разговаривают, перекрикивая музыку, хлопают, выкрикивают непонятные фразы, а женщины просто визжат, сопровождая свои визги скандированием неизвестных мне прозвищ.
В какой-то момент хочется бежать. Тело цепенеет оттого, как мне некомфортно.
Резко разворачиваюсь назад, но тут же впечатываюсь в твердую, как камень, грудь верзилы, что меня встречал.
– Куда собралась? – мужик скалится. – Булками в сторону ринга шевели.
В его обращении нет никакой дружелюбности, и я впервые начинаю так сильно жалеть, что приехала.
Папочка, прости!
– Па-лач! – то тут, то там, толпа скандирует одно и тоже.
Поведение всех этих людей кажется неадекватным, и начинает раздражать.
– Буйный! – среди всех этих выкриков мне удается расслышать еще одну кличку.
Как бы то ни было, ни ту, ни другую хорошим людям бы не дали.
Усаживаюсь на единственное свободное место, прямо напротив ринга.
Какой-то мужчина стирает с него… кровь? Я зажимаю рот ладонью, потому что кажется, что меня вот-вот стошнит. Какая же я дура!
– Вы готовы? – голос ведущего сопровождается полной темнотой. Я, на всякий случай, сильнее обхватываю пальцами ручку сумки. Практически до боли сжимаю. Мало ли.
– Да! – дикий рев возбужденных происходящим людей, кажется, может разорвать уши.
Две девицы, по обеим сторонам от меня вкачивают со своих мест, как и многие другие люди.
Музыка снова начинает грохотать. А свет мигать синими всполохами.
– В синем углу ринга – неподражаемый Бууууйный!
Зал снова взрывается и ревет. Какая-то девчонка рвется в пролет между зрителями и рингом, но ее тут же хватают под руки.
Она продолжает что-то выкрикивать, но мне не слышно, из-за того, что за общую шумовую завесу в помещении, всем присутствующим нужно доплачивать за вредность.
Перепонки повредить можно!
Полуголый мужик в синих трусах появляется в одном из углов зала. Выходит из какой-то двери. Он вскидывает кулаки вверх, приветствуя фанатов.
Огромный, почти полностью покрытый темными рисунками, он похож на животное.
– Палач тебя размотает! – кричит блондинка слева, сложив раскрытые ладони у рта. – Фуфлооо! – ее руки быстро сменяют положение, и соседка теперь уже трясет вытянутыми большими пальцами в сторону пола.
Татуированная горилла ловко пролезает на ринг через ограждения, а потом запрыгивает на угол, размахивая руками, разогревая и без того бешеный кровожадный зал.
– Буйный, ты лучший! – противный писк слышится откуда-то сзади.
С удивлением понимаю, что, кажется, втягиваюсь. Обстановка начинает напрягать гораздо меньше. Под кожу проникает томительным предвкушением.
– В красном углу ринга, наш абсолютный чемпион, безжалостный – ПАЧАААЧ!
Теперь уже кажется, будто со своих мест подскакивают все. Бабы прыгают и визжат. Мужики скандируют кричалки.
Стробоскоп и прожекторы мелькают, точно взбесились.
Видели бы меня сейчас родители!
Второй участник, минуя коридор почета, тоже запрыгивает на ринг.
Теперь я узнаю в нем Максима.
Он не обращает на меня никакого внимания, а я пялюсь на него во все глаза.
Его тело оказалось великолепным! В тысячу раз лучше, чем я представляла, когда думала о нем.
Нет! В Миллиард раз!
Красивое и спортивное оно, по-моему, выточено из стали. Канаты мышц даже на расстоянии кажутся тверже скалы. Они лоснятся и будто блестят в свете ярких ламп, устремленных теперь на поле боя.
Ох, вот сейчас я точно понимаю всех этих девушек. Устоять против такого соблазнительного тела нет никакой возможности.
Не справиться просто. Здравый смысл можно потерять, если обладатель такой вот идеальной мускулатуры вдруг обратит на тебя внимание.
– Палааач! Порви его! – это снова кричит моя соседка.
«Придурок» теперь уже поворачивается в нашу сторону, заканчивая поражать противника уничтожающими взглядами.
Только вот хищный оскал теперь адресован вовсе не девице сбоку, а мне, нервно поежившейся на стуле.
О, Господи!
Максим смотрит на меня таким взглядом, что в жар бросает.
Мозг окончательно плавится от происходящего. Растекается шоколадкой, и я дурею.
Это будто вовсе не тот мужчина, что вчера домогался до меня в кафе, а зверь лютый. Кровожадный и сильный хищник.
И глядит на меня он точно так же. Оскал вместо улыбки. Зубы, как у тигра, в свете прожекторов играют смертоносным блеском.
Или мне все это уже кажется?
Табачного дыма надышалась.
– Па-лач! – хором ревут трибуны.
Максим, наконец, отводит взгляд. Вскидывает руки вверх, и обходит ринг по кругу, приветствуя фанатов.
Его противник недовольно сплевывает.
Он тоже крупный, даже крупнее Палача, но выглядит просто здоровенной тушей. Совсем не так, как Максим.
От последнего же, взгляд оторвать не получается.
Ему самое место на обложке журнала.
Это точно воздух.
Тут все пропитано аурой настоящих мужчин, самцов. Сильных, мощных, здоровенных, как быки.
Таких, при виде которых, ни одна девушка не устоит.
Становится ужасно жарко.
Я скидываю пальто, чтобы хоть немного охладиться, остудить взмокшую от напряжения шею.
Бойцы в последний раз разминают перебинтованные кулаки прежде, чем гонг знаменует начало боя.
Нет, не боя. Побоища настоящего! Мясорубки.
Удары противников получаются такими мощными, что даже несмотря на шум, я слышу каждый из них. И невольно зажмуриваюсь всякий раз, будто этот самый хук вот-вот прилетит и мне тоже.
Мое сердце сначала замирает, а потом ходуном ходить начинает. Стучится в ребра, как ненормальное.
Ненормальной становится и толпа вокруг. Они все слетают с катушек! Ревут. Размахивают руками. Кажется, сами готовятся передраться между собой.
Идеальные мышцы Максима перекатываются от движений его тела. Они начинают блестеть, увлажняясь капельками пота.
Бинты на его кистях алеют.
Я только сейчас прихожу в себя, хоть немного начинаю разбирать что там, на ринге, вообще происходит.
Максим дубасит противника точными болезненными ударами.
Тот изредка отвечает. Но, несмотря на свои габариты, не может нормально дать отпор.
Максим еще больше начинает напоминать животное. Да они оба напоминают.
Скалятся. Рычат. Жестоко молотят друг друга ни на жизнь, а насмерть.
Молотит в основном Максим, но и Буйный старается вложить в свои действия максимум силы.
В конечно итоге я просто зажмуриваюсь, не в силах больше на это смотреть.
Открываю их только тогда зал окончательно теряет рассудок, а громкий голос ведущего объявляет победителя:
– Палааач! Безусловный победитель!
Зверюга в черных татухах все еще лежит на ринге. Рядом хлопочет какой-то мужик помельче.
Палач с довольной мордой забирается на угол ринга. Он ревет каким-то животным рыком прежде, чем спрыгивает обратно.
Потом он выхватывает у ведущего микрофон, и в зале сразу становится тише. Бесовщина прекращается. Все готовятся внимать речи кумира.
А у меня почему-то ком в горле встает.
– Всем спасибо! – грохочет голос Макса в микрофон. – Эту победу я посвящаю своей музе. Несравненной и безумно красивой Алевтине.
Совершенно неожиданно меня озаряет лучом яркого света. Я почти полностью лишаюсь зрения. На лице появляется нервная усмешка.
Руки снова за сумку хватаются.
Максим в одно мгновение оказывается рядом. Он подхватывает меня на руки прямо со всеми пожитками: сумкой и пальто.
Прижимает к влажному и невероятно горячему телу. Его сердце в груди стучит так, что от каждого удара содрогаюсь даже я.
Я просто дурею от аромата его натренированного тела. Казалось бы, должно быть неприятно, но нет. Он сейчас божественно пахнет! И от этого кружится голова.
Его близость меня сейчас в какой-то наркотический транс швыряет. Не могу соображать.
Сама не замечаю, как оказываюсь на ринге.
Максим снова притягивает меня к себе, будто имеет на это право. В ушах звенит. Из реальности выпадаю.
Под оглушительный рев толпы мужчина впивается в мои губы своими. Сминает их. Подчиняет. Утягивает за собой в страстный грязный поцелуй.
Время просто замирает. Останавливается для меня. Я перестаю слышать.
Только чувствую.
Чувствую его мягкие ласковые губы, и жесткую хватку, что удерживает меня вместо подкосившихся ног.
Когда все прекращается, я отшатываюсь в сторону. Хочу что-то проорать самодовольному нахалу, но не успеваю.
В зале появляется посторонний шум. Люди снова кричат, но уже не восхищенно.
Что там происходит?
Начинается потасовка.
– Всем на землю! – среди общего гомона с трудом получается различить причину происходящего.
Это случается буквально за секунду до того, как меня снова хватают в охапку.
Максим ставит меня на пол в какой-то коморке. Быстро хватает вещи, а потом снова тянет за собой на выход, кажется, к черному входу.
Мы бежим по пустым, практически неосвещенным коридорам, до тех пор, пока не оказываемся на улице.
Там мужчина быстро натягивает одежду. Свитер, черные джинсы и кожаную куртку.
Все это время я ни в состоянии произнести ни слова. Меня точно обухом по голове приложили. Никак не соображу, что случилось.
– На! – у меня в руках оказывается мотоциклетный шлем.
– Что? – опешивши спрашиваю я.
– Шлем надень, – поясняет Максим, но я вообще-то ни об этом спрашивала. – Быстрее, Попова! – он раздражается. – Ждешь пока ОМОН мордой в пол положит?
– Я не умею, – начинаю хныкать, и шлем тут же защелкивается под подбородком.
Максим заводит байк, и вынуждает меня сесть ему за спину.
Кажется, у меня нет другого выхода.
Я перекидываю ногу через мотоцикл, крепко обхватываю мужественное тело руками, и зажмуриваюсь от страха, когда мужчина трогается с места.
