Андрей Анатольевич Антоневич
Антибиоты
– А где эти… Ну, эти? – дрожащим голосом спросила Катя, принимая из рук Щурова бессмысленно улыбающуюся Олю. – Что с ней случилось?
– На поляне стоит невидимый барьер, который не позволяет врагам вторгнуться на нашу территорию. Он пропускает предметы, но не живые организмы. Она, – показал Дмитрич на Олю, – нарушила технику безопасности и была контужена.
– Я пакет там оставил с продуктами, – подхватился Ракоцевич, наблюдая за тем, как Виталик бережно опускает мешок на землю.
– Потом заберем, – успокоил его Дмитрич. – Сейчас выдвигаемся ко второй дислокации врага, чтобы провести разведывательную операцию. Женщины остаются на базе, а все остальные следуют за мной. Дурной инициативы не проявлять, строго следовать приказам, – добавил он, деловито пригладив шикарные усы.
– Я пойду с вами, – тут же набычилась Ирина. – Я должна знать, что тут происходит.
– В случае организованного отступления, ты, станешь лишней обузой? – резко осадил ее Щуров. – Мы и так уже понесли потери.
– Какие? – удивился Ракоцевич.
– Один боец раненный, второй пропал без вести, – огорошил всех ответом старший прапорщик.
– Ладно, она, – махнул рукой в сторону, рассматривающей свои ногти, Оли, Сергей, – а кто пропал?
– Витя, – четко ответил Дмитрич.
– Не было среди нас Вити, – подал голос помощник прокурора.
– Я так котенка назвал, – пояснил Щуров. – Когда я пришел в себя, он был возле меня. В разведку с ним мы пошли вместе, а значит он член нашего отряда, который пропал без вести во время вынужденного отступления.
После этих слов Виталик, находясь за спиной у Щурова, покрутил указательным пальцем у своего виска, давая соседям понять, что у старшего прапорщика проблемы с головой.
– Мы никуда не пойдем, – заявил помощник депутата. – Мы люди гражданские, в военных конфликтах участвовать не обязаны. Государством на нас возложены совершенно другие функции.
– А как это, мне интересно, узнать, – подозрительно сощурился Сергей, – гражданские попали в дом, построенный с государственной поддержкой, для военнослужащих?
– Мне тоже это очень интересно, – уткнула руки в бока Иришка, и сделал шаг в сторону Михаила Петровича, который на самом деле был мелким чиновником из градоуправления и помогал депутатам только тем, что носил из кабинета в кабинет для ознакомления оригиналы документов на бумажных носителях.
Помощник депутата испуганно отскочил в сторону и быстро зачастил:
– Служебное… Это жилье временное. Я за него плачу в городской бюджет. Это служебная квартира.
– Я предлагаю разделиться, – прервал разборки Аркадий Иванович, прижав желтый портфель к груди, словно щит. – Надо, чтобы кто-то остался присматривать за женщинами. А, если все мужчины, вдруг, не вернутся, кто тогда поможет слабому полу?
– А сколько сейчас времени? – неожиданно для всех спросила Оля. – Мне надо к маникюрному мастеру.
– Возможно, ты, прав, – на мгновение задумавшись, согласился Дмитрич. – Нужно на всякий случай оставить резервный отряд на базе.
– Я выдвигаю свою кандидатуру в резервный отряд, – тут же поднял обе руки вверх помощник депутата.
– Я с вами пойду, – подала голос Катя, решительно шагнув вперед.
– Тогда я тоже останусь в резерве, – тут же поднял руку вверх помощник прокурора.
– Может и я? – со слабой надеждой в голосе спросил Ракоцевич и виновато потупил взгляд.
– Давайте тогда останемся все на месте, и ничего не будем делать, – иронично произнес Сергей, презрительно сощурив глаза.
– Идем следующим составом, – тоном, не терпящим пререканий, заявил Дмитрич. – Ты, – показал он указательным пальцем на Сергея, – ты и ты, – тыкнул он пальцем в сторону Ракоцевича и Виталика.
– А я? – встревожено спросила Катя.
– И ты, – согласился Щуров, приглаживая усы.
– Посторожите, пожалуйста, мешок, – попросил жалобным тоном Виталик у соседей.
Он приподнял его от земли и, подозрительно глянув на Иришку, поставил его возле помощника прокурора, про себя рассудив, что такой солидный человек вряд ли позарится на его имущество.
Виталик родился в деревенской многодетной семье. Его отец – крепкий хозяйственник, имел обширный участок земли, на котором росло все то, что можно было без особых проблем продать в столице за хорошие деньги. Благодаря врожденной хитрости и скупости, его отец быстро стал более или менее состоятельным человеком, однако насладиться жизнью он не успел, потому что умер в результате внезапного инсульта, сидя прямо за рулем трактора, который, став неуправляемым, раздавил нескольких наемных рабочих – батраков, работавших в это время на поле. Получив в наследство на равных паях с братьями и сестрами землю и оставшуюся технику, Виталик решил, что ковыряться в земле дело не благодарное и с головой ушел в более продуктивный бизнес. Сдав в аренду старшей сестре свой кусок земли, Виталик принялся активно скупать всевозможные овощи и фрукты у других фермеров, а затем перепродавать их крупным торговым сетям.
Потихоньку, через год, провернув несколько хитрых авантюр и не вполне добросовестных сделок, он начал наращивать обороты продукции и даже прикупил старенький рефрижератор, в котором хранил товар, но вдруг на его голову, как из рога изобилия, посыпались несчастья. Родственники погибших и искалеченных трактором его отца батраков подали в суд, в результате которого ему как правопреемнику и наследнику пришлось нести солидарную ответственность за причиненный вред здоровью наемным рабочим. Он единственный из, вступивших в наследство, братьев и сестер не согласился с решением суда выплатить компенсацию родственникам погибших и платить ежемесячное содержание искалеченным на всю жизнь людям, поэтому он нанял дорогих адвокатов и ввязался в бесполезную борьбу с гражданским законодательством. Хитрые юристы, прекрасно зная, чем закончится исход дела, тянули из Виталика деньги медленно и методично, обещая ему, что он выиграет процесс и вернет затраченные им средства себе обратно вместе с солидной компенсацией. В итоге, он, как и следовало ожидать, проиграл процесс и остался почти без средств к существованию. В бессильной злобе он принялся писать жалобы в различные инстанции, чем и разозлил представителей этих инстанций…
Однажды к нему пришли люди с суровыми лицами и безразличными мертвыми глазами.
Чтобы выплатить штраф за незаконное занятие коммерческой деятельностью и уклонение от уплаты соответствующих налогов в крупном размере, Виталику пришлось продать не только рефрижератор, но и свою квартиру.
К этому времени его братья и сестры выплатили компенсацию родственникам погибших батраков, а инвалиды, которых они были обязаны содержать на протяжении всей жизни, спились и ушли из этой неудавшейся жизни. А он, хоть и остался у разбитого корыта, но не опустил руки и начал все с нуля – покупать и торговать мелкими партиями овощей и фруктов на рынке.
Там он и встретил свою будущую жену.
Миниатюрная девушка с погонами младшего сержанта воздушно-космических войск, в мешковатой, ушитой в нескольких местах форме, смотрела грустными глазами на ценники и тихонечко вздыхала.
– Девушка, подходите… Не теребите штанины – я вам дешевле продам витамины, – позвал к себе девушку в форме Виталик, когда избавился от назойливой, но слеповатой бабульки, которую он обвесил на два килограмма яблок.
Через неделю они стали жить, а через два месяца расписались, отметив торжество в одной из забегаловок быстрого питания. Вскоре у них родился сын. Виталик работал не покладая рук. Обвешивал, обсчитывал и потихоньку наращивал капитал, который пригодился как раз в тот момент, когда его жене на службе предложили участвовать в долевом строительстве дома с государственной поддержкой. Устроив в подвальном помещении нового дома импровизированный склад продукции, Виталик отказался от розничной торговли и ушел на виртуальный рынок, однако больших успехов на этом поприще пока не достиг – сказывалась нехватка образования.
– Никуда твоя картошка не денется, – заверил его помощник депутата и для пущей убедительности уселся на него сверху.
– Идем колонной по одному, – махнул рукой Дмитрич и первым двинулся в сторону леса.
Глава 5
Двигались медленно, стараясь не шуметь.
Дмитрич часто останавливался и приседал на корточки, поднимая вверх сжатый правый кулак, давая тем самым отряду сигнал остановиться. Каждый раз при остановке Ракоцевич стремительно бледнел и непроизвольно хватался за сердце, однако кроме двух взлохмаченных котов, подозрительно обнюхивавших, одиноко стоявшую среди березок, детскую качельку, на которой лежала одноногая пластиковая кукла, по пути они никого не встретили. Осмотрев качели и убедившись, что они, как и мусоросборник из их двора, о чем свидетельствовали надпись на спинке сиденья «Председатель – аферист» и «Катя – шкура», разведчики продолжили свой путь навстречу неизвестности, однако через пятьдесят метров Дмитрич опять поднял кулак вверх и присел.
Впереди из открытого канализационного колодца торчал изогнутый буквой «Г» пожарный гидрант, из раструба которого в траву вытекала тоненькая струйка воды. Возле колодца лежала отодвинутая в сторону крышка с пластиковой биркой, на которой значился их номер дома.
– Ну и дела, – удивленно присвистнул Сергей, заглянув в колодец.
Ракоцевич осторожно посмотрел из-за плеча, принюхивавшегося к воде Дмитрича, и обомлел…
Труба гидранта скрывалась в непроглядной темноте сразу под металлическим кольцом колодца.
– Я же вам говорил, что мы в Чернобыле, – криво улыбнулся Виталик, шаря у себя по карманам робы.
Наконец, он извлек из одного из карманов несколько монет и, выбрав из них одну с самым маленьким номиналом, бросил ее в темноту колодца.
Монета исчезла в темноте навсегда. Ни какого звука, свидетельствовавшего о том, что она достигла дна, назад не вернулось.
– Была бы веревка, я бы спустился, чтобы посмотреть, – с сожалением произнес Виталик.
– Я бы так не рисковал, – покачал головой Сергей и подошел к ближайшему деревцу.
Он отломал одну из нижних веток около метра в длину и наполовину опустил ее в колодец. Когда он достал ветку обратно, нижней части у нее уже не было. Ее срезало словно ножом.
– Ой, – тихо пискнула от испуга Катя и попятилась от гидранта.
Дмитрич поднялся с колен и озадаченно почесал у себя под беретом.
– Я думаю, что мы находимся в параллельной Вселенной, – высказал свое мнение Ракоцевич, всматриваясь в темноту колодца, – либо в пространственной аномалии.
– Где? – спросила Катя.
– Где, где… В заднице, – решил более подробно объяснить ей Дмитрич.
– А, что… Вода, как вода, – вытирая мокрые губы, вынес вердикт Виталик, стоя на коленях возле гидранта.
– Вы, что? Попробовали? – вытаращился на него Ракоцевич.
– Обычная вода, – как ни в чем не бывало, произнес Виталик и, повернув голову, подставил рот под струйку воды. – Только холодная очень. Аж, зубы сводит, – сглотнув, описал он свои ощущения.
– Молодец, боец, – похвалил его Дмитрич. – А я только собрался искать добровольца, чтобы кто попробовал… Как самочувствие?
– Ви…и…и…с…с… – неожиданно донесся до слуха разведчиков, где-то совсем рядом, пронзительный неприятный свист.
От неожиданности Катя запрыгнула на руки к Сергею и прижалась к нему всем телом, Ракоцевич побледнел, Виталик спрятался за ближайшим деревом, а Дмитрич зачем-то опять засунул правую руку за пазуху.
– Ви…си…с…. – повторился резкий звук.
Дмитрич приложил указательный палец к губам, лег на живот и по-пластунски пополз вперед в сторону звуков. За ним, вжимаясь в траву, смешно вихляя тощим задом, двинулся Виталик. Сергей с Катей на руках, на всякий случай, отошел немного назад и спрятался за стволом массивной сосны с обрезанными ветвями. Ракоцевич упал возле колодца и притворился мертвым, поглядывая одним глазом в сторону Дмитрича и Виталика. Те проползли около пятидесяти метров вперед и замерли. Издалека было видно, что они между собой о чем-то перешептываются. Наконец, Виталик развернулся и так же, по-пластунски, вернулся к гидранту.
– Ползите за мной, только тихо, – прошептал он.
– Что там? – тихонечко спросил Евгений.
– Сам увидишь, – уклонился от прямого ответа Виталик и пополз обратно в сторону Дмитрича.
Пока Ракоцевич пытался унять сумасшедшую дрожь по всему телу, Сергей с Катей последовали примеру Виталика и через несколько секунд оказались возле Дмитрича. Евгений собрался духом и, уткнувшись лицом в траву, пополз за ними. Когда он врезался головой в берцы Щурова, то, наконец, оторвал глаза от земли и ахнул…
Через несколько метров за деревьями раскинулась широкая пустыня со светло-синим песком. Посреди многочисленных барханов возвышались редкие острые пики горных пород грязно-белого цвета, достигавшие от тридцати до пятидесяти метров в высоту. За ними, вдалеке, проглядывался силуэт темно-серой треугольной горы, виденной ими до этого на территории желеобразных зеленых созданий. Небо над синим песком, было гнетущего бардового цвета с редкими перистыми облаками.
– Эй, умник, – повернул лицо в сторону Ракоцевича Сергей, – как думаешь, что это такое?
Евгений облизал пересохшие губы и сдавленно ответил:
– Не знаю. Пустыня какая-то.
– Т…с…с, – прошипел Дмитрич и осторожно показал пальцем на перистые облака.
Близоруко щурясь, Евгений напряженно всматривался в небо до тех пор, пока не рассмотрел парящую высоко в небе белую птицу, которая описывала ровные круги над пустыней. Внезапно птица сложила крылья и стремительно ринулась навстречу земле. Когда до одного из барханов оставалось не более десяти метров, птица расправила крылья и резко сбросила скорость. Она на мгновение коснулась песка и тут же взмыла обратно вверх, держа в лапах отчаянно извивающуюся серую змею. Она взлетела на острый пик ближайшего каменного обломка и слилась с ним, широко расставив крылья в стороны. В это время из-за облаков неожиданно появилось еще несколько силуэтов аналогичных птиц, быстро устремившихся вниз. Завидев их, птица со змеей оттолкнулась от скалы и устремилась в сторону, прятавшихся среди деревьев, разведчиков. Она приземлилась в двадцати метрах от границы, отделявшей лес от пустыни, и перехватила крыльями змею из лап.
Ракоцевич всмотрелся в птицу и… судорожно сглотнул…
– Флаг тебе в зад! – невольно вырвалось у Дмитрича.
Создание ростом не больше полутора метров без всякого намека на перья, с белой гладкой кожей, развело в стороны перепончатые крылья, заканчивающиеся загнутыми пятью когтями, расставило в стороны жилистые с тремя когтями ноги, задрало вверх человекоподобную, лишенную носа, голову с широким ртом и разорвало двухголовую змею пополам.
– Мамочка, – пискнула Катя.
Существо резко повернуло в их сторону голову и уставилось на деревья большими, как блюдца, голубыми, лишенными ресниц, глазами.
– Ви…и…и… – издало резкий звук, спустившееся в это время с неба другое существо, и, резко затормозив перед самой поверхностью, вцепилось лапами в одну из половин разорванной змеи.
Первое существо попыталось вырвать свою добычу обратно, но тут к нему подлетело еще одно крылатое создание и вцепилось во вторую, истекающую желтой жидкостью, половину плоти змеи.
– Вси…и…и… – жалобно свистнуло первое существо, попытавшись взмыть в небо, но на него камнем обрушилось еще одно создание и прижало его своим телом к песку.
Четыре кожистых тела слились в единый клубок и в отчаянной борьбе покатились по бархану, вздымая синий песок вверх.
– Отходим, – прошептал Дмитрич и осторожно попятился назад, случайно ударив берцем в глаз, завороженно наблюдавшего за дракой летающих существ, Виталика.
– Ой, – выдохнул от неожиданности тот.
– Ви…с…и…. – издало приближавшееся к дерущимся еще одно создание.
Оно развело в сторону крылья и на мгновение Ракоцевичу показалось, что это спускается с неба человек в костюме-крыле. Существо резко изменило траекторию полета и с высоты тридцати метров от поверхности резко ринулось в сторону деревьев, однако звучно ударилось о невидимый барьер и, беспомощно раскинув крылья, рухнуло у подножия леса. В ответ преграда, как и в случае с Олей, пошла бирюзовыми кругами.
– Бежим! – крикнул Виталик и первым бросился в обратную от пустыни сторону.
Бежали, не останавливаясь, около пяти минут. За это время Ракоцевич успел обогнать не только, тяжело отдувавшегося при беге, Дмитрича, но и Сергея, и Виталика, внезапно проявившего недюжинные спринтерские способности, и Катю, которая словно молодая коза ловко перепрыгивала, торчащие из земли, корни деревьев, и разбросанные по пути одинокие лавочки с бетонные урнами. Правда, при этом он трижды пожалел о том, что не бросил курить. Ему очень хотелось остановиться и отдышаться, но… очень хотелось жить. Ноги бежали сами по себе, однако телу не хватало кислорода. Казалось, что сердце вот-вот вырвется из груди и упадет прямо ему под ноги.
Наконец, он выскочил на их поляну, где в это время помощник депутата, сидя на мешке картофеля, что-то увлеченно рассказывал, открывшей от удивления рот, Оле. В стороне от них на окраине опушки, красная от натуги Иришка, держа за ноги помощника прокурора, пыталась запихнуть его на нижнюю ветку высокой сосны. Сам Аркадий Иванович упорно не желал цепляться за ветку и слабо стонал:
– Ирочка, ну не надо. Нет тут никакой связи. Телефон даже не включается.
– Ты, мужик или что? – сердито вопрошала Ириша, упираясь для надежности головой в зад помощника прокурора.
– Я не могу, – слабо возражал Аркадий Иванович. – Я уже старый… Я кабинетный работник… Я не приучен по деревьям карабкаться.
При виде задыхающегося Ракоцевича Оля еще шире открыла рот, а Иришка забыла про помощника прокурора, который наконец-то уцепился обеими руками за ветку, им отпустила его ноги.
– Ой, – жалобно выдохнул Аркадий Иванович, тут же шлепнувшись о землю, словно мешок с гнилыми яблоками.
– У…а…а…ы… – единственной, что смог из себя выдавить Евгений, показывая руками в сторону пустыни.
– Что? Что там? – требовательно спросила у него, оставив лежать под деревом в гордом одиночестве помощника прокурора, Иришка и схватила Евгения обеими руками за воротник куртки.
– А…а…у… – только смог проартикулировать спекшимися губами Ракоцевич.
– Говори! – грозно приказала ему Иришка и стала трясти его так, что из Евгения чуть не вышел дух… Вернее он вышел, но не тот… И через другое место.
– Там, там… Ангелы! – пытаясь отдышаться, выкрикнула Катя, выскочив из леса на поляну.
– Кто? – еще шире открыла рот Оля.
Помощник депутата вскочил с мешка и испуганно уставился в сторону леса, откуда только что выбежал Ракоцевич. Трясясь, как осиновый лист, Михаил Петрович на всякий случай спрятался за массивной спиной Иришки.
В это время на поляне появился Виталик, который тут же бросился к мешку с картошкой и, приподняв его слегка над землей, проверил, не стал ли он за время его отсутствия легче.
– Что? Что там?! – закричала Ирина, в глазах которой промелькнул страх.
– У…х… – тяжело выдохнул Сергей, появившись через несколько секунд после Виталика на поляне.
– Надо бежать! – всполошился помощник прокурора, лихорадочно шаря глазами по поляне, в поисках своего портфеля.
– Отставить! – рыкнул Дмитрич, вынырнув почему-то из леса с противоположной стороны поляны. – Никакой паники. Те твари до нас не доберутся.
– Какие твари? – срывающимся голосом, громко спросил помощник депутата. – Что вы молчите? Я это так не оставлю. Я требую, что бы вы немедленно поставили меня в известность о том, где я и что сейчас тут происходит.
– Слушай меня внимательно, Михаил Петрович! – оскалился Сергей. – Будешь требовать у своей жены… Дома… Если вернешься… Что вряд ли… Закрой рот и послушай…
– Мальчики не ссорьтесь. Мне и так страшно, – надула пухлые губы Оля. – Мишенька просто хотел узнать, что вы там увидели.
– Нет у меня жены, – застегнув для солидности пиджак, заявил помощник депутата, слегка оправившись после панической атаки. – Из-за работы все никак не было возможности. Очень мало свободного времени.
– Бедняжка. Такой мужчина один пропадает, – жалостно просюсюкала Оля, беря помощника депутата за ладонь.
– Нормальные мужики бесхозными не бывают, – высказала свое мнение Иришка, отпустив воротник Евгения.
– Что вы такое говорите! – возмутилась Оля.
– Что знаю, то и говорю, – презрительно процедила Ириша.
– Дура!– обиделась Оля.
– Шлюха! – набычилась Ирина.
– Может, обсудим сложившуюся ситуацию? – скромно предложил Ракоцевич.
Иришка еще хотела отпустить в адрес Оли еще какую-нибудь колкость, но взглянув на сердитое лицо Сергея, передумала.
– Давайте успокоимся и проведем рабочее совещание, – поднявшись с земли, предложил помощник прокурора.
Соседи молча согласились и понуро уставились друг на друга.
– Может, для начала, вы расскажите нам, что там видели? – нарушил молчание помощник депутата.
– Там тоже мутанты, – криво улыбнулся Виталик. – Которые, к тому же, еще и летают.
– Я не думаю, что это мутанты, – возразил Ракоцевич.
– Это ангелы, – прошептала Катя, пытаясь в очередной раз включить свой телефон. – Только очень страшные… Как в кино.
– Если это так, то нам надо спрятаться. Нечего находиться на открытом пространстве, – тревожно всматриваясь в безоблачное небо, произнес помощник прокурора, прижимая к груди портфель.
– Значит так, – подал голос Дмитрич. – Мы не знаем где мы и не знаем, как сюда попали, но нам известно, что с одного фланга у нас ходячие сопли, а с другого летающие твари. Мы не знаем, кто они такие и что нам от них ожидать. Радует то, что они не могут проникнуть на нашу территорию из-за барьера, разделяющего границы наших территорий.
– А где заканчивается эта граница? – спросил Михаил Петрович.
– Понятия не имею, – ответил ему Дмитрич.
– Я думаю, что мы случайно попали в какую-то пространственную аномалию, – высказал свое мнение Ракоцевич.
– А я думаю, что мы на специальном полигоне. Враги нас усыпили и доставили сюда, что бы испытать на нас своих роботов, – выдвинул свою версию Дмитрич.
– Что-то те твари не очень похожи на роботов, – возразил старшему прапорщику Сергей.
– Какие же это роботы? Это точно мутанты, – продолжил гнуть свою линию Виталик.
– А почему вы решили, что это полигон? – поинтересовался Ракоцевич, обращаясь к Щурову.
– Связи нет – значит работает «глушилка». С одной стороны у нас степь, с другой пустыня, мы среди леса – сразу видно, что это искусственно созданный плацдарм для ведения боевых учений в разных климатических условиях, – обосновал свою версию Щуров.
– А мне кажется, что это какой-то плохой сон! – внезапно взвилась как кошка Оля. – И он мне уже надоел! Я сейчас себя ущипну и проснусь!
Ирина тут же схватила ее за правую грудь и что есть силы стиснула пальцы.
– Ой! – вскрикнула от боли Оля.
– Проснулась? – ехидно спросила Иришка.
– Отставить! – гаркнул Дмитрич.
– Если мы знаем, что слева и справа от нас выхода нет, то почему мы не можем двинуться отсюда в противоположную сторону и попытаться выбраться из этого места? – подняв руку вверх, высказался помощник прокурора.
– И то, правда, – согласился Сергей. – Пойдем в другую сторону.
– Можно попробовать, – задумчиво почесал под беретом Дмитрич. – В колонну по одному, становись!
Соседи дружно сбились в кучу и вопросительно посмотрели на своего командира.
– Э…э…э… – досадливо махнул на свой отряд рукой Дмитрич и первым пошел в сторону дерева, на которое совсем недавно Иришка пыталась впихнуть Аркадия Ивановича. – Следуем за мной след в след, – кинул он через плечо, – не исключен вариант, что вражины тут мин понаставили.
Соседи переглянулись и тут же выстроились в кривую колонну, замыкал которую Виталик с мешком картошки на плечах.
Через двадцать минут интенсивной ходьбы, отряд вышел к поляне с ярко-красными цветами. На другой стороне, из-за темно-желтого кустарника, все так же выглядывал темно-серый треугольник горы.
– О, мой пакет, – обрадовался Ракоцевич и бросился к сиротливо лежащему пакету, из которого торчал надломленный с края багет.
– Ничего не понимаю, – растеряно произнес Дмитрич, приглядываясь к примятой траве на месте их бывшей наблюдательной точки.
– Мы сбились с пути? – догадалась Катя.
– Не должны были, – озадачился Сергей.
– Ура! – закричала Оля и бросилась к своим полусапожкам, слетевших с нее после того, как ее откинуло от барьера.
– Т…с…с… – зашипела на нее Иришка, испуганно вглядываясь в оранжевые кусты.
– Разворот на триста шестьдесят градусов, – скомандовал Дмитрич и повел свой отряд в противоположную сторону.
Дважды повторять ни кому не пришлось. Замешкались только Ракоцевич, проверявший содержимое своего пакета, и, обувавшая полусапожки, Оля.
Шли обратно минут десять пока не уткнулись в пожарный гидрант.
– Еще один? – удивился старший прапорщик, вглядываясь в бездонную черноту колодца.
– Тот же самый, – показал в сторону выглядывавших из-за деревьев качелей Сергей.
– Сейчас проверю, – кинулась к качелям Катя.
– Постой, – попробовал остановить ее Сергей, но девушка уже скрылась за деревьями.
– Что за ерунда? – присматриваясь к выгравированному номеру на гидранте, прошептала Иришка.
– Надписи те же, – сообщила Катя, вернувшись обратно через несколько секунд.
– Что там? – поинтересовалась Иришка.
– Качели на которых написано, что «Председатель – аферист» и «Катя – шкура», – недовольно пояснила девушка.
– Странно, – нахмурился Дмитрич.
– Что тут странного? – важно надулась Иришка. – Если написано – значит – правда. Люди не слепые. Все видят.
– Странно то, что мы вернулись сюда, – пояснил Сергей. – Мы же двигались совершенно в другую сторону, а вышли на границу к пустыне.
– Я туда не пойду, – показала рукой за деревья в сторону пустыни Катя.
– Я тоже, – вытирая мокрые губы, произнес Виталик.
– Не пей. Это может быть опасно! – окрикнул Ракоцевич, прильнувшую к раструбу гидранта губами, Олю.
– Что? – сглотнув, захлопала ресницами та.
– Нормальная вода. Со мной же ничего не стало, – успокоил ее Виталик.
– Подвинься, – бухнулась на колени рядом возле Оли Иришка и подставила рот под струйку воды.
Через несколько минут, утолив жажду, соседи понуро пошли в противоположную сторону.
В этот раз они вышли к мусоросборнику, из дверей которого при их появлении выскочила орава ободранных котов.
– Что за чертовщина! – в сердцах вскрикнул Сергей. – Мы ходим кругами.
– Витя! – обрадовался Дмитрич, заметив сидящего на крыше серого котенка.
– Мяу, – жалобно отозвался тот и прыгнул ему на руки.
– Товарищ старший прапорщик, – недовольно буркнул помощник прокурора, – мы вам доверились как опытному военному, а вы оказались не вполне компетентным. Попрошу вас сосредоточиться и вывести нас отсюда.
– Мне кажется, – скромно подал голос Ракоцевич, шаря у себя по карманам в поисках сигарет и зажигалки, – что мы находимся в замкнутом пространстве. Я по-прежнему считаю, что это пространственная аномалия, и мы никуда отсюда не выйдем.
– Не говори ерунды, – грубо оборвала его Иришка. – Пошли за мной. Я вас выведу.
Ракоцевич посмотрел на нее грустными глазами и спрятал сигареты обратно.
Под предводительством Иришки они ходили по лесу еще около двух часов и каждый раз они упирались либо в поляну с цветами, либо в фонарный столб, либо выходили на свою поляну, либо к пожарному гидранту, пока опять не вышли к мусоросборнику.
– Все. Хватит, – скомандовал Дмитрич. – Привал.
– Что значит, хватит? – возмутился помощник депутата, всю дорогу тихонько сюсюкавший тихонько с Олей, которая вела себя так, будто выбралась в лес на увеселительную прогулку.
– А то и значит, – извлекая из-за пазухи котенка, отрезал Щуров. – Интеллигент, скорее всего, прав, – показал он рукой в сторону Евгения. – Нет отсюда выхода.
– Давайте отдохнем. Сил уже совсем нет, – уселась под деревом Иришка.
– Согласен, – выдохнул помощник прокурора и снял свой плащ, постелив его на землю. – Надо собраться с силами, а потом идти дальше.
– Я думаю, что это бессмысленно, – понуро заметил Сергей, усаживаясь возле Кати. – В какую бы сторону мы не шли, мы все равно выходим к территории желеобразных или летающих тварей.
– Ангелов, – поправила его Катя.
– Угощайтесь, – вынул из пакета багет Ракоцевич.
– Покажи, что там у тебя еще есть, – протянул руку к пакету Дмитрич и извлек оттуда кассету яиц и бутылку вина.
Ловко отвинтив крышку, Щуров запрокинул голову и жадно прильнул к горлышку бутылки, отправив ее содержимое прямой наводкой себе в горло.
– Отрава, – довольно выдохнул Дмитрич, опустошив бутылку в четыре глотка.
– Алкаш, – презрительно кинула Иришка, жадно уплетая в одно лицо багет.
– Мне надо было сконцентрироваться, – парировал Дмитрич.
– Что делать будем? – растирая руками икры ног, спросил помощник прокурора.
– Разобьем здесь лагерь и будем ждать, – ответил Дмитрич, извлекая из-за пазухи котенка, который тут же, оказавшись на земле, нырнул вовнутрь мусоросборника и увлечено зашуршал пакетами с мусором.
– Вы в своем уме? – вытаращил глаза помощник прокурора. – Надо найти выход отсюда.
– Дмитрич прав, – осадил его Сергей. – Если мы не можем отсюда выбраться, то нам ничего другого не остается, как выжидать развития дальнейших событий.
– Мне домой надо! – возмутилась Иришка. – Меня дети ждут и муж. Мне их кормить надо.
– Мне тоже отсюда надо. Меня ждет мастер по маникюру, – поддержала Иришку Оля. – Я же уже оплатила бронь.
– А дети тебя не ждут? – поинтересовался Сергей.
– Они с Ильиничной остались. Она их покормит и спать уложит, – деловито ответила Оля.
– Хорошо, когда есть, кому помочь. У меня вот свекрови нет, – грустно вздохнула Иришка. – Вернее она есть, но она такая отвратительная женщина, что даже к внукам не приезжает.
– Ильинична не свекровь, – презрительно скривила губки Оля.
– Тетка может? – встрял в разговор женщин Виталик.
– Ни какая она не тетка, – хмыкнула Оля. – Так называть людей некрасиво. Она женщина в возрасте… Она моя гувернантка.
– Ого, – тряхнув жировыми складками, картинно развела руками Иришка, – жирно живете, мадам. Это как же вас, сударыня, угораздило попасть в дом с нищими?
– Эту квартиру мне оставил третий муж в счет уплаты алиментов на содержание нашего совместного ребенка.
– Сколько же у тебя мужей то было? – хитро оскалилась Иришка, радуясь тому, что она сейчас узнает тайну, которую потом можно будет обсудить в домовом чате.
– Пока что – трое… Надеюсь, что я еще и четвертый раз выйду замуж, – ответила Оля и загадочно улыбнулась помощнику депутата, который сразу же побелел и на всякий случай отодвинулся от миловидной женщины подальше.
– Тут от зарплаты до зарплаты еле вытягиваешь,– возмутилась Иришка: – не знаешь чем детей своих и мужика накормить, а кто-то может себе гувернантку позволить. Это где же так платят, мне интересно?
– Я не работаю, – надменно процедила Оля. – Я живу за счет средств выплачиваемых отцами, участвовавших в рождении моих детей.
