Андрей Анатольевич Антоневич
Антибиоты
– Это же, сколько у тебя детей? – прищурилась Иришка.
– Трое.
Ракоцевич внезапно утратил половое влечение, невольно испытываемое им Оле.
– И все от разных мужиков? – продолжила выпытывать Ирина.
– Да.
– Шалава, – наконец вынесла свой вердикт Иришка.
– Овца жирная, – огрызнулась Оля.
– А что здесь такого? – внезапно подала голос, скромно молчавшая до этого, Катя. – Это ее личная жизнь. Может она ищет своего мужчину? Только не везет ей, как и мне… – обронила девушка и прикрыла рот обеими руками, испуганно бросив взгляд в сторону Сергея.
Оля благодарно улыбнулась Кате, а Сергей в свою очередь отвел глаза в сторону и сделал вид, что он очень занят изучением своего подногтевого содержимого.
Ему очень нравилась спортивная светловолосая девушка, за которой он часто от нечего делать наблюдал из окна своей бюджетной одноклмнатной квартиры. Одиночество неприятно давило на его сознание и он не раз продумывал различные варианты, чтобы с ней познакомиться, но так и не решился, потому что боялся в очередной раз ошибиться.
Прослужив почти пятнадцать лет в таможне самого крупного аэропорта страны, Сергей совершенно не продвинулся по карьерной лестнице. За это время он потерял здоровье, семью и веру в лучшее будущее своего государства. Будучи человеком честным и справедливым, он наотрез отказывался принимать предложения от своих не очень чистых на руку коллег иногда закрывать глаза и молчать. Он откровенно не понимал тех, кто сознательно нарушал Закон и всегда ратовал за справедливость. Коллеги менялись один за одним: кто-то поднимался вверх, кто-то уходил в бизнес, а он оставался на месте. Шли годы. В результате честной службы на благо Родины он остался без друзей, без жены и возможности участвовать в воспитании своего сына, который вместе с матерью перебрался жить за границу. Случайные половые связи помогали разрядиться организму, но никак не помогали душевно. Механический секс со стареющими, ни кому не нужными женщинами не давал эмоционального удовлетворения. В результате, со временем, он превратился из борца за справедливость в социопата, которого раздражали все без исключения и даже он сам…
– О…о…о… – коварно ощерилась Иришка. – Так у нас тут кружок по интересам?
– Отставить! – гаркнул Дмитрич и поднялся на ноги. – Разбиваем лагерь. Мужчины выкатывают контейнеры наружу, а женщины осматривают их содержимое в поисках съестного.
– Что? – в один голос, хором спросили женщины.
– Не – «что», а «так точно», – поправил усы Дмитрич. – Живо за работу! Нам еще надо подумать, как укрепить нашу позицию.
Глава 6
– Достопочтейней-ший Лаг-ше, – обратился к Верховному Председателю ГТК – Главной Трансгалактической Корпорации, невысокий полупрозрачный сорниец, – прошу меня простить за вынужденную задержку. Я прибыл сразу же, как только завершился процесс материализации.
Лаг-ше повернул гладкую приплюснутую голову в сторону, появившегося в зале совещаний, разведчика и, медленно моргнув огромными белесыми рыбьими глазами, принялся наматывать ершистый синий ус на одну из шести верхних конечностей.
– Я серьезней-ше не доволен твоей работой, – раскрыл беззубый треугольный рот с черными тонкими губами Председатель.
– Я давно предлагал провести рокировку кадров и назначить в разведывательный отдел другую, более достойную кандидатуру, – расправил темно-зеленые перья маленький пухлый гнидавец, важно восседавший на высоком стуле за овальным столом, вокруг которого расположились все девять членов Совета корпорации.
– Я тут решаю, кого куда назначать, – повернул голову в сторону гнидавца Лаг-ше и пристально взглянул на него мертвыми глазами.
Тру Ан сразу же собрал перья в пучок и весь съежился, виновато повесив клюв.
– Я не понимаю в чем моя вина, – пошел маревом сорниец и слегка увеличился в размерах.
– Из-за твоей ошибки Наблюдатели высказали мне протест, – выпучил глаза Лаг. – Это хорошо, что у меня с ними приятельские отношения, и они очень любят дорогие подарки. Именно поэтому они не направили информацию в Директорат Межгалактического Содружества.
– Я профессионал, – вернулся к осязаемым формам Иво. – Я выполнил свою функцию.
– Почему антибиоты не хотят охотиться и питаться этой белковой формой жизни, которая была определена вами как приоритетная? – хищно оскалил гладко отполированный клюв Тру Ан и показал кривой лапкой в сторону высветившейся над столом объемной проекции, где было видно, как Виталик и Ракоцевич выталкивают мусорные контейнеры из мусорсборника наружу, а Дмитрич держит на руках маленького котенка и нежно поглаживает ему за ухом.
– Корпорация тратит слишком много времени на решение пустякового вопроса, – засунув три правые руки себе за отворот синего сюртука, открыл пасть Верховный Председатель. – Если бы не эта Конвенция, то я бы давно уничтожил бы планеты антибиотов, аменсалов и комменсалов. Однако, если бы я так поступил, то Межгалактическое Содружество тут же подняло бы шум о том, что я нарушаю права примитивных существ на развитие. Это в свою очередь повлияло бы на инвесторов, которые, по ряду причин, не очень желают привлекать к себе особое внимание. С другой стороны меня поджимают сроки сдачи объекта, потому что обходной пространственный туннель сейчас очень нужен, чтобы разгрузить основные коммуникационные потоки. Поэтому я серьезней-ше не доволен тем, что вовремя не могу закончить тендер между низшими существами на право существования.
Члены Совета корпорации согласно закивали и затрясли головами, щупальцами, лапами и хоботами. Один лишь гнидавец громко защелкал клювом и распушил перья.
– Мы бы не несли такие потери, если бы служба проектировки, которую возглавляет отпрыск из параллельной кладки уважаемого Умувара, – показал лапкой в сторону вжавшегося от неожиданности в кресло рыхлого ажирца Тру Ан, – не допустила ошибки и выбрала более удобную галактику без примитивных форм жизни.
– Я сильней-ше разочарован, – повернул мертвые глаза Лаг в сторону Умувара.
Тот скукожился, пошел черными пятнами по всему пористому, словно губка, телу, вывернул голову в противоположную сторону и засунул ее в другое, расположенное в задней части своего туловища, отверстие, оставив с наружи только единственный, крепившийся к тонкой ниточке, глаз.
– Достопочтейней-ший Лаг-ше, – подал в это время голос сорниец, – я собрал всю нужную информацию как надо. Это ошибка аналитического управления.
В это время в проекции появилось изображение ободранного пса, которого Ракоцевич кормил возле подъезда дома незадолго до того, как потерял сознание.
– Я изначально настаивал на том, чтобы меня внедрили в более разумную форму жизни, а именно непосредственно в одного из антибиотов, однако начальник аналитического управления меня проигнорировал. Эта белковая форма жизни, – выпустил из тела Иво в сторону проекции прозрачный щупалец и тыкнул им в появившегося на изображении котенка, – используется антибиотами в основном для релаксации и представляет интерес только для представителя вида, в который я был внедрен. Для поддержания жизненных функций организма антибиоты используют другой источник белка…
Члены Совета с удивлением воззрились на изменившую ракурс проекцию, где в это время Иришка, роясь в одном из баков, выудила запаянный в пластик кекс и, отвернувшись от соседей, быстренько запихнула его в рот.
– Какие же эти антибиоты чудовищные создания, – скривился покрытый бородавками по всему телу один из членов Совета.
– Кто начальник аналитического управления? – медленно обвел взглядом советников Лаг-ше.
– Это репликант второй степени от потомства любимого самца из гарема всеми уважаемого Тру Ана, – вытащил из заднего отверстия голову Умувар.
Гнидавец кинул ненавидящий взгляд на ажирца, резко собрал перья воедино и виновато уткнул клюв прямо в стол.
– Это последней-шее предупреждение. Наведи порядок среди своих репликантов! – вывернул усы кверху Лаг-ше. – Сейчас мы не имеем права на такие грубые ошибки. Вот-вот начнется война и если корпорация не успеет к сроку выполнить контракт, то мы понесем огромные убытки.
– Это мелкое недоразумение, – часто затряс головой гнидавец. – Антибиоты же питаются, – показал он клювом в сторону, проглотившей в два жадных укуса кекс, Иришки. – Надо только изменить несколько пунктов протокола и предъявить его Наблюдателям, пояснив, что это всего лишь техническая ошибка.
Лаг-ше задумчиво зашевелил единственным усом…
– Хорошо, что ты можешь принимать экстраординарные решения, Тру Ан, – наконец раскрыл рот Верховный Председатель, – иначе я бы давно отправил тебя, твоего самца и ваших репликантов разводить вурдулунов на какую-нибудь занюханную планетку, расположенную вдали от центральных магистралей.
– Достопочтейней-ший Лаг-ше, – осторожно распушил перья пухлый гнидавец, – мне нужно всего лишь немного времени, чтобы устранить это мелкое недоразумение, мешающее нам начать тендер.
– Почему вы еще здесь? – выпучил мертвые глаза на членов Совета Лаг-ше, которые тут же бросились в рассыпную к своим, доставивших их к залу совещаний, транспондерам.
Один лишь сорниец, паря над ребристым, идеально белым полом, медленно поплыл в сторону подрагивающего инертного портала и растворился в его синеве.
Наблюдая за сорнийцем, Лаг-ше приподнял ус вверх и медленно моргнул.
– Вака! – произнес Председатель, как только Иво исчез в портале.
– Я здесь, Достопочтейней-ший Лаг-ше, – показался из-под стола меленький, похожий на испуганного хомячка, в ладно подогнанном под его маленькое тело униформаторе красного цвета, Вака.
– По окончании тендера напомнишь мне о необходимости рассмотрения вопроса о целесообразности использования Иво в разведывательном отделе. Развелось тут… грамотеев. У нас… есть кому думать. Посмотришь ему что-нибудь в отделе снабжения.
– Он слишком много знает из того, что другим знать не положено, – зашелестел щечками Вака.
– Тогда… ты знаешь, что делать, – развел всеми шестью руками в стороны Лаг-ше и посмотрел мертвыми глазами через панель крейсера на светящийся в холоде космоса, искусственно оборудованный для проведения тендера, астероид.
– Я все понял, Достопочтейней-ший Лаг-ше, – хитро оскалился единственным зубом Вака.
– Надо сделать так, чтобы никто не смог ничего заподозрить, – перевел мертвый взгляд на своего помощника Председатель. – Сорнийцы очень злопамятная раса. Не хватало еще с ними испортить отношения.
– Никто ничего не заподозрит, – заверил его Вака, выщелкнув из днища униформатора несколько маленьких серебристых лапок, приподнявших его тело над полом. – Как только мы закончим работы в этом секторе, то отправим разведчиков в следующую галактику, где Иво будет внедрен в биологическую форму жизни из пищевой цепи аборигенов, которая тут же погибнет по нелепому стечению обстоятельств.
– Если он погибнет при исполнении, то корпорации придется выплатить компенсацию представителям его расы, – недовольно зашевелил усом Лаг-ше.
– Корпорация не будет выплачивать компенсацию, потому что в результатах расследования будет указано, что смерть Иво наступила по его вине, из-за небрежности и не соблюдения им инструкций по правилам безопасности. Начальник аналитического управления – полный болван, который попал на эту должность только благодаря проекции Тру Ана и тому, что является носителем его алоросом, но он хороший управленец, а главное исполнителен.
– Это меня устраивает, – закивал головой Председатель. – А что, ты, мне скажешь по поводу прогнозов специалистов об исходе тендера?
– Наши специалисты дают участникам ставок на исход тендера только ту информацию, которую им необходимо знать, – провел лапкой по передней части своего униформатора Вака, после чего под потолком появилось изображение Ракоцевича, желеобразного трехглазого существа и летающего создания, которое Катя называло ангелом.
Согласно информации полученной от захваченных нами ранее аборигенов, отчетов Наблюдательного Корпуса, а также по данным наших разведчиков мы знаем, что цивилизации антибиотов, коменсалов и аменсалов находятся примерно на одном уровне развития. Все они по-прежнему используют не восполняемые источники энергии из недр своих планет, что не позволяет им выбраться за пределы своих солнечных систем.
Если провести между этими расами сравнительный анализ, то становится очевидно, что антибиоты находятся на более низшей ступени развития, чем комменсалы и аменсалы. Это связано с тем, что они не терпимы друг к другу, имеют врожденные инстинкты к ограничению возможностей подобных себе, не приспособлены к сосуществованию и постоянно, на протяжении всего своего развития, методически уничтожают друг друга. Всеядны. Легко подвержены массовому внушению.
Комменсалы – гибридная раса, состоящая из трех биологически схожих индивидов, совместно существующих в одном организме. Один может принимать пищу, второй ее переваривать и испражняться, а третий размножаться. Гибель одного из индивидов приводит к смерти всего организма. Растительноядные. Агрессия не выявлена. Остается пока непонятным, как они стали преобладающей формой жизни на своей планете, которая густо населена более агрессивными особями менее развитых видов.
Аменсалы – наиболее прогрессивная раса, обитающая в верхних слоях атмосферы своей планеты. Они уверенно поднимаются по эволюционной лестнице, вовремя избавляясь от нежизнеспособных особей своего вида. Как и антибиоты склонны к уничтожению себе подобных.
– Я, думаю, что у Аменсалов намного больше шансов выиграть тендер, – открыл треугольный рот Председатель.
– Конечно, Достопочтейней-ший Лаг-ше, – криво раздвинул в стороны щечки Вака. – Вы как всегда правы. Но участникам ставок мы предоставим другую информацию, согласно которой наиболее перспективной расой будут комменсалы.
– А почему не антибиоты? – моргнул мертвыми глазами Председатель.
– Наши специалисты уверены, что они уничтожат друг друга еще до начала тендера, – хитро прошелестел Вака. – Это может вызвать недовольство участников ставок.
– Сделай все как надо, иначе будешь жесточай-ше наказан, – сложил у себя на животе все руки Лаг-ше и повернулся в сторону астероида.
Вака быстро засеменил лапками униформатора в сторону портала, но внезапно остановился.
– Достопочтейней-ший Лаг-ше, – оскалился единственным зубом помощник, – Тру Ан просит вашей аудиенции.
– Разрешаю, – обронил, не оборачиваясь, Лаг-ше.
Через мгновение к центральному шлюзу крейсера-прокладчика причалил шикарный транспондер.
– Я все уладил, – закудахтал пухлый гнидавец, как только появился в зале совещаний. – Наблюдатели отозвали свой протест и готовы засвидетельствовать начало тендера.
– Устраните силовой барьер и начинайте первый этап, – моргнул мертвыми рыбьими глазами Лаг-ше, скрываясь в личном портале.
– Что он? Ну как он? Сильно не доволен? – залебезил перед Вака гнидавец. – Мои носители алоросом не пострадают? Я слишком долго служил на благо Корпорации. Я не могу так просто всего лишиться. Мне некуда деваться.
– Это зависит, уважаемый Тру Ан, – важно надулся помощник Председателя, – от того насколько вы меня заинтересуете решением данного вопроса.
– Конечно, конечно, – распушил перья довольный гнидавец. – Я готов вас выслушать.
– Не сейчас, – отмахнулся от гнидавца лапкой Вака. – Обсудим это позже на вашей яхте. Мне нужно начинать тендер. Хозяин будет не доволен, если возникнет какая-нибудь задержка. Особенно, если узнает, что это произошло по вашей вине.
– Нет, нет, нет, – испуганно закудахтал гнидавец и быстро побежал к своему шлюзу.
Проводив взглядом единственного глаза испуганного Тру Ана, помощник Председателя насмешливо оскалил единственный зуб и через инертный портал прошел в центр управления прокладчика, где подключился с помощью униформатора к контроллерам астероида, чтобы запустить процедуру тендера…
К этому моменту соседи закончили осмотр мусорных контейнеров, однако ничего полезного среди куч картона, полиэтилена, битого стекла, пожеванного пластика, подгнивших остатков различной пищи и использованных детских подгузников, не нашли.
Пока Виталик бегал с более или менее чистой пластиковой бутылью за водой к гидранту, Дмитрич с помощью зажигалки Ракоцевича развел возле мусоросборника небольшой костерок из обломков, найденного в контейнера для стекла, деревянного поддона. Как только в костре появились угли, он по-хозяйски развязал оставленный ему для присмотра мешок и положил на них с десяток, предварительно завернутых в выуженные из того же контейнера обрывки фольги, картофелин.
Обнаружив по возращении, что мешок с картошкой стал немного легче, Виталик недовольно скривил лицо, но промолчал.
В ожидании трапезы, Евгений от нечего делать решил закурить. Он извлек из помятой пачки сигарету и вставил в рот.
– Курить – здоровью вредить! – недовольно сделала замечание Иришка, лежа на животе на одном из перевернутых контейнеров, как только табачный дым попал ей в ноздри.
– Какая ему теперь уже разница? – подал голос Сергей. – Может это уже не имеет никакого значения?
– Это ты про что? – встрепенулся помощник депутата.
– Неужели не понятно? – удивился в ответ Сергей. – Вас не смущает, что тут очутились все мы… Соседи из одного дома. Лавки, столбы, качели из нашего двора… Даже пожарный гидрант.
– Ну и что? – наивно захлопала ресницами Оля.
– А кто-нибудь обратил внимание, что деревья в лесу только те, что растут вокруг нашего двора? Да к тому же они еще и повторяются через каждое четвертое дерево? – показал он пальцем на десятиметровую березку с обломанной верхушкой, а потом перевел руку чуть сторону на другое дерево, выглядывающее из-за разлапистой сосны с заросшей трещиной посреди ствола.
– Ой, и в правду, – прошептала Катя, обнаружив, что у второй березки также обломана верхушка, как и у первой, только в ветвях у этой сидел и подозрительно пялился на них котяра с куцым хвостом.
– Я предполагаю, – поднял кверху палец Сергей, – что это не вражеский полигон, как считает Дмитрич, а большая лаборатория, в которой над нами буду ставить опыты, после которых вряд ли кто-то останется в живых.
– Я тоже так думаю, – поддержал Сергея Ракоцевич, затушив только что подкуренную сигарету. После интенсивной пробежки по пересеченной местности ему и так тяжело было дышать, а с сигаретным дымом и тем более. – В том, что это место искусственно созданное, не остается сомнений, – продолжил он, наблюдая за облаком дыма, которое так и осталось висеть в воздухе на уровне его лица. – Ни ветра, ни солнца, ни запахов, ни животных.
– А коты уже не животные, что ли? – с видом знатока ехидно спросила Иришка, нетерпеливо поглядывая в сторону костра.
– Конечно животные, – не заметил иронии в свой адрес Евгений, – но дело в том, что все они из нашего двора. Мы, деревья, скамейки, коты, этот мусоросборник – это все, как бы кем-то грубо вырванные детали из общего контекста. Вопрос только в том, кто нас вырвал.
– Я не хочу умирать. Я еще молодой. У меня детей еще нет, – испуганно затараторил помощник депутата.
– Погоди ты умирать, – остановил его Дмитрич. – На вот лучше картошечку съешь, – выкатил он углей почерневший шар из фольги.
– А мне? – возмутилась Иришка.
– Всем хватит, – успокоил ее Дмитрич и выгреб из костра остальные шары.
– Может и не хватит, – недовольно поглядывая в сторону, выбиравшей самые большие картофелины, Иришки, пробормотал Виталик. – Может у кого еще, что есть съестное? – обратился он к соседям.
– У меня еще яйца есть, – развернул свой пакет Ракоцевич.
– Давай сюда, – протянул руку Виталик.
– Яйца пускай будут, – разрывая пальцами раскаленную фольгу на картофелине, остановил его Дмитрич. – Еще пригодятся. На одной картошке долго не протянешь. Оставим их на потом.
– А у тебя, дядя, что там в портфеле? – возмущаясь в душе тому, что он стал единственным спонсором обеда, спросил Виталик у помощника прокурора.
– Ничего там нет, – быстро спохватился Аркадий Иванович и, не выпуская картофелину из рук, на всякий случай сел пятой точкой на свой портфель.
– А в чем смысл носить с собой такой красивый чемоданчик, если в нем ничего нет? – сощурил глаза Виталик.
– Документы там… Важные… Для служебного пользования, – отодвигаясь, сидя на портфеле, подальше от костра, ответил помощник прокурора.
– Да, ладно, дядя,– отвернулся от Аркадия Ивановича Виталик, – не нужны нам твои документы. Не бойся… Не съедим.
– «Дурень», – подумал про себя помощник прокурора и вгрызся вставными зубами в дымящуюся плоть корнеплода.
Аркадий Иванович кривил душой, уверяя своих соседей, что в портфеле у него документы. На самом деле у него там находился маленький ежедневник, в котором он помечал данные людей, которым нужно помочь и по какому именно вопросу, шариковая ручка, ключи от дачи и небольшая сумма денег, полученная им в знак благодарности от одного полезного человека, ставшего жертвой наговоров со стороны своих завистников.
С полезным человеком он познакомился после того, как в прокуратуру поступило несколько жалоб на директора одного психоневрологического интерната, в котором на шестьдесят пять постояльцев приходилось сто сорок человек обслуживающего персонала, значившихся, по странному стечению обстоятельств, директору в близких, не совсем близких, дальних и очень дальних родственниках. Но жалобы представителей постояльцев интерната касались не родственных связей директора, им об этом ничего известно не было, а его индивидуального подхода к лечению больных людей трудотерапией. Каждый день летом на полях, а зимой в теплицах инвалиды работали с утра до ночи, добиваясь высокой урожайности сельскохозяйственной продукции, которая почему-то не попадала им на стол, а уходила на рынок, где сбывалась работниками интерната. Прибыль, естественно, оседала в карманах директора и его многочисленных родственников.
– Труд облагораживает даже инвалидов. Без него деградация психической составляющей души неизбежна, – преданно заглядывая в глаза Аркадию Ивановичу, произнес директор психоневрологического диспансера, опуская в широко раскрытое нутро желтого портфеля конверт с «благодарностью».
– Согласен, – махнул головой Аркадий Иванович и подписал акт прокурорской проверки, свидетельствующий о том, что нарушений в деятельности интерната со стороны директора не выявлено.
Теперь, пережевывая невероятно вкусную мякоть картошки, Аркадий Иванович очень сожалел не только о том, что в этот вечер он вышел из квартиры, чтобы поехать на дачу и там спрятать в подвале полученную им от директора интерната «благодарность», но и задавался вопросом:
– «Зачем ему была вообще эта квартира в этом проклятом, построенном с государственной поддержкой, доме»?
Он давно уже купил приличный дом и обоим сыновьям, и младшей дочери, построил им хорошие дачи, себе прикупил для отвода глаз скромный домик в дачном поселке и казалось, что жизнь удалась, но тут подвернулась возможность построить еще и почти халявную квартиру.
Официально нуждавшийся в улучшении жилищных условий Аркадий Иванович всю жизнь придерживавшийся золотого правила: – «Дают – бери, бьют – беги», – не удержался от соблазна и стал обладателем бюджетной трехкомнатной квартиры.
– «Зачем мне это было надо?», – грустно размышлял Аркадий Иванович, интеллигентно вытирая руки об полы своего плаща. – «Сидел бы сейчас у себя на даче и кушал креветки под холодное пиво. Это же надо было так попасть. Но ничего. Детей и внуков обеспечил… Жаль, что сам так и не успел пожить по-человечески… Не таясь».
– А картошка еще есть? – вывел из размышлений помощника прокурора, голос Иришки.
Внезапно в воздухе раздался глухой хлопок. Небо над головами соседей пошло рябью и явило их взору объемное изображение помощника Верховного Председателя.
Помощник прокурора от неожиданности подавился, а помощник депутата вскочил на ноги, и бросился было наутек, но Дмитрич, кормивший до этого котенка остатками своей картофелины, схватил его рукой за лодыжку и тот шлепнулся на живот возле костра.
– Не дергайся, – прошептал старший прапорщик, не разжимая губ.
– Ой, какой забавный хомячок, – радостно замолотила в ладоши Оля, одновременно тыкая указательным пальцем в небо.
Ракоцевич резко передернулся от внезапно пробежавшей через все его тело дрожи, но продолжил рассматривать существо, действительно чем-то смахивающее на земного хомячка, только с одним единственным, светящимся интеллектом, синим глазом с большим розовым зрачком посередине. Особенно его заинтересовал необычный костюм хомячка, очень напоминавший бильярдный шар, утыканный многочисленными манипуляторами.
– Внимание! – заговорил на русском языке хомячок. – Антибиоты, комменсалы и аменсалы, к вам обращается представитель Главной Трансгалактической Корпорации. Уполномочен вам сообщить, что ваша галактика находится в сфере интересов Директората Межгалактического Содружества. В связи с прокладкой через вашу галактику пространственного туннеля, наша корпорация вынуждена расчистить часть межзвездного пространства для обеспечения бесперебойной работы коммуникаций. Поэтому мы ликвидируем две из трех обитаемых в вашей галактике солнечных систем, которые могут создавать помехи при функционировании наших коммуникаций. Согласно Конвенции о правах примитивных существ на развитие, Главная Трансгалактическая Корпорация открыла тендер. С этой целью мы изъяли с каждой планеты по девять представителей каждой, участвующей в тендере, цивилизации. Та цивилизация, которая одержит победу в тендере, единственная получит право на дальнейшее существование. На специальном терминале мы воссоздали примерные условия жизни для каждой цивилизации, обеспечив каждую привычным для нее источником питания. Сейчас вы и ваша территория разделены от представителей других цивилизаций силовыми барьерами. Как только я закончу свое объявление, между вами исчезнет силовой барьер. Для подготовки к старту тендера вам отводится два ниагурутальских часа, за которые вы можете собраться с силами и поближе познакомиться со своими соперниками. Условия тендера я доведу до вас дополнительно по истечении отведенного времени для подготовки. Если кто-то из участников тендера погибнет во время подготовительного этапа в результате воздействия на него представителя конкурирующей цивилизации, то виновник и его соучастники будут возвращены на свою планету к той же хронометражной метке, из которой они были изъяты, а затем уничтожены вместе со своей планетой и солнечной системой. В случае несогласия с принятым нами решением, а также в случае наличия претензий по поводу правил и условий проведения тендера, вы можете сообщить об этом в Наблюдательный Корпус, – сверкнул напоследок единственным зубом Вака, растворившись в небе.
