bannerbannerbanner
полная версияВозвращение Галахада

Андрей Олегович Ларин
Возвращение Галахада

Полная версия

Авторское отступление от первого лица

Эта книга является второй частью моей трилогии «Миры и Мифы Третьего Тысячелетия». Сегодняшнее время продуцирует интеллектуальное поле поиска и развития самой проблемы исторических вызовов. Жанровый контекст и полет авторской мысли (как нам кажется) стимулируют отклик у любознательного читателя. Автор и Галахад стремятся добиться максимальной ясности и контемпорировать дискурс, так сказать, при обобщениях и абстракциях общеисторического плана. Например, при ответе на извечный вопрос – «Кто мы и Куда идём?» – неизбежно приходится редуцировать формы сознания героев при перевоплощениях в индивидуальные «проекции» Жизненных Миров.

Заметим, что данный труд это всё-таки взгляд технократа и системотехника, а не прикладного гуманитария. Гуманитарный аспект, тем не менее, превалирует над историческим, а система прогнозирования является междисциплинарным артефактом системного проекта. Как говорил в начале ХХ века известный поэт-футурист Давид Бурлюк, «надо учиться лопать пустоту». Нельзя вливать старое вино в новые мехи, а именно в такой ситуации мы сейчас оказались. Эта книга может быть отнесена к жанру интеллектуального и мистического фэнтези. Философское эссе как поиск «прорывных» интеллектуальных идей и понимания сути событий в нашей нынешней (российской и общемировой) «точке бифуркации». В интерпретации автора «современное понимание Сути» это, прежде всего, глобальные исторические коллизии, включая пророческие функции предвидения Случая, «бога-изобретателя» Нового (по меткому выражению Пушкина). Автор рассчитывает на осведомлённого и сведущего читателя, на его сопричастность к исторической теме и сопереживание иным, неожиданным ракурсам видения мировой культуры. Все эти многочисленные ракурсы предлагают задуматься о том,как звучит «музыка перемен» иеё контрапункт — «нравственный градус»современного общества. Идёт поиск своеобразного интуитивного «барометра эпохи», причём, по мнению автора, нужен новый герой, необходим «рейтинг прорывной мысли», а не бесконечная жвачка СМИ, погрязших в информационных войнах. Исав и Иаков перераспределяли право первородства в условиях ускоренного «внедрения тоталитарного плюрализма».

– Мораль как хроники Амбера, – внезапно сказал Галахад. – Путь в тысячу ли начинается с первого шага, и осилит его лишь идущий.

Автор, устами Галахада, хочет представить на суд читателей контуры исторического мифа в фокусе его «глобального резонанса» – нашей парадоксальной, «гераклитовской» интеллектуальной Данности, которая «покоится в изменении» не одно десятилетие и никак не «разродится» хоть сколь-нибудь устойчиво и расширенно воспроизводящейся Системой. Жанр этого текста, перефразируя Ницше, если долго смотреть в бездну, бездна потом посмотрит на тебя, – это «хроники несвоевременного дискурса», по пальцам перечисляемые актуальности Осевого «Времени перемен».

В какой мере путешествия Галахада интересны? Это покажет время и градус внимания читателей. Подобно эксперту, который, доставая часы, даёт некий суммарный ответ на вопрос о времени, таким же точно образом настал момент говорить о королях и капусте (по сюжету известных героев Моржа и Плотника). Наступило Время «разрешить глобальный Абсурд», помноженное на непременную фабулу «здесь и сейчас». Мы в него «включены», хотя многие из нас по-прежнему «живут, под собою не чуя страны».

«Мир и мы» как бы застыли в поисках потерянного времени. Если (вдруг) наука достигнет предела собственных возможностей, кто или что сможет вовремя перехватить и взять на себя инициативу? Медиевистика как объект исследования, равно как и globalstudy, синергетика и футурология – это определённо общие «новые науки», объединяемые схожей методологией. Иногда их относят к корпусу экспертных наук – futurestudies и sciencefiction. Пробираясь через дебри сaputmortum устаревших абстракций Тойнби, ответишь ли на вопрос «Что есть Истина?», на вопрос «Quaiisveritas” о «границах познания»? Сегодня для нас Вопрос Вопросов: каким образом выбрать тот русский мейнстрим (ныне переживающий не только «утрату жизненных ценностей»), за гранью которого не только начинается и заканчивается будущее, но и единственная наша планета Земля, устроившаяся на пересечении звёздных галактических трасс. В общем и целом, «что нам делать за миллиард лет до конца света?». Можно очень много успеть за миллиард лет, которые нам приоткрывает сжатая напряжением исторических событий пружина времени. «Если не сдаваться и понимать, понимать и опять не сдаваться…» – таков девиз арктических путешественников. И легендарный дрейф Нансена на «Фраме» и Георгия Седова на «Святителе Николае» —лучшее подтверждение тому, что лозунг выбран правильно и вполне годится для нас.

Вспоминая такие потрясения, как Варфоломеевская ночь и Хрустальные ночи, можно прийти к выводу, что все точки глобальных бифуркаций отличались зарождением новых смыслов и новых траекторий исторического движения. Террористические атаки современности – нынешние «свидетельства веры», отличает всё та же губительная идея имперского реваншизма, с которой человечеству пора расстаться навсегда.

Ну вот, вступительное слово подошло к концу, представляем автора: Андрей Олегович Ларин – футуролог и экономист, модератор проекта Матрица Модернизации», специалист по междисциплинарным коммуникациям и прогнозированию. Автор книг «Парк Русского периода», «Река впадающая в Космос», «Игры с будущим – цивилизационный ландшафт», «Технологический рост и постцивилизационные модели», «Миры и мифы третьего тысячелетия 2019».

Благодарность Ольге Крюковой и Вадиму Богданову за дружеские советы и научную редактуру книги, чей вклад в данное произведение был поистине бесценным. Отдельная благодарность прозаику и поэту Станиславу Айдиняну.

Предисловие

Итак, Галахад вернулся…

И это не только метафора…

Вспышки сознания, как сказал бы Фихте.

Нет пророка в своем отечестве…

Клерикальная теодецея исихастов и схоластов.

Риторические       отступления Галахада

Сын Ланселота Озёрного и один из рыцарей Круглого Стола произвёл фурор и смял все карты на Великой европейской шахматной доске монархов Средневековья. Ни Беовульф, ни Роланд не производили такой эскапады на пространстве исторических хроник тёмных веков.

Наше повествование начинается с VIII-X веков новой истории – времён «Старшей Эдды» и историй иклингов, скоттов и англов. Гаральд – норвежский конунг, «огнем и мечом» прошёлся по Северной Европе, переформатировавполитическую карту европейских королевств. Матримониальные династические связи породнили европейские монаршествующие дома – история бастардов и адюльтеров началась с Тристана и Изольды. Ярославны и впоследствии Генриха VIII и Анны Болейн продолжили эту замечательную традицию. Сентиментальная романистика Ричардсона и Руссо сгенерировала лирический тип Клариссы, Эмили Дикенсон и Бедной Лизы – сны о чём-то большем… Эскалация инфернальной энтропии мрака и ужаса затопила Европу не меньше, чем прорывы канализации средневекового Парижа. Хоррор и пеплум – таков жанр хроник и мистерий Тёмных Веков, не хуже, чем «Чума» у Альбера Камю. Медея у Ларса фон Триера – прообраз дочери Альбиона Терезы Мей. Однако замысел тайной мистерии медленно, но верно вызревал и превращался в антиутопию. Вся эта цивилизационная механика постепенно трансформировалась в фурор мифов и ажиотаж абсурда достойного кисти Дали.

«Виндзоры уже не те», – заключил Мерлин. «Да и Гогенцоллерны не лучше», – завопил Прокл Харум. Как сказала по этому поводу Екатерина Шульман, «Манифест Маркса – образец хорошей политтехнологической стратегии», – вот вам и восстание масс. Путей много – цель одна. Начинается эрозия базовых ценностей, усиливается алармизм и эскапизм – заметил Мерлин.

Глоссарий N1

Выпустить джина из бутылки – значит обеспечить свободу передвижения игрока в рефлексивном квесте. Игра не стоит свеч, если нет игротехника или, в крайнем случае, пиротехника. Гносеологическая машинка – орудие, аналогичное дубинке воинствующих монахов, когда уже нет аргументов и все переходят к делу. Масаи и зулусы вполне перестроились под туристические правила: вместо копей ходят с калашниковыми – это вам не манки бизнес. Вильгельм Телль удачно стрелял из арбалета – вот откуда пошли снайперы. Фрейлины ровно в 19.40 танцуют фрейлакс – им аплодируют номады. Кастор и Поллукс лечили ахиллово сухожилие олимпионику Пифагору. Какая глыба – какой матерый человечище!–это один из современных романистов.Он написал роман в стиле пеплум – заметил Моби Дик. Девиз американских морпехов – «Если ты похож на еду, то рано или поздно тебя должны съесть». Этот тезис принципиально расходится с выражением Будды – мы то, что мы едим. Вах, спасибо Сулейману, который помог советом мне. Мустьерская эпоха – синантропы, питекантропы и неандертальцы в поте лица добывали на хлеб насущный. Новая эпоха – рыцарский эскапизм в погоне за доблестью и славой. «Я сажаю алюминиевые огурцы на брезентовом поле и пою военные марши», – изрек король Артур. Трубка мира не приносила таких дивидендов, как кимберлитовые трубки. Они сошлись как лёд и пламень – Хайдеггер и Гуссерль. Как-то во время своих телепортаций Галахад перепутал пространственно-временной континуум и вместо ХII века в Иерусалиме оказался в конце ХХ века во Владивостоке. Это было довольно забавно и достойно пера Нестора–летописца. Но это уже другая история. Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью. Лица стерты, маски тусклы. Старина Винсент пьет абсент – на войне как на войне. Каждый охотник знает, где сидит фазан. И это семь цветов радуги. Плюгавый Кацнельсон – название клуба отставных нобелевских лауреатов по экономике. А на нейтральной полосе цветы необычайной красоты. Интеллектуальные капрофаги мониторят и троллят виртуальные пространства и одновременно медитируют над своим контентом. Энтропия зашкаливает. Фрондирующие экономисты оккупировали Барбизонские кущи и подводный мир Жак Ива Кусто. Эзотерики Хосе Силва Луис Ортега и Фабур де Оливе – притча во языцях. Свежо предание, но верится с трудом. И может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов земля российская рождать – таков наш девиз! Подвергнуть вивисекции и остракизму – я патриот, но не идиот. Врагу не сдается наш гордый Варяг.

 

«Протестантизм – профессорская религия», – сказал Парсифаль.

«Лейся песня на просторе, веселей гляди, жена, штурмовать в далеком море посылает нас страна», – внезапно запел Моби Дик.       «Каморра и реконкиста последствие наших крестовых походов», – заметил Ричард Плантагенет, – «Это путь Дракона – императора и бойца. Его враги сразу запросили пардону. Мариам Кушачница и Синдбад-мореход – всё это сказки 1000 и одной ночи…».

Бойцы вспоминают минувшие дни… В зоне высоких астральных энергий

Поэзия – езда в незнаемое, хотя Гаммельнский крысолов был другого мнения. Многие думали, что роман Оруэлла «1984» – это пародия на советскую действительность, однако это была саркастическая критика современных ему английских лейбористов.

Не боги горшки обжигают! Ничто человеческое мне не чуждо, и не секрет, что друзья не растут в огороде, а я не могу найти свежих преданий, в которые верится с трудом. Видимо, за это Кальвин в Женеве в ХV веке казнил Серветта. Василевсы успешно правили Византией, а исихасты описывали Мир с позиции Козьмы Индикоплова – Земля покоится на трех китах и т.п. Слуги дьявола на чертовой мельнице опередили восстание масс. Слуга двух господ – это современный системный администратор. Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана – никто не хочет быть крайним. Бог не выдаст, свинья не съест. Осенний вальс весенний сон играет Гершензон – весёлый мотивчик, заметил Парсифаль. Пока подрастают дети рыцарей, томятся в ожидании Чуковский и Маршак. Святая простота топ-моделей – это блеск и нищета куртизанок. Правильной дорогой идете, товарищи, однако, вместо Галилейской идиллии крестоносцев ожидало фиаско под Иерусалимом. И дым отечества нам сладок и приятен.

«Цыплят по осени считают», – заявил король Артур о новой военной кампании крестоносцев. В здоровом теле здоровый дух – вот наш девиз. С миру по нитке – нищему рубашка, потрясем тамплиеров и госпитальеров, однако эта финансовая игра не стоила свеч. Король Артур поверил алгеброй гармонию и все наши спонсоры разбежались. Гульбекян собирает гульбарий. Фрондирующие политологи в случайных блужданиях. Куда, куда стремитесь вы, безумцы? Ответ: Идем дорогой трудной мы в город Изумрудный. Смех сквозь невидимые миру слёзы – простая сентенция средневекового трубадура. Большое видится на расстоянии – это одновременно и философский афоризм», – сказал Мерлин, – Революция пожирает своих детей, а крестоносцев и рыцарей сменяют аббаты и менялы. Монолог Хлопуши: «Я хочу видеть этого человека»! Того, кто замутил все эти средневековые инсталляции.

– Пусть будет счастлив тот навеки, кто навеет человечеству сон золотой. Главное – выпустить джинна из бутылки. Природа не терпит пустоты, всегда есть место подвигу – это мое кредо, – заявил Тристан. Однако есть любители таскать жареные каштаны из огня чужими руками. Будем применять против них концепцию «мягкой силы» заявил Галахад.

Новая Табель о рангах

Рыцари – гештальт-офицеры в чине гауптманов и штаб-      офицеров;

Король Артур – генерал-фельдмаршал;

Мерлин – шаутбенахт флота. Предок Горацио Нельсона;

Ланселот – оберст;

Парсифаль – секунд-майор;

Тристан – бригадир;

Моби Дик – супервайзер и коллежский регистратор;

Галахад – штабс-капитан.

Глава 1. Миссия героя и сюрреализм статуса

1.1. Мiracle в ночи. Время Галахада

Моби Дик – отторжение во времени. Тотемный знак       Галахада. Штудии Круглого стола

Мы погружены в праксис. Это как мыслящий океан Солярис со своими антропотоками и трансграничностью, подводными течениями и айсбергами… Моби Дик – это Левиафан, он, как целое Государство в мировом океане, путешествует в поисках Атлантиды. Герои в нашем романе появляются и исчезают не вовремя, произвольно гуляя и перемещаясь во времени и в пространстве. По реке впадающей в Космос, плывет Левиафан Моби Дик, по реке Стикс – кентавр Харон, всё дело в цене на билет. Парсифаль задумался и сказал: «Космос состоит из звуков, поэтому, наверное, и дельфины кричат, и киты свистят, и райские фонтаны плещут. И кажется, что здесь начинается Рай». Как ни странно, Галахад подумал, в этой связи, о Лиге Плюща. Вот она, кузница чикагских монетаристов! Вот он, Вашингтонский Обком!

Наступает ночь, в Авалоне осень, на буках и грабах падает листва. Парсифаль, Ланселот, Тристан, Галахад обращаются к Мерлину:

– Уважаемый Магистр, вы великий режиссер и реформатор. Что нас ждет? Время Дракона или… время политического одитинга в связи с нынешним ужасном Армагедонном в подлунном мире уже наступило?

– Наступила осень Средневековья, – ответил тот. – Римляне поутихли, кельты и бритты уже замирились, однако новый Калигула ещё может ввести коня в Сенат, и всё изменится в этом подлунном мире с явлением хвостатой кометы. Ни слова о драконах!

Прорыв во времени. Дело шло к битве при Гастингсе. Вокруг Круглого стола стояли рыцари Короля Артура и в отдалении неприметный персонаж по имени Моби Дик в одеянии монаха-цистерианца.

– Время чаши Грааля надвигается с неотвратимостью, неупиваемая Чаша наполнена и ждет бессмертных, – сказал Мерлин и сделал жест рукой, – Господа, Вам придется отправиться в разные части Ойкумены в поисках философского камня – прекрасное дополнение к Чаше.

– Галактика полна неожиданностей, поэтому будьте осторожны. Друиды – мои жрецы и воины, будут сопровождать Вас, – предупредил Мерлин. Sanct spiritus agnus Deus. Заметим, Дэн Браун тут не при чем.

– Каков пароль, магистр? – спросил Тристан.

– Всё тот же, как заунывный плач цистерианца – PaxVobiscum.

Внезапно сверкнула молния.

– Вижу воплощение дьявольское, – продолжил уже Артур, – Неистовый Савонарола не любит римского папу, а любит Торквемаду и Игнатия Лойолу. Никколо Макиавелли из философии иезуитов сделал пособие для прагматиков, маниакально именующих себя стратегами. Аутодафе превратилось в шоу циников с участием големов, карлсонов, барабашек и левиафанов, а еретикам уже нет места. «Это хорошо, что вы такой зеленый и плоский, – говорила старуха Шапокляк крокодилу Гене, – можете всегда стырить кошелёк».

– Мессир! Вы говорите пафосно, как Тиль Уленшпигель в присутствии римского Папы. Мы будем искать входы-выходы в новое тысячелетие, хвостатая комета уже появилась и несёт свет Сиона. В конце концов, мы же люди, а не големы. Я не понимаю, что за время имморалите сейчас? – спросил Галахад.

– Наверное, это масонская тематика. Розенкрейцеры всегда мыслят, опережая время, а алхимики – действуют, заранее предвосхищая конечный результат, – заметил Моби Дик.

– Это наилучшим образом объяснит старина Вильгельм, больше известный как Завоеватель. Нормандия – страна свирепых баронов, любящих охотится на диких вепрей. Традиционные морские пути со времен Брендана и Лейфа Эрикссона уже изучены, вы отправитесь новыми дорогами в истинно мессианское путешествие.

– Нечто подобное в последствие совершали рыцари Монсегюра, – заметил Тристан.

– Иосиф Аримафейский уже привез всё необходимое. Через Стикс только с кентавром Хароном, – подтвердил Мерлин. Главное, чтобы не помешал бриз и морской епископ, когда будете перебираться через Понт Эвксинский, – сказал он как-то неудачно и в рифму. – Лорд Джадд – препятствие пострашнее иного дементора. Плыть будем на корабле аргонавтов. Если будет штиль, мы ударим веслами.

1.2. Навстречу Галахаду

Путешествие Иосифа Аримафейского в Авалон

– Понтифик уже распустил понты, – заметил Парсифаль, – мене-текел-фарес. Гаспар, Мельхиор и Балтазар.

– Меня больше устраивает другой лозунг, – сказал Тристан. – «Пришел-увидел-победил». Революции зачинаются маргиналами, а заканчиваются понтификами.

– Я чувствую холод в груди, как какой-нибудь замшелый мормон накануне Дня всех Святых, – заявил Ланселот.

Позади крутой поворот, позади обманчивый лед… И вот уже Иван Калита на державном белом коне поднимает красный триколор. Воистину нет пророка в своем отечестве. Сонм небесный ангелов вознёсся над Красной площадью и Красным крыльцом, и сидящие пророки российские и святые возвопили на приступке Лобного места.

– Друг мой Эуригена, не говори красиво, – внезапно произнёс Мерлин куда-то в пустоту. – Das sign und Zeit. Das sign und night, Drang nach Osten. Das man.

Привет путешественникам в ночи! А вот и Чериш – всплывает русалочка. Все, недолго думая, подошли к окну, за которым зажегся фаворский свет.

Между тем, с небес спустился то ли Атман, то ли Брахман, в общем —полный аватар, – пел неизвестный поэт, в прошлом лидер этнических джеддаев.

Так начиналась история путешествий наших героев во времени. А тем временем в Хоггвардс. Хоггвардс, 10.30 утра…

Бой с тенью. Кадавр против Циклопа

Неприметный мальчик Ветч сидел и думал, как бы стать Гарри Поттером. Внизу болтались жуткие стражники дементоры, уже не отбрасывая тени. Внезапно налетел ветерок, и ему почудилось нечто. Тень скрылась от Ветча.

– Ты моя тень, мой домен, – повторял Ветч.

В стране Земноморья не было принято говорить об этом. Язон и Мегги занимались турнирным айкидо для головастиков. Тут раздался голос Мерлина:       – Пролонгация твоей воли заканчивается, приготовься, дружище, к ментальному протезированию!

Ветч начал засыпать…

– Ты Мерлин или Гендольф? – спросил мальчик.

– Не всё ли равно, – ответил Мерлин. – Главное, что я твой ангел-хранитель и сопровождающий по приключениям.

Сюжет Моби Дика в минуту откровений, или сказка, рассказанная ночью

Моби Дик появился внезапно и стал дуть в глаза мальчику.

– Кто ты, Оле Лукойе или Питер Пен? – спросил тот.

– Нет. Я – Солнечный ветер, и сегодня не будет Тени.

В витражах рыцарского зала заиграло Солнце. Вошли Артур, Ланселот, Галахад и Тристан, а за окном медленно вырастало древо – Джошуа tree. Рыцари короля Артура, стоя перед чашей Грааля, выбирали только мужество, но Иосиф Аримафейский, как пифийский оракул, неслучайно заложил в вазу секрет, и любые желания сбывались.

Хост Бастерс – Вий и охотники за приведениями. Моби Дик оказался в роли компьютерного писателя, пишущего о внеземных цивилизациях и палеоконтактах…
«Хостинг переполнен, начинаем слив спама», – раздался голос Дельфийского Оракула. Появился Гоузер, а Молох внезапно начал перемалывать камни.

Несколько штрихов из жизни Тристана и Галахада

Итак, молодость героя. Мысли Поиск и страдания. Как сказал однажды Достоевский молодому Мережковскому: «Чтобы хорошо писать, батенька, надо страдать…».

Подобно Аристофану, он промышлял ловлей рыб в садках Парнаса, любил Бокаччо и соблазнял юных валькирий фривольными стихами…

Продолжим. Некий компьютерный писатель сидел и думал, что бы такое написать. Однажды, в одну тёмную-тёмную ночь в тёмную-тёмную комнату вошел Стивен Кинг и взял чёрную-пречёрную книгу. В заголовке было написано «Вий. Автор Николай Васильевич Гоголь». Наверное, он Газар – тёмный человек, – подумал Кинг.

– Где та Кэтрин Зета Джонс, которая могла бы сыграть панночку? – мечтательно произнес Кинг, – попадаются одни Лулу – ангелы цветов и созвездий.

Так что же дальше у наших рыцарей?

– Астерикс и Голиаф отправляются через тернии к звездам. Проходя через Диомиды и Магеллановы облака, они, как белые облачка, выпустили шлейф ложных целей и на скорости в 3 маха ушли в поднебесную Империю, что мы и видели, пролетая над Центральной Европой, – сказал Ланселот.

И вот уже Галахад встречает Рождество 1044 года.Бретань и Афон.

Рождественская философская байка. Рассказывает Мерлин

Иерусалимский храм. Рождество 1944 года (немалое преувеличение).

Партайгеноссе Штирлиц входит и видит праздный и молящийся люд. – Нехристи, – подумал Штирлиц на саддукеев и фарисеев.

– Штирлиц, – подумали сидящие напротив ессеи и самаритяне, и лишь только старый рыбак Фома из Капернаума подумал:

– Наверное, Штирлиц это Дед Мороз! Так выпьем же за Дедов Морозов-Штирлицев, приходящих к нам под Новый Год и под Рождество. Мир для Галилеи, а закон и право – только для эллина или ария.

Почему существуют такие заблудшие, как Ф. Ницше и Б. Рассел?

– Не знаю, – впоследствии говаривал Фома Аквинский. – Я могу сегодня доказать что-то одно, а завтра – нечто совершенно противоположное, но это никак не связано со знанием. Сначала мы строим дома, а затем дома строят нас.

– Вырвавшийся на свободу интеллект ни остановить, ни загнать обратно в догматический склеп уже невозможно, поэтому вполне достаточно лишь позволять мыслителю быть живым, а всё остальное он сделает сам и без чьей-либо помощи, – продолжали философы.

 

Воды отошли, и раскрылись хляби небесные на девятой планете Плюг. Тучи красноносых Дедов Морозов заняли плацдарм и оккупировали небесные чертоги Снежной Королевы.

Птица Говорун отличается умом и сообразительностью, а также лёгким нравом и способностью к обучению, тогда как всякий Бафомед отличается отсутствием эмоций, непроницаемым лицом, застегнутым френчем и трубкой в зубах.

– Отсутствие желаний – одна из прерогатив рыцаря-храмовника – воина Христова, ведь не каждый охотник знает, где сидит фазан. Self-control – это магия формы, которая окружает и пеленает тебя слухами и сплетнями, а ты тщишься надуть щеки и выдать всем по первое число.

– Берегите своих женщин, иначе кто-нибудь сделает это за вас, – добавил Ланселот.

– А что это у Вас за великолепная Изольда? – перефразируя гоголевского дьячка, спросил Моби Дик.

– Это шея, а на шее монисто, – ответила она.

– Хлеб – всему голова, – заметил Артур. Водку наверное ключница делала, – подытожил Парсифаль.

1.3. Прелюдия компьютерной цивилизации, рассказанная       сэром Тристрамом Шенди Галахаду

Тристрам Шенди – баронет и ловелас, не чуждый либеральным взглядам. Персонаж близкий Кристоферу Марло и героям пьес Шеридана и Теккерея. Итак.Европейский прогресс всегда укладывался в канву утопий и откровений, пророчества Леонардо и Нострадамуса создавали почву для цивилизационных рывков европейской цивилизации. Высокое Возрождение заложило основы уникальной европейской культуры. Впоследствие траектория сентиментальных романов прошла красной нитью от Ричардсона и Руссо до Торнтона Уайлдера – это проблема «сайенс фикшн», – сказал Парсифаль. – Всё намного проще и прозаичнее. Кольцо Нибелунгов и братство кольца – это не просто круг, это surround мысли в окружении могучих воинов-берсерков, говорили Вагнер и Толкиен, и я торжественно подтверждаю это.

– А в центре этого кольца стоит бог Тор – Тороидальный символ сети и её токамаков, – закончил мысль Галахад.

Эон и энигма – два символа? как ноты «до» и «до» через октаву, ключ к запуску действия сomputingdrive. Символ-музыка – многооктавная сюита действия. Октава – генератор мыслей и мысленных коммуникаций. Октавный компьютер – новый технодрайв, изменяющий современную реальность. Музыка перемен – символ новой радости и реальности. Компьютерный символ и копирайт – это скрипичные ключи октавы. Фуги Баха и Букстехуде оратории Шнитке и Сенакиса задают камертон нового постмодерна.

Брюссельские синергетики и вашингтонские прерафаэлиты стоят на страже звездной реальности компьютерных войн, охраняя их не хуже, чем Люцифер и Ариман. Американские программисты сейчас изучают Гегеля в поисках нового диалектического языка – эсперанто.

– Было бы что проектировать, – печально заметил Галахад и добавил, что стрела Аримана уже запущена.

Когнитив сайенс или сайенс фикшн – вот в чем вопрос?

– Рене Декарт сказал: «Эго Когито эрго сум», – начал свои штудии Моби Дик. – Я это вижу в форме некой картины – Молох, перемалывающий сознание на гребне 3-й волны, и вот ристалище при дворе Артура. Наши рыцарские турниры есть форма социального дарвинизма. На ринге Свободные радикалы дуплицирующих грамматик Жака Дерриды и Наома Хомски против либеральных демократов под оранжевыми знаменами принца Оранского-Нассау. Санкт спиритус – вино из одуванчиков. Масса неапокрифических Евангелий греет душу, например Малха. Неужели Кот Бегемот, Чеширский кот, Кот да Винчи и Кот д’ Ивуар – это одни и те же вещи? Так сказал бы Мишель Фуко, заметил Галахад.

– Спросите у старца Наома про дуплицирующие грамматики. Мы будем заниматься сейчас сайенс фикшн, – сказал Ланселот. – В борьбе обретешь ты право свое – лозунг эсеров, – сказал Моби Дик и продолжил, – наши люди в Иерусалиме – Орден секариев и зилотов. Рыцари плаща и кинжала вырезали Синедрион после кончины Иисуса. Поименно: Кайафа, Иосааф, Неемия и др. Четыре волхва: Мелхиседек, Мельхиор, Стронций и Лабрадор отправились в Париж за спиритуальными покупками: смирной, мирром и ладаном, по пути попадая в ночные клубы и к сивиллам.

– Майстерзингер на границе новой Европы, вперед Челси, а где же чукчи Абрамовича? Они уже, как гунны в авангарде нового переселения народов. Добей лисицу, упавшую в воду, – живодёрский коан эпохи Мин. Винтовка рождает власть – это уже дацзыбао.

– Маоизм и чучхе – специфические идеологии, – заметил Гендольф. Будем ждать 6 технологический уклад, – заявил великий экономист Прокл Харум.

1.4. Кетцалькоатль встречает Солнце

Монолог Моби Дика о превратностях судьбы       харизматически       ориентированных личностей

От Империи Карла Великого к потомкам диких баронов. Осторожно, в Германии спецсимволы на воротах Освенцима написаны, как иероглифы – горящими буквами на папирусе. Каббала – сюжетные линии сплавлены в единую мистерию Ночи – тогда и начинаются чудеса. Это к Баал Шем-Тов и пражскому Голему. Вот зачем ацтеки и майя поклонялись крылатому змею Кет. Подошёл Йодда и запел. Внезапно появился Инка великий и ужасный, как волшебник Изумрудного города.

– А что же на Востоке? – сказал Галахад. – Брахма кумарис сидит возле своей кумирни и кумарит, как Шри Чин Мой и Саи баба.

– Скупой платит дважды, – сказал Брахма, – и дольше века длился день.

– Падает ядерный фугас – прообраз дикообраза, – сострил Король Артур.

– Уважаемый сэр, зачем вам дешевые аллюзии и всё это? – спросил Моби Дик.

– Аллюзии нужны, раз существуют…

– Крэк, асид, пейот, – заунывно бормотал бродячий торговец, когда наши герои прошли мимо него и зашли в лавку древностей.

– Отстань, дружище, – сказали они, – мы скорее промышляем хабами, жабами и крекерами.

– А может быть, он межгалактический шпион, – заметил Йодда, – лучше держаться на расстоянии от таких потенциальных друзей, а наши актуальные недруги пусть сами ищут защиты от нас..Йодда – на санскрите воин.      Сансара майтрейя, саматхи бодхисатва. В общем, сражение бога Индры и змея Вритры. Это наша коллективная дхарма. Эти фразы Мерлина мы заметим и отрефлексируем потом, – хором заявили рыцари..

Мерлин: – «Окидывая взглядом эту замечательную планету, остановимся на пути к сельве и палитре земли майя и ацтеков. Культура Кетцалькоатля достигла грандиозных масштабов во времена майя. Инки стартуют с космодрома в Наске и рвутся в небо – через тернии к звездам!»

Дон Хуан сказал замечательную фразу Карлосу Кастанеде: «Не надо готовиться, надо быть готовым». Дос Пассос и Олдос Хаксли – это философия наоборот, почти как Хулио Хуренито у Эренбурга. Дунс Скотт и В. Оккам советовали не углубляться в дебри схоластики и создали всем известные «бритвы».

В последствие возник орден розенкрейцеров и тринитарианцев, исповедующих кухонную похлебку общества Туле. «Если кто-то выстрелит в меня, то пуля пролетит мимо, поскольку меня в этой точке не будет», – сформулировал парадокс относительности и эффект «безупречности» кастанедовский герой Дон Хуан.

На свете есть разные страны – Трансвааль, Каппадокия и Маавереннагр: такова астральная география путешественников в ночи. Также страна плешивых и дубинноголовых. «Об этом нам рассказывал старина Синдбад», – вспомнил Ланселот.

1.5. Филактерикс – коробочка мудрецов.

– Так говорили Арье Лейб и Мозес Мендельсон, – провозгласил Мерлин. А прочая каббалистическая братия только поддакивала сионским мудрецам, – подытожил он. Могин Довид – меркаба машиах, – торжественно заявил Ланселот. Что значит – Звезда Давида – колесница мессии.

Что ж, теперь почитаем стихи, начинается риторический интерактивный сеанс, – сказал Галахад. – Ветер с Востока побеждает ветер с Запада… Опять стихи – от баллад и песен к ведическим мистериям ариев. Кто будет читать?

– Кто, как не я – самая старшая из присутствующих здесь дам, – внезапно заявила Изольда.

Сны о чём-то большем

Как небесные арабески, легкий сон Арафата в летнюю ночь.

Абу-Омар – друг всех правоверных.

1  2  3  4  5  6  7  8  9 
Рейтинг@Mail.ru