Андрей Васильевич Попов
Санька
– Давай быстро поедим. А то через полчаса в кабине станет как на улице, – скомандовал Саня.
Забравшись обратно в кабину, мы хлобыстнули по полстакана самогона, предусмотрительно оказавшимся с собой, пожевали картошки с салом и Саня принял решение:
– Кардана нет, солярки нет, а без всего этого машину мы не сдвинем. Давай езжай в город за подмогой. Пусть приезжают, желательно на колесах. В Симфере постараемся найти железо.
Я схватил сумку и, с тяжелым сердцем, вышел в ночь и метель ловить попутку. Опять Саня оставался один, в пургу, в холодной машине. Успокаивало только то, что все-таки это был Крым, а не Севера и у Саньки было два литра отменного самогона. Лишь бы никто не въехал в наш торчащий двутавр. В четыре утра, не без приключений, я был в городе, отзвонился партнерам и они вдвоем, на старенькой «копейке» двинулись на выручку.
Долго ли коротко, кардан был успешно приобретен или украден, история об этом умалчивает. В течении двух дней ребята сообща поставили его на место, шланги и проводочки прикрутили и все это в мороз, посреди трассы. Но дырку в бензобаке починить не удалось. Саня решил эту проблему просто, он прикрутил канистру на бак, сунул в нее бензопровод и тронулся в путь, останавливаясь через каждые сорок километров, чтобы долить солярку. Я встретил наш многострадальный караван на въезде в город. Подсел к Саньке в кабину, чтобы провести по городу, а ребята на «Жульке» поехали вперед, готовиться к разгрузке. И все бы ничего, но в город нам пришлось въезжать через Сапун-гору, а там для длинномера все-таки какой-никакой серпантин. И вот представьте себе картину – в гору ползет груженая металлом машина. В какой-то момент в канистре начинает заканчиваться солярка, воздух начинает попадать в бензопровод и машина начинает дергаться как припадочная. Если заглохнет, то тормоза тоже откажут. Сапун-гора конечно не Эльбрус с Казбеком, но падать с нее все одно высоковато.
– Черт, нужно было еще внизу долить солярки, воздух подсасывает.
Саня достал из-под сиденья монтировку, упер ее в педаль газа и, крикнув мне:
– Подрули если что, – и … на ходу выпрыгнул на дорогу …
Я сижу в кабине, в ступоре и прикидываю, куда будет падать машина, куда прыгать мне, куда, куда, куда… Тысяча мыслей роилась в моей голове. А Саня невозмутимо достал полную канистру, лейку и, семеня маленькими шажками по дороге рядом с двигающимся МАЗом, начал переливать топливо. Машина прокашлявшись, перестала трястись, обороты выровнялись. Вытирая руки, Саня, как ни в чем не бывало поднялся в кабину, убрал монтировку и берясь за баранку улыбнулся:
– Ну, все. Давай теперь я порулю.
А я не могу оторвать руки от баранки. До крутого и резкого поворота дороги, почти на сто восемьдесят градусов, оставалось метров семьдесят…
Таким незамысловатым способом, до места разгрузки, мы заправлялись еще пару раз. Пока искали кран, разгружались и рассчитывались с заказчиками, Санька спал в кабине. Проспал он почти сутки. Проснувшись следующим утром, он умылся, выпил с нами чаю и попросил поменять ему сто баксов «на дорожку». На наши предложения задержаться и совместно «подшаманить» машину, он, сверкая белозубой улыбкой, сказал:
