Анна Баркова
Как придумать себе профессию
Разворачиваюсь к прошлому
Я устала убегать от себя прошлой. Почти каждое моё действие последние шесть лет, звучит как: главное – не будь такой, какой ты была до того, как обрела стабильную работу. Эта книга – возможность развернуться к своим страхам и, наконец-то, посмотреть им в лицо. Увидеть, как на самом деле выглядела в прошлом. И наконец – принять себя. А главное, увидеть, насколько я смогла вырасти.
Однажды я писала тестовую рекламу машины. В ответ получила: «Мы не читали большей чуши». Тогда я была разбита. А потом, через пару лет, написала другую рекламу – для другого автомобиля. Её показали на большом экране на презентации, и я сидела там и слушала аплодисменты всего зала. И внутри меня плакала 24-летняя Аня от счастья. Она излечилась, она больше не та, кого когда-то высмеяли. Она – та, чьи тексты звучат в микрофонах и появляются на баннерах. Позже этот бренд заказал у меня описания ещё четырёх новых моделей.
Недавно случилось ещё более наглядное «замыкание круга». Десять лет назад я прошла отбор в издательство, но ушла через три дня. Потом много лет видела их вакансию – и каждый раз думала: «Вот подрасту, наберусь уверенности, снова откликнусь». Я не искала работу в штат, спокойно жила на фрилансе. И вдруг в воскресенье – звонок. Незнакомый номер, настойчиво. Перезваниваю – оказывается, директор того самого издательства нашёл моё объявление и пригласил меня стать внештатным редактором. Сейчас мы работаем над двумя книгами, и я жду их выхода.
Я часто вспоминала компанию по производству социальных online-игр, что такое интересное направление, а я так быстро оттуда ушла. Хотела найти какую-то похожую компанию и сейчас там поработать, и вдруг осознала, что я уже создала 5 трансформационных игр, которые можно как онлайн проводить, так и офлайн. И по сути, уже как год закрыла эту свою потребность попробовать снова. Получается, я много не осознаю из того, что у меня уже получилось.
Для кого-то успех – это сцена, высокие чеки и большие контракты. А для меня – возможность быть полезной. Зарабатывать стабильно, без страха. Не зависеть, не выживать. Просто жить. Это не успех в глянцевом смысле, но это – моя точка опоры. И с нее, впервые за долгое время, появилось пространство для того, чтобы писать не на заказ, а для себя.
Личные дневники
У меня есть правило – никогда не перечитывать свои дневники. Я специально пишу их ручкой в настоящих блокнотах, потому что моя цель – не показать их кому-то сейчас. Моя цель: чтобы их прочитали мои дети.
Я очень злилась на маму и папу Гарри Поттера. Они целый год торчали дома взаперти, прячась от Воландеморта, знали, что может прийти за ними – но не потрудились оставить хотя бы строчку о себе. Вот это вот: «У тебя глаза мамы» и «У тебя характер отца»– это очень мало, чтобы понять, кем были твои родители.
Или ещё более странный пример – мама Тодда из «Поступь Хаоса». Она вроде бы вела дневник, но успела сделать всего три-четыре записи. Не знаю, что ужаснее – не иметь вообще никаких мыслей родителей или иметь так мало, что приходится снова и снова вчитываться в одно и то же, чтобы найти там хоть что-то для себя.
Дневники я веду с детства. Но в какой-то момент почувствовала, что не могу повзрослеть. Мысли, сны – всё было из прошлого. И я сделала страшную вещь. Я выбросила свои дневники. Те самые, что пережили переезд из Алматы в Испанию, побывали со мной в Германии, России, Украине, были рядом во всех моих переездах здесь. Я помню тот день. Помню, как несла большой пакет к мусорке, как видела, как мои красивые дневники падают в грязный ящик.
Они словно кричали мне: «Аня, за что? За что? Забери нас. Ты будешь жалеть об этом всю жизнь».
А я ответила: «Я и так уже о многом жалею. Вы – жертва моего взросления».
Однажды я подарила бабушке книгу-альбом, где нужно было заполнять воспоминания. И то, что она мне рассказала, не было чем-то грандиозным. Но я вдруг поняла: даже самые мелкие воспоминания из детства – важны. В ее воспоминаниях я нашла и себя. Хотя тогда казалось: кто я – 22-летняя неудачница? И кто она – заслуженный учитель?
Я снова завела блокноты, даже сделала несколько – один для событий за день, другой для эмоций, отдельно для снов, и блокнот с целями и планами. Уж хоть какой-нибудь да проживет дольше остальных. Решив вернуться в прошлое, я поняла, что никто не расскажет, что я чувствовала тогда, кроме меня самой. И я нарушила это правило – впервые за десять лет.
Сказка
Запись в дневнике целей за 2015 год
Я хочу написать сказку-сценарий, увлекательную и интересную, детскую и полезную.
Тогда я начала писать вот такую сказку.
Зайчик-побегайчик
Жил был зайчик, и звали его Побегайчик. Хотя на самом деле бегать он не умел, он прыгал, быстро-быстро. Но нет в словаре у людей слова для быстрых прыжков, хотя может и есть… Но что-то люди не вспомнили такого слова, так что был он Побегайчиком. Хотя имя это звучит так, как будто нет в нем ценности его быстрых прыжков… Но история с ним другая приключилась, от чего имя его поменялось
Началось все с чуда – зайчик внезапно понял, что жизнь его скучна и просто прыгать быстро по лесу от одного зверька к другому не хочется. Он вдруг совсем растерялся, а что же ему делать, он ведь всю жизнь старался сосредоточиться на дороге к зверькам и о делах, что с ними нужно сделать.
Но зайчик не стал расстраиваться, если он знаком с таким большим количеством зверьков, значит он кому-то нужен. И радостный от таких мыслей он поскакал узнавать о себе новое, чем и как он пригодится.
Момент с именем я так и не раскрыла, на что хотела поменять, но я примерно понимаю, что я хотела отобразить. Мама в детстве называла меня Аньчик-зайчик, поэтому на тот момент, когда ещё никто не называл меня Енотом, я была Зайчиком. То, что смена имени, это скорее всего, я обучилась на журналиста (Побегайчик) и должна была прийти к какой-то другой профессии, но так как на тот момент я не знала к какой и была в самом начале пути, то сказка заканчивается, что Зайчик отправился на поиски.
Я полностью забыла об этой записи и вообще, своем желании написать сказку. Для этой книги я написала новую, думая, что это несвойственное мне желание, и что я пробую впервые.
Жил-был енот. Он был не большим и не маленьким, не хищником, и не травоядным. Енот был всеядным и вроде на всех похожим. И в то же время – ни на кого. Даже мусор Енот любил: мог часами копаться в ящике с забытыми вещами, вытаскивать фантики, пуговицы, обрывки упаковок – для него в этом был особый уют. Хотя другим зверям это, наверное, казалось смешным.
На мордочке Енот носил узор, похожий на маску – будто бы не выспался, устал или пережил что-то важное. Но это было от природы. Он любил жилетки, рюкзаки и часики на цепочке. А ещё – маленький блокнот и ручку, чтобы записывать важное, интересное и просто странное. Иногда он был душой компании – смешно танцевал, кривлялся, заставлял смеяться даже серьёзного Медведя. А иногда прятался в домик, выдыхал в темноте и не хотел ни с кем говорить.
Енот не любил быть всё время каким-то одним. Ему нравилось быть разным – как погода в осеннем лесу. Больше всего он боялся услышать: «Эй, нет, ты так себя вести не можешь, ты же Енот!».
Однажды во время холодной зимы домик Енота развалился – крыша осела, стены жалобно скрипнули, и пришлось оставить его. Бабушка Сова приютила Енота в своём дупле на старом вязе – тёплом, пахнущем сушёными травами и яблочным вареньем. Там было спокойно, уютно, но всё же это был не его дом. К тому же Енот боялся высоты – каждый раз, спускаясь по стволу, он зажмуривал глаза. А бабушка Сова в это время спокойно перелетала с ветки на ветку.
– Что ж, – сказал Енот, глядя на лес с высоты дупла. – Пора стать взрослым зверем. Пойду работать.
Первая работа была в кафе у Белки. Она крутилась как вентилятор, продавала орешки, карамель, кофе и модные кокосовые чипсы. Еноту дали поднос и сказали разносить заказы.
– Ты должен быть вежливым, чистым и быстрым!
Но у Енота от нервов лапки стали путаться. Он оступился, и ведро с сиропом полетело прямо на важного гостя – старого Крота в жилете.
– Я плохой работник, – подумал он с грустью. – Но я буду стараться лучше.
На 2 месяца он забыл про отдых, про ягоды на полдник и глоток лесной воды. Бегал, бегал, носился между пеньками и столами, разносил еду – пока однажды не разболелась лапка. Это у белок тело маленькое и юркое, а у Енота тушка тяжелая, а лапки маленькие. Темной ночью, когда все посетители наконец-то ушли он тихо снял фартук, оставил записку и ушёл, прихрамывая:
«Простите. Енот был не готов к общепиту. У него слабые лапки.»
Вторая работа была в журнале «Лесная Жизнь». Енота приняли туда писателем – потому что он умел слушать, замечать и находить интересные истории. Однажды, Еноту нужно было поехать на интервью с поваром Ежиком. Водитель журнала Зайчонок предложил завести Енота в кафе. Перед выходом Еноту дорогу преградила Куница. Она была менеджером по размещению шишечной рекламы.
– Енот! – профырчала она, сложив лапки на груди. – Едешь на телеге редакции? А кто тебя пустил? Ты не согласовал с Советом Издательства! И вообще, меня раздражает, как ты работаешь. Я, между прочим, к утру уже отвела детёнышей в сад под ёлкой, собрала орешки, и всё равно была в норе редакции раньше тебя! А ты, молодой зверь, все время опаздываешь!
Еноту стало неловко. Он не хотел мешать, не хотел нарушать правила. Он ведь просто хотел писать о прекрасном – о чаепитиях на опушке, о подземных театрах кротов, о жизни.
– Прости, – тихо сказал енот, потупившись.
И Енот снова стал стараться. Ставил будильники, ложился пораньше, завёл расписание на дубовом планшете. Он очень хотел быть «как надо» – пунктуальным, собранным, взрослым. Но по ночам его не отпускали мысли: как бы не проспать, не опоздать, не подвести. И он ворочался до рассвета, перебирая в голове тревоги, будто жёлуди на ладони. А когда утро наконец приходило – сил не было. Ни встать. Ни двигаться. Ни верить, что всё получится. Так пролетели 2 месяца. Однажды он пришёл с термосом травяного чая, разложил по столу свои заметки, а потом… медленно собрал их обратно.