Анна Грейп
Интернет
– Зачем было играть так металлику, как думаешь?
Где-то поблизости завелась парочка. Сзади, за высокой спинкой моего кресла, их нет. Значит, сбоку. Здесь есть такие плетеные конструкции на двоих, с подушками и подвесным столиком, висящие прямо перед окном. Нехорошо, что они близко.
– А как бы ты стала играть металлику, моя радость?
Парочка зашуршала подушками и захихикала. Наверно, девушка показывает, как играет, держит воображаемый инструмент и строит рожицы. Судя по тому, как часто они смеются, их отношения находятся в той прекрасной фазе, когда счастье перегоняет любые другие эмоции.
– Нет, серьёзно, ты могла бы сыграть металлику на своём альте?
– Конечно. Но только один раз.
– Почему один?
– Потому что потом Михрюнич бы меня прибил.
Они опять отчаянно хихикают.
– Нет, ну что это такое. Ты же не на концерте его играть собираешься. Ты даже не в Вене. Он не может тебе всегда диктовать, что делать
– Может.
Это сказано набитым смехом ртом. Возня явно становится жарче. Мужчина говорит сквозь сцепленные от нежности зубы:
– И где ещё он тебе приказывает, интересно?
В её хихиканье появляются страстные нотки.
– Ну Паш, ну хватит уже, ну Паш…
– И всё это из-за его длинной дирижёрской палочки, да? Ты его слушаешься, да? А меня ты будешь слушаться?
«Лиза, 26 лет. По образованию биохимик. За отличную учебу её отправили по обмену в Венгрию, где она очень скучала по родине…»
– Паш, ну Паш…
…После того, как я отказалась от проекта сервиса знакомств с видео-анкетами, Павел Дрозд собрал сильную команду под проект на удаленке. Но сам больше им не занимался. От знакомой девчонки, которая работает с ними на контексте, знаю, что мобильное приложение быстро догнало и обогнало десктоп, как минимум удвоив дивиденды.
– Паш, неудобно, люди смотрят…
– Какие тут люди?
Из подушек в плетенном кресле высовывается лохматая седая голова. Рядом другая, гладкая, рыжая. Длинные тонкие руки поправляют волосы, она поворачивается, чтобы затянуть хвост, я вижу чеканный профиль. Девчонка- умница. Девочка – красавица. Таких поискать… Поискали. Ухмыляюсь. А у него глаза растерянные, как у мальчишки.
Я приподнимаю чашку с капучино, как бокал, чокаюсь с пространством. С пространством, которое, играя, дает возможности тому, кому вздумается и отнимает их у того, кому хочется.
Это была моя работа, черт побери.
Паша уже идёт ко мне , оставив девушку бултыхаться в подушках покачивающейся конструкции, как котенка в корзинке.
Он подходит близко и смотрит умоляюще. Вблизи особенно видно, как он счастлив.
– Это совсем не то, что ты думаешь.
У меня взлетает бровь. Я не сдерживаю смешок презрения. Я не смотрю на него. Отпиваю кофе.
– После того, как ты… в общем после того, как ты ушла, я решил ещё раз посмотреть на кандидаток. Я слонялся по улицам разных городов и встречал их там, где они ходили. Вы же высчитали мне все маршруты и время (он замялся). Объездил кучу мест. Занимался этим целый месяц. Своим я сказал, что у меня отпуск… За Лизой пришлось ехать в Вену.
Он присаживается на ручку кресла и сияет волосами на солнце. Я смотрю на него и не верю своим глазам. Тру их, глаза, умываю лицо сухими ладонями. Складываю ладони вместе под подбородком. Улыбаюсь. Это не тот Павел, которого я знаю. Тёрся по подворотням, заглядывал в окна, мёрз на улице в ожидании встречи… месяц бродил по незнакомым городам, как потерянный пёс.
– Я понял, что это мой человек, Ника. И всё. Я сам пришел к ней. Я никому ничего не заказывал. Только купил цветы в ближайшем ларьке… и…. и… пошел знакомиться.
Я улыбаюсь.
– Я буду обязан тебе всю свою жизнь, Ника. Запомни. Я просто боялся своего счастья, боялся…сглазить.
…ты меня понимаешь?
– Да.