Анна Исаева
Тэмпат
Глава 1
– Да.
То, что на ночной звонок она ответила слишком быстро, Дека поняла уже после того, как слово сорвалось с ее губ, но отступать было некуда. Она недовольно поморщилась от того, что так просто выдала себя, но легко приняла свой проигрыш. Как бы ей ни хотелось в этом признаваться, но продолжительный отпуск сказался на ней не лучшим образом, особенно, если учитывать то, чем она во время него занималась. Именно по этой причине ей пришлось прибегнуть к депривации – долгое отсутствие сна помогало вернуть привычную концентрацию, но пока результаты были не самыми радужными.
– Снова не спишь? – подозрительно прозвучал мужской голос в динамике, но, видимо, дело было срочное, поэтому следующие слова были произнесены уже деловым тоном без намека на эмоции. – Приезжай. Работа для тебя. Адрес сейчас скину. Все остальное потом.
В своей манере Леон тут же сбросил вызов, не давая Деке ни малейшей возможности напомнить о том, что ее отпуск заканчивался лишь через пару дней. Но, судя по тону начальника, дело и правда было серьезным и требовало ее присутствия, так что девушка быстро смирилась и сразу же начала собираться, попутно прикидывая в голове будущий маршрут. Последние несколько дней она занималась подготовкой к своему возвращению, так что звонок Леона не застал ее врасплох. В какой-то степени Дека была рада прервать череду тянущихся дней без сна, когда свободного времени становилось так много, что в какой-то момент возникали сложности с тем, как его использовать и не сойти с ума от безделья. И раз уж она закончила со всеми делами, запланированными на отпуск, медлить не было смысла: чем раньше она войдет в рабочий ритм, тем дольше сможет прожить.
Поэтому девушка сосредоточилась на сборах. Быстро приняв душ и надев новый комплект черной одежды, Дека приступила к проверке всего необходимого для работы. Сумки с нужными вещами и оружием последние пару недель уже стояли собранными в подвале, так что оставалось лишь убедиться в том, что она ничего не забыла.
Дека не была параноиком, но всегда стремилась подготовиться к любым возможным ситуациям в своей работе, которая редко могла похвастаться рутиной и стабильностью. Вот только как бы она ни старалась, в большинстве случаев все всегда шло не по плану, поэтому со временем девушка научилась выживать в хаосе, обходясь при этом минимальным набором инструментов и приемов.
Точнее этому ей пришлось научиться, ведь ее учителя не проявляли к ней ни капли сострадания или терпения. Но такова природа хищников – непредсказуемость вкупе с нестандартным взглядом на мир делали из них опаснейших тварей, поймать которых, имея обычную подготовку оперативника, было крайне сложно, и статистика это подтверждала. Так что пистолет в кобуре и складной нож в заднем кармане сопровождали ее повсюду, даря ощущение уверенности в том, что она сможет постоять за себя в любой ситуации и сумеет нанести нужный удар.
Об этом правиле она старалась забывать только дома, ограничиваясь спрятанным в каждой комнате оружием, которое мягко и ненавязчиво вселяло в нее чувство безопасности не своим наличием, а возможностью его использовать в любой ситуации. Это успокаивало психику и помогало выйти из постоянного режима алертности, в котором ей приходилось находиться большую часть времени.
– Отлично. Теперь можно ехать, – Дека в последний раз обвела взглядом дом и, убедившись в том, что взяла с собой все необходимое, направилась к машине, привычно закрыв входную дверь на два замка.
Это было для нее чем-то вроде ритуала. Словно тихий щелчок нижнего, а затем и верхнего замка являлись ее маленьким обещанием вернуться, чтобы снова повторить заученные движения ключом. Такие крохотные якоря помогали ей цепляться за реальность, усиливая эффект присутствия и наполняя тело своеобразным весом, который способствовал тому, чтобы закрепиться в мире и оставаться его частью. Отлетать было нельзя, поэтому Дека хваталась за любую возможность заземлиться, чтобы не потерять себя – в частности, потому что знала, какие у этого могли быть последствия. Вот только на данный момент девушка не могла похвастаться идеальным контролем, так что рассчитывала на приобретенные рефлексы и опыт, которые наверняка помогут ей войти в колею. Так что, прогрев двигатель, она осторожно выехала на дорогу и направила машину по нужному адресу.
Примерно через полтора часа ее кроссовер въехал в небольшой провинциальный городок, название которого она даже не собиралась запоминать. Не это было важно – все ее внимание занимала дорога до нужного дома. Дома, который покажет, сможет ли она восстановиться в относительном спокойствии или ей придется делать это в спешке и на ходу. Точнее, это покажет побывавший там хищник, потому что вряд ли Леон позвонил ей по другой причине.
Место преступления находилось ближе к окраине, где жилые здания встречались довольно редко, что само по себе становилось идеальным выбором для потенциального убийцы. Нужный дом Дека узнала легко по количеству патрульных машин вокруг, а также ярко-желтым лентам, которые, казалось, не ограждали обычных людей от места преступления, а наоборот, притягивали их, о чем свидетельствовали оставленные на обочине велосипеды и машины, которых было слишком много для раннего утра. Похоже, в этом городке подобные события становились местными сенсациями, которые обсуждали на вечерних посиделках и местных собраниях. Занимательным в этой ситуации являлся тот факт, что со временем, изначально достоверная информация начинала обрастать столь удивительными дополнениями и фактами, что становилось практически невозможно докопаться до оригинала.
В любом случае, подобное внимание совершенно не играло Деке на руку, потому что прямо сейчас она меньше всего на свете нуждалась в мешающем эмоциональном фоне, который гудел вокруг места преступления вязкой вибрацией страха и любопытства, что только добавляло нервозности в ее и так не самое стабильное состояние.
Девушка крепче сжала руль и сосредоточилась на дороге и своих ощущениях, которые не приносили никакого облегчения – интуиция навязчиво трещала о том, что работа обещала быть не из простых. Припарковавшись на небольшом отдалении от массового скопления людей, Дека решительно выпрыгнула из машины и быстрым шагом направилась к снующим туда-сюда оперативникам.
– Специальный агент Каритас, – показав удостоверение дежурному полицейскому, девушка быстро проскочила под желтыми лентами мимо толпы зевак и направилась к дому.
Там ее уже ждал Леон, который что-то недовольно обсуждал с незнакомым ей агентом. Весь вид мужчины кричал об усталости и фонил еле сдерживаемой яростью: вьющиеся темные волосы были непривычно растрепаны, а глубокие карие глаза казались почти черными, что смотрелось устрашающе на осунувшемся лице с недельной щетиной. Темное пальто с высоким воротником-стойкой только дополняли его зловещий облик мрачного начальника. Да уж, давненько они не видела друга в таком состоянии.
Похоже, в ее отсутствие дела Отдела шли не самым лучшим образом. Дека почувствовала легкий укол вины за свой длительный отпуск, из-за которого Леону явно пришлось разгребать все в одиночку, но тут же отогнала эту бесполезную эмоцию, напомнив себе, что ей была необходима эта передышка. Поэтому она осторожно подошла к мужчине и легонько хлопнула его по плечу, обозначая свое присутствие.
– Я здесь.
– Вовремя, – моментально отозвался Леон, бегло просканировав ее с головы до ног внимательным взглядом. – Выглядишь помятой, но отдохнувшей. Остальное обсудим потом, а пока займемся делом. Надевай перчатки и за мной.
Дека ограничилась легким кивком и последовала за начальником, на ходу натягивая синие латексные перчатки, которые всегда носила с собой во внутреннем кармане пальто. Это была самая первая привычка, которую она приобрела, начав работать на Бюро, и ни разу о ней не пожалела.
Тем временем они прошли вглубь дома, а затем направились к стандартной двери во внутренний двор, перед которой Леон остановился.
– Предупреждаю сразу, – обернулся он и тяжело посмотрел на девушку. Дека моментально запустила сканирование, от которого ее спину сразу же пронзил холод неприятных мурашек: впереди ее ждало нечто настолько эмоционально-громкое, что часть липких и тягучих отголосков она ощущала даже сквозь дверь – плохой знак. – Готовься к мерзости. Начинай анализ только когда будешь готова.
– Поняла, – кивнула Дека и тут же включила стандартную ментальную защиту, щелкнув пальцами левой руки. Само действие не несло в себе никакого смысла, а скорее, являлось рычагом для переключения режимов психики, чтобы та была готова к нужным действиям. Так и сейчас девушка ощутила, как по телу пробежало тепло, а эмоции отошли на второй план, оставляя после себя знакомую пустоту и безразличие. – Идем.
– Хорошо, – ответил Леон и открыл дверь.
Дека тут же оценила предупреждение начальника, потому что в то же мгновение ее чуть не снесло ударной волной эмоциональных отголосков, которые были слишком яркими и сильными для уже совершенного убийства. Обычно к приезду полиции они начинали слабеть, оставляя после себя вязкое послевкусие, которое отдавалось легкой тревожностью в груди. Да и жертвы хищников не фонили так долго и ярко – они ощущались липкой кислотой страха и ужаса во рту, которые проходили спустя пару часов. Но здесь все было по-другому, и с таким Дека еще не сталкивалась.
– Черт, – прошипела она и отвернулась.
Поток тяжелых эмоций проскочил через нее, оставляя горькое послевкусие и фантомную боль в ребрах. Защита сработала, но напор был слишком силен, поэтому смог ее задеть. Долгий перерыв послушно давал о себе знать, и привыкшее к покою сознание не стремилось возвращаться в режим боеготовности. Дека ощутила, как заискрило пространство вокруг, и мысленно содрогнулась. Отголоски плясали вокруг нее и ярко мигали, привлекая к себе внимание. Словно хотели быть прочувствованными. И это было очень плохим знаком, потому что тяжелее всего было справляться с эмоциями, которые жаждали быть обнаруженными и прожитыми. Дека почувствовала, как засосало под ложечкой, но смогла взять себя в руки.
– Скажешь, как будешь готова, – вывел ее из раздумий напряженный голос Леона.
Дека по привычке прислушалась к его эмоциональному фону, снова подмечая наполнявшую мужчину ярость. Подобная реакция была непривычна для собранного и хладнокровного начальника, но спустя пару секунд девушка поняла, что ее вызвало.
Дети.
Каждое маленькое тело навсегда оставляло на них отпечаток собственного бессилия, которое мрачно улыбалось им, напоминая о том, насколько они ограничены в своих попытках защитить тех, кто всегда умирал до их приезда, становясь одновременно и жертвой, и ключом к поимке преступника.
Обычно хищники не охотились на детей, чаще всего убивая тех просто за компанию, когда с основной жертвой было покончено – слишком неуклюжие и беззащитные, они не вызывали трепета у тех, кто любил преследовать и мучить. Но здесь дети были полноценными участниками места преступления. И уже только это говорило о том, что на этом внутреннем дворике произошло что-то, что выходило за рамки стандартных протоколов.
Леон тем временем еще раз осмотрел место преступления хмурым взглядом и недовольно скривившись, процедил сквозь стиснутые зубы:
– Я пока уведу всех. Найди этого ублюдка.
– Сделаю, что смогу, – кивнула девушка и, как только за мужчиной закрылась дверь, приступила к работе.
Сделав пару вдохов и выдохов, Дека прикрыла глаза и сосредоточилась на биении своего сердца. Погрузившись внутрь себя, она усилила защиту своим вниманием, сделав ее более прочной, а также еще раз проверила собственный эмоциональный фон. Все было под контролем, поэтому она приступила к следующему шагу и включила режим наблюдателя. По телу пробежал холодок, а все ощущения притупились. Мир словно стал черно-белым и очень простым и понятным. Таким, за которым безопасно наблюдать.
Когда с внутренними настройками было покончено, Дека развернулась лицом к месту преступления и открыла глаза, сканируя пространство пустым взглядом.
Ей открылся вид на небольшой зеленый дворик, который все еще хранил следы жизни семьи из четырех человек, двум из которых вряд ли было больше десяти лет. По углам были разбросаны игрушки, угольный гриль с остатками мяса стоял рядом с круглым пластиковым столом и такими же стульями. На заборе висели бумажные гирлянды, под которыми можно было разглядеть разбросанные по земле рисунки цветными мелками.
И лишь центр этого семейного дворика уродовала безобразная картина выпотрошенных взрослых и детей, связанных между собой своими же собственными органами. Судя по количеству крови, которой было залито все пространство вокруг, резали их прямо на этом же месте. На первый взгляд это зрелище вызывало лишь ужас и отвращение, но одновременно с этим несло весьма определенное послание. Именно его значение Деке и нужно было растолковать, так что времени на сантименты не оставалось.
Присев на покрытые прозрачным целлофаном ступеньки, девушка внимательно прощупала пространство, мгновенно обнаруживая сильные и искрящиеся отголоски. Их было немного, но они намного превосходили те, с которыми ей обычно приходилось работать. Отголоски были хорошо видны и сами шли на контакт, поэтому Дека мысленно потянулась к ближайшему из них. В то же мгновение мощный поток ярких эмоций хлынул в нее ужасом и болью. Девушка прикрыла глаза и позволила им течь сквозь нее, попутно анализируя каждую составляющую. Она чувствовала все, что испытали жертвы, она была ими, но при этом смотрела на них со стороны. Их боль принадлежала им, но Дека видела ее и знала, что они пережили. Она наблюдала за чужими страданиями.
Поток был настолько силен, что все ее внимание уходило на то, чтобы не дать ему вовлечь себя в смертельный пир. Поэтому, когда волна усилилась, а ощущаемой боли стало слишком много, Дека заволновалась. Слишком долгий перерыв все еще висел над ней дамокловым мечом, и отсутствие практики не могло не сказаться на ее концентрации. Похоже, расслабившемуся сознанию было сложно оставаться в боевом режиме так долго. Словно в подтверждение ее опасений, сразу же после этой мысли Дека ощутила легкий щелчок – часть эмоций прорвалась.
В ту же секунду дышать стало тяжело, а рот наполнился вязкой слюной. Внутренности скрутило дикой болью, а из горла вырвался протяжный стон. Девушка упала на колени и крепко обняла себя. Ей срочно нужно было возвращать контроль, иначе чужие эмоции могли поглотить ее. Дека шумно выдохнула сквозь стиснутые зубы и постаралась сосредоточиться на себе. Мысленно отбросив в сторону рванувшие к ней другие отголоски, она сконцентрировалась на маленьких искрах, которые успели проникнуть в тело, аккуратно собрала их в одном месте, а затем обернула черной пленкой. С облегчением Дека почувствовала, как дышать стало легче, а боль начала исчезать. В ней все еще находились чужие эмоции, но на данный момент она держала их под контролем. Быстро залатав защиту, девушка продолжила анализ. И только после того, как был обработан последний отголосок, Дека отделила обмотанный темной пленкой комок от себя и направила его в землю, нейтрализуя. Спустя пару минут она сумела подняться на ноги и тут же принялась разминать задеревеневшее от чужого влияния тело. Что ж, пусть она и облажалась, но смогла довести эту часть до конца.
Сбор информации со стороны жертв был завершен, и теперь оставалась последняя и самая неприятная для нее процедура. Дека сделала несколько коротких вдохов и усилила состояние наблюдателя. В голове сразу же прояснилось, а тело обрело легкость и покой. Только после этого девушка мысленно потянулась к темному следу, висящему над местом преступления. Странным показалось то, что в отличие от множества других, этот информационный комок хоть и обладал темной аурой убийцы, но при этом странно подрагивал и излучал неровное зеленовато-синее сияние, среди которого можно было рассмотреть легкие всплески света – необычные и неестественные цвета для хищника. Дека впервые сталкивалась с подобным, а потому очень осторожно притянула к себе след, а затем медленно коснулась его вниманием, пропуская через себя.
Теперь она видела всю картину глазами убийцы. И пусть раньше место преступления вызывало отвращение и неприятие, теперь же она явно видела и понимала замысел палача. Дека чувствовала его наслаждение и вместе с тем горечь, его заботу и боль, желание защитить и преобразовать. Именно эти моменты девушка ненавидела больше всего, потому что прямо сейчас она внимательно оценивала состояние жертв и анализировала то, насколько успешно была выполнена задача.
Тут она внезапно нахмурилась: чувство неудовлетворения резко ударило в ноздри ароматом хлорки, вызывая раздражение. И значило это лишь одно – с задачей убийца справился плохо. Эмоциональный след напоминал гнев и отчаяние ребенка, у которого не получилось собрать паззл из кубиков. Данное убийство имело для него слишком большое значение, поэтому неудача воспринималась как трагичное поражение. А еще был страх, в котором слабо читались нотки отчаяния. И это не предвещало ничего хорошего.
– Черт, – сдавленно прошептала Дека, хватаясь за прохладную стену забора.
Она была сбита с толку считанными эмоциями. Хищники не испытывали страха и уж тем более горечи или отчаяния. Иногда они демонстрировали нечто вроде благоговения перед своими жертвами, но оно обычно ощущалось больным величием и нарциссизмом. Хищники никогда не думали о других – они были заняты удовлетворением только своих потребностей. Это и сбивало с толку, потому что создавалось ощущение, что этот хищник действовал ради своих жертв, а не в угоду своим желаниям. Дека негромко выругалась – подобные открытия обычно не вели ни к чему хорошему, в большинстве случаев гарантируя пару новых дырок в теле, поэтому ей срочно нужно было взять себя в руки.
Привычный ритуал возвращения к себе не занимал много времени – сказывались годы практики, но всегда сопровождался симбиозом тревоги и ужаса, которые мощными импульсами бежали вдоль позвоночника, чтобы вырваться наружу через руки и ноги. Именно ими Дека и упиралась в небольшой участок земли, трава на котором не была покрыта кровью и могла похвастаться зеленым цветом, следующие несколько минут, напоминая лягушку. Вот только забавной и смущающей эта поза казалась только новичкам. Для тех же, кто хотя бы пару раз испытал на себе последствия эмоциональных лавин, именно она становилась долгожданным спасением и облегчением. Причем, главным фактором в этом процессе являлась именно земля – только она могла забрать всю дрянь, которую таким как Дека приходилось цеплять на себя. Ни одна другая стихия не могла так же качественно нейтрализовать любую эмоциональную грязь, при этом даруя взамен покой и душевное равновесие, так что Дека полностью отдалась зеленому потоку, проходящему сквозь нее, отдавая ему все чужое, что уже начинало проникать в кости. И лишь ощутив свою целостность и убедившись в том, что в ее сознании находится только она, девушка медленно встала и пару раз попрыгала на месте. Дав себе еще пару секунд на восстановление, Дека медленно пошла вдоль забора, стараясь не смотреть на место убийства – все подробности она еще успеет рассмотреть на снимках, и лишь оказавшись перед дверью в дом, расправила плечи и постаралась вернуться в состояние рациональности и хладнокровия. Получилось неидеально, но это был максимум, на который она была способна на данный момент.
Аккуратно потянув на себя ручку двери, девушка собиралась отправиться на поиски Леона сразу же, как окажется внутри, однако агент уже поджидал ее в слабо освещенном коридоре. Мужчина ничего не сказал, лишь быстро осмотрел ее лицо, уделяя особое внимание глазам, и только после этого кивком головы позвал ее следовать за ним. Дека привыкла к подобным проверкам, понимая их важность, так что молча направилась вглубь дома за Леоном, попутно снимая перчатки.
Они прошли в небольшую гостиную, в которой некоторые оперативники делали какие-то записи.
– Вон! – прикрикнул на них Леон, отчего те быстро ретировались.
В их Отделе влияние агента было безусловным и заслуженным, а потому никто не рисковал ему возражать, особенно когда тот находился не в самом лучшем расположении духа.
– Начинай, – убедившись, что они остались в комнате одни, обратился к девушке Леон. – Я готов к любому дерьму, которое ты на меня выльешь.
– Он в процессе становления, – начала с самого главного Дека, устало прислонившись к стене. Отголоски пережитых эмоций все еще висели в воздухе, но представляли собой слабо ощущаемый осадок, который вот-вот растворится и исчезнет навсегда. Вот только тело восстанавливалось медленнее, чем сознание, так что она все еще чувствовала безликую тяжесть, которая лениво текла по позвоночнику, слабея с каждой минутой и оставляя после себя знакомый липкий холодок. Мысли о горячем душе тут же перетянули внимание на себя, но Дека усилием отодвинула их подальше, сосредотачиваясь на разговоре, который обещал быть непростым.
– Это я и сам понял, – нетерпеливо отозвался Леон и раздраженно взлохматил волосы. – Почерк слишком корявый и эмоциональный. Рука явно не набита, судя по некачественным надрезам. Но знание того, где нужно резать, явно имеется, и нам нужно узнать, где он его получил: из учебников или на чем-то более живом. В любом случае придется искать нулевую попытку, так что готовься к напряженной неделе.
– Хорошо, будем искать, – коротко кивнула Дека.
Опыт Леона давал о себе знать, и в таких вопросах ей не нужно было даже пытаться спорить, потому что мыслили они всегда похоже и к выводам шли пусть и разными путями, но всегда в одном направлении.
– Давай дальше. Что удалось считать? – устало потер глаза Леон, присаживаясь в мягкое кресло, покрытое прозрачным целлофаном.
Дека осталась стоять, лишь засунула руки в карманы, собираясь с мыслями. Мозг вовсю анализировал полученную информацию, так что ей оставалось только правильно ее скомпоновать и объединить в концепции. Они оба не любили долгие и пустые речи, так что Леон терпеливо ждал краткую, но информационную сводку от девушки. Дека на секунду прикрыла глаза, завершая анализ и подбирая нужные слова, после чего начала говорить размеренно и четко:
– Детей он убил первыми, причем сделал это быстро. По ощущениям – острый предмет, но не нож, а что-то закругленное, вроде серпа. Разделывал их тоже им, пока родители были обездвижены, – тут Дека сделала паузу, ограждая себя от болезненного послевкусия чужих ощущений. Леон не торопил, давая ей необходимое время, так что спустя пару секунд девушка продолжила. – Затем принялся за мужа. Последней была жена. Действовал неуклюже, жизненно-важные органы задел быстро, поэтому долго они не мучились – видимо, опыта в нанесении несмертельных ран пока мало. По ощущениям он точно рассчитывал на более длительный процесс и какой-то особый результат, так что был весьма разочарован тем, что по итогу получил. В каком-то смысле это не самое изощренное убийство, но оно окружено слишком сильными отголосками, словно в него было вложено много эмоций и смысла с обеих сторон, как бы странно это ни звучало. Точно пока не скажу, но на первый взгляд, сильные эмоции самого хищника смешались с яркой реакцией жертв, которые умерли хоть и быстро, но достаточно болезненно. В итоге это вылилось в необычный энергетический симбиоз, который, возможно, являлся частью ожидаемого результата.
– Прекрасно, блять, – поморщился Леон, а затем достал телефон и начал что-то писать в нем. Спустя пару минут он вновь обратился к молчавшей все это время Деке. – Что по убийце?
– Он знает, что делает, – пожала плечами девушка. – У него есть цель и свои представления о том, как ее добиться. Он точно осознает свой процесс становления, поэтому действует уверенно, но из-за недостатка опыта результат его не радует. Судя по энергетическому следу, он еще молод и порывист, но есть в нем какая-то взрослость, которую я пока не могу понять. По возрасту лет двадцать-тридцать – в этом промежутке формируется более четкое осознание себя, но все еще может присутствовать детская импульсивность. Выбор оружия не стандартный, но и не уникальный. Нужно узнать у судмедэкспертов, чем извлекали органы – это поможет дополнить картину. В любом случае убийца достаточно гибок, а это может стать для нас проблемой.
– Изменит стиль? – нахмурился Леон.
– Стиль, способ, оружие, тип жертвы, – кивнула Дека. – Неизменным останется лишь замысел. Это не убийство ради удовлетворения. Это ритуал для достижения конкретной цели. Только разгадав его, мы можем прервать или хотя бы замедлить становление.
– И в чем оно заключается? – Леон чуть подался вперед и требовательно произнес. – Ты что-нибудь почувствовала?
– Почувствовала, но пока не могу понять, – нахмурилась Дека. – Здесь явно присутствует тема наказания, причем я даже не могу сказать, кого именно наказывали, но в то же время объединения и даже извращенного спасения, судя по тому, как жертвы были связаны органами, словно пуповиной. Будто хищник хотел, чтобы даже после смерти они были вместе. А вырезанные на коже жертв глаза указывают либо на нечто божественное, либо на желание быть увиденным. Но настораживает меня другое.
– Что? – Леон встал с кресла и подошел к девушке. Взгляд его колючих и требовательных глаз пугал многих, но не ее, потому что Дека знала, что это было лишь проявлением усталости и злости на свою беспомощность. Нечто похожее она часто видела в собственном отражении в зеркале.
– Убийцы с глубоким замыслом всегда намного опаснее тех, кто просто удовлетворяет свои потаенные желания. К тому же дети – их используют для таких целей намного реже, чем взрослых. Это одновременно сужает наш круг поиска, но вместе с тем усложняет весь процесс, потому что пока мы не можем определить портрет жертв, просто потому что его нет. Я не ощутила никакой привязки ни к гендеру, ни к возрасту, ни к составу семьи – это точно не то, на что следует ориентироваться. Единственное в чем я пока уверена, так это в том, что первая попытка у него все-таки была, причем не так давно: полноценные новички ощущаются немного по-другому. Думаю, стоит просмотреть все нераскрытые дела за последние полгода, которые несут в себе ритуализм и попытки его изобразить, – Дека прикрыла глаза, прислушиваясь к себе, а затем добавила. – Возможно, что-то связанное с религией или животными. В крайнем случае, недавние нападения на людей. Как ты и сказал, отправную точку нужно найти, потому что она поможет составить более полную картину его замысла, который я пока не могу точно сформулировать.
Закончив говорить, она перевела взгляд на Леона. Тот лишь устало кивнул, а затем отошел к окну и кажется, о чем-то задумался, судя по его сосредоточенному лицу и немного отрешенному взгляду. Дека не мешала – лишь рассматривала друга, по которому успела соскучиться. Прошло всего три месяца, но она прекрасно понимала, что в их работе за такое время могло произойти слишком много вещей. Состояние Леона вызывало беспокойство, но по ее ощущениям, могло быть восстановлено хорошим отдыхом. Что же касалось самой Деки – что ж, тут все обстояло намного сложнее. И что-то ей подсказывало, что в этот раз играть роль слабого звена выпало на ее долю. Не самое приятное чувство, но бегать от правды она давно разучилась.
Леон заговорил спустя пару минут. Оторвавшись от окна, он посмотрел на нее тем самым взглядом начальника, которому нужен был финальный вердикт.
– Последний вопрос. Ты подтверждаешь, что это хищник?
Это была формальность, типичный вопрос, который Леон был обязан задать ей, чтобы официально начать расследование и запустить необходимые рабочие процессы, и обычно у Деки никогда не было проблем с тем, какой ответ ему дать. Но не в этот раз.
Мужчина мгновенно считал отразившееся на ее лице сомнение, отчего недовольно сдвинул брови, буравя ее мрачным взглядом. Ему явно не нравилась эта заминка, но девушка не собиралась лгать или идти на поводу чужих ожиданий.
– Скорее да, чем нет, – осторожно произнесла Дека, смело встречая серьезный взгляд карих глаз.
Подобные противостояния были для них не в новинку и с годами совместной работы превратились скорее в часть рутины, которая помогала не скатываться в узколобость и ограниченность – хищники никогда не прощали стереотипности и однобокого мышления.
– Уточни, – угрюмо произнес мужчина, убрав руки в карманы пальто.
Казалось, он застыл на месте, превратившись в мрачную статую, все внимание которой было направлено только на одного человека перед ним. Не самое приятное ощущение, но даже оно было в сотни раз лучше изучающего взгляда хищника, который Деке периодически приходилось на себе испытывать. Более того, девушка прекрасно чувствовала, что основной причиной столь сильного недовольства Леона была накопившаяся усталость, которая пыталась вылиться наружу любым способом, чтобы хоть как-то разгрузить нервную систему. Но она не могла врать, даже если бы это облегчило их работу. Они не имели права недооценивать кого-либо или вешать ложные ярлыки, потому что ставки были слишком высоки – человеческие жизни.
– Он слишком эмоционален, – собравшись с мыслями, уверенно заговорила Дека. – Ты ведь знаешь, хищники не обладают моралью или эмпатией, их заботит лишь подтверждение собственного превосходства и личное удовлетворение. Гнать и мучить добычу, чтобы насладиться процессом охоты, а затем отнять жизнь жертвы – вот их главная цель. Их эмоциональный диапазон в какой-то степени всегда ограничен.
Дека сделала короткую паузу, чтобы дать Леону время обработать озвученную ей информацию. Она не сказала ничего нового, но ввиду нынешнего состояния мужчины ей приходилось действовать осторожно, чтобы не спровоцировать вспышку гнева – лишние эмоции им сейчас были ни к чему.
– С этим убийцей все не так: он словно выполняет какую-то миссию. Будто одновременно ставит себя выше, но при этом относится к жертвам со снисходительностью. Я бы даже сказала, с какой-то извращенной благодарностью и заботой, – осторожно озвучила свои размышления Дека, внимательно наблюдая за реакцией друга.
– Некоторым хищникам свойственна сентиментальность, – чуть спокойнее возразил Леон, смягчая взгляд.
Было видно, как он старался взять себя в руки, за что девушка была ему благодарна. Но это не значило, что она собиралась идти на попятную. Дека ощущала острую необходимость озвучить все свои мысли, потому что это дело слишком сильно отличалось от всего, что они расследовали ранее. Даже та чертова зима не так сильно выбивалась из общей картины действий хищников. Если бы только они…