Анна Константинова
Привет, Яга! – 3
Глава 4. Такие разные сны
Спит Садко мой на лугу,
На зелёном бережку
В шитом браном положку,
Во зелёном тростнику.
Убаюкала его
Ласка нежная моя…
(Колыбельная Волховы, опера «Садко»)
Богатырский храп сотрясал тонкий полог. Я тормошила Ивана за мощное плечо.
− Эй, ты живой?
Вопрос, конечно, был излишним. Этот парень казался самым живым из всего, что я видела за последние два дня. Однако просыпаться он не торопился.
Василий уже успел осмотреть помещение и теперь обходил кровать по кругу, внимательно глядя на Ивана.
− Не простой это сон, − изрек он наконец.
Я попробовала потрясти богатыря посильнее, затем разошлась и стала тормошить как следует. Потом проорала на ухо: «На пару опоздал!», но Ванька только недовольно заворочался во сне.
− Сама вижу, что не простой! – огрызнулась я на помощника. – Ну, и чего нам с ним делать?
Вопрос действительно был непростым. Брать с собой двухметровую тушу и тащить всю дорогу на себе – нереально, но и оставлять парня в лапах этой оборотничихи, сонного и беззащитного…
− Ему, на самом деле, тут не так уж и плохо, − обронил Василий в ответ на мои невысказанные мысли. – Думаю, он в безопасности.
− От, прям прекрасно! – взбеленилась я. – Пусть пока поспит. Лет сто так, не меньше, как раз выспится!
Я затрясла Ивана с удвоенной силой.
− Ты ему сейчас сотрясение мозга устроишь, − проговорил Василий, оттягивая меня от кровати.
− Ладно. Выкладывай, что знаешь про заколдованные сны! – потребовала я.
Помощник пожал плечами.
− На практике пока не сталкивался, а теоретически… Поцелуй любимой девушки упоминается в некоторых старинных источниках.
− Издеваешься?
− Немного.
− Не, поцелуй нам не подходит, − протянула я задумчиво.
Кажется, настало время доставать из рукава мой припрятанный козырь.
− Будем обращаться к глобальному источнику знаний, − проговорила я как можно безразличнее и начала расстегивать свой рюкзак.
Василий глядел на меня, прищурившись.
− Ты же не хочешь сказать, что взяла ее с собой?
− А что мне оставалось делать? – парировала я, вытряхивая на кровать разрозненные тетрадки и листочки – мою Книгу. – Не могла же я оставить такую важную вещь этой… заместительнице.
Василий, кажется, не знал, что и сказать.
− А я думал, у тебя там…
− Чего? – заинтересовалась я.
− Если честно, думал, что наряды.
Я быстро прикрыла недра похудевшего рюкзака и незаметно прибрала прицепившиеся к одной из тетрадок… носовые платки.
Василий по-джентльменски ничего не заметил.
− Быстро мы тут вряд ли что-то найдем, − пробормотал он, перебирая листочки, – времени у нас нет.
Я совсем забыла про время! Окон в этой разукрашенной темнице не было, свет лился из светильников, приглушенный и мягкий, так что время суток и не понять.
− Можете не торопиться! – пропел вдруг от двери знакомый голос.
Мы оглянулись. Ну конечно, хозяйка терема уже обнаружила нас и теперь стояла в дверях, загораживая проход своими пышными одеждами. Серые прислужницы толпились сзади. Я, при виде этой матрешки расфуфыренной, еще больше вышла из себя и потребовала:
− А ну-ка, расколдовывай его! Врушка несчастная, мы все знаем!
От злости я совершенно забыла, что это странное создание недавно нас чуть не убило, и что сейчас мы гости в ее доме. Я видела перед собой только бывшую однокурсницу, которая почему-то выпендривается и ломает комедию.
Маринка подошла к кровати. Серая толпа продолжала стоять, не переходя незримой границы. Постепенно одноликие фигуры начали исчезать по одной, будто мыльные пузыри лопались. Кажется, они существовали только по воле хозяйки странного места, а теперь оказались не нужны.
Вид у Маринки был грустный и усталый. Забинтованной рукой она ласково провела по волосам Ивана.
− За что ты его? – продолжала я допрос, хотя обвиняемая не отвечала.
Маринка быстро обернулась вокруг себя, и шикарный старинный наряд ее тут же исчез. Перед нами стояла обычная девчонка – в джинсах, кроссовках и сером свитере. Встретишь такую в универе – не заметишь. Только длинные черные косы напоминали, что еще секунду назад она была королевной. Зато кровавая повязка на руке под тонким трикотажем стала более заметна.
− А нас ты за что… сожрать хотела? – продолжала я вопрошать в пустоту.
− Да не хотела я вас есть, − ответила она, наконец. – Я же не упырь−душегубец.
Василий возмущенно выдохнул:
− Ну, знаешь!
Маринка подняла на него огромные прозрачные глаза.
− Я не хотела вам зло причинять, − проговорила она с нажимом. – Думала просто усыпить. А потом ты вдруг вырвался от Дрёмы и начал бороться…
Мы с Васькой обалдело таращились на нее. Кажется, он прав. Тут, на Обратной Стороне, свои представления о жизни и смерти, и меряют все по-другому.
− Ну, и за что ты нас хотела… просто усыпить? – спросила я, заметив, что продолжать объяснения она не собирается.
Маринка все так же грустно глядела не на меня, а на Ивана.
− Я так понимаю, все дело в нем? – вмешался Василий.
Девушка молча кивнула.
− Боялась, что вы его назад уведете, на Светлую Сторону, − пояснила она, и я, наконец, тоже все поняла.
− А разбудить его ты можешь? – спросил Василий мягко.
Она не отвечала, лишь перебирала пальцами волосы своего спящего богатыря. Вдруг в ее руке оказался витой серебряный гребень с зеленым камнем. Она выпутала его из светлых прядей и проговорила негромко:
− Иван свет Петрович, проснись!
Парень тут же перестал похрапывать, хрюкнул и закашлялся.
− Я тут это… − забормотал он спросонок.
− Ш-ш-ш, − ласково наклонилась к нему Маринка.
− Блин! – подскочил Иван как ужаленный и сел на кровати. – Ну я же говорил, что не хочу расчесываться. Чего к волосам полезла? Нормальные они у меня. Ну отросли, чё я теперь, женской расческой чесаться должен?
Девушка грустно погладила его плечу. Гребень незаметно исчез в ее кармане.
− Не сердись! – проговорила она, глядя на нас.
− Ой! – Иван заметил гостей и крайне удивился. – Я тут заснул, что ли?
− Немного, − пропищала я, так как голос у меня сорвался. – Привет!
− Привет, Яга! – обрадовался он и попытался вскочить, чтобы пожать руку Василию, но тут же плюхнулся назад. – Ну ничё я себе все отлежал! – Он сердито глянул на Маринку, но тут же смягчился.
Она же не сводила с него глаз.
− От здорово, что вы сюда пришли, − продолжал Иван радоваться. – А я только вчера мою Мариночку нашел. Вот, познакомьтесь! – он гордо глянул на свою любовь.
Девушка посмотрела на нас умоляюще.
− О… Очень приятно, − промямлила я. – Только вчера, говоришь?
− Да! Я долго так мотался, но вот, нашел! – продолжал распинаться богатырь.
− Нда… Долго. Эт точно! – Я не понимала, что делать в такой ситуации.
К счастью, Василий пришел на помощь.
− Ну, вот и хорошо! – подытожил он мое невнятное бормотание. – И мы только что к вам в гости пришли.
Ванька тем временем сделал несколько приседаний, помахал ручищами, восстановил подвижность и неожиданно сграбастал Маринку за талию, закружил, но тут же осторожно поставил на место.
− Отлично, ребята! Ну что, может, поедим чего-нибудь?
Василий глянул на Марину серьезно.
− А что наш богатырь ел тут… вчера?
− Да я все на своих запасах! – вмешался Иван. – Тут вообще ничего съедобного нет, прикиньте! Одна ведьма с неделю назад мне еду продала, на вид, вроде, нормальный бургер был, а я только укусил, он запищал и убежал. Прикольно, конечно, но есть-то охота! А свои сухари с тушенкой уже в рот не лезут. А все остальное, что у меня было – сыр там, и колбаса, после вашего перехода – чпок, и испортились.
Иван глянул на меня с неодобрением. Я всем видом показала, что в порче продуктов не виновата.
− Хорошо, что ты сейчас… это… молодая! – проговорил парень, задумчиво разглядывая меня.
Мужчины пошли вперед, а я ухватила Маринку за руку.
− Ты его все это время сонным держала? – зашипела я. – Это же просто похищение!
− И вовсе нет! – горячо зашептала бывшая однокурсница. – Я его иногда будила. А как он есть начинал просить, так и усыпляла опять. А что мне было делать? Нет у меня светлой еды! А он, знаешь, сколько ест?
− А почему тогда он думает, что вчера пришел? – не отставала я.
− Ну… − замялась Маринка. – Наверное, потому что я ему немного… память постирала. Есть способ… Я могу показать.
− Не надо! – испугалась я.
− Маринчик! – донесся до нас голос Ивана.
− Пошли! – заторопилась она.
Я дала себя увести. Требовалось время, чтобы переварить все это.
Маринкин терем удивительным образом изменился под стать хозяйке. Теперь он выглядел как простой современный и удобный дом. Не очень большой, к счастью. Ивану тут нравилось. Похоже, на этот раз жилье было построено с учетом его вкуса.
− Приколитесь, тут у Маринчика даже спортзал есть! – похвастался он.
Мы с Василием плелись сзади, переглядываясь.
− Худой мир лучше доброй ссоры, − мудро изрек мой помощник, и я вынуждена была согласиться.
Бороться с девушкой-оборотнем, которая может перекинуться в кого угодно, даже в палатку-убийцу, мне, лично, совсем не хотелось, да и расстроить идиллию двух влюбленных рука бы не поднялась. Маринка и Иван не могли наглядеться друг на друга. Он то и дело кружил ее – радовался, обалдуй, думал, что недавно нашел свою любовь… А она принимала все так, будто видела его в последний раз, и когда богатырь отворачивался, грустила и задумывалась.
В просторной современной столовой Василий разложил на столе наши припасы.
− А чего, Маринчик, у тебя тут поесть-то нечего? – погрустнел Ванька, разглядывая сушеные и вяленые продукты. Такой рацион ему уже давно надоел.
Маринка тяжко вздохнула. Она и рада была бы накормить своего богатыря любыми разносолами, да вот только миры у них были разные.
− Да, точно, ты ж на какой-то там особой диете! – кисло протянул Иван, и я поняла, что на Светлой Стороне девушка-перевертыш тоже была чужой и еду не потребляла.
− Ну и ладно! – проговорил мой помощник весело. – Пусть девчонки на своих диетах сидят, а мы с тобой давай-ка перекусим.
Василий поглядывал на Маринку с благодарностью и уважением – ведь могла же накормить своего любимого едой из этого мира и навсегда привязать к себе, никуда бы он после этого от нее не делся, а вот не стала почему-то.
Требовалось срочно просветить Ваньку в кулинарном вопросе, пока он случайно не налажал. Тем более, что это был наш давний недосмотр. Поэтому, как только парень завяз зубами в сушеном мясе, мой помощник начал неприятный разговор. Получилось это у него, как всегда, тактично и тонко:
− Кстати, Вань, ты, если тут местную еду сожрешь, в живого мертвеца превратишься… Не подавись! Похлопать по спине?.. На вот, запей водой. Только немного, нам надо запасы экономить.
***
Спор продолжался уже давно и грозил перерасти в настоящую ссору. Влюбленные обсуждали, кто из них пойдет с нами. Иван, как только узнал, что предстоит непонятное и опасное дело, сразу засобирался в дорогу, а Маринка очень не хотела расставаться.
− Возьми меня с собой, я тебе пригожусь! – молила перевертыш, но ее любимый был непреклонен.
− Ну ты чё! – возмущался он. – Ты видала вообще, чего у тебя за забором творится? Там же тварей всяких – не пройдешь!
Я могла бы добавить, что среди всех опасностей Обратной Стороны эта девушка была самой страшной, но не стала. Василий держал мена за руку под столом и сжимал, когда я порывалась вмешаться.
− А когда мы до этого… как ты сказал?..
− Двоедушника, − подсказал Василий.
− Во-во. Когда мы до него дойдем, то и вообще. Куда тебе? Сиди дома, а я быстренько вернусь! – попробовал Иван завершить спор, но Маринка не сдавалась.
− Я давно уже на Темной Стороне, все знаю тут. Возьми меня с собой!
Я была склонна согласиться с ней, но Иван казался непреклонным.
Внезапно перед нашим столом переговоров возник еще один гость. Появился, будто соткавшись из небольшого завихрения тумана. Я вздрогнула, Василий сразу приготовился обороняться, Иван просто ничего не заметил, а Маринка бросила мимоходом:
− Привет, дядька Дрёма.
Появившийся, и правда, выглядел не слишком бодрым. Добродушный маленький старичок в белой рубахе то и дело зевал. На голове у него красовался венок из ярко-алых нераспустившихся маков. Дрёма иногда клевал носом, и тогда огромные бутоны колыхались, будто жили своей собственной жизнью.
Гость присел за стол и прислушался к спору.
− А я говорю тебе… − голос Ивана погромыхивал уже сердито…
− Гости, значится, со Светлой Сторонки? – спросил любопытный дедуля, поглядывая на нас.
Василий вежливо кивнул ему, затем начал представляться.
− Да знаю я вас, знаю, − остановил его Дрёма, замахав руками.
Мы с помощником заинтересованно уставились на деда.
− Да я, почитай, весь Свет знаю, − пояснил тот со вздохом. – Тьму тоже знаю, везде бываю…
− … Да что ты знаешь о местных опасностях? Пару нежитей видал, так сразу все!..
− Я вас что-то не припомню! – заметил Василий, продолжая разговор с Дрёмой. – Через избушку вы точно не переходили.
− … А я говорю, что все равно пойду!..
− Да мне ваш переход без надобности! – пояснил старичок. – Я, милок, сразу людям вот сюда попадаю, − он с улыбкой ткнул моего помощника пальцем в лоб, да так ловко, что тот не успел ни увернуться, ни палец ему сломать.
Дедуля улыбался, спокойно поглядывая на ругающихся. Я подумала, что сны и дрёмы, действительно, должны попадать в наши головы именно так – быстро и тихо, что и сам не заметишь.
− А вот, что именно человеку снится, это вы определяете? – попробовала я выяснить подробности. Когда еще доведется пообщаться с самим Сном!
− Конечно я, − ответил Дрёма. – А то кто же?
− И как, фантазии на всех хватает? – усмехнулся Василий.
Мой помощник что-то не воспринял Дрёму всерьез.
− Ну, молодой человек, − ответил тот добродушно, − Фантазия – моя давнишняя знакомица, мы с нею частенько вместе ходим, так что помогает она, конечно, а куда же без нее. У нас иногда такие красоты выходят! Да вот, не так давно, вы же сами могли оценить…
У меня появились странные предчувствия. Я глянула на побелевшее лицо Василия и поняла, что он подумал о том же.
− Как вам ковер-вертолет? По вкусу пришелся? – улыбнулся Дрёма.
Я ошарашенно кивнула.
− А Город Золотой? Это мое любимое место… Племяшка тогда сказала, что вы до-о-олго (Дрёма зевнул случайно) моими гостями будете, вот я и постарался, да что-то потом не вышло…
Васька начал потихоньку сжимать кулаки. Теперь настал мой черед незаметно пинать его под столом и держать за руку. Однако о том, что снилось в шатре моему помощнику, Дрёма не успел проболтаться, так как сменил тему.
− Тут ведь, оно как получается? Иногда человечку твои фантазии и не нужны. Ты ж не один работаешь, а вместе с тем, что там вот скрыто! − Еще одно несильное постукивание по лбу Васька опять умудрился пропустить. Вот так дедуля! – Ты ж только удрёмываешь человечка, − продолжал он, − а человечек, глядишь, и сам чего надумает, пока засыпает. Вот я не так давно мимо вашей избушки проходил на Светлой Сторонке, да к вам обоим заглянул…
Васька резко встал, и я была вынуждена заминать опасную беседу.
− Знаете, ваш золотой город – просто шедевр!
Старичок вяло улыбнулся. Он постепенно менялся, как будто замирал. Маки на его венке распустились и теперь неестественно алели в неярком свете Обратной Стороны.
− Люди обычно забывают большую часть из того, что мы с Фантазией им дарим, – заметил он. – Это печально. Я рад, что вы не забыли. Это были мои особенные творения.
− Знаете, жалко, что такие классные картинки вы создаете только для одного человека! – заявила я, вспомнив прекрасных животных из того сна. Очень захотелось нарисовать их, но я не умела. – Вы, лучше, подарили бы эту красоту не мне, а какому-нибудь художнику, − начала рассуждать я вслух, − он мог бы написать картину. Или поэту, музыканту.
Дрема кивнул, понимающе. Он все меньше напоминал добренького старичка.
− Если вы не против поделиться… − прошептал он, наклонившись к моему уху. Странно, от него начинало ощутимо тянуть холодом. Я поежилась, но бодро продолжала, так как мысль мне понравилась.
− Конечно, я не против! Будет жалко, если такие идеи пропадут. И Василий будет не против. Не знаю уж, чего вы там для него придумали, но он точно под впечатлением. Потом, правда, он с палаткой дрался… − я поняла, что зашла не туда. Незачем ссориться с милым старичком, который просто помогал своей племяннице. Да и кончилось ведь все хорошо.
− Я подумаю, какие годы человеческой истории выбрать для этих образов и кому их подарить… Поэты и музыканты… − задумчиво протянул Дрёма, и маки на его венке заколыхались под порывами невидимого ветерка. – Обычно я не повторяюсь, но тут, пожалуй, сделаю исключение, − продолжал рассуждать мой странный собеседник.
− Пошли-ка, лучше, от него подальше, − потянула меня за руку Маринка.
− Ты чего? – удивилась я. – Твой дядя классный. Веселый такой. Был. Сначала.
Я посмотрела на Дрёму. Он сидел, закрыв глаза, и что-то тихо бормотал. Его лицо постепенно худело, превращаясь в маску черепа, а маки на венке начинали вянуть.
− Пошли-пошли! – настаивала Маринка. – Это уже не Дрёма, а Сон. Не видишь, что ли?
− И что? – не поняла я.
− Да то, что дальше он станет Сном Смертным, и тогда с ним даже я стараюсь не видаться. Не смотри на него!
Я хотела послушаться, но белая маска, которая все четче проступала на лице Сна, притягивала взгляд, не давала оторваться.
− Да пошли же! – Маринка тянула меня уже серьезно, а я все ждала, когда же он откроет глаза. Сухой черный венок на голове оттенял белизну кости, которая светилась изнутри. Покой и умиротворение разливались во всем мире. Две луны – синяя и белая – глядели на меня свысока, смешивая свои лучи. Они не казались больше холодными…
Меня вдруг резко вырвали из странного оцепенения, и я почувствовала теплые руки Василия. Он тряс меня.
Я огляделась. Сижу на полу, в другой комнате, вокруг столпились Маринка, Иван и мой помощник.
− А вы уже доругались? – спросила я и поразилась, как тихо это прозвучало.
Все задвигались и зашумели.
− Да мы же не ругались! – заявил Иван. – Я просто объяснил, что с нами опасно, так что Маринчик дома остается.
Перевертыш глядела в сторону, не давая комментариев.
− Я тебе вещи собрала в дорогу, − проговорила она наконец. − Не будем прощаться. Обязательно возьми все, что найдешь в своей комнате на столе, а мне пора.
Резко развернувшись, странная девушка ушла по коридору, сердито постукивая каблуками.
Полчаса спустя мы были готовы к выходу. Иван появился чуть позднее. Любимая, судя по всему, позаботилась о его экипировке. Мощные плечи обтягивала куртка, напоминавшая кожаную броню, а на шее болталась серебряная цепочка.
− Это Маринчик мне оставила… Вместе с вещами. Я надел, типа, на память, − объяснил он.
Я присмотрелась. Красивая подвеска из светлого металла была похожа на ладанку. По ней вился золотистый узор.
− Спрячь под куртку, чтобы не потерять, − посоветовала я Ивану, и он тут же запихал подарок поближе к сердцу.
− Нам стоит поторопиться, − сказал Василий. – Пол ночи потеряли за разговорами.
− А мы успеем до рассвета? – испугалась я.
− Должны успеть. Марина сказала, тут недалеко, и дорожку нам проложила.
− Опять недалеко! – пробормотала я, закидывая за спину свою поклажу.
Наш отряд, усиленный целым богатырем, казался мне теперь непобедимым.
Глава 5. Долго ли, коротко ли
Вера в упырей связана с представлениями о существовании двух видов покойников: тех, чья душа после смерти нашла успокоение на «том свете», и тех, кто продолжает свое посмертное существование на границе двух миров.
Считалось, что упырями становятся люди, бывшие при жизни оборотнями, колдунами или же те, кто был отлучен от церкви и предан анафеме – еретик, богоотступник, некоторые преступники, например, маньяки.
(Славянская энциклопедия)
Я был рад, что Иван пошел с нами. Небольшой отряд из двух мужчин и одной девушки представлял хоть какую-то боевую силу, но у каждой медали две стороны! Надолго ли хватит моих запасов пропитания? У Ивана еды почти не осталось, и теперь вместо недели на Обратной Стороне мы могли рассчитывать только на несколько дней. Придется завершать нашу «спасательную» операцию по-быстрому.
Дорога, проложенная Мариной-перевертышем, начиналась у порога ее дома и, лихо извиваясь, убегала в лес. Тропинка вела нас прямо в мертвую чащу, а ведь чем дальше мы отходили от избушки, тем неприветливее становилась Обратная Сторона. Рядом с переходом все существа привыкли к нему и воспринимали светлых гостей хотя бы терпимо, здесь же от каждого камня и каждой травинки на нас лилось удивление, неприятие и что-то еще. Скорее всего – голод. Мы были потенциальным источником энергии – того ресурса, что в Темноте становится главным, и ради чего, я понимал, любой мертвый цветочек с удовольствием впился бы в живую плоть, чтобы высосать остатки давно забытого тепла. Если бы смог. Главное – держаться подальше от тех созданий, которые это действительно смогут.
Дорога повихляла немного, и над нашими головами сомкнулись сухие кроны. Свет луны через них немного пробивался, но становилось все темнее.
– Тут тока одно прикольно, – рассуждал Иван, размашисто шагая по дороге.
– Да? И чего? – заинтересовалась моя хозяйка.
– Луна, – пояснил Иван, – она все время светит.
– Ну да, – не поняла Яга, – ночь же!
– А где месяц? – огорошил нас парень тонким наблюдением. – Почему луна все время полная?
Простота этой мысли вводила в ступор. Я задрал голову и поглядел на полный голубоватый диск, который ласково светил нам сквозь черное переплетение ветвей.
– Я просто в детстве в кружок астрономический ходил, – продолжал рассказывать Иван, – и все про луну знаю. У нее есть несколько фаз…
Не думал, что мне доведется выслушать лекцию по астрономии от юноши, чей жизненный опыт начинался в средней школе, а заканчивался в спортзале. Однако… я присмотрелся к Ивану. Ведь как-то выживал он тут все это время – значит, не дурак. Мне вот только что преподал прекрасный урок наблюдательности.
Голубой диск на небе начинал немного золотиться по краям и чуть-чуть сдвинулся к горизонту. По моим личным наблюдениям это означало, что пора прибавить шагу. Иван рассказал нам все, что знал о лунных циклах, и замолчал. Яга тоже помалкивала. Она размеренно шагала и экономила дыхание, чтобы угнаться за нашим темпом, а круглая Луна насмешливо поглядывала на меня сквозь ветки. Свет ее постепенно тускнел, так как заросли становились гуще.
Дорожка выписывала какие-то безумные кренделя, и мне все больше хотелось остановиться, чтобы сориентироваться на местности. С зачарованными тропинками в этом не было нужды, однако сейчас включились старые человеческие инстинкты и захотелось свериться с компасом. Хотя… куда бы он тут указывал? Стороны света есть только там, где есть Свет, – пришел в голову грубоватый каламбур.
Вспомнилось детство и первый в моей жизни поход. Отец Настёны показал нам тогда крохотную зеленую стрелку, которая металась и дрожала в плоской черной коробочке, пришпиленная посередине. Я быстро сообразил, как управляться с этим прибором, а Настя никак не могла понять, и ее отец сердился, а потом махнул рукой – девчонка, что с нее взять. После я всегда водил свою подругу по лесу, говорил строго, чтобы держалась рядом. Ее это устраивало – грибы она замечала лучше меня и могла их собирать, не переживая, что потеряется. Сейчас я понимал, что мы вдвоем тогда представляли прекрасный пример работы в команде.
А потом, много лет спустя, Настёна без меня ушла на Обратную Сторону. Я с ужасом понял, что она, возможно, проходила по этим самым местам, по такому же точно лесу. Искала сначала меня, потом – того, кто распоряжался тут всем. Однако Владыка здешних мест обо мне ничего сказать не мог, я ведь не представился ему… Тоска, которая заволокла сердце, была привычной, но гораздо более резкой. Я оглядывался вокруг, надеясь найти родные следы. Понимал, что это глупо, но не мог с собой совладать.
Молодая Яга удивленно тронула меня за руку на ходу, попыталась затормозить.
– Вась?
Ее забота обожгла. Другая девушка – та, что ушла когда-то в этот темный лес, стояла сейчас перед глазами.
«А не затем ли ты прибежал сюда так охотно? – вкрадчиво спросил изнутри голос, который я все больше ненавидел. – Да еще Ее сюда привел!»
Я с ужасом глянул на хозяйку. Идея похода на Обратную Сторону показалась теперь почти безумной. Спасать невинную душу Яна Борисовича – это, конечно, прекрасно… Предположим, хозяйка почти приказала мне, и она бы все равно не успокоилась…
«Так себе отговорки! – услышал я отчетливо. – Ты пришел сюда, чтобы искать Настёну. Или хотя бы ее следы. А молодая Яга стала заложницей твоих недодуманных мыслей и давних страданий».
Если бы я понял это раньше, то не пошел бы никогда!
«Разумеется, – промурлыкал внутренний изверг, – именно поэтому ты раньше себе в этом и не признавался».
Я смотрел в огромные серые глаза, которые с надеждой вглядывались в мое лицо.
– Вась, ну ты чего?
– Все в порядке…
Мы были слишком далеко от дома. Я мог только взять ее за руку и продолжать шагать дальше. Внутренний голос уполз в ту зловонную нору, которую я по ошибке когда-то считал своей душой. Дорожка кривилась и дрожала под ногами, как будто не хотела вести нас к цели назначения.
***
Я все чаще думала, не скомандовать ли Василию выложить мне все. Ведь было видно, как что-то гложет его изнутри. Порой казалось, что у него там сидит ядовитая черная змея. Пока она не высовывалась, мой помощник выглядел нормальным, веселым, даже счастливым, а потом он как будто спорил с кем-то. Сейчас вот было похоже, что этот кто-то его укусил, так внезапно лицо Василия изменилось.
Хотя, может, это лес навевал мрачные мысли? Мы шли среди деревьев, будто созданных безумным декоратором для фильма ужасов. Каждое тянулось к нам засохшими ветвями и пыталось вцепиться тебе в волосы, если ты не склонялась перед очередной веткой.
В голову сами собой лезли разные разности. Почему-то вспомнились мама и брат, и тот человек, которого я долгие годы считала отцом. Только недавно узнала, что он не родной мне, и еще не успела понять, как к такому знанию относиться. Я пока даже представить не могла, что зайду в квартиру родителей, обниму их и скажу: «Привет, мам! Привет, брат! Привет… чужой дядя!»
Конечно, мысли эти неправильные. Человек, который взял маму в жены с чужим ребенком, наверное, любил ее так сильно, что и меня заодно полюбил. Растил, воспитывал, в меру возможностей. А то, что я чувствовала от него холодок… с родными отцами отношения еще и хуже бывают, это я знала наверняка, насмотрелась на своих одноклассниц.
Почему в глубинах Обратной Стороны на ум пришли именно эти мысли?
«Да потому что где-то здесь, возможно, ходит мой настоящий отец!» – вдруг догадалась я.
О нем я ничегошеньки не знала. Только, что он был жителем Темной Стороны – именно поэтому я, типа, и могла стать Ягой – проводником и главным винтиком в механизме Перехода. Но как так вышло, что моя мама, самая обычная женщина, вдруг встретилась с каким-то темным гостем, в голове не укладывалось.
Образ настоящего отца рисовался у меня смутно. С одной стороны, хотелось думать о каком-то темном рыцаре – немного мрачном, но благородном, может, даже на коне, а с другой стороны, я тут таких пока не видала. А тех, кого видала, я в отцы бы не хотела… Я тяжко вздохнула и поймала обеспокоенный взгляд Василия. Однако делиться этими мыслями я не собиралась. Слишком уж они были личными.
«А вдруг мне удастся найти настоящего отца, раз уж я таскаюсь по Обратной Стороне?» – возникла вдруг в головушке шальная мысль.
Я не думала о том, как узнаю этого мифического предка, как докажу, что я его доча. А вдруг у него таких отпрысков – пара десятков?.. «Твоих братьев и сестер!» – не унималась фантазия. И вот, я уже мечтала, как найду эту свою «потустороннюю» родню, и все они будут, конечно, классные-преклассные…
– Все, стоп! Надо осмотреться, – скомандовал Василий, и мы с Иваном остановились.
Местечко, в которое мы забрели, вызывало желание не осматриваться, а линять подальше и побыстрее. Темный мертвый лес совершенно не пропускал света луны и был полон сонных теней. Они вздыхали и ухали иногда. Деревья поскрипывали в тягучей дреме, ждали первых лучей своего Владыки, чтобы наброситься на чужаков.
– А чем тут воняет? – спросила я.
Прозвучало немного капризно, но я, и правда, уже давно чувствовала тошнотворный запах тления.
Василий с Иваном переглянулись.
– А что именно ты чувствуешь? – спросил мой помощник настороженно.
– Что кто-то сдох тут пару дней назад, а теперь решил погулять. Похоже на… – Я сообразила, от кого исходил подобный запах, и эта догадка мне не понравилась. – Похоже на того вампира, который через нашу избушку переходил. Как его там звали…
– Т-с-с! – зашипел Василий и зажал мне рот шершавой горячей ладонью. – Без имен, пожалуйста.
Я высвободилась и принюхалась еще раз. Запах становился все сильнее, он обволакивал нас тлетворным облаком. Иван с Васькой тоже его почувствовали, наконец.
– Упыри! – выплюнул мой помощник короткое слово.
– Тухляки! – выдал Иван свою версию.
Василий уже быстро доставал что-то из рюкзака. Света не было совсем, но я попыталась оглядеться. Похоже, мы забрели в какую-то ложбину, густо поросшую лесом. Деревья и кусты тут немного отошли от тропинки, воздух был влажным и густым от вони.
Мужчины быстро вооружались. В руках у Василия блеснул нож, а Ванька просто отодрал от ближайшего дерева огромную ветку. Дерево зашипело на него, замахало спросонок, но парень не обратил на это внимания, деловито отломал от будущего оружия лишние сучки, получилась допотопная палица. Затем он повращал ее, держа за тонкий конец, покрутил над головой и остался доволен.
– Вот так я тут от них и отмахивался обычно! – прогудел он негромко.
Василий быстро сунул мне в руки что-то пластмассовое и зашептал в темноте.
– Держи крепко! Найди кнопку, держи на ней палец, но включай только в крайнем случае. Это должно их отогнать.
– А что это? – попыталась я понять на ощупь.
– Просто фонарик.
– А почему мы не вклю…
– Потому что лучи со Светлой Стороны здесь под запретом. Делай это только в крайнем случае! Ясно?
Я закивала, хотя он не мог меня видеть. Потом судорожно ощупала фонарик, понимая, что руки безнадежно трясутся. Круглая выпуклая кнопка легла под палец, и оставалось только надеяться, что она сработает, когда будет нужно.
Воняло уже нестерпимо, и мне почудилось движение в стороне от дорожки. Темнота в этом месте стала еще более непроницаемой и начала колыхаться. Я с трудом различала фигуры Ивана и Василия, которые стояли передо мной. С опозданием подумала, что стоило освоить хоть какие-нибудь боевые навыки. Теперь, пожалуй, поздно. Сгустившаяся тьма неожиданно бросилась на нас и наконец-то обрела звук, будто его включили.
