Анна Богарнэ
Наследство Катарины
– Кэти, ты слышала?
– Он ослабил защиту дома. Теперь он сможет войти, но только с воздуха, земля пропитана заклинанием на столетия вперед. – Она и сама не знала, откуда ей это известно.
Не теряя времени, Катарина побежала на пыльный чердак. Его шаги грохотали по крыше, хохот разносился по всей долине. Дом ощущал ее страх, но лишь самую малость, – он готов был сразиться, и она тоже. Габриэль следовал за ней по пятам вплоть до лестницы, ведь подняться наверх она ему не позволила, приказав ей закрыться за собой. Габриэль кричал, но она слышала его приглушенно.
Колдун послал заклинание сквозь крышу, пытаясь пробить ее в том месте, где находились треугольные окна. Пыль всколыхнулась, видимость стала нулевой. Катарина совладала с собой, снедаемая противоречивыми эмоциями, – у нее перед глазами вращались образы: как колдун ранил Габриэля, как насмехался над ней и угрожал, как прикидывался стариком-слугой и Артуром, как преследовал, как убил бабушку. Последний образ заставил подчиниться неведомой силе, давившей на нее, когда она эмоционально срывалась на Габриэле. Девушка выкрикнула в пустоту чердака, не обращая внимание на пыль, застрявшую у нее в глотке:
– Месяц помоги! Врага моего узри! Светом своим покрой! В могиле его зарой!
Она вскинула руки и почувствовала, как тело колдуна поднимается в воздух, и подкидывается так, что впечатывается в скалу. Каждая его кость хрустнула, но он дышал, и она знала об этом. Заклинание было сильным и требовало подготовки. Конечно же, Катарине было об этом известно, но она не смогла справиться с имупульсом и яростью. Девушка повела рукой, спуская лестницу с чердака, и рухнула на пол.
Глава 11. Серж
Он завис над разверзнувшейся бездной, зацепившись за край выпиравшего камня. Каждая частичка его существа нестерпимо болела: девчонка поломала ему все кости. «Как она это сделала?» За двести лет ни одна из рода Мансдантер не могла сотворить ничего подобного, даже слегка приближенно. Сил на исцеляющее заклинание не осталось. Он держался онемевшими пальцами, балансируя на самом краю. Отчего-то ему вспомнилось детство.
Он был маленьким, темноволосым, зеленоглазым мальчиком в коротких, коричневых шортах, затертых до дыр. Семья была бедной, вещи передавались от старшего к младшему (братишка носил их не очень аккуратно). Мама любила его чуть больше, чем брата, читая ему на ночь и отдавая последний кусок пирога. Отец был суров ко всем, без исключения. Именно от него он унаследовал магические способности, – мать ничем таким не обладала. С братом они друг друга недолюбливали. Являясь погодками, они с самого детства были соперниками. Деревня, где они жили, осталась у него в памяти как вечно зеленая, с прохладной погодой во все времена года.
Камень, за который цеплялся колдун, потихоньку осыпался, кровавые руки скользили. Он подкопил энергии, сосредоточился и призвал своих рабов, вызволивших его в мгновение ока.
Они материализовались в логове, больше походившем на дом городского пижона. С деньгами у Сержа проблем не было: с его способностями, он мог править континентами и купаться в золоте. Да, он добыл все это нечестным путем, но совесть его не донимала. В просторном зале с панорамными стенами и итальянской мебелью, рабы положили его на белоснежный диван.
– Идиоты! – кряхтел он, превозмогая боль.
Кровь текла, кости торчали наружу. Колдун зажмурился и попытался исправить это, но сил не хватало.
– Ты… Принеси из подвала травы…воду…масла, – скомандовал он, и жирный подорвался, ломанувшись куда-то.
Серж не доверил бы идиотам приготовление снадобья, ведь малейшая оплошность могла отправить его на тот свет. Он не мог этого допустить. Столетиями колдун добивался намеченной цели, выживая, омолаживаясь, становясь сильнее. К тому же, смерть от руки девчонки была для него позорнейшим исходом. Он смешал нужные компоненты, размешал палочкой и тихо произнес: – «Восстанови меня, спаси, ткани соедини, кости исцели…Пусть уйдет боль. Облегчение прибудет с тобой!» В конце заклинания он сделал усилие, не замечая разъедающей, сумасшедшей боли, и выпил снадобье.
Кости с хрустом вернулись на место, раны стали затягиваться, боль отступила. Серж с облегчением охнул. Оставшиеся раны, на которые не хватило заклинания, он ловко перевязал. Диван был безнадежно испорчен кровавыми пятнами, рабы получили от него по шее, и ему даже не пришлось делать этого собственноручно, – хватило и мысли.
Серж откинулся на мягкую спинку, запрокидывая седую голову.
– Она сильна, раз смогла провернуть такое. Задача усложнилась. Черт. Чера, наверняка, знала об этом, старая сука, – поджал он губы и сощурился.
Серж был тихим, злопамятным и оттого очень опасным. Он не любил выяснять отношения, а сразу переходил к действиям, а месть была его излюбленным блюдом.
– Я должен ее раздавить, пока она не воссоединилась с домом… – задумчиво произнес он, и его вновь посетили воспоминания, отвлекая от создания коварного плана.
Мальчик постарше дерется с братом, не применяя физической силы. Брат хорош в бою. Серж ненавидит его, не поспевая за ним, и не имея его сокрушающей силы. Он озлоблен и зациклен на попытке доказать, что лучше. Слепая ярость не дает ему развиться, найти что-то свое. Ситуация усугубляется, когда колдун впервые влюбляется: светлые локоны, голубые глаза, тонкая талия, смех словно музыка – Анна. Она выбирает брата.
Мысль, что пока брат жив, он второй, не дает ему покоя. Мать замечает перемены и старается его поддержать, но он неприступен и замкнут. Она боится за него, зная, какой у него скверный характер.
Однажды они с братом затеивают драку за право обладать девушкой. Поединок переходит в битву. Брат неслабо колотит его, и колдун задыхается, лежа в грязи. А затем собирает всю свою ненависть и ударяет заклинанием.
Анна. Откуда она появилась? Заклинание ударяет ее в грудь, и она падает: тело содрогается, дыхание прерывистое. Серж смотрит на девушку, которую любит, – она отдала жизнь за его брата. Лицо брата безумное, и он готов его убить, но ему мешает отец.
Серж ненавидел брата, обвиняя его во всем. Страх и боль поселились в его сердце на долгие годы. Мать защищала сына, и у них с отцом начались ссоры. Семья распалась. Отец пожелал остаться с братом, потому что не хотел иметь дело с убийцей, а мать, не имея выбора, не стала гнать его и отталкивать. Осенью того года они с ней переехали во Францию, где он и взял себе это имя. И только мама продолжала его называть Неис. В такие минуты к нему возвращалась память, и тяжесть души напоминала о том, что он натворил. Серж ненавидел это чувство, огрызался на мать, но она любила его и лелеяла, зная, что вспышки гнева уйдут, и он вновь станет ее маленьким, любящим сыном.
Колдун закурил сигару и выпустил облачко дыма. Запах шоколада наполнил комнату, – он предпочитал сладкие, приторные ароматы. Спустя столетия он все еще помнил прощальные слова брата: «Вернешься и сдохнешь!» Он лишь кивнул ему тогда в ответ, ведь от страха тошнота подкатила к горлу, но позже придумал в своей голове тысячу вариантов, которыми мог завершить разговор.
Париж был помойкой. Мать пропадала на работе в забегаловке обслуживая мерзких, пьяных уродов. А он ломал им за распущенность руки, поджидая в подворотнях поздней ночью. Серж помнил день, когда мамы не стало: пневмония подкосила ее внезапно, болезнь развилась слишком быстро. Он не успел ее спасти, не хватило знаний.
Его глаза заблестели, впитав напрашивающиеся слезы как губка. Серж никогда не плакал, даже когда было особенно тяжело. Близость к смерти всколыхнула его, заставила вспоминать. Это пройдет. Завтра он снова будет нацелен на дом, ведь тот снится ему каждую ночь.
Попав в приют, колдун быстро стал лидером. Сколотив команду из десятка сироток, он отправлял их воровать на улицы, покрывая защитными заклинаниями, о которых они даже не догадывались. Скопив небольшой капитал, Серж бросил их, оставив голодать на улице, и не жалел об этом ни единого дня, – его сердце было из камня. И все же, он оставил себе парочку ручных мартышек, боготворивших его, которые и по сей день ему прислуживали. Жирного звали Луиз, тощего – Франк, но он предпочитал называть их рабами. Вместе они поселились у побережья и продолжили обманывать бедняков ради наживы.
В одну из ничем непримечательных ночей колдуну приснился дом. Он почувствовал энергию, исходящую от него, она пьянила, возбуждала, будоражила воображение. С тез пор он старался засыпать как можно раньше, желая вернуться туда. С годами колдун стал невероятно силен, но ему этого было недостаточно. Открыв для себя знания о доме, он понял, что обладая властью над ним, сможет достичь величия. Именно об этом Серж мечтал. Только обретя власть над целой цивилизацией, он мог доказать брату, что лучше его.
Колдун спустился в подвал, напичканный склянками, вонь там стояла жуткая. Он не замечал смрада, как и кромешной тьмы, в которой чувствовал себя комфортно. Он сел перед ноутбуком, открыл его и принялся делать в электронном дневнике пометки. Все записи он уже много лет назад перевел в цифровой вариант, – книги не внушали ему доверия. Закончив с этим, Серж вспомнил день, когда впервые нашел дом, проследив за девушкой до самого крыльца. Это мгновенье он не забудет: ощущение полета и невесомости, слабость колен, энергия током от ступней к голове.
Он преследовал ее, изучал, и однажды почувствовал что-то. С тех пор она стала объектом его обожания, даже не подозревая об этом. Влюбленность заставила колдуна отказаться от цели. Он намеренно столкнулся с ней в магазинчике Фибурга, и девушка, взглянув в его зеленые глаза, навсегда в них утонула.
Он обладал ею, не веря своему счастью, до тех пор, пока она не узнала правду. Конечно, доверяя ему, девушка успела рассказать о доме, мистике, чудесах, – и жалела об этом. Много лет он нападал на нее, пытаясь завладеть домом, а потом и на ее внучку, и далее, пока не наткнулся на равного соперника – Катарину.
Ему нужно было больше информации, но он уже разузнал все, что мог. «Чера! Как же чертовка похожа на нее!», – обескураженный, крутился он на стуле. Впервые увидев Катарину, он подумал, что это Чера, и был сбит с толку.
Несмотря на их противостояние и его отвергнутое сердце, Серж продолжал любить ту девушку, и никогда не причинил бы ей ощутимого вреда, но это правило не касалось остальных.
– Должно быть, ты проклинаешь меня с того света, Лина, – вздохнул он. – Девчонку нужно остановить. Она импульсивна, как и ты, дорогая. А это значит, что она могла не подготовиться к такому сильному заклинанию, и теперь слаба, – взял он со стола ее фотокарточку и погладил пальцами, проводя по лицу и шее. – У меня есть время…
Глава 12. Противостояние
Вбежав по лестнице чердака, Габриэль увидел ее, неподвижно лежавшую в пыли, руки неестественно подогнулись при падении. Он подхватил ее будто пушинку, и отнес в спальню. На ходу мужчина соображал, что делать дальше: он понятия не имел, какое заклинание применил колдун, и как устранить последствия. Девушка дышала. «Держись, Кэти!»
Габриэль перерыл множество книг в попытке найти похожие симптомы. Сокрушаясь над ней, он умолял его не покидать. Кот прыгнул на кровать, и с важным видом пройдясь по рукам Габриэля, устроился у Катарины на груди.
– Где же ты был? – поднял он на кота заплаканные глаза. «Бродяга» замурлыкал, впивать когти.
Дом пугал тишиной, как будто и сам находился в обмороке. Может так оно и было. Спустя минуту–другую девушка открыла глаза, громко втягивая ртом воздух.
– Тише! Лежи, не двигайся! Кэти? Ты слышишь? – обрадовался Габриэль.
– Он ушел, да? Убрался? – порывалась она встать, но он не давал ей этого сделать.
– Да. Лежи! Ты слаба!
– Слаба, – отрешенно повторила она. – Он придет в себя быстрее, Габи. Он уже исцелился, я это чувствую. Я не смогла сдержаться и использовала сложное заклинание без подготовки. И теперь, когда я слаба… – нарочно выделила она это слово, – он придет и убьет нас, – смотрела она в одну точку прямо перед собой.
Опустив взгляд, девушка заметила «Бродягу» на своей груди и потрепала его по голове.
– Вернулся, засранец.
– Мы что-нибудь придумаем. Как он смог разрушить защиту крыши?
– Без понятия. Да это уже и не важно. Мы обречены. Он вернется со дня на день и завладеет «параллельной», питаясь ее энергией. И все жители этой Вселенной будут обречены на смерть от каких-нибудь катаклизмов! Знаешь, никогда не думала, что смогу запороть столько жизней сразу!
– Прекрати! Должен быть выход! Пойду поищу ответы в дневнике Аластера. Может он сталкивался с подобным. – Она кивнула, радуясь, что он оставит ее одну, и она сможет себя морально истерзать до обморока.
Габриэль поцеловал ее и отправился на поиски решения, а она погрузилась в невеселые мысли. Она злилась на себя, но и немного жалела. Теперь, когда девушка показала колдуну на что способна, победить ее будет проще, – в рукаве не осталось ни одного козыря. И если Габриэль не сможет найти способ поставить ее на ноги в короткий срок, им точно конец.
– Ноги. Почему я их не чувствую?
Она попыталась пошевелить пальцами. Они двигались, но ощущений не было, будто онемели. Катарина взглянула на кота, и он спустился чуть ниже, согревая теплом, – ощущения появились.
– Никогда не верила, что кошки обладают даром целительства. Или это ты у меня особенный? – откинулась она обратно на подушку.
«Бродяга» мяукнул, запустив когти в ноги, и их пронзилась острая боль: в разы сильнее, чем от кошачьих царапин. Катарина согнулась пополам, к спине также вернулась чувствительность.
– С ума сойти! Ты меня исцеляешь!
Кот какое-то время полежал и погрел ее, а после снова исчез. Она понимала, что худшее позади, но слабость никуда не делась.
Габриэль прибежал спустя пару часов, разбудив ее топотом ног. Его глаза горели, а руки потряхивало.
– Я нашел кое-что, Кэти! Смотрю, тебе уже лучше! Замечательно! Как ты это сделала? – возбужденно говорил он.
– Кот немного помог. Пушистый знает, когда он нужен.
– Хорошо, – взял он ее за руку. – В дневнике Аластера есть одна ситуация. После посещения «параллельной» он захворал. Энергия в том мире другая, осязаемая, и ему было тяжело там находиться. А был он там довольно долго: по его словам две весны, получается год. Так вот, прибыв сюда, он ослаб, и подробно описал приготовление отвара и заклинание, которые восстановили его силы. Вуаля! – победоносно поднял он подбородок, и девушка слабо хихикнула. – Мы приготовим отвар и поднимем тебя на ноги, а когда гад вернется – убьем его!
– Принеси мне мою книгу. Я должна найти что-нибудь подходящее.
– А я пока поищу ингредиенты для отвара.
Пол ночи без сна и отдыха они трудились. Она просмотрела сотню заклинаний, Габриэль пропадал внизу. Девушка представила, как он варит в котле зелье в ведьмовской шляпе, и улыбнулась. Кот посетил ее вновь, забирая усталость и боль.
– И почему я раньше не пользовалась твоими услугами, комок шерсти? – бормотала она, засыпая.
Катарина вновь скиталась по неизведанным местам. Кто-то позвал ее еле слышно, и дом распростер свои объятия. На лесенках крыльца с лопатой в руке сидела Чера: старая и седая. Катарина прошла по расчищенной тропинке и присела рядом, замерзая.
– Здравствуй, моя милая, – глаза бабушки блестели от слез. – Я так тобой горжусь!
– Нечем гордиться. Я все испортила… – повесила девушка нос.
– Но можешь исправить, – погладила она ее по щеке. – Только соединение с домом поможет тебе его одолеть. Найди сердце дома и впусти его в свое! Да, это будет означать, что другой жизни тебе не видать, но ты сможешь победить его!
– Я слишком слаба.
– У тебя есть помощник. Попроси его, и он сделает все ради тебя. И помни, в таком состоянии ты не сможешь убить его. Не выбирай заклинание на смерть. Выбери то, что лишит его силы и даст тебе время. Получив отсрочку, используй ее с умом, потрать на поиск «параллельной». Там ты найдешь ответы на свои вопросы, – подмигнула ей бабушка, Катарина положила ей голову на плечо и проснулась.
«Бабуля как всегда в своем репертуаре! Сплошная бессмыслица», – попыталась она встать с постели, ноги подвели, зашатавшись, словно деревянные. «Найти сердце дома. Интересно, где оно может быть?», – думала девушка, отвлекаясь на мысли о колуне.
– Я должна прислушаться к себе, – сказала она вслух, припоминая, что как-то раз у нее это получилось, и она наладила связь с домом.
Катарина очистила мысли, и, спустя мгновение, начала различать шепот стен. Она ощутила вибрацию дома, его дыхание. Сместившись немного на постели, девушка заметила, что ощущение стало сильнее.
– Мне нужны мои ноги. Габриэль! – закричала она громко. Знакомый ветерок подхватил ее голос и унес прочь из комнаты.
Уснувший над книгой Габриэль подскочил, ударяясь затылком о настольную лампу, и со всех ног бросился к ней наверх:
– Что случилось? Он идет?
– Нет. Просто мне нужны мои ноги, – виновато сказала она, и он удивленно заморгал. – Приходи в себя, Габи. Твой мозг мне тоже нужен, – продолжила она язвительно. – Я не могу ходить, но должна кое-что сделать. Отнесешь меня?
– Конечно, – подхватил он ее на руки. – Куда нести?
– Начнем с первого этажа. – Габриэль приподнял бровь, но она сделала вид, что этого не заметила.
Он осторожно нес девушку, и его сердце мерно стучало в груди, успокаивая ее разбушевавшийся ум. Катарина прислушивалась к дому, и сквозь стук его сердца, уловила нечто похожее.
– Поверни. Да. Теперь прямо. За дверью. – Они подошли к двери, которая вела в чулан, и которую раньше не замечали.
– Кэти? Мы обошли дом тысячу раз. Где была эта дверь? – немного занервничал Габриэль, мистические выходки дома с трудом укладывались у него в голове.
– Он ждал, пока я буду готова.
Дверь скрипнула, свет в помещении был тусклым. Они продолжали идти, звук усиливался, и вскоре стал заглушать собой все остальные. В пустой комнате, по середине стоял огромный, металлический котел, створки его были плотно закрыты, а за ними плясал озорной огонек. Шепот пронесся у них над головами, огонь озарил яркой вспышкой лица.
– Габи. Ближе, – не отрывая взгляда от огня, сказала она.
С каждым шагом, приближавшим их к котлу, вокруг проявлялись яркие лучи. Они будто витали в воздухе и выглядели, как разноцветные мазки кисти.
– Удивительно, – прошептала девушка, и вдруг почувствовала приближение колдуна.
Он снова парил, угроза летела впереди него самого. Серж не пытался скрыть намерений, откровенно желая ей смерти. Катарина вздрогнула всем телом.
– Он идет, Габи! Он скоро будет здесь! – Габриэль хотел бежать обратно, но она его остановила. – Оставь меня! Не смотри так! Задержи его на время, хорошо?
– Но, зелье почти готово!
– Нет! Оно не поможет! Положи меня возле котла и беги! Быстро! – Он наспех поцеловал ее, и она пристально посмотрела ему в глаза. – Обещай, что не умрешь!
– Не сегодня…
Габриэль убежал отвлекать колдуна, а она отгородилась от мыслей о смерти, понимая, что у нее минут десять, не больше. У девушки не было сил на то, чтобы сделать защитное заклинание, рывок предназначался для сердца дома. Она приложила руку к железу и обожгла ладонь, вскрикнув от боли. Ожог пульсировал. Паника распространялась, заманивая ее в сети беспомощности, предлагая опустить руки и сдаться, принять неизбежное. Но Катарина не собиралась сдаваться. Не так просто.
Она прислушалась вновь. Дом стучал барабанами у нее в ушах, разноцветные лучи перемещались, садясь на нее и взлетая. Девушка зажмурилась, вытянула руки. Колдун уже приземлился на крыше. Она торопилась и теряла связь, ускользавшую, как и самообладание. Колдун пробил крышу, полетели доски и шифер, раздались выстрелы.
– Габриэлю не выстоять, – плакала она, собирая остатки сил. – Я принимаю тебя в своем сердце! Слышишь?! – взревела она, и нечто, выпорхнув из-за створки котла, влетело ей в грудь.
Это была птица, и крылья ее пылали огнем. Она забралась Катарине прямо в сердце, а крыльями обвила за плечи. И в этот самый миг девушка ощущала все, что чувствовал дом, – и не только в настоящем времени. Сквозь нее проносились моменты, случившиеся здесь давным-давно и навсегда оставшиеся в памяти. Воссоединение исцелило ее, и она вскочила на ноги. Цветные лучи кружились, обволакивая ее, меняя цвет кожи, одежды. Девушка подумала о чердаке и Габриэле. Прогремел еще один выстрел, наступила тишина.
Пока она пыталась понять, как пользоваться силой, сверху донесся звук падающего на пол тела.
–Нет!
Неуправляемые, противоречивые эмоции захлестнули девушку, и она направила их на колдуна. Габриэль лежал на полу и смотрел в лицо приближающейся смерти, а Серж нависал над ним словно коршун, – безумная улыбка застыла у него на лице. Внезапно полы чердака пришли в движение, стены задрожали, и из них появились силуэты, пестрящие всеми цветами радуги. Они были отлично экипированы, облачены в доспехи, – рыцари из гуаши без лица, а во главе был светлый, серебристый образ Катарины, с откровенной ненавистью сверлившей колдуна взглядом. Почему-то у Габриэля не возникло сомнений, что эти мистические, похожие на людей силуэты, могут реально ранить.
– Как ты смогла? – рассеянно крякнул колдун.
Катарина нанесла удар не прикасаясь, и он отлетел в угол, а сверху на него обрушились доски. В проеме чердака возникла настоящая Катарина, и ее светлый образ тут же рассеялся. Она оценила обстановку и развернулась лицом к Сержу:
– Я лишаю тебя сил! Будешь человеком простым! Пусть мне поможет Луна! Заплати колдун сполна! – замахнулась она на него, и из ее ладони вырвался серебристый свет, ударяя колдуна в грудь.
В воздухе материализовались его приспешники и исчезли, прихватив гада с собой.
