Анна Мирославская
Письмо в бутылке
Наверное, сегодня я должна бы гулять с тобой по осеннему парку, держась за руки и глядя в твои влюбленные глаза… Но жизнь решила, что я не достойна этого! Что я должна прожить сегодняшний и все последующие дни так, как живу… Наверное, сегодня мы могли бы просто познакомиться… Или, может быть, расстаться друг с другом в самый первый раз! А, может быть, это сегодня должен был состояться наш самый первый поцелуй… Как знать? Никто не знает, как все могло бы быть, ведь это – просто-напросто предположения! А вот настоящая жизнь куда страшнее. В ней все слишком просто и слишком легко: рождение, обучение и смерть…
Знаешь, милый, когда узнала о том, что проживу короткую жизнь, я осознала бесцельность прожитых лет… Первая мысль, которая появилась в моей голове в тот самый момент: «Значит, все это было зря?..». Но на мой вопрос ответа не прозвучало… Помню, как сидела на белой кушетке диагностического отделения клиники, в абсолютно белой (стерильной) лаборатории, в белой пижаме и бахилах зеленого цвета, теребила ногти на руках… Сердце билось часто и как-то резко. Голова слегка побаливала… В глазах были цветные искорки… Ноги вспотели, а руки заледенели… Я ни о чем не думала… Только ждала… Иногда внутренний голос произносил вслух у меня в голове: «Только бы все было хорошо… Только бы все было хорошо… Только бы все было хорошо». Но ничего не было хорошо…
Через полчаса в лабораторию вошел врач в белых кедах, белых штанах, таком же белом халате, с шапочкой на голове, очках на носу. В руках он держал папку с какими-то листами, в которые очень тщательно всматривался, периодически перелистывая… Знаешь: этот момент я запомнила навсегда – момент, в который мне произнесли мой приговор… Да: я понимаю, что испытывают преступники, которым выносят смертный приговор! Правда, меня осудили за законопослушание… Но не это важно…
Время, которое я провела в лаборатории, казалось мне бесконечным, растянутым… Казалось: прошла целая вечность! В тот момент, когда врач вошел, я подняла голову, а сердце забилось еще чаще и еще громче, руки немного затряслись, а в голову ударила кровь… Мне показалось, что на путь от входной двери к кушетке у врача ушла чуть ли не целая вечность… Все было как при замедленной съемке! Звук его мерных шагов звенел в моей голове как колокол…
Вот наконец он подошел ко мне, присел на кушетку по левую сторону от меня, положил папку себе на колени, глянул на мое лицо и, натянув на серьезное и усталое лицо профессиональную улыбку, приготовился говорить… Я запомнила его слова точь-в-точь на долгие годы…
«Как дела, Сью?..» – спросил он ради приличия.
«Хорошо…» – быстро и кратко ответила я, завершив предложение вопросительной интонацией.
«Ну что? Готова узнать результаты?..» – в очередной раз уточнил доктор.
Он как будто тянул время… Не хотел говорить. Но это не спасло бы меня: все уже было известно. Я уже была больна… И за день до этого, и в тот день утром… И в тот самый момент… Все это время болезнь была во мне! Вопрос заключался только лишь в том, что я этого не знала! Знание не спасло бы меня от смерти! Равно как и незнание ответа на вопрос о том, больна ли я. Но я должна была это узнать!
Вот врач и тянул… Он понимал, что я проживаю последние секунды своей счастливой жизни, в которой у меня все еще впереди, в которой все будет хорошо, в которой я буду счастлива… Но говорить все равно было нужно. И я была у него не одна. Вот он и продолжил:
«Мне очень хотелось тебя обрадовать. Но я, к сожалению, не могу этого сделать… То, что с тобой происходит – это не просто недомогание. Это серьезная болезнь! Ты действительно больна. А лечения от болезни не существует… И – да: все будет плохо… Очень плохо! Тебе нужно к этому привыкнуть. Тебе нужно к этому приготовиться. Тебе нужно это запомнить. В нашем с тобой случае нет ни одного шанса позитивного исхода и ни единой надежды на выздоровление! Теперь мне нужно вот что у тебя узнать: ты понимаешь все, что я тебе сказал сейчас?».
Я с минуту молчала, так и не набравшись сил принять все и сразу… Все то, что произошло в те короткие в астрономическом исчислении, но такие долгие для меня, минуты… Потом, когда я более или менее осознала все происходящее, просто легонько махнула головой в ответ на его вопрос. Потом задала свой – уточняющий: «То есть… Я скоро умру? Это последние дни моей жизни?». Доктор немного подождал, а потом ответил: «Отвечаю по порядку на твои вопросы. Да: ты умрешь. Относительно средней продолжительности жизни человека – очень скоро… Нет: сейчас проходят далеко не последние дни твоей жизни. Тебе сейчас… Э-э-э… 13 с половиной… Правильно?».
