Антон Демидов
Умри
Пролог
Она свалилась на пол. Чтобы не разворотить лицо о деревянный настил, она успела подставить локти, но и те зазвенели острой болью. Она сплюнула сгусток крови и уставилась на доски непонимающим взглядом. Округлые сучки и трещинки расплылись в больную абстракцию. И как она ни силилась, разглядеть их оказалось невероятным испытанием. Мутной пеленой рассеялся весь этот грязный пол, на который она таращится, выпадая из времени. Что её так обессилило? Она попыталась собрать мысли, но раскалывающаяся надвое голова отказывалась работать.
Она почувствовала, как инородное тело царапает её нижнюю губу изнутри. Подтолкнув языком этот предмет, она выплюнула и его, на кровяную кляксу. Белоснежный коренной зуб. Затем из приоткрытого рта выпал ещё один и ещё. Язык непроизвольно, по-хозяйски выкинул три зуба из своих владений. Её затошнило и пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать подкативший к горлу ком. На лбу выступила ледяная испарина.
Дорогостоящие виниры обесценились и потеряли былую красоту. Она утратит способность улыбаться и мило беседовать. Такую страшилу презрительно обсмеет и само зеркало. Из темноты помутневшего сознания выкарабкался единственный резонный вопрос: а как она запишется на приём к стоматологу с таким позорным лицом? Её осенило, что лучше просто позвонить по телефону и записаться. Так она и решила.
Первостепенно ей хотелось подняться с этого замызганного пола и найти ванную. Она умоется и прополощет рот, а потом разыщет аптечку. Она выпрямила руки, неуверенно удерживая ослабшее тело. С лица продолжала капать кровь, но откуда именно понять было невозможно. На вытянутых руках её всё ещё пошатывало, но она, кажется, собралась с силами.
Сгибая колено, чтобы опереться, она возвращала разболтанное равновесие. И у неё почти получилось. Грубый толчок в спину вжал её в пол. От неожиданности руки согнулись в локтях, теряя упор. Лицо звучно грохнуло по окровавленной доске. Боль всколыхнула нервы тугой звенящей струной. Она скривила гримасу, сопротивляясь нарастающему гулу в голове. В этот момент она почувствовала нос. Он находился не на месте и сместился влево. Лопнувшая нижняя губа тоже напомнила о себе. Пульсировала, выталкивая тонкую кровяную струйку.
"Что с тобой сделали? " – спросил знакомый ей голос.
" Я не знаю", – ответила она.
"Ты на полу и с разбитым лицом. На тебя напал хищный зверь. Попробуй почувствовать, где сейчас он находится".
Внутренний голос оказался прав. В комнате есть кто-то ещё. Помимо сбитого и хриплого её дыхания, слышалось ровное и размеренное того, другого. В этот момент она готова была поклясться, что уловила его насмешливую улыбку.
Инстинкт самосохранения забил отчаянную тревогу. Она испытывала такое в раннем детстве. Только в какой ситуации, она затруднялась ответить. Возможно, тому поспособствовал озлобленный уличный пёс с враждебным оскалом, или увесистые шаги за спиной, в тёмном переулке. Однако всё это года минувших в беспамятство лет. Сегодня же, в этой комнате, на этом полу опасность реальна, осязаема. Ей следовало незамедлительно принять решение. Иначе случиться непоправимое.
Тело заколотила саднящая дрожь. Шестерёнки в голове со скрежетом двинулись, и ясность ума ударила слепящим прожектором. Заговорить! Узнать причину такой ненависти к себе. Нет-нет. Бежать! Тело протестующе изнывало от усталости. Собрать всю волю в кулак и обернуться. Посмотреть в глаза того, кто улыбается за спиной. Ну уж нет. Она не выдержит тяжести взгляда. Её сердце перестанет работать от вида этого монстра. Вопросы сновали по её мозговым извилинам, переплетаясь между собой плотной паутинной вязью. Ей следовало выбрать нужный вариант в эту секунду.
Раздался нагнетающий гул, спутав мысли в склизкий ком. И под воздействием единственного ожидаемого импульса она поползла как разведчик, сожмурив глаза и стиснув оставшиеся зубы. Всё, о чём она мечтала – чтобы прекратилась головная боль. И неважно, остановят это таблетка или ещё один, удачный удар.
Время сделало глубокий вдох и замерло немым штилем. Она продолжала ползти, волоча за собой задние конечности как бестолковые плети.
– Здесь есть кто-то? – раздался приглушённый женский голос.
Сперва она приняла это за галлюцинацию. Её ушные перепонки искажали звуки, будто она тонула под водой.
– Отзовитесь. Кто здесь?
Во второй раз голос показался отчётливее. Совсем близко от неё. Убийца? Едва ли. Её мученик в курсе кто перед ним.
– Это что, шутка? Я не люблю подобные розыгрыши. Это подло по отношению ко мне.
Всего на мгновение картинка соединилась. Она узнала девушку в дверном проёме. Василиса глядела прямо на неё невидящими глазами.Игнорируя новые болевые ощущения, она обернулась на источник звука. В дверном проёме замерла человеческая фигура. Такая размытая и нечитаемая. Она прищурила глаза, цепляясь за постоянно ускользающий фокус. Острое некогда зрение подвело в самый решающий эпизод жизни.
Придётся дать ей знак. Губы не двигались, изрыгая противный хрип. Тело начало неметь, не откликаясь на самые примитивные команды мозга. Слабо хлопая ладонями по полу, она с надеждой глядела на Василису. Неужели она не слышит?
– Знаете, что, – возмутилась Василиса. – В таких идиотских играх я не участвую.
Она принялась мычать и стучать ладонями ещё сильнее. Изобилие этих звуков напугало и её саму. Во что её превратили? Она уже не напоминала человека. Но сдаваться она не станет. Впервые за своё никчёмное существование ей захотелось жить. Радоваться утреннему солнцу, колючему морозу, пению птиц. Принять всё то, на что она раньше не обращала внимания. Мир так широк и многогранен, а она лежит без дела как расплывшаяся клякса.
– По-помоги, – хрипловато выдавила она.
Василиса продолжала говорить, но слова не доносились до ушей.– Ну, хватит, – возник ещё один голос. Незнакомый. – Эта мразь умрёт. Да ты и правда «Никто». Не зря тебя все так называют.
Обессилив она приоткрыла рот, но сказать так ничего и не смогла. Ей хотелось прокричать своё имя, чтобы все слышали что её зовут…
Хруст разлетающегося черепа оборвал все её мысли.
Глава 1
Волнорез быстроходного катера вспенивал и разрезал волны. Набрав скорость в тридцать семь узлов, судно триумфально приближалось к назначенной цели. Едва уловимые взгляду рыбины в спешке разбредались по сторонам от стального монстра. Зрелище завораживало. Бело-красное судно с поблескивающими на солнце перилами на полных правах обуздало водную стихию. Облака и те побаивались бросить хоть краешек тени на корпус, и теснились поодаль от его маршрута.
За штурвалом стоял суровый капитан с прищуром, всматриваясь в горизонт. На голове не было бескозырки, и в зубах он не держал курительную трубку. Чёрная майка в тон шортам – вся его униформа. Ничем не приметный персонаж.
В каюте на мягких диванах расположились шесть таинственных фигур. Лица скрывали белые балаклавы с прорезями для глаз и рта. Одна из них прятала взгляд за солнцезащитными очками. По предмету одежды и внешнему виду, (бижутерия на запястьях рук; лёгкие платья и юбки; лак на ногтях; бретельки от бюстгальтера на плечах; бритые ноги) можно смело предположить, что все они женщины. Одни по-хозяйски приняли расслабленные позы, другие, напротив – скукоживались и старались отмалчиваться. Девушки пили брют из блестящих бокалов и вели беседу.
– Шампанское просто дерьмо, – заявила девушка в бирюзовом коктейльном платье и сплюнула в фужер. – Такое бомжи из низших слоёв общества не станут пить.
– А те не всё равно чем накидываться? – сиплым голосом ответила ей особа, в пацанской одежде. – Знаю я вашего брата. Угостишь тебя парой коктейлей, и ноги разбегаются друг от друга.
Несколько пассажиров поддержали последнюю реплику тихими смешками. Дама в бирюзовом одарила соперницу холодной улыбкой. Война развязана.
– А Вас, извините за выражение, колышет, с кем я сплю? – членораздельно произнесла она и вдобавок припечатала. – Хотя нет, постойте. Я знаю ответ. Видимо, по всему никто Вас давно не трахает. Это же очевидно. Взгляните, во что вы одеты. Мягко говоря, не комильфо. А если выражаться вашими же словами: рваные шмотки трёхсотрублёвой невостребованной шлюхи.
– Ты чё, мать, берега попутала. Я ведь могу и щёлкнуть по твоей смазливой мордашке.
– Какой позор, – возник молчавший до этого голос хмурой девушки, с браслетами на руке.
– А тебе чё надо? – переключилась на неё Пацанка.
Остальные гостьи этого судна предпочли не вмешиваться до последнего и остаться в стороне, смакуя разгорающиеся конфликты. Девушка в очках походила на одиночку. Голова повёрнута лицом в противоположную сторону. Интерес к собеседницам нулевой. От шампанского она вежливо отказалась и погрузилась в глубину мыслей.
– Вы ведёте себя как стадо, – сказала девушка с браслетами спокойным и размеренным тоном. – Духовно голодны, физически истощены. Ни в одной из вас нет истинного понимания мира и цены человеческого существа. Всю энергию вы тратите не в то русло. Попробуйте всё переосмыслить, иначе сгорите дотла.
– Ты чё мозгоправ? – с усмешкой спросила Пацанка.
Ответа на это не последовало. Повисла напряжённая пауза. Рвали тишину только гул работающего мотора и шум разрываемых надвое волн. В этом безмолвии присутствовало больше слов, чем в самом ёмком абзаце. Под балаклавами скрывались шесть уникальных личностей. Непохожих на остальных. У каждой своя история. Горькая или праздная. Прожитая жизнь, обесценивать которую никто не вправе.
Катер схватил очередную волну и его грубо тряхнуло. Содержимое фужеров выплеснулось на пассажиров. Смех и негодования посыпались нескончаемым обилием. Одна из них громко прокляла неуклюжего капитана, окрестив его «водилой». Вторая хохотала над ситуацией. Третья грустно прожигала взглядом испорченное платье. Атмосфера постепенно выравнивалась.
Девушка в красных кедах и чулках в крупную сетку первая нарушила тишину. Её властный голос притянул к себе всё внимание. Она подалась вперёд и, обведя взглядом всех попутчиц, спросила:
– А как вы думаете, он сексуальный?
– Кто? – отозвалась девушка в платье.
– Наш психиатр.
– Психиатр лечит больных придурков. Правильнее говорить психолог.
– Да какая разница, когда у него накаченная грудь и кубики пресса. А уж если он и в штанах полноценен…
– Спасибо, что пояснили кто из нас шлюха. – Девушка в платье победно улыбнулась.
– Во-первых, не шлюха, а шлюшка, – также весело воскликнула девушка в кедах. – А во-вторых – ничего нет приятнее занятия сексом. Главное – делать это не за деньги, а по желанию. Арифметика проста донельзя.
– И сколько же у тебя было партнёров? – осведомилась Пацанка.
– Я и со счёта сбилась. Нужно завести трах – ежедневник.
Девушка в платье взглянула на неё с презрением и прошипела:
– Да Вы больны!
– Неизлечимо. Но нимфоманию способен приглушить исключительно качественный секс.
– У меня был только один партнёр. – В разговор вступила девушка в очках. Она впервые обратилась к ним. В голосе читалась необъяснимая тоска. Но не все это заметили.
– Вот кто больная, – воскликнула Пацанка. – Всего один? Да ты, наверное, страшная как смерть, вот и прячешься за очками.
– Дамы, а давайте познакомимся? – попыталась вмешаться девушка в кедах.
Пацанка отмахнулась от неё рукой.
– Гюльчитай, покажи личико.
Девушка в очках молчала.
– Снимай очки! Ты в приличном обществе.
– Я не хочу этого делать.
– Тогда мне придётся тебе помочь. – Пацанка поднялась на ноги. Ей надоело искать жертву, что постоянно срывается с крючка. А на этой бедолаге можно неплохо выместить гнев.
Девушка в очках не стала дожидаться реакции этой ненормальной и двумя руками взялась за душки очков. Все наблюдатели притихли, словно ожидали увидеть что-то другое вместо пары глаз. Медленно стащив очки с лица, она пару секунд просидела с закрытыми глазами. Пацанка заметно нервничала, но подгонять её не стала. Решившись, девушка приоткрыла глаза, и все захлопнули рты. Её бледные серые зрачки глядели на них и одновременно никуда. Мёртвый взгляд заставил всех до единой пропустить через себя волну необъяснимой вины. Вины за то, что они могут различать цвета, листать ленту в соцсетях, размалёвывать лица тенями и рисовать ровные стрелки от уголков зрячих глаз. А слепая девушка медленно вертела головой то влево, то вправо. «Хотели видеть. Так вот, смотрите. Смотрите внимательно. Как вам такая красота?»
Пытаясь разрядить обстановку, заговорила молчаливая девушка, скурившая уйму сигарет за всю дорогу:
– Нам запрещено называть друг другу свои имена. Как и показывать лица.
Но никто и не думал цепляться за новую нить разговора, которая, бог знает к чему приведёт.
Девушка в кедах провела Слепую и помогла нащупать перилла. Роль поводыря это всё, что она могла предложить, проникшись состоянию попутчицы.Молчание продолжалось бесконечно, пока капитан не позвал всех наверх. Пошатываясь от выпитого шампанского и щурясь на солнце, они выглядели как подружки невесты, вышедшие из запоя в день свадьбы. Проследовав на переднюю палубу, они вцепились руками в перила и заворожённо вглядывались в пункт прибытия именуемый буквой «Б».
– Мы добрались? – спросила Слепая.
– Добрались, – отозвалась её помощница.
– Я чувствую брызги воды. Они совсем нехолодные. Как бы мне хотелось взглянуть на остров.
Девушка в кедах обняла её сзади и шепнула на ухо:
– Ты правда хочешь на это взглянуть?
– Ещё как.
– Тогда смотри. Остров небольшой. Он засажен хвойными деревьями. Я не знаю ели это или сосны, но они прекрасны. Остров окружён густым как кефир туманом. В правой его части есть небольшая, но высокая скала. На её вершину взгромоздился белый потёртый маяк. С виду он не рабочий и старый. Но кто его знает. Над лесом кружат птицы. Мне кажется, что это орлы. Берег рассыпался мелкой и гладкой галькой. Знаешь, такая которую обласкала вода и пораниться об неё невозможно. К берегу подкатывают барашки разбившихся волн. Мы подплываем к длинной дощатой пристани. Но кроме леса, я больше ничего не вижу.
– Ты так красиво описала остров, – улыбаясь сказала Слепая. – Я всё увидела собственными глазами. У тебя грамотная речь в отличие… – она замолчала.
– Издержки маниакальной любви к литературе, – прошептала девушка в кедах. – А эти курицы думают, что книги, это какие-то насекомые.
– Меня, кстати, зовут Василиса.
– А меня…
– Дамы, выгружаемся, – перебил Капитан. – Впереди долгий путь. Багаж оставляйте здесь. Позже его доставят.
Девушки неуклюже покинули судно. Ощущение твёрдой земли под ногами после многочасовой качки несравнимо ни с чем. Ты становишься полноправным хозяином своей координации. Спустившись с пристани, девушки ожидали увидеть длинный полированный лимузин, что отвезёт их до нужного места. Но при виде средства наземного передвижения они негодующе запротестовали.
– Школьный автобус? – возмутилась девушка в платье. – Вы серьёзно? Ничего отвратительнее не пришло на ум?
– Я скромный паромщик, – отозвался Капитан. – И выполняю то, что мне велено. Хотите вы этого или нет, вам придётся ехать на том, что дают. Если не успеем до темноты – будет худо.
Под управлением Капитана жёлтый школьный автобус разинул узкую пасть, приветливо зазывая пассажиров взойти на борт. Девушки со всей красотой чертыханий взобрались по скрипучим ступенькам. Разместившись на потёртых сиденьях, они соблюдали библиотечную тишину. Не каждому по силам такое испытание: спрыгнуть с многомиллионного катера, с нескончаемыми потоками шампанского, в убогий и дребезжащий вид транспорта.
Автобус тронулся с места. И те, кто радовался ступить на твёрдую почву после морской качки, взяли свои слова обратно. Девушек колотило как яичко в киндер-сюрпризе. Грунтовая дорога не щадила гостей. На поворотах Капитан тоже не церемонился. Если некоторые девушки заранее знали, что инерция бросит тебя в противоположную от поворота сторону, то остальных нещадно швыряло по всему автобусу.
Не многие успевали следить за видом из окна. А те, кому удавалось наблюдать всё волшебство дикого девственного леса, по-детски разинули рты. Ощущение сказки кричало о своей реальности. Малахитовый плотный мох ковром застелил холмики и деревья. По такому шёлку приятно бегать босиком. Но у природы есть и охранники. Девушкам встретились две лисы, заяц и сам бурый медведь, чесавший спину о сосну. От массива тянущихся к небу стволов кружило голову. Чувствовалось, что подрасти они чуть выше – станут вспарывать брюха облаков.
– Красивые ёлочки, – подметила девушка в кедах.
– Это корабельная сосна, – поправил Капитан. – Если дерево к возрасту от восьмидесяти до ста лет достигает высоты около сорока, и имеет ствол в диаметре от половины метра, оно используется для строения судов. Понятие «корабельная сосна» ввёл Пётр 1, и впоследствии учредил корабельные рощи.
– Молодец, википедия, – похлопала в ладоши Пацанка. – А ты знаешь, где у девушки находиться клитор?
– Естественно. Он в Новом Орлеане, в южной стороне города, на пересечении улиц «Бейкер-стрит» и «Ганди», в библиотеке дядюшки Тома, во втором ряду, на пятьдесят восьмой полке снизу, между Лермонтовым и Булгаковым.
Девушки закатились хоровым смехом. Капитан со всем своим грузным видом оказался задорным весельчаком. Всю дорогу он всячески подбадривал девушек байками и анекдотами. Улыбки стёрлись с их лиц лишь тогда, когда он затормозил возле выросшего посреди дороги дерева и сказал:
– Дальше проезда нет. Придётся пешком.
Девушки высыпали из автобуса гораздо раздосадованными, чем когда входили в него. Та, что в платье решилась снять туфли и надеяться на милость раскрывшихся под ногами шишек. Василису подхватила девушка в кедах, подчёркивая уверенным шагом, что с её обувью они смело дадут фору всем остальным сучкам. И дело не в том, что она не носила каблуки. Просто перед поездкой у неё возник вопрос: сексуальность или удобство. И, естественно, она выбрала всё. Чулки, кеды, коротенькие джинсовые шортики и топ с глубоким вырезом.
Вожак-Капитан держался впереди, временами подсказывая куда не следует ступать и всячески подбадривал своих спутниц. На его жилистой руке поблёскивал увесистый компас, по которому он всё время сверялся. С виду он выглядел уверенным, но чем глубже они заходили в лес, тем тревожнее ощущали себя.
Девушка с сигаретой, испепелившая третью пачку за сегодня, не думала о маршруте и возможности заблудиться. Все её мысли сосредоточились на том же, на чём и вчера, позавчера, неделю, месяц назад. Ей неимоверно хотелось выпить. Да она в завязке. И на водку или коньяк не решится. Вот если бы бутылочку ледяного пива, или бокал белого вина. Ммм. Только она знает, что будет. Лёгкий алкоголь служит как трамплин в нирвану запойной недели. Или двух. И так далее. Она не раз попадалась на эту удочку. В моменты трезвость она ненавидела себя и того умника, что придумал этиловый спирт. Как правило, артистичные самобичевания длились недолго. Но в этот раз всё иначе. Месяц и двенадцать дней. Ни капли спиртного. Игнорирование всех соблазнов. Тяжело? Ещё как. Но она справляется. Она хочет снова стать собой.
Солнце – дьявольский соучастник, приготовило им испытание. Семеро пробирались через бесконечный лес. Их тела пропотели по десятку раз. Одежда прилипала к коже, становясь назойливой помехой. Запах хвои тошно раздражал носовые рецепторы. Силы таяли подобно снежинкам на тёплой ладони.
– И сколько ещё мы будем слоняться по лесу? – без единого бранного слова спросила обессиленная Пацанка.
– Просто прими это испытание как должное, – сказала девушка с браслетами на руке, – Наша жизнь как египетская пирамида – нужно постоянно карабкаться вверх. Однажды ты взглянешь вниз с высоты своего величия, и поймёшь, какой длинный и тернистый путь проделала.
– Так и сказала бы, что не в курсе. А то развела тут аналитику.
– Господа, я что-то вижу, – радостно воскликнула девушка в кедах.
Глава 2
Жадно вглядываясь между крон деревьев, остальные путники тоже это увидели. На поляне посреди леса возвышался трёхэтажный полукруглый коттедж. Он был исполнен в готическом стиле: чёрные блоки, высокие закруглённые окна, гнилая лестница, ведущая к парадной двери и здоровенный флюгер демонстрирующий силуэт сгорающего феникса. Стены дома со всех сторон обнял плотный зелёный вьюн. Из кирпичной трубы коптил густой дым. Только он убеждал гостей что в недрах этой развалины теплилась жизнь. Атмосфера казалась мрачной. Но когда девушки заметили озеро на заднем дворе, все опасения осыпались пеплом. Исполинская ива отбрасывала тень на воду и роняла слёзы, плача о своём.
– Дамы, бежим купаться, – радостно воскликнула девушка в кедах.
Она рванула первой, скинув обувь, шорты и топик. Оставшись в одних трусах и чулках, она с разбега разорвала зеркальную гладь озера. Василиса решительно отказалась, сетуя на слепоту. Но обещала в другой раз искупаться с новоиспечённой подругой. Помешкав в озеро вошла Пацанка, скинув с себя одежду, и оставшаяся в мужских боксерах. Многие девушки обратили внимание на её фигуру. Стройная упругая попа, тонкая талия, прекрасная грудь. И от кого она прячет такую фигуру? Тело богини, секс-символа, способного сразить любого, у кого есть мужское достоинство. Последней в воду вошла девушка с браслетами. Как есть, в платье украшенном защитными рунами. Лицо не выразило не единой эмоции. Причитая себе что-то под нос, она не замечала никого. Всем троим пришлось купаться в неудобных балаклавах. Правила есть правила.
Закуривая очередную сигарету незнакомка глядела на них с нескрываемым отвращением и думала, как не сойти с ума.
– Фу, – состряпав кислую гримасу сказала девушка в платье. – В этой луже наверняка много вредоносных бактерий. Это так глупо и противно. Особенно в век удобств и цивилизованного общества. Я осведомлюсь о наличии душа. Мы же не звери в конце-то концов.
Девушки, не считая той с браслетами, хохотали плескаясь друг в друга водой. Счастливые глаза горели детским неподдельным восторгом. Стоя на берегу, Василиса тоже смеялась, чувствуя волну общих эмоций. Она впитывала плеск воды, смех, приятную прохладу ветра, и складывала всё в картину, которую видела во всех красках. Сегодня она настоящая. Та самая версия себя, которую упорно блокирует брак со зрением. Именно так она охарактеризовала свой недуг. Поломка, неполноценность, убогость. В туманных воспоминаниях она ещё помнит, что видела. Обрывки цветных слайдов стерлись ластиком, расстворились. Василиса цепляется за тростинку обонянием, осязанием и слухом. И все же она стыдилась своей слепоты, избегая любой зарождающейся дружбы. Девушка в красных кедах первая с кем она заговорила за последние годы. Себе она так и не смогла объяснить, почему приняла именно её руку. Какое-то новое, необузданное чувство притягивало к ней. Настоящая дружба, забытая и не известная на вкус, свалилась в самый неожиданный момент .
Девушка в коктейльном платье переступила через порог дома. Внутри он выглядел посвежее, чем снаружи. В массивном камине потрескивали дрова, то ли для отопления этой махины, что не прогревает солнце, то ли для антуража. От правой стены вверх и левее вырастала лестница с лакированными перилами, шоколадного цвета. Освещением холла занялась примитивная круглая люстра, со свечами.
– Вот это помойка, – вздохнула девушка в платье.
Она пробежалась взглядом по интерьеру, подобно спешащему на охоту пауку. Стены украшали старые покосившиеся картины с изображением неизвестных ей Богов. А возможно это и не Боги вовсе, а зажравшиеся снобы. Кто мог жить здесь много ранее, оставалось загадкой. Прямо по центру пустовала рецепция. Девушка подошла поближе. На стойке обиженно клонилась тусклая лампа с зелёным абажуром. Свет от неё облизывал журнал постояльцев отеля.
– Интере-есно, – протянула девушка. Воровато оглянувшись по сторонам, она взяла в руки журнал и любопытно раскрыла его. Список постояльцев оказался довольно ёмким. Фамилии разнились от немецкого «Вагнер» до английского «Бишоп». Здесь бывали даже исконно русские Петровы и собратья украинцы Горбатенко. Первые постояльцы отеля заселились пятого мая тысяча девятьсот тридцать третьего года. А последние отметились двадцать второго января тысяча девятьсот сорок шестого года.
– Что за ерунда? – произнесла девушка. Если верить журналу, то отель не принимал гостей семьдесят пять лет.
– Забавное чтиво, не находите? – возник хриплый голос за спиной.
Девушка вскрикнула и обернулась, замахнувшись журналом для самообороны.
Позади возник плешивый, но опрятный старик. Лицо походило на высушенную сливу. В глубоко посаженных глазах едва различалась жизнь. Его сутулистую фигуру оправдывал наряд лондонского джентльмена с подтяжками, жилетом и карманными часами, на тоненькой цепочке.
– Не бойтесь, – успокаивающе сказал он. – Я всего лишь портье. Позвольте поздравить Вас с прибытием в отель.
Не сводя с него глаз, девушка положила папку на стойку и язвительно подметила:
– А я поздравляю Вас, что изобрели машину времени.
Портье опустил голову вниз, оглядел себя и громко засмеялся, обнажив изъеденные годами зубы.
– Остроумно, милая леди. Я понимаю, что мой внешний вид не укладывается в современные понятия моды. Да и я уже не так молод, чтобы покорять женские сердца. Но, известно будет Вам, классика не умрёт никогда. А галантнее начищенных до блеска башмаков и строго выведенных стрелок на брюках, ничего ещё не изобрели. Да и не изобретут. Уж поверьте опыту бывалого ловеласа.
– Охотно соглашусь. Тогда если вы Портье, то в вашей власти показать мою комнату.
– Всенепременно, – ответил Портье положив руку на грудь и отвесив поклон. – Проследуйте за мной на второй этаж.
Их восхождение по лестнице замедлилось донельзя. Портье, чудом доживший до своего возраста, спешить не собирался. Или уже не мог. А девушка в платье не хотела подгонять его. Поскольку Портье хранил все тайны местной обители наряду с эффективностью дуршлага, она не смогла сдержать своего любопытства.
– А в каком году отель перестал работать? – спросила она.
– В тысяче девятьсот сорок шестом. Вы же видели журнал.
– Извините, что так вышло.
– Нет-нет. Не стоит извиняться. Данный отель решено было сохранить как музей. Соответственно и все его вещи. Поэтому имею смелость просить Вас, бережно относиться к его истории.
– Разумеется, – ответила девушка, выдавливая слова вежливости. Этот плешивый старикан действовал ей на нервы. Но ее интерес ко всему старинному и загадочному, заставил её примерить маску покорности. Благо никто этого больше не видит. – И что же было с этим домом последние семьдесят пять лет?
– Ничего особенного. За ним ухаживал крайний постоялец. Когда закончилась Вторая мировая война, это место стало неугодным. Прежние хозяева сбежали, забрав с собой всё самое необходимое. А тот джентльмен так и остался жить здесь.
– А почему они сбежали? Этот дом наверняка стоит целое состояние.
– Так-то оно так. Но гордиться им было нечем. Они боялись, что их разоблачат.
– В чём?
– А вы весьма любопытная Леди.
Девушка подхватила его под руку. Старикана нужно докрутить, иначе она не уснёт этой ночью.
– Поймите, я писатель, – соврала она. – В наше время так тяжело выдумать эксклюзивный сюжет. И к тому же самый сок в настоящей истории. Вы не переживайте. Все имена и даты я заменю. Гарантирую полную конфиденциальность.
Старик бросил на неё недоверчивый взгляд. Девушка обезоруживающе улыбнулась, понимая, что Портье поплыл.
– Вот вы, женщины, все от дьявола, – смеясь сказал он. – Самое сильное искушение. Вот как с вами сладить?
– Нас достаточно просто любить.
Подняться наверх у них все же получилось. Странно, как Портье ещё не прибавил тройку лет к своему неприлично большому возрасту. Изгибаясь в подкову перед ними вытянулся длинный коридор. На этаже находилось колоссальное множество номеров. Девушка в платье видела подобные отели только в кино. Красные двери с золотистыми числами, скрывали свои истории. Убийства, жаркие любовные драмы, скелеты, запрятанные в семейных шкафах, буйства обострившихся психопатов.
– Так что происходило в этом отеле? – мягко надавила девушка.
– Известно что. Вы и представить не можете что это было за место. Сказка, не иначе. А когда случилась война, отель опустел. Нужно было как-то его спасать. Тогда хозяева стали привечать исключительно дезертирующих солдат.
– Это как?
– Не бесплатно, разумеется. Здесь их никто бы и не подумал искать. Да и соваться сюда дело небезопасное. В этих стенах собрались сплошь предатели и головорезы. Для них человеческая жизнь не стоила и ломаного гроша.
Портье остановился возле одной из дверей, выудив из кармана внушительную связку ключей. Долго копошась с ней и примеряя не те ключи к замочной скважине, он не внушал надежды на то, что справиться с такой простой задачей.
– А что насчёт последнего постояльца. Это и есть вы?
Портье замер с очередным ключом в руке. Так выглядит человек, внезапно вспомнивший что-то важное и давно забытое. Он долго изучал ключ, затем примерил и его. Механизм замочной скважины с хрустом провернулся в нужную сторону. Проделав два оборота, Портье толкнул дверь, что со скрежетом и ленью распахнулась до своих возможных пределов.
– Вот ваши апартаменты, – живо воскликнул Портье, жестом предлагая девушке пройти первой. – Постельное бельё свежее, окно открывается только наполовину. Но в этом нет необходимости. Ночью здесь довольно зябко. В шкафу есть дополнительный плед если вам будет угодно.
Девушка оглядела номер с некой брезгливостью. Постельное бельё и правда отливало белизной. Тусклое освещение настенных свечей могло вполне скрывать многолетний слой пыли на полках и стульях.
– Значит, с электричеством у вас туговато?
– Есть такой грешок.
– И всё же на рецепции я видела настольную лампу.
– Вы очень внимательны, – заметил Портье, явно довольный, что новая постоялица припрятала свой любопытный длинный нос. – Как я и сказал, с электричеством здесь туговато. Но кое-где мы используем бензиновые генераторы.
– А что насчёт душа? – без надежды в голосе спросила девушка.
– Вот именно в этом случае вам несказанно повезло. В каждой ванной комнате приспособлен водонагреватель. Я периодически буду включать генераторы, чтобы поддерживать более или менее приемлемую температуру воды, для вашего удобства.
– Благодарю Вас, – натянуто улыбнулась девушка. Как только старик прекратил свой трёп, она потеряла к нему всякий интерес.
– Я могу что-то ещё предложить Вам?
– Нет. Вы можете быть свободны, – отчеканила она в своей любимой манере зазнавшейся особы.
– В таком случае я покидаю Вас. Багаж Вам скоро доставят.
Ей хотелось сказать, что он уже испытывает её терпение, и может проваливать назад в преисподнюю, откуда не так давно поднялся. Но решила промолчать и не тратить энергию на всякий сброд.
