Антон Кун
Школа боевой магии. Том 3
– Это очевидно, – пожал плечами Боря. – Чтобы обосновать любые свои действия.
Повисшая тишина больно ударила в самую душу.
Снова глянув на экран монитора, я попросил Эдуарда:
– А можно зайти на страничку моей мамы в «Одноклассниках»? Там же показывают время последнего визита?
Эдуард кивнул, и мы быстро нашли страницу мамы. Последний визит был в тот день, когда я так опрометчиво открыл портал.
– Может, им просто интернет отключили? – попытался успокоить меня Арик.
Пока он говорил, парни выстроились в очередь – выяснить, когда их близкие были в сети.
Ни у кого не было посещений с того злополучного дня… Ни у кого!
Мне было больно, страшно и… И стыдно смотреть в глаза парням.
– Может, просто отключили интернет, – повторил Арик чуть громче.
Голос его дрожал, и я подумал, что теперь он скорее успокаивает себя, чем других.
Я очень хотел, чтобы он оказался прав. Но перед глазами стояла допросная со следами автоматной очереди на стене.
– В общем, как хотите, но я должен выйти на улицу! – сказал я Эдуарду. – Найдите возможность!
Глава 5
– Выйдешь, и что дальше? – спросил Боря.
– Достану этих гадов и бошки поотворачиваю! – заявил я.
– Ещё один опрометчивый поступок?.. – негромко спросил Григорий Ефимович.
И я бессильно опустился на пол.
Придавившую нас тишину вспороло нозящее мяуканье Дёмы. Он запрыгнул на подоконник и начал орать – требовать, чтобы открыли окно и выпустили его.
Арик, он был ближе, хотел забрать Дёму, но тот выгнулся дугой, вздыбил шерсть, выпустил когти и зашипел. Арик даже попятился от неожиданности. А Дёма с новой силой замявкал, мол, свободу котам!
– Что с ним? – растеряно спросил у меня Николай.
– А я откуда знаю? – ответил я, направляясь к сбрендившему коту.
– Выпустите кота, – сказала Агафья Ефимовна.
– Здесь четвёртый этаж! Куда выпустить? – возмутился я.
Я протянул к Дёме руку, но он ударил меня лапой, хорошо хоть не полоснул когтями… И заорал ещё громче.
– Открой окно! – приказала Агафья Ефимовна и добавила мягче: – Кот знает, что делает.
– Может, лучше в дверь? – спросил Илья.
Но Дёма в ответ встал на задние лапы, а передними потянулся к ручке, как будто ему надоело объяснять нам, тупым, и он решил открыть створку сам. И при этом продолжал истошно мяукать.
Не в силах больше выносить Дёмин сумасшедший ор, я заткнул уши, но это не помогло. И тут я вспомнил, какую какофонию развёл Дёма в казематах Григория Ефимовича, как дрожали стены в подвалах и скорее по наитию, чем размышляя здраво, шагнул к окну и повернул ручку.
Едва появилась щель, как моя рука дрогнула – четвёртый этаж! Если Дёма упадёт, то может переломать все кости… Но мой котёнок, мой маленький Дёма всунул в щель лапу. Я побоялся придавить и ослабил хватку. Дёма сунулся в щель целиком. Пришлось отпустить ручку. Окно распахнулось.
Дёма, задрав хвост, вышел на карниз, прошёл вдоль стекла, примерился и… сиганул на дерево, росшее неподалёку.
Это был тот ещё кульбит! Дёма не смог зацепиться за первую ветку, но она немного замедлила падение. Вторая была тонковата и не удержала котёнка. Третья оказалась достаточно толстой, и Дёма смог зацепиться.
Вскарабкавшись на ветку, Дёма уверенно направился к стволу и скрылся в желтеющей листве. Разок мелькнул среди листьев и потерялся за ветками.
– Я тоже так хочу! – нарушил молчание Николай.
– Сигануть с четвёртого этажа? – усмехнулся Артём.
– Нет, на волю, – уточнил Николай.
– Для нас есть дверь, – ответил ему Боря.
– И пожарная лестница на всякий случай, – добавил Эдуард. – Из комнаты тёти Веры.
– При техническом оснащении спецов, я думаю, пожарная лестница нас не спасёт, – вздохнул Боря.
И я был с ним абсолютно согласен.
– Это-то ладно… – задумчиво произнёс Глеб. – Но что случилось с котёнком? Почему он ни с того, ни с сего начал так вести себя. Он заболел?
Я, продолжая высматривать Дёму среди ветвей, ответил:
– Дёма котик особенный и временами поступает странно.
– Думаю, он отправился на разведку, – предположила Агафья Ефимовна.
– Тогда уж сразу один на один против Сан Саныча! – зло засмеялся Мишка.
Мне захотелось его придушить. Я даже представить боялся, что будет, если Дёма попадёт в лапы к этому монстру.
– Зря смеёшься, – оборвал Мишку Григорий Ефимович. – Кот у нас боевой! Это большое счастье, что он пошёл с нами!
– Ага, счастье! – продолжал ёрничать Мишка. – Сгинул кот! Нет его! С другой стороны, на один рот меньше…
Я не успел подумать, а мой кулак уже прилетел на встречу с физиономией этого недоделанного ценителя пожрать. Тот кубарем полетел на товарищей. И как ни странно, их сдуло с его пути. Тренировки сказались и тела отреагировали автоматически на приближающуюся массу? Или никто не захотел поймать его?..
А Мишка?.. Что с него взять? Я хорошо помнил, как на берегу Смородины Мишка появился с большим куском мяса на вилке. Сказал бы спасибо Николаю, что не остался навечно в мире мёртвых. Но видимо, что-то в его душе прогнило… Опять же – именно он украл мой оберег, ещё там в школе…
Я автоматически коснулся оберега у себя на шее.
Мишка, увидев мой жест, отполз подальше. Видимо тоже вспомнил тот случай.
И правильно что отполз! Пусть держится на расстоянии! Иначе причислю его не к тому списку!
Но Мишка Мишкой, а вот за Дёму я волновался сильно. Что произошло с моим хвостатым товарищем?
Я повернулся к Агафье Ефимовне и спросил:
– С ним всё будет в порядке?
Объяснять, кого я имею ввиду, не потребовалось.
– Не знаю, – ответила Агафья Ефимовна. – Но кот на улице привлечёт меньше внимания, чем люди. А если кто и будет наблюдать за котом, то как за котом. Кот на улице – что может быть естественнее.
– Сан Саныч знает про Дёму? – спросил Дмитрий.
И у меня по спине пробежали мурашки воспоминаний – допросная, рвущийся наружу Чёрный, тарахтящий Дёма и Сан Саныч, спрашивающий у меня, любит ли Сонька котят?
– Даже если и знает, – ответил за меня Николай. – Во-первых, Дёма с тех пор немного подрос, а во-вторых, что Сан Саныч всем кошкам в морды заглядывать будет что ли?
– Вдруг объявит кошек разносчиками заразы и прикажет уничтожить всех, – ответил Дмитрий.
Лучше б он этого не говорил. Теперь я вообще не мог сидеть на месте. Я готов был вслед за Дёмой прыгнуть на дерево.
– Я думаю, не стоит из Сан Саныча делать монстра, – ответил Дмитрию Григорий Ефимович. – Он, конечно, страшный человек, но вряд ли зайдёт настолько далеко.
– До теракта дошёл, – буркнул я и добавил: – Не удивлюсь, если и к эпидемии причастен…
– Может, он не догадывается, что Дёма не простой кот… – Агафья Ефимовна погладила меня по плечу.
– Да он на раз создаст ситуацию, когда жители сами всех кошек в городе уничтожат, бродячих уж точно, – сопротивлялся я.
– Ну, – включился Боря. – Уничтожать кошек сейчас некому, все сидят на карантине. А определить Дёму, ведущего разведку среди бродячих котов, даже Сан Санычу вряд ли в голову придёт.
Они успокаивали меня, я это понимал. Но внутри меня всё пылало. И не было Чёрного, который сказал бы: «Потухни» Не было рядом Дёмы, он своим мурлыканьем рассказал бы мне, что мы победим. Не было ни мамы, ни папы, ни Соньки. Никого рядом не было. Друзья только. И чужая квартира. И полыхать тут точно нельзя.
Пришлось самому брать себя в руки.
Чтобы отвлечься, я снова начал дышать на счёт. Но решил не собирать магию, а возвращать её в мир. И мир отозвался! Он наполнился надеждой!
Ощущение было вообще не логичное. Но я чувствовал: всё будет хорошо. Не просто! Но у нас всё получится!
Я повернулся к Эдуарду и спросил:
– Какие ещё варианты выйти на улицу могут быть?
Эдуард рассеянно глянул на меня и ответил:
– А вот даже не знаю. Этот пчелиный грипп реально та ещё дрянь. Не хотелось бы заразиться.
– С другой стороны, – включился в разговор Арик, – все люди сидят по домам. Заражать особо некому. – После паузы со вздохом добавил: – И некому помешать Сан Санычу разрушить купол.
Купол… Я про него подзабыл малость.
Ну не то чтобы напрочь забыл. Но он как-то отодвинулся на второй план – столько всего произошло за последнее время.
– Давайте посмотрим, какие у нас первоочередные задачи, – предложил Боря.
– Получить возможность свободно передвигаться по городу, – тут же отозвался я.
– И при этом не заразиться, – добавил Эдуард.
– Волонтёры же как-то не заражаются?.. – парировал я.
– А что, если мы… – перебил нас Арик. – Что если мы вызовем волонтёра? И посмотрим, как он защищается от заражения?
Боря хмыкнул и вопросительно посмотрел на Веру Павловну.
Та оглядела нас и ответила:
– Я специально на это внимание не обращала, но… Если всех вас закрыть в комнате, чтоб вы не высовывались, спрятать вашу обувь и всё такое… Можно попробовать. Но как наблюдать-то будете?
– Это просто! – ответил Николай. – Оставим с вами кого-нибудь из девчонок, мол, незадолго до карантина племянница или внучка из деревни приехала. Это и будет наблюдатель. И подозрений не вызовет.
Я слушал разговор и краем глаза поглядывал на Мишку.
Он сидел в стороне и вроде как слушал всех, но чувствовалось, что мысли его блуждают где-то далеко…
Пока я раздумывал, договорились оставить изучать волонтёра Ритку и Марину. Светлану решили спрятать вместе с нами, всё-таки её лицо было на афишах, и волонтёр мог её узнать.
Глянув на Григория Ефимовича и получив одобрительный кивок, Вера Павловна позвонила в службу доставки и попросила принести ей продукты: гречку и туалетную бумагу, а также хлеб, молоко, сливочное и растительное масло… В общем, список нормальный, но не настолько большой, чтобы привлечь внимание.
Оператор ей ответил, что в течение часа продукты доставят, и мы принялись по-быстрому наводить порядок. Решили, что не только в прихожей уберём следы своего присутствия, но и в большой комнате, и двери в неё из прихожей оставим открытыми, мол, пусто тут.
Ритка с Мариной в моей одежде, не новой, слегка потрёпанной, отстиранной у Бабы-яги, выглядели вполне себе по-домашнему. Ритка к тому же намочила волосы, типа только что после душа.
За входом в подъезд наблюдали из глубины комнаты. И когда на дорожке появился велосипедист с ярким коробом-рюкзаком за спиной, мы все спрятались в маленькой комнате.
Сказать, что было тесно – ничего не сказать! Но это фигня! Главное, чтобы даже половица не скрипнула, пока волонтёр будет передавать продукты.
Вера Павловна должна была потянуть время, а девчонки – рассмотреть как можно больше деталей. Но и сильно затягивать общение было нельзя – волонтёр не должен догадаться о нас. А тут, собственно, чихни, и всё насмарку!
Когда раздался звонок в дверь, я вздрогнул. Вроде и ждал звонка, а всё равно вздрогнул.
Вера Павловна открыла. Волонтёр поздоровался. Начали обсуждать заказ. Вера Павловна постоянно уточняла, переспрашивала. Молодой человек был корректен и вежлив.
Я из-за закрытой двери прислушивался к звукам, ловил каждый шорох и старался не дышать.
И тут… как по закону подлости, засвербило в носу. Так сильно, что не чихнуть было невозможно. Ну я и чихнул. Просто банально чихнул. Как в самом плохом шпионском романе.
Моментально повисла тишина. Я прямо представил растерянность на лицах Ритки с Мариной и Веры Павловны. Надо было срочно что-то делать.
Пока я раздумывал, Светлана крикнула:
– Тёть Вер, вы не видели, куда я подевала свою косметичку?
– Зачем тебе косметичка? – нашлась Вера Павловна.
– У меня там питательный крем, хотела после маски наложить, – отвечала Светлана, а сама в это время лихорадочно стягивала одежду, оставаясь в трусиках и бюстгальтере, накручивала на голову тюрбаном полотенце и намазывала лицо какой-то зелёной дрянью.
– Вроде в ванной лежит, – включилась в игру Ритка.
Не успела Ритка договорить, как Светлана, злобно глянув на нас сквозь зелёную маску, распахнула дверь и вышла в большую комнату.
– Ой, у нас гости! – Она как бы испугалась от неожиданности и юркнула в ванную.
Дверь в комнату, где столпились мы, осталось открытой. И было хорошо слышно, как волонтёр шуршал пакетами.
– Не претворяйся, что не знала, – продолжила игру Ритка. – Только бы прелестями посверкать…
– Не обращайте на них внимание, – как бы извинилась за девчонок Марина. – Засиделись девочки дома, вот и чудят.
– Я понимаю, – с улыбкой в голосе ответил волонтёр. – Все засиделись. Ну, мне пора!
Почти сразу же хлопнула входная дверь и я физически почувствовал, как спало напряжение.
Мы помолчали ещё немного, давая волонтёру время спуститься по лестнице и тут парни накинулись на меня, чего, мол, чихаю? Не мог сжать пальцами переносицу. Или магию применить?.. Мол, где моя хвалёная магия?
А я магией могу только выжечь здесь всё! Хотят они, чтобы выжег? Про переносицу не знал и вообще…
Короче, мы уже начали кричать друг на друга, но тут вмешался Боря, он позвал девчонок и Веру Павловну, чтобы они поделились наблюдениями.
Марина сказала:
– Он был в медицинской маске, в резиновых перчатках, в одноразовом медицинском халате и в бахилах.
Вера Павловна кивнула, мол, так и есть.
– Ага, – согласилась Ритка. – А когда подъехал, то был в блестящей жёлто-зелёной жилетке и в такой же бейсболке.
– Значит, в подъезде или перед дверью надел защиту, – согласился Боря. – Что ещё заметили?
– Он ничего практически не трогал. Только к ручке двери, когда выходил. И старался соблюдать дистанцию. Пакет с продуктами подал на вытянутой руке. Ручку и планшетку, чтобы Вера Павловна расписалась о доставке, вытащил из специального пакетика.
– Понятно, – кивнул Боря.
– Ещё такая деталь… – задумчиво поделилась Светлана – она уже смыла зелёную гадость и раскрутила тюрбан, и теперь куталась в халат Веры Павловны. – Даже не знаю, как сказать… У меня создалось впечатление, что вся эта защита сплошная бутафория. Во всяком случае, для него.
Все с удивлением повернулись к ней.
– В смысле? – переспросил Боря.
У меня был тот же вопрос – что она имеет ввиду? Что она могла разглядеть, пока прошмыгнула из комнаты в ванную?! Я, конечно, не видел волонтёра, но Марина, Ритка и Вера Павловна тоже удивлённо уставились на Светлану.
Я глянул на Борю. Тот терпеливо ждал ответа.
Это и меня заставило сосредоточиться.
А Светлана, как бы осмысливая свои наблюдения, не спеша начала перечислять:
– Была во всей этой защите какая-то небрежность и демонстративность… Не знаю… Начиная с бороды, торчащей из-под маски… Замызганной маски! Её не меняли давно, хотя везде передают, что три часа и всё – нужна новая! Оголённые запястья… Халат надет небрежно… Но дело даже не в этом…
– А в чём? – поторопил Григорий Ефимович.
– Он трогал лицо, – выдохнула Светлана.
– Точно! – подтвердила Вера Павловна. – Он несколько раз протёр лоб и глаза, как это делает уставший человек.
– Причём, не тыльной стороной руки, а ладонью, – добавила Марина.
– Да, – подтвердила её слова Светлана. – Именно так – ладонью.
– Бутафория или волонтёр пофигист? – задумчиво произнёс Боря.
– Может, и пофигист, – ответил Артём. – Молодости это свойственно.
– Тогда, получается, нам вызов волонтёра ничего не дал, – дёрнул плечом Николай.
– Почему не дал? – возразил Арик. – Мы узнали, что волонтёры действительно есть. И у них есть опознавательное и защитное снаряжение. Значит, на это тратятся деньги. Как и на карантин между прочим! Продукты-то принесли бесплатно! То есть, бутафория или нет, но государство пошло на крупные траты. А значит, дело серьёзное.
– …Значит, дело серьёзное, – сказал Арик и вдруг добавил: – А у нас ведь есть средство против уличных проверок. Не идеальное, но есть!
Никогда ещё надежда, воодушевление и недоверие не объединялись с такой силой!
– Какое? – вопрос прозвучал в едином порыве.
– Они, – Арик махнул на Марину с Риткой. – Конечно, если только люди Сан Саныча не обзавелись мощными оберегами…
По лицам парней можно было составить таблицу эмоциональных контрастов: удивление – «В смысле?», согласие – «А, точно!», надежда – «А что, можно попробовать», сомнение – «Вряд ли что выгорит…»
Все эти эмоции прошли и через меня. Сначала я растерялся, потом вспомнил обстоятельства нашего знакомства, затем начал продумывать варианты, но тут же представил, как девчонки идут по пустынной улице, а на них изо всех окон пялятся жители города, запертые из-за моранки в своих квартирах…
Конечно, Марина и Ритка прекрасно владеют коммуникативной магией, но весь город сразу они охватить не смогут. Их конёк – индивидуальная работа.
Я так и сказал:
– Мы не можем Марину и Риту подвергать опасности!
– Почему это? – возмутилась Марина. – Потому что девушки?!
Я хотел сказать: «Конечно!», но не успел. Вперёд выступила Ритка.
– Не надо нас недооценивать! – с вызовом произнесла она. – Мы тут все на равных!
Светлана просто встала рядом с ними, что называется, единым фронтом.
– Ну как вы не понимаете?.. – попробовал я их образумить. – Стоит вам выйти из подъезда, вы будете как на ладони. И никогда не узнаете, кто из жителей окрестных домов вызвал полицию!
Я понимал, что мои аргументы слабые, но больше ничего в голову не приходило.
– Ночью люди спят, – привёл свой аргумент Арик.
Я понял, что вот сейчас его задушу. И не посмотрю, что он мой друг! Какой нафиг друг, если предлагает девчонок вот так подставить!
И тут Арик вбил гвоздь в крышку:
– К тому же они хорошо ориентируются в городе…
Глава 6
– К тому же они хорошо ориентируются в городе, – сказал Арик.
– Вот именно! – хором согласились девчонки.
Сердце ухнуло в кишки. Одно дело самому рисковать… Я готов был скрутить волонтёра, забрать у него телефон и электронный браслет, отправиться прямиком в девятый отдел и сжечь там всё к чёртовой матери, но допустить, чтобы девчонок одних послали в лапы Сан Санычу я не мог.
– Тогда я пойду с ними! – заявил я.
Но Боря осадил:
– Посмотрим, как будет лучше для дела. – Глянул на меня и добавил: – Ты слишком горячий, можешь дров наломать.
– Вот именно! – влез Николай. – Что, кроме Влада пойти некому? Прыщ на ровном месте!
Я аж захлебнулся от обиды. Вскочил, чтобы доказать, что они не правы, но Боря рявкнул:
– Сядь!
И я сел.
И как-то сразу оказался вытесненным из круга…
Парни и девчонки обступили Борю, они обсуждали, как можно использовать магические способности девчонок. Не только Марины и Ритки, но и Светланы, она, оказывается, тоже виртуозно владела коммуникативной магией – подвораживала на голос и пела, словно птица Сирин. Странно, что в лесу ни разу не продемонстрировала…
Я когда узнал, не удивился. Мы хоть тогда с Ариком и не послушали концерт, но заценить пение Светланы я успел. Оно точно было чарующим! В самом буквальном смысле! С другой стороны, какой ещё магией может обладать солистка легендарной маг-рок группы?
Но одно дело пленять зрителей в зале и совсем другое – петь для тех, кто сидит по домам. Для Светланы запеть на улице – всё равно что постучаться к Сан Санычу в допросную. Стоит ей только рот открыть, он тут же поймёт, кто это. Наверняка про «Лучезарную дельту» справки навёл, иначе не смог бы заставить их выступать в торговом центре, когда планировал свой теракт.
И тут мой взгляд упал на Ефимычей. Они сидели наособицу и как будто мысленно разговаривали, обсуждали ситуацию со своей, божественной, колокольни. Они вообще не включались в разговор, будто не придавали ему значения. Как взрослые не обращают внимания на забавы детей, следят только, чтобы не поубивались.
Меня это царапнуло. Сильно! Блин! Мы ведь и для них стараемся, а они…
Я перехватил насмешливый взгляд Мишки.
Мишка сразу же отвернулся, но я успел отметить холод, с которым он посматривал на всех, так и дохнуло Исподним миром…
Сразу вспомнилось противостояние около моста. Я посмотрел на Ефимычей другими глазами. Они выглядели очень одинокими и беззащитными. И я подумал: случалось ли подобное в их жизни? Наверняка что-то происходило, иначе противостояние с тёмными богами не было бы таким острым. Но тогда чем нынешняя ситуация отличается от других? От тех, что были и ещё наверняка будут? Ведь боги в отличие от людей живут долго… Для них, наверное, все нынешние страсти – проходной эпизод… Иначе они принимали бы больше участия в обсуждении планов. Это мы бабочки-однодневки, у нас каждый шанс – единственный. А у них?..
И тут я снова почувствовал взгляд Мишки. Оглянулся. Сидит потерянный и какой-то беспомощный. Вроде бы с нами, а как бы один, так же, как и Ефимычи…
Внезапно пришла мысль: а может, и для богов сохранение купола – это единственный шанс остаться в живых? Ведь если купол падёт, люди могут забыть старых богов. А бог, про которого забыли, умирает. И возможно, Ефимычи просто не знают, что делать… растерялись?
Но тогда тем более нельзя сидеть без дела!
Я решительно встал и заявил Боре:
– Я здешний! Я тоже знаю город! И тоже обладаю магией, пусть не коммуникативной, но! Я смогу открыть портал, если будет такая необходимость! Я пойду с Мариной и Ритой! Я буду их… – Я поймал слово «защищать» на кончике языка и затолкал его обратно, представил, как девчонки возмутятся, мол, не нуждаются в защите… Поэтому окончил фразу демократичнее: – Страховать…
Парни переглянулись, и Боря кивнул:
– Принято!
Да, это была победа! Небольшая, и не над Сан Санычем, но всё-таки!
Я был в предвкушении, уже начал представлять, как встречусь с главным особистом и надаю ему люлей, как бы шапкозакидательски это ни выглядело, но тут Боря поохладил мой пыл:
– Задача на этот выход пройти по улицам, встретить патруль, где два человека, не больше… Всех остальных пропускать и себя не раскрывать! Этих двоих допросить, выяснить всё, что они знают и про операцию против нас, и про грипп этот пчелиный. Допросить так, чтобы они потом не вспомнили! Потом аккуратно вернуться назад! Влад!.. Специально для тебя!..
Я встрепенулся и сосредоточился, мол, слушаю внимательно!
– Ты только страхуешь! Никаких других действий! Ты меня понял!
– Не маленький! – буркнул я.
Я даже немного обиделся – чего это он так со мной. Но, блин! Я и так уже подставил всех с порталом! Поэтому добавил серьёзно:
– Понял. Только страхую. И в крайнем случае увожу девушек через портал.
– Куда уводишь? – тут же спросил Боря.
– Э-э-э, – начал я и завис.
Я хотел сказать, что сюда, на квартиру, куда ж ещё! Однако вспомнил сияние портала в родительском доме и понял – сюда нельзя!
Боря сидел и терпеливо ждал моего ответа.
– Видимо, туда, где мы пришли в город по тропке-семивёрстке… – неуверенно предположил я. – Сюда-то нельзя, сияние выдаст…
Боря удовлетворённо кивнул, видимо, получил тот ответ, который ждал:
– Годится! – И добавил: – Старшая в группе Марина. Рита, на тебе допросы. Влад, ты отвечаешь за безопасность. А сейчас тем, кто пойдёт ночью в разведку, есть и спать! Выходите, как стемнеет.
Легко сказать, спать! Девчонки отправились в маленькую комнату, а мне определили место у Веры Павловны. И вроде никого рядом, и дверь закрыта, а вот сна ни в одном глазу! Извертелся весь.
Мысли всякие в голову лезли. То представлял, как мы захватываем и допрашиваем патрульных, то вспоминал первую встречу с Мариной и Риткой, то обрывки концерта «Лучезарной дельты», их выступление в торговом центре, теракт… Представлял, как сношу башку Сан Санычу, и следом – как голодный Чёрный нависает над ним…
Чёрный… Я скучал по нему. Я продолжал каждый раз жрать ему, хотя понимал: без толку. Но я не мог иначе. Не мог смириться с его гибелью. Внутри всё сопротивлялось – он же бог! А боги просто так не умирают! Да, я видел своими глазами, как Чёрный развоплотился. И Григорий Ефимович сказал, что поглощённые змеем не возвращаются… И тем не менее, я ему жрал!..
Когда я всё-таки уснул, не знаю. Проснулся с тягостным чувством. Что-то снилось, но толком вспомнить сон не мог, да и особо не пытался – нужно было поесть перед тем, как идти с девчонками на задание.
На улице стояла глухая ночь, кухонное окно опять было занавешено плотными шторами.
Марина с Риткой тоже волновались, но были по-деловому собраны. Я смотрел то на них, то на парней, выстроившихся в коридоре, пока мы пили чай, а в мыслях блуждал по ночному городу…
Наконец, Боря дал команду на выход.
Проводить нас троих собрались все, даже Мишка подошёл. Он смотрел исподлобья, и я читал в его глазах зависть. Я бы тоже завидовал…
Собственно, зависть была не только в Мишкиных глазах, и остальные парни конечно же хотели на улицу – нам всем хотелось действий. А тут даже потренироваться как следует нельзя. И места мало, и соседи снизу заинтересуются, что это у одинокой женщины за грохот?.. Да, хотелось какой-то активности, но все понимали: шуметь нельзя! Иначе свободы у нас будет ещё меньше.
Короче, мы втроём тише мыши спустились по лестнице и вышли из подъезда.
Ночью отсутствие людей на улицах не так бросалось в глаза, всё-таки и раньше в это время редко кто выходил погулять. Но если в обычную пору после полуночи уличное освещение выключали, оставляли только на центральных улицах, то теперь фонари светили даже во дворах. Слава богам, хотя бы в окнах свет почти не горел – люди спали.
Из-за фонарей тени от кустов и деревьев были особенно густыми. И мы, придерживаясь затемнённых мест, покинули двор.
Меня преследовало странное ощущение. Вот только я ходил по улицам нашего города и всё было отлично, а теперь будто по оккупированной территории идём… Я, конечно, раньше по оккупированной территории не ходил, но запустение на улицах и знание про карантин и эпидемию давили на мозг… Фантазия рисовала картинки конца света: все умерли, только мы трое остались во всём городе, а может и на планете.
Я отогнал эти мысли. Не все умерли! Мы шли мимо тёмных окон, но я чувствовал за каждым биение жизни и думал: в лепёшку расшибусь, а не дам этому биению затухнуть!
Внезапно Марина предупреждающе подняла руку. Мы тут же отшагнули в тень сиреневого куста и замерли. Я не видел опасности, но доверился Марине. В любом случае, лучше перебдеть, чем…
Послышались голоса – действительно шёл патруль. Их было двое. Надо же, повезло! Не успели выйти, и вот они, голубчики! Сейчас возьмём тёпленькими, допросим как следует и…
Но Марина покачала головой: этих – пропускаем.
Я не понял почему? Но не успел и пальцем шевельнуть, как Ритка сжала меня своей магией, туго спеленала. Еле сдержался, чтобы не застонать и не выдать нас!
Патрульные прошли мимо.
Выждав, пока они уйдут подальше, Марина объяснила:
– Нельзя около дома… Нужно в другом районе…
– Вам лучше знать, – с досадой вырвалось у меня. – Натренировались на грабежах…
Я ещё не успел договорить, а уже пожалел о своих словах. Но было поздно, слова прозвучали, их услышали… Мне в тени не было видно выражений лиц девчонок, но по возникшему напряжению я легко представил их чувства. И чуть не умер от стыда – мы идём на общее дело, а я тут старые обиды вспоминаю… Это же как подножка девчонкам… Задание сорвать можно!
Я готов был принять всё, что услышу сейчас, но слова Ритки прозвучали неожиданно:
– Извини. Побоялась, что ты спорить начнёшь.
– Я что, идиот?! – возмутился я.
– Говорю же, подумала, что ты…
– Мы должны доверять друг другу, – прервал я Ритку и запнулся. Сам только что своё «доверие» показал.
– Вот именно! – вмешалась Марина. – Доверять! И если я говорю: «пропускаем», значит, пропускаем без всяких сомнений!
– Да понял я!.. – и всё-таки огрызнулся: – А ты, Ритка, больше не дави магией!
– Извини, – повторила Ритка. – Я по привычке. Рефлекс!
– Давайте, пойдём уже, – прервала нас Марина, – А то до утра друг перед другом извиняться будете!
Так-то она была права, поэтому мы, прислушавшись, вышли из тени и…
Я хотел перебежать улицу, но Марина одёрнула меня – бегущий человек привлекает больше внимания, и мы направились через дорогу спокойным, деловым шагом, будто так и надо. И нырнули в соседний двор.
– Уйдём дворами подальше, там уже поищем патруль, – объясняла на ходу Марина. – В том районе нас по горячим следам будут искать, штаб-квартира останется вне подозрений!
Я давно всё понял, но слушал Марину внимательно и старался, чтобы дыхание не сбивалось.
В следующий раз, когда мы сунулись на широкую улицу, нам пришлось в спешном порядке удирать в первую попавшуюся подворотню. Из-за угла показались патрульные. Далековато, но на пустынной улице… Хорошо, что арка двора оказалась рядом.
Ритка прямиком рванула к двери, обклеенной объявлениями, бормоча что-то про сквозной парадняк…
Но едва мы подбежали к крыльцу, как были вынуждены в спешном порядке прятаться за припаркованными у подъезда машинами – на нужной двери красовался новенький домофон.
– Етить-колотить! – Ритка, бросилась на колени в грязь. – Не было же!
– Чёрт! Мы в ловушке! – Марина припала рядом и протянула Ритке руки. – Хоть бы не заметили…
– Эт вряд ли! – Я плюхнулся следом.
Девчонки взялись за руки и без промедления сотворили отводящее глаза заклинание.
И почти сразу под аркой подворотни эхом отдался голос:
– Ты точно видел?
– Не знаю… – неуверенно ответил второй. – Мне показалось…
– Если кажется, доставай оберег! – поддел первый.
– Нужно осмотреть! – отрезал третий. И приказал: – Блокируем выход! Другого здесь нет! Двор глухой! – а потом объявил громко, обращаясь, кажется, уже к нам: – Выходим по одному, предъявляем документы! – Подождал с минуту и повторил: – Быстро на свет! Документы для контроля…
Я оглядел двор. Над нами колодцем нависали четыре пятиэтажки, под балконами, словно в насмешку, барельефы домовых и берегинь. Двор заставлен автомобилями и нигде ни клумбы, ни деревца.
Ритка сжала мою руку, но я и сам понимал – шевелиться нельзя.
Патрульных было четверо. Магией незаметно не спеленаешь! Они, хорошо освещённые, оставались около арки, у каждого в руках автомат.
Естественно, мы не собирались покидать укрытие и уж тем более предъявлять документы. У нас их и не было…
– Вызываю подкрепление! – громко сказал тот, который призывал нас выходить, видимо, он был старшим в группе.
Сказал он это опять же скорее для нас, потому что с рацией не торопился…
– Может, сами осмотрим двор? – спросил его товарищ. – Вдруг тут никого нет, а парней и так сегодня по тревогам задёргали…
– А вдруг найдём? – парировал третий.
– Инструкция есть инструкция, – поддержал старший. И процитировал: – «В случае подозрения… самим никаких действий не предпринимать, сразу вызывать подкрепление. Противник очень опасен».
И я с ужасом увидел, как он не спеша склонился к закреплённой на плече рации, отжал гашетку и произнёс:
– Группа Фильченко. Подозреваемые предположительно во дворе по адресу: Зелёная, тринадцать дробь два. Выход блокировали, ждём подкрепления!
Ему ответило неразборчивое шипение, из которого стало понятно, что нам осталось жить десять минут.
Ритка ещё сильнее стиснула мою руку.
– Выберемся! – шепнул я девчонкам, потому что…
Потому что оградить их от беды – моя сфера ответственности.