Антон Медведев
Киберлорд
Одеваюсь. И все-таки, как я здесь оказался?
Звук открываемой двери заставляет меня поднять голову. Это Кунц.
– Ну и как ты? – улыбнувшись, профессор подошел ко мне и пожал руку.
– Не знаю. Нормально. Что со мной?
– Прости, недоглядели. Ребята с биодобавками намудрили. Точнее, лаборантка-дура – дала тебе по ошибке десятикратную дозу. Вот ты и траванулся. Не бойся, теперь все нормально.
– Понятно. Я хочу есть.
– Никаких проблем. Сюда принести, или пойдешь к себе?
– Пойду к себе, – поднявшись, я вышел в коридор и направился в свою комнату.
В комнате сажусь на стул и жду. Смотрю на часы: пять минут, десять. Где же еда?
Стучат в дверь. Это еда. Официант ставит тележку, улыбается. Пожелав приятного аппетита, уходит. Беру вилку, ем.
«– Валентин, мне это не нравится. Он просто не сможет работать. Такой режим хорош для зомби, но не для бойца».
«– Андрей, не торопись – это же интересно. Давай попробуем повлиять на его вкусы. Введи данные о том, что он ненавидит яблочный сок. Терпеть его не может».
«– Хорошо. Ввожу…»
Вкусно. Гречневая каша с курицей. Нравится. Отложив вилку, беру стакан. Делаю глоток, морщусь. Яблочный сок. Они что, издеваются? Вскочив, с размаху швыряю стакан в стену, по комнате разлетаются осколки. Сажусь, затем снова встаю. Беру тележку и разрываю ее на части.
«– Андрей, ты видел это? Потрясающе!»
«– Да, но он поранил себе руку. Посмотри – у него кровь».
«– Заживет. Ладно, выруби его снова. Не хочется с ним сейчас объясняться».
«– Хорошо».
Смотрю на руку – я порезал палец. Больно. Стены комнаты качаются, сажусь на стул. В глазах темнеет, затем все исчезает.
Утро – я слышу привычные звуки музыки. Открываю глаза. С удовольствием потягиваюсь, и только тут замечаю, что правая рука у меня забинтована. Странно – когда это я поранился?
Пока одевался, попытался вспомнить, что же было вчера. Кажется, я что-то разбил. Ну да, вон отметина на стене. Осколков уже нет, все собрали. И пятно на стене замыли. Но след от удара стаканом остался. Черт, я же еще и тележку изуродовал! Что со мной было? Я ведь ничего не пил…
Скажу честно, осознание того, что со мной произошло что-то плохое, неправильное, пугало. Не иначе, какой-то сбой в этом чертовом процессоре. Или дело не в этом? Застегивая кроссовки, я вспомнил, что Кунц говорил о каких-то биодобавках. Что-то там они напутали. Вот и объяснение…
Хорошее объяснение, логичное. Но оно меня не удовлетворяет. Не нравится мне все это. И чем дальше, тем больше. Ладно, сейчас позавтракаю, потом буду со всем этим разбираться…
Впрочем, разбираться мне не пришлось: сразу после завтрака ко мне зашел профессор и все объяснил сам.
– Ты уж извини нас, – виновато попросил он. – Сам понимаешь – новые технологии, мы не можем всего предугадать. Произошла накладка: биодобавки, которые тебе дала эта дура, повлияли на режим питания процессора. Он оказался на голодном пайке, вот ты и вырубился. Но нет худа без добра – зато теперь мы знаем, что может тебе повредить. Андрей даст тебе подробный отчет – изучи его, чтобы знать на будущее. Хорошо?
– Хорошо, – пожал я плечами. Да и что я еще мог ему сказать?
– Не сердишься на нас?
– Нет… – коротко ответил я, желая побыстрее закончить этот разговор. – Что у нас там дальше по программе?
Признаюсь, мне очень хотелось ввернуть что-нибудь про подопытного кролика. Но я сказал, что не сержусь – хоть это и было неправдой. А значит, нужно держать себя в руках.
– По программе у нас сегодня совершенно замечательное мероприятие, – загадочно улыбнулся профессор. Потом, осознав, что я ничего не понимаю, засмеялся: – Новый год сегодня, Дима! Тридцать первое декабря. Так что сегодня никаких занятий, отдыхаем. Хочешь еще приятную новость? – Валентин хитро улыбнулся. – К пяти вечера к нам приедут девочки. В конце концов, не можем же мы здесь жить, как монахи. Нужно иногда и расслабляться.
– Вы это серьезно? – даже не поверил я.
– Абсолютно. Мы же не гомики какие-нибудь. Так что встретим по-человечески Новый год, ну, а там опять работать. Все, я пошел – нам ведь еще праздничный стол готовить. Отдыхай…
Профессор ушел, я сел на кровать и задумался. Вот ведь как – Новый год уже. А я и не заметил.
Рука слегка побаливала. Подумав, размотал бинт, оглядел ладонь – ерунда, царапина. Залеплю пластырем – не буду же я общаться с девушками с забинтованной рукой…
Кунц не обманул: шел шестой час, когда лифт принес в наше подземное царство шесть очаровательных девушек. Честно говоря, я даже опешил, увидев их – настолько они были хороши, их красоту не могли скрыть даже изящные черные полумаски, закрывавшие верхнюю часть лица и придававшие гостьям таинственность. После утреннего разговора с Кунцом меня не оставляла мысль, что нам привезут девиц легкого поведения. Разумеется, увидев девушек, я не преминул поделиться своими мыслями с профессором.
– Чудак человек! – даже засмеялся тот. – Да кто же пустит сюда проституток? Эти девицы – будущие агенты. И с нами они не просто встречают Новый год, а сдают один из зачетов. Так сказать, совмещают полезное с приятным. – Валентин снова усмехнулся. – Так что после того, как проведешь ночь с одной из них, тебе придется выставить ей оценку. Анкету тебе пришлют на твой ящик. Думаю, девочкам придется постараться, чтобы сдать зачет. Ну все, пошли знакомиться…
Из всех прибывших девушек мне понравилась Ольга, грациозная зеленоглазая брюнетка среднего роста. Никогда раньше мне не доводилось встречать столь удивительных глаз, они напоминали два бездонных омута. Мы познакомились, я остался доволен тем, что Ольга не попыталась поменять меня на кого-то другого. Впрочем, я отдавал себе отчет в том, что это мало что значило – как и на других сотрудниках учебного центра, на мне была маска, поэтому девушка не видела моего лица.
Весь вечер мы провели вместе. Танцевали, сидели за праздничным столом, я то и дело вглядывался в глаза девушки – они меня просто завораживали. После того, как президент за несколько минут до полуночи поздравил страну, пили шампанское. Потом еще около часа смотрели телевизор и разговаривали, затем пошли ко мне…
К этому времени я уже знал, где в моей комнате расположены скрытые видеокамеры. Вычислить их оказалось весьма просто – я отыскал в Сети все данные по видеокамерам, в том числе и по местам их установки. Правда, данные были закрыты шестизначным паролем, но столь слабая защита уже не представляла для меня проблемы. Поэтому я закрыл прятавшиеся в укромных местах крошечные объективы одеждой – мне не хотелось, чтобы этот видеофильм попал в местную видеотеку. Да, это позволит Кунцу и его команде понять, что я нашел видеокамеры. Ну и черт с ним…
– Видеокамеры? – догадалась Ольга, наблюдая за моими действиями.
– Да. Не люблю, когда подглядывают.
– Я тоже… – вздохнула гостья, сняла маску и бросила ее на стол.
– А если узнают? – спросил я, понимая, что она нарушила одно из главных условий нашего общения – мы не должны были видеть лиц друг друга.
– Плевать… – тихо отозвалась она, в голосе девушки я уловил грусть.
Без маски она оказалась еще красивее, черты ее лица пленяли. Глядя на Ольгу, я с тоской подумал о том, насколько все это грязно и подло – то, чем ее заставляют заниматься.
– Если хочешь, просто ложись спать, – предложил я. – Обещаю, что твои кураторы останутся тобой довольны.
Ольга слабо улыбнулась. Подошла, положила руки мне на плечи. Потом осторожно стянула с меня маску.
– Не возражаешь? – спросила она.
– Нет…
– Ты симпатичный… – Оля провела рукой по моей щеке, потом осторожно потянулась ко мне и поцеловала…
Мог ли я сказать, что эта ночь оказалась самой чудесной в моей жизни? Не знаю – просто не помнил, были ли у меня другие ночи. Но эта ночь мне понравилась. И если Ольга действительно сдавала экзамен – во что мне как-то не хотелось верить – то сдала она его на «отлично».
Утром мы попрощались. В глазах девушки я уловил грусть – а может, мне это только показалось. Не было обычных в таких случаях просьб и обещаний звонить, писать письма. Некому было писать, некому было звонить. Нас просто не существовало. Так же, как никогда не было и этой встречи.
– Ты очень красивая, – сказал я ей перед тем, как мы расстались. – И ты мне очень понравилась. Я был бы счастлив всегда быть с тобой.
– Я тоже… – Ольга потянулась ко мне и поцеловала. – Увы, это не в наших силах. Не в этой жизни.
– Да, – согласился я. – Не в этой жизни…
Второго января мне действительно пришла анкета, в которой предлагалось оценить работу Ольги примерно по двум десяткам параметров, начиная от общительности и заканчивая весьма интимными деталями. Пришлось заполнить анкету и отослать. Я старался не думать обо всем этом, но неприятный осадок в душе все же остался.
Если первого и второго января мы еще отдыхали, то уже с третьего нас вновь ждала работа. Не прекращая занятий с Хлебниковым – он продолжал посвящать меня в тонкости ведения боя – я целиком сосредоточился на овладении способностью сканировать радиодиапазон. И если сначала у меня ничего не получалось, то вскоре я смог-таки отладить нужные цепи. Правда, особенности приемной части процессора не позволяли мне сканировать длинноволновый и средневолновый диапазоны. Но весь диапазон от коротких волн и выше оказался в моем распоряжении. Скажу честно – когда в моей голове впервые заиграла восточная музыка, я даже вздрогнул от неожиданности. Музыка оказалась очень громкой, меня буквально оглушило. Инстинктивно зажал уши руками – это не помогло. Тогда, осознав, что надо сделать, сбил настройку на волну. Стало тихо.
Этот опыт показал мне, что мало настроиться на волну, нужно еще научиться регулировать громкость звука. На это у меня ушло около суток. Зато потом мои новые возможности меня просто очаровали: я мог слушать музыку, мог настраиваться на сотни самых разных радиостанций. Единственное, чего я пока не нашел, это телефонных разговоров. Но этому было простое объяснение – мы находились в слишком глухой местности, сотовая связь здесь не работала. Тем не менее, мои успехи здорово обрадовали Кунца.
– Все просто замечательно! – заявил Валентин, когда мы в очередной раз встретились с ним в лаборатории. – Я доложил о твоих успехах Левченко. Генерал сказал, что уже очень скоро тебя ждет реальная работа.
– Это хорошо, – удовлетворенно ответил я. При этом был вполне искренен – мне хотелось как можно скорее выбраться из этого подземелья. Хотя бы для того, чтобы просто увидеть солнце.
– Кстати, как ты смотришь на то, чтобы мы наладили электронный канал общения? – предложил Кунц. – Разумеется, он не будет постоянным – только для работы. Подумай, как это здорово: ты сможешь получать какие-то рекомендации, подсказки по ходу любой операции. Мы сможем в режиме реального времени получать твои доклады. Что скажешь?
– Не знаю… – пожал я плечами. – Можно попробовать.
– Отлично, – кивнул Кунц. – Для начала тебе надо научиться выдавать текстовые и голосовые сообщения. Потренируйся со своим компьютером: входи в Сеть и выдавай нужные данные на экран и на динамики. А когда научишься, попробуем общаться в двустороннем режиме.
Похоже, у него уже все было продумано.
– Хорошо, – согласился я. – Я потренируюсь…
Признаюсь, сама идея транслировать свои мысли на компьютер меня заинтересовала. Вечером, как только закончились очередные тренировки в спортзале, я закрылся в своей комнате и попробовал сделать то, о чем мне говорил Кунц.
Сложность здесь состояла лишь в распределении внимания – нужно было сидеть у компьютера и, в то же время, находиться в Сети. К этому времени я уже в достаточной мере научился всем этим хитростям, поэтому только улыбнулся, когда компьютер с включенной программой приема сообщений выдал мне фразу «Привет!» – именно ее я мысленно и написал.
С текстами у меня не возникло никаких проблем – я мог писать их целыми фразами. А вот с голосовой связью пришлось повозиться. Сначала мне удавалось выдавливать из динамиков лишь звуки, напоминающие мычание немого. Минут за сорок упорных усилий я добился того, что моя речь начала звучать заметно отчетливее. При этом я научился контролировать поток мыслей и выдавать лишь то, что нужно, а не переводить в слова все мысли подряд. Потренировавшись еще с полчаса, я лег в кровать, вполне удовлетворенный результатом.
Утром в лаборатории я продемонстрировал свои успехи Кунцу, он остался очень доволен. Тут же опробовали и обратную схему: профессор набирал на клавиатуре текст и отправлял мне, я получал его и через центральный компьютер голосом выдавал ответ. Получалось замечательно. Затем опробовали радиоканал: Валентин назвал мне частоту рации, взял ее и вышел из лаборатории. Настроив частоту передачи, я послал мысленный запрос:
«– Профессор, вы меня слышите?»
Пару секунд спустя в сознании раздался отчетливый голос Кунца:
«– Дима, слышу! А ты меня слышишь?»
«– Великолепно. Похоже, все работает».
«– Точно! Ты просто не представляешь, какие возможности это нам сулит».
«– Ну почему не представляю? Для шпионов это будет в самый раз».
«– Вот именно! Ну все, я возвращаюсь…»
Минуту спустя Кунц вернулся в лабораторию, его лицо просто сияло от восторга.
– Уверен, что нам теперь непременно увеличат финансирование. Ну и зарплату должны прибавить. – Он усмехнулся. – Если бы еще научиться транслировать зрительные образы…
Это звучало как ненавязчивая просьба.
– Тогда я стану самым совершенным разведывательным комплексом в мире. Ходячая видеокамера с передатчиком, с возможностью подключаться к коммуникационным сетям. Плюс способная прыгать, как кузнечик, а в костюме еще и пуленепробиваемая. О такой видеокамере мечтают все спецслужбы мира.
В моем голосе ясно чувствовалась ирония, и Кунц ее уловил.
– Дима, ну не надо… – поморщился он, словно от зубной боли. – Мы же одна команда и делаем общее дело. Я даже завидую тебе – честно.
– Но ведь в моей голове не последний процессор, верно? – осведомился я. – Хватит на всех. И уж тем более для ведущего инженера проекта. Раньше врачи многие новинки испытывали на себе. Хотя нет, сначала на кроликах. – Я демонстративно улыбнулся.
– Эх, Дима… – В голосе профессора мелькнула грусть. – Да разве бы я был против? Мне этого просто не позволяют…
Возникла неловкая пауза, я даже продумал о том, что малость перестарался.
– Ладно, подумаю над трансляцией зрительных образов, – примирительно произнес я, пытаясь смягчить ситуацию. – Я пойду к себе, хорошо?
– Ну конечно, – печально улыбнулся Кунц.
Валентин так и не дал мне выхода в Интернет, а просить об этом снова я не хотел. Не желает давать – черт с ним. Возьму сам.
К этому времени я уже неплохо освоился с тонкостями компьютерных технологий. В частности, научился скрывать от лабораторного компьютера свою сетевую деятельность. Кунц по-прежнему получал отчеты о моих путешествиях по местной Сети. Не знал он лишь того, что я сам определял, какую информацию оставить, а какую скрыть.
Выход на линию, ведущую во внешний мир, я отыскал уже довольно давно. Но линия оказалась закрыта, при попытке войти в нее я ощущал препятствие, которое мой разум проецировал в виде тяжелой бронированной двери, от которой во все стороны тянулась бесконечная каменная стена. Дверь мне открыть не удалось, стена тоже вызывала ощущение неприступности. Но я знал, что тот же Кунц как-то общается с внешним миром. Знал, что ключ к выходу был и у командира воинской базы, под прикрытием которой мы существовали, полковника Иванова. И если хорошо постараться…
Если хорошо постараться, то я вполне могу заполучить лазейку в большой мир. Будет ли это нарушением правил? Может быть. Ну и черт с ними, с правилами…
Украсть пароль оказалось невероятно просто. Для начала, покопавшись в нашем центральном компьютере, я определил время, когда полковник Иванов работал с почтой. Выяснилось, что делал он это после десяти утра. Замечательно – на следующее утро в десять утра я слушал объяснения Хлебникова о том, как правильно уходить от слежки, и в это же время часть моего разума контролировала компьютер Иванова. Вот полковник начал работать – включил почтовую программу, а вот и пароль – мне остается только его запомнить.
– Ты слушаешь меня? – строго спрашивает Хлебников.
– Слушаю… – отвечаю я и улыбаюсь…
Поздний вечер. Я лежу в кровати, глаза закрыты. Итак – начали!
Передо мной хорошо знакомая мне стальная дверь. Нужно ввести код, на поверхности двери, подчиняясь моему намерению, тут же появляется панель с клавишами. Замечательно. Итак: z35se@F13ux.
Нажимаю «ввод», дверь плавно открывается. И тут же меня подхватывает поток, я несусь в бездонный черный тоннель. Вдали появляется пятнышко света, несколько мгновений – и я на месте. Передо мной стена тумана: осторожно касаюсь ее, сливаюсь с ней. Итак, где я?
Ощущение нахождения в огромном городе. Но я уже знаю, что нужно искать в первую очередь. Легкое усилие, передо мной прямо в «воздухе» появляются данные по компьютеру, в который я проник. Ага, это головной компьютер какой-то правительственной организации. Секунда, и я уже знаю, какой именно. Вот так новость – а как же ГРУ? С каких это пор секретная военная лаборатория находится в ведении весьма посредственного министерства?
Быстро сканирую ресурсы компьютера. Большая часть хранящихся на нем данных для меня закрыта – как и следовало ожидать. Мой разум тут же создает удобную картину: я внутри большого здания, иду по коридору. По сторонам ряды дверей, на всех таблички с названиями кабинетов. Большинство табличек красные. Пробую открыть одну из дверей – не получается. Мгновение спустя передо мной появляется туманное пятно, тут же принимающее облик рыцаря в латах, с тяжелой алебардой в руках. Вид у рыцаря угрожающий: он делает шаг в мою сторону, замахивается. Я торопливо отрыгиваю. Вот те на – не иначе, какая-то защитная программа.
Проще всего тут же разорвать связь и удрать. Но я уже понимаю, что это не самое уместное в данной ситуации решение. Информация о моей попытке проникнуть в закрытый раздел наверняка сохранится в логах машины, в итоге к полковнику Иванову могут появиться вопросы. А кому он их переадресует, догадаться уже не трудно. Значит, уходить пока рано…
Следующие сорок минут я трачу на то, чтобы отыскать и удалить следы неудачной попытки взлома. Пусть и не без труда, но мне это удается. Впредь надо быть аккуратнее и не трогать запертые двери. По крайней мере, здесь.
Чувствую, что я слишком задержался. Нахожу магистральный канал, останавливаюсь рядом с ним. Немного растерян – просто не знаю, что мне искать. В самом деле – что? Чего я хочу?
Общения. Нормального человеческого общения. Даю запрос – «знакомства, общение» – и ныряю в поток. Меня стремительно несет, затем следует остановка. Передо мной список в несколько сотен сетевых адресов. Касаюсь того, что кажется более симпатичным, и снова в путь. Тут же останавливаюсь. Итак, где я?
Это большой сервер. Впечатление не города – целой вселенной. Одна из страничек привлекает мое внимание радужными переливами – касаюсь ее, открываю. И тут же меня разбирает смех пополам с досадой. На страничке надпись – «Все проститутки Москвы». Электронные адреса, фотографии. Контактные телефоны. Я вообще-то имел в виду совсем другое общение. Отпрыгиваю назад, на сервер «моего» министерства. Снова просматриваю страничку запроса. Выбираю ссылку – в путь!
Форум. Быстро формирую перед собой удобную панель просмотра сообщений. Затем, осознав, что можно сделать все проще, вывожу картинку форума на «большой экран» – теперь она целиком проецируется в моем сознании. Выбираю несколько более-менее интересующих меня тем, загружаю странички в свою электронную память. Затем выхожу из центрального компьютера, смотрю на дверь – все верно, она опять закрыта. Проверяю наш лабораторный компьютер, подчищаю мелкие «хвосты». Затем открываю глаза – все…
На базе по-прежнему тихо, народ готовится спать. Вот и хорошо: снова закрываю глаза и уже спокойно, ничего не боясь, читаю сохраненные странички форума…
Если раньше все занятия проходили в спортзале, то с наступлением марта меня стали готовить к выходу на поверхность. В частности, рассказали о местах входа – или выхода. Таких точек было пять, через две из них могли выезжать даже танки.
Мы решили воспользоваться выходом, замаскированным под полуразрушенное строение. Оно находилось метрах в трехстах от складов со старыми, подлежащими утилизации, боеприпасами. Время от времени часть боеприпасов уничтожали на полигоне, но я был более чем уверен, что эти взрывы нужны лишь для прикрытия деятельности лаборатории.
Хлебников сразу предупредил, что охрана комплекса в известность не поставлена, так что стрелять в меня, если что, будут на поражение.
– Именно поэтому ты должен действовать так, чтобы тебя никто не заметил, – напутствовал он меня. – Что и как делать, ты уже знаешь. Теперь тебе надо отработать это на практике. Оружия у тебя пока не будет, поэтому вся твоя сила – в скрытности.
Мое первое задание было таким: пробраться незамеченным на склад боеприпасов и «заминировать» его. Муляж мины представлял собой небольшую черную коробочку с таймером, однако вместо взрывчатого вещества в ней находилась дымовая шашка.
– Найдешь пятый ангар, там хранятся старые авиабомбы, – инструктировал меня Хлебников. – Таймер поставишь на полдень. Все ясно?
– Да, – подтвердил я. Потом едва заметно улыбнулся – вспомнил, как во время изучения минно-взрывного дела спросил у Хлебникова, почему на магнитной мине с таймером ничего не мигает.
– Мигает только у идиотов в заднице, – отозвался тогда Кирилл на мой вопрос. Потом пояснил, уже более дружелюбно: – Мина должна быть скрытной. И все эти мигающие и пищащие огоньки на минах, как показывают в фильмах, полная лажа. Есть таймер, показывающий время взрыва – что еще надо?
Как всегда, он был прав. Я смотрел на мину с «дымовушкой» и думал о том, что мне никак нельзя провалить первое задание. Признаюсь – ждал его с нетерпением. Хотя бы потому, что это была первая за много месяцев возможность выбраться на поверхность.
И вот наступило время вылазки. Меня никто не сопровождал – я выждал у себя в комнате до двух часов ночи, затем вышел и направился к выходу под разрушенным зданием. Шлем и перчатки нес в сумке, моя «шкура» – так я называл спецодежду – скрывалась под обычной армейской формой, в которой я ходил. Путь к выходу мы с Кириллом проработали заранее, поэтому я смог добраться до места, лишь один раз оказавшись в поле зрения видеокамеры. Впрочем, это меня не пугало, я уже давно научился справляться с подобными игрушками. Они контролировались компьютером, а компьютер контролировал я. Да, это была наша территория и реально мне ничего не грозило. Но Кирилл с самого начала учил меня всегда быть настороже.
«Точка три», как мы ее называли, представляла собой ведущую наверх узкую металлическую лесенку. Она крепилась к стенам бетонированного колодца и тянулась вверх метров на двадцать. Сняв цивильную одежду и нацепив шлем и перчатки, я начал подниматься. Мина удобно устроилась в боковом набедренном кармане.
Поднявшись по лестнице, я уперся в металлический люк. Чтобы открыть замок, мне даже не надо пользоваться пластиковой карточкой. Снова скользнув по радиоканалу в компьютер, нахожу нужные данные и даю команду на открытие люка. Тихий щелчок, люк приподнимается и плавно сдвигается в сторону – дорога свободна. Выбравшись, оказываюсь в подвале. Крышка люка с укрепленной на ней бетонной плитой поворачивается и аккуратно опускается на место – вот и догадайся, что здесь, внизу, что-то есть.
Аккуратно пробираюсь на первый этаж и едва не налетаю на «растяжку». Проклятье – об этом мне никто не говорил. Рассматриваю гранату и убеждаюсь, что это всего лишь сигнальная петарда. Впредь надо быть осторожнее: внимательно глядя под ноги, выбираюсь на первый этаж. Подхожу к пролому в стене, поднимаю очки и осматриваюсь.
Ночь очень темная, над головой звездное небо. Звезды невероятно яркие, даже это говорит о том, что мы на юге. Да и погода явно не сибирская – на дворе конец марта, и уже такое тепло. Градусов пятнадцать, не меньше. Жадно дышу – до чего хорош свежий воздух!
Выхожу из дома, оцениваю землю – достаточно сухая. Это хорошо, не будет видно следов. Снова опускаю очки и начинаю пробираться к складам. Чувствую себя замечательно – просто наслаждаюсь своей силой. Периметр охраняемого объекта выделяется огнями фонарей, приходится снова поднять очки. В них есть механизм предохранения от «засветки», но действует он, на мой взгляд, не слишком эффективно – поле зрения затеняется, не видно не только огней, но и всего остального. Без очков сейчас даже лучше. Недалеко от «колючки» останавливаюсь, оглядываюсь – где-то должен быть охранник. Но я его почему-то не вижу.
Охранник появляется минут через десять – с автоматом на плече, лениво бредет по дорожке меж двух рядов колючей проволоки. В зубах сигарета – а как же инструкции о запрете курения на пожароопасном объекте? Впору сделать ему замечание. Впрочем, не буду, но в отчете об этом придется упомянуть.
Боец с автоматом проходит совсем близко от меня. Я прячусь за чахлыми кустиками, мне ничего не стоит прямо сейчас перескочить забор и прыгнуть ему на спину. Вот ведь как – даже не знал, что во мне дремлют столь хищные инстинкты. Но сейчас у меня другое задание: дождавшись, когда охранник уйдет подальше, примериваюсь и в два прыжка миную заборы с колючей проволокой. Сам доволен тем, как ловко это у меня получилось – высота заборов под три метра, расстояние между ними – метров пять. Но я преодолел их с легкостью Супермена.
Остальное уже совсем просто: пробираюсь на склад, осматриваю штабеля авиабомб. Каждая авиабомба упакована в круглый ящик из деревянных брусков, чуть в стороне лежат несколько здоровенных авиабомб без упаковки. Передняя часть у них с широким плоским кольцевым выступом – вероятно, для того, чтобы при падении не зарывались слишком глубоко в землю. Пожалуй, это как раз то, что мне надо. Достаю мину, включаю таймер. Запустив руку в щель между двумя авиабомбами, цепляю мину к корпусу одной из них. Готово, можно уходить.
Обратная дорога прошла без осложнений, четверть часа спустя я уже спускался по лестнице. Вот и моя одежда: снимаю шлем и перчатки, прячу их в сумку. Одеваюсь и иду спать…
Так это началось. Я ожидал, что получу за свою первую тренировочную вылазку хорошую оценку, но получил лишь слабую троечку. Хлебников заявил, что я, во-первых, не заметил наблюдавшего за мной со стороны Кунца – хотя тот особо не прятался. Во-вторых, я прозевал видеокамеру под козырьком склада. И если бы картинка с нее шла в комнату охраны, у меня были бы проблемы. В ответ на мой вопрос о том, почему эта видеокамера не указана в компьютерной базе данных, Хлебников только усмехнулся.
– Мой тебе совет: меньше доверяй всем этой компьютерным железякам. Больше доверяй глазам и здравому смыслу. В реальной обстановке все эти просчеты могли бы стоить тебе жизни. Лучший способ проиграть – это недооценить противника. Никогда не забывай об этом…
И я не забывал – урок пошел впрок. В течение месяца я совершил восемь тренировочных вылазок наверх, мне удалось незамеченным побывать почти на всех объектах. Недоступным оказался лишь главный надземный корпус нашей базы. Его охрана была неприметной, но очень качественной – несколько рубежей сигнализации, включая инфракрасные датчики и датчики движения, видеокамеры по всему периметру плюс охранники внутри. При этом все данные шли не только к нам под землю, но и на мониторы в комнате охраны. Заблокировать их я не мог. Да, при необходимости я бы смог проникнуть и туда, но это потребовало бы ликвидации охраны – что в учебных условиях явно недопустимо.
В начале апреля меня вывезли на две недели на Каспий. Летели на вертолете порядка двух часов. При этом мы оказались на восточном берегу Каспия – то есть на территории Казахстана. Я уже знал, что на Каспии пройду курс водолазной подготовки.
Разместились мы в двух уже ждавших нас трейлерах, расположившихся в нескольких десятках метров от воды. Мы – это я, Кунц, Хлебников и водолаз-инструктор Илья Протасов. Никакой охраны с нами не было – такой компании самой впору охранять кого угодно. С собой привезли кучу оружия и самое разное водолазное снаряжение, от допотопных советских аквалангов с гофрированными воздушными шлангами до самых современных импортных систем.
Насколько я понял, из меня не собирались делать совершенного подводного диверсанта, но основы этого ремесла я обязан был знать. Обучал меня, в основном, Протасов, колоритный усатый мужик лет сорока пяти. По словам Кунца, на счету Ильи было множество блистательных операций, проведенных едва ли не во всех уголках мира. Но пять лет назад, как раз в канун своего дня рождения, он получил-таки пулю в живот. Выкарабкался, но по инвалидности был отстранен от участия в боевых операциях. Теперь занимался тем, что готовил новичков. И делал это хорошо, под руководством Ильи я научился очень многому. Одно дело загрузить в свою память какие-то инструкции. И совсем другое освоить все на практике. Так, я с удивлением узнал, что техника обычного рукопашного боя под водой малопригодна – вода сковывает движения. Илья научил меня точечным колющим ножевым ударам. По его словам, эту технику можно было с успехом применять и на берегу, большинство противников оказываются к ней совершенно не готовы. Он же «поставил» мне правильное дыхание, что позволяло значительно увеличивать время пребывания под водой при плавании с аквалангом или специальным кислородным аппаратом замкнутого цикла. Научил стрелять из подводного оружия: специальных пистолетов и автоматов, стреляющих «болтами» – удлиненными пулями-стрелами. Под его руководством я освоил технику подводного минирования и разминирования. Наконец, именно он научил меня ориентироваться под водой с использованием портативного водонепроницаемого gps-навигатора.
Когда к середине апреля мы наконец-то вновь вернулись на базу, я чувствовал себя уже вполне сформировавшимся бойцом, способным выполнять самые трудные задания. Кунц сказал, что уже в ближайшее время у меня появится возможность опробовать себя в бою.
Желал ли я этого? И да и нет. Да, потому что чувствовал свою силу. Нет, потому что по-прежнему не мог полностью принять то, что мне придется убивать людей. Да, врагов. Но ведь все равно людей. Я мог еще понять какие-то зарубежные вылазки, уничтожение внешних врагов, террористов всех мастей и рангов. Но теперь я понимал, что буду работать и на нашей территории. И что моей мишенью может стать кто угодно. Об этом мне говорил Валентин, об этом же, в одной из последних встреч, сказал и генерал Левченко.
