Антон Первушин
Космическая мифология
Как вы знаете, в 2012 году инопланетяне не прилетели. Нет оснований полагать, что они прилетят в обозримом будущем. Фантастика остается фантастикой.
Подведем итог. Гипотезы палеовизита и палеоконтакта являются вполне научными, но до сих пор не обнаружено более или менее серьезных доказательств в их поддержку. Все концепции, базирующиеся на этих гипотезах, являются осовремененной версией теософских палеофантастических идей XIX века с добавлением сюжетов из ранней научной фантастики. Главная проблема указанных теорий не в ошибках их авторов, которые можно было бы исправить, внеся уточнения, а в том, что они обсуждают не реальный мир, а довольно специфический образ будущего, о котором мы принципиально ничего не можем сказать, пока оно не наступит.
Миф № 3
Величайшие люди древности были инопланетянами
В предыдущей главе я специально не стал упоминать советскую ветвь концепции палеовизита, хотя она была не менее могучей и в чем-то даже превосходила западную. Ее нужно рассматривать отдельно, потому что эволюция паранаучных дисциплин в стране с тотальной цензурой имеет свои особенности. Скажем, уфология в чистом виде была запрещена, отдельные публикации о феномене НЛО пробивались с боем, а криптозоология, наоборот, оказалась востребована: журналисты и ученые с удовольствием рассуждали о «снежном человеке», «морском змее» и африканских динозаврах. Сегодня трудно понять, почему это было так, а не иначе, однако можно предположить, что уфология, утверждающая идею о современном присутствии инопланетян на Земле, невольно вступала в противоречие с главной идеологической доктриной о «самом прогрессивном обществе», построенном в СССР: если инопланетяне выше человечества в своем развитии, они должны быть коммунистами, но почему в таком случае пришельцы не вступили в контакт с местными коммунистами, как, скажем, произошло в фантастическом романе Георгия Мартынова «Каллисто» (1957)?
Гипотеза палеовизита, вероятно, казалась относительно «безопасной»: если инопланетяне и прилетали, то было это очень давно, когда местные коммунисты еще не родились и не успели ознакомиться с трудами Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина.
Внедрение различных теорий, основанных на гипотезах палеовизита и палеоконтакта, началось с переноса теософских идей в научно-фантастический антураж. Как мы помним, первым из советских писателей это сделал Алексей Толстой в романе «Аэлита» (1922), соединившем историю Атлантиды с гипотетической марсианской цивилизацией. Роман неоднократно переиздавался, дорабатывался автором и был экранизирован. Одно время тема обсуждалась довольно вяло, хотя, например, известно, что ее поддерживал основоположник теоретической космонавтики Константин Циолковский, веривший, что космос населен высокоразвитыми цивилизациями, использующими Землю как инкубатор для выведения новых разумных видов.
Любопытный эпизод той эпохи – в журнале «Вестник знания» (№ 4 за 1930 год) подписчик № 41912 задал вопрос: «Если межпланетные путешествия вообще возможны и если Земля не является культурным центром всей Вселенной, если существуют на других планетах более высокие культуры, то почему Землю до сих пор не посетили жители других миров?» Поскольку вопрос касался межпланетных путешествий, редакция попросила прокомментировать его трех наиболее известных экспертов в этой области: основоположника теоретической космонавтики Константина Циолковского, популяризатора науки Якова Перельмана, воздухоплавателя и знатока теоретической космонавтики Николая Рынина. Разумеется, Циолковский, не отрицая возможность палеовизита, апеллировал к тому, что история Земли не ограничивается тысячелетиями «сознательной жизни человечества», поэтому инопланетяне могли прилететь в незапамятные времена. Перельман предложил вообще не смешивать вопрос межпланетных путешествий с гипотезой палеовизита. А вот Рынин ответил весьма своеобразно: вроде бы оставаясь в рамках научного взгляда на мир, он заявил: «Утверждение, что жители других миров не посещали нашей планеты, действительно, не подтверждается официальной историей всех стран. Однако если мы обратимся к сказаниям и легендам седой старины, то заметим странное совпадение в легендах стран, разъединенных между собою океанами и пустынями. Это совпадение заключается в том, что во многих легендах говорится о посещении Земли в незапамятные времена жителями иных миров. Почему не допустить, что в основе этих легенд все же лежит какое-либо зерно истины?» Иначе говоря, предъявлен тот же аргумент, который будут повторять сторонники гипотезы палеоконтакта до конца ХХ века. Простой контраргумент, что «совпадение» можно объяснить ограниченностью примитивного мышления в условиях дефицита информации о реальном обитаемом мире, когда небо воспринимается как его продолжение, конечно, не учитывается.
Так или иначе, пропаганда гипотезы палеовизита продолжилась. После войны в процесс включился знаменитый палеонтолог и фантаст Иван Ефремов, блестяще проиллюстрировавший гипотезу в повести «Звездные корабли» (1947). В качестве основы он взял известный к тому времени факт, что звезды в своем движении вокруг центра Галактики сближаются друг с другом, и тогда становятся возможными перелеты между планетными системами. Конечно, Ефремов был осторожен в суждениях и полагал, что палеовизит состоялся во времена динозавров и не мог повлиять на человеческую культуру.
Зато идеей проникся другой фантаст – Александр Казанцев. Свою концепцию палеовизитов он начал развивать задолго до Эриха фон Дэникена, и поскольку она опиралась на иную традицию, то получилась совершенно оригинальной. Первые намеки можно найти в рассказе-гипотезе «Взрыв» (1946), о котором мы еще поговорим. Затем идея получила развитие в рассказах «Гость из космоса» (1951) и «Марсианин» (1958); в них Казанцев обсуждал астробиологические теории своего времени и утверждал, что представители цивилизации Марса в прошлом посещали Землю. В более конкретном виде он оформил соображения на тему палеовизита в первом варианте повести «Планета бурь» (1959). Таким образом, Казанцев «застолбил» тематику за собой и уверенно начал дополнять ее новыми деталями: Марс некогда был населен разумными существами; полмиллиона лет назад они открыли межпланетную навигацию, построили колонию на Венере и, вероятно, посещали Землю; возможно, они наши «прародители».
Дополнительные аргументы Казанцеву предоставил кандидат физико-математических наук Матест (Матес) Агрест – сотрудник Сухумского физико-технического института, где в июле 1959 года он выступил на семинаре с докладом о «космонавтах древности». Соображения математика привлекли внимание журналистов Валентина Рича (Рабиновича) и Михаила Черненко. Они подготовили короткий пересказ доклада в статье «Сошедшие с неба», которую опубликовала «Литературная газета» от 9 февраля 1960 года. Агрест сделал упор на нескольких «аномалиях»: стекловидные тектиты Ливийской пустыни, которые он объяснил следами посадки инопланетных снарядов-зондов; мегалитическая Баальбекская веранда, похожая на стартовую площадку «ракетодрома»; древнееврейская мифология, указывающая на общение с богами, которые могли быть пришельцами из космоса; легендарная гибель городов Содома и Гоморры, которые якобы погибли в ядерном пламени при отлете инопланетян с Земли; удивительное предсказание Джонатана Свифта о двух спутниках Марса, сделанное задолго до их открытия астрономами.
Все эти умозаключения в пользу палеовизита Матест Агрест привел и в большой статье «Космонавты древности»[5]; к ней Казанцев написал предисловие. Ранее изложенное математик дополнил наскальными «фресками», обнаруженными французскими археологами на плато Тассили и идентифицированными им в качестве изображений пришельцев в скафандрах. Казанцев немедленно подхватил идею, благо восторженная атмосфера, воцарившаяся после полета Юрия Гагарина, располагала к обсуждению самых безумных гипотез, связанных с космонавтикой. В журнале «Смена» (№ 8–10, 1961) появилось большое эссе «Пришельцы из космоса», написанное в формате «беседы в кают-компании». В нем фантаст задолго до фон Дэникена приводил уже практически весь «малый джентльменский» набор аргументов: от перечисления артефактов типа Зальцбургского параллелепипеда и мегалитических сооружений наподобие Баальбекской веранды до мифологии «сынов неба».
Со временем «малый набор» вырос в «большой». При этом Казанцев не очень-то следил за совместимостью предлагаемых версий концепции палеовизита. Сначала он долго не мог определиться с родиной пришельцев, колеблясь между Венерой и Марсом; затем объявил, что «сыны неба» были выходцами с планеты Фаэтон – гипотетического мира, который якобы существовал между орбитами Марса и Юпитера, был разрушен ядерной войной и превратился в пояс астероидов. Еще позднее объявил пришельцев жителями планеты Солярия из системы Сириуса. Интереснее другое: по мере формирования палеокосмической мифологии Казанцев все чаще вовлекал в нее реальных исторических персонажей, которые так или иначе проявили себя в удобном для утверждения гипотезы смысле. Например, в повести «Тайна загадочных знаний» (1986), которая затем вошла составной частью в роман «Клокочущая пустота» (1989), он пишет о непосредственном контакте Сирано де Бержерака с «соляриями» – в общем-то, лишь потому, что знаменитый французский поэт-забияка некогда выпустил сатирическое сочинение «Иной свет, или Государства и империи Луны» (Histoire comique des États et Empires de la Lune, 1657), где в остроумной форме описал воображаемый контакт с селенитами и высказал соображение о том, что великие европейские философы получали информацию от жителей Луны или Солнца.
Впрочем, даже Казанцев не решился сделать то, на что сподобился другой известный советский теоретик палеовизитов – филолог Вячеслав Зайцев. В 1962 году он подготовил доклад «Космические реминисценции в памятниках древней письменности», с которым выступил на кафедре классической филологии ЛГУ и в Ленинградском отделении Союза писателей РСФСР. Рукопись получила распространение в самиздате, но ее отдельные фрагменты публиковались сначала в альманахе «На суше и на море»[6], а позднее в провинциальном журнале «Байкал»[7]. Принципиальное отличие концепции палеоконтакта, предложенной Зайцевым, состояло в том, что основное внимание он уделил библейским преданиям, включая апокрифы. При этом филолог рассуждал довольно прямолинейно: нимбы он объявлял шлемами космонавтов, иудейские тфилин и талит – системой датчиков, молитву – телепатическим контактом, а Вифлеемскую звезду – космическим кораблем.
Зайцев предложил весьма оригинальную трактовку фресок, находящихся в монастыре Высокие Дечаны, расположенном в Косовской Метохии. Как установлено, они создавались в 1350 году. Встретив в югославском журнале рассуждения о том, что на фресках изображены объекты, похожие на первые советские спутники, филолог не только согласился с этим мнением, но и похожим образом интерпретировал икону «Воскресение Иисуса Христа», хранящуюся в Троице-Сергиевой Лавре. «На этой иконе мы видим Христа, находящегося в некоем вместилище обтекаемой формы, тоже отдаленно напоминающем космический корабль, стоящий на земле. Из нижней части вместилища в обе стороны идет дым, закрывающий ноги стоящим по бокам ангелам. ‹…› Икона, несомненно, имеет апокрифический характер. Можно предположить, что существовал письменный апокриф, который толковал “воскресение” и “вознесение” Христа необычным образом, отличающимся от канонической церковной версии. Судьба этого апокрифа науке неизвестна. Возможно, он был уничтожен церковной цензурой или погиб в результате действия неумолимого времени». Иными словами, помимо очень сильного допущения, что «вместилище обтекаемой формы» на иконе является космическим кораблем, делается еще одно – о существовании уничтоженного апокрифа. Доказательство через отсутствие доказательства! Но почему бы в таком случае не предположить, что в апокрифе было описано, скажем, сжигание Христа на костре и именно его запечатлел иконописец? Сравнение же объектов на «дечанских» фресках с первыми спутниками скорее опровергает гипотезу палеоконтакта, чем утверждает ее, – вряд ли цивилизация, преодолевшая межзвездные расстояния, использует те же технологии, что и СССР в начале космической эры; к середине 1960-х серийные спутники уже выглядели совершенно иначе.
Смелые умозаключения Зайцева вызвали резкую отповедь со стороны ленинградской научной общественности. Против него выступили популяризатор Владимир Львов и преподаватель научного атеизма на философском факультете ЛГУ Михаил Шахнович; последний даже издал книгу «Современная мистика в свете науки»[8], в которой заявил, что «антинаучные “изыскания”» ленинградского филолога «помогают укреплению веры в Библию как в “кладезь мудрости”, пробуждают интерес к ней». В университете была создана специальная комиссия «для научного рассмотрения так называемой гипотезы В. К. Зайцева», которая постановила, что публичные выступления филолога «безусловно вредны для дела атеистической пропаганды». В результате он ушел из университета, переехал в Минск, где стал работать в Институте литературы АН БССР, продолжая выступать с популярными лекциями.
Пик славы Агреста, Казанцева и Зайцева пришелся на 1973 год, когда на советских экранах появился фильм «Воспоминания о будущем» по книгам Эриха фон Дэникена. Примечательно, что названных теоретиков палеоконтакта можно увидеть в первых кадрах фильма, т. е. за советскими учеными как бы закреплялся приоритет в формулировке гипотезы. Важно понимать, что у Советского Союза в то время была репутация сурового бюрократического государства, в котором нет места паранауке, поэтому западные исследователи «непознанного» часто апеллировали к СССР, если вдруг становилось известно, что там проводятся телепатические опыты или собирается информация о НЛО. Так немецкий режиссер добавлял весомость последующим утверждениям, которые, если приглядеться к ним внимательнее, изобилуют фактическими ошибками.
Вообще говоря, поражает некритичность работников цензуры, которые выпустили этот фильм в советский прокат. Например, один из эпизодов киноленты посвящен полету на небо героя «гильгамешского» эпоса – звероподобного Энкиду; при этом, разумеется, утверждается, что подробности воздушного путешествия автор легенды мог почерпнуть, если только сам совершил его. Проблема в том, что в истории Энкиду нет никаких полетов – зато хорошо известна семито-аккадская поэма о царе Этане, которого поднял в небо орел. Проверить информацию не удосужились ни сам Эрих фон Дэникен, ни создатели фильма, ни специалисты, готовившие фильм к прокату в СССР.
Позднее идею подхватили сотрудники издательства «Молодая гвардия» и массового журнала «Техника – молодежи». В последнем была открыта рубрика «Антология таинственных случаев», которая вскоре превратилась в площадку для обсуждения не только палеофантастических концепций, но и проблем биоэнергетики, экстрасенсорики, уфологии, криптоистории и криптозоологии. Парадоксальным образом вся эта паранаучная смесь соединилась с русским космизмом и позднесоветской «почвеннической» идеологией. Среди теоретиков палеовизита того времени можно назвать Владимира Рубцова, Юрия Морозова, Игоря Лисевича и Владимира Щербакова. Ничего принципиально нового они к теме не добавили, но зато их усилиями широкие массы отечественных читателей оказались подготовлены к тому, чтобы с радостью принять любые варианты псевдорелигиозной концепции инопланетного происхождения богов.
Подведем итог. Советская версия гипотезы палеовизита, утверждающая, что не только мифологические боги и герои, но и выдающиеся исторические деятели имели связь с инопланетянами, появилась как продукт писателей-фантастов – от Алексея Толстого до Александра Казанцева. Нет оснований обсуждать ее сколько-нибудь серьезно, поскольку она основана на самоподдерживающихся допущениях, которые были предложены людьми, весьма далекими как от космонавтики, так и от герменевтики (теории интерпретации древних и малопонятных текстов).
Миф № 4
На Луне сохранились следы древней цивилизации
Мы давно знаем, что поверхность Луны стерильна. Там нет атмосферы, воды, магнитного поля, т. е. необходимых условий для жизни. Однако были времена, когда Луна считалась подобной нашей планете, а поскольку она находится в небесных сферах, где все гораздо чище, светлее и благороднее, чем на Земле, то человеческое воображение населяло ее ангелоподобными существами, великими мудрецами или даже богами.
По мере роста астрономических знаний ученые начали сомневаться, что лунные жители (селениты) хоть чем-то похожи на нас. Например, знаменитый математик, астроном и астролог Иоганн Кеплер в сочинении «Сон, или Лунная астрономия» (Mathematici olim Imperatorii Somnium, Seu opus posthumum de Astronomia lunari, 1634) писал, что они должны прятаться от палящих солнечных лучей в течение длинного лунного дня, поэтому либо скрываются в пещерах, либо ныряют под воду; селениты змееподобны и очень подвижны. Но в целом, после того как геоцентрическая космология была отвергнута, мало кто сомневался в обитаемости Луны.
В 1753 году хорватский астроном-иезуит Руджер Бошкович, работавший в Милане, выпустил пространный трактат «Об атмосфере Луны» (De Lunae atmosphaera), в котором указывал, что если бы ближайшее небесное тело обладало газовой оболочкой, похожей на земную, то та влияла бы на свет звезд, но они при покрытии их лунным диском гаснут практически мгновенно. Его доводы сравнительно быстро приняли, но от идеи существования селенитов отказаться было непросто. Например, шведский естествоиспытатель Эммануил Сведенборг в трактате «Земли во Вселенной» (De Telluribus in Mundo Nostro Solari, quæ vocantur planetæ: et de telluribus in coelo astrifero: deque illarum incolis; tum de spiritibus & angelis ibi; ex auditis & visis, 1758) предположил, что селениты запасают воздух в животе, используя его вместо легких.
Верили в селенитов и прогрессивные теологи XIX века, отказавшиеся от католического догматизма. Шотландский проповедник Томас Дик, считавшийся в то время крупнейшим европейским мыслителем, в своей главной книге «Христианский философ, или Связь науки с религией» (The Christian Philosopher, or the Connection of Science with Religion, 1823) указывал, что астрономы периодически наблюдают «очерченные яркие пятна» на темной части Луны – они считают их извержениями вулканов, но куда логичнее предположить, что это лесные пожары или даже городская иллюминация.
Астрономы действительно фиксировали феномены, которые позднее назовут «кратковременными лунными явлениями» (Lunar Transient Phenomenon, LTP; как вариант – Transient Lunar Phenomenon, TLP). Современный исследователь этого вопроса Алексей Архипов писал в статье «Огненные призраки лунного неба»[9], что, вероятно, первым случаем зафиксированного наблюдения LTP стала запись адъюнкта Парижской академии наук Жака де Лувиля, сделанная им при наблюдении солнечного затмения 3 мая 1715 года: «Какие-то вспышки или мгновенные вибрации световых лучей, как если бы кто-то поджигал пороховые дорожки, с помощью которых взрывают мины. ‹…› Эти световые вспышки были очень кратковременны и появлялись то в одном, то в другом месте, но всегда со стороны тени». Причем сам де Лувиль полагал, что это были «лунные молнии». Его наблюдение подтвердил английский астроном Эдмонд Галлей, что говорит о реальности феномена, хотя остается непонятным, были ли «вибрации световых лучей» связаны с Луной или высшими слоями земной атмосферы.
Необычное LTP зафиксировал немецкий астроном Иоганн Шрётер. Он тоже был сторонником гипотезы существования селенитов и описал в своей книге «Фрагменты селенографии» (Selenotopographische Fragmente zur genauern Kenntniss der Mondfläche, ihrer erlittenen Veränderungen und Atmosphäre, sammt den dazu gehörigen Specialcharten und Zeichnungen, 1791) множество деталей лунной поверхности, идентифицировав их как «дороги», «возделанное поле» и даже «город». 12 октября 1785 года Шрётер увидел в центре Моря Дождей яркую вспышку, «которая состояла из многих одиночных, отдельных маленьких искр». При этом она двигалась по прямой линии на север лунного диска. За первой вспышкой последовала вторая. Общая продолжительность явления составила четыре секунды. Чем не описание взлета космического корабля? Однако, скорее всего, это были два фрагмента метеороида, вошедшего в земную атмосферу как раз над телескопом Шрётера.
В источниках можно найти и другие описания LTP того времени. Например, 19 апреля 1787 года Уильям Гершель наблюдал три красных светящихся пятна на темной части Луны, о чем доложил королю Георгу III: астроном полагал, что увидел извержение вулканов. Примеры можно продолжать. В XIX веке количество наблюдений LTP выросло, однако настоящую сенсацию вызвало открытие лунного города, сделанное немецким ученым Францом фон Груйтуйзеном, который, имея образование медика, получил должность профессора астрономии Мюнхенского университета. В 1824 году он опубликовал монографию «Открытие многих явственных следов жителей Луны» (Entdeckung vieler deutlichen Spuren der Mondbewohner, besonders eines collossalen Kunstgebäudes derselben). В ней Груйтуйзен, опираясь на наблюдения Шрётера и свои собственные, взялся доказать, что существуют «все данные, указывающие на реальность наличия организованной жизни на Луне».
Поскольку фон Груйтуйзен был абсолютно уверен, что на Луне есть развитая биосфера, он интерпретировал любые детали ее поверхности по аналогии с земными ландшафтами: здесь – леса, здесь – поля, здесь – водоемы. Полагая, что при наличии благоприятных природных факторов там мог зародиться и разум, фон Груйтуйзен последовательно искал свидетельства этому и, разумеется, нашел. 12 июля 1822 года, изучая участок, находящийся в центральной части видимого диска Луны, у Залива Зноя в Море Островов, немецкий ученый увидел и зарисовал загадочное образование, которое напоминало фрагмент паучьей сети: низкие прямые валы, расходящиеся под углом 45º и соединенные попарно «решеткой» из поперечных валов. На одном из концов сети было расположено нечто напоминающее цитадель. Образование, названное позже Валлверк (Wallwerk), что можно перевести с немецкого языка как «город, окруженный крепостной стеной», простиралось примерно на 37 км. Фон Груйтуйзен считал его самым весомым доказательством в пользу теории обитаемости Луны.
С энергией, достойной лучшего применения, ученый принялся рекламировать свое открытие. Сначала опубликовал большую статью о нем, затем пустился в поездку по Европе, охотно общаясь с газетчиками и привлекая к обсуждению авторитетных специалистов. Его поддержали известные астрономы Иоанн Боненбергер, Генрих Швабе, Генрих Ольберс и даже великий Карл Гаусс, прославившийся прежде всего своими математическими работами. Впечатленный загадкой, Гаусс предложил проект сигнализации между землянами и селенитами: для привлечения внимания последних необходимо посадить на большой равнине деревья таким образом, чтобы они образовывали геометрическое изображение теоремы Пифагора. Тогда, вероятно, и родился стереотип, согласно которому инопланетян нужно приветствовать «пифагоровыми штанами».
Конечно, были и скептики. Например, издатель журнала Annals of Philosophy открыто издевался над фон Груйтуйзеном, окрестив самого ученого и его последователей «твердолобыми лунатиками» и прибавив к этому, что Гаусс наверняка «посмеялся втихомолку над нелепыми шальными идеями», так как от мюнхенского астронома «нельзя было ожидать иного, кроме порции полной и непроходимой чуши». Со своей стороны саксонский селенолог Вильгельм Лорман в 1830 году отмечал, что подобным гипотезам, помещающим на безводную и безвоздушную Луну леса, города и обитателей, «которых, быть может, удастся рассмотреть, случись им пройти плотной толпой через лес», нет места в серьезной науке. Известный берлинский астроном Иоганн фон Мёдлер категорически заявил, что никогда не видел на Луне и следа похожих на укрепления валов. Но кто слушает скептиков?..
В XIX веке научное сообщество от уверенности в том, что Луна обитаема, постепенно пришло к убеждению, что она совершенно мертва. Однако немедленно возникли и новые фантастические теории: когда-то Луна была подобна Земле, но утратила атмосферу и превратилась в мертвый мир, однако кое-где можно найти следы древней цивилизации или даже последних выживших селенитов, которые прячутся в глубоких пещерах или на обратной, невидимой, стороне Луны. Очередная, хоть и очень вычурная, гипотеза понравилась прежде всего фантастам. Тут достаточно вспомнить роман Герберта Уэллса «Первые люди на Луне» (The First Men in the Moon, 1901).
Впрочем, и ученые периодически давали поводы для многочисленных спекуляций. К примеру, осенью 1924 года американский астроном Уильям Пикеринг заявил, что, наблюдая за кратером Эратосфен, заметил темные пятна в его юго-западной части, которые меняли форму с течением времени и даже перемещались. Подобно современным ему фантастам, Пикеринг предположил, что в глубоких кратерах сохраняется воздух, который ночью выпадает в виде снега, а днем создает локальную атмосферу; в этот момент из отложенных ранее яиц вылупляются местные насекомые-однодневки, которые роятся и перемещаются в поисках пищи и места для новых кладок. Подытоживая, Пикеринг писал: «Мы нашли здесь живой мир, лежащий у самых наших дверей, чья жизнь совершенно не похожа на все найденное на нашей планете».
Разумеется, газетчики немедленно раструбили об открытии Пикеринга, что окончательно погубило научную репутацию американского астронома. Тут следует учитывать, что к моменту публикации материалов о лунных «насекомых» ученые более или менее определились с границами распространенности жизни, т. е. природными условиями, при которых высока вероятность возникновения и развития сложных организмов. В 1913 году американский биохимик и философ Лоуренс Хендерсон опубликовал фундаментальную работу «Среда жизни» (The Fitness of the Environment), в которой показал, что жизнь подчиняется законам, общим для Вселенной, и не может зародиться в произвольном месте: ей нужна вода в жидком виде как растворитель, органические вещества как основа для построения организмов, солнечный свет как источник энергии. Поскольку относительно Луны определенно можно было сказать только о солнечном свете, то делался вывод, что она необитаема.
Дискредитация наблюдений LTP гипотезой Пикеринга привела к тому, что на десятилетия феномен выпал из поля зрения астрономов, а любые странности объяснялись одинаково – ошибкой наблюдения или процессами в земной атмосфере. При этом гипотеза о существовании на Луне неких форм жизни в глубоких пещерах и следов древней цивилизации продолжала муссироваться фантастами, постепенно перекочевав в уфологическую литературу. К примеру, соответствующие рассуждения можно найти в книгах известного уфолога-мистификатора Джорджа Адамски «Приземление летающих тарелок» (Flying saucers have landed, 1953) и «Внутри космических кораблей» (Inside the space ships, 1955), ставших бестселлерами: к 1960 году было продано свыше 200 000 экземпляров. Примечательно, что Адамски вообще не имел никакого образования, кроме школьного, был чернорабочим, но связался с американскими оккультистами, после чего основал Королевский Орден Тибета (Royal Order of Tibet), который сам же и возглавил. После Второй мировой войны он увлекся уфологией и в своих книгах заявлял, что вступил в контакт со светловолосыми и светлокожими гуманоидами с Венеры и Сатурна, которые на своих «летающих тарелках» путешествовали с ним по космосу, показав в том числе обратную сторону Луны, где Адамски увидел водоемы, леса, животных и постройки. Когда советский космический аппарат «Луна-3» в октябре 1959 года передал первые в истории фотографии обратной стороны ближайшего небесного тела и там, конечно, никаких признаков жизни обнаружено не было, Адамски прямо обвинил «русских» в фальсификации: дескать, они намеренно подделали полученные снимки, чтобы ввести в заблуждение мировую общественность!
Понятно, что в таком контексте никто из серьезных ученых не решался заниматься проблемой LTP. Однако 3 ноября 1958 года авторитетный советский астрофизик Николай Козырев зафиксировал спектрографом выход газов в кратере Альфонс, в котором ранее наблюдали загадочную дымку. Поскольку к тому времени в научном мире сложилось мнение, что Луна тектонически мертва более миллиарда лет, то его сообщение вызвало сенсацию. Астрономы опять занялись проблемой LTP, ведь она, помимо прочего, приобрела практическое значение в связи с озвученными планами подготовки экспедиций на Луну. Скажем, в 1965 году Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства (National Aeronautics and Space Administration, NASA) инициировало проект «Лунный блик» (Moon-Blink) с целью подтвердить или опровергнуть сведения о LTP. Через год был выпущен отчет, из которого следует, что изменение цвета отдельных участков поверхности Луны – явление довольно частое, но пока не имеющее внятного объяснения. При этом отмечалось, что, анализируя LTP, не следует доверять сообщениям о них, полученным от «волонтеров-наблюдателей».
Позднее, конечно, нашли объяснения наблюдениям LTP без привлечения селенитов: выход вулканических газов, испарение лунного льда, пьезоэлектрические эффекты, тепловое расширение пород, столкновение метеороидов с поверхностью, газово-пылевые облака, поднимаемые лунотрясениями и ударами тех же метеороидов. Но какой-либо серьезной активности на ближайшем небесном теле обнаружено не было, что подтвердили и космические аппараты, изучавшие Луну два десятилетия, и астронавты, побывавшие там.
Тогда современный миф приобрел иную направленность. Луна – это база пришельцев из дальнего космоса, с которой они ведут исследования Земли, или даже самый настоящий космический корабль, пригнанный на околоземную орбиту и оставленный здесь как памятник величию древней сверхцивилизации! Новое фантастическое допущение оказалось непосредственно связано с теорией полой Луны и гипотезой палеовизита.
Теория полой Луны основана на известном факте, что средняя плотность ближайшего небесного тела, подсчитанная физико-математическим методом, намного ниже плотности Земли (3,3 г/см3 против 5,5 г/см3). Если они состоят из одинаковых пород, включая ядро, то логично предположить, что внутри Луны существуют обширные пустые пространства. Первым эту гипотезу выдвинул еще Эдмонд Галлей в 1692 году, а популярной ее сделал Герберт Уэллс романом «Первые люди на Луне», коим вдохновлялись многие фантасты, включая Николая Носова с его незабвенным «Незнайкой на Луне» (1965).
