Арест Ант
Смурь
– Жук ты, Моня. Тебя только могила исправит. Особенно «за наше обслуживание».
– Это называется взаимная выгода! Ещё с достославных советских времён.
Тут к нам, явно стесняясь, бочком придвинулся Лёнчик. Остановился у стола и стал застенчиво теребить замусоленный край рубашки.
– Тебе чего? – Моня с недоумением смотрел на его странные манипуляции.
– А как там с унитазом? – с трудом, но всё же он выдавил из себя давно мучавший вопрос.
– А с унитазом что? – Моня подозрительно оглядел на меня, поскучнел, и обречённо полез в карман, – Сколько на этот раз?
– Дык, не вызывали пока, – оторопел Лёнчик.
– А чего панику разводишь? Я уж думал не углядел чего, когда пользовался.
Я явственно хихикнул, наблюдая за сменой выражений на его лице. Как мало человеку надо, чтобы подобреть.
– Лёнчик, там у тебя водка выдыхается, а ты мне тут больную мозоль своими наездами всё оттопать норовишь. – Моня встал, поднял бокал, – Так, слушайте все! Предлагаю тост: «Чтобы елось и пилось, чтоб хотелось и моглось, чтоб всегда и чтоб везде было с кем и было где»!
Зазвенело стекло, потом разномастные вдохи-выдохи и скрип вилок по тарелкам. Неожиданно я понял, что начинаю слегка плыть. Покосился на пиво и понял, мне уже достаточно. Надо просто посидеть, а потом собираться и отчаливать домой. Мужики пошли сначала по второму кругу, а затем по третьему. Я, на все призывы, только вяло улыбался и показывал на свой непочатый бокал. И скоро стал для них невидим, словно привидение какое.
– … девки эти голые. А если Стрекозки прознают? – вывел меня из сумеречного состояния настойчивый вопрос Лаврентия.
– Деловые переговоры, – моментально отреагировал Моня, – Ничего не знаю. Чист, аки агнец божий. Если что, то интурист подтвердит. Моя репутация безупречна, а слова третьих лиц к делу не пришьёшь.
– А бухгалтерша? – не подумав, ляпнул я.
– О, очнулся. Медитацию закончил? – Моня показал мне из-под стола кулак, – Тебе что, бухгалтерша привиделась? После молоденьких всегда на зрелых тянет. Постоянный он у нас. Несколько жён сменил, а любовница всё та же. Хоть уже и вся потёртая. Ты это, хочешь свеженького пивка? Снять морок?
– Извини, действительно что-то отвлёкся. Про себя вспомнил. Видно, голова до сих пор не в порядке. А как у тебя со Стрекозками?
– Отлично, – только вот его утверждение что-то не соответствовало выражению лица. – Просто прекрасно. Планируем сделать ремонт, а потом объединить две квартиры в одну большую. Или поменять на дом в пригороде. Для нашей будущей дружной семьи.
– Неужели кого выбрал? – Лаврентий даже ладошки потёр, предвкушая услышать долгожданную новость. – А то прямо не будущий супруг, а какая-то идеальная жена. И убираешь, и готовишь постоянно…
Я открыл рот, чтобы поконкретней уточнить достоверность таких его качеств, но Моня опередил и заговорил напористо и быстро:
– Пока нет, но в процессе. Мы неделю назад все вместе посидели-пообсуждали. Сошлись на том, что вполне можем гармонично жить все вместе. Лаврентий, не ёрзай, сексуальную сторону отношений пока не затрагивали. Я честно сказал, что они мне все нравятся и предложил им месяц-другой подумать, как нам дальше быть. И вообще, замуж выходить – не время коротать!
– Значит у тебя сухостой? И никого на стороне? Только домашнее рукоделие спасает? – он немного подумал и несколько нерешительно стал нашёптывать, – Знаешь, что мне больше всего в таких делах нравится? Я тут у наших ребят разные фильмы иногда беру… ну, только из любопытства… критическим взором посмотреть. И некоторые обожаю обратном порядке. Хоть без звука, но…
– Небось самые похабные моменты выбираешь?
– Окстись! Наоборот радуюсь, когда эти, с низкой социальной ответственностью, деньги клиенту назад возвращают. И тогда на душе так легко становится. Прямо просветление какое-то. Может и ты попробуешь?
– Лаврентий, а может ты водочкой займёшься и дашь нам спокойно договорить?
Лаврентий обиженно отвернулся и сразу атаковал Лёнчика. У них моментально разгорелся жаркий спор о том, является ли так до сих пор незнакомая мне Ленка приходящей сожительницей или уже можно её считать супружницей. Степаныч иногда вставлял короткие фразы, прерывающие перепалку, а потом всё начиналось заново.
– Эй, очнись, – Моня осторожно потрепал меня за плечо, – Ты что-то совсем отключаешься. Я позвонил водиле. Он ждёт тебя внизу. Лекарства уже забрал, еды тебе на пару дней купил. Сейчас отвезёт домой. Отлежись. Ты когда назад?
– Послезавтра.
– Если что, сразу звони. Я тебе сейчас не нужен? Вот и прекрасно. Тогда тут со всем разберусь, гоп-компанию угомоню и пойду Стрекоз встречать. Когда снова заедешь?
– Только осенью. Не думаю, что раньше. Мне надо проект один завершить, а потом хочу отдохнуть.
– Ну, до встречи, – он потряс мне руку, – С тобой не соскучишься.
– Взаимно. Näkemiin.
ОСЕНЬ
Я сидел чинно выпрямившись и всем своим видом старался выказать повышенное внимание к напористому выступлению молоденького директора достаточно солидного холдинга. Изредка мой блуждающий взор натыкался на его визитку, лежащую передо мной на столе, но, от греха подальше, сразу перескакивал на панорамное окно. Оно было весьма абстрактно обляпано неровными капельками дождя. Это хоть немного, но отвлекало. Особенно когда я представлял их пятнами Роршаха47 и пытался угадать истинные значения, заложенные самой природой. Не удивительно, но эта сентябрьская морось за окном сейчас вызывала только положительные эмоции.
– Рискоообразующие местные факторы воздействуют на конкретные риски как избирательно, так и способны оказывать комплексное влияние на целые группы общих рисков. Наличие рискообразующих факторов интегрального воздействия требует разработки дополнительной методологии комплексного исследования возможных рисков на месте. Большинство наших рискообразующих факторов являются нейтивными, то есть присущими конкретным рискам и не воздействующими на риски других видов… – продолжал увлечённо долбить оратор по давно заплющенным мозгам присутствующих.
Что бы не застонать, пришлось прикрыть глаза, а потом сделать вид, что якобы захотелось записать особо выдающуюся мысль, навеянную услышанным. Заодно не дать воли рвущимся наружу провокационным вопросам: «Будут ли коровы иметь повышенную яйценоскость на сланцевом торфе?» и «Почём нынче вывоз навоза с Рублёвки?»
Но взгляд вильнул и опять упёрся в его расфуфыренную визитку.
Наш пострел везде поспел.
Помимо CEO, там также были указаны CIO и CSO48. То есть этот пацанчик двадцати двух – двадцати четырёх лет, был не только насильно впихнут в холдинг исполнительным директором, но ему также предписали порулить информационными потоками, не забыв про корпоративную безопасность.
Потом, этак ненавязчиво, в визитке перечислены представительства холдинга в трёх европейских столицах. Чуть ниже – вообще шедевр – Член Совета Объединённого Дворянства, РДС49.
Три зарплаты и доплаты.
Нет, да он просто спринтер по жизни! Ещё самому Брежневу нос утрёт. Тот хоть и отжал за полвека более двухсот разномастных орденов и медалек по всему миру, но даже «наш Ильич»50 так и не сумел подтвердить своего законного права на «Мать-героиню». А вот этот сможет, тройную ставку даю. Или идентичной бриллиантовой копией будет небрежно гульфик скреплять.
Очередной царевич Коленька из заповедной страны Земляных яблок. Далеко пойдёт, если конкуренты не завалят. В смысле – аккуратно так скушают с помощью налоговой и адвокатов под внимательными взглядами силовиков. Ибо скромнее надо быть.
Всё бы ничего, да вот только пересекался я с его незабвенным папочкой-папулей, бывшим в своё время пламенным коммунистом и главным борцом за «социализм с человеческим лицом». Преподавал он у нас вначале основы плановой экономики, а потом, знатно перепрофилировавшись, переключился на языки программирования. Не отрицаю, зубастый был дядька. Вроде даже к заумной докторской вплотную подбирался.
Только вот постоянный его конёк – рассказ о себе любимом, с основным упором на то, что только в СССР он, как сын потомственного землепашца из глухой уральской деревеньки, смог достичь реальных успехов в жизни. А это как-то не очень вяжется с нынешним лидерством его сыночка в РДС.
Папуля, но это уже по редким доходящим до меня слухам, достиг своих вершин с перевыполнением, передавив по пути кучу народа, а сейчас, вроде, активно мемуарит на пенсии где-то между Лондоном и Монако. Нутром чую, коварно подгрызает капитализм изнутри. Как тот любознательный червячок51. С прежним коммунистическим задором и комсомольской хваткой. Или наоборот.
Да и пацанчик его не так прост.
Видно, сначала, над ним хорошо поиздевались в английском пансионате для приезжих богатеньких мальчиков, а потом в Америке окончательно заплющили52. Но папочка остался недоволен – сослал в Москву – «закалить сталь». Заодно учиться настырно доить народное хозяйство, благо, что связи у него на самом верху имеются. Они постоянно окучиваются и обильно удобряются.
Но важно, что мальца кинули прямо на месте сторожить отцовское, нажитое непосильным трудом в лихие годы. Это ему не на частном пляже тёлок валять и отборной травкой расслабляться. Тут охотничьи навыки он, как преемник, должен отточить.
Мысли опять вернулись к текущему безобразию. И какого чёрта я вообще вляпался в этот ГУМОС53 – Государственные Уши от Мёртвого ОСла54? Ведь каждому понятно, что гумус – полный перегной – как его не облагораживай и одеколоном на него не брызгай, всё равно грязью останется. Так нет, уломали побыть независимым экспертом, сиречь вариантом инцеста плешь твою мять!
Если коротко, то расклад тут прост и очевиден до безобразия.
Московский холдинг несколько лет назад официально, наконец-то, урвал и оформил под себя большую, если не сказать огромную территорию, примыкающую непосредственно к границам парочки прибалтийский заморышей. Используя мощную государственную поддержку (это только на непричастные хозяйства оттуда изредка выдавят жалкую мелочь под грабительские проценты), москвичи построили выпендрёжный коровник, слегка подлатали дороги и с помпой завезли большую партию племенного скота голштино-фризской породы. Казалось бы – живи и радуйся – поднимай родное народное хозяйство в забитых болотами уголках.
Но нет, пытливая русская душа таких простых путей не приемлет. Пока московские хозяева решали и рядили какой руководяще-обучающий десант заслать в эти антисанитарные условия, местные «кулибины» озадачились заумной столичной претензией: «очень слабый отбор по жирномолочности». Это-то от такой невероятно дорогой импортной скотиняки?
И, не откладывая в долгий ящик, приступили к несанкционированному скрещиванию чужих мясных с местными, хоть и неказистыми, но всё же вроде как молочными породами. И загуляли в ожидании сказочных показателей. То ли планировали невероятные мясные надои, то ли горы молочного мяса. Тут без самогона грань не уловить.
Да и коровник, при всей своей красоте и повышенной инновационной вдруг стал совершенно беззащитен перед регулярными отключениями электричества и элементарной человеческой безалаберностью. А коровы, и бычки стали с большой скоростью заноситься в особый местный Красный помянник55 (хотя давно пора туда включать и безвременно ушедших работников, не выдержавших чрезмерной интоксикации от различных извинных56 суррогатов и фальсификатов). Мне утром местные ребята украдкой показали фотографию плаката, которую на своём доме вывесил бывший столичный специалист после всего пяти месяцев работы: «Ударим метилкарбинолом57 по уровню транспептидазы58!»
Оставшиеся и уже слегка одичавшие селяне, вообще не ощущая рачительного хозяйского надзора, совсем распоясались. Это если очень мягко и тактично. Зато со свежим мясом, в отличие от молока, у них никаких проблем до сего времени не было. Дошли до того, что даже иноверцев через границу стали сердобольно подкармливать. За очень смешные деньги, которые потом целенаправленно тратили на то коллективное действо, что исстари называлось «с кругу спиться». Болотный край быстро затягивался в болото. И при этом бесповоротно.
Москвичи очнулись только через пару-тройку лет, когда усилились мировые санкции. Стали засылать грозные комиссии, а на своих закрытых совещаниях всё больше намекать на невосполнимые убытки от непрофильного актива. Хотя уже реально запахло катастрофической «чёрной дырой».
А потом, на одной из заштатных сельскохозяйственных выставок, представители холдинга случайно наткнулись на бездельничающих там финнов из Союза производителей КРС (крупного рогатого скота). Тосты за знакомство неожиданно переросли в суматошный, но достаточно предметный разговор о судьбе бескрайних пастбищ и угасающих, без должной ласки, когда-то благородных голштино-фризских рогоносцев.
В итоге, заинтересовавшиеся финны, которых больше всего страшили подсовываемые невероятные тысячи гектаров в мрачном Мордоре, хоть вроде и на границе со «свободным миром», не придумали ничего лучше, как запросить помощи у адвокатской конторы. А уж адвокатская контора, чьим постоянным клиентом я являлся последнее десятилетие, уломали меня оказать встречную любезность и помочь выявить спорные или «узкие» места в сделке, которая может стать весьма перспективной для обеих сторон.
Начиная с мая, финны совершили несколько исследовательских набегов. Осмотрели все доступные участки, включая «тайное» посещение некоторых приграничных угодий. Набрали полный грузовой контейнер образцов почвы для анализов, сделали массу фотографий всех имеющихся строений и инфраструктуры.
Даже беспилотник над болотами погоняли. Скотину они в голос жалели, но, в итоге, предложили срочно сдать их всех на живодёрню. На этом не угомонились, а цинично затребовали копии всех имеющихся финансовых и правовых документов. На основании этого заказали солидный дью-дилидженс59 и дополнительно уломали меня побывать на переговорах в Санкт-Петербурге. Типа третейским наблюдателем.
До этого финны общались с нормальными и вполне вменяемыми людьми из питерского филиала – и ни разу никаких особых проблем не возникало. Но вот именно на эти решающие переговоры с большой помпой прибыл московский скороспелый «бройлер» со сворой охранников и советников – видно папочка до сих пор сомневался в адекватности отпрыска. И понеслась езда по кочкам!
После кратких вступительных речей, финны изложили своё видение сделки. Они хотели медленно, шаг за шагом, создавать образцовое хозяйство с обязательным долевым участием российской стороны. А потом, также постепенно, эту долю уменьшать, постоянно выкупая, пока новые «чухонские» хозяева до конца не освоятся в непривычных для себя условиях.
Они уже продемонстрировали сделанную ими подробную карту нужных, по их мнению, участков и решительно отказались от обширных пространств, расположенных в приграничных зонах и на окружающих болотах. Мотивация проста – в одни места нет официального доступа будущим владельцам, а в других – только скот топить. Платить за такие «серые» зоны им, видите ли, не представляется рентабельным. Дальше пошёл анализ интересующих их строений и ожидаемая стоимость доведения оных до ума. В заключении была указана предлагаемая сумма сделки и планируемые сроки снижения российской доли до полного их погашения.
Фактически, финны сделали свой ход и теперь ожидали достойного встречного предложения, чтобы остановиться где-нибудь посередине.
Но тут, взвизгнув от негодования, завёлся «бройлер». Его понять можно. Он, как носитель самых передовых знаний и продвинутых технологий эффективного давления, явно не удосужился вникнуть в суть обсуждаемого. Просто исходил из мысли, что торговать металлами или там нефтепродуктами, ничуть не сложнее, чем сбагрить занудным чухонцам немного земельки. Слегка палёной, но это так, досадный нюанс.
И вот уже второй час, как его учили самоуверенные американцы, он напористо убеждал непонятно кого и непонятно в чём. Может быть что и вышло из этого, если бы не его вызывающая заумность, на корню губящая блестящее высказывание Чёрного Дэна60: «Заберите у меня все, чем я обладаю. Но оставьте мне мою речь. И скоро я обрету всё, что имел».
Питерские ребята сидели чуть не плача, всем своим видом просто умоляя окружающих обойтись без встречных вопросов и уточнений. Вот они-то прекрасно понимали, что тут просто надо быть погуманнее, а потом тихо и спокойно урегулировать две обширные хитрожопости, ах, пардон за мой французский, два ужасно ловких подхода договаривающихся сторон к таким переговорам. Ведь каждая сторона прибыла на встречу со своими вторыми, негласно проработанными конфиденциальными вариантами.
Россиянам ужасно не терпелось побыстрее сбагрить «пропащие» земли и ненужную инфраструктуру со всеми жалкими остатками поголовья, но за достаточно приличные деньги, а заодно весьма удачно увильнуть от замаячивших разборок по достоверности использования ранее взятых кредитов и субсидий.
А вот инвесторы-скандинавы, представленные тут бесстрашными финнами, не хотели никаких лишних обременений. У них и так от потенциальных рисков все поджилки тряслись. При этом они готовы были понести вполне определённые убытки, но потом, а это возможно только при положительном решении и подписании контракта, сами не прочь активно потрясти кубышку Евросоюза. По самые немецкие помидоры. Даже губищу немалую раскатали.
Секундочку! Я лениво полистал финские «секретные» бумаги. Вот. В одну из северных стран завезут аж до пяти тысяч племенных тёлок и быков, бычков на откорм… А это что за зверь? Первый раз сталкиваюсь. Словечко-то какое выдумали – племенные нетели61. Потом уточню, а то звучит как та библейская беременная девственница, а запомнить просто «нетели не дают в постели».
Что-то я уже дурею головой в такой атмосфере.
Да, так вот, всех этих животных, раз за разом, скандинавы будут принимать у себя, вакцинировать, приучать к климату – то есть упорно дрессировать за счёт щедрых европейских субсидий. А потом бац – мгновенная телепортация в неизвестные дали. Это я так предполагаю.
А по бумагам всё будет гладко. То ли мор напал, то ли молью в раз побило. Ядовитые останки «сброшены в пропасть». В самых, что ни на есть санитарных целях. И шито-крыто. А затем аналогичная судьба ждёт скотобойню, мясоперерабатывающий комплекс, консервный заводик и кучу вспомогательной техники. Усушка, утруска и прочие природные аномалии.
Два сапога – пара. «Суоми-руси бхай бхай»62.
Через три часа я окончательно понял, что начинаю балансировать на зыбкой грани между безутешным рыданием и гомерическим хохотом. Тут и до «бройлера» дошло, что он не просто какую-то абстрактную земельную собственность впаривает тупым уродам бестолковым, а там ещё и разная живность экзотическая бегает, да и всяких странных приблуд понастроили.
Он даже запнулся на различных вариантах неоклассического подхода к ингибитированию маржинальных издержек и, устало, запросил перерыв.
Питерские быстро засыпали его массой комплиментов, достойно превознося неоценимую руководящую и направляющую роль столицы, но тихо и непреклонно спровадили в аэропорт, клятвенно пообещав, что через пару дней ему пришлют на подписание «Меморандум о взаимопонимании». С полным учётом всех его ранее высказанных мудрых замечаний и абсолютно бесценных советов. Облегчённо вздохнув, они настояли на немедленном перемещении иностранных партнёров в тихий приватный ресторанчик для обсуждения конкретных деталей.
– Без меня, – категорически воспротивился я, прекрасно понимая, что в этой сделке последнюю скрипку всё равно будет играть «монакский отшельник», он же любящий папочка. – Поите их до полного стирания воспоминаний о сегодняшнем. Делайте, что хотите, но я пас. Сделка ваша, а я тут вообще ни пришей, ни пристегни. Только один совет – замените переводчицу. Дайте хорошему человеку отдохнуть от столичного фарисейства, а то вдруг у неё на потомстве отразится. Питер не переживёт. Да, предложите финнам пригласить своих прикормленных. И вам проще будет, и они языком помогут. В хорошем смысле.
Вырвавшись на улицу, под такие освежающие капли питерской климатической обыденности, я достал телефон и набрал номер человека, который даже сейчас спокойно перенесёт любые мои закидоны.
– Моня, привет. Я в городе. Как у тебя со временем? Мне срочно надо водки выкушать и душу матом освежить.
– Да без проблем. – Моня, как обычно, был жизнерадостен и готов к разнообразию, – Ты где? Ага, я тут совсем рядом курсирую. Минут через десять подхвачу. Только на пару минут заскочим к Стрекозкам, я вещи закину и машину оставлю. И рванём безжалостно травмировать наш вялый питерский планктон.
– Нет, ну какого рожна закупать такие катафалки? – мрачно выступил я, с трудом забираясь на высокое переднее сидение, – В Питере улицы и так узкие, а все стремятся поперёк себя шире личный гроб поиметь. Нормальной налоговой на вас нет. Представь, как скоро вам всем сделают. Вот купил тут кто себе новую тачку, а там канцелярские крысы сразу считать начинают. Типа, милый, тебе десять лет работать надо, чтобы с твоей зарплатой ты смог позволить себе сей предмет роскоши. Вот и получи, раз такой несознательный, полный перерасчёт налогов за виртуальные годы. Чтоб не высовывался. Быстренько плати или двигай в суд. У нас, к примеру, за убийство в два раза меньше дают, чем за неполную уплату налогов. Нечего государство обворовывать, если не умеешь. Твоему бегемоту, небось, брюхо литров на пять сделали?
– На шесть, – гордо ответил Моня, роясь в бардачке, – Специальный заказ. Вот, возьми, понизь уровень говнистости, – он выудил вычурную фляжку и протянул мне. – Заодно окружающим доброе дело сделаешь. Твой подарочный ящик вискаря всё никак не кончается. Приходится разливать, чтобы побыстрее в баре место освободить.
– Шесть литров! – я приложился к фляжке, – Город и так на ладан дышит, а вам всё неймётся. У нас уже все приличные люди на электро-велосипедах вовсю катаются, а сигвеи даже инвалиды осваивают. А тут каждая сявка монструозностью вражеские военные спутники пугает.
– Россия – лёгкие планеты! – пафосно выдал Моня, а его «ласточка», хищно задрожав, издала басовитый утробный взрык и, выплюнув голубоватое ядовитое облако, буром ввинтилась в транспортный поток.
Некоторое время мы молчали, пока я методично прикладывался к успокоительному. Минут через десять слегка отпустило. Пора поинтересоваться местными новостями.
– Как у тебя со Стрекозками?
– В полном ажуре. Через месяц официально сочетаюсь с мамой. А потом – под венец. Сначала с ней, а потом – с двойняшками.
– Не понял? Такое разве возможно?
– Легко, если есть правильное масло в голове. В одной с церкви – с одной, в другой – с другой, а в третьей – с третьей. Базовую идею уловил? С попами я условия уже обмусолил и все останутся при своих. Формально никак не придраться. Да и имена легко спутать. Если ты не знал, то в России женщин на 10 миллионов больше мужчин. А Ветхий завет и Коран всегда приветствовали здоровый полигамный брак. Я лично все доступные печатные материалы проверил. В них претензий нет – как раз наоборот. Это сейчас от лицемеров не протолкнуться. Но это от их подкаблучности и однобокой ориентации.
– Принял бы мусульманскую веру – и в Чечню. Там проблем вообще не должно быть.
– А мне и здесь неплохо. Обвенчаемся, поменяем фамилии в паспортах, и махнём в Доминикану. Уже заказал нам в Бока Чике самое большое бунгало для новобрачных. Там ещё раз проведём свадьбы и получим сертификаты. Три свадьбы, если не понял. Обложимся со всех сторон.
– Высокие отношения! Экий насыщенный медовый месяц ты себе запланировал. Налегай на морепродукты и не надорвись в удовольствиях. Да уж это не просто менаж а труа63. Тут ты вообще реальный фортель64 выкинул. Слушай, если не секрет, а как у вас планируется постельное разделение? Одна кровать на всех или тебя будут вызывать по очереди? Или право султана?
– Фортель – это четыре тела и постель? Надо использовать. Сразу видно семь пятен во лбу, раз такое правильное слово сходу подобрал. Тонко и изящно. Тогда мы с тобой вечером заделаем фортепьяно – я лично обеспечу общий гламур с антуражем. Но это так, лирика. А вот в подобных, как у меня, семейных делах ты лох. Вот смотри, мы скоро в новый дом за городом переезжаем. Там будет отдельная «сакральная комната» – а дальше вообще просто. Вроде того, как было сто лет назад: «Каждая комсомолка обязана отдаться любому комсомольцу по первому требованию, если он регулярно платит членские взносы и занимается общественной работой»65. Специально выучил и всем цитирую. Классика! Но ты сам должен понимать – нужно постоянное разнообразие. Иначе, если бы девушки вообще не сопротивлялись, мужики бы знали только одну позу. А мы все за прогресс. Можно попарно, а можно и стайкой порезвиться. Всякое проверено. Потрясающие комбинации иногда выходят. Не стыдно, раз не обидно.
– Впечатляет. То есть ты теперь начинающий антисемит?
– Да с чего бы это?
– А кто мне свои студенческие вирши регулярно на годовщину свадьбы присылал: «Когда заходит разговор про быт, хватает полстакана для разгона, чтоб забурлил во мне антисемит и матом крыл иуду Мендельсона»?
– Забудь про глупый юношеский максимализм. Всё в далёком прошлом.
– А скандалов не боишься?
– Ни капли. И тут всё продумано. Кто начинает скандал – сразу становится ответчиком, а истец – главный пострадавший. Адвоката и судью определяет жребий. Наказание виновному выносит судья. У нас эта процедура уже давно работает как часы. И возмездия жесточайшие. Вплоть до самых грязных общественных работ.
– Лихо. Зато к бухгалтерше своей не полезешь.
– Да нет, слазал один раз. Злобная фригидная садистка. Мозги совсем набекрень. Радует, что она уже себе кого-то нового нашла. Под стать своим запросам. Теперь мучает подопытного ботана. Мне проблем меньше.
Мы на некоторое время отвлеклись. Моня, шипя от злости, зорко следил за настырными дорожными конкурентами, а я пытался вспомнить, как зовут его Стрекоз, но так ничего и не вспомнил.
– Монь, а как твоих барышень зовут? Что-то я запамятовал.
– Корнелия и Корина с Королиной. Оттого прозвал их народ «козочками-стрекозочками».
– По мне так ближе «курочки-дурочки». Ко-Ко-Ко. А почему не Карина и не Каролина? Они что, не отечественного разлива?
– Самые натуральные Воробьёвы. Просто у них покойная бабка была учительницей истории. Корнелия – имя первой жены Юлия Цезаря. А моя уже решила и дочерям сделать подарки. Типа в память о бабушке, да и оригинально. Но слабовата в орфографии оказалась. Теперь они и вовсе станут Нерус. Зато пикантно. Корнелия Нерус. А у других – ударения особые. Послушай, как звучит – Корина Нерус, Королина Нерус. Просто мои сплошные «корни»!
– Хорошо, что не «кони». А педофилией тут не пахнет?
– Нет. Все уже совершеннолетние. Смесь юной сочности и женственной фертильности66. Так что я выбрал правильный путь. Лет на десять точно. Ну вот, мост проскочили, теперь совсем чуть-чуть осталось. Что за…
Я вздрогнул от накатившей боли и открыл глаза.
– Да твою ж мать! – громко вырвалось у меня. Передо мной, как неотвратимое возмездие за все былые и будущие грехи, воспарял к потолку самый мерзкий ковёр из серии «вырви глаз». Мучительно застонав, я перевернулся на другой бок и натолкнулся на три пары настороженных женских глаз.
– Вам плохо?
Это кажется старшая, Корнелия. Только у неё волосы с этаким вызывающим фиолетово-розоватым отливом. Смотрится немного странно, но ей, как не удивительно, вполне идёт. Даже что-то такое сказочное напрашивается. Ещё бы остренькие ушки – вылитая лесная фея. Две остальные до сих пор естественные, светло-светло-русые. Но вроде не блондинки.
– Голова раскалывается. И вообще всё тело болит. Мы что, дрались?
– Нет, – это одна из мелких, более бойкая, – В вас вчера, прямо на повороте к дому, одна наша местная оторва въехала. Точно в переднюю дверь, где вы сидели. Володя злой был, сильно ругался, что «жучка» рамсы попутала и не ту топалку копытом утрамбовала. Не понятно? Похоже, она перепутала педали со страху. Глаза закрыла и с силой давила на газ вместо тормоза.
Она посмотрела на своих, словно спрашивая разрешения, а потом несколько неуверенно добавила:
– У оторвы очень крутой поклонник. Это он ей джип и права в подарок преподнёс. Два месяца назад. Вместо обручального кольца. Мы волнуемся. Володя уже час как уехал разбираться.
– А можно аспирин попросить? – я провёл рукой по лицу и обнаружил парочку лейкопластырей. – А это что?
– Лицом стекло немного разбили. Порезы мы заклеили. Крови почти не было. А вы вот до сих пор без сознания были. Володя сказал, что отлежитесь и будете как новенький. И вообще, нам совсем не стоит беспокоиться, с вами такое постоянно и у вас там кость сплошная…
Она растерянно замерла, но заметив, что я никак не отреагировал, хихикнула и заспешила из комнаты, протараторив на напоследок:
– Сейчас аспирин принесу.
Буквально через пару секунд раздался пронзительный визг, сопровождаемый диким грохотом. Все замерли, а потом оставшаяся парочка синхронно унеслась к месту происшествия.
– Лёнчик… – раздался оттуда возмущённый разноголосый хор.
– Мерзавец какой! – завершил дрожащий от злости голосок.
Движимый естественным любопытством, я доковылял до «гаванны», аккуратно отодвинул остолбеневшую парочку, создавшую в дверях пробку, и заглянул внутрь. Корина или Королина, поди тут разбери, босиком балансировала на краю ванны, держась за заметно покосившуюся штангу для занавески, и с ужасом смотрела на разбитый унитаз и фаянсовые обломки на полу. Увидев меня, она сбивчиво зачастила:
– Я вхожу, а он с полки как полетел… я подпрыгнула, боялась прибьёт… а как теперь слезать?
– Успокойся, – я протянул ей руки, – Прыгай, я подхвачу, – она неловко соскочила, что еле успел оттянуть её от острых осколков, машинально дёрнув на себя, а потом, крепко прижав, отступил в коридор.
«Свезло Моне». – стрельнула шалая мысль в голове.
Под просторной майкой уж очень волнительно колыхнулись упругие девичьи прелести аж под третий размер. Убийственное сочетание пышности при такой хрупкой фигурке и невинной мордашке. Чистый хентай. Но тут – кто не успел, тот опоздал. Теперь наш девиз: «Непокобелимо мимо». Горько вздохнув, я разжал объятия и опять заглянул на место катастрофы.
– Изабелла67! – правильно «понял» я унитаз, разглядывая его разбитые стенки и устрашающий железный ящик, углом торчащий из середины. Закончились мучения фекального очистителя. Хорошо, что до основания не развалился. Только потопа здесь не хватало.
– Меня Кориной зовут, – несколько обиженно донеслось из-за спины. – И это не я.
