Артемий Андреевич Своровский
Глухой путь
– Нет, не стану… Парень, жизнь дала тебе шанс жить. А ты хочешь отбросить этот шанс и умереть, правда, как трус? – решительно ответил Мейсен.
– Чего!? – Мартин подскочил. – Ты идиот, старик, блять! Мне просто забыть про это, словно ничего и не было! Ты можешь сделать поистине хорошее дело, воссоединить меня с родными, а ты мне отказываешь? Не хочешь марать руки, да!? Сам поступаешь, как трус!
– Думаешь, они хотели бы, чтобы я тебя здесь убил, сопляк? – Мейсен подхватил Мартина за рубашку и ударил его ладонью по щеке. – Хватит уже скулить, как шавка, прими эту боль и живи дальше, как настоящий мужчина. Думаешь я для того тебя сюда привёл, чтобы грохнуть!?
Парень не ожидал такого нападка, он упал на землю и просто замолчал. Мейсен выдохнул.
– Думаешь, я не понимаю тебя… У меня у самого родители умерли, когда я был ребёнком, даже младше, чем ты. Но у меня не было ни единой мысли покончить с жизнью, я принял свою судьбу и продолжил жить дальше. – напутствовал Пол. – Просто прими эту боль… Это правда, такое забыть ты никогда не сможешь, но она станет для тебя учителем и даст сил жить дальше, жить настоящим, стать счастливым, позабыв о прошлом. Твоя смерть ничего не принесёт, а жизнь даст твоим родителям и сестре упокоиться со миром.
Мартин не доверял Мейсену. Он даже не знает, как тот его вытащил с этого поля боя. Но парень не чувствовал в Мейсене какую-нибудь злость или другое нехорошее чувство. Может он и вправду хочет его вывести на правильный путь, стать что-то наподобие ангела-хранителя.
– Так что, если хочешь начать жить с чистого листа, пошли со мной, я найду тебе применение, но, если не хочешь, я оставлю тебя тут и марать руки об тебя не собираюсь. – мужчина протянул руку лежавшему на земле Мартину.
– Постой… – крикнул Мартин. Мейсен повернулся. – Ты прав…
Как тяжело было в душе Мартину, правда, с такой болью просто не прижиться. Все эти две недели, что лежал во сне, он проживал роковой день снова, и снова, и снова… Но в душе же он понимал, что жить всю жизнь в отчаянии и искать способ, как побыстрее умереть, ещё хуже. Можно найти новую структуру жизни, новые цели, новый смысл жить, возможно, в данный момент это лучшее, что Мартин может сделать.
Адамс встал, отряхнулся. Посмотрев назад, парень ничего не сказал, просто отвернулся. Принял их смерть как должное… Мейсен держал парня за плечо, они направились обратно к лошади. Тучи пропали и солнце снова вышло.
Глава 12
Солнце уже начало светить. Мартин приоткрыл глаза, он лежал на полу в доме калеки, которого он вчера отвёз. На охотнике не было лица. Сон не доставил ему приятных воспоминаний, лишь отвращение, которое он не мог скрывать.
– «Бля, как же это достало уже… Когда я нормально смогу поспать…?» – подумал Мартин, вставая с полу под звуки храпящего калеки.
Было раннее утро, поэтому в доме ещё никто не проснулся, был идеальный шанс уйти незамеченным. Он поднялся, послышался скрип пола. К счастью, никто не проснулся, лишь калека буркнул и перевернулся на другой бок, издавая звук, похожий на тот, что издаёт паровоз. Перед выходом, Мартина что-то потянуло назад. Немного напугавшись, охотник медленно повернулся. Это была Тина, она смотрела на мужчину чуть приоткрывшимися глазами, ещё сонными.
– Вы уже уходите? – спросила Тина Мартина, попутно зевая и чуть ли не засыпая. Можно было почти с уверенностью говорить, что маленькая девочка вскоре забудет про этот разговор.
– Да, мне нужно идти. Я благодарен вам за ночлег. – тихо говорил Мартин, чтобы никого не разбудить, но в тоже время быстро, явно торопясь.
– Как жаль… Ну тогда, удачи вам! – чуть более повышенным голосом произнесла Тина. Было неожиданно, что в таком состоянии она может громко говорить.
– Не кричи. Маму с отцом разбудишь. – приложил палец к губам Мартин. – Спасибо, и тебе тоже. Слушайся родителей и береги их. Они самое важное, что есть в жизни.
Охотник улыбнулся и погладил Тину по головке. Она, прищурив глаза тоже улыбалась.
– А вот ещё. – Мартин достал деньги из своей сумки, те самые, что дал ему интеллигент. – Возьми денежки, они пригодятся тебе и твоим маме с папой.
Охотник передал ей на её крохотные ручки тридцать долларов. Сказал ей, чтобы сразу передала всё маме и ничего не утаивала. Та в ответ кивнула и хитро хихикнула. Мартин не смог и здесь сдержать свою улыбку, уж больно сильно Тина напоминала сестрёнку.
Охотник попрощался с девочкой и вышел на улицу. Утро тихое, задумчивое. Солнце, восходит всё выше и выше, его лучи отражаются от листвы деревьев. Стоит тёплая погода, поэтому небо ясное, голубое. На фоне этого природа становится более красивой. В воздухе витала лёгкая дымка – утренний туман делал воздух плотным и влажным.
– Что ж пора ехать дальше… – вздохнул Мартин, снова вернув тяжесть души.
Он сел на коня, похлопав его по шее. Конь в ответ фыркнул, он тоже был готов отправляться снова в этот, казалось, бесконечный, как сама вечность, путь.
До Хоуленда оставалось два часа пути. Мартин продумывал план действий. Всегда был нужен план Б. Сначала попытаться наладить всё миром, без резких движений, соврать о том, кто он такой, если получится наладить контакт, расспросить об этом Оуэне. Но. если враждебность местных неизбежна, можно пригрозить оружием… Нет, однозначно нет, целая толпа против одного человека с ружьём… Его разорвут в клочья… Можно попробовать прокрасться незаметно… Но тогда это лучше делать, когда секретность не нарушена, иначе они будут следить намного внимательнее… Вопрос оставался открытым… Плана Б не было, а импровизировать было не по душе Мартину.
Из-за кустов, прям на дорогу выскочил мужичок. Весь какой-то бледный, видимо от страха. Посмотрев на Мартина, он упал на колени и стал благодарить Бога, за спасение.
– Господи, хранитель мой! Спасибо, что вывел на путь истинный из дремучего леса! Да святится имя твоё! – крестился и целовал землю, мужичок.
Мартин смотрел на это представление в полном удивлении. Пытался хоть о чём-то подумать, но ничего не выходило. Мужичок резко встал, подбежал к Гермесу и стоял обнимал его. Конь почему-то не противился.
– Ангел-хранитель! Спасибо, что спасли мою грешную душу! – мужичок сначала посмотрел на лицо Мартина, озаряемое лучами Солнца, а затем наклонившись поцеловал ему ботинок.
Охотник тут же убрал ботинок от лица фанатика.
– Да я вообще просто мимо проезжал, какой ещё ангел-хранитель? – скривив лицо, ответил Мартин.
– Нет, нет, нет. Вы точно ангел-хранитель! Просто вы приняли обличие человека. Вас послал Бог, чтобы следить за мной! Ваше прекрасное лицо не спутаешь ни с кем, Рагуил.
–«Кто, кто?» – думал про себя Мартин, пытаясь хоть чуть-чуть понять, что за несусветную дичь несёт этот мужичок. – «Может он их Хоуленда?» – промелькнуло в голове у ковбоя. План, как пробраться внутрь деревни начал составляться сам собой.
– Ты случаем не из деревни под названием Хоуленд? – начал говорить Мартин, стараясь понижать свой голос и делать его более важным.
– Да, да, мой покровитель, точно оттуда! Я знаю, что вы следите не только за мной, но и за всеми нами! – восторженно говорил фанатик, скрестив руки.
– Так давай отправимся туда вместе с тобой, мой мальчик, я решил снизойти до вас смертных и самому, с вашей высоты увидеть этот мир. – тупость мужичка удивляла Мартина, ему было интересно, все фанатики этой деревни тупы или всё же нет? Хотя с другой стороны, Адамсу возможно было немного страшно, ведь если его обман раскроется, навряд ли ему удастся сбежать.
– О, мой покровитель, вы и правда великодушны.! О вашей доброте слагали легенды! – фанатик поклонился и перекрестился.
– Запрыгивай на моего чудо-коня и отправимся мы с тобой в Хоуленд. – протянул руку Мартин мужичку. Тот залез на Гермеса, и они поскакали галопом в деревню.
Фанатик схватился за макушку и в то же время, пытался спрятаться от попутного ветра:
– Точно чудо-конь, божественный конь! Скачет быстрее ветра, быстрее света! – закричал мужичок.
Гермес и правда был очень быстрым конём, он участвовал во многих скачках, побеждал во многих турнирах. Четыре года назад Мартин выиграл его в карты, у какого-то богатея, который проиграв последние центы, решил поставить своего драгоценного коня. К тому моменту, транжира уже был пьяным почти что в слюни, поэтому Мартину, уже и так обогатившемуся, не составило труда выиграть и коня в придачу. Богатей решил не отдавать последнее, что у него осталось, завязалась перепалка, в которой Мартин застрелил проигравшего. Конечно, такой проступок ковбоя не остался безнаказанным, родственникам погибшего пришлось вернуть почти все деньги. Коня они разрешили оставить Мартину.
Мартин очень привязался к коню, был единственным его другом. Ковбой считал, что только Гермес понимает его по-настоящему, слушает его постоянно в поездках, да и в общем читает его мысли. Просто ответить не может, всего лишь фыркает. Ну и этого Мартину хватает, для него животные более человечны.
Ковбой вместе с фанатиком приближались к Хоуленду всё ближе и ближе. Мартин надеялся, что ему не зря придётся находиться в логове у ненормальных, неконтролируемых фанатиков, и ему удастся узнать полезную информацию. Фанатик же думал, что его начнут уважать в общине, и даже сделают одним из руководителей, после того как он приведёт самого ангела в деревню.
И вот прямо по курсу было видно вход в деревню, возле него стояли, видимо, два охранника. Одеты они были по строгому: брюки из плотной ткани, денима, хлопковая рубашка, жилет и куртка. На ногах кожаные сапоги. В руках у обоих были по винтовке Winchester 1873.
– Стойте! – закричали два лба, зачем-то скрестив ружья, словно копья. Мартин остановил Гермеса, фанатик же поспешил слезть и направиться к охранникам.
– О, братья мои, до нас смертных снизошёл ангел Рагуил, защитник и покровитель слабых! Узрите же его красоту! – мужичок, схватил за плечи жителей деревни и начал потрясывать их взад-вперёд.
Из своих домов постепенно начали выходить жители, целая толпа. Звуки молитв, что доносились деревни прекратились. Шёпоты людей, как змеи извивались в звуках, доносившихся до ушей Мартина. Но он всё равно не мог разобрать о чём же они говорили.
Люди осматривали Мартина, пытаясь вспомнить как выглядит Рагуил, о котором им рассказывали многие старейшины. Ковбой принял важный вид. Жители сами сомневались, всё же ангел должен быть божественно красивым, а тут бледная кожа, круги под глазами, исхудалое лицо и обветренные губы. Фанатик-друг пытался убедить людей в своей правоте, рассказывая историю встречи его и Мартина.
– Да какой же это ангел, Алекс!? Посмотри на него, он больше на чёрта похож. Если он Рагуил, то я Матерь Божья! – закричала женщина из толпы с ребёнком на руках, который заплакал, увидев некрасивое лицо Мартина, и повернулся лицом к груди матери.
– Не верим! Не верим! – вскричал хриплым голосом, следом за женщиной, старик, куривший трубку в самых первых рядах толпы.
Люди негодовали, кричали: «Убить самозванца! Он посмел вторгнуться в это священное место!» Мартин решил поспешить спасти положение, хотя бы попытаться.
– Вот какие вы, грязные людишки! Я снизошёл до вас! Принял обличие человека, ведь узрев мой истинный облик, ваш разум не выдержит истинной красоты! Всю вечность я защищал вас, и вот какая мен от вам благодарность! – закричал Мартин своими бледными губами, понизив свой голос, как только смог. Но эта речь не особо помогла успокоить фанатиков. Они кричали всё с такой же силой.
Но тут вышел руководитель деревни. Старый человек, в очках и с тросточкой, одетый в сутану, феррайоло, каппелло романо. На груди висел огромный, золотой крест.
– Замолчите, дочери и сыновья мои! – прокричал старческим голосом один из глав деревни. Все сразу же, в миг, заткнулись, освобождая путь отцу. Тот же подходил постепенно, неторопливо к Мартину, сидящему на Гермесе, и разглядывал его. Ковбой старался выглядеть куда более гордым и величественным. В душе же был один стресс.
Старик остановился в полтора метра от Мартина, всё ещё пристально смотря на него… И в миг упал на колени.
– Покровитель наш небесный, защитник слабых и угнетённых, прошу о прощение детей своих. Они не понимают пока ничего, неразумны и самоуверенны, гордыня завладела ими. Очисти нас, небесный Рагуил. – проговорил со смирением глава, в голосе не было ни тревоги, ни страха, лишь чистое хладнокровие.
Люди в недоумении оглядывались друг на друга, спрашивая себя не ужели этот безобразный человек ангел?
– В прощение сила, дочери и сыны мои, я благословляю всех вас и направляю на истинный путь, путь смирения. – покрестил жителей Мартин. От слов о прощении, ковбою почему-то стало невероятно тошно.
Тут же люди повиновались священнику. Все жители покрестились и поклонились «Рагуилу». Тот же направил Гермеса прямиком в деревню. Жители расступились, крестясь по несколько раз, смотря на Мартина.
Ковбой смог наконец рассмотреть деревню. Двадцать одноэтажных домиков, которые были построены в ряд и тянулись в даль. Среди них были и лавки охотника, и рыболовов, и небольших фермеров. У каждого из домов был свой задний двор, на котором люди обустраивали место отдыха или же небольшой огородик. В самом конце стояла большая двухэтажная церковь, украшение всей деревни. Её ширина поражала, она видимо специально строилась с целью, чтоб все жители деревни могли молиться в одно время. Вроде в этой деревне не было ничего необычного, но она нагоняла какое-то гнетущую атмосферу, словно тут и правда побывало что-то сверхъестественное, а может даже и божественное.
– Хорошая деревня… Неплохая… – Мартин продолжал сохранять образ ангела.
– Спасибо вам! Вы даровали нам силы, для того чтобы мы могли построить это священное место, во славу Господа Нашего! – говорил священник, немного поклонившись.
– Много молитесь? Я уже видел с небес… Но хотелось услышать истину от вас… – Мартин слез с коня, выпятив грудь встал прямо перед главой деревни.
– Да, конечно, ваша светлость, мы молимся регулярно, почитаем вас, ваших братьев и сестёр, а также вашего отца! – сомкнул ладони старик, нагнувшись, смотря на Мартина. – Мы просим вас со всем смирением присоединиться к нам в молитве, благословите нас, детей своих грешных, помогите найти нам путь…
– Скоро придёт время молиться заново, но я не могу остаться с вами, дети… – начал ковбой, рукой отводя в сторону старосту, чтобы поговорить с ним наедине. Он же рукой показывал остальным людям не следовать за ним. – Мне же нужно встретиться с человеком по имени Оуэн, рыбаком.
– Знаем такого, ваша светлость, он поставляет нам еду и провизию, благодаря ему мы никогда не чувствуем голода. И всё потому что вы направляете его руку. – перекрестился и сложил руки у себя на груди старейшина.
– Пути господни неисповедимы. Он сыграет ещё большую роль в жизни. Но его руку направляю отнюдь не я… Оуэн необычный человек, даже мне мало, что о нём известно. – провёл рукой около лица священника Мартин. – Сможешь ли ты мне сказать, сын мой, где этот человек?
– Он около озера, что неподалёку от деревни. Сегодня мы снова обсуждали поставку провизии. Оуэн говорил, что сегодня будет рыбачить у озера целый день. Насколько мне известно, ваша светлость, это его любимое место рыбалки. Я молюсь, чтобы мои слова не оказались ложью, ваша светлость. Но он очень странный человек, ваша милость… – низко поклонился старейшина, его словам повиновались и остальные жители деревни.
– Вот поэтому, сын мой, мне и хочется пообщаться с ним. Не как ангел с человеком, а как человек с человеком. – пояснил свои намерения Мартин. От слов священника о странности этого человека, в душе ковбоя заиграл смех.
Он подвёл священника обратно к людям. Тот указал людям идти к церкви, молиться до самой ночи. Это принесёт им славный урожай, счастье и любовь.
– Дети мои! Я снизошёл до вас и поэтому в знак вашей благодарности, вы должны молиться до самой ночи! Если сделаете, как я скажу, я дарую вам благословение, вы и ваши дети будут всегда жить в мире и гармонии – прокричал охотник, стараясь быть как можно увереннее. Хотя, что можно ждать от этих религиозный придурков.
Все, словно собачонки, пошли за своим пастырем, проговаривая молитву. В этой ситуации с деревней, Мартину было понятно, что ему по-божески повезло. Словно за ним правда кто-то следит.
Мартин выехал из деревни так быстро, как смог, надеясь, что слова старейшины не были ложью.
Путь до озера не долгий, возможно скоро всё закончится, Мартин узнает информацию о том, где скрывается преступница, а затем найдёт и поймает её. И всё ради одного слуха, который может даже оказаться не правдой. Со стороны всё это выглядело бы глупо, напрягаться из-за такой мелочи, но Мартину было всё равно, он жаждал получить эту информацию и найти гада. Сколько потребуется времени и сил? На такие вопросы охотник постоянно отвечал: «Неважно…»
Вдали, сквозь деревья и кустарники, открывалась небольшое по размерам, но необычайно красивое озеро. Лазурное, чистое, здесь собираются звери всех мастей, испить из него. Оно никогда не иссыхает, ведь раз за разом его наполняет река, тянущаяся далеко на север, прямиком к снежным вершинам. Мартин рассматривал озеро, пытаясь найти рыбака, хотя бы намёк на его местоположение. Сквозь деревья просачивался дым, охотник повёл Гермеса по направлению к запаху гари. На Мартина, который только подвёл коня к лагерю рыбака, обратил свой взгляд маленький старичок, с пышными седыми усами, одетый в рубаху, которая явно была большая ему по размеру, жилетку, с оторванными пуговицами, в рабочие пошарканные штаны, которые уже позеленели, а также в огромные потрёпанные сапоги.
– О, мистер, присаживайтесь, я только рыбы наловил! Отведаете? – подозвал Мартина к себе рукой старик, улыбаясь своими чересчур большими усами.
Мартин присел возле костерка, рядом с Оуэном. Тот дал ему рыбку на палочке и предложил виски.
– Какой же чудный напиток! Так облегчает жизнь! Не правда ли, мистер? – смотрел рыбак на охотника, наполненным жизнью взглядам, словно тот нашёл истинный смысл жизни за свои прожитые годы.
– Не особо… Мне по крайней мере никогда не облегчал. Так… на пару минут выводил из реальности. Ногами ведь не уйдёшь. – Мартин откусил кусок рыбы.
– И то верно. Реальность – сплошное разочарование, но даже в ней есть моменты, когда, открывая душу, наполняешься прохладным ветерком, и понимаешь, что я жив, живу и буду жить. – Оуэн делает глоток виски, Мартин пристально на него смотрит. – Так зачем же вы пришли, мистер?
– Мне нужно узнать, о преступнице по имени Ханна Арчибальд, говорят вы её видели, буквально где-то в этой области? – Мартин откусил кусок хорошо прожаренной рыбы. – Я же прав?
– Как никогда сэр. Знаете, я даже с ней также, как и с вами разговаривал, сидели под шум леса, пили, ели. Замечательная девушка. Поведала она мне свою историю о нелёгкой жизни, знаете, мистер, я даже всплакнул, вот такой я вот человек. Чуть что, да посочувствовать людям хочется, неисправим я. Мне даже так моя покойная матушка говорила… – говорил без остановки Оуэн. Он странный человек, ваша светлость
– Не надо мне рассказывать о своих чувствах к людям, просто ответь куда она поехала и всё! – повысил свой тон Мартин. – Ты же знаешь, что за укрывательство преступницы также идёт соответствующее наказание.
– О во как, мистер! Я всё понял, но я же говорил, что меня так и тянет сочувствовать людям, поэтому навряд ли, что-то я вам так и скажу. Но и у вас думаю, жизнь тяжёлая, поэтому не поверите, но и мне вам хочется посочувствовать. Так что я скажу вам, что она в доме охотника, который живёт рядом с поляной. Но она собиралась уезжать вот прям скоро, возможно уже сегодня, поэтому не знаю, успеете ли вы к ней или нет. Всё зависит от вас, друг мой. – посмеялся рыбак. – Рыбку ещё будете?
– Погоди… Ты про мужика, который в таком небольшом старом доме живёт? – переспросил Мартин, вспоминая о том, что он всё перепроверил в доме, но даже следов женской одежды не нашёл, где тогда этот чёрт её прятал?
– Так точно, сэр! Он самый! – улыбчиво держал в руках палку с рыбой, которую всё ещё протягивал Мартину.
Сердце стрелка заколотилось быстрее, как будто собиралось выпрыгнуть из груди. Гнев наполнил душу стрелка, извергаясь, как вулкан.
– Сука! Этот блядина меня провела! – Мартин резко, пулей вскочил, запрыгнув на коня и гоня его во весь опор бежал к дому охотника. – Я его блядь прикончу!
– Агрессия и зло ни к чему не приведут, друг мой! Отбросьте всё это! К вам всё придёт, как только всё отпустите! – прокричал вслед Оуэн. Старик пытался напутствовать, но навряд-ли это поможет такому человеку, как Мартину, его уже возможно ничего уже не спасёт.
Глава 13
Гермес бежал вдоль размытых от скорости деревьев. На такой скорости можно было увидеть сам ветер, его удары, бьющие по глазам и лицу, такие хлёсткие и обжигающие. Мартин был в ярости.
– «Как можно было не догадаться, что с этим стариком, что-то нечисто. Нужно было сразу вывести его на чистую воду, сука!» – прокручивал у себя в голове Мартин. Он мог бы уже давно разыскивать Кинга, а сейчас бегает за какой-то шлюхой преступницей. Нельзя было её упустить, уже почти четыре дня прошло, если она сейчас сбежит, то возможно будет уже бесполезно её искать, зацепок нет…
Он гнал Гермеса во весь опор, уже проскочил дом калеки и почти добрался до деревообрабатывающей зоны. Конь уже был на половине сил, но Мартин продолжал бить его шпорами по бокам. Он бил, бил, бил! Конь заржал и поскакал ещё быстрее. Нёсся как молния, разрезая поток волн воздуха. Мартин проскакивал проезжающих охотников, торговцев. У него у самого началась отдышка, тяжело было контролировать такого резвого скакуна. Вот он уже добрался до лесопилки, размытые лица рабочих провожали взглядом Мартина и его коня. Охотник за головами очень сильно сдавливал поводья, да так, что они впивались ему в руки, чуть ли не прорезая ладонь. Ещё через некоторое время, Гермес довёз озлобленного Мартина уже до той самой поляны, на которой протекала река, и где жил старик-охотник. Вот был виден его дом, ковбой скалил зубы, он был готов сразу застрелить эту мразь, как только бы его увидел. И в то же время в своей голове продолжал винить себя за такую беспечность, охотник за головами уже как почти пятнадцать лет, а ведется на ложь словно малый ребёнок, у которого молоко на губах ещё не обсохло.
Мартин спешился около дома старика, оставив Гермеса без привязи. Ковбой, вынув из кобуры «Кольт», побежал к дому охотнику. Мужчина вынес с ноги дверь и застал одевающуюся Ханну и старика, мило разговаривающего с ней. Увидев Мартина, охотник резко сразу же попытался схватить своё ружьё. Раздался выстрел! Мужчина успел всадить свинец в голову своего противника. Ханна закричала:
– Ааааа! – Мартин резким ударом рукоятки о лоб девушки повалил её на пол. Сознание она не потеряла, лишь упала на окровавленное тело охотника.
– Мразь, конченная… Ещё убить меня хватило духу, говна кусок! – Мартин достал с пояса верёвку и подошёл к преступнице. – Ты тоже не дёргайся, поняла? Шлюха…
Ханна опрокидывала несколько горьких слёз от происходящего. У неё появилась сильная отдышка. Ковбоя это ещё сильнее раздражало, он ударил её рукояткой ручки ещё раз. В этот раз девушка потеряла сознание. Мартин связывал её в тишине, не считая испуганного ржания коней из-за звуков выстрела.
Подняв преступницу и положив на плечо, Адамс увидел лицо старика с продырявленной головой и закатившимися глазами. Не выдержав последнего порыва злости, Мартин ударил это лицо ногой. В этом не было никого смысла.
Глава 14
Мартин вёл Гермеса к шерифу ровно и плавно, не разгоняясь, так чтобы было комфортно скакать и коню. Гнев его утих, ну по крайней мере он так думал. Но на деле было не известно. Мужчина периодически посматривал на Ханну, которая лежала на крупе лошади и была без сознания. Девушка, даже скорее ещё девочка, которой по виду лет двадцать только исполнилось. Нераспустившийся цветок, а уже преступница… Именно такие мысли были у Мартина, человека почти тридцати пятилетнего, и человека, который считал, что повидал очень многое в жизни….
– «Зря я её так назвал. – заговорила совесть Мартина. За убитого ранее старика она не волновалась. – Ну это же со злости, старик меня вывел! Вот я и назвал. Когда очнётся надо бы извиниться перед ней, и за оскорбление, и за удар. Больно, наверное, было.»
Мартин снова посмотрел на девочку. Русые вьющиеся до бёдер волосы, фарфоровые щёчки с румянцем на них. Глаза закрыты. Худенькая, возможно долго не ела. Находясь в бегах вообще мало ешь, постоянно идти надо куда-то. Скорее всего у неё на ногах много мозолей, которых быть не должно у девушки. Руки тоже достаточно грубые. Это можно было увидеть даже, не прикасаясь к ним. Точно держала оружие, и не раз. Сколько уже эта девушка в бегах? Хотя несмотря на всё остальное, одета она была хорошо: синее в белую горошинку платьице, чёрные сапожки, на которых всё равно виднелись потёртости, а также головной убор, напоминающий берет или небольшую шляпку, который украшали перья какой-то птицы. В таком наряде скрываться надо в большом городе, а не в отдалённых, мало намелённых районах. Тут она ошиблась.
Девушка очнулась. Мартин это понял, услышав небольшие стоны. Ей больно, тело точно чувствует. Возможно останется шрам, где-нибудь возле глаза. Ковбой повернулся, чтобы ещё раз посмотреть на девушку, Ханна повернулась также на Мартина. Их взгляды пересеклись. Они смотрели друг на друга с полсекунды, и оба резко отвели друг от друга взгляд.
– Прости, что ударил и назвал нехорошим словом… – решил извиниться Мартин. – Как ты? Болит?
– Болит… – Ханна не хотела разговаривать, фарфоровые щёки надулись, как шарик. Она повернула голову в противоположную сторону от Мартина и смотрела назад.
Настала тишина, хоть по Мартину и не скажешь. Но он не очень любит находиться в абсолютной тишине, отсюда и привычка в дороге постоянно напевать какую-нибудь мелодию и песню. Тишина ассоциируется с одиночеством и пустотой. Обычно, когда он ловил преступников, они с ним разговаривали. Не просто, конечно, разговаривали. Кто-то обещался дать ему горы золота, обогатить его, только лишь бы стрелок их отпустил, другие же клялись убить его и поймать, проклинали и многом другом говорили с ним. Мартин в свою очередь постоянно любил им как-нибудь отвечать, иногда сказать какую–нибудь колкость, отшутиться. Но сам разговор Мартин начинать не умел, слишком замкнутым в себе был. Поэтому колкости и шутки были скорее маской, за которой скрывается ребёнок, только вышедший в открытый, самостоятельный мир.
– Зачем ты его убил…? – вдруг неожиданно спросила Ханна, с повёрнутой также назад головой. – Зачем…? Он же был добрым человеком. Тебе он не сделал ничего плохого.
– Он бы сам меня убил. Хотел было взяться за ружьё, я его опередил. Это была больше самооборона. – повернулся Мартин к девчонке. – Времени на раздумье не было, думаешь ты бы не так поступила?
– Я тоже бы застрелила его. – Ханна повернула голову к Мартину.
– Так зачем спрашивать тогда?
– Просто из интереса. Хотела узнать, что чувствовал во время выстрела.
– Отдачу револьвера. Что ещё можно было чувствовать… Хотя может ещё злость чувствовалась. Он меня провёл, я же заходил к нему, спрашивал про тебя.
– Да, знаю. Он говорил мне, я решила посидеть денёк и уехать. Поздно было уже.
– Он тебе кем-то приходился, что ты решила у него остановиться? – Мартин чесал руки, мозоли зудели сильно. Было почти темно.
– Нет, просто помог мне, и всё. Но я к нему привыкла, жила вместе с ним почти 2 месяца. Он для меня стал кем-то вроде… Поэтому я заплакала, когда ты убил его.
– Странная ты какая-то сначала говоришь, что на моём месте тоже убила бы его, а потом говоришь, что тебе старика стало очень жалко, и поэтому ты заплакала. Не обидно думаешь, ему будет на небесах?
– Не знаю, но я больше испугалась неожиданности. Я и сама видела, как убивают людей, просто последние пять месяцев ничего такого не происходила. Возможно я просто забыла это ощущение, когда ты видишь мёртвого человека перед собой.
– По мне так ничего необычного в мёртвом теле нет… Пустая оболочка, вот и всё.
Через 30 минут стемнело окончательно. Мартин ехал с фонарём в руках, освещая дорогу впереди и изредка поглядывая на Ханну, дабы та ни что не учудила. Они проезжали мимо места, где Мартин первый раз остановился, возле заброшенной шахты.
– «Может устроить привал?» – думал Мартин. Было рискованно, преступница может сбежать, но сон рано или поздно возьмёт своё. Мартину не впервой не спать несколько суток, хотя это очень тяжело и трудно. Он хотел больше остановиться для девочки, оказать последнюю услугу отдыха перед тем как её отправят в тюрьму, а оттуда скорее всего на виселицу.
– Остановимся? – спросил Мартину у Ханны. Та открыла глаза и повернула голову в сторону Адамса.
– Я же могу сбежать… Не боишься? – Ханна удивлённо посмотрела на Мартина.
– Ничего не поделаешь, тебе надо отдохнуть. На свободе, на природе, да и в последний раз.
– Ого, какой ты заботливый. – хихикнула девочка с язвительным сарказмом. Ханна тут же поменялась в лице, приняла вид уставший.
Мартин остановил коня на границе, где заканчивались деревья и начиналось обширное поле с ручейком. Отблески звёзд, падали на лица людей и за место фонаря освещали эту землю. Мартин из собранных веток развёл костёр, маленький, но можно будет погреться ночью. Ханна лежала всё еще связанная на коне, и смотрела на то, как Мартин раскладывает палатку. Она улыбалась, такое детское лицо, но такие взрослые глаза. Она, как и Адамс, слишком рано повзрослели. Мартин снял Ханну и развязал её.
– Иди, погрейся. – указал Ханне на горящий костёр Мартин. Та ничего не ответила, просто присела у огня. Она обхватила коленки руками. Даже несмотря на то, что она в бегах, девочка не пыталась никому не доверять, она сразу понимала какой человек по натуре. Выработанная привычка у неё привычка детства, наблюдать за людьми, угадывать их настроение сыграла свою роль. Да и ещё детская натура не позволяла ей, всё же хотелось попросить у кого-нибудь помощи. Люди не могли отказать даме в беде, тем более сдать её законникам, где такое же такое видано?
– Ты добрый… Таких сейчас мало… – она уткнула нос в коленки. Хотелось лицом ощущать тепло, исходящее от костерка.
–Странно слышать это от тебя, после всего что случилось… уж поверь, я не добрый, совсем наоборот… – произнёс ковбой, подсаживаясь к даме, и закуривая сигарету. Мартин же был обделён умением видеть людей насквозь, не было такого. Поэтому он не любил доверять людям, казалось, что его все хотят предать. Так и легче жить, ведь если в каждом видеть предателя, то тебя никто не разочарует.