Артемий Андреевич Своровский
Глухой путь
– Думаешь? Мне же всё-таки кажется, что ты просто нуждаешься в человеке, которому можно открыться, я же права? – произнесла Ханна, смотря на Мартина, так как смотрела на каждого человека, за которым наблюдала с интересом.
– Что же все люди лезут в мою душу… Что вы там хотите видеть? – ответил Адамс, предлагая сигарету девочке, та отрицательно кивнула головой. – Не знаю есть там что-то. Может есть, а может и нет, кто мог бы знать? Если даже я не могу тебе ничего сказать…
– Может эта судьба намекает тебе, что пора что-то в этой жизни менять, не ждать пока жизнь у тебя изменится, а самому что-то менять. – Мартин усмехнулся, поражаясь философскими мыслями этой маленькой девы. Странно, что девочка напутствует такому человеку, как правильно надо жить.
– Хватит обо мне, я тебя услышал, может всё-таки расскажешь, как ты попала под прицел законников. Не думаю, что ты просто так решила ограбить магазин, убив при это продавца.
–Правда хочешь послушать? – Ханна высунула нос из коленок и смотрела прямо в глаза Мартину. Мужчина немного засмущался и начал смотреть на огонь.
– Валяй. Это твой последний шанс поболтать нормально с человеком. Дальше будет грусть, отчаяние и … – Мартин вовремя остановился, незачем напрягать девочку раньше времени. Не по-человечески это было бы.
Ханна всё же попросила сигарету у охотника, тот высунул из пачки свёрток с табаком и прикурил ей, от своей, ещё не потухшей. Она сделала две затяжки и только после этого начла свой рассказ. Луна смотрела на них двоих и тоже слушала.
– Я жила в городишке, несильно большим, но и не сильно маленьком, под название Уимбл. – Мартин удивился. Это был тот город, возле которого он жил, и где отец патрулировал банк. – У меня была больная старшая сестра и такая же несильно здоровая мать. Отец погиб давно, до моего рождения, при ограблении банка, в него попала шальная пуля. А ведь он не был законником. Мы с матерью заботились о сестрёнке. Начала я работать рано, работала вместе с мамой, хоть у неё тоже было нехорошее здоровье, она всегда позже приходила с работы, отдавала всю себя лишь прокормить меня и сестру, заработать на лекарства. Такие дни были издевательством над нашей жизнью, я постоянно завидовала своим сверстникам, что у них жизнь лучше, чем у меня, но навряд ли в таком городе у кого-нибудь вообще была нормальная жизнь… И вот так обычно проходили наши дни, месяцы и годы, сестра даже немного пришла в себя и могла выходить на улицу, мама же не менялась, а я… Что я? Я повзрослела и нашла себе молодого человека.
Ханна затянулась ещё раз. Мартин слушал, посматривая иногда на костёр и тыкав туда палкой. Он уже даже немного пожалел, что решил прослушать эту длинную и грустную историю, но делать было нечего… Услышав столько таких несчастных историй, порой задумываешься, есть ли вообще счастье в этом мире или это всё ложь и бредни.
– Я была влюблена в этого богатого, интеллигентного, красивого и молодого юношу. Мне было семнадцать, ему двадцать два. Он приехал из Нью-Йорка, руководить грешным делом отца здесь – добывать нефть. – продолжала рассказывать свою историю Ханна, глотая тяжело слюни и временами делая паузы. – Я бегала с за ним словно собачонка, обещался, что скоро увезёт меня с собой в большой город, обещался что поможет с лечением матери и сестры. Я была на седьмом небе от счастья, неужели жизнь, о которой я мечтала вот-вот сбудется. Но…
В каждой истории есть своё «но», слово, которое почти во многих случаях является предвестником чего-то плохого.
– Но, – девушка ещё раз затянулась, выдохнув табачный дым и посмотрев на небо, задирая голову как можно выше, – вскоре после тех слов, его отец скончался, и он как наследник должен был начать руководить бизнесом отца. Он уехал, не оставив ни мне, ни моей семье ничего. Уехал молча, без предупреждения. Моё сердце треснуло, но я всё ещё ждала от него письма, надеялась, что он вернётся и исполнит своё обещание. Письмо действительно пришло, и там было написано: «Прости, ты мне больше не нужна, прощай.» Сердце треснуло окончательно…
Ханна вновь начала смотреть на звёзды и луну, задрав голову ещё выше, чем в прошлый раз, чтобы не проронить и слезинки на этой тихой земле. Люди постоянно смотрят наверх, чтобы не дать чувствам овладеть ими. Мартин подсел ближе, к ней и приобнял её. Чувство предательства близкого человека ему было знакомо. Девушка от неожиданности отдёрнулась, но не сбросила его руку с плеча.
– Моя мать скончалась, через два месяца после нашего расставания. А я с сестрой не могли оплатить даже ей достойные похороны… Старшая тоже слегла и мне пришлось за ней ухаживать, ходила и выпрашивала деньги на лекарства, кто-то отзывался, кто-то отталкивал и говорил: «Нехер попрошайничать». – Ханна заулыбалась и хихикнула. Защитная реакция… – Сестре с каждой неделей становилось всё хуже, она начала кашлять кровью, у неё был сильный жар, сильная отдышка, вид её стал бледен как смерть. Именно она подбиралась к нашему порогу. Я не знала, что делать и от горя, когда сестра спала, уходила в салун. Просто сидела там, ничего ни ела и ни пила, наблюдала за посетителями, уходила в свои мысли, воображала себе идеальную жизнь под звуки криков пьяных посетителей, весело конечно… В один момент ко мне подошёл странный человек, интеллигентный, одетый в дорогой костюм, которые носили многие аристократы, курил сигару и явно выделялся на фоне остальных.
Описание этого человека Мартина смутило, кого-то он напоминал ему, он хотел послушать дальше, может тогда у него в голове что-нибудь прояснится.
– Говорил он странно, таинственно, как из каких-нибудь мистических книжек. Было такое чувство, что он следил за мной на протяжении всей жизни, потому что он знал всё обо мне, о моей больной сестре и скончавшейся матери, знал о моей трагичной любовной истории, даже знает о моих проблемах. – Ханна почти что восторженно вспоминала об этом человеке, будто встретила нечто неестественное для нашего мира. – Он подсказал с решением данной проблемы, сказал, что в аптеке, владелец хранит много сбережений от продажи лекарств и выездного врачевания, за много лет работы, он сколотил немалую сумму. Джентльмен сказал, что я могла бы его ограбить… В этот момент, такое чувство, что что-то ударило в голову, до этого момента я бы никогда даже не подумала совершить это гнусное дело. Но после слов этого странного человека, у меня выстраивался план, и я была готова на всё лишь бы добыть денег. После этого разговора, джентльмен ушёл, и я его больше не видела.
Мартин, слушая часть истории об этом джентльмене, вспомнил, что встречался уже с ним, тогда в его доме. Описание подходило. С этим человеком явно было что-то не так, и эта его встреча навряд ли тоже была случайностью. Здесь было что-то нечисто, но догадаться Мартин пока не мог. Ханна решила продолжить свой рассказ, после того как остановилась на минуту, чтобы перевести дух, а также чтобы успокоилось немного и горло, которое начинало уже болеть после такого длинного повествования.
– Но, когда я пришла домой, увидела спокойную лежащую сестру, но вот только она не дышала. Она умерла… – Ханна всплакнула, самая ей так ненавистная часть прошлого. – Её бледное лицо показывала гримасу спокойствия и освобождения, она умерла без боли, и думаю сама была рада, что наконец освободилась от оков этого мира. Осознание этого – единственное, что меня радовало в тот момент. По факту, у меня не было причин больше грабить аптеку, ведь я хотела найти деньги на лечение сестры. Но всё тот же голос джентльмена побуждал пойти на дело, я решила раз не спасла сестру, то спасу хотя бы себя от жизни в этом захолустье. На следующий день, поздно вечером, когда аптека закрывалась, я, вооружившись револьвером, который достался нам от отца, залетела к продавцу. Направив оружие на мужчину, я закричала, чтобы он отдавал все деньги, что у него есть, даже те, что он хранит в тайнике. Продавец был пугливым человеком, поэтому его глаза быстро наполнились страхом, он удивлённо, как вкопанный, несколько секунд стоял смотрел на меня, я сделал предупредительный выстрел, рискованный манёвр, но мужчина быстро вышел из ступора и начал собирать деньги в мешок. Я понимала, что страх присутствует и во мне, но почему-то он не ощущался так сильно, на сколько должен был. Не знаю, что со мной в тот день произошло, я хотела побыстрее закончить это дело и уехать подальше отсюда, хотя даже не похоронила сестру, её мёртвое тело так и лежало на кровати в доме.
Ханна попросила воды или ещё что-нибудь, чтобы смочить горло. Стрелок дал ей виски, она ухмыльнулась, глядя на него. Она сделала буквально два глотка. Мартин думал, о том, как бы она сейчас опьянела и слегла спать, так и не закончив свою историю. Хороший был бы вариант.
– Ну так вот, я услышала звуки, подбирающихся законников, я подошла к нему и поторопила его, так чтобы подходившие не смогли услышать. Но в этот момент, продавец схватил меня за платье и попытался крикнуть, и в тот момент, осознав безысходность этой ситуации, я застрелила его, но мне так казалось, но походу смог дотянуть до прихода законников, а ещё и я дура не надела повязку на лицо. Видимо поэтому меня объявили в розыск. Я собрала все деньги, но так и не смогла унести, законники ворвались в аптеку, и я просто бросила все эти сбережения. Оседлав рядом стоявшего коня, сбежала, оставив дом, тело сестры, и прошлую себя тоже… Вот такая вот история. – Ханна, снова поджав колени, уткнула в них нос.
Оба человека молчали, и оба смотрели на танцующий красный огонь, настолько завораживающий, насколько это себе можно представить. Олицетворение души каждого человека поначалу. С каждым днём проведённой им жизни, этот огонь либо будет разгораться всё сильнее и сильнее, либо будет всё слабее и слабее, пока не погаснет совсем. Такова уже человеческая судьба…
– Ложись спать… Завтра рано поедем, чтобы побыстрее тебя доставить к шерифу. – произнёс Мартин, вставая, чтобы размять спину и ноги.
– Не боишься всё-таки, что я сбегу? – Ханна тоже привстала. – Я ведь, наверное, смогу.
– Знаю, поэтому и не буду спать, понаблюдаю за тобой. Так что запомни, один неверный шаг, и я тебя убью…
Ханна смотрела в зеркальные глаза и не видела в них хотя бы намёка на правду. Она улыбнулась и сказала:
– Да я шучу, не сбегу, поверь.
Стрелок ничего не ответил, снова сел возле костра и начал завороженно смотреть огонь, переводя свой взгляд, то на него, то на Ханну, то на звёздное небо вместе с луной. Девушка пожелала Мартину спокойной ночи, залезла в палатку и заснула, окунувшись в более прекрасный мир, чем тот, котором людям приходится жить.
Глава 15
Девушка открыла глаза, в палатку проникали тянущиеся руки солнца, которые с первых минут дня обнимали Ханну. Она зевнула и почесав левый глаз, вылезла наружу, словно лисица из своей норки. Мартин лежал возле уже давно потухшего костра на маленьком островке, простирающегося вдаль поля. Его закрытые глаза и тихий звук храпа, который издавал его рот, говорили о том, что проиграл он битву между ним и Морфеем. Девушка вспомнила свои намерения сбежать вчера, но сейчас этого не хотела, тело не позволяло, а может быть и что-то большее. Она тихонько подошла к стрелку и начала будить его, толкая его то вперёд, то назад… Мартину резко вскочил, быстрой рукой достал револьвер и нацелил его на Ханну. Та, испугавшись, отпрыгнула назад и упала. Стрелок опустил пистолет и, пытаясь отдышаться, попросил прощение.
– Прости… Плохие сны мне обычно снятся, я испугался… -он положил оружие обратно в потрёпанную кобуру. Мартин встал и подал руку девушке, помогая ей подняться. Та протянула свою беленькую в мозолях ручку.
– Что же тебе такого приснилось, что ты аж выхватил пистолет? – поинтересовалась Ханна, отряхивая свою платьице, а за тем и свои руки от прилипшей травы и небольших кусочков земли.
– Много чего не хорошего. Тебе не зачем знать. – Мартин попытался ответить не так грубо, как он обычно отвечал на такие, по его мнению, откровенные вопросы. Охотник уже начал собирать палатку. Ханна решила ему помочь.
Шум листьев, качающихся на ветру, приносит радость, как и каждое их движение. Он вызывает нечто странное, но в то же время знакомое – состояние отдыха, как будто что-то лёгкое и родное касается твоей души. Этот звук наполняет уголки разума, затягивая в глубокие размышления. Шум деревьев способен многое рассказать о природе – о её состоянии, о гармонии, в которой она пребывает. Он может наполнять тебя лёгкой тревогой, беспокойством, а может – тишиной и покоем, от которого не хочется уходить.
Мартин с Ханной собрали палатку и оставшиеся вещи сложили на Гермеса, который тоже сумел отдохнуть за ночь и насладиться шумом ночной природы. Стрелок залез на коня и помог девушке сесть сзади него. Связывать её он в этот раз не стал. Они отправились к шерифу.
– Почему ты не сбежала? У тебя ведь был шанс, пока я спал. – решил поинтересоваться Мартин. Ханна, тяжело вздохнула, держась руками за стрелка.
– Не было смысла в этом. Да и к тому же, я подумала, что уж лучше я понесу наказание, чем буду бегать от всех и даже самой себя. Мне интересно как бы ты поступил на моём месте?
– Никак, я бы на твоём месте не оказался бы. Я не преступник, хотя меня часто путают с ними. – Ханна усмехнулась тихонько, прикрыв рот ладошкой.
– Тут, честно, и не поспоришь. – произнесла она. Мартин на неё злобно оглянулся. Она засмеялась ещё громче.
Они ехали рано утром, поэтому можно было увидеть сквозь деревья танцующий туман. Возвышающиеся ели и сосны, с огромной кроной так и хотят подтянуться ближе к солнцу. Чуть ниже них были маленькие кустарнички, что уже заняли себе уютное тёплое местечко. Весь лес наполнен прекраснейшим ароматом свежести, оригинально сочетаясь с благоговениями распустившихся лесных цветов и даров. Мартин и Ханна ехали быстро, сохраняя уютное молчание. Девушка смотрела на стрелка, и разные мысли лезли ей в голову, те от которых сердце начинает биться быстрее, те самые навязчивые мысли из-за которых потом нельзя уснуть, те самые мысли, от которых многие хотели бы избавиться, но они всегда будут преследовать людей, когда они находят для себя человека, который чем-то похож на них самих.
Они доезжали до городка, оставалось совсем немного. Ехали более быстрым путём, чем Мартин раньше. Ханна сохраняла спокойное выражение лица, несмотря на то, что скоро она больше не увидит свободы, перед ней будет лишь бетонная стена, а затем скорее всего перед глазами будет мельтешить качающиеся туда-сюда петля. Она лишь приоткрыла рот, чтобы задать последний вопрос Мартину.
– Скажи, а когда у тебя впервые появились эти сны? – она обхватила стрелка ещё крепче чем раньше, будто пытаясь в случае чего успокоить его от неприятных воспоминаний.
Мартин немного помолчал, наклонив голову, и что-то вспоминая.
– Это было лет восемнадцать тому назад, я проснулся посреди ночи, я видел всё, но не мог пошевелиться, очень плохо слышал. Горло болело, я не мог дышать, откуда-то доносились крики. Я увидел чей-то чёрный силуэт, он приближался ко мне всё ближе, протягивал свои длинный костлявые руки… – Мартин начал притормаживать коня, чтобы он не шёл галопом. Они уже почти заезжали в городок. – И вдруг проснулся, весь в поту, и понял, что горло у меня болело, потому что кричал я…
Ханна прижала к нему пальцы рук, Мартин на это никак не отреагировал, он заводил Гермеса в город, чтобы привязать его к стойкам около поста законников. Добравшись, охотник за головами спешился, протянув руку девушке, чтобы помочь ей слезть с коня. Она слезала медленно, аккуратно, возможно, чтобы оттянуть хотя бы секунды свободного времени. Мартина это раздражало, он резко потянул её за руку, она слетела на землю и ахнула от небольшой боли. Стрелок стал намного грубее, чем был до этого, он заломал ей руку и толкая, быстро её повёл к шерифу.
– Кого я вижу! – ехидно улыбаясь поздоровался Миллер. Его толстое пузо упиралось в стол, на его бороде до сих оставались крошки от еды. – Молодей, быстро справился с этой плешивой!
– Я всегда выполняю свою работу хорошо и вовремя. – кивнул Мартин и посмотрев за тем на Ханну, увидел в её глазах тусклый свет.
Шериф кинул ему наручники и сказал, чтобы тот связал её. Мартин выполнил приказ, заковав Ханну в наручники, и толкнув её в камеру возле стола шерифа, Миллер, подняв свою тяжёлое тело, закрыл камеру. Девушка наблюдала за обоими людьми.
– Ну так вот, как и обещал, я расскажу слух о Джозефе Кинге. – шериф сомкнул ладони, и присел на стол.
– Я жду… – нервно постукивал по колену Мартин.
– Данный преступник, по слухам находится в большом городе Броук, на самом востоке трёх долин. Там же, вроде живёт его младший брат. Не подумайте, он не преступник, наоборот, хороший врач, спасает жизни. Даже удивительно, вроде братья, а один – мразь паршивая, а другой – целитель… Ну так вот, можете поговорить с ним. Надеюсь только будите без агрессии. А то у вас какая-то сильно бурные эмоции по поводу Джозефа. – шериф искоса посмотрел на Мартина, посмеиваясь.
– Я понял, спасибо за информацию… – Мартин снова взглянул на Ханну, их взгляды пересеклись. – А что будет с ней?
– Она преступница, а как говорится человек в наручниках, уже не человек. Её отвезут в тюрьму, коя находится в данной долине и повесят. В лучшем случае – внутри самой тюрьмы, в худшем – на всеобщее обозрение в её родном городе.
Мартин ничего не ответил. Посмотрел на Ханну, как будто с выражением отвращения, полностью убитыми, стеклянными глазами. Та отвечала более добродушным взглядом, но и он выражал страх перед стрелком, словно она смотрела на ожившего мертвеца.
– Прощай, Мартин… – произнесла она с фальшивой улыбкой на лице.
Стрелок даже не обратив на неё внимания, вышел из поста шерифа. Он задрожал, на улице резко холодно, хоть и очень светило солнце. И только через минуту понял, что почему-то среди всего города холодно было лишь ему.
Глава 16
Город Апласо – мегаполис, наподобие Нью-Йорка. Огни большого города горели там для знати: политиков, магнатов и других, так называемых властителей жизни. Находился этот сгусток роскоши и праздности на самом краю восточной долины, около моря, которое рекой переливалось в океан. Здесь на каждом шагу располагались игровые заведения, с эскортницами, напитками и бушующими посетителями. Здесь каждый себя ощущал королём своего собственного мирка, который не уходил дальше их носа. Здесь печень каждого была пропита настолько сильно, что даже дышать некоторым было трудно, здесь тысячи приезжих девушек ублажали пузатых дядек, которые отваливали им столько, сколько обычным работягам хватило бы на месяц, а то и на целых два. Ночью огни города не гаснули и было почти также светло, как и днём, освещая собой праздные и распутные улицы, которые так и заманивали, как мышеловки с сыром, приезжих сюда людей. Причал города принимал миллионы грузовых кораблей с тоннами различных экзотических товаров, и столько же круизных лайнеров, только уже с тоннами туристов, которые были не прочь, как они думали, начать жить по-настоящему. Но многие такие энтузиасты оказывались на более тёмной, или лучше сказать помойной стороне мегаполиса. Здесь работа многих не отличалась от рабства. Здесь чёрный дым, словно бомба замедленного действия, отравлял воздух, уничтожал лёгкие людей, которые всю свою жизнь дышали этим. До сюда не достигал ночью свет центра, поэтому нельзя было знать, что кто-то может прятаться в темноте и ограбить тебя, забрав твои последние гроши. И вот в такой двуличный город ехал Мартин. Чувство, того, что конец пути уже близко сопровождал его всю неделю, что он ехал до города. Он представлял, жизнь после мести, как гнев утихнет, наступит спокойствие и умиротворение, как заживёт полной жизнью, купит дом, заведёт собаку и будет наслаждаться оставшимися годами жизни. Прекрасная мечта, только она лелеяла его, ведь была единственной.
Спустя целую неделю езды, охотник за головами наконец подъехал к городу, на пороге его уже встречал отвратительный запах отходов, которые трубами сливались в небольшое болото, из такого же мусора. Мартин одной рукой прикрыл нос и отвернулся, лишь бы вонь не попала в слизистую.
– «Большие города такие отвратительные…» – думал Мартин. Он почти никогда не был в крупных мегаполисах, хотя можно сказать вообще никогда, большой город, находившийся в южной долине, в который он заезжал несколько лет назад, по сравнению с Апласо был маленьким.
Мартин подъехал к небольшой стройке. Строился какой-то дом, по виду маленький, возможно будет какой-то магазинчик, лавка, а хотя стрелку было всё равно. Ему нужно было узнать о каком-нибудь салуне, в первую очередь надо было поесть и выпить.
– Мужики! – прокричал Мартин, не слезая с коня. К нему повернулся парень, на вид достаточно молодой, харкнувший прямо себе под ноги. – Не знаете, где здесь салун?
– А ты что из деревни? – посмеялся парень. – Вон там прямо, есть забегаловка на твой страх и риск. Говорят, там крыс готовят! – парень снова посмеялся. Мартин пожал плечами, повернул Гермеса в сторону по направлению к заведению.
Салун и правда выглядел так, словно ему около ста лет. Вывеска без нескольких букв казалось вот-вот упадёт, доски уже совсем прогнили. Мартин привязал лошадь к стойке и перед тем как зайти, решил для начала перекреститься. Внутри было не так ужи и плохо, барная стойка за которой стоял уже пожилой владелец, протянутый стол, который был прикреплён к стене напротив старика, несколько стульев, хотя на них давно никто не сидел. Стрелок подошёл к стойке, старик приоткрыл глаза, но как будто спал стоя.
– Можешь дать мне бутылку пива и что-нибудь поесть, что у вас тут? – спросил Мартин смотря на шкаф с бутылками алкоголя позади бармена.
Владелец салуна сжал губы и дал ему бутылку и наложил остывшей каши из кастрюли, что у него стояла где-то на полу. Старик был явно немногословен. Он только произнёс цену: всего доллар за всё. Халява, да и только.
– Спасибо – сказал Мартин, кинув на стол деньги и беря еду в руки. Еда и в правду здесь не очень, но зато очень дёшево. Деньги тратить не хотелось, несмотря на то, что за неделю, что стрелок ехал сюда, он заработал пятьдесят долларов. У кого-то немного пришлось вымогать.
Он зашёл в другую комнату, где стояли два круглых стола, специально для посетителей, что здесь покупали еду. Сразу видно, что таких было немного. Мартин сел за первый столик от входа. Краска с него слетала ошмётками, впрочем, как и на всех здесь. Стрелок начал заглатывать холодную кашу, противно, но всё ещё съедобно. Он глотал почти не жуя, чтобы не приходилось чувствовать языком еды. Вдруг послышался скрип входной двери, видимо какой-нибудь из работяг, заходящий сюда промочить горло. Не успел Мартин моргнуть, как с ним за столом сидел… тот самый джентльмен, которого он встречал несколько недель назад и о котором упоминала Ханна в своём рассказе. Он не изменился с прошлой встречи, в таком же строгом и элегантном костюме, в белых перчатках и с сигарой в руках. Ложка упала на пол из руки Мартина.
– Опять ты!? – вскрикнул тонким голосом охотник, явно удивившись. – Да как ты здесь очутился!? Мир настолько тесен!?
Послышался характерный смех от мужчины, сидевшего прямо перед ним.
– Для нас двоих видимо да. – проговорил мужчина, в лице тоже не изменившийся, он всё также смотрел на Мартин с ехидной улыбкой. Он протянул руку стрелку, дабы поздороваться, тот с неохотой её пожал, успокоившись.
– И что же тебе от меня надо на этот раз? – переведя дыхание, и положив ложку в тарелку с кашей, сказал Мартин.
– Я просто очень хотел увидеть нового друга! Разве я не вправе? Тем более очень хотелось узнать, что новенького у тебя случилось за эти дни. – посмеявшись просветил джентльмен. – Ну так рассказывай.
– Как ты вообще меня нашёл? – спокойным, но ещё немного настороженным голосом спрашивал Мартин. Руку он держал на рукоятке пистолета.
– О, об этом даже не спрашивай. У меня чутьё, на встречи со старыми друзьями. Один раз вышел на улицу прогуляться и встретил пятерых знакомых, которых не видел около десяти лет. Забавно, честно слово! Мне надо было идти работать сыщиком.
Мартину казалось скорее это странным и даже пугающим явлением, нежели забавным, особенно с таким-то человеком. Кто ж знает, что у этого чудака в голове происходит.
– С чего ты решил, что я тебе буду что-то рассказывать. – прояснил Мартин, ощутив дуновение ветерка, хотя нигде сквозняка не было видно. Джентльмен поставил руки на стол. Охотник за головами снова почувствовал, что его язык начинает говорить сам по себе. – Я поймал ту преступницу, и теперь приехал сюда, чтобы найти Джозефа Кинга по слуху, что мне рассказал шериф.
Мартин прикрыл рот ладонью. Уже в первой их встрече не понимал этих цыганских фокусов. Походу утаивать что-либо или врать перед этим человеком бессмысленно. Задавался встречный вопрос сам собою: Кто он такой?
– Чудесно! Я рад за вас! Видите, ведь можем же разговаривать, когда захотите. От меня ничего не скроишь, я узнаю. Тоже мой врождённый талант, будь я сыщиком, мама мной гордилась бы.
– Хорошо… – ответил медленно Мартин, смотря на джентльмена подозрительно, как на сумасшедшего. – Может всё-таки представишься, тогда ты даже своего имени не назвал.
– Асер. Моя мать была достаточно изобретательной в плане выбора имени своим детям. – джентльмен сходил к барной стойке и купил бутылку пива. Мартин отхлебнул из своего горла. Мужчина сел за стол и открыл напиток. Послышался характерный щелчок. – Знаете, с того момента, как вы уехали, я так и ждал нашей следующей встречи. А знаете почему? Потому что хотелось услышать от вас ответ на тот вопрос, на который вы не ответили и решили поскорее демонстративной уйти. Помните?
– Нет… – ответил Мартин, но всё же припоминая тот вопрос, он снова не хотел на него отвечать. Что-то в этом вопросе ему не нравилось, хоть он и сам не знал, что. – Не помню…
– Знаю, что помните. Просто отвечать не хотите. Слишком много сомнений в вашей голове. – сказал Асера, хлебнув пива.
– Да не знаю я как ответить на этот долбанный вопрос! Слишком много «если» в ответе получится! Сам не знаю, чего я на самом деле хочу. Это сложно… – Мартин дёрнул рукой, уронив бутылку и пролив пиво. Из главной комнаты, послышалось недовольное цыканье.
– Вы правда не хотели бы жить простой, спокойной жизнью? – глаза джентльмена наполнились какой-то божеской заботой.
– Задумывался, и много раз. Она прекрасна… Может и хотел бы, правда, но не знаю… Скорее всего хотел бы, только не могу сейчас это сделать, не могу, понимаешь? – стрелок указал рукой на Асера.
– Нет ничего невозможного для того, кто пытается. Это сказал Александр Македонский. Фраза, которая может изменить мышление любого человека. Вот меня она побудила добиться девушки, которую я любил, хотя до этого думал, что у между нами ничего не получится. Вот вы любили, мистер?
– Себя и своего коня… Странная любовь, но только такая… Да и где мне искать время на любовь? Вся моя жизнь – это сплошное кочевание, усталость постоянная, сил хватает только поесть, выпить и может иногда на любовные вечера… Но разве назовёшь это любовью? Нет, если ничего не чувствуешь после этого.
– Я, когда переспал с девушкой, которую любил, не почувствовал ничего, абсолютно ноль. Я её бросил, исполнив животную цель и ушёл, как всякий говнюк. К сожалению, в этом мире многое решает послевкусие. Во всём. Всё зависит от того, что почувствуешь после. После общения, после поцелуя, после секса, после ссоры, после взгляда, после расставания. Это «после» во многом является определяющим. – говорил Асер, глядя на бутылку, рассматривая этикетку.
– Интересная взгляды на жизнь… – ответил Мартин, поражаясь таким откровениям своего собеседника, которого толком знать не знает.
– Ну они и являются абсолютной правдой, и все живут так, как сказал я, поверьте. Даже вы так живёте. Но знаете, всё же после расставания с ней, я почувствовал, как сильно любил её, даже больше чем прежде. Но вернуться не смог, потому что для неё я умер, как человек, и остался жить, как животное, даже, наверное, как монстр. – Асер допил пиво, в два больших глотка и выкинул бутылку, в рядом стоящее мусорное ведро. – Я уверен вы тоже найдёте человека, которого полюбите больше чем себя, человека из-за которого вы забудете всё, что раньше вас волновало.
– Не нужен мне такой человек… – ответил Мартин, пробуя кашу и тут же сплюнув её обратно в тарелку, так как она уже была остывшая. – Даже, если бы это была самая красивая девушка на свете, она всё равно будет лишней в моей жизни… Мне по душе лишь я сам. И иногда задумывался, что я просто не умею с некоторых пор любить по-настоящему.
– Ошибаетесь, ещё как ошибаетесь! Хе-хе! Разве красота вызывает у нас любовь? Любовь заставляет нас видеть эту красоту. И я не говорю, только о человеке. Красоту природы, моря, животных, леса, степей, пустынь, в общем окружающего мира, человек видит потому что способен любить, и это касается каждого. Нет человека, который не способен любить, он может прятать чувство, но оно никогда не угаснет.
– Говоришь ты может и верно, но не для меня… Не для меня взойдёт такое счастье… Судьба ко мне неблагосклонна. – улыбнулся Мартин, отдаваясь воспоминаниям о детстве и в тоже время вспоминая прожитые годы.
– Нет никаких сомнений. Каждый найдёт для себя своего человека. Я даже уверен, что этот человек живёт в этом городе. Просто не надо пытаться его искать, судьба сама вас найдёт. Уж поверьте судьба благосклонна к тем, кто этого достоин. И я, уже поняв, что вы за человек, знаю, что судьба вам подарит шанс. Судьба вершит людьми и её никому не дано изменять, кроме, думаю некой незримой сущности, что мы называем Богом. – встал Асер, а за ним и Мартин, словно примагниченный к этому человеку. Они направились к выходу. Бармен, стоял что-то и бубнил невнятное под нос, и за одного кряхтя.
– Странный ты человек… Слишком многое обо всём знаешь, хотя на вид ты моложе чем я. – проговорил Мартин, подходя с Асером, к Гермесу.
– Многие с кем я общался до этого, мне об этом говорили. Но в основном, они меня ещё считают загадочным, и я не хочу рушить их представление обо мне. Нахожу в этом некий шарм! – посмеялся джентльмен, смотря как его собеседник садится на коня. – Так куда вы направляетесь?
– В местную аптеку, там говорят работает доктор. Мне нужно с ним пообщаться.
– Аптека находится буквально за углом, может ещё чуток проехать надо будет прямо. Здешний доктор мой друг, не самый близкий, но мы с ним тоже проводили немало разговоров. Он интересный для вас человек, уверяю… – немного помолчав произнёс мужчина. – Что ж пора прощаться думаю, надеюсь мы с вами увидимся в добром здравии и с вами ничего не случится.