Артём Романович Наумчик
В жизни не каждого теннисиста
Глава седьмая. Моя судьба…
Город Лидс. Великобритания. 1992.
– Шарлотта, милая! Тебе тут письмо пришло!
– Иду, мама.
– Странно, отправитель не указан, – удивилась мама Шарлотты.
– Давай я посмотрю, – заинтересованно говорила девочка.
***
Город Йорк. Великобритания. 1992.
– Мира! Тут тебе какое-то письмо пришло! Правда, автор не указан… – говорил отец Миры.
– Письмо? – удивилась девушка, – покажи-ка…
***
Город Лидс. Великобритания. 1992.
– Дэвид, сынок. Тебе письмо отправили.
– Уже бегу мам! – спускался по лестнице Дэвид.
– Странно, отправитель не указан.
– Ух ты, загадки? Люблю загадки! Что там написано?
***
Город Лидс. Великобритания. 1992.
– Исса, дорогая, иди сюда, – позвали родители Иссы ее на кухню.
– Мы разбирали почту и тут какое-то письмо пришло, прочтешь нам, – говорила мама.
– Странно, автор не указан, – удивилась Исса. – Тут какое-то приглашение…
***
Город Йорк. Великобритания. 1992.
– Генри, как давно ты начал использовать почту? – спрашивал его отец.
– Какую почту? – спросил Генри.
– Папа хочет сказать, что тебе пришло письмо, – разъяснила мама. – Странно, что автор не указан, но это тебе отправили.
– Стой! Не открывай! – воскликнул отец, – вдруг теперь налоги стали детям отправлять!
– Папа, ты что… Это просто письмо, – усмехнулся Генри.
– Открывай, сынок.
***
Город Лондон. Великобритания. 1992.
– Мисс Сюзи, а подойдите-ка, дорогая, ко мне, – говорила любящая мать Сюзи.
– Сейчас иду, мама, – говорила прекрасным нежным голосом Сюзи.
– Ты ждешь от кого-то письмо? – спросила мама.
– Нет, а что?
– Тебе письмо, милая, – сказала мама и протянула Сюзи аккуратно запечатанный конверт. Она раскрыла конверт и прочла приглашение до последней точки. Хоть во время прочтения у нее появлялись смутные воспоминания, она все равно обрадовалась этому письму.
– О не может быть! – радостно воскликнула она. – Вдруг там Рональд!
***
В этот день все дети, которые ранее находились в интернате №4, были приглашены в наше время очень элитную школу-пансион, где обучали навыками тенниса.
***
На следующий день после пришедшего письма, я пошел в университет, как и большинство подростков в Великобритании.
– Привет Рональд! Как дела? – встретил меня у порога Марк.
– Прости Марк, но я не в настроении, – добавил я сумрака в наш разговор.
– Я просто хотел сказать, что нашел то, что очень хорошо заменяет конструкцию сфер, а соответственно и планеты, – говорил Марк, но из-за моего состояния я был не в духе это все слушать.
– Прости Марк, давай позже.
– Хорошо, друг.
В такие моменты я чувствовал себя еще хуже. Ведь Марк очень хороший парень, который никогда не пожелает зла. Марк отличный друг, на которого можно положиться. И мне становилось всегда очень стыдно, если я ему отказывал.
Я не знаю почему только на меня так обрушились эти воспоминания. Почему я настолько изменился за один день… Хоть я был и не самым понимающим в том интернате, но меня все равно смущали все эти мысли об приглашении. Как-никак отправитель скрыт, да и в теннис после такого возвращаться не хочется. Я никак не мог забыть Шона – того мальчика, которого, увы, но не стало из-за рук Деборы. Я виню себя за то, что отправил его подслушивать разговоры Деборы, директора и мэра в тот день. И, к сожалению, он попался в руки Деборы Тейлор… Ведь это я придумал этот план с подслушиванием, я должен был умереть… Такие мысли не отпускали меня эти восемь лет. Поэтому я не могу вернуться в теннис. Хотя, я думаю, что как минимум один человек точно хотел бы моего возвращения… Это директор Антонио… Который видел, как я играю и сказал мне на прощание искренние слова. Возможно, где-то с неба он смотрит на меня и думает, когда же я осмелюсь поехать в эту школу. Земля вам пухом, Антонио Ховард…
– Рональд, не отвлекайся! – сказала учительница по английскому.
– Извините, – ответил я.
Мрачный день на удивление прошел хорошо. По окончанию всех уроков я пошел домой, забывая все свои мысли. Выходя из интерната, какой-то парень раздавал какие-то бланки. Он меня заинтересовал, поэтому я подошел к нему.
– Эй, парень, – говорил он мне, когда я к нему подходил, – возьми бесплатный билет!
– Что за билет? – спросил я.
– Билет, чтобы испытать удачу и поиграть в тире. Чем больше ты собьешь фишек теннисными мячами, тем больше получишь приз!
Я постоял в раздумье и понял, что надо уходить отсюда. Как можно быстрее идя домой, я хотел уже уединиться и абстрагироваться от всего мира. Придя домой, Тома, как всегда, не было.
Я сделал обед. Спустя несколько часов закончил выполнение уроков и решил отдохнуть. Кроссворды не шли, поэтому я решил включить телевизор. Но как только я его включил, я увидел такую надпись на спортивном канале: "Открытый чемпионат Австралии 1992 по большому теннису'. Это был финал, где играл Джим Курьер против Стефана Эдберга. Счет был один-один по сетам. Я сразу выключил телевизор, ища другой способ не умереть от скуки. Единственным адекватным решением было сходить к Мэри. Возможно, она знает, что мне делать…
Том уже успел приехать с работы, пока я собирался к Мэри.
– Да вообще, слишком уж быстро идут январские дни, – воскликнул я, а Том не понял к чему я это…
– Ты куда? – спросил он.
– К Мэри, – ответил я. – Я поел, уроки сделал, жди где-то через два часа.
– Давай сын, буду ждать!
Снег в лицо сразу после выхода на улицу. Ох уж этот вьюжный ветер, подзывающий с каждый разом все больше снега и холода. Благо, я был тепло одет в пуховую куртку, которую купил мне Том. Я бежал по замерзшим улицам Йорка, иногда проскальзывая по ледяным дорожкам. Я бежал к Мэри, чтобы вновь насладиться любовью, проводя время вместе с ней. В некоторые моменты я останавливался и давал себе отдохнуть, чтобы потом не вспотеть. Идти от моего дома до дома Мэри было всего-ничего пятнадцать минут. Поэтому то я к ней часто приходил, то она ко мне.
За несколько месяцев любви мы уже придумали свои методы… Один из них – это общение через стекло. Всегда, когда я подходил к дому Мэри, мне не хотелось идти к главному хожу, я хотел сразу увидеть Мэри через ее окно в спальню. Так я делал постоянно: стучал в окно и звал ее, чтобы поговорить. Но, к моему несчастью, в этот вечер меня настигли плохие новости.
После постукивания в окно Мэри, она подошла к нему, но не смогла открыть его из-за замерзшего замка. Я понял, что окно не открыть, поэтому мимикой показал Мэри знаки, направленные на главный вход. Она сразу поняла мои намерения зайти на через входную дверь. Мэри сразу стала махать руками, чтобы мне не делал этого. Почему-то она не хотела сегодня видеть меня в своем доме. Этих жестов, которые показывала Мэри в окне, я не заметил, так как уже направился к главной двери.
В радостном настроении, что сейчас побуду у Мэри, я звонил в этот звонок, но открыл мне ее отец Мэриан.
– Зачем ты пришел сюда? – злостно сказал он.
– К вашей прекрасной дочери, – говорил я, не обращая внимания на его тон.
– Ты никому здесь не нужен, – сказал Мэриан. – Иди отсюда!
– В каком это смысле? – я заметил Мэри за спиной отца. – Мэри, что происходит?
– Дело в том, что я рассказала папе твою историю, – призналась она.
Этих слов было достаточно.
– Кто вы для Мотиса Кемерсона? – спросил я у Мэриана. – Похоже, вы были знакомы…
– Этот человек нашей семье помог, давая деньги, чтобы нас прокормить, – ответил отец Мэри.
– А сперва как отдавать вам в руки эти деньги, он их своровал у других людей! – возмутился я. Тогда я был не в очень хорошем состоянии, поэтому спор я вел очень хорошо.
– Иди отсюда, – сказал Мэриан, когда у него закончились аргументы. – И чтобы к дочери моей больше не подходил.
Конечно, мне ничего не оставалось делать как спокойно уйти с глаз долой от дома Фуллеров. Я знал, что дело не в Мэри, так как она не могла представить такую реакцию ее отца на мою историю. Уже в тот момент мое желание началось потихоньку угасать, чтобы что-либо делать в сторону Мэри. Мне ухудшили мое настроение, которое было и так достаточно подавлено…
Прогуливаясь по городу, я все еще размышлял в своей голове на эту тему: разве мы не сможем быть вместе с Мэри. Я не шел по скольким дорогам, а, наоборот, обходил лет, идя по снегу, чтобы не поскользнуться. Я знал, что у нас с Мэри все получится и не переживал по поводу негодований отца. По дороге домой мне приспичило прогуляться по району, где обычно в вечернее время устанавливали ярмарки. Почему бы не сходить и купить что-нибудь, подумал я.
Так я и попал в раздел с самыми вкусными сладостями города. Я очень любил приходить сюда и покупать кислые и сладкие мармеладки и карамельные конфеты.
– Подходите! Попробуйте новые конфеты на палочке! – кричал на всю улицу продавец.
Мне в этот момент как раз хотелось чего-нибудь сладенького, поэтому я подошел к продавцу:
– Что за конфеты у нас? – подошел я со спины к продавцу.
– Привет друг! Рад, что ты заинтересовался! – сказал дядька, поворачиваясь ко мне.
После того как он перевернулся ко мне спиной, я увидел коробочку конфет, которая висела на шее продавца. Я не думал, что будет все настолько странно… От увиденного, у меня помутнело в глазах…
– Это теннисный мячик на палочке, а внутри начинка! – восторженно говорил продавец.
Как только я взглянул на мини конфеты в виде теннисных мячей, мне уже не хотелось находиться на этой ярмарке.
Я помчался домой в надежде, что смогу там быть отстраненным от воспоминаний. Словно какая-то сила начала намекать мне повсюду, в надежде, что я изменю свое решение.
– Ого, и вправду январские дни быстро идут, – усмехнулся Том из-за того, что я быстро вернулся. Но мне, честно говоря, было не до смеха.
Я молча снял куртку, обувь и пошел в свою спальню. Том приготовил мне ужин. А я был ему безумно благодарен за моральную помощь.
Перед сном я размышлял о следующем дне. Лежа в своей кровати, мне казалось, что мой следующий день пройдет лучше. К несчастью, все, о чем я думал ночью, оказалось противоположностью моих мыслей.
Когда я пришел в университет, Марк не подходил ко мне, хоть он делает это постоянно. Самым неожиданными для меня стали фразы Мэри. В моем сердце все еще оставалась любовь к ней, даже после вчерашнего случая. Но почему-то Мэри придерживалась решению отца.
Она подошла ко мне перед лекцией. В тот момент я был еще сонный, но ее слова сразу разбудили меня.
– Понимаю это неправильно…, – начала через сильнейшую боль говорить она, забываясь от страха в своих мыслях. – Но нам надо расстаться…
– Почему? Почему бы не обращать внимание на отца? – нервно отреагировал я.
– Прости Рональд. Дело точно не в тебе, а больше в нашей семье. Отец не хочет, чтобы я встречалась с тем человеком, который посадил за решетку нашего друга.
– Я понял тебя…, – сказал я и собирался уже отсаживаться в другое место, подальше от Мэри.
– Стой, – остановила она меня, – ты ни в чем не виновен…
Так я расстался со своей первой девушкой… Сам рассказал свое прошлое, ну и, конечно же, вся история распространилась куда не надо. Я проклинал себя за все это… Мне не хотелось идти и даже что-либо делать. Сумбурное состояние начало поглощать меня изнутри.
"Рональд! Иди сюда", – кричал Марк. Мне надо было как-то высказаться, а он являлся моим лучшим другом. Конечно же, я рассказал ему про наше расставание, которое произошло несколько минут назад. Мне не хотелось об этом говорить в зале лекций, поэтому я заставил Марка выйти из аудитории.
– Что вообще произошло? Как это произошло? – тревожно спрашивал Марк, беспокоясь о наших с Мэри отношениях.
Чтобы разъяснить причину нашего расставания с Мэри, мне надо было рассказать Марку про мое детство. Но так как мои рассказы о прошлом уже отпугнули Мэри, я не стал ничего рассказать Марку.
– Прости не могу сказать, – ответил я спустя несколько секунд. Давай я к тебе приду сегодня после школы, – предложил я. – Мне хочется абстрагироваться от этого всего.
Марк сразу понял, что может мне помочь. Он безотказно пригласил меня к себе. И по окончанию пар мы пошли к нему. К слову, я еле выдержал несколько часов лекций. Хоть мне и нравилось учиться, но лекции всегда были скучными.
По дороге мы зашли в ближайшую столовую, сытно поели и отправились домой к Марку. Мне нравилось осознавать, что у меня в жизни появился такой друг, на которого я не только могу положить, но и доверять свою жизнь…
На протяжении всего пути к его дому он пытался узнать информацию о причине нашего расставания с Мэри. Но смирившись, он на некоторое время замолк, пока мы не пришли уже к нему домой.
– Ты не поверишь, когда узнаешь, что я придумал использовать в виде сферы для планет солнечной системы! – заинтригованно говорил Марк.
– Ну давай, удиви, – заходил я к нему в космическую комнату.
Проблема любого проекта в том, что конструкция хрупкая. У Марка была задача – это найти сферу, которая будет хорошо держаться.
– Ты не поверишь, но у моего папы на работе остались теннисные мячи! – воскликнул Марк, показывая мне коробку уже очищенных до резины мячей. Я буду их красить и делать из них планеты, а уже из планет составлять солнечную систему, которая будет двигаться, – говорил радостный Марк.
– Ты серьезно? – серьезным тоном в полном недоумении спросил я.
– Да, ты, наверное, тоже понимаешь, как же это будет круто работать! – восторженно говорил Марк.
– Подожди Марк. Да не в этом дело… У меня какие-то галлюцинации или что? – размышлял я вслух.
В этот непредсказуемый момент мне все же захотелось рассказать всю свою историю прошлого. Мне казалось, что Марк поймет мое состояние и, возможно, даже даст совет. Я не ошибался, и Марк и вправду выслушал меня и был только на стороне меня. Я все ему рассказал до мелочей о своем прошлом.
– Тебе обязательно надо ехать в эту школу! – заявил Марк. – Подумай, Рональд! Ведь от судьбы не убежишь! Она сама к тебе придет, давая намеки. И все эти теннисные мячи, которые ты видишь повсюду, это и есть намеки судьбы. Твое призвание – это быть там!
Таких теплых слов я от Марка еще не слышал. Ведь Марк настолько поддержал меня. Он был просто в восторге, узнав, что дружит со мной, а именно с тем человеком, который смог свергнуть зло. Марк, став моим другом только несколько месяцев назад, дал мне множество советов и выделил тонны слов для поддержки. Таких людей не сыщешь. А ведь, возможно, судьба дала мне возможность найти такого друга…
Я прислушался к словам моего лучшего друга Марка и незамедлительно хотел уже отправиться домой. Мне прекрасно был известен ответ Тома, если я все же решусь уехать в эту школу. Мне пришлось попрощаться с Марком, ведь если я уеду в ту школу, то сюда вернусь уже не скоро. Я высказал ему самые приятные пожелания напоследок. Мы пожали друг другу руки и по-дружески обнялись на прощание.
Уже через два часа у меня полностью собран чемодан, и я был готов отправиться в эту школу в город Уэльс.
По приходу Тома, его обрадовал тот факт, что я все же решился на эту поездку. Мы с ним съездили в университет и заполнили бумаги для отчисления, так как меня ждала совершенно другая жизнь…
Походу, если мне было дано столько подсказок, то, возможно, я должен свернуть свой путь и перестать отказываться от возможностей. Если вы видите какие-нибудь намеки в вашей жизни, но надо следовать только им. Все может быть в жизни…
Ну и настало время прощаться с Томом. Меня ждала долгая дорога в Уэльс, где меня могли встретить новые приключения. "Я хочу тебе подарить", – сказала Том напоследок, давая мне в руки старую газетку, которой на вид было больше века.
– Мне посчастливилось найти эту газету, – дополнил он. – Прочти ее.
Я сразу обратил внимание на название газеты: "1873. Лаун-теннис – новый вид спорта". Эту газету издали почти сто двадцать лет назад. Хоть она было очень помятая, но прочитать ее содержание было возможно.
– Хорошо, – ответил я и положил газету в рюкзак так, чтобы она не помялась.
Когда мы стояли на станции, ожидая поезда в Уэльс, мне очень хотелось высказать всю благодарность Тому. Ведь если не он, то моя жизнь была бы другой – не такой счастливой после интерната. Мы застыли в объятиях. А сердце продолжало биться, создавая одновременные удары. Этот человек сделал для меня больше, чем нужны… Том останется навсегда в моем сердце!
Я махал ему через окно поезда. Когда поезд тронулся, мне оставалось только одно: отправиться к своей судьбе. Мне хотелось, проезжая километры, смотреть в окно поезда и наслаждаться дорогой. Все же это была моя первая поездка на поезде. Меня очень испугало и рассмешило то, что я смог увидеть огромный постер рядом со своим университетом, проезжая мимо его. "Метание теннисных мячей в длину", – молча прочел я с постера.
Затем, когда наскучило смотреть в окно, я расстелил одеяло, чтобы спокойно лежать. Я обратил внимание на газету, торчащую из рюкзака.
Я не верил своим глазам, что читаю это… Эта статья полностью изменила мое отношение к теннису. "Уолтор Клоптон Уилгфинд – создатель Лаун-тенниса", – было написано в газете. Это все было в 1873, то есть сто восемнадцать лет назад, когда меня и в помине не было. Меня радовало то, что несмотря на отсутствие моих родителей, у меня были такие талантливые родственники… Уолтор Клоптон Уилгфинд – мой дальний родственник, он и вправду придумал этот вид спорта. Жил он роскошно, устраивая вечеринки в своем дворце. Именно он придумал эту игру в сорок лет. Я не мог нарадоваться, осознавая, что прямо сейчас еду в школу имени своего дальнего родственника.
Прочитав всю газету до конца, мне захотелось вздремнуть. Я положил мягкую подушку под голову и заснул крепким сном, дожидаясь скорейшего прибытия, слушая шум поезда.
Эпилог: в жизни не каждого теннисиста.
Как только я приехал в Уэльс, меня встретили двое мужчин в белой красивой форме с ровными жилетками без пуговиц. Они очень бережно стали относится с момента как они подошли ко мне. Эти люди выдали мне теннисный рюкзак прямо на станции. Рюкзак был огромным и в нем лежали кроссовки, ракетки, теннисные мячи и все новое. Конечно, я удостоверился, что эти люди являются не похитителями детей, а работниками школы-пансиона. Хотя, когда они подошли ко мне, у меня сложилось плохое мнение о них. К счастью, я ошибся. Эти парни были очень приятными и в разговоре. Разговаривали со мной на "вы". А ждали они меня на вокзале походу несколько дней, ведь как только я вышел из поезда, те сразу увидели меня и начали подходить. Словно самые настоящие шпионы…
– Мы едем в школу-пансион? – спросил я, когда садился в огромный элитный автобус, где было очень много таких же детей.
– Да, мистер Клоптон, – ответил один из парней.
Автобус был очень широким. Конструкция автомобиля была очень интересной. Такое чувство, что автобус был сделан специально для спортсменов с огромными сумками. Ведь под креслами было очень много места для больших сумок. Все очень аккуратно сделано, словно собрано вчера на заводе. Окна блестели, стулья были удобными, от чего можно было сразу же заснуть. Все дети ехали и радовались поступлению в данную школу.
Спустя еще полчаса автобус остановился, и мы приехали в местный район Уэльса, где царила природа райских гор, лесом, рек и озер. Но вот самое главное было еще впереди… Обернувшись и обратив внимание на выстроенный мини город, размещенный на небольшом холме. Становилось ощущение, что мы находились в Турции, где города выстраивались, друг на друге, будто создавая лестницу. Но оказалось, что это вовсе не город, а школа, в которую мы приехали. Школа занимала больше, чем город. А располагалась она на холме, где вход был в самом низу, а практически через каждые десять метров располагался теннисный корт с вышками для освещения. Теннисные корты заполняли весь холм. Именно в этой школе-пансионе было двадцать шесть теннисных кортов, более пятидесяти тренеров-профессионалов, несколько зданий для жилья и, конечно же, тысячу желающих обучаться тут.
Проезжая десятки километров, меня посетила такая мысль, что, возможно, это письмо пришло не только мне. Большая вероятность того, что эти приглашения были отправлены всем, кто был в том интернате. Так я думал, пока не увидел сотни человек, которые уже приехали сюда для поступления в данную школу. Здесь было слишком много народу, из-за чего мне не удалось никого найти из своих знакомых.
Данное мероприятие должно было состоять из речи, торжественного открытия школы и объявления фамилий учащихся, которые станут участниками этой школы.
Спустя несколько минут, поправляя бабочку, вышел пожилой директор школы Ричард Спаркс с торжественной речью:
– Рад видеть вас, друзья! Я думаю, не для кого не секрет, что Уолтер Клоптон Уингфилд – это создатель лаун-тенниса, проживающий в Уэльсе со времен девятнадцатого века, – говорил Ричард, а я все больше и больше интересовался причиной моего здесь нахождения.
Конечно, мне очень хотелось увидеться с друзьями, с которыми я не виделся больше восьми лет. Но вот тот факт, что я могу прямо сейчас тут быть один среди незнакомцев, пугал меня.
– Ну а сейчас приступим к тем людей, которые в этом учебном году станут нашими учениками! – продолжил говорить Ричард с улыбкой на лице. – В первую очень хочу подметить, что среди вас есть юноши и девушки, которые стали жертвами ожесточенных обращений. Вы многие не знаете, но восемь лет назад эти дети смогли одолеть зло…
Все это время я смотрел на Ричарда и понимал, что прямо сейчас он говорит о нас.
– Поэтому я хочу пригласить следующих учеников: Дэвид Блейк, Шарлотта Колипс, Исса Ловли, Мира Келлер, Генри Миллер, Тодд Хейнс…, – перечислил всех до одно директор Ричард. Но вот два человека он почему-то пропустил.
– Но вот двум людям я хочу выразить особую благодарность…, – продолжил Ричард. – Хочу вызвать на сцену Сюзанну Мартис!
После этих слов в моем сердце что-то резко застучал пульс. Я стал тревожно смотреть на сцену, в надежде, что Сюзи прямо сейчас находится где-то тут. Чувства мои не подвели, и Сюзанна и вправду находилась недалеко от меня. За восемь лет она так изменилась, что уже казалась не той девчонкой, с которой я познакомился, плача в туалетной кабинке. Она выглядела, как самая настоящая леди с красивыми ровными волосами, в милом розовом платье с открытыми плечами, со стройным телом и с ухоженным лицом. Никогда бы не сказал, что эта девушка когда-то смогла посадить двух преступников. А взгляд Сюзи сам по себе был очень умным. Она никогда не унижала людей за их вид, а наоборот, только ценила все самое главное в людях. Сюзи изменилась за эти восемь лет только в лучшую сторону, становясь самой прекрасной девушкой в моей жизни.
Сюзи, улыбаясь, вышла на сцену и даже обняла директора Ричарда. Характер этой прелестной девушки просто так не назовешь, ведь он своеобразен. Сюзи в это время оставалась в моем сердце, но в роли маленькой девочки, которая мыслила, как вундеркинд, придумывая планы, чтобы спасти нас из интерната.
– Как же я рад вас тут видеть, Сюзи! – обнимаясь, говорил директор.
Это был один из самых милых моментов этой церемонии открытия. Все друг друга пытались узнать, рассматривая лица, казалось бы, незнакомцев, но на само деле все мы когда-то прекрасно общались, размышляя планы… Я все смотрел на это и у меня появлялись хоть и маленькие, но слезы счастья во время того, как я видел все эти радостные эмоции. Всех нас кто-то здесь соединил, чтобы мы вспомнили друг друга.
– Ну и настало время объявить самого главного героя в жизни не каждого теннисиста! Прошу любить и жаловать, дальний родственник создателя лаун-тенниса – Рональд Клоптон.
И в этот момент раздается на всю оживленную публику мое имя и фамилия. Я замираю, как статуя в своих мыслях. Осознавая то, что меня уже через несколько секунд позовут на сцену… В глубине души мне все еще казалось о невозможном сюжете, который я прямо сейчас проживаю… И тут я слышу эти слова…
– Рональд Клоптон, прошу! – сказал Ричард и вся толпа сразу же начала аплодировать, дожидаясь моего выхода на сцену.
Неужели у меня получилось? Это ли я прямо сейчас иду к своей мечте? Ведь это моя судьба! Это моя жизнь!
Я вышел из толпы и направился в сторону сцены. Идя к Ричарду, я чувствовал полную свободу, радость и неимоверное желание чувствовать себя живым. Находясь где-то в страшном месте, мне не хотелось жить… А благодаря добрым людям, я прямо сейчас делаю шаги в сторону своей будущей карьеры. Я все ближе и ближе! Я почти дошел! С каждым шагом я осознавал, что жизни моя так изменяется… Все кричали, свистели и все аплодисменты посвящались мне, а я спокойно шел, отображая на своем лице только радость обычного юноши!
Как только я поднялся на сцену, Ричард еще ничего не успел сказал, как я подбежал, крепко обнимая его. И вновь я немного прослезился.
– Я безумно рад и вас тут лицезреть, – усмехнулся Ричард. – Вы, Рональд Клоптон, как и все остальные, которые были в этом интернате, будут обучаться в нашей школе бесплатно до момента выпуска!
Нагрянула радостная улыбка на лицах всех детей, стоявших на сцене.
Даже не верится, что все, кто прямо сейчас стоит на сцене, когда-либо находился с нами. Все мы тут все еще те же дети, в жизнях которых не хватило начала, а именно родителей, что всегда должны заботиться о своих детях. Мир помог нам, а мы поможем ему!
– Прошу еще одни огромные аплодисменты для Рональда Клоптона! – воскликнул Ричард.
Мне было безумно приятно ощущать такие эмоции, когда около тысячи людей смотрят и аплодируют мне. В этот момент на меня стеснительно смотрела Сюзи. Ведь жизнь меня за восемь лет тоже изменила. Я стал более мужественнее, сильнее и выше. Хоть мы и изменились за эти года… Но наша любовь к друг другу никуда не пропала…
Сюзи смотрела на меня своими зоркими ясными и милыми глазами, рассматривая меня. Мне запомнилось все о ней прошлое и многие моменты, не дающие мне забыть ее.
Сюзи подошла ко мне и молча обняла, зная, что я не буду сопротивляться. Мы обнимались на глазах тысячи людей на протяжении трех минут. Все же данный промежуток времени, в котором мы не виделись, оставлял надежды на наше воссоединение. К счастью, мы смогли друг друга найти. После объятий, Сюзи не отпуская меня, подняла голову и посмотрела мне в глаза. Я понял, что это момент настал… Спустя столько времени, потраченных сил, страшных дней, нам все же удается соединиться вместе. Я нежно поцеловал ее в губы, легко обхватив за спину, удивляясь ее внешностью. Она ждала этот момент… После поцелуя мы вновь посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись.
А ведь это судьба, которая вовремя привела нас к настоящему призванию нашей жизненной истории… В моем случае, это история в жизни не каждого теннисиста, которая только начинается!
Конец?
