Ашира Хаан
Лабиринт Ариадны
Глава одиннадцатая. Ариадна увлекается
Переводчики-локализаторы и устные переводчики очень сильно отличаются. Да и вообще, переводчики, которые работают с людьми – это отдельный вид. Это очень сложно, требует особых навыков и большого опыта. Я в свое время не осилила даже маме на лету кино переводить, хотя знала «Гарри Поттера» наизусть.
С другой стороны, тоже не факт, что они осилят письменный перевод. Особенно такой, как у нас: художественный, но без контекста, с вырванными из середины диалога фразами, из которых непонятно, какого пола говорящий и какого пола игрок, с которым он говорит.
И не отделаешься туманными намеками. Если послать игрока собирать ромашки, а в квесте требовалось рубить головы зомби, то люди очень, очень обидятся, не получив свою награду.
Так что писать я умела куда лучше, чем говорить. И сейчас предпочла бы сочинение на десять листов, выражающее все мои эмоции, чем выдавить из себя хоть слово вслух.
Даже на русском.
Я бы сдалась и села обратно.
Но в темно-синих глазах напротив плескалось глубокое море. Тянуло на дно – неотвратимо, неизбежно.
И меня вытолкнул на поверхность страх. Если я ничего не скажу, это море будет затягивать в шторм кого-то другого.
Поэтому я судорожно вдохнула горько-соленый воздух, встала и…
– Да, конечно, я могу рассказать! Я даже работать начала в своей компании, потому что в первый же день работы вышла за границы своих рабочих обязанностей. Мне было больно смотреть на наш сайт, сделанный с орфографическими, а главное – игровыми ошибками! Я предложила привести его в порядок, перевести описания заклинаний и способностей заново, поправить неточности. Рекламному отделу было не до такой ерунды, но отмахнуться они не могли.
После первых фраз пошло гораздо легче. Слова сами прыгали на язык, каплями сливались в ручейки предложений, цеплялись друг за друга, журчали – будто бы помимо моей воли.
– Вообще-то меня наняли переводить только новые локации. Но я зашла на тестовый сервер, посмотрела, как переведена базовая игра, ужаснулась и взялась добровольно, в свое свободное время редактировать старый контент. По плану он был уже готов, но выпускать мою любимую игру в таком виде – стыдно!
Никогда не умела говорить на публику, но сейчас я не видела публики, я видела только завораживающие синие глаза под крутыми завитками темной челки – и рассказывала свою историю только одному человеку. А он смотрел на меня, кивал и улыбался подбадривая.
Совершенно дежурно – где-то на краю сознания я это понимала. Но мне было все равно.
Сейчас он смотрел на меня – и мне не хотелось скромничать. Я рассказывала все так, будто гордилась своей работой.
Оказывается, я и вправду ею гордилась.
До сих пор никто не просил меня рассказать, чем я занималась сверх своих обязанностей и не повернул это так, что делать это – хорошо. И я думала, что просто усложняла всем жизнь те полгода до официального старта игры. Вместо обеда, задерживаясь после работы, в короткие перерывы и иногда жертвуя текущей работой – я шлифовала перевод, чтобы моя любимая игра стала именно такой, какой я ее полюбила.
Чтобы другие полюбили ее так же.
Конечно, всех это раздражало – у нас горели дедлайны, работы оказалось и так в полтора раза больше, чем планировалось, мы едва вписывались в крайние сроки по контракту.
Зато Ариадна лезет тут со своим перфекционизмом!
Мне не дали готового персонажа для проверки перевода в реальных условиях игры. Сказали, что моя работа – переводить, а играть я могу как обычный пользователь, прокачиваясь уровень за уровнем. Тестировать – вообще не мое дело. Зато могу написать баг-репорт разработчикам! И когда-нибудь они пришлют новый перевод с исправленными ошибками.
Справедливо.
Но обидно.
Бросить на полпути задумку я не могла, поэтому связалась с опытными игроками и попросила их о помощи с тестированием.
– Вы им заплатили? – неожиданно спросил синеглазый бог напротив.
– Что? – я даже не поняла сначала вопрос.
– Вы платили им за помощь? Или тестирование? Хотя бы игровыми деньгами или предметами?
– Да откуда они у меня! – засмеялась я. – Мне же самой было некогда играть! Нет. Они тоже это делали из любви к игре.
Он засмеялся мне в тон, сверкнув белоснежными зубами, и кивнул, побуждая продолжать.
Я и сама увлеклась.
Раньше я никому про это не рассказывала – мама не разбиралась в компьютерах, подруги считали игры блажью, и даже Лика скучала, когда я пыталась делиться с ней рабочими проблемами.
А дорогие коллеги каждый раз напоминали, что лучше бы мне заняться чем-нибудь полезным, потому что нас китайские партнеры выебут и высушат, если мы не успеем запустить игру к дедлайну.
– Очень интересно! – мягкие полные губы снова сложились в полуулыбку.
Ободренная, я затараторила дальше:
– Еще была сложность с сезонными квестами. Если стандартные я проходила раньше на других серверах, то эти были совсем новые, некоторые разработаны специально для нашей страны. Когда их залили на тестовый сервер, оказалось, что некоторые не работают! Разработчики нас очень выручали, но у них тоже не было времени этим заниматься, поэтому фикс квестов поставили в план после официального запуска сервера. Правда, это означало – пропустить рождественский ивент! Кто будет запускать зимние квесты весной?
– Как интересно… – длинные пальцы сплелись, и синеглазый оперся на них подбородком. – И что вы сделали?
– О! Что я сделала! – я запрокинула голову к потолку и тряхнула волосами. Это была та часть, которой я особенно гордилась. – Я взяла файл, в котором был текст рождественского ивента. Он там был вперемешку со служебными скриптами. И как смогла проверила эти скрипты.
– Вы программист?
– Нет… – смутилась я. – Но там очень простой скриптовый язык, совсем элементарный, можно одной логикой справиться. Нашла совсем маленькую ошибку – программист забыл закрыть скобку. Это даже не ошибка, а опечатка. Я ее поправила и уломала нашего техдира поставить на тестовый сервер мою версию. Мол, если не поможет – он просто вернет все обратно. Но ивент заработал!
– Это было не совсем правильно с точки зрения рабочих процессов, – заметил кто-то со стороны, и я даже вздрогнула, потому что успела совершенно забыть про присутствие других людей. Казалось, мы с этим синеглазым богом обсуждаем мою самую любимую тему тет-а-тет .
– Согласна, – кивнула я, опуская глаза.
– Но победителей не судят, – неожиданно добавил синеглазый по-русски, глядя прямо на меня. И дальше по-английски: – Вы играете в «Стоун Меркури»?
– Нет… – смутилась я. – Даже не пробовала.
Так как в этот момент в соседнем зале проходило тестирование именно этой мега-популярной игры – мне кажется, ответ был очевиден.
– Зря. Если бы вы с таким же энтузиазмом взялись за нашу игру, с вашей фантазией и целеустремленностью, вы смогли бы развернуться куда шире. У нас есть хорошие инструменты для переводчиков, для разработки квестов и даже для тестирования, минуя технический персонал.
– З-з-здорово… – пробормотала я, все еще шокированная его русским языком. – Здорово!
Но больше не нашлась что сказать.
Да и мысли кончились. Если только не начать расписывать, как мы готовили уникальную русскую локацию, которую разработчики придумали специально к запуску игры в России. А это надолго!
В общем, я потопталась немного – и села на свое место.
– Большое спасибо! Кто следующий?
Сидевший рядом со мной парень-индус в тюрбане сикха с готовностью подскочил и затараторил на своем чудовищном английском. Сквозь бухающее в ушах сердце я слышала одно слово из трех, что не способствовало пониманию. Кожу кололо миллионом острых иголок, ноги будто заледенели, зато щеки пылали, как при температуре сорок.
Я с трудом восстанавливала дыхание после своей речи.
К великолепному богу напротив подошел кореец в темном костюме, наклонился и что-то стал шептать на ухо. Тот отвлекся от выступления, кивнул, отодвинул стул и, постаравшись не привлекать к себе внимания, направился к двери.
С задачей быть незаметным он катастрофически не справился – его провожали взглядами все, включая выступающего.
Только в самых дверях он обернулся – и посмотрел на меня.
Вжуууууух – плеснуло синее море в глазах.
А потом дверь захлопнулась.
Да пожалуй, теперь вечерний шопинг будет не самым главным событием дня.
Глава двенадцатая. Ариадна и котики. И блокнотики. И кушончики. И наклеечки
Про померкший шопинг я, конечно, пошутила.
Это же Корея – Мекка всех любителей канцелярки, любительниц косметики и просто людей, которые не могут устоять даже перед карманным ядерным реактором, если он упакован в лаковую коробочку в виде медвежонка с красным бантиком и сердечком на пузике.
Поэтому я, разумеется, планы менять не стала. Тем более, что альтернативы мне никто не предлагал. Если не считать альтернативой возможность провести вечер в компании Гришеньки, слушая ахи-вздохи из-за стены.
Не зря же я брала билет на самолет с багажом?
Только для того, чтобы увезти обратно все то, что мне назаказывали.
– Значит так, записывай! Холика-холика, Тони-Моли, Мишша, Клаву… Обязательно у них прозрачную пудру возьми с запасом, и себе тоже, потом спасибо скажешь! Меди Пил – подари маме и вообще любым возрастным теткам. На работе всем привези крем для рук в виде персика, умереть не встать! – тараторила Лика, помогая мне собирать чемодан так, чтобы моих вещей было поменьше, а они сами полегче.
– Неужели это все обязательно тащить из другой страны? – удивилась я. – К нам не возят?
– У Клаву зеленый крем – идеальная база, я не нашла лучше! Попробуй у нас найти красненький кушон Тиртир! Только через всякие сайты с доставкой за кучу денег! И неизвестно в каком состоянии всю эту косметику везут!
– Хорошо, хорошо… Уговорила. Ты бы лучше рассказала, куда лучше в Пусане сходить, а не где румяна покупать. Румяна! Я совсем отсталая, если думала, что румянами последний раз моя бабушка пользовалась?
– Да! – безжалостно отрезала Лика. – Хоть раз попробуй гелевые матовые румяна и все поймешь!
– Я как-то пока привыкла только к трем слоям косметики, очищению и крему, я боюсь этих азиатских привычек с их двумя десятками этапов, – призналась я ей.
– Это у тебя просто нормальных корейцев не было, – утешила она.
Что ж…
Я стояла посреди огромного торгового центра, примерно на одинаковом расстоянии от косметического отдела и канцелярского разврата и ощущала, как два одинаково сильных магнита тянут меня в разные стороны, грозя разорвать.
Но тот, что тянул к блокнотикам – оказался сильнее.
Потому что там котиков было больше!
Наклейки с котиками, розовые наклейки с котиками, персиковые наклейки с котиками, умильные котики на наклейках, клейкая лента с котиками, стикеры с котиками, большие блокноты с серьезными котиками, маленькие блокноты со смешными котиками, бумага для записей с меланхоличными котиками… Переходим к кроликам.
Итак – наклейки с кроликами, розовые наклейки с кроликами…
Ручки! Корейские и японские. Всех возможных цветов, всех вариантов толщины – с блестками, с ароматами, с танцующими корейскими айдолами, которые выскакивают прямо на стол, на котором ты уснула, утомившись от тяжелых занятий, и танцуют, потихоньку стягивая с себя облегающие футболки…
Я уже почти выдохлась и начала жалеть деньги и место в чемодане, когда обнаружила пункт такс-фри и выяснила, что прямо здесь можно будет вернуть налоги за канцелярку! И на эти деньги купить ЕЩЕ!
В моих глазах зажглись розовые сердечки – и я рванула на второй круг.
Впрочем, косметику я бы не пропустила ни за что. Иначе Лика костьми бы легла, но не позволила нашему самолету приземлиться в Москве. Отправила бы обратно – за этой ее хваленой Клаву.
Вообще, азиатская косметика мне всегда нравилась – я любила бледную кожу, тут мы с корейцами во вкусах совпадали. А вот в пристрастиях к переделанным лицам и тонюсеньким фигурам – уже нет. Это даже на экране выглядело фантастично, а когда я вживую увидела такую девочку-модель с молочной кожей, крошечным острым носиком, высокими скулами и бесконечными ногами, тонкими, как макаронины, будто их рисовала трехлетняя девочка в своем альбоме для принцесс – я была в шоке. Хотелось проверить – нет ли где поблизости 3D-проектора, потому что такой человек живым быть не может. Наверное, я бы могла обхватить ее талию двумя пальцами одной руки – большим и указательным.
Кстати, примерно по этой причине мне никто не заказывал одежду из Кореи. Наши фигуры слишком уж нестандартные для нынешней моды.
На главной торговой улице Пусана Кванбок я чувствовала себя какой-то инопланетянкой. Очень коротконогой, толстой и уродливой инопланетянкой.
Слегка отпустило меня только ближе к отелю, где стали встречаться европейцы. Такие же уродливые инопланетяне, да еще и загорелые. И простые корейские мужики – геймдевелоперы, а не модели. У них тоже не было фарфоровой кожи и длинных ног.
Фух, я все еще на Земле…
Уже в номере я ради интереса взвесила свою добычу. Только наклейки весили килограмм.
Набор блокнотов – пять кило.
Косметику взвешивать не решилась.
Но на сайт авиакомпании зашла – просто поинтересоваться, сколько стоит дополнительное место багажа. Тем более, что я сегодня видела такой миленький бирюзовый чемоданчик с сиамскими котиками…
В комнате по соседству было тихо. Никто не ломился и ко мне.
Даже когда я принимала душ, нервно прислушиваясь ко всем посторонним звукам и решая, как безопаснее – мыться с открытой дверью в ванную или наоборот, запереть на щеколду?
Даже когда я уже легла спать, вдоволь налюбовавшись видами ночного Пусана из окна и слопав несколько конфет дальгона – тех самых сахарных сот, которые в «Игре кальмара» ковыряют иголочками. И запив их соджу со вкусом сливы.
Даже когда я уже спала, хоть и прислушиваясь даже во сне к любому шуму в коридоре.
Благодаря этому и проснулась примерно в пять утра.
От мужских голосов, которые говорили по-русски. Прямо у моей двери.
– Ну так ч-что, пойдешь к своей цы-ыпе? – спросил пьяный Гришенька так громко, что мне показалось – он произнес это прямо у меня над ухом.
Но в номере я была одна. В полной темноте, если не считать отсветов городских огней.
Просто дверь была слишком уж тонкой, а он явно об этом не подумал.
– Мы идем спать… – Ник ответил чуть тише, но все равно не понижая тона. И чуть растягивая гласные, так что степень его опьянения тоже была немаленькой. – Мы же договорились.
– Хах! Никуль, ты чего, не трахнул Ариадну, что ли? А? Я так старался, атмосферу создавал!
– Гриша, идем спать.
– Не трахнул?! – голос Гришеньки сорвался на фальцет и эхом разнесся по всему коридору. – Ну ты лох! Она ж когда на тебя смотрит, у нее ноги сами раздвигаются!
Я?
Я так смотрю?
На Ника?
– Если ты не закроешь. Пасть. Получишь. По морде, – очень спокойно ответил Ник, но паузы между словами выдавали нервное состояние.
Гришенька расхохотался. Довольно мерзко – с хрюканьем и повизгиванием.
– Ну надо же! А строил альфа-самсу! Хотя ты прав. Такую трахать можно только в наволочке на голове, чтоб морду не видеть.
– Ты дурак без вкуса. И без мозгов.
Наконец в коридоре послышалось пиканье замка, который почему-то все не открывался. Раз, второй, третий…
До меня дошло быстрее всех, что дорогие коллеги пытаются открыть своей карточкой мою дверь.
– Я без мозгов?! – взревел Гришенька, наконец-то осмыслив последнюю фразу. – Да я щас тебе…
Бам!
Не знаю уж, сам Гришенька врезался в мою дверь или ему помог Ник – но это было громко.
Нормальный человек проснулся бы, если не сделал это раньше.
Вот и Ник так подумал.
– Фролова, прости этого дурака, – сказал он негромко, но у самой двери.
А дальше карточка пискнула последний – победный! – раз и два пьяных тела наконец ввалились к себе.
Не уверена, что они раздевались перед тем, как упасть в постель, потому что могучий двухголосый храп послышался минуты через две.
Я перевернулась на бок и накрыла ухо подушкой.
Но и это не помогло.
Глава тринадцатая. Ариадна попала
Чего я не ожидала следующим утром – это встретить Ника и Гришу на первом же ивенте под названием «Демократичный завтрак».
Демократия завтрака выражалась в том, что он был в формате фуршета. Сонные, не до конца проснувшиеся гости, некоторые еще со следами зубной пасты на лице, бестолково бродили по залу, вцепившись скрюченными пальцами в чашки с кофе.
Желающие могли заказать себе блинчики или яичницу и спокойно поесть за одним из столиков в дальнем углу, но в чем тогда смысл?
– Да ну нафиг, вы мне снитесь! – вырвалось у меня, когда мы столкнулись у большого тостера, куда Ник деловито накладывал ломтики хлеба, которые потом ползли по ленте в его недра, чтобы вывалиться с другой стороны уже румяными.
– На демократичный завтрак собираются все главные люди индустрии, – пояснил Ник, накладывая два тоста на тарелку, присодиняя к ним две порции соленого масла и передавая все мне. – Как пропустить?
– Ах вот в чем дело!
Главные люди меня волновали мало. Полномочий проводить переговоры у меня все равно не было, поэтому я намазала тосты маслом и устроилась у барной стойки, где наливали шампанское для предпочитающих его с утра аристократов.
Оттуда было удобнее наблюдать за залом и хихикать над тем, как Гришенька беспомощно топчется на месте, не зная, что ответить людям, которые задают ему совершенно невинные вопросы про то, где он раздобыл фруктовый салат и пышный японский блинчик.
Звать Ника в такой ситуации неловко, меня – еще хуже.
Что же делать?
Гришенька в итоге выбирает позвать Ника. И тот бесится, потому что дурацким вопросом его отвлекают от едва завязавшейся беседы с кем-то интересным.
Если оставить в покое моих дорогих коллег, можно понаблюдать за тем, как ведут себя другие люди. И прийти к выводу, что национальные различия пасуют перед извечным делением на «сов» и «жаворонков». Первые ходят по залу так, будто вставали с кровати, принимали душ и одевались они, так и не просыпаясь. Да, в общем, и до сих пор не проснулись.
Зато вторые теребят их, как веселые щенки – старого британского кота.
Хотя сильнее всех меня восхитила корейская девушка, которая явилась в шелковой пижамке и нисколько по этому поводу не страдала. Розовой, с зайчиками.
Она в зале смотрелась лучше всех, все остальные на ее фоне казались очень странными людьми в своих деловых костюмах.
А еще с моего наблюдательного пункта я вовремя заметила сразу двух человек, которые одновременно вошли в зал через противоположные двери.
Причем слева сначала начались суета, шум и стала прибывать толпа – все это, я так понимаю, всегда предвещает появление синеглазого бога.
А вот с другой…
Там было тихо.
Но моя голова сама повернулась в сторону дверей в нужный момент, словно я была птицей, что чувствует магнитный полюс или черепахой, которая неизменно возвращается на тот пляж, где вылупилась из яйца.
Из правых дверей появился Руслан.
Мой бывший… начальник. И не только.
Человек, который преподал мне еще один важный урок взрослой жизни.
Секс – еще не повод для обращения к генеральному директору на «ты». И вообще обращения без серьезных причин.
«Если у вас есть рабочий запрос – обратитесь к непосредственному начальнику, Фролова».
Даже неоднократный секс.
Даже жаркий шепот в машине: «Ты охуенная, я от тебя без ума».
Вот уж кого я хотела видеть здесь меньше всех людей в мире. Но не повезло.
Я отодвинула чашку с кофе. Здесь требовалось кое-что покрепче.
Подхватив со стойки бокал с шампанским, я неспешно, стараясь не суетиться, направилась к Нику и Гришеньке, которые наконец-то прибились к какой-то небольшой компании и даже влились в нее. Гришенька улыбался, Ник разговаривал – такое у них было распределение обязанностей.
Меня там особенно не ждали, но Нику пришлось меня представить.
– Клаус, это Ариадна, наш локализатор, – процедил он сквозь зубы на английском.
– Ариадна? – из-за спины раздался удивленный голос. – Какое интересное имя! Вас так родители назвали?
Я обмерла, ощущая, как горячие мурашки разбегаются от затылка, который аж покалывало от ощущения близости синеглазого бога. За неимением лучшего занятия, мозг решил проанализировать его акцент – немного британского, самая капля, сверху немного рычащих «р», но не таких твердых, как у русских и итальянцев. Кто же ты, таинственный незнакомец? Из какой хотя бы части света?
– Да, они были большими фанатами древнегреческой мифологии, – я встретила море в его глазах и, задохнувшись, сделала слишком большой глоток шампанского.
Закашлялась…
И это, увы, привлекло внимание хищников, бродящих за пределами нашей поляны с костром.
– О, я смотрю и Фролова не пропустила конференцию! – вот этот голос я точно никогда больше не хотела слышать. – Как удачно, что ты тоже здесь… одна. Вечерком заскочу побеседовать. Наедине.
Больше всего на свете мне хотелось зажмуриться и спрятаться за чьей-нибудь сильной спиной. Но Руслан приближался неотвратимо. И смотрел прямо на меня, хоть и говорил по-английски, соблюдая правила этикета. Или просто хотел, чтобы было побольше зрителей моей слабости?
Запаниковав, я вцепилась в стоящего рядом Ника.
Обняла обеими руками его локоть, прижалась всем телом. Он с изумлением смотрел, как я все больше на нем висну, и я просто воочию видела, как стекла его очков отражают два огромных неоновых знака вопроса.
– Прости, у меня ревнивый мужчина, он не разрешит нам оставаться наедине! – выпалила я по-русски, чтобы не позориться перед всеми, кто на нас смотрел.
Сжала локоть Ника сильнее – ну подыграй же мне!
– Конечно нет, – твердо сказал он, обвивая рукой мою талию и прижимая ближе. – Ариадна моя девушка!
Правда, я забыла про еще одного человека, знающего русский язык, в этом зале.
Глаза цвета глубокого синего моя сверкнули, сочные губы бога на мгновение поджались.
Он смотрел на нас как-то странно, словно бы с недоверием.
Будто знал, что мы врем.
И это было плохо. Что нас выдало?
Ник неспешно склонил голову и увел меня в сторону, покидая кружок людей, где оставался Руслан.
– Фролова, что происходит? – прошипел он, наклонившись ко мне, когда мы отошли подальше.
Со стороны это наверняка выглядело очень мило – обнимашки и перешептывания. Только железная рука, стиснувшая талию обручем, не позволяла мне обмануться настроением начальства.
– Долгая история, – попыталась увильнуть я.
– Уложись в одну фразу.
Я наморщила лоб:
– Ну… это бывший любовник, которому мой брат переломал ноги и за это загремел в тюрьму.
Ник молчал несколько секунд, после чего с едва заметной ноткой уважения признал:
– А ты опасная.
– Я – нет, а брату еще семь лет сидеть.
– Понял. – Ник медленно выдохнул, отобрал у меня бокал и допил шампанское. – Этот… бывший – может испортить тебе жизнь?
– Не только может, но и постарается изо всех сил, – сказала я.
– Заебись… – мрачно проронил Ник.
Его рука прижала меня к себе жестче, так что стало трудновато дышать.
На синеглазого я изо всех сил старалась не оглядываться.
