Айрин Лакс
Ты будешь моей
Глава 4. Марьяна
Виталий не знал о Богдане, даже не догадывался о нём. Когда я вышла замуж за Виталия, срок беременности был совсем небольшим. Это был мой единственный шанс сохранить ребёнка. Беременность замужней девушки не стала бы значительным событием. Так и произошло.
Когда Макс ещё не родился, я часто гадала – на кого он будет похож. На меня или на Богдана? Оказалось, что правильным был второй вариант. И, помню, первой мыслью было – хорошо, что Виталий тоже русоволосый и светлоглазый. В глазах родственников Макс пошёл в отца цветом волос и глаз, а черты лица – смешанные, не разберёшь, на кого похож.
Но я знала правду. Макс получился похожим на Богдана. И это стало моей отрадой и проклятием одновременно. Любимый сын и живое напоминание о мужчине, который был для меня словно глоток свежего воздуха.
Богдан был для меня всем – вкусом запретной свободы, отчаянной надеждой вырваться из-под гнёта родительской тирании, сумасшедшей первой любовью, особенным мужчиной – ведь первый раз бывает лишь однажды…
Богдан стал для меня всем. Мы встречались тайком. Он сначала шутя предлагал мне сбежать. Потом, поняв, что меня держат в ежовых рукавицах, заявил, что дальше так продолжаться не может.
Мы выбрали день и час моего побега. Договорились встретиться. Аня прикрыла бы меня перед родственниками и Мариной. Побега не произошло. Меня перехватили и поместили в закрытую лечебницу на неделю, чтобы я остыла и перестала брыкаться. Богдан уехал, не дождавшись меня. Уехал с Аней – с той самой девушкйо, которая и сдала мой план побега Марине.
Марина замяла скандал, оборвала все его ростки и не позволила ни одному слуху просочиться дальше стен нашего дома. Ещё бы! На кону стояла моя женитьба с Виталием, по договорённости сторон. Состоятельные девочки должны выходить замуж за золотых мальчиков, подающих большие надежды.
И хоть ни мою семью, ни семью Виталия нельзя было назвать очень богатыми, скорее, мы были средним классом, но Виталий был намного предпочтительнее Богдана – дерзкого парня на байке, с кучей приводов в участок и множеством безумных идей в голове.
После неудавшегося побегу я позвонила Богдану лишь однажды. Тайком, опасаясь быть пойманной и трясясь от страха. Но в ответ услышала его короткий и безжалостный приказ: «Не звони мне!»
Потом был ответный звонок от него – пьяный, с россыпью грязных обвинений в корыстности… Я перестала надеяться на помощь принца верхом на дерзком байке и смирилась с реальностью, в которой мне давно была уготована роль примерной жены.
В честолюбивых мечтах капиталы моей семьи и семьи Виталия объединялись, давая пропуск в мир богатых и избранных. Поначалу всё шло по плану. Новый гостиничный бизнес пошёл в гору. Но потом Виталий решил, что пора перейти на следующую ступень и размахнулся на строительство двух крупных отелей премиум-класса. Его грандиозный проект выжимал все финансы из семьи. Мы погрязли в долгах и кредитах. Потом оказалось, что дело всей жизни Виталия не выгорело. Мало того, что бизнес показал себя нерентабельным, так потом ещё и оказалось, что из-за крайне сжатых сроков здания строили с нарушениями техники безопасности.
Один из роскошных отелей сейчас пустует, рискуя свалиться, как карточный домик, в любой момент. Там опасно находиться – территория ограждена. Величественный и безумно дорогой отель «Victoria» стал живым призраком и символом поражения всех честолюбивых планов Виталия.
И самое печальное, что муж не желал признавать своих ошибок. Продолжал жить на широкую ногу, закатывать дорогие ужины и обеды для партнёров, швырялся дорогостоящими презентами, выкачивая те немногие финансы, что остались. Банк даже отобрал наш дом и пришлось вернуться жить в клетку – так я называла дом Марины…
Я кручу эти мысли в голове и никак не могу выбраться из гибельной воронки. С облегчением вздыхаю, когда гости собираются уходить. Напоследок Аня неловко задевает бутылку чилийского красного сухого вина. Оно разливается на белоснежной скатерти и стекает на светлый ковёр.
– Простите. Я такая неловкая…
– Не стоит беспокойства, – успокаивает Марина. – Прислуга всё уберёт.
Мне становится смешно. Единственная прислуга в доме – это я. Через минуту после ухода гостей мне предстоит снять роскошное платье, чтобы прибрать со стола под понукающим взором Марины.
Я с нетерпением дожидаюсь, пока красные огоньки задних фар автомобилей скроются за воротами дома.
– Марьяна! – сразу же шипит Марина. – Нужно срочно устранить винные пятна!
Часть меня внутри сжимается от строгого командного тона, но другая часть обозлённо встаёт на дыбы. Я устала жить по чужим правилам. Скоро всё полетит в тартарары и винное пятно на ковре будет самой меньшей из моих проблем. Поэтому я молча беру из бара бутылку каберне и бокал для себя.
– Уберись немедленно! – Марина догоняет меня и цепляет за локоть сухими пальцами.
– Завтра вызову клининговую компанию! – отцепляю пальцы от своего локтя.
– Это нам не по карману! – возражает старая стерва.
– Напротив. Виталий уверен, что скоро мне даже не придётся работать! – сладким голосом отвечаю я. – Сделка у нас в кармане!
Я огибаю застывшую Марину по большой дуге.
– Поставь вино! Не будь, как твоя мать-алкоголичка!
– Надо же! Теперь она ещё и алкоголичка. Раньше была просто распутной девкой! – усмехаюсь я.
– Мерзавка! – клокочет Марина. – Я потратила на тебя всю свою жизнь! Сколько сил я в тебя вложила? И для чего все это? Чтобы из тебя вышла такая же гуляющая и распутная дрянь, как из твоей матери? Чтобы ты сжила меня со свету, как она сжила моего сына?
Марина идёт за мной по пятам и брызжет ядом. Я резко разворачиваюсь. Она едва не налетает на меня коршуном. Успеваю выставить ладонь и отпихнуть её в плечо. Уверена, что позднее Марина начнёт обвинять меня в рукоприкладстве.
– Что ты себе позволяешь?
– Мне не пятнадцать, Марина. И ты кое-что забыла. Где ремень твоего сына? Или руки уже не такие сильные, чтобы бить? Так вот… – приближаю своё лицо к её, чувствуя запах пудры и приторного парфюма. – Этого больше не произойдёт. Никогда.
Марина отшатывается. Не ожидала такого.
– Ты… ты ещё пожалеешь о своих словах, – добавляет она, впрочем, уже не таким уверенным тоном, отходит и бросает издалека. – На коленях приползёшь умолять о прощении и руки мне целовать будешь!
Я скрываюсь за дверью спальни. Со стуком ставлю бутылку вина и бокал на комод. Спускаю платье по плечам, позволяя ему осесть лужицей алой краски на пол. Потом беру бутылку вина в руки и смеюсь. У меня нет штопора. Смех звучит громко, но в нём появляются истеричные нотки. На пороге спальни появляется муж. Видит бутылку вина в моих руках и истолковывает её по-другому.
– Малыш, я тоже считаю, что это надо отметить!
– Я забыла штопор!
– Сейчас принесу! – муж выходит быстрее, чем я успеваю его остановить.
Виталий возвращается со штопором и бокалом для себя. Он лоснится от удовольствия и напоминает упитанного кота.
«Тебе нравится лежать в постели с этим боровом?» – вспоминаю слова Богдана.
Виталий немного погрузнел за последние три года и поплыл в талии. Не могу назвать его толстым. Но сравнение с Богданом не идёт на пользу моему мужу.
– Уверен, что уже завтра мы подпишем бумаги… – брызжет весельем Виталий. Касается моего бокала своим. – За успех!
Едва отпив, муж снова начинает говорить. Переживает каждый момент вечера, смакует собственные шутки и посмеивается так, словно произносит их впервые. Он либо слеп, либо отчаянно верит, что всё получится. Виталий не замечает очевидного – Чернов не собирался давать деньги просто так.
Внезапно я понимаю, что весь ужин – это фарс. Лишь средство, чтобы Богдан мог воочию убедиться: Макс – его сын. И теперь, получив подтверждение, он не остановится ни перед чем, чтобы заполучить его.
А муж… Муж убеждён, что снова поднимется с колен и гроза банкротства минует его стороной. Внезапно накрываю губы Виталия пальцами.
– Да, ты права. Хватит болтать.
Муж отставляет свой бокал и отбирает мой, притягивает к себе.
– Ты очень красивая в этом белье, – шепчет он, сминая талию, спускается ладонями ниже.
Внутри поднимается волна протеста.
– Постой… – выворачиваюсь из его объятий, отходя на значительное расстояние. – Ты должен кое-что знать о Максе.
Виталий подливает себе ещё вина.
– Ты обеспокоена чем-то. Шумы в сердце Макса, да? Что нам сказал врач? С его заболеванием это в пределах нормы! Нет поводов для беспокойства!
– Врач сказал, что время ещё есть. Но не стоит не тянуть до последнего и позаботиться о протезировании сердечного клапана. Чем раньше, тем лучше. Так я буду уверена, что со здоровьем сынишки всё в порядке.
Муж кивает.
– Да, я знаю. Но что ты будешь делать сейчас? Глубокой ночью? Ты ничего не сможешь поделать. Нужно дождаться очереди на операцию.
Я плотно смыкаю губы, чтобы не закричать. Пренебрежение Виталия к здоровью Максу накатывается на меня отрезвляющей волной. Желание откровенничать с мужем пропадает.
– Да. Конечно. Только очереди очень длинные. Я рассматриваю варианты платной операции. В Израиле очень хорошие клиники.
– Мы можем себе это позволить? – хмурится Виталий.
– Разумеется! Я уже собрала половину стоимости на операцию. И потом, сделка же у тебя в кармане! – восторженно отвечаю я.
В моих словах слышится слишком много яда. Даже Виталий это понимает.
– Кажется, не только Марина сегодня не в настроении, да? – муж целует меня в щёку. – А я взбудоражен будущим успехом и не смогу уснуть. Пожалуй, отправлюсь в бар.
Виталий натягивает пиджак и оставляет меня одну. Тишина скручивается кольцом. Я отставляю бокал с вином в сторону – так и не пригубила, пропало желание. Отправляюсь в детскую Макса и долго смотрю на спящего сына – единственного, по-настоящему дорогого человека.
Муж возвращается под утро. От него сильно пахнет дорогой выпивкой и дымом сигарет, но сквозь этот чад пробивается сладковатый запах женских духов.
Утро приносит ещё одну порцию едкого разочарования – я нахожу смазанный, едва заметный след чужой помады на рубашке мужа. Становится обидно. Не стану врать себе – я не люблю Виталия и никогда не любила, но я была верной женой, несмотря на трудности… А он похаживает налево.
Но день становится разочарованием не только для меня. Богдан Чернов не говорит мужу «да», но и не отказывает. Просит ещё немного времени взвесить риски.
– Чернов хочет всё взвесить и обсудить ещё раз. Он пригласил нас в ресторан, – сообщает муж.
Виталий не унывает, продолжая верить в то, что Богдан захочет вложиться в его бизнес. Я же понимаю совершенно другое – Богдан даёт мне время. Отсрочку, чтобы я подготовила сына к правде.
Чернов любезно предоставляет мне фору. Сколько? День? Два… Пять?
Глава 5. Богдан
– Чудесный вечер. Спасибо, Антон, до встречи! – улыбается Аня, прощаясь с Антоном.
Жена делает шаг в сторону дома. Но не услышав эха моих шагов, изумлённо оборачивается.
– Богдан?
– Иди, – киваю ей. – Мне нужно с Тохой перетереть ещё пару тем. Наедине.
Аня порывается возразить.
– Иди, – говорю с нажимом, отсылая жену прочь.
– Ты вернёшься сегодня?
– Возможно, только под утро, – пожимаю плечами. – Не забивай голову, иди спать.
– Да, конечно! – соглашается Аня, но идёт в сторону, противоположную от дома.
Целует меня в щеку, обдавая знойным ароматом парфюма. Упругая грудь прижимается к моей. Аня прижимается всем телом, намекая на продолжение. Она раскованная и умелая в сексе. Я не был её первым мужчиной, готов поспорить, что не был и вторым. Но сегодня у меня просто нет желания кувыркаться с кем-то в постели. Есть только одно желание – вытравить из себя дурман памяти и жажду по другим прикосновениям. Марь-Яна.
– Мне пора. Тоха ждёт… – отстраняю от себя Аню.
Она обижена, но старается держать лицо и не подавать виду.
– Желаю вам хорошо посидеть! – улыбается она.
Поворачивается и демонстрирует фигуру, доведённую до совершенства. Жена… Это в самом начале она была просто Анька-давалка. Она была готова сигануть с пропасти вниз, если бы я щёлкнул пальцами, пообещав, что мы обязательно взлетим. С ней было не в напряг. Поначалу просто тусовался, не заботился о сохранении верности. Думал, что однажды ей это наскучит. Но Анька никуда не уходила.
Неужели она меня любит? Прошло шесть лет, а она до сих пор рядом. Не могу сказать, что Анька верила в меня и поддерживала в трудные минуты. Но всегда была готова прогнуться, чтобы я мог снять злое и тугое напряжение. Ждала меня с очередных поездок и попыток пробиться в этой жизни.
Как-то однажды она позвонила и заикнулась о детях, мол, мы уже больше года вместе, а что, если однажды у нас появятся дети? Я не рассматривал её даже в качестве жены, тем более не ждал, что Аня станет хорошей матерью. Тогда это было ни к чему, о чём я и заявил прямо. Анька сказала, что её слова были сказаны на будущее. Я посоветовал ей выкинуть мусор из головы и не пропускать приём гормональных препаратов. Любая другая оскорбилась бы пренебрежительным тоном. Но Анька смолчала, встретила меня после поездки.
Я её не любил. Она была для меня очень удобной и необременительной – только и всего. Я женился на ней только потому, что в одной из программ финансирования старт-апов отдавалось предпочтение семейным кандидатам.
Финансирование мне не досталось, но немногим позднее в мои идеи захотел вложиться Антон. Шансы были пятьдесят на пятьдесят, но он рискнул и не прогорел. Мы стали не просто бизнес-партнёрами, но подружились. Разводиться с Анькой я не стал. Она оставалась для меня всё тем же удобным аксессуаром в жизни, умелой любовницей в постели и женой по паспорту.
– Буду ждать! – улыбается Аня напоследок.
Наверное, она идеальная жена по стандартным меркам. Но сейчас я остро чувствую, что она просто хорошая актриса. Её многое не устраивает, но она надевает маску радушия и терпит – потому что лодка нашего брака в последнее время стала золотой.
– Поехали? – предлагает Антон.
– Да. В паб. Бухать…
– Утром будешь жалеть, – предупреждает Антон. – Ты не умеешь пить, с похмелья напоминаешь мертвеца.
– Знаю, – говорю без улыбки. Тоха прав – я не умею пить. Наутро голова будет раскалываться и звенеть, как колокол. – Но ты будешь со мной.
– Притормози, – усмехается Антон, хлопая по плечу. – Я за рулём и не смогу составить тебе компанию.
– Сможешь. Обратно поедем на такси, – возражаю я.
Вижу по лицу друга, что его подмывает спросить меня о чём-то. Но Антон пока молчит и выжидает удобного момента. Впрочем, его терпения не хватает надолго. Едва мы успели смочить горло выпивкой, как друг ставит локти на стол и спрашивает, глядя мне в глаза:
– Что у тебя с той красоткой?
– С какой? – опрокидываю ещё одну стопку, делая вид, что не понимаю, о ком говорит Антон.
Спиртное прокладывает обжигающую дорожку. На мгновение становится легче. Но потом опять начинает зудеть. Так же, как раньше. Этот зуд не унять. Его удалось немного приглушить, когда я прижал Марьяну к стене. Но потом опять нахлынуло.
Зуд. Жажда. Потребность. Злость…
Не знаю, чего больше в этом коктейле. Есть всё, кроме равнодушия. Но сегодня к этому отравляющему пойлу добавилась жгучая порция ненависти. Потому что Марьяна скрыла от меня рождение ребёнка. Держала рождение моего сына в тайне и даже посмела выдавать его за сына тупого жирдяя, своего муженька.
– Не прикидывайся ослом. Что тебя связывает с Марьяной?
– А-а-а-а… – отвечаю как можно равнодушнее. – Бывшая подруга. В прошлом зависали вместе.
– В прошлом? Уверен? – смеётся Тоха. – По тебе не скажешь, что это было давно. Вы пропали оба. Потом вернулись, жёнушка Балашова была такой потерянной и слегка потрёпанной. Вспомнил прошлые развлечения?
– Нет! – резко отвечаю.
– Но хотелось, – возражает друг. – Не дала, что ли?
– Заткнись. Не твоё дело.
– Значит, не дала-а-а-а… – тянет Антон, разминает кулаки и потом внезапно спрашивает. – Ты подкатывать к ней будешь или как?
– Тебе зачем? – удивляюсь я, пальцы сами крепче стискиваются вокруг бокала со спиртным.
– Кажется, она горячая штучка, – подмигивает Антон. – Можно и подкатить.
– Она замужем, если ты не заметил, – отвечаю неожиданно резко и со злостью.
– Я в курсе, что она замужем. Когда это останавливало? – Антон смеряет меня смеющимся взглядом. – Ты тоже женат, но регулярно ходишь налево. Что мешает Марьяне сделать то же самое? Муж у неё – явный лох.
Отмахиваюсь от Антона. Но он продолжает трепать языком.
– Ей с ним скучно. Ни одна его натяжная шутка не заставила её искренне улыбнуться! Уверен, их супружеская жизнь в спальне скучная настолько, что она разглядывает обои…
Я резко встаю, выходя на свежий воздух. Мне неприятно представлять Марьяну рядом с Виталием в одной постели. Даже думать о ней в чужих объятиях оказывается невероятно тяжело. Внутри сразу полыхает злостью. Я же знал, что она должна была выйти замуж за этого пай-мальчика. Почему именно сейчас я настолько сильно злюсь? Из-за сына? Из-за того, что Марьяна посмела у меня украсть право на семью?
– Стоило мне заговорить о Марьяне и её муже, как ты вскочил и сразу ушёл. Видимо, бывшая подруга для тебя не такая уж бывшая, да? – комментирует Антон, появляясь рядом. Опирается плечом о стену и смотрит на меня, посмеиваясь. – Всё-таки ты хочешь эту красотку? Для себя?
– Нет. Не хочу. Я её ненавижу, – выдыхаю эти слова, искренне веря, что так и есть.
Глава 6. Марьяна
– Я не пойду в ресторан!
– Какая муха тебя укусила? Это всего лишь ужин! – спрашивает Виталием.
– Это не просто ужин. Это ужин, на котором обязана присутствовать я. Зачем? Чтобы ты похвастался мной, как красивой побрякушкой? – спрашиваю я, загружая посудомойку.
Муж подходит сзади и проводит ладонями по моим плечам.
– Семья – это всегда двое. Ты – жена видного бизнесмена. Выходить вместе с ним в свет – это твоя прямая обязанность.
Я устало вытираю пот со лба. Переубедить Виталю не получается. Я прекрасно знаю, что за этим стоит не его желание, а желание Богдана.
– Аня тоже будет на ужине?
– Разумеется! Ты так сильно нервничаешь из-за присутствия двоюродной сестры? Кажется, в прошлом между вами пробежала чёрная кошка.
– Это просто моя сестра. Раньше она считалась моей подругой, но потом мы сильно поссорились. Я не видела её несколько лет. И не хотела бы видеть.
– Увы, но придётся её потерпеть. Судя по тому, как она смотрит на тебя, вы крупно поцапались. Но всё это мелочи, малыш. Мы справимся… – убеждает меня муж.
– Когда ужин?
– На этой неделе. Чернов обещал позвонить и сообщить точное время и место, – муж обнимает меня, смыкая ладони под грудью. – Сладкая моя, ты так вкусно пахнешь!
– Это пахну не я, а булочки с корицей! – выворачиваюсь из объятий мужа.
Он задумчиво смотрит на меня.
– В чём дело? Ты сторонишься меня.
– Да! – отвечаю я. – Сторонюсь. Сказать, почему? Или сам ответишь?
– Понятия не имею, – качает головой муж и смотрит мне прямо в глаза. Пухлые, почти девичьи губы раздвигаются в лёгкой улыбке. – Малыш, ты подозреваешь меня в измене? Ревнуешь?
– Не подозреваю. Знаю. Вчера от тебя несло чужими духами, а на твоей рубашке была помада.
Смотрю за реакцией мужа. Он не смущается.
– Тебе показалось, милая. Я был в баре. Там накурено, рядом сидела надушившаяся блондинка…
– Ах, она блондинка! – смеюсь. – Что ещё?
– Малыш, я с тобой. Не накручивай себя. Тебе просто показалось… Больше ничего. И это не помада, а след от вина.
– Хорошо. Пусть будет по-твоему – след от вина, прокуренный бар! Только моя паранойя остаётся при мне, окей?
Включаю посудомойку и выхожу из кухни. Не могу дышать с мужем одним воздухом на двоих и не уверена, что смогу разговаривать, не переходя на повышенные тона.
– Постой! Что ты хочешь этим сказать?
– С этого дня я сплю отдельно.
Виталий догоняет меня и дёргает на себя.
– Это перебор, дорогая. Ты будешь спать со мной! Как жена!
– Отпусти!
Хватка пальцев на моём запястье усиливается. Муж толкает меня к стене и нависает надо мной.
– Ты – моя жена. Запомни. Сегодня я хочу видеть тебя в постели. В красивом белье. Хочу, чтобы была готова к встрече с любимым мужем!
– Об этом ты будешь просить любовниц. Мне надоело притворяться и делать вид, что я слепая. Я не слепая!
Супруг хлопает меня по щеке ладонью. Не сильно. Это не больно, больше обидно. Марина в детстве колотила меня гораздо сильнее. Но то было просто рукоприкладство, а пощёчина от мужа – это оскорбление. Щека горит.
– Извини. Вспылил. Похоже, я вчера перепил, голова раскалывается. Не соображаю, что несу… – муж тянется ко мне. – Больно? Дай посмотреть!
Я отшатываюсь от мужа.
– Посмотреть, достаточно ли сильно ударил? – шепчу я. – Будешь силой вынуждать меня к близости? Я не хочу тебя!
Выражение лица Витали стремительно меняется. Он крупный и сильный мужчина, со мной он всегда был мягок и осторожен. Но сейчас муж рвётся мне навстречу. Я вижу только его глаза, с застывшей обвиняющей злобой.
– Я пытался быть мягким, но ты вывела меня из себя! – рычит он.
Муж перехватывает за запястья и толкает к стене. Больно ударяюсь затылком, клацнув зубами по языку. Виталий разворачивает меня, пятернёй впивается в волосы. Муж с размаху прикладывает меня лицом в стену. Сдавленно шиплю, пытаясь оттолкнуть его локтём. Мне не хочется быть использованной так. Я не понимаю, как моя жизнь могла превратиться в кошмар, где муж поднимает на меня руку и пытается взять меня силой. Виталий тяжело дышит мне в затылок, вжимая в своё тело. Меня спасает звонок телефон. Резкий и громкий. Муж замирает на месте.
– Ответь, – хриплю я. – Вдруг, это твой инвестор?
Супруг матерится под нос и отходит, на ходу одёргивая одежду.
– Да? Добрый день, Богдан! Нет, не побеспокоил.
Меня сотрясает нервной дрожью. Я обессиленно сползаю по стене вниз. Правая половина лица кажется опухшей. Я едва притрагиваюсь к ней пальцами – кожа горит от малейшего прикосновения.
– Всё в силе. Разумеется…
Слушаю уверенный, радушный голос мужа и его шаги по просторной кухне. Мне нужно подняться и скрыться от всего. Но сил у меня нет. Короткая схватка лишила меня сил. Я словно в трансе. Не ожидала увидеть лицо зверя вместо знакомого лица мужа.
Его руки. Кажется, они повсюду… Меня начинает подташнивать.
– До встречи.
Муж бросает телефон на стол. Я вздрагиваю от этого звука.
Хлопок дверцы холодильника. Шаги мужа. Он останавливается около меня. Его тень накрывает меня, как солнечное затмение. Мне страшно посмотреть в его лицо.
– Держи! – Виталий протягивает мне пакет со льдом. – Приложи к щеке. Опухоль сойдёт. Ты должна быть в форме. Ужин через два дня.
