Айрин Лакс
Ты будешь моей
Глава 7. Марьяна
– Что с тобой? Ты совсем ничего не ешь.
Коллега по работе охотно уминает салат, а я в это время размазываю пюре по тарелке. Со вздохом отодвигаю её в сторону.
– Нет аппетита.
Я тру ноющие виски. Голова словно раскалывается на части. Достаю обезболивающее из сумочки и запиваю водой. Скоро должно подействовать.
– Дома всё в порядке? – взгляд Любы обеспокоенно скользит по моему лицу, задерживаясь на правой стороне.
Как бы я ни прикладывала лёд, всё равно заработала припухлость и небольшой синяк. Припухлость я скрыла локонами, спадающими на лицо, а синяк замаскировала под плотным слоем консилера, тонального крема и пудры.
Вчера муж ушёл, не став завершать начатое. Вечером он взял меня под локоть и повёл в спальню. Паника начала колотиться в горле. Но Виталий всего лишь достал из верхнего ящика комода бархатную коробочку и раскрыл её галантным жестом. Там лежал золотой браслет.
– Это тебе. Извини, я сорвался, – супруг прочистил горло. – Думаю, ты была права. Нам, действительно, лучше переночевать пару-тройку дней отдельно. Чтобы соскучиться.
Браслет был изящный и лёгкий, но сразу понятно, что он не из дешёвых украшений. Я не стала говорить мужу, что не стоит сейчас разбрасываться остатками сбережений. Поблагодарила его и с радостью постелила себе в одной из гостевых спален.
После вопроса Любы я бездумно прокручиваю браслет на запястье.
– Марьян?
Я выныриваю из событий вчерашнего дня, улыбаюсь, заверяя подругу:
– Да, хорошо.
Люба перегибается через стол, говоря шёпотом:
– После таких «хорошо» увеличивается только количество синяков и косметики на лице.
Я слабо улыбаюсь в ответ, заверяя Любу, что она ошибается. Пожалуй, Люба – единственная, кого я с натяжкой могу назвать подругой.
После предательства Ани я разуверилась в женской дружбе и предпочла быть в одиночестве. Переваривала и копила всё в себе. Но с Любой я сблизилась после того, как случайно пересеклась в клинике. Оказывается, у дочери Любы, как и у моего Макса, были проблемы с сердцем. Наши дети наблюдаются у одного кардиолога.
– Так что с лицом, Марьян? – подруга впивается острым взглядом в лицо. – Я беспокоюсь. Ты всегда тихая, но в последние пару дней – особенно. Ещё и синяки начала прятать. Совсем всё плохо, да?
– Нет. Терпимо. Я сама виновата.
«Сама виновата» – говорю это автоматически. Иногда мне кажется, что Марине удалось вколотить эти слова в меня ещё с детства. Чтобы ни происходило, я думаю именно так – виновата сама.
Я пытаюсь быть сильной, учусь держать удары, даже пытаюсь отстаивать себя, но потом тихим шёпотом в моей голове раздаются эти три слова.
Ты сама виновата…
Крохотные оплошности превращаются в веские обвинения.
– Прекрати! Ты не виновата! – убеждает меня Люба. – Мужчина, поднимающий руку на женщину, автоматически перестаёт считаться мужиком!
Я слушаю жаркую речь Любы. Но подруга мало что знает о моей настоящей жизни. Ей сверху видна только водная гладь, а я знаю о десятках опасных подводных камней.
Звук вибрации привлекает моё внимание. Приходит сообщение с незнакомого номера. Я открываю его. Фотография платья. У него наглухо закрыта шея и нет декольте, но полностью открытая спина. Я знаю эту модель.
«Наденешь на ужин это платье…»
Я вздрагиваю. Богдан? Телефон снова оживает.
«Заканчивай с обедом. Ты всё равно ничего не ешь. Жду тебя на первом этаже. У фонтана…»
Я сжимаю телефон, разрываясь на части от неопределённости: сказать Богдану, чтобы проваливал на все четыре стороны, или проигнорировать его?
Следующее сообщение состоит всего из одного слова. Но оно заставляет меня подняться и спешно расплатиться за обед.
«Макс…»
* * *
Богдан ждёт меня у фонтана. Я обвожу взглядом широкий разворот его плеч, обтянутых серой футболкой. Глаза спрятаны за зеркальными солнцезащитными очками. Образ дополняют рваные джинсы, низко сидящие на бёдрах. Сейчас Богдан почти не похож на состоятельного бизнесмена и напоминает парня из прошлого. Я влюбилась в него без памяти, а он растоптал моё сердце.
– Привет. Что ты хотел от меня?
– Я отправил тебе фото платья. Хочу, чтобы на ужин ты надела именно его, – снимает очки и наклоняет голову, откровенно разглядывая меня.
– Может быть, я хочу надеть другое платье?
– Ты ещё не поняла, принцесса, что твои желания не учитываются? – Богдан хватает куртку с лавки и кивает головой в сторону выхода. – Я куплю тебе это платье. По дороге расскажешь мне о сыне.
Я стискиваю пальцы на ремешке своей сумочки.
– Обеденный перерыв заканчивается. Мне нужно вернуться к работе.
– К работе или к хобби? По словам Ани, твой муж заявил, что это просто хобби. Занятие для того, чтобы убить скуку.
Богдан нарочно насмехается надо мной и бьёт прицельно. В центр мишени.
– Ладно, не смотри на меня так. Мне плевать на твою работу, на твоё хобби и на твою жизнь! Но на сегодня ты свободна. Увалов в курсе.
Я бросаю на него вопросительный взгляд.
– Позвонил твоему директору, – объясняет Богдан, стискивая пальцы на моём локте. – Я с ним на короткой ноге.
Ясно. У бизнесмена Чернова куча связей и способов, чтобы без труда взять желаемое. Мне остаётся только передвигать ноги в заданном им темпе. Не хочу прижиматься к нему, но это происходит непроизвольно.
Когда Богдан распахивает передо мной дверь, я оказываюсь прижата спиной к его груди. Чувствую напряжённое тело. Его подбородок касается моих волос. Я вновь начинаю тонуть в его дурманящем запахе. Коротко и обречённо вздыхаю, пытаясь совладать с внезапной дрожью.
– Принцесса, – шепчет он с издевательской ухмылкой в голосе. – Не растекайся у центрального входа. Здесь полно людей. Но ты всегда можешь растечься на заднем сиденье моей машины…
Глава 8. Марьяна
Я поворачиваюсь и смотрю Богдану прямо в лицо.
– Зачем ты это делаешь?
Ловлю острый взгляд и пытаюсь распутать клубок его эмоций. Богдан взбудоражен – это единственное, что я определяю безошибочно. Остальное для меня находится за семью печатями. Сейчас Богдан для меня – это закрытая книга, которую к тому же опасно пытаться прочесть.
– Не стой на проходе, детка! – собирается с мыслями Богдан и подталкивает меня в спину.
– Не называй меня так.
– Я буду называть тебя так, как захочу.
Богдан крепче хватает меня под локоть, подводя к машине. Усмехаюсь. Чёрный английский внедорожник. Один из самых дорогих. Когда-то Виталий мечтал о таком. Мечты сбываются. С маленькой поправкой – иногда твои мечты сбываются у кого-то другого.
Я сажусь рядом с водителем. В салоне повисает густая тишина. Богдан держит руки на руле. Машина заведена, но не трогается с места. Мысли беспокойно мечутся, как испуганные мотыльки. Я думаю обо всём – о сыне, о прошлом, о разбитой семейной жизни. Поправляю волосы с правой стороны, тщательно пряча синяк.
– Зачем ты это делаешь? – повторяю свой вопрос.
– Хочу видеть на тебе красивое платье, – Богдан разглядывает меня, усмехаясь. – Разве неясно?
– Нет. Я не о том. Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Ты на самом деле хочешь отобрать у меня сына?
Чернов смыкает челюсти. На скулах двигаются желваки.
– Пока я уверен лишь в том, что хочу увидеть его. Пообщаться с ним. Сделать тест-ДНК.
– И что потом?
– За прошедшие годы я научился только одному – мечтать на широкую ногу. Но планировать всего лишь на пару дней вперёд. Потому что иногда даже самые надёжные планы срываются… – туманно отвечает Богдан.
– Тебе нравится наблюдать, как я барахтаюсь от беспомощности в ожидании твоего вердикта? – задаю главный вопрос.
Давление на грудь немного уменьшается. Рядом с Богданом тяжело находиться. Но именно в эти моменты у меня прорезается голос. Он как будто приоткрывает завесу и показывает мне себя настоящую – без шелухи и навязанных норм.
– Поехали покупать платье! – игнорирует мой вопрос Богдан.
Богдан сосредотачивается на дороге. Его манера водить всё такая же резкая и немного опасная. Он любитель гонять на предельных скоростях.
В модном бутике Богдан просит дать мне примерить именно то самое платье, которое он отправил мне. Потом удовлетворённо разглядывает меня.
– Да. Я не ошибся. Оно смотрится на тебе великолепно…
Богдан проводит пальцами по спине, пробегаясь пальцами по позвонкам.
– Что дальше? – спрашиваю я, игнорируя трепет.
– Бельё, – бросает Чернов, отходя от меня.
– Бельё? – эхом повторяю я. – Ты выбираешь мне платье на ужин или бельё на ночь?
– И то, и другое. Ещё не поняла? – спрашивает он, повернувшись ко мне спиной.
– Как же твоя жена?
– Ты будешь единственным украшением ужина, Марьяна.
Бельё он тоже выбирает по своему вкусу. Строгие линии. Чёрный цвет. Ничего лишнего. Богдан расплачивается за покупки и подхватывает меня под локоть. Ведёт в ресторан, расположенный в том же торговом центре, но этажом ниже.
Я сижу, сложив руки на столе, пока он делает заказ. Выбирает сам. Даже не предлагает выбрать что-то. Похоже, мне в планах Чернова отведена роль послушной куклы. На глазах закипают горячие слёзы, грозясь сорваться вниз. Я опускаю взгляд, складывая из салфетки оригами.
Внезапно щеки касается ладонь Богдана. Он проводит пальцами по скуле, приподнимает моё лицо. Трогает волосы. И прежде, чем я успеваю отвести лицо в сторону, он отодвигает прядь волос, желая заправить за ухо. Его рука застывает в воздухе, так и не закончив движение.
– Что это?
Подушечки пальцев невесомо поглаживают припухшую сторону щеки. Взгляд Богдана темнеет, в нём плотными кольцами закручивается холодная ярость.
– Этот урод бьёт тебя?
Глава 9. Марьяна
Я отодвигаюсь, снова закрываю волосами лицо.
– Какое тебе дело?
– Бьёт или нет? – Богдан напряжён. Пальцы стиснуты в кулаки.
– Даже если и бьёт, то что? Тебе плевать.
Чтобы занять пальцы, тянусь к высокому стакану с водой. Перекатываю его между ладонями и отпиваю совсем немного.
– Золотой брак оказался не таким уж золотым? – цедит сквозь зубы Богдан.
– Скорее, он оказался клеткой. Позолоченной, – добавляю неожиданно для себя. – И вся позолота уже давно слезла…
– Я вижу.
Богдан медленно отодвигается на спинку дивана. Официант расставляет тарелки на столе. Спрашивает у Богдана, будем ли мы заказать что-нибудь ещё. Но Богдан не слышит его. Смотрит прямо мне в лицо, но словно сквозь меня.
– Нет, спасибо. Мы позовём вас, если понадобится что-нибудь ещё, – отправляю официанта прочь.
– Часто?
Не понимаю смысл вопроса Богдана, уточняю, что он имел в виду.
– Часто муж бьёт тебя? – спрашивает он.
– Можешь мне не верить, но это впервые.
Богдан кивает, насмешливо бросая:
– Ну, конечно. Ещё скажи, что с лестницы неудачно спустилась.
– Нет. Не скажу. Но Виталий на самом деле поднял на меня руку впервые. Знаешь, почему? Потому что я не отказывалась идти на тот самый ужин, где ты пожелал видеть меня. Я наивно полагала, что от решения моего мужа что-то зависит, думала, что если откажу – он прислушается, – показываю на лицо. – Как видишь, не прислушался. Вышел из себя. Впервые за шесть лет брака его оптимизм и вера в собственные силы дали трещину.
Перевожу дыхание, перекладывая с места на место столовые приборы.
– Поешь, – говорит Богдан. – На тебе лица нет. Хоть и накрасилась ярко.
Начинаю перебирать вилкой салат с морепродуктами. Выбираю вилкой зелень, но аппетита нет. Трудно быть в хорошем настроении и не думать о чём-нибудь другом, кроме угрозы лишиться сына, семьи… Лишиться всего.
Сейчас под насмешливым взглядом Богдана я начинаю думать о кощунственных вещах – о том, что моя семья – и так лишь фикция, ширма, за которой я спрятала ребёнка. Марина бы непременно избавилась от внебрачного ребёнка. Всё ради него, ради Макса.
Но сейчас надо мной нависает угроза лишиться сына. И если Богдан отберёт Максима, останется ли что-то ценное и по-настоящему дорогое для меня?
– Значит, Виталий очень хочет получить финансирование, если начал колотить любимую жёнушку… – растягивает слова Богдан. – Занятно. Я начинаю думать о том, что от моего сына он откажется даже быстрее, чем я предполагал.
– Всё-таки хочешь отобрать Макса у меня?
– Возможно, это просто необходимо. Если Виталий начал бить тебя, неважно под каким предлогом, что мешает ему поднять руку на сына?
– Нет! – выпаливаю я. – Виталий любит сына. Он добр к нему!
– Вот это мы как раз и проверим. Уже очень скоро. Насколько сильно он любит тебя и сына, – говорит Богдан, отправляя в рот кусок мяса.
– Мы говорим о сыне или обо мне? – напрягаюсь ещё больше я. – Что конкретно ты от меня хочешь?
– Ешь, Марьяна. Сейчас я хочу, чтобы ты пообедала! – командует Богдан.
– Не увиливай от ответа, Богдан, – прошу я.
– Да, я хочу забрать сына. Я был шокирован тем, что у меня, оказывается, есть сын! Я бы забрал его уже в ближайшие дни, но он ещё мал. Я не хочу ни травмировать его, ни слушать истерики на тему, где его папа и мама. Я понимаю, что ему будет трудно понять некоторые вещи, поэтому…
Богдан делает паузу. Я в это время сижу, едва живая, неспособная пошевелиться. Затаив дыхание, ожидаю вердикта от некогда любимого мужчины.
– Поэтому я планирую сначала подружиться с ним. Заметь, вопрос с тестом ДНК я не откладываю в сторону. Просто сыну нужно будет время, чтобы привыкнуть ко мне.
Выдыхаю немного спокойнее. Но сразу же понимаю, что будет подвох.
– Почему я чувствую, что ты не договариваешь?
Богдан сощуривает глаза, едва заметно кивнув. Догадка озаряет меня.
– Какую роль буду играть я, пока ты пытаешься подружиться с Максом?
– Ту, которую я скажу, разумеется, – ухмыляется Богдан.
– Тебе скучно? Кончились развлечения для богатых и пресыщенных всем, чем только можно? – спрашиваю я голосом, чуть более громким, чем до этого.
– Браво! – хлопает в ладоши Богдан, восхищённо глядя на меня. – Теперь ты похожа на живого человека! Теперь похоже на то, что ты испытываешь эмоции, а не играешь их.
Всё ясно, Чернов просто решил развлечься за чужой счёт и выбрал лучшее место в первом ряду, чтобы не пропускать ни единой минуты из представления.
– Давно ты женат? – спрашиваю я.
– Года четыре, – безразлично пожимает плечами Богдан. – А что?
– Почему не завели детей? Отпала бы необходимость отбирать моего сына…
– Аня не может иметь детей. У неё большие проблемы с женским здоровьем.
– За ужином зашёл разговор о детях. Я поняла, что тема детей неприятна для Ани. Только ли из-за того, что она не может иметь детей? Вы пробовали их завести? – спрашиваю я. Задаю вопрос за вопросом, не давая возможности перехватить управление.
– Ты не получишь ответы на все вопросы, – ровным голосом отвечает Богдан.
– Я и не хочу этого, Богдан. Просто подумай над тем, что ни ты, ни Аня не знаете Макса. И если ты ещё заявляешь о желании подружиться с моим сыном, то насчёт Ани нельзя сказать того же. Возможно, ей хотелось бы иметь детей, но своих. Она никогда не полюбит Макса и не сможет заменить ему меня. Не сможет стать ему настоящей матерью! Ты сделаешь больно не только мне. Боже, просто не бери меня в расчёт, но подумай о Максе.
– Думаю. Я думаю о нём постоянно с той поры, когда узнал о нём. Вот здесь, – стучит себя по голове Богдан. – Засела мысль о том, что всё могло быть иначе. И не отпускает.
Всё могло быть иначе…
Богдан произносит эти роковые слова, и у меня внутри что-то сжимается до острой, болезненной рези.
– И как по-твоему всё было? – спрашиваю я ровным голосом.
– Как? – Богдан наклоняет голову. – Рассказать? Я ждал тебя, но нарвался на ментов. Кто-то дал наводку об угнанном байке.
– Твой байк был угнан?
– Нет… Но у ментов и без этого поводов хватало. Пришлось удрать. Петлял по городу, позже вернулся в назначенное место. Прождал до рассвета. Твой телефон не отвечал. Потом ты прислала мне сообщение. «Кочевая жизнь не для меня. Я не смогу…» И далее по тексту. Нищеброд, отсутствие уверенности в завтрашнем дне.
– Занятная у тебя правда, – усмехаюсь. Смотрю на циферблат часов. – Извини, обеденный перерыв давно закончился.
– Я отпросил тебя у директора. Сядь! – командует Богдан.
– Возможно, ты отпросил меня. Но это означает лишь то, что работу придётся взять на дом. Дома я предпочитаю заниматься семьёй. Мне стоит вернуться на своё рабочее место. Платье можешь передать через курьера. Твой ужин пройдёт по назначенному сценарию. Не сомневайся.
– Марьяна… – с угрозой в голосе произносит Чернов.
– У меня полно дел, Богдан. А если тебе нечем заняться, то подумай вот о чём. О том, что я собралась сбегать из дома, знали только трое. Ты, я и Аня. Я мечтала вырваться из этой тюрьмы больше всех. Но всё сорвалось. Может быть, ты сам решил не связываться с хорошей, но проблемной девочкой вроде меня?
– Бред! – цедит сквозь зубы Богдан.
– Тогда тебе есть о чём поговорить со своей женой, – улыбаюсь я. – Обязательно поговори с ней. По душам.
– Поговорить? О чём? Я всё видел своими глазами! – Богдан сцепляет пальцы под подбородком. – Ты мне звонила, помнишь?
Киваю, не в силах выговорить ни одного слова.
– В тот момент я был в городе. Вернулся. Не знаю, зачем. Наблюдал за тобой издалека, – усмехается Богдан. – Просто в голове перемкнуло и захотел увидеть всё своими глазами. И увидел, тебя и Виталия. И знаешь, что, милая? Ты вовсе не выглядела недовольной жизнью. Ты была так счастлива, что я убедился в правдивости твоих слов насчёт удобной и красивой жизни с Виталей.
Богдан замолкает. Только моё сердце грохочет в абсолютной тишине. Мне есть что сказать ему в ответ на обвинения. Но язык прилипает к нёбу. И глядя на Богдана, я понимаю, что он меня не услышит. Он уже обвинил меня во всех смертных грехах и вынес приговор.
Сейчас в нём слишком много лютой ненависти и желания отыграться. Любой ценой.
Глава 10. Марьяна
Я сказала Богдану, что проведу остаток дня за работой. Наверное, со стороны всё выглядит так, словно я работаю. Но на самом деле я лишь бездумно кликаю мышкой и щёлкаю по клавишам. Выполняю рутину, не задумываясь о результате.
Мыслями я целиком и полностью в нашем прошлом. Обжигающем. Прекрасном. Отвратительном. Чувственном… Тогда я чувствовала себя по-настоящему живой и впервые научилась поднимать взгляд от земли.
Сейчас я вновь оживаю, только если нахожусь рядом со своим сыном. До конца рабочего дня остаётся куча времени. Но я решаю встать и уйти, чтобы забрать сына из садика пораньше.
Макс удивлён тому, что я приехала за ним раньше. Но его удивление быстро сменяется радостью.
– Хорошо, что сегодня меня забираешь ты, а не бабушка! – доверчиво шепчет сынишка. – Она всегда ворчит, если я криво завязываю шнурки.
– О, как я тебя понимаю. На меня бабушка тоже постоянно ворчит, – улыбаюсь я. – Но сегодня у нас день самоуправства. Мы забудем о всех ворчливых бабушках на планете.
Макс заворожённо слушает меня. Выйдя из здания, сразу тянет меня на детскую площадку во дворе детского сада. Просит немного поиграть с ним здесь. Я уступаю его просьбе. Но всё же сообщаю, что нас ждёт аттракцион в парке.
Пока Макс скатывается с горки, я ищу в телефоне номер такси. Сегодня моя машина с утра странно тарахтела. Сороковка далеко не новая, подержанная, но ещё бодренькая. Роскошным новым автомобилем в нашей семье может похвастаться только Виталий. Машина ему просто необходима для создания имиджа успешного человека. Но оба автомобиля заложены в банке.
– Можно вызвать такси? – спрашиваю у диспетчера.
– Не стоит.
Я вздрагиваю, услышав голос Богдана.
– Я отвезу, – обещает он, отбирает телефон и сбрасывает вызов.
– Ты следишь за мной?
– Нет… – отрицательно качает головой. Смотрит на сына. – Всего лишь приехал посмотреть, в каком садике учится мой сын.
– Надеюсь, ты не планировал подходить к нему без меня и пугать его? – напористо спрашиваю я.
– Успокойся, – смеётся Богдан, погладив меня по спине. – Я не кретин, чтобы воровать ребёнка. Хотя продолжаю настаивать, что с родным отцом ему будет лучше.
– Лучше, чем где? Лучше, чем с матерью?
– Не начинай, – презрительно кривит губы Богдан.
– Я не сдамся без боя, – встаю перед Богданом, упрямо заявляя. – Я не отдам Макса Ане. Ни за что…
– Решительно настроена, малышка? Но давай отбросим в сторону наши прения? Я просто хочу посмотреть на сына. Позови его.
– Нет. Пусть бегает…
– Позови! – в голосе Богдана чувствуется сталь. Но следом он добавляет чуть мягче. – Пожалуйста.
Просьбе в его голосе сложно сопротивляться. Какая-то часть меня солидарна с тем, что говорит Богдан. Я должна была сказать, что у него есть сын. Но у меня язык не повернулся вымолвить хотя бы одно слово после его злого и отрывистого «Не звони мне, дрянь!»
– Макс! – зову я. – Мы опоздаем в парк!
– Бегу-у-у-у!
Я с волнением наблюдаю, как сынишка несётся ко мне. Иногда приходится напоминать ему быть осторожнее. Я беспокоюсь за его больное сердце. Но малыши не любят запреты.
– Поедешь в парк, Максим?
– Да. Хочу покататься на колесе.
– Хорошо, покатаемся на колесе, – соглашаюсь я, оправляя на сынишке кепку.
Богдан держится рядом. Чувствую, насколько он напряжён.
– Я хочу тебя кое с кем познакомить, – говорю сыну, показывая на Богдана. – Это Богдан.
Максим настороженно смотрит на Богдана.
– А кто он?
– Богдан… – я немного задерживаюсь с объяснениями, но потом выкручиваюсь. – Богдан – мой старый и хороший друг. Теперь он дружит со всей нашей семьёй.
– И с папой? – спрашивает Максим.
По лицу Богдана проносится тень.
– Скажу по секрету, что у Богдана много друзей. Ты тоже можешь с ним дружить.
– Хорошо, – соглашается сынишка. Протягивает ладошку. – Привет, Богдан. Меня зовут Макс.
Богдан присаживается на корточки. Игнорирует протянутую ладошку, порывисто обнимая Максима. Задерживает его в объятиях. Макс настороженно замирает.
Богдан отстраняет его от себя.
– Привет, парень, – говорит он охрипшим голосом. – Как у тебя дела?
– Хорошо, – Максим ловит мою ладонь, отстраняясь от Богдана.
Чернов резко встаёт. Движения тугие и скованные, полные нервного напряжения. В нём плещется обида и разочарование.
Я чувствую его тупую боль сейчас, как свою собственную. Не одобряю методов, которыми он решил добиться общения со своим сыном. Но не могу его винить за этот порыв, за искренние объятия, за жажду тепла родного человечка. Макс – его сын. Я не могу лишить его этого. Не имею права.
– Макс, Богдан хочет показать тебе, как управлять автомобилем, – говорю я.
– Правда? – недоверчиво спрашивает Максим, переминаясь с ноги на ногу.
– Да, только нужно добраться до парковки первым!
Максим сразу же разжимает пальцы и бросает бежать по дорожке в сторону парковки. Богдан провожает его взглядом. Дотрагиваюсь до плеча мужчины, обращая на себя внимание. Богдан словно просыпается. Но глаза стеклянные, лишённые всякого выражения.
– Он привыкнет к тебе, – провожу пальцами по мужскому плечу. – Но сейчас он не поймёт, почему ты – его папа. Стань для него сначала другом.
– Другом? – усмехается Богдан, прикрывая глаза.
– Дай шанс. Ему и себе, – проглатывая слёзы, подступившие к горлу, обещаю. – Он обязательно полюбит тебя.
