Борис Бабкин
Тайна наследницы
Артист заметил удивленные взгляды идущих навстречу и прошипел:
– Ты не в цирке. Еще раз загогочешь, познакомишься с канадской полицией. Поверь, туда лучше не попадать.
– Понял, – кивнул Боцман. – А когда мы в Москву?
– Через пять часов.
Россия. Анадырь
Князь, отпив из бутылки, полил водкой могилу Моржа и выдал длинную тираду мата. Проходившая мимо старушка, перекрестив его, что-то прошептала.
– Падло гребанное! – не унимался Ваныч. – Так и ушел, ничего не сказав. А ведь знал, сто процентов даю, знал. Не верю я, что Аляска дочь свою похоронил. Бумаги эти… Твою мать и ихнюю тоже. Кто-то воду мутит, а на кой хрен, не понять. – Он еще отпил из бутылки. – Надо Умку шарить. И шкуру эту. Зойка Вензель, кажется. Ну шкура-то наверное ни хрена не знает, а вот Умка…
– Но ведь она звонила, – напомнил Поп. – Получается, есть у нее что-то. Только мы с тобой тут одни, нас запросто могут в вечной мерзлоте закопать. Сам знаешь, не любят туточки на вопросы отвечать. Уезжать надо.
– Есть желание город посмотреть, – возразил Ваныч. – И с Умкой перетереть кое-что. А насчет того, что могут в вечную мерзлоту… Чукчей бояться – на Чукотку не летать. Чукчи, они только в анекдотах смешные и придурковатые. Когда я с Ангарки ушел, меня один на собаках почти сутки вез. И все время пел. – Князь засмеялся. – Я спросил, что за песня такая? А он говорит, что, мол, что вижу, про то и пою. Зарезали его, бедолагу. На всякий пожарный, чтоб ментов навести не мог. Правда, он сумел одного подстрелить, а еще одному перо в печень сунуть. Ему в затылок пулю всадили, а потом ножами били. Надо извозчика ловить и на хату набиваться. В гостиницу желания нет, все-таки приграничный район.
Увидев трехдверную «Ниву», Ваныч замахал рукой.
У кровати больного старика сидели Умка и Шаман в наряде береговых чукчей, расшитом грубыми нитями, лоб и щеки украшали татуировки красного, синего и черного цветов. Их разговор прервал вошедший молодой чукча.
– Приехали двое, – сообщил он. – На кладбище сразу покатили. Один матерился и по-всякому Моржа полоскал. Князь его вроде кличут. И Поп какой-то, но не похож он на попа.
– Сколько с ними парней? – явно испуганно спросил Умка.
– Их только двое, – ответила из соседней комнаты Зоя. – Они квартиру сняли, у таксиста.
– Видно стукнули им про мой базар с Моржом. Интересно, кто они…
– В годах оба, – сказал чукча. – У одного печатка…
– Значит, вор в законе, – кивнул Умка. – Интересно, кто же это?
– А тебе какая разница? – взглянул на него Шаман. – Зря ты влез в дело Моржа. Небо говорит, что примет тебя дно морское из-за твоей глупости.
– Хорош каркать, – огрызнулся Умка. – Я знаю, что делаю. Не хочу прожить все время тут, мне эта тундра… – Он замолчал.
– Вот что значит съездить в Хабаровск, хоть и на неделю, – покрутил головой Шаман. – Город таких, как ты, не примет.
– У меня шанс есть! – взвился Умка. – И я не упущу момент. А твое небо, – он скорчил презрительную гримасу, – научило тебя только вокруг девяти костров танцевать да вопить.
– Закрой свой поганый рот, – приподнявшись, остановил его старик. – Верой живут все народы, нет веры, жизни, значит, нет. Да, – он тяжело вздохнул, – богов много. Много потому, что людей очень много. И каждый народ говорит на своем, данном ему богом языке. Ты, Ванька, оставь эту затею, или тебя порежут, как тюленя на берегу, и потроха в воду бросят. А нет хуже, ежели человек не похоронен. Значит, он и не жил вроде как. Отдай ты то, что Морж оставил. Морж не своей жизнью жил. Если бы не Аляска, давно бы его убили. Так что ты, Ванька, не глупи. Ведь не помилуют ни родных, ни близких. Морж тайну какую-то хранил. И жив был потому токо, что не знал про то никто. А ты уже разболтал, как кедровка в сопках. И Зойка кому-то звонила, разговор был у нее.
Умка вскочил.
– Зойка!
Входная дверь распахнулась, в комнату ворвались двое с пистолетами. Один ударил Умку ногой в спину. Тот отлетел к стене. Шаман метнулся к распахнутой двери и замер у стены.
– Где чемодан? – прижав ногой голову Умки к полу, спросил один из налетчиков, второй заглянул под кровать, на которой лежал старик.
– Здесь чемодан, – подвинувшись вперед, протянул руку Шаман и ребром ладони ударил стоявшего около Умки по шее. Поймав падающее тело, осторожно положил на пол. Второй налетчик, стоя на коленях, вытаскивал из-под кровати большой старый чемодан. Шаман подпрыгнул и ногой резко ударил его между лопаток. Парень рухнул как подкошенный.
– Где то, что тебе передал Морж? – наклонился к застонавшему Умке Шаман.
– У меня в машине, – промычал тот. – Маленький чемоданчик. Вроде дипломата. Серый. Замок цифровой.
Шаман посмотрел на еще не пришедших в себя налетчиков, потом на лежащего старика.
– Они убьют его, а нам их убивать нельзя. – И поклонился старику. – Простите…
Что-то наподобие улыбки скользнуло по бледным губам умирающего.
– Спасибо, Лю. Смерть от руки врага быстрее и безболезненнее той, что приходит сама. Не связывай свой путь с тропинкой Умки. Он трус. Иди своей дорогой и останешься жив. Уходи и спасибо.
Шаман кивнул и помог Умке подняться. Тот хотел было взять валявшийся ПМ, но шаман качнул головой.
– Не тронь. – И вытащил сотовый. Набрал номер. – В пятнадцатой квартире двое вооруженных преступников, – картавя проговорил он. – Дом семь. – Отключив телефон, толкнул Умку. – Быстро к машине.
– Я эту гадину Зойку, – бормотал, спускаясь по ступенькам Умка, – прибью.
– Если бы не она, ты был бы уже труп! – оборвал его Шаман.
– Почему Парамон назвал тебя Лю? – садясь в машину, спросил Умка.
– Старый умирающий человек. Вспомнил, наверное, кого-то, сделавшего ему добро, – отговорился Шаман.
Неожиданно явившиеся двое застали Зою одну.
– Чемоданчик, – всхлипнула Зоя, чувствуя на затылке холод пистолетного дула. – Небольшой и замок из цифр. Он отдал его Ваньке. Ну Умке. Ванька любит, когда его так называют.
– Где этот придурок? – зло спросил рослый блондин.
– У деда своего, – всхлипнула Зоя. – У Парамонова.
Он…
– Садись в машину и показывай, – толкнул ее блондин.
За рулем «Тойоты» сидел смуглый молодой мужчина.
Машину вел уже вполне пришедший в себя Умка, Шаман устроился на заднем сиденье. Набрав номер, он стал говорить по-английски.
– На дурака началась охота, я помогаю ему. В чемодане карты золотоносных мест. На большинстве из них уже ведутся разработки. О наследнице, разумеется, ничего нет, только карты и заметки Аляски. Насчет Долины тоже ничего.
– Что будешь делать? – спросил женский голос.
– Попытаюсь выяснить, кого интересует чемоданчик. За три года я порядком наелся красот этой чудной земли, – он усмехнулся, – но дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки. Кстати, Аляска был действительно прекрасным золотоискателем. В пяти местах из восьми им определенных добыча заслуживает внимания.
– А что же насчет архива Куровича? – нетерпеливо перебила его женщина.
– Не все сразу, – спокойно ответил Лю по кличке Шаман.
– Почему ты не допросил тех двоих? – спросила она.
– В этом случае их пришлось бы убить, и Умку с дедом тоже. Для властей я стал бы убийцей, а так вечером в новостях местного телевидения про этих двоих скажут, назовут имена. Тогда выйти на хозяина будет просто.
– Ты по-какому говоришь? – не удержался от вопроса сидевший за рулем Умка.
– По-японски, – вполне серьезным тоном сказал Лю. – С богом удачи говорят только по-японски.
– Ааа, – понимающе кивнул Умка. – И о чем просишь?
– О здоровье тебе, мне и об удаче нам обоим.
Навстречу им на скорости прошли два милицейских микроавтобуса.
– Туда летят, – усмехнулся Шаман.
У дверей квартиры, которую они только что оставили, шла перестрелка.
– Там двое! – прижимаясь к стене, испуганно орал в переговорное устройство сержант. – Копина в правую руку подранили, когда он дверь открывал. Что делать, капитан?!
– Держи дверь на прицеле. Окна в одну сторону выходят?
– Вроде да, – выдохнул сержант и облизнул пересохшие от испуга губы.
Послышались быстрые шаги поднимавшихся по лестнице. Он развернулся и вытянул руку с ПМ.
– Да мы это, Мухин! – присев, заорал один из милиционеров. – Копина увезли, – осторожно выпрямляясь, сообщил он.
Мухин вздохнул.
– Двое их там, с пистолетами. Стреляют, су…
В квартире дважды грохнул выстрел охотничьего ружья.
– Заходите! – услышали они голос. – Это я, Парамонов, Парамон. Меня все знают. Я убил их.
Милиционеры переглянулись.
– Пошли, – скомандовал старлей.
Войдя в комнату, они увидели лежащего возле кровати старика. Мухин наклонился к нему.
– А он того… – оглянулся он на старлея. – Мертвый. И улыбается.
Распрямившись, передернул плечами.
– Сумел-таки Парамонов сделать этих, – тихо сказал лейтенант, подошел и закрыл мертвому глаза. – Рак у него был, жить совсем немного оставалось, а ведь хватило сил двоих пристрелить. Охотник отличный был. Хотя ружьишко-то старое. – Он поднял двустволку. – Тулка. Жаканами их уложил. Первому в затылок попал, второй, видно, развернулся на выстрел, ему жакан в грудь угодил. Молодец Парамонов.
Недалеко от дома, где только что шла перестрелка, машина, в которой везли Зою, притормозила.
– Менты, – шепнул сидевший за рулем смуглый парень.
– Я прогуляюсь, – открыл дверцу его напарник, худощавый блондин. – С нее глаз не спускай. Дернется – мочи.
Водитель, повернувшись, уткнул глушитель на стволе ТТ Зое в живот.
– Не дергайся, с тобой все будет в порядке. Поможешь найти Умку, и ты свободна. Еще и бабок получишь.
Свободной рукой он вытащил из кармана и сунул ей в вырез на груди несколько сотенных купюр евро.
Блондин вернулся довольно быстро. Закурил.
– Там двоих хозяин пристрелил, – выпуская дым, проговорил он. – Из охотничьего ружья. И сам умер. Говорят, больной был. В ментуру кто-то звякнул, что в квартире двое бандитов. Неужели Умка сообщил?
Он посмотрел на Зою.
– Ванька мог, – кивнула она. – Он трус. Может, решил продать чемодан Моржа.
– А что в чемодане?
– Я не видела. Умка говорил, какие-то бумаги.
– Про Моржа, видно, кто-то еще вспомнил, – заметил водитель. – Не ты ли…
– Я только со Звездочетом разговаривала, – призналась Зоя. – Он обещал денег, тысячу евро, и что меня не тронут.
– Получишь не одну, а триста, но сначала отдашь нам Умку. Звякни Звездочету, – сказал водитель напарнику. – Стволы вернем, и сваливать надо.
– Кипиш в городе, – сказал, войдя в комнату, Поп. – Двоих отморозков какой-то мужик из ружьишка пристрелил. Говорят, Умку те искали. Еще я видел Якоря, он заметил в баре аэропорта Арийца с каким-то фраером. Похоже, Звездочет тоже в деле.
– Менты сейчас начнут под гребенку брать, попадем не за хрен, – сквозь зубы процедил Князь. – Предъявы не будет, но вопросами задолбают. Я, кстати, был здесь лет десять назад. И в ментуру попал. Ништяк, справка об освобождении была. Мол, по бухе не в тот самолет сел. Трое суток мозги парили. Про Аляску вспоминали. А я тогда хотел Моржа найти. Знал, что Аляска ему оставлял что-то. Но Моржа охраняли, как президента Америки, – он скривил губы. – Правда, не думаю, что Аляска ему свою дочь доверил, но тем не менее что-то у старика было. А вот как Звездочет пронюхал про это? Умка не мог на него выйти. Умка просто шестерка Моржа и племянник его. Тот по-родственному, видно, и решил наградить. Только не знал, что тем самым племяшу смертный приговор подписал. Умка – безбашенный тип и трус, а учитывая, что жаден до не могу, точняком перо или пулю поймает. Думаю, ничего интересного в чемодане нет, – качнул он головой. – А вот Умка этот что-то мог слышать от Моржа. Тот особо не сходился ни с кем, но племяша приблизил и наверняка по пьяному делу говорил о наследнице. Морж в общем-то отморозок, в зоне в поварах был. Его не трогали, он грел неплохо. И где этот Умка… А тут еще жмуры.
Надо сваливать, иначе попадем под ментов, они сейчас всех брать будут. Уйдем с рыбаками, поехали в порт. Нас ждут.
– А погранцы? – спросил Поп.
– Так мы из команды, – засмеялся Князь.
Они довольно долго колесили по городу. Шаман снова набрал прежний номер, спросил:
– И что мне с ним делать?
– Оставь его, – услышал он. – И чемодан оставь. Перефотографируй все и оставь. Его уже разыскивают и пусть возьмут. А тебе лучше вернуться. Надеюсь, ты не забыл…
– Разумеется, нет, – усмехнулся Шаман. – Я все помню. И мне порядком надоели эти ритуальные танцы. Правда, утешает одно. Надеюсь, мой счет пополнился.
– Все, как было оговорено, – заверила его женщина. – Когда узнаешь, кто интересуется племянником Моржа?
– Про убитых сегодня вечером по каналу криминальных новостей, – улыбнулся он. – Про других наверняка знает Вензель. И она сейчас с кем-то ищет Умку. Так что я увижу их.
– Необходимо выяснить, от кого эти парни, – жестко перебили его. – Не трогай их, и тебя они видеть не должны.
– Тогда это будет стоить чуть дороже.
– Разумеется, – согласилась женщина.
Разговор опять шел на английском. Когда Шаман закончил, Умка остановил машину.
– Чего теперь?
– Поехали к тебе, – сказал Шаман.
– Но там наверняка Зойка с парнями, – испугался чукча.
– Вот и познакомимся, – засмеялся Шаман. – И с Зоей, и с парнями. Ты же хотел денег, – напомнил он. – Мне покупать у тебя нечего, поэтому поехали и продадим бумажки тем, кому они нужны.
– Ты серьезно? – опешил Умка.
– Вполне, – кивнул Шаман.
– Значит, он может появиться тут? – уточнил блондин, когда они добрались до дома Умки.
– Да, – кивнула Зоя. – Именно сюда он приедет. Вы мне дали триста евро, а обещали…
– Когда он появится, получишь остальное, – успокоил ее смуглый.
– А здесь есть пожрать? – спросил блондин.
– Да, – показала она на дверь. – Там кухня и холодильник.
– Принеси пиво и мясо, – велел блондин.
Зоя поднялась со стула.
– Вы не дадите Умке ударить меня? А то он предупреждал, чтобы я никому ни слова.
– Все будет нормально, – заверил ее смуглый. – Неси пиво и закуску. Пойдем, я тоже погляжу, что там есть, – решил он.
– Погоди, – остановил его напарник. – Пусть сама принесет, а нам…
– Вообще-то, да, – с полуслова понял его смуглый.
– Мясо подогреть? – спросила Зоя. – Есть медвежатина, оленина и куропатка.
– Неси птицу и пива, – кивнул блондин.
– Что с ней делать будем? – тихо спросил смуглый, когда Зоя ушла.
– Посмотрим, что знает чукча, и решим, – ответил блондин. – Скорее всего, завалим и его, и ее. Не отдавать же ей такие деньги…
Дверь распахнулась, прогремели два пистолетных выстрела. Оба парня получили пули в лоб. Зоя подула в ствол ТТ.
– За дурочку меня считали. Интересно, сколько я заработала. А трупы будут на Умке.
Бросив пистолет, сняла резиновые медицинские перчатки.
– Ну вот мы и в море, – потер руки Князь.
– Меня тошнит, – с трудом выговорил Поп.
– Ты мне вот что скажи, – будто не слыша его, спросил Ваныч. – Как ты в братве-то оказался и почему тебя Попом кличут?
– Я из поповской семьи, – вздохнул тот. – В семинарии учился. Однажды в поезде увидел дипломат с деньгами и, как говорится, лукавый попутал. Все было бы хорошо, ну кто мог на священнослужителя подумать. А я в загул ушел. В общем, загулял и докатился до пары ограблений. На гоп-стоп два раза пошел. Нас батюшка Петр обучал борьбе, поэтому на здоровье жаловаться не приходилось.
– А дальше я знаю, – засмеялся Князь. – Ты иконы умеешь выбирать особые…
– Еще один мой грех, – перекрестился Поп. – Гореть мне в геенне огненной…
– Это когда еще будет, – отмахнулся Ваныч. – Главное, сейчас все получилось бы. Но слетали мы явно не в масть, – признался он. – Ништяк еще, я страханулся и с Кэпом добазарился. А ты за борт вырви, чего икаешь, – посоветовал он.
– Приехали, – прошептал Умка и заглушил мотор.
– Ну пошли, – кивнул Шаман.
– Я боюсь, – сказал Умка.
– Так ты денег не заработаешь, – покачал головой Шаман. – Я рядом. Главное, не дергайся. Зайдем, узнаем, чего им надо, поговорим. Я просто шаман, для твоей удачи. Пошли.
Подойдя к дому, он заглянул в окно.
– Опачки! Похоже, тут еще кто-то был. Очень интересно.
Пригнувшись, подошел к двери, толкнул ее и вошел.
– В лоб обоим. Посылают же дятлов на такие дела! А ножка-то женская.
Присев, поднял резиновую перчатку.
– Значит, она только что ушла. Услышала мотор и ушла. Одну уронила. На рукоятке только пальчики Умки. Ай да Зоинька, – усмехнулся он. – Хотя ты мне подыграла, крошка…
Обернувшись махнул Умке рукой. Быстро подошел к блондину и вложил ему в руку оставленный Зоей ТТ, положил палец убитого на спуск. Как только в домик вошел Умка, дважды нажал на спуск пистолета в руке убитого. Умка, получив пули в грудь и шею, рухнул. Шаман обыскал убитых. Сотовый блондина сунул себе в карман.
– Бабки забрала, сучка, – недовольно пробормотал он. – Менты не поверят, что они пустые были.
Вытащив пачку евро, пять сотен сунул в карман блондина, шесть – в карман смуглого. Достав документы и бумаги, все сфотографировал, затем сделал несколько снимков убитых. Подошел к Умке и, осторожно подняв ТТ, вложил ему в руку.
– Назад придется пешком, – поморщился он. – Лучше к морю. Только бы Зойка тачку не угнала. Хотя на дуру она не похожа. Чемодан оставлю государству.
– Ты откель, девка, так поздно? – спросил водитель КамАЗа, когда Зоя поднялась в кабину.
– Да подружки оставили меня, – всхлипнула она. – Мы грибы собирали, а они уехали. Я…
– Бывает и такое…
Машина тронулась.
Хабаровск
– Я убью его, – прошипела Ангелина.
– Привет, подруга, – раздался сзади язвительный голос Дины.
Ангелина резко обернулась.
– Давай не здесь!
– Время и место не важно, драки больше не будет. Я просто убью тебя.
– Кто Дина? – спросил водитель подъехавшего «Фольксвагена». – Я за ней…
Захлопнув дверцу, Дина одарила презрительным взглядом смотревшую на нее с ненавистью Ангелину. К выходу из СИЗО подъехал джип. Дина увидела, что Ангелина подошла к нему.
– Тебя кто прислал? – спросила водителя.
– Увидишь, – буркнул он.
– Останови! – потребовала Дина.
– Да не боись ты, – водитель сплюнул. – Меня Таран кличут. Слыхала?
– Понятно, – кивнула Дина. – Значит, Звездочет…
– Куркуется он где-то, – сказал Таран. – А у нас есть предложение. Собственно, без тебя базара не будет с москвичами.
– Москвичи? – переспросила она. – Кто именно?
– А я откуда знаю? – пожал плечами Таран. – В общем, сказали, ты нужна. Звездочет, сучара, намутил воду и в тину лег. Никто не в курсе, где он. И еще базарок катит, что мы для него вроде как прикрытие были. Горец, Кубинец и Матрос в ярости. Они пытались найти Звездочета, да хренушки вышло. С ментами связи нет, ведь это Звездочет там человечка имел.
– Или его имели, – уточнила Дина. – Ладно. Меня сейчас домой доставь, я вымоюсь, переоденусь, а уж потом…
– Едем в пансионат к Горцу, – сказал водитель. – Там все готово. Одежду выберешь сама, это тебе на губную помаду и прочие дела, – он сунул ей пачку евро.
– Кто спонсор? – положив деньги в сумочку, спросила она.
– Ну не Господь же Бог вас отмазал, – хохотнул Таран. – У вас обеих хранение стволов, драка, сопротивление ментам. Самое малое по пятерке бы ухватили. Но тут из столицы один прикатил – всё путем и титьки набок. Жид какой-то. Адвокат.
– Мильсон?
– Во-во. Этот самый Мендельсон, мать его еврейскую. Не знаю, кому он там что пел, но вас обеих сегодня выгнали.
– А я тебя что-то не помню, – пристально всмотрелась в его лицо Дина.
– Да я в тайге охранял тех, кто золотишко добывал, – сказал Таран. – Я тебя пару разков со Звездочетом видел. Помнишь, ты приезжала на Талую Воду?
– Понятно, – кивнула она.
В джипе речь тоже зашла о Мильсоне.
– Но он при каких тут? – спросила Ангелина.
– А тебе назад в камеру хочется? – усмехнулся сидевший за рулем Самурай. – Если бы не он, так бы и торчали в камере. Менты против вас уж больно настроены…
– Не против нас, они про Звездочета и Горца спрашивали. И еще их интересовало, кто мог в тайге гулять на вертолете и запросто своих убивать.
– Да, про этих отморозков много базарят, – согласился Самурай. – Суки те еще. Своего расстреляли, когда поняли, что Деда могут хапнуть. И что интересно, менты затылки чешут. Нет у них никаких данных. Никто ничего не может узнать. В ФСБ, базарят, и то ни хрена не поймут.
– Так мы сейчас к Мильсону? – уточнила Ангелина.
– Пока нет, – качнул головой Самурай. – Сейчас к Горцу.
– Я не желаю его видеть, – заявила Ангелина. – Он, можно сказать, подставил меня. Ты в курсе, что Горец со Звездочетом в паре?
– Да знаю я все, но тут одним не справиться. Дело уж больно серьезное. Владеть Долиной – это, считай, всех подмять. Во-первых, разведка месторождений. Все с нуля. А где-то золото прямо в ручьях лежит. Под илом и камушками. Ведь сколько раз базарили охотники, что находили самородки в Долине. Я так понимаю, все объединиться желают.
– А Дед? Он тоже в колхоз хочет? Сомневаюсь. Его девиз – я сам себе хозяин.
– Не согласится, тогда заставят.
– А вот тут я еще больше сомневаюсь, – Ангелина засмеялась. – За него каждый в тех местах грудью встанет. Ведь он там и царь и бог. Правительство обещает, а он делает. И работу дает, и пенсионеров не обижает, и тем, кто рожает, пособие выплачивает, и до школы, считай, детей подымать помогает. Нет, с Дедом вам не договориться.
По поводу Деда не сошлись во мнении и Горец с Мильсоном.
– Кто такой этот Дедов? – презрительно ухмыльнулся Мильсон. – Никто и звать никак. Просто необходимо купить или арендовать землю…
– Аренды в золотодобыче практически нет, – возразил Горец. – А с Дедом тебе говорить придется.
– Вы знаете, что он был в Москве? – спросил адвокат.
– Он этого и не скрывал. Тут появилась информация о смерти при родах и матери, и наследницы. Деда вызывал Князь, его еще Ваныч зовут. Не знаю, о чем они базарили, но Дед после возвращения никуда не вылазит. Его вооруженные люди вокруг Долины лазают, и менты сделать ничего не могут. У тех разрешение имеется. К тому же слух прошел, что медведь-людоед объявился и вроде как амурский тигр забрел.
– Я сумею объяснить Дедову ситуацию, – самоуверенно заявил Мильсон. – Но имеется еще так называемый архив Аляски.
– Нам он, архив этот, как раз по фигу. Но там наверняка пунктик имеется… Если наследница не доживет, вместо нее имеет права другой…
– Если что-то подобное есть, я легко докажу обратное.
– Посмотрим, – Горец встал. – Дед есть Дед. С ним базарить – то же самое, что с камнем толковать. В общем, ты умный, ты и…
– Я сумею договориться, – не дослушал его Мильсон.
Психдиспансер в Зеленой Чаше
В кабинете главврача раздался звонок. Звонил Песковатский.
– Да все нормально. Клиент чувствует себя превосходно, всем доволен, – сказал Садкин. – Правда, мне стало известно, что он послал на Чукотку своих людей к некому Моржу и его племяннику. Ивану Медведко по прозвищу Умка. Но посланные молчат, он пытается выяснить через знакомого майора из угро, что произошло.
– Чемодан действительно был у Моржа?
– Был. Но там, собственно, не то, что все думают.
– Ты уверен? – спросил Песковатский.
– Абсолютно. Это заметки Аляски о золотоносных участках. Но уже на многих идут разработки.
– К черту чемодан! – прорычал Песковатский. – Удалось что-то выяснить про архив?
– Пока нет. Лично я думаю, что архива нет. Лев Яковлевич Курович был хорошим отцом и не хотел, чтобы пострадали его дети. Он уничтожил архив и покончил с собой.
– Второе было немного по-другому, – холодно перебил его Песковатский и неожиданно заявил: – Я хочу видеть бумаги из чемодана! А также хочу знать, что было известно Моржу о наследнице.
– Но позволю себе напомнить, – менее уверенно заговорил врач, – что наследница умерла вместе с матерью.
– И тем не менее есть сведения, что она жива и объявится в мае будущего года, – раздраженно настаивал Песковатский. – А значит, вполне возможно, есть и архив.
– Но в этом чемодане только заметки Аляски, – снова повторил Садкин. – Это точно.
Песковатский сменил тему.
– Говорят, в Хабаровске Мильсон. Как думаешь, он сумеет договориться с Дедом?
– Исключаю любую возможность этого, – уверенно заявил Садкин. – С Дедом невозможно разговаривать о Долине. Почему Аляска не начал там работать? Он ведь не боялся государства, его люди мыли золото, где хотели. И на Колыме, и в Якутии, и на севере Хабаровского края. А в Долину он не посылал никого. Потому что Дед перебил бы всех, кто туда сунется с лотком. Такое, кстати, было не раз. С Дедом договориться не удастся. Наследнице, если все-таки она появится вопреки факту своей смерти, придется выделять Деду участок, и не малый.
– Но он стар, зачем ему это? – задал наивный вопрос Песковатский.
Садкин даже растерялся.
– У него есть внук, хотя заявляет, что это сын, – наконец сказал он. – На самом деле сын погиб под шатуном пять лет назад. А вот где внук, не знает никто.
– И как узнать? – вкрадчиво спросил Песковатский.
Врач рассмеялся.
– Понятно… Значит, насчет Деда решение одно. Ликвидация.
– Но это не так просто сделать.
– А Прокофьич? – напомнил Песковатский.
– Родной брат Дедова? Отношения у них братские, хотя это трудно понять. Так вот, Прокофьич с виду божий одуванчик, но не менее опасен, чем Дед.
– Понятно, – буркнул Песковатский. – В общем, если появится новость, звони в любое время. Разумеется, ценность сообщения оценивать буду я.
– Подождите! – торопливо воскликнул Садкин. – Выпустили и Ангелину Антонову, и Дину Соколовскую.
– Это не новость, – проворчал собеседник. – Пока. – И отключился.
– Черт возьми, – бормотал, расхаживая по палате Звездочет. – Что произошло?
В палату вошел майор Зудин и, будто услышав вопрос Звездочета, прямо с порога сказал:
– Умка ухлопал твоих, а один из них успел угрохать его. Чемоданчик сейчас в прокуратуре. Но там нет ничего интересного ни для ФСБ, ни для другой силовой службы. Только геологи получат несколько подсказок. Вензель исчезла. Видно, поняла, что влезла не туда, и спряталась. И Шаман местный пропал, нашли его прибамбасы, в крови. Вот такие дела. Убил твоих дядя Умки. И умер. У него был рак…
– Да пошел он вместе с тобой далеко и бесплатно! – заорал Звездочет. – В общем вот что. Больше ты не получишь ни цента, пока не добудешь нужную мне информацию. Пшел вон! – ткнул он рукой в сторону двери.
Катая желваки, майор вылетел из палаты и столкнулся с Садкиным. Проводив милиционера насмешливым взглядом, врач участливо спросил:
– Что-то не так?
– А то ты не знаешь! – огрызнулся Звездочет и плюхнулся в кресло. – Наверное, пора мне выбираться отсюда. Без меня там…
– Тебя убьют сразу же, – перебил его Садкин. – Гранит не промахнется, кроме этого по крайней мере еще двое желают видеть тебя трупом. Ангелина и Дина. Кстати… Я спрошу, но, если не хочешь, не отвечай. Почему они так ненавидят друг друга?
– Мужчина, – махнул рукой Звездочет. – Обе мечтали выйти замуж за олигарха, тот давал шанс обеим. Его убили, и каждая думает на другую. Киллер так и не найден.
– Здесь тебя не достанут, – сказал Садкин, а сам подумал: «Нужен ты мне, Владимир Васильевич!» Помолчав, продолжил: – У меня отлично подготовленные люди в охране, да и ссориться со мной никто не захочет. Кроме Гранита, кажется. Он уже дважды замечен на расстоянии выстрела. Убрать его я не могу, а он тебя может, и причина благородная. Многие за него. Помнишь Питер?
– Понимаешь, – дослушав врача, начал Звездочет, – я уверен, наследница жива, и сделаю все, чтобы найти ее.
– Ты говоришь, что дочь Аляски жива. А как же могилы, справки о смерти…
– Ну сам подумай, – принялся объяснять Звездочет, – почему убивают тех, кто вновь стал упоминать о дочери Аляски? Когда никто не верил, что она жива, никого не трогали, а теперь болтунов убирают. Именно потому, что ей дают шанс выжить и получить наследство.
– А ты, возможно, прав. Но какие нужно иметь нервы девчонке, которой всего двадцать! Похоже, ее кто-то поддерживает, – предположил врач.
– Я вот что думаю, – уверенно заговорил Звездочет. – Кто-то специально начал раздувать эту историю, потому что уверен – Долина должна принадлежать ему или он может получить часть территории. У него имеются какие-то документы, но о самой наследнице он ничего не знает. Аляска не единожды говорил, что оставит о себе память и это будет сюрприз для всех. Удалось заманить мать и дочь. Заметь, они прилетели из Штатов. Потом их убили. Те, кто доставил сюда мать и дочь, были тоже убиты. Не сразу, потому что их купили, но платить постоянно не собирались. Перестав получать деньги, они бы обязательно назвали заказчика.
– А что ты скажешь о Бураковой Анне и ее дочери, которых похоронили в Штатах? – спросил Садкин. – Ведь есть документы.
Звездочет долго молчал.
– Документы документами, но вся эта история мне представляется так. Есть мать и дочь. Мать – вот заинтересованный человек. Дочь вполне возможно ничего и не знает и считает отцом кого-то не так давно погибшего. А у мамы есть друг. И он связан с уголовниками. Именно поэтому и убирают тех, кто заикнется о дочери Аляски. Я пробовал вычислить эту парочку. Она небедная, имеющая свой небольшой бизнес женщина лет тридцати восьми – сорока. Аляска не стал бы делать наследницу с более старшей. Невыгодно. Ее друг авторитетен в уголовных кругах и знал об Аляске все. Возраст примерно лет сорок пять – пятьдесят. Но понимаешь, в чем проблема… – Он снова замолчал и достал сигарету. С интересом слушавший его Садкин, щелкнув зажигалкой, дал прикурить. Жадно затянувшись, Звездочет кивнул в сторону холодильника. Садкин достал коньяк. – Нет такой парочки, – выдохнув дым, Звездочет огорошил врача, явно ожидавшего иного. – Я с помощью людей, чья профессия знать о преступниках, тем более лидерах, все, проверил свои предположения. Увы, – качнул он головой, – не нашел такой парочки. Нет таких в России. Я поэтому и спровоцировал спецов в таких делах на захват женщины и девчонки. Но все пошло не так. Какой-то американец сумел перехватить их. Быстро понял, что это не то, что ему нужно, вернул мать и дочь в Россию и через месяц убил. Вполне возможно, именно он и организовал похороны. В общем, я теперь ничего не понимаю, кроме одного. Наследница жива, а заправляет всем маманя, имея знакомого, который может нанять киллера. – Звездочет налил коньяк в рюмки. – Он был на Чукотке, убил моих парней и подставил этого чукчу. Его знает Вензель. Она звонила мне. Точнее, Ренате.
– Значит, надо искать эту чукчанку с фамилией Вензель, – заключил доктор.
– Наследница в Москве, – сказал Звездочет. – Американец знает это. Звони своему генералу, пусть немедленно проверяет, кто из родивших в США или Канаде в девяностом году уехал из столицы. Причины не важны. Звони немедленно.
«А ты не так и глуп», – удивленно подумал Садкин.
Магадан
– В Красноярск, – положила деньги и паспорт Зоя.
«Черт! – подумал стоявший рядом молодой мужчина в очках. – Если б не знал голос, не узнал бы».
