Борис Бабкин
Тайна наследницы
– Надюша! Милая…
– Прошло пятнадцать секунд, – преградил ему дорогу мускулистый парень в белом костюме. Позади него стоял второй.
– Надюшка! – снова крикнул Гарри.
– Мы его в окно выбросим или по лестнице потащим? – спросил один из них.
Гарри начал быстро одеваться.
– Десятку баксов за то, что уложится, – засмеялся другой.
Спустившись в подземный гараж, Надежда села в машину.
– Куда? – удивленно спросил водитель.
– Домой, – сквозь слезы сказала она.
– Но вы в халате, Надежда Сергеевна… – растерянно начал было водитель.
– Если появится желание, поеду голой, – смахнув слезу, Надежда улыбнулась.
На переднее сиденье сел телохранитель. Водитель, покосившись на него, тронул машину.
После ухода Надежды охранники решили поразвлечься. Один из них сильно толкнул Гарри в зад ногой, тот вылетел в дверь и рухнул на цветочную клумбу.
– Гони червонец, – сказал охранник напарнику.
– Передайте Надежде Сергеевне, что я не уложился в отведенное ею время, – поднимаясь, повернулся к парням Волков. – Надеюсь, она все-таки позвонит. Я люблю ее и готов…
– Слышь, мужик, – усмехнулся один из них, – свалил бы ты наскоряк, а то так и тянет помочь тебе уползти с территории.
– Уже ушел, – комично поклонился Гарри. – Но мой вам совет, не попадайтесь мне на улице. Сделаю бо-бо.
– А чего сейчас не сделаешь? – загоготал охранник, подходя к нему.
Резкий удар кулака в подбородок отправил его в нокаут. Второго Гарри, крутанувшись, встретил ударом ноги и спокойно проговорил:
– Привет хозяйке. Я вас запомнил и обязательно верну долг.
– Он морпех, – с балкона трехэтажного особняка крикнул парень, когда Гарри скрылся за воротами. – Офицер бывший. Похоже, Царица его отшила насовсем.
Шаман любил иногда вслух подводить итог своих размышлений, даже будучи наедине с самим собой.
– Значит ты, крошка, из Штатов, – бормотал он. – А Китаец, кажется, российский. Другой непонятно кто, но по-английски говорит чисто. Посмотрим, где вы остановились. Выходит, не та баба была вам нужна.
Он закурил. Услышав объявление о посадке на Вашингтон, включил зажигание, тронул джип и, проехав метров десять, остановился, вылез и открыл багажник.
Вика была удивленна, когда в ее спальню вошла Надежда.
– Мама? Я не думала, что ты вернешься. – Увидев заплаканное лицо матери, вскочила. – Что с тобой?
– Ты оказалась права, – горько улыбнулась Надежда. – Я поняла, что не стоит делать вид, что любишь. Ему нужны мои деньги, поэтому он со мной. Почему сильный, опытный боец не заступился за нас, когда Артур…
– Хватит, мама, – остановила ее дочь. – Не надо…
– Бомж вступился, ударил обидевшего нас милиционера, – словно не слыша ее, продолжила Надежда. И вдруг спросила: – Ты хотела бы увидеть Марецкого?
– Не знаю, – растерялась Вика. – Зачем? Я очень благодарна ему за тот случай в Санкт-Петербурге и вообще. Он настоящий офицер, но чужой человек. А почему ты спрашиваешь?
– Я не ношу перстень, который он прислал. Не знаю почему. Не могу даже померить. Может, потому что не хочу предать память о твоем отце. Пусть это будет единственный мужчина, который надел мне на палец кольцо.
Она обняла дочь.
– Знаешь, я случайно узнала, что перстень Марецкого стоит двенадцать тысяч.
– Рублей?
– Евро, доченька, евро, – смущенно улыбнулась мать. – Знаешь, мне иногда кажется, оно заговоренное…
– Мама! Подумай, что ты говоришь! – воскликнула Вика. – Вот уж не ожидала такое от тебя услышать. Марецкий хочет приворожить тебя? Да чепуха! Просто решил выпендриться. Помнишь, каким мы его увидели? А подарок этот прислал, чтобы мы поняли, как круто изменилась его жизнь.
Девушка вдруг притихла, на глазах выступили слезы.
– Если правду сказать, я никогда не забуду, что, если бы не он, я бы погибла.
США. Вашингтон
– Мне все это порядком надоело, – раздраженно говорил Бергман. – Потрачено столько денег и никакого результата.
– Но мы делали то, что считали нужным вы, – напомнила Стефани. – Если решите прекратить поиск наследницы, буду только рада. Я не раз рисковала собой…
– Как это «прекратить»? Об этом не может быть и речи.
Бергман вскочил.
– И почему эта наследница должна быть именно в Москве? Россия большая. Кстати, Аляска хоть раз в жизни бывал в столице?
– Да, – кивнула Стефани. – Его возили в Москву на допрос.
– Извините, мистер, – вошел в кабинет мулат, – вас желает видеть Тресси Бергман.
– Черт ее принес! – все так же раздраженно воскликнул Бергман и посмотрел на Лауру. – Если решите драться, спуститесь в спортзал. Зови, – кивнул он мулату, но Тресси уже появилась в дверях.
– Никаких драк, – сказала она. – Вы не думали, кто мог убить Фальконга Рудельта и его жену и кто пытался убить детектива, нанятого вами?
– И кто же это? – с иронией спросила Лаура.
– О’Бейли, – Тресси села в кресло, достала сигарету. – Двадцать лет назад он был основателем клиники, в которой ему ассистировал и помогал Фальконг. Именно в клинике О’Бейли умерла женщина, родившая Алясину девочку. Умер и ребенок. А через два года О’Бейли расширяет клинику и открывает филиалы в нескольких городах Канады и США. В Буффало главным врачом был Фальконг. О’Бейли неожиданно уволил его и взял на его место русского. Зовут его Семенов Василий. Знаете, когда это было? В восемьдесят девятом. Остается проверить, не лежала ли там в это время русская женщина, к которой приходил Аляска.
– Подождите… – нахмурилась Стефани. – Аляска действительно был в Буффало. Недавно по совету папы я просматривала подшивки газет, криминальную хронику. Как говорят, Аляска, где бы ни появлялся, обязательно попадал в историю. Папа оказался прав, – кивнула она. – В ноябре девяностого он что-то шумно праздновал в русском ресторане. Да, в ноябре. Надо попробовать узнать, что именно отмечалось.
– А ты молодец, – одобрительно посмотрел на Тресси Бергман.
Канада. Оттава
– Мне это начинает надоедать, – процедил сквозь зубы О’Бейли. – Предупреди кого следует, что возможны посетители. Пусть примут, как дорогих гостей. Кстати, нашли Семенова?
– Да, господин, – поклонился темнокожий верзила. – Он был в публичном доме Индианки. Наслаждался борьбой голых женщин в грязи.
– Старый развратник, – засмеялся О’Бейли. – Где он сейчас?
– Отсыпается.
Оставшись один, О’Бейли задумался. «Давно надо было его списать. Но я упустил момент. Семенов стал известен и благодаря ему клиника процветает. Что ни говори, он врач от Господа Бога. Правда, в последнее время увлекается виски… Надо бы поговорить с ним, серьезно предупредить. Не хотелось бы терять такой источник дохода, но, вероятно, придется…»
США. Бостон
– Переезжаем, – улыбнулся Рони. – В Чикаго. Там получу офис и еще кое-что. Дядя расщедрился.
– Денег он тебе, случайно, не подбросит? – хмуро спросил Флэйд. – А то у нас…
– Двадцать тысяч, – подмигнул Рони. – Двадцать две, если быть точным.
– И с чего же такая доброта? – удивился Флэйд.
– Я нашел его племянницу, она в Англии и тоже давно его искала. Он уезжает к ней, а мне оставляет дом, офис и двадцать две тысячи долларов. Кроме того две машины и небольшой отель. На двенадцать номеров. Озеро рядом, клиентов всегда много. Так что Кет будет, чем заняться. А мы займемся делом, – подмигнул он Флэйду. – Ты как?
– Если скажешь всю правду, то за, – кивнул Флэйд.
– Мужчины, – недовольно вмешалась Кет, – надеюсь, от меня у вас секретов нет?
– Обо всем поговорим в Чикаго.
Рони стал собирать дорожную сумку.
Буффало
Семенов лежал на кровати и маялся. Профессорская борода и короткие седые волосы были всклокочены.
– Встали бы, Василий Романович, умылись, может, и полегчало бы, – ворчала пожилая женщина в белом халате. – Или в Россию потянуло?
– Нет, Глафира. В Россию меня как раз не тянет, – отмахнулся Семенов. – Я там семь лет в лагере провел за то, чем сейчас больше половины населения занимается. Работал врачом, а в выходные торговал, мне из Канады товары привозили. Ну и осудили. За спекуляцию. Дали десять, но через семь лет освободили. И уехал я в Штаты. А тут, видишь, даже популярность приобрел. Правда, гражданство так и не получил, да и не нужно оно мне. Деньги заработал. Миллионер почти, – он потянулся. – И ты кстати подвернулась. Сделайка мне чаек свой. У меня две операции, а я вчера перебрал трошки.
– Да уж трошки-то больно велики, – продолжила она ворчать. – Еле живого тебя доставили. А чайком сейчас побалую. С жареными корнями он похмелье зараз выводит. На вкус, понятное дело, горек…
– Зато как будто и не грешил.
В дверь постучали. Заглянул молодой мужчина.
– Доброе утро, доктор. Как ваше здоровье?
– Через пятнадцать минут буду в полном порядке.
Семенов встал с кровати.
– Сегодня у вас жена сенатора, – напомнил мужчина. – Сам О’Бейли звонил, спрашивал, не нужна ли помощь.
– Скажи, все будет нормально, – заверил Василий Романович.
Стефани вела машину, Лаура сидела рядом. Воспользовавшись тем, что оказались без свидетелей, они обменивались тем, что их тревожило.
– В общем, я не уверена, что удастся с ним встретиться, – сделала вывод Стефани.
– Я тоже, – вздохнула Лаура. – И вот еще что интересно. Когда разговор почти закончен, Сьюзен всегда уходит, якобы за тем, чтобы принести чего-нибудь. В других случаях она этого не делает. Попроси у нее хотя бы сок, так начнет высказываться, что она не служанка, а секретарь. Тебе не кажется это странным?
– Я начинаю думать, что Сьюзен работает на сторону. Пока не берусь сказать на кого, но мой тебе совет, будь аккуратней. И еще. Сегодня ты снова провоцировала Тресси. Держи себя в руках.
– Придушила бы эту змею, – сжала кулаки Лаура. – Она уже не просит, а требует акции Берта. Если от брата была хоть какая-то польза, переговоры о закупках вел он, то что может она?
Чикаго
– А мне тут нравится! – весело воскликнула Кет. – Когда я буду хозяйкой…
– Почему будешь? – засмеялся Рони. – Ты уже двое суток владелица отеля. Документы оформлены, познакомься с сотрудниками, входи в суть дела. Уверен, быстро разберешься.
– Разберусь, – Кет чмокнул Рони в щеку. – Спасибо.
– Кстати, тот двухэтажный особняк – ваш с Флэй-дом, – сказал он. – Мебель поменяете со временем, а перед свадьбой, обещаю, на сутки все дела прекратим. – Посмотрев на Флэйда, Кет опустила голову.
– А у тебя девушка есть? – тихо спросила она Рони.
– Я не голубой, – снова засмеялась Рони. – Просто… – Он стал подыскивать снова.
– У него, можно сказать, гарем, – выручил приятеля Флэйд. – Рональд пользуется успехом у женщин.
Рони не стал развивать эту тему.
– Завтра начнем розыск одного человека. Подробности потом, – сказал он.
– Кто заказчик? – поинтересовался Флэйд.
– Я, – ответил Рони. Друзья переглянулись и уставились на него. – Объяснять ничего не буду. Дело в том, что я очень хочу найти заказчика тех, кто пытался меня убить.
– Значит, все это, – Флэйд развел руки, – вроде оплаты?
– Повторяю. Это не заказ, это мое дело, – не скрывая раздражения, сказал Рони. – Я пойму, если ты не согласишься работать со мной. И вообще, я не хотел говорить вам об этом. – Он посмотрел на Кет. – Вы любите друг друга, и я не должен подвергать вас опасности. Если ты согласишься, будешь только узнавать про того, про кого я попрошу. Работы у вас и в отеле предостаточно.
Раздался громкий звук пощечины.
– Молодец, – поцеловал Флэйд подругу. – Я бы, пожалуй, что-нибудь ему сломал. Пусть думает, что говорит.
Они вышли. Рони тряхнул головой, потрогал подбородок и поморщился.
– Ответ вполне понятный, – кивнул он. – Зубы не шатаются, через пару минут все пройдет. – И улыбнулся. – Спасибо, Кет. Если бы Флэйд ударил… – Он снова тряхнул головой.
Вашингтон
Эскимос и Карлита встретились в условленном месте, чтобы обсудить заказ.
– Их нет, похоже, они сменили место жительства, а следовательно и место работы. Что делать? – спросил он.
– Искать, – спокойно ответила она.
– Шеф сказал, что ему нужны трупы всех, кроме Рональда Рони. Он ему необходим живой. Сама понимаешь, насчет живого, это не к нам…
– Почему же? – пожала плечами Карлита. – Предложи ему встречу, не называя имен. Место пусть выбирает сам.
– Хорошо, – согласился Эскимос. – А платить нам за это будут? За живых обычно ничего не получаем. Живой клиент считается плохо выполненной работой.
– Получим за одного вдвойне, – сказала Карлита.
– Как так?
– Все очень просто. Устроим встречу, получим деньги. После того как заказчик расстанется с клиентом, убьем его и снова получим деньги.
– Правильно, умница, – прошептал Эскимос и поцеловал ее. – Но где может быть этот Рони?
– Найди тетю Кет, она наверняка знает, где племянница.
– Что бы я без тебя делал! – Эскимос заключил ее в объятия.
Сьюзен позвонила О’Бейли и рассказала о своих сомнениях по поводу Эскимоса.
– Мне кажется, он работает еще на кого-то, – заключила она.
– Эскимос выполняет свою работу, у меня нет к нему претензий, – возразил О’Бейли и спросил, не мог ли Бергман заподозрить ее в двойной игре.
– Если бы это было, – усмехнулась Сьюзен, – мы бы сейчас не разговаривали, Бергман наказывает сразу.
– Эта «игра в шахматы» меня устраивает. Благодаря ему я узнал много полезного, поэтому пока его не трогать. – И подчеркнул: – Слышишь, Бергмана не трогать. Если он вдруг что-то почувствует по поводу тебя, я незамедлительно приму меры.
– Когда я получу деньги? – спросила Сьюзен.
– Сегодня тебе передадут десять тысяч, – услышала она. – Остальные, когда будет что-то существенное.
Услышав телефонный звонок, Элизабет взяла трубку.
– На Аляске убиты Боцман и Артист, – сказал звонивший.
– Черт с ними, – отмахнулась Элизабет. – Их все равно пришлось бы убирать. Вот что, как только появится кто-то из России, немедленно сообщи.
– Есть, мэм. – И абонент отключился.
– Давно я не была в Вашингтоне, – прошептала Элизабет, подойдя к окну. – А ведь здесь прошла моя юность, была первая любовь. Потом… – она усмехнулась, – потом я поняла, что нужно зарабатывать деньги, и решила, что буду это делать до сорока пяти. Потом выйду замуж и рожу сына. Ну а если нет, возьму брошеного матерью и уеду в Европу. Надеюсь, все это скоро закончится. От результата и будет зависеть, как и что делать.
Чикаго
– Знаешь, – сказал приятелю Рони, – мне предложили встречу и заверили, что я узнаю много интересного о наследнице. Время и место сообщат позже.
– Ты не пойдешь, – отрезал Флэйд. – Тебя желают добить. Ответь наконец честно, что тебя зацепило в этом деле о наследнице? Я не верю, что ты просто хочешь найти заказчика.
– Заказчика я уже знаю, – признался Рони.
– О’Бейли?
– Мистер Бергман. Ты помнишь, как спокойно он перенес гибель сына? Тот узнал что-то, чего знать не должен был никто. Поэтому Бергман доволен, что ему не пришлось самому убирать сына.
– Ты думаешь? – поразился Флэйд.
– Уверен, – кивнул Рони. – Я все время пытаюсь вспомнить, что знал об этой истории с наследством. Что-то говорил Фальконг, а вот что… – Он недовольно поморщился. – Я должен вспомнить. А предложение дяди я принял потому, что в Чикаго меня пока искать не станут. Про дядю не знает никто.
– Значит, ты решил сделать нам свадебный подарок на тот случай, если тебя убьют? – обозлился Флэйд. – Дать бы тебе…
– Мне вполне хватило от Кет, – потрогал подбородок Рональд.
– Кто может вызывать тебя на встречу, если сам говоришь, что о Чикаго никто не знает?
– Мне прислали эсэмэс, – пояснил Рони. – На телефон в Бостоне. Телефон у одной знакомой, она тоже не знает, где я. Надо вспомнить, что говорил канадец… Может, к гипнотизеру сходить?
Флэйд положил ему руку на плечо.
– Видно, после ранения у тебя не только память отшибло. Всему свое время. Вспомнишь. А гипнотизер – лишний человек, который будет знать то, что знать должен ты, ну и мы.
Хабаровский край
Виталий растерянно посмотрел на Марецкого.
– Это золото…
– Знаешь, – засмеялся Виктор, – по промысловому поверью, если старатель найдет самородок граммов на пятьдесят, считается, будет удачлив в добыче. Так что с удачей, золотомой. Но мой тебе совет, никогда даже не думай утаить золото. Хоть крупицу. Втянет, и всё. Или убьют, или посадят. Отдай самородок бригадиру.
– Да я и не думал прятать, – обиженно проворачал Сиротин.
За старателями наблюдали двое.
– Твою и ихнюю маму вместе, – опустив бинокль, злобно прошептал коренастый якут. – Везет же придуркам. Ну почему мне не попал под ногу этот самородок, ведь я по этому ручью раз пять ходил! – Он обернулся к Росомахе. – А ты все на того мужика ствол наводишь? Гляди, Дед прознает, на муравейник сходу посадит.
– Марецкий не из тех, кто прощает или забывает, – держа в прицеле снайперской винтовки голову Виктора, сказал Росомаха. – А мне не хочется получить пулю в башку или нож в спину.
Он все же опустил ствол и перевернулся на спину.
– Покрутится тут, послушает базары и запросто может… Ему наверняка подскажут про меня. Всё, уходим.
Он пополз между камнями, но успел заметить, как Марецкий шевельнул плечом. Ремень двустволки скользнул, ружье оказалось в руках.
– Шарахнет сейчас картечью, – шепнул Росомаха и скомандовал: – Бегом вниз.
– Ты чего, капитан? – спросил Сиротин.
– Зверь какой-то, – успокоил его Марецкий. – Росомаха, а может лиса. – Он усмехнулся. – Ушел, зверина. Привычка у меня с Чечни. Посторонний звук – оружие в руки. Пошли, – осмотрев сопку, сказал он.
– Вот едрена бабуся! – Дед хмуро взглянул на Прокофьича. – Живая, выходит, дочурка Аляски. А я уж было губы раскатал, что выкуплю у государства Долину. Выходит, хренушки. А ты чего, собственно, заявился-то?
– Так люди появилися в тайге, – отпив чая из кружки, сказал Прокофьич. – Мои пятерых видали, но они исчезли, как привидения. С автоматами мужики. И не ОМОН, и не спецназ. Бандюки какие-то.
– Понятен хрен, что не армия, – хмыкнул Дед. – Где твои этих ореликов засекли?
Нацепив очки, он склонился над картой.
– Около Гусиного озерка, – указал пальцем Прокофьич. – А отвалили к горному хребту. Умеют ходить! Следов не видать, и псы не взяли. Видать, посыпали чем-то. Было пятеро, – повторил он, – шли у ручейка от озерка Гусиного. Лоток приметили у одного. Знаешь, такой китайский.
– Видывал, – кивнул Дед. – Не лоток, а издевательство. На ем рыбу жарить хорошо. Даже для проб не подходит. Китайцы, одним словом. У меня есть такой. Мы подловили двоих у Камня Вороньего. Но, видать, один убежденный был, кишки себе вспорол. Второго стрельнуть пришлось, уж больно люто отстреливаться начал. Золотишка было сто пятнадцать граммов. Не с Долины. А китайцы российские. Границу не переходили. Мы около Согды поселок сожгли. Тамачки уже девять домов ихних было и шалашей с десяток. Лезут желтолицые, мать их китайскую. Как Доманский отдали, так и полезли… Видал, поди, в поселках китайские кафе, общины. Наши девки с ихними парнями погуливают, по-ленински получается, интернационал. И в Москве тоже кого уже токо нет. – Он выматерился. – А представь, коли наследница из Америки будет. Тоды хана всему и всем. Она ж своих понавезет, чтоб вкалывали, а наших по боку. Ежели так будет, видит Бог, партизанить начну. Места нам знакомые, хоромов полно, землянок тоже, мы годами могем не выходить с тайги…
– Войска понаедут – и привет твоей партизанщине. Али ты и в солдатиков стрелять станешь? С ментами оно, понятное дело, кто кого, частенько хватаемся. Сколь мужиков уже за колючкой сидят. А тут, если ты войну удумаешь, тя враз ваххабитом объявят – и привет Дедовскому корню. Я чего явился. Решать надобно, что делать, пока энтой самой наследницы нема. Счас уже осень как-никак, заморозки вот-вот вдарят, но золотишко потихоньку мыть еще можно. Вот и говорю, давай наберем хлопцев лихих, кто готовый до морозов мыть, нехай они в Долине с севера начнут. Ежели менты, мы посты выставим. Помнишь, как в Сусумане колымском играли, – подмигнул он. – Постов наставили и моем. Токо менты появятся, все враз исчезаем. Они походят, походят и ни с чем сваливают. Давай так сделаем. Объединимся и сколь успеем, столь и намоем. А чтоб не в тюрьму, по разрешениям сезонным мужики нехай моют. Как те такой поворот?
– Уж лучше так, чем никак, – мрачно согласился Дед. – Ты вот про пятерых говорил. Может, это люди той самой наследницы и есть? В общем, ладно, присылай своих, а я туточки наберу. И за твоими, и за моими стоко всего, что им легче пулю принять, чем на пожизненное идти.
– Как думаешь, про нас они не шепнут, коли прижмут? – засомневался вдруг Прокофьич.
– В своих я уверен, – заявил Дед. – А про твоих ты думай.
Река Гуджал
Прицелившись, Гранит нажал на курок. Столбиком стоявший заяц рухнул в траву. Гранит поднялся, но тут же упал на землю, прижал приклад к плечу. Пятеро вооруженных людей в камуфляже цепочкой двигались вдоль сопки. Двое были со снайперскими винтовками, трое с автоматами. У всех за плечами вместительные, плотно прилегавшие к спинам ранцы. Опытный глаз Гранита сразу отметил – камуфляж не наш, но по цвету и рисунку вполне подходит, ботинки мягкие. Одежда не испачкана и не помята, все выбриты чисто. Идут без проводника и карты, по крайней мере сейчас. Значит, просто вдоль речки. Он посмотрел на часы. Через пару часов начнет темнеть. Решил, отпущу на полчаса и пойду по следу.
Вспомнил – только бы зайца не заметили. Пятерка так же ровно и неторопливо начала входить в распадок. Гранит скорее почувствовал, чем услышал движение сзади. Перекатившись на спину, принял прыгнувшего к нему на ствол винтовки. Тот ударился грудью и коротко вскрикнул. Гранит выстрелил и тут же покатился вниз по склону. В место, где он только что лежал, впились пули. Услышал: «Он живой нужен!»
Вскочил, выстрелил и побежал к большим камням. Пуля обожгла правую икру. Гранит рухнул на траву и покатился вниз по склону. Выронив при падении винтовку, выхватил нож. Пуля прошила кисть правой руки, он на пару секунд потерял сознание. Подбежали люди в камуфляже.
– Если бы не заяц, не засекли бы мы его, – сказал бритоголовый здоровяк. – У него где-то заимка здесь, по следам найдем. Не хотелось, чтобы его тут заметили.
– Золота у него нет, – бросил рюкзак Гранита еще один подошедший.
Гранит резко ударил стоявшего рядом каблуком в колено и полоснул лезвием охотничьего ножа. Удар прикладом выбил из него сознание.
Гранита перевернули на живот, связали руки тонкой бечевкой. Подошла еще группа камуфляжных.
– Один труп, трое покалеченых, – процедил бритоголовый. – Хорошая охота у него получилась. Зайца возьмите, – напомнил он. – И следы приберите.
– Есть заимка, Есаул, – раздался голос от большого валуна сверху. – Здорово сделано. И видно все, и с метра входа не заметишь.
– Раненых и этого туда, – приказал бритоголовый. – Казак, Урядник и Охотник – к Камням.
Гранит не подал виду, что пришел в себя.
«Всего их двенадцать, – думал он. – Какого хрена им на Камнях нужно? – И неожиданно понял: – Площадка для вертушки. Значит, готовятся к появлению наследницы». Не выдержав, вслух припомнил нечистого:
– Черт!
– Ожил, Гранит, – присел бритоголовый Есаул. – Не стану скрывать, я бы тебя прямо сейчас на запчасти разобрал. Но ты живой нужен. Так что придется тебя даже лечить. Мой совет – не дури больше, а то парни и так злы на тебя.
– На кой я вам нужен? – спросил Гранит.
– Нам ты вообще не нужен, – прикурив, сунул ему в губы сигарету бритоголовый. – Заплатили за тебя. Ты уж извини, что попортили, но сам виноват. Тащите его, – поднимаясь, приказал он.
«Звездочет за этим стоит, – понял Гранит. А потом подумал: – Но ему проще было бы заплатить за мою смерть». Он нахмурился. Заметив это, бритоголовый посоветовал:
– Да ты особо не ломай мозг. Просто речка и камни – твоя вотчина, ты здесь каждую ямку знаешь. Будешь вести себя правильно, заработаешь бабок, ну а нет, изуродуем. Убить тебя невыгодно, поэтому живой будешь, но последний раз говорю – не дури, ноги переломаем. Да несите его! – заорал он.
Хабаровск
До наступления темноты Есаул обследовал сопку, позвонил Садкину и доложил:
– Он у нас. Мужик лихой. Одного уложил, троих подпортил, но сам почти не пострадал. Ногу задели вскользь и руку продырявили, другого выхода не было. Сейчас ведет себя тихо, однако держим под постоянным контролером. Очень нужны люди, – добавил он. – Самим нам не очистить место для вертушки.
– Утром свяжемся, все решим, – пообещал Садкин и отправился в палату к Звездочету.
– А почему он живой? – выслушав его спросил Звездочет.
– Не все ты решаешь, – улыбнулся врач. – Точнее, ты вообще ничего не решаешь. Неужели до сих пор не понял?
– Слушай, ты! – вскочил Звездочет. – Ветеринар хренов! Ты… – Удар-тычок пальцами в солнечное сплетение заставил его согнуться.
– Я могу и убить, – сказал Садкин. – Поэтому прими правильное решение. В город не выходи. С тобой хочет поговорить один человек. От этого разговора зависит твое будущее. Надеюсь, ты все понял.
Звездочет с криком бросился к нему и нанес удар кулаком в грудь. Садкин отлетел к двери. Звездочет схватил со столика нож, но на крик явился санитар, завернул ему руки за спину и прижал к полу.
– Отпусти, – прохрипел врач, потирая грудь. – Тоже умеешь бить. Впредь давай без этого. Завтра прилетит человек, который скажет, что от тебя нужно. Поверь, тебе это гораздо выгоднее и безопаснее, чем прятаться у меня. Сейчас охотников за тобой стало больше. И запомни, еще один выпад, я просто выброшу тебя.
Потирая плечо, Звездочет вопросительно взглянул на него. Выпроводив санитара, Садкин сказал:
– У тебя будут работать бандиты и лоточники. Золото ты продашь нам, точнее, человеку, который появится завтра. Он пояснит остальное. Может, выпьем мировую?
Звездочет кивнул.
– Коньяк принеси, Рената! – крикнул доктор.
– Слушай сюда, кукла, – довольно зло сказал Горец. – Надо работать! Завтра, точнее, сегодня поедешь к Звездочету и заявишь, что хочешь на него работать, а в подтверждение расскажешь об истории в Питере и о Динке. Точнее, о том, что у нее там есть связи. Вернее, были. В общем, можешь залезть к нему в постель, но ты должна все сделать и остаться у него в палате. Понятно?
– Да, – кивнула Ангелина. – Но меня не пропустят псы Садкина.
– Садкина не будет, этим займутся, а тебя пропустит человек, через служебный вход. Покажет, куда идти.
Въезжая в город, Садкин заканчивал разговор по телефону, держа руль левой рукой.
– Он все понял. Завтра сам увидишь, что он именно тот, кто нужен. Золота у него сейчас около двадцати килограмм. Может, больше. Мы получим его людей и его бойцов, используем его связь с ментами. Поверь, он стоит дорого, а возьмем мы его почти даром. Кандидатуры для подставы лучше не найти.
– До завтра, – услышал он и увидел, что его нагоняет КамАЗ. Удар пришелся в зад «ауди» доктора.
Воспользовавшись отсутствием Садкина, Звездочет позвонил тому, с кем необходимо было обсудить сказанное доктором.
– По телефону объяснять долго, да я еще не все знаю, – говорил он. – Приезжай, это и в твоих интересах. Золото, похоже, придется продать.
– Да ты что?! – услышал он злобный вопль. – Я же договорился…
– Приезжай, – повторил Звездочет таким тоном, что собеседник вынужден был согласиться.
– Хорошо, – сказал он, – буду через полчаса.
И тут в палату вошла Ангелина в распахнутом халате.
– Здравствуй, милый!
– Ты? – опешил Звездочет. – Какого черта…
– Прости меня, Володя, – вздохнула она. – Я виновата и хочу…
– А ты чего тут делаешь, тварь?! – раздался голос Дины, появившейся в таком же виде.
– Сейчас начнется, – подмигнул, глядя на экран видеокамеры, охранник.
Звездочет завопил:
– Охрана!
Не решаясь разнимать сцепившихся женщин, он вскочил на кровать. Дина и Ангелина, обменявшись ударами, скинули халаты и сошлись в борьбе, катаясь по полу. В палату ворвалась Рената, нажала тревожную кнопку. В коридоре загрохотали ноги бегущих санитаров.
– Ненавижу тебя! – крикнула Рената и выскочила из палаты.
– Я не знаю, кто их пустил! – вопил Звездочет.
Санитары растащили женщин и поволокли их прочь.
– Это похоже на провокацию, – прошептал обескураженный Звездочет. – Но кому это надо и зачем?
В соседней комнате, отдышавшись, женщины стали переодеваться.
– Твое счастье, что Горец велел не сильно колотить тебя, – сказала Ангелина.
– Это тебе повезло, что мы не всерьез боролись, – усмехнулась Дина. – Да и то я тебя…
– Чего? – развернулась к ней Ангелина. – Да я…
– Все! – остановил их вошедший охранник. – На сегодня вы свое отработали. А в общем-то класс, – хохотнул он и сунул каждой по пачке долларов. – Вот вам бабки, держите. А теперь одна туда, другая направо, в машины и по домам. Если кто спросит, да, мол, решила помириться, вошла, а там эта сучка. Ясно?
В палату вошел майор милиции, с которым Звездочет говорил по телефону.
– Что тут было? – спросил он.
– Ангелина и Дина появились почти одновременно и начали драться. Я не понимаю, как они сюда попали. – Звездочет отхлебнул коньяк прямо из бутылки.
– Черт с ними, с этими шлюхами, – махнул рукой Галин, взял у него бутылку и налил коньяк в рюмки. – Что у тебя за проблема?
– Завтра прилетит кто-то, – выпив, сказал Звездочет. – Мне Садкин сказал. Меня, кстати, били, – показал он руки. – Связали и пару раз ударили. Я Садкину…
– Он в больнице, – перебил его майор. – КамАЗ врезался. Водила вдрызг пьяный был. Ничего не понимаю. Эти шлюхи… В общем, завтра я тебя подстрахую, поставлю парней вокруг психушки этой гребаной. Давай подробнее, что тебе говорил Айболит?
Услышав звонок, Рената взяла трубку.
– Ты заработала пять тысяч, – услышала она голос Горца и, довольная, улыбнулась.
Спросила:
– А что завтра?
– Ничего. Садкин в больнице, – сказал Горец. – Перелом ноги и сотрясение. Пьянству за рулем бой! – визгливо выкрикнул он. – А ты контакта со Звездочетом не теряй. Разыграй ревность, но аккуратно.
– Хорошо, – согласилась Рената.
– А Садкина, значит, в больницу отправили, – хохотнул Бурый, после того как Горец рассказал ему о разыгранном спектакле. – Ловко ты работаешь.
– Иначе не выжить, – усмехнулся тот. – Гранит срочно нужен, попробуй его разыскать. Он им устроит встречу на высшем уровне. И Граниту хорошо – утолит жажду мести, и у нас проблем не будет. Ренатка попробует узнать у Звездочета, где золотишко…
– Завтра все узнаем. А Гранит не нужен, он все испортит. Зря, что ли, этот цирк устраивали.
– Надо было Айболита наглушняк делать, – говорил Бурый, встретившись с толстяком.
– Ни в коем случае, – возразил толстяк. – Мы же не знаем пока, что за дела у москвича и кто он. А Айболит не так прост, как казался. Но золотишко мы не отдадим. Кстати, не мешало бы, чтоб поисковую группу возглавил Гранит.
– В тайге он, – сказал Бурый. – Я попрошу парней Гнилого найти его и передать, чтоб с нами связался. Мне кажется, все к тому идет, что мы про наследницу наконец узнаем. А ништяк ты, Кашалот, придумал… – Он не договорил, увидев реакцию собеседника.
