М. Н. Тухачевский
Генштаб. Генеральские игры на картах
Подготовка к обороне промышленности требует прежде всего детального ее изучения, а это огромная и крайне кропотливая работа, требующая большого времени и большого числа работников. Нельзя упускать из виду, что должен быть описан и изучен каждый завод, каждая фабрика и мастерская, имеющие значение для обороны. На каждом из них должны быть выяснены не только сегодняшнее оборудование и производственная способность, а также и те или другие возможности расширения или изменения производства, с определением того, что для этого надо сделать и как это можно сделать. Эта подготовительная работа должна быть проделана по всем видам промышленности, отнюдь не только по так называемой военной промышленности, изготовляющей предметы боевого употребления и снаряжения вооруженных сил, а и для всей промышленности, необходимой для жизни страны во время войны. Вся эта работа к тому же должна быть проведена в возможно короткий срок. А так как этот срок обратно пропорционален напряжению работы, т.-е. прежде всего количеству привлеченных к этой работе сил, то в интересах подготовки к обороне аппарат по исследованию промышленности должен быть развит до необходимых пределов; ограничение его по каким бы то ни было привходящим соображениям недопустимо, так как это в корне подорвало бы или замедлило планомерную подготовку промышленности, от которой зависит в сущности почти. вся материальная подготовка обороны. Нельзя упускать из виду, что это обследование промышленности является только первым, подготовительным этапом в предстоящей работе по ее подготовке к обороне. Она даст только подсуммированный материал для составления плана подготовки промышленности к обороне, к выявлению тех задач по этой подготовке, которые надо возложить на каждую отрасль ее, а в них – на каждое отдельное предприятие. Только после выработки этих частных задач может начаться действительная работа по реальной подготовке каждого предприятия, а следовательно и всей промышленности в целом к ее роли в обороне как в период мирной подготовки к ней, так и во время самой войны.
Из изложенного ясно, что центральный аппарат, ведающий промышленностью, должен иметь в своем составе достаточно развитый орган по мобилизации промышленности. Но деятельность этого органа все же ограничится только изучением всех видов промышленности и ее производственных учреждений, определением конкретных задач для каждой из них и наблюдением за выполнением этих задач. Проведение же этих заданий в жизнь ляжет всецело на органы, ведающие отдельными видами промышленности, и на их производственные учреждения, т. е. на тресты и сами фабрики и заводы. Поэтому и во всех тех из этих учреждений, которые будут привлечены к подготовке к обороне, должны быть организованы свои местные мобилизационные ячейки, а в некоторых случаях и центральные, объединяющие подготовку и мобилизацию целой отрасли промышленности. Потребуются, вероятно, и местные мобилизационные ячейки в промышленных округах, объединяющих группы производственных учреждений определенного вида промышленности, а также в органах, управляющих промышленностью в самостоятельных и автономных республиках Союза.
Желательно наличие в общесоюзном аппарате, ведающем промышленностью, еще и другого органа с коллегиальной междуведомственной организацией для разрешения следующих тесно соприкасающихся с подготовкой обороны вопросов, в которых скрещиваются нередко противоречивые интересы нескольких ведомств.
1. Установление твердых кондиций, которым должны удовлетворять предметы военного снабжения, преследуя с одной стороны цель обеспечить армию совершенно соответствующими своему назначению предметами, а с другой – ограничить требования военного ведомства реальными возможностями промышленности и всемерной экономией.
2. Распределение заказов на вооруженные силы между производственными учреждениями.
3. Урегулирование отношений военного аппарата с производственными организациями и учреждениями.
Выше, когда рассматривались элементы подготовки к обороне промышленности, была отмечена необходимость не только поддержания ее на высоте современной техники, особенно в части военного вооружения и снаряжения, а и движения впереди других в этом прогрессирующем деле. На эту сторону дела должно быть обращено серьезнейшее внимание, включительно до учреждения для этого специальных органов, снабженных всеми средствами для практического осуществления их задачи.
Аппарат по подготовке обороны в целом
Если подвести итоги всего изложенного о желательной организации аппарата по подготовке страны к обороне» то они вырисуются в следующем виде.
I. Объединенное управление подготовкой к обороне Союза высшая власть осуществляет через Совет Труда и Обороны, ответственный за состояние обороны Союза в целом.
При Совете Труда и Обороны состоит секретариат обороны Союза, как рабочий аппарат по вопросам обороны, ответственный за планомерное и своевременное прохождение их.
II. Мобилизационный Комитет, коллегиальный междуведомственный орган для изучения и разработки сложных вопросов по подготовке обороны или требующих междуведомственных соглашений, а также для объединенного управления теми отраслями подготовки обороны, которые не могут быть переданы какому-либо общесоюзному ведомству.
Мобилизационный комитет формируется или самостоятельно или при Госплане.
Его рабочим аппаратом служит секретариат обороны союза, или одно из учреждений Госплана, либо военного ведомства.
III. Мобилизационные органы при центральных аппаратах общесоюзных или объединенных ведомств, объединяющие работу подготовки к обороне своего ведомства.
IV. Местные мобилизационные органы и ячейки в аппаратах управлений самостоятельных и автономных республик, входящих в Союз, в некоторых органах местного управления и при отдельных учреждениях и заведениях, осуществляющие подготовку к обороне на местах.
1 августа 1924 г.
Москва.
(Государственная оборона / П.П. Лебедев. – Москва: Гос. воен. изд-во, 1924. – 48 с.; 22 см. – (Современная война).)
М.В. Фрунзе.[4]
Красная армия и оборона Советского Союза
Доклад на 3‐ем съезде Советов СССР, 1918 г
Товарищи, четыре года прошло с тех пор, как высший орган советской земли, Съезд Советов, тогда еще РСФСР, а не Союзный, слушал в последний раз доклад о Красной армии. За это время в ее жизни, организации, методах обучения войск и условиях материального быта произошел ряд глубоких перемен. Достаточно упомянуть о том, что за это время мы от пяти с половиной миллионов, – численности эпохи гражданской войны, перешли к кадровой армии мирного времени в 562 тысячи человек (см. диаграмму № 1). Должен отметить, что это сокращение произошло не сразу, а рядом последовательных этапов. С чисто военной точки зрения такой порядок сокращения являлся для нас огромнейшим минусом, так как он лишал Красную армию необходимых для планомерной и систематической работы устойчивости и уверенности в завтрашнем дне. Благодаря этому Красная армия вплоть до минувшего 1924 года жила в: тяжелой атмосфере реорганизаций, внутренних перегруппировок, текучести ее личного состава и неопределенности служебного положения последнего. Если вы добавите к этому отсутствие твердых законоположений, регулировавших многие существенные моменты нашей военной жизни, а также крайнюю скудность нашего военного бюджета, в; рамках которого мы не могли удовлетворять многие, самые насущные потребности Красной армии, то вы поймете, какими тяжелыми были за это время условия жизни и работы Красной армии. Говорить о какой-нибудь планомерности и систематичности работы в данной обстановке представляется весьма затруднительным. Только с прошлого 1924 года мы считаем, что в основном с этой неопределенностью и неустойчивостью мы покончили и перешли к твердой организации. После последнего сокращения армии и связанной с ним реорганизации мы думаем, что дальше идти по пути сокращения численного состава Красной армии невозможно и крайне опасно.
Международное положение и оборона СССР
Я лично считаю это недопустимым: и по соображениям военно-технического порядка, и по соображениям политическим. Боюсь, что даже сейчас уже мы. перешли предел сокращения, возможного в данной международной обстановке. Вы слышали доклад главы нашего правительства, тов. Р ы к о в а, вы слышали перечень основных фактов нашей международной жизни, их характеристику и тот вывод, который сделал: из нее тов. Рыков. Этот вывод сводился к тому, что в данный момент мы должны делу обороны уделять гораздо больше внимания, чем мы это делали до последнего времени. К этому выводу я присоединяюсь целиком и полностью.
В самом деле, беспристрастный анализ современного мирового положения вообще и положения нашего Союза в частности, заставляет нас чрезвычайно серьезно учитывать те факты международной жизни, которые имеют место за последние месяцы. Я не буду сейчас останавливаться на известных вам фактах, связанных о конференцией прибалтийских стран в Гельсингфорсе, конференцией генеральных штабов тех же стран в Риге, конференцией Малой Антанты в Бухаресте и пр., а также на фактах бешеной травли, которую ведет буржуазная пресса против Советского Союза и против Коминтерна.
Но я хочу отметить, что факты подобного сорта с каждым днем множатся все больше и больше. Вот передо мной перечень некоторых из них, которые я сделал только за последние три дня. На основании этих фактов вы увидите, каким бешеным темном продолжает развиваться кампания против нас, какая бешеная горячка вооружения происходит во всех странах и насколько серьезным является то указание на внешнюю опасность, которое сделал вам глава нашего Советского правительства.
Что мы здесь видим? Мы видим, например, что в Румынии на-днях объявлено об увеличении армии на 25 % путем призыва части запасных за 13 лет. Мы видим дальше, что в то же время Румыния закупила в Польше 40 тысяч русских винтовок и 42 миллиона патронов и ведет переговоры с Америкой еще о покупке 20 миллионов патронов.
Между прочим интересно отметить, что Румынией приобретаются патроны и винтовки русского образца. Ее рассчитывает ля румынское командование и румынское правительство добиться однотипности вооружения своей армии, дополняя в дальнейшем запасы его за наш счет? Я полагаю, товарищи-, что скорее будет иметь место обратное (аплодисменты). Скорее эти закупки румынской армии будут являться добавочным арсеналом для снабжения вашей Красной армии (аплодисменты).
Польша на – днях заказала заводу Шантье-де-Лалунр три миноносца и шесть подводных лодок. Латвия заказала два миноносца и три подводных лодки. Даже маленькая Эстония сейчас усиленно вооружается и получает, по газетным сведениям, от Великобритании для этих целей кредит е 10 миллионов рублей. Между прочим, товарищи, вы нациях читали, в газетах о том, что эстонское правительство будто бы уступает Великобритании острова Эзель и Даго. Я не знаю, насколько это сообщение правильно. Во всяком случае оно весьма возможно. Если оно подтвердится, если действительно английский флаг утвердится на островах Эзель и Даго, то это означает, что английские дредноуты могут появиться через 24 часа у стен Кронштадта или Ленинграда, а воздушный флот будет через полтора часа парить над фабриками и заводами нашего Ленинграда. Вам понятно, что это для нас далеко не безразлично. Поэтому мы, не желая вмешиваться во внутренние дела Эстонии, вместе с тем обязаны заявить, что такого рода факт будем считать прямым вызовом в отношении нашего рабоче-крестьянского государства (аплодисменты). По этому поводу мне хотелось бы дружески указать Эстонии и другим сопредельным с нами маленьким государствам, что не на этом пути, не на пути вооружений, истощающих последние средства их народов, не на пути угроз и вызовов по адресу Советского Союза, они смогут в конечном счете обеспечить свое хозяйственное и государственное благополучие и независимость. Без русского народа и других народов Советского Союза и пробив них, этих вопросов никто не разрешит. В конечном счете вопрос об этом благополучии будет зависеть от того, сумеют или не сумеют они урегулировать свои взаимоотношения со своим восточным соседом, с могучим многомиллионным Союзом Советских Социалистических Республик. Мы со своей стороны готовы сделать вое возможное для того, чтобы облегчить создание между нами честных искренних добрососедских отношений. Остановка не за нами, а за ними.
Чем же оправдывают наши соседи эти вооружения? Они оправдывают их ссылками на рост вооружений Советского Союза, на угрозу со стороны краевого империализма.
В самом деле, если мы попробуем проследить хотя бы за самый короткий промежуток времени за прессой буржуазных государств как военной, так и гражданской, то увидим, что она заполнена сплошь статьям, содержащими е себе указания на усиленный темп наших вооружений. Что бы мы в военном деле ни начинали, всякое мероприятие и всякий наш шаг истолковываются именно как военная подготовка и военная угроза нашим соседям.
Вот передо мною лежат выдержки, взятые за последние два. месяца из ряда иностранных газет. Одна из них говорит: «Беспрерывное усовершенствование организации Красной армии, политические заявления и речи вождей Советской России, намерения распространить большевизм при помощи оружия на всю остальную Европу, заставляют нас беспрестанно думать о большевистском нападении» (статья ген. Россети в «Universul» от 3/IY – 25 г.).
Вот другая выдержка: «В вопросе о наступательной или оборонительной войне вожди возлагают все свои надежды на мировую революцию и, как. можно заметить, они предполагают продолжать военные мероприятия для возбуждения этой революции.» (The Journal of the Royal United Service Institution).
Еще одна: «Россия продолжает вооружаться. Основная задача Красной армии опрокинуть ненавистную Польшу, мешающую большевистской волне докатиться на Запад» («La Frange militaire»).
По поводу последней заметки я должен сделать пару замечаний. С нашей стороны было бы лицемерием утверждать, что рабочие и крестьяне Советского Союза относятся сколько-нибудь сочувственно к тому режиму, который осуществляет внутри своих государств панство Польши и боярство Румынии, и в особенности к тому режиму, который установлен в отношении великорусских, украинских, белорусских и молдавских наших братьев. Вы знаете, что на-днях бывший английский премьер Ллойд-Джордж и нынешний французский премьер господин Пенлеве обратились с выражением сочувствия к украинскому депутату Васийнчуку, присужденному к тюремному заключению польским судом. Если уж господа Пенлеве и Ллойд-Джордж сочли возможным сделать это, то кто может воспретить рабочим и крестьянам нашего Союза сказать нашим угнетенным братьям: «Мы слышим о вашем горе и ваших страданиях, мы всей душой с вами, мы шлем вам наш горячий братский привет» (аплодисменты).
Указанный выше вопрос, как мы знаем по работе нашего Съезда и особенно по съездам Белорусскому и Украинскому, чрезвычайно интересует рабочие и крестьянские массы Союза. Я не скрою, что если бы дело дошло до военного столкновения, то, конечно, эта борьба, борьба «за освобождение наших угнетенных братьев от польского панства и румынского боярства» был бы самым популярным лозунгом для Красной армии и для всей нашей страны (аплодисменты). И при всем этом, товарищи, я самым решительным образом заявляю: войны мы не хотим и вопреки утверждениям, заключающимся в цитированной мною заметке, к нападению ни на Польшу, ни на Румынию – мы не готовимся.
Если бы дело зависело только от нас, мы охотно предоставили бы разрешение всех опорных вопросов, в том числе и опора о положении национальных меньшинств в Польше и Румынии, мирному ходу истории. Мы глубоко убеждены, что в борьбе между системой советской государственности и социализма, с одной стороны, и буржуазно-парламентарной, – с другой, – победа безусловно останется за нами. Поэтому мы охотно готовы отказаться от аргументации силой оружия, что. и доказали рядом наших политических выступлений. Это имело место и в Гааге и в Генуе и, наконец, в Москве, где наши предложения о разоружении были сорваны как раз Польшей. Таким образом, эти указания должны быть направлены в обратную сторону. Мы очень сожалеем, что не можем ничем доказать нашим соседям искренности наших мирных настроений. Мы бессильны, раз всякий наш шаг, всякое выступление, истолковываются в обратном, враждебном для нас смысле.
Приведу пример. Вы помните, что прошлой весной мы призвали только часть контингента, а призы остальной части отсрочили до осени. Для всех ясно, что в течение всего лета мы имели армию на 100 тысяч меньшую, чем полагалось по штатам. И несмотря на это в английской газете «Морнинг Пост» сейчас же появляется статья под заглавием: «Московский милитаризм».
Стоит только кому-нибудь из наших товарищей сделать замечание о необходимости внимания делу обороны Союза., как сейчас же в иностранной печати появляется ряд статей, указывающих на приготовление к войне со стороны СССР. Если воинственных стремлений никак не отыщешь, то делается примечание, что этот мирный тон специально взят для того, чтобы скрыть воинственные намерения, и т. д., до бесконечности. При таком положении, конечно, нам невозможно убедить иностранные держаны в наших мирных настроениях.
Где следует искать истинных виновников милитаризма?
Но имеется другой путь. Это – путь фактов и цифр.
Мы имеем в своем распоряжении, на основе и наших и иностранных статистических изданий, данные о количестве вооруженных сил, какими располагает то или другое государство. Сопоставление этих цифр с цифрами вооруженных сил нашего Союза может дать наглядное, яркое, вполне объективное доказательство того, где следует искать истинных виновников милитаризма.
Остановимся на этих фактах и цифрах.
Вы знаете, что в 1914 году, перед началом империалистической войны, буржуазная пресса стран Антанты, разогревая патриотические чувства своего населения, уверяла, что стоит только расправиться с германским империализмом, как бремя милитаризма исчезнет.
Что же мы видим на самом деле?
В 1913 году в момент наивысшего расцвета довоенного милитаризма по главнейшим странам мира стояло под ружьем – 6. 759. 000 человек. В 1925 году стоит под ружьем – 5. 232. 000 человек, не считая вооруженных сил ряда вновь возникших государств (например, Ирак, Сирия, собственно Аравия, Сев. Марокко и пр.) и не считая минимум миллиона солдат, находящихся иод ружьем в распоряжении не подчиняющихся центральному пекинскому правительству дудзюнов отдельных китайских провинций.
Если мы учтем, что в цифру 5. 759. 000 входит, во-первых, 1. 129. 000 солдат, принадлежавших побежденным в империалистской войне государствам (Германия, Австро-Венгрия и Болгария), имеющим теперь 198. 000, т.-е. на 931. 000 меньше и, во-вторых, 1. 350. 000 солдат старой царской России, вместо которых мы имеем в Советском Союзе 562. 000 человек, то увидим, что страны победительницы и нейтральные, разгромив германский империализм, в силу нарастающих новых противоречий, увеличили свои армии на 1. 183. 000 человек.
Если возьмем картину военных бюджетов главнейших государств за то же время, то и здесь увидим такую же картину. Военные бюджеты главнейших стран в 1912 г. составляли 4. 744. 000. 000 рублей (вместе с Россией). Расход этих же государств – в 1924 – 25 г. дает цифру 5. 300. 000. 000 рублей, т.-е. увеличение на 556. 000. 000.
Если и здесь мы учтем значительное уменьшение военных бюджетов Германии и Союза Советских Республик, то увидим, что расходы – остальных государств увеличились на 1. 442. 000. 000. Этих двух – справок достаточно для того, чтоб показать, насколько фальшиво звучат речи буржуазных пацифистов о сокращении бремени милитаризма в буржуазных странах после разгрома Германии.
Возьмем отдельно расходы по морскому флоту. В 1913 году морской бюджет семи главнейших морских держав составлял 100. 500. 000 фунт, стерлингов. На 1925 год он равняется – 230. 600. 000 фунт, стерл. Разница довольно внушительная. В это же время – военно-морской бюджет СССР сократился до 3. 400. 000 фунт, стерл. с 26. 000. 000 фунт, стерл. военно-морского бюджета царской России за 1913 год.
В полном соответствии с этим стоят и морские судостроительные программы крупнейших буржуазных государств. Несмотря на соглашение, ограничившее морские вооружения в 1922 г. в Вашингтоне, фактически развертывается та же самая, если не большая судостроительная горячка, с той лишь разницей от прежнего, что взамен запрещенных крупных судов, усиленно строятся суда меньшего тоннажа (крейсера, миноносцы, подводные лодки и проч., а также морокой воздушный флот). О размерах этих вооружений можно судить по следующей справке: в текущем году пятью сильнейшими морскими державами (Англия, Соед. Штаты, Франция, Япония и Италия) строится 87 различных судов и решено строить 181 судно, итого 276 судов. Что касается нас, то, к сожалению, ни одного нового судна, мы не строили и не строим и до сих нор ограничивались лишь ремонтом имеющихся (см. диаграмму № 2).
Данные о воздушном флоте говорят то же самое. В настоящий момент можно дать следующую справку о военно-воздушных силах главнейших государств. Франция – 6. 114 самолетов, Англия – 3. 460, Италия – 1. 700, Соед. Штаты – 3. 800, Польша – 498, Румыния – 257.
О численности нашего Красного Воз душного Флота я умолчу, и окажу лишь, что, к сожалению, она очень немногим отличается от численности воздушных сил наших ближайших западных соседей.
Численность сухопутной Красной армии без морского флота равна 529. 000. Это на 183. 000 меньше, чем у Франции и на 17. 000 меньше, чем у наших ближайших западных соседей (Польши, Румынии, Прибалтийских странах), взятых вместе.
Еще несколько оправок, доказывающих «Рост красного империализма». На каждые 10. 000 жителей содержат:
СССР – 41 солдата, Румыния и Польша около 100, Франция без колоний – 200 и т. д., т.-е. западноевропейские государства от 3–5 раз больше, нежели мы (см. диаграмму № 3).
В отношении площади на 1. 000 кв. километр, содержится:
У нас – 27 солдат, в Румынии – 5 560, у Полыни – 700, т.-е. в 25 раз больше, чем у нас (см. диаграмму №<4).
Наконец, в то время, как тяготы по содержанию армии у нас на душу населения не достигают и 3‐х рублей, в Прибалтийских странах они доходят до 7‐ми рублей, в Польше – до 11, а во Франции до 14‐ти рублей (см. диаграмму № 5).
Оглашенные мною цифры с очевидной убедительностью доказывают, что ни о каком красном империализме не может быть и речи. Мы абсолютно и относительно тратим на военное дело меньше, чем все другие крупные буржуазные государства, а относительно мы тратим гораздо меньше, даже чем самые мелкие буржуазные государства. Так обстоит дело с нашим «Красным советским империализмом».
Подводя итог сказанному, я должен отметить, что все-таки нам следует учесть значение тех данных, какие я вам огласил, нам следует учесть тот процесс, который совершается за пределами советской земли и надо безусловно гораздо большее внимание уделить вопросу обороны страны, чем это делалось до сих пор. Надо помнить, что одной из самых. надежных гарантий мира является не только наша миролюбивая политика, но и сильная, мощная Красная армия. Чем крепче будет ваш красноармейский кулак, тем больше будет данных у рабочих и крестьян нашего Союза быть уверенным в том, что их мирный труд не будет нарушен, тем меньше будет охотников впутываться в наши внутренние дела.
Вот почему во имя интересов мира и обеспечения мирного труда наших рабочих и крестьян, я считаю своим долгом обратиться к вам, как к верховному органу, с просьбой дать для следующего года директиву Советскому правительству. об увеличении отпускаемых на дело обороны средств, чтобы мы могли усилить мощь нашей Красной армии и тем обеспечить дело нашего мирного культурного строительства (аплодисменты).
Теперь вы в праве задать вопрос, как же обстоит дело с нынешним состоянием нашей Красной армии? Насколько она, при данной обстановке, в данном отношении может гарантировать мир и безопасность нашего государства?
Система обороны СССР
Прежде чем перейти к ответу на эти вопросы, я считаю нужным в нескольких словах остановиться на характеристике самой системы обороны СССР и основах нашего военного устройства.
Система обороны всякой страны должна базироваться на точном и четком представлении характера возможных для этой страны военных столкновений. Характер столкновений должен нами расцениваться на основе учета трех основных моментов: 1) его социально-классового содержания, 2) с точки зрения учета количества врагов и численности их сил и 3) с точки зрения учета тех технических средств, которые могут и должны быть использованы в грядущих войнах. С точки зрения первого указанного мною момента – социально- классового содержания будущей войны – вопрос решается для нас характером нашего государства. Мы являемся государством рабочих и крестьян. У нас господство принадлежит труду. Это означает, что мы не будем вести войны ни с каким государством, где господство будет принадлежать тоже труду. Мы не будем вести войн с народами, войн национальных. Мы можем вести только классовую войну с врагами трудящихся масс. Если бы дело дошло, например, до столкновения с Румынией или Польшей, то мы будем вести войну не для того, чтобы покушаться на достояние румынского или польского народа или на их независимость, а для того, чтобы оградить интересы трудящихся нашего Союза от покушений со стороны правящих меньшинств этих народов (аплодисменты). В применении к нашей внутренней военной политике это означает, что мы будем строить и строим нашу армию на классовой социальной основе. Эго означает, что наша Красная армия является, как об этом говорит и название ее, армией рабоче-крестьянской, армией трудящихся. Мы не можем вверить право и обязанность защиты нашего Рабоче-Крестьянского отечества с оружием в руках тем. социальным группам, интересы которых враждебны интересам труда. Наглядным доказательством невозможности этого является факт существования за рубежом советской страны многочисленной буржуазно-помещичьей эмиграции, насчитывающей свыше полутора, миллионов человек и почти всей своей массой являющейся орудием борьбы против нас для всех наших врагов. Один из параграфов того закона, который мы недавно разработали и внесли на утверждение Союзного правительства, гласит, что право защиты социалистического отечества с оружием в руках может быть вверено только трудящимся.
С точки зрения второго момента – количества и численности наших возможных врагов, ответ опять следует искать в характере нашего государства. Мы являемся до сих пор единственным в мире государством рабочих и крестьян. Мы со всех сторон окружены враждебной или полувраждебной нам буржуазной стихией. Удара мы можем ожидать почти на всех участках нашей огромной государственной границы. Этот факт, факт нашей изоляции заставляет нас по-особому ставить вопросы обороны нашего государства. Мы должны иметь такую армию, которая могла бы, в случае серьезного столкновения, охранять границы советской земли на всех участках и направлениях. На практике это означает необходимость такой системы обороны, которая обеспечила бы выход на поля сражений всей массы трудящихся, способных держать оружие в руках. Наша система обороны должна дать такие организационные формы, которые позволяли бы обучить всю многомиллионную массу рабочих и крестьян.
Что касается третьего момента – технических ресурсов борьбы, то здесь следует считаться с опытом минувшей империалистической войны. Этот опыт говорит о том, что никаких запасов вооружения и снаряжения, приготовленных в мирное время и сосредоточенных на складах, не хватит для ведения операций. Все это будет израсходовано в первые же месяцы, тогда как война может принять затяжной характер. Вот почему наша задача заключается в том, чтобы так построить хозяйство страны, придать такое направление нашей экономике как в промышленной области, так и в области сельского хозяйства, чтобы еще в мирное время учитывались нужды обороны. Каждое наше предприятие или союз предприятий, в лице трестов, должны, организуя свое мирное производство, считаться с соображениями обороны и так строить хозяйство, чтобы можно было легко перейти на обслуживание будущей многомиллионной армии военного времени. Вот те выводы, которые получаются из анализа характера возможной для нас будущей войны и эти выводы и должны определять направление надпей военной политики. Исходя ив них мы и строим организацию вооруженных сил Союза.
В основе нашего военного устройства лежит принцип сочетания постоянной кадровой армии с милицией. Милиционное строительство – вопрос новый и к нему следует подходить с осторожностью. Вы можете спросить: нет ли какого-нибудь другого средства, чтобы разрешить вопрос о строительстве наших вооруженных сил, оставаясь на почве старых, привычных методов организации кадровой армии, а не милиции. Это средство есть, но мы воспользоваться им не можем. Этот выход могла бы вам дать постоянная кадровая армия такой численности, какую имел царизм в свое время, или какая существует у большинства буржуазных государств. Но этот выход фактически для нас закрыт. Мы не можем иметь армию постоянную, кадровую, такой численности, через ряды которой мы могли бы пропустить весь рабоче-крестьянский. молодняк, который подрастает ежегодно.
Вот выкладки, на основании которых вы поймете, что другого пути строительства, кроме расширения милиционной системы, у нас нет для того, чтобы обучить и подготовить всю массу нашего подрастающего рабоче-крестьянского поколения. Каждый год подрастает молодежи призывного возраста 1. 200. 000 человек. Если из этого числа отбросить тех, кто является физически непригодным: для несения военной службы, мы должны вычесть цифру в 300–350 тысяч человек. На основании данных прежнего и нового учета эта цифра, примерно, соответствует действительности. Остается 900 или 850 тысяч человек, которых нужно обучить. Сейчас кадровая армия имеется в количестве 562 тысяч человек. Если отбросить командный, политический состав и т. д. и брать только переменный ее состав, то при 2‐х годичном сроке службы ежегодно можно пропустить через ряды армии только 270 тысяч человек, включая сюда Красную армию, Красный флот, караульные войска, конвойную, пограничную стражу и т. д. Выходит, что около полумиллиона молодняка мы обучить не в состоянии и для разрешения этой задачи нам нужно было бы иметь армию не в 562 тысячи, а минимум в 1. 700. 000 человек, то есть, ту самую армию, какую имел царь в 1914 году перед началом империалистической войны. Но содержание такой армии легло бы, во-первых, непосильным: бременем на плечи населения и, во- вторых, это, действительно, служило бы для всего мира доказательством красного империализма, ибо армия мирного времени в таком числе есть армия нападения, а не обороны. Вот почему этим путем мы идти не можем ни по политичеckиm, ни по финансовым соображениям и выход находим в сочетании кадровой армия с милиционной системой. Наличие территориально-милиционных формирований позволяет нам увеличить количество пропускаемого через ряды нашей армии контингента. Помимо этого соображения мы считаемся и с тем, что эта система допускает несение военной службы без длительного отрыва от хозяйства, что является большим выигрышем для населения, и, наконец, с тем, что она обеспечивает в должной мере и интересы подготовки. Вот почему в вопросе структуры наших вооруженных сил мы стали на точку зрения постоянной армия плюс милиционные формирования и другого выхода при данных условиях и численности наших мирных кадров у нас нет и быть не может.
