Борис Соколов
100 великих загадочных смертей
Царевич Алексей Петрович
Царевич Алексей Петрович в латах. Художник К. Бернхард. 1710–1718 гг.
Царевич Алексей Петрович (1690–1718) был сыном царя Пётра от первой и нелюбимой жены Евдокии Лопухиной. Он не разделял реформаторских устремлений отца и не имел наклонностей заниматься государственными делами, к чему его безуспешно пытался приучить Пётр. В 1716 году из-за требований отца постричься в монахи Алексей сбежал в Европу. С помощью начальника Санкт-Петербургского адмиралтейства А.В. Кикина выехал в Польшу якобы для того, чтобы навестить отца, находившегося тогда в Копенгагене, но из Гданьска тайно бежал в Вену, где нашел приют у австрийского императора. Посланные царем на его розыски Пётр Толстой и Александр Румянцев обнаружили Алексея в 1717 году в неаполитанском замке Сант-Эльмо и посулами и угрозами вынудили царевича вернуться в Россию. Император Карл VI тяготился пребыванием Алексея, так как Пётр был фактическим союзником Австрии против Швеции, но был готов отпустить его только в случае добровольного согласия царевича вернуться на родину. Толстой предъявил Алексею письмо Петра, где царевичу гарантировалось прощение любой вины в случае немедленного возвращения в Россию. Он вернулся в Петербург в начале 1718 года. В феврале он отрекся от прав на престол в пользу своего брата Петра, сына царя от Марты Скавронской, будущей императрицы Екатерины I. Он выдал Кикина и других лиц, способствовавших его побегу, и они были казнены. Но Пётр объявил, что Алексей признал не все свои вины. Его любовница Ефросинья утверждала, что царевич собирался использовать для захвата престола австрийские или шведские войска и поднять мятеж в русской армии. Насколько справедливы были эти показания, сказать нельзя, поскольку Ефросинья давала их под угрозой смерти. Пётр предал сына суду из 127 высших сановников, приговорившего его к смерти как изменника. Алексей умер в Петропавловской крепости 26 июня (7 июля) 1718 года, через два дня после приговора, по официальной версии, от апоплексического удара (инсульта), успев перед смертью покаяться и причаститься. В XIX веке был найден документ, согласно которому уже после вынесения приговора царевича пытали, что и могло послужить причиной смерти. Ходили многочисленные слухи, что царевич был убит по приказу Петра, чтобы не допустить публичной казни представителя царствующей династии. В исполнении убийства подозревали фаворита царя Александра Меншикова. Однако никаких доказательств убийства Алексея Петровича до сих пор не найдено. Тем не менее версия с убийством кажется более вероятной, чем смерть от естественных причин, поскольку у Петра действительно был мотив не допустить казни сына, но и оставлять его в живых. Это могло быть сделано как палачом в результате пытки, так и специально подосланным убийцей из числа приближенных царя. Смерть же 28-летнего царевича от инсульта кажется маловероятной.
Пётр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе. Художник Н.Н. Ге. 1871 г.
Пётр I
Первый российский император Пётр I Великий (1672–1725) прославился как реформатор, приобщивший российское дворянство к европейской цивилизации и приблизивший российский государственный аппарат к западноевропейскому. Как полководец, Пётр прославился победой над Швецией в Великой Северной войне, созданием российского флота и завоеванием Ингерманландии, Эстляндии и Лифляндии, что обеспечило России выход к Балтийскому морю.
Пётр I. Гравюра XIX в.
Пётр Великий скончался в начале шестого часа утра 28 января (8 февраля) 1725 года в Зимнем дворце в основанном им Санкт-Петербурге. Глава правительства Шлезвиг-Гольштейна Геннинг Фридрих Бассевич, находившийся в Петербурге в связи с предстоящим браком дочери императора Анны с гольштинским герцогом Карлом Фридрихом, так описал последние дни Петра: «Очень скоро после праздника Св. Крещения 1725 г. император почувствовал припадки болезни, окончившейся его смертью. Все были очень далеки от мысли считать её смертельною, но заблуждение это не продолжалось и восьми дней. Тогда он приобщился Св. Тайн по обряду, предписываемому для больных греческою церковью. Вскоре от жгучей боли крики и стоны его раздались по всему дворцу, и он не был уже в состоянии думать с полным сознанием о распоряжениях, которых требовала его близкая кончина. Страшный жар держал его почти в постоянном бреду. Наконец в одну из тех минут, когда смерть перед окончательным ударом дает обыкновенно вздохнуть несколько своей жертве, император пришел в себя и выразил желание писать; но его отяжелевшая рука чертила буквы, которые невозможно было разобрать, и после его смерти из написанного им удалось прочесть только первые слова: “Отдайте все…” (renez tout a…). Он сам заметил, что пишет неясно, и потому закричал, чтоб позвали к нему принцессу Анну, которой хотел диктовать. За ней бегут; она спешит идти, но когда является к его постели, он лишился уже языка и сознания, которое более к нему не возвращалось. В этом состоянии он прожил однако ж еще 36 часов».
По официальной версии, смерть наступила от воспаления лёгких. Похоронен Пётр был в соборе Петропавловской крепости. Императору было 52 года. В последние годы Пётр сильно болел. У него подозревали мочекаменную болезнь или какое-то иное заболевание почек или печени. Вскрытие показало, что произошло «резкое сужение в области задней части мочеиспускательного канала, затвердение шейки мочевого пузыря и антонов огонь». Смерть последовала от воспаления мочевого пузыря, перешедшего в гангрену на почве задержки мочи, вызванной сужением мочеиспускательного канала. Уремия, вызвавшая смерть, скорее всего, стала следствием недолеченной гонореи или иной венерической болезни, что вызвало сужение мочеиспускательного канала. Пётр, как известно, отличался чрезвычайным любвеобилием. Официальная же версия призвана была связать смерть Петра с его последним героическим поступком, когда в ноябре 1724 года у Лахты ему пришлось, стоя по пояс в воде, спасать севший на мель бот с солдатами. В результате император простудился. Однако простуда в действительности не привела к воспалению легких и вряд ли могла способствовать обострению уремии.
Пётр I на смертном одре. Художник И.Н. Никитин. 1725 г.
Пётр III
Императору Петру III (1728–1762) сильно не повезло в русской истории. Царствовал он очень недолго, всего полгода, затем был свергнут своей властолюбивой и любвеобильной супругой, названной впоследствии Екатериной Великой. Её величие, признанное современниками и потомками, заставляло историков искать убедительное в глазах публики оправдание свершенной Екатериной узурпации престола. Поэтому в их трудах Пётр III предстает слабоумным дегенератом, не способным к государственному правлению, да к тому же глубоко презирающим все русское.
Пётр III. Художник Ф.С. Рокотов. XVIII в.
При императрице Елизавете Россия в союзе с Австрией и Францией вела успешную Семилетнюю войну против прусского короля Фридриха III Великого – кумира Петра III. Но 24 апреля (5 мая) 1762 года Пётр III подписывает с прусским королем сепаратный мирный договор, по которому не только выводит русские войска со всех оккупированных территорий, но и обязуется оказать помощь Фридриху в борьбе против Австрии. Офицеры ропщут: у них украли верную победу.
Сегодня, по прошествии двух с лишним столетий, данный шаг Петра III не кажется столь уж безумным. Крах Пруссии России был невыгоден, поскольку тогда непомерно усилилась бы Австрийская империя, которой государство Фридриха Великого служило необходимым противовесом. Не случайно Екатерина II, взойдя на престол всего через два месяца после замирения с Фридрихом, войну с Пруссией возобновлять не стала, а через несколько лет все равно заключила с Фридрихом союз.
Преклонение перед прусским королем привело Петра III к мысли перестроить российскую армию по прусскому образцу. Если разобраться, сама идея была достаточно здравая. Фридрих Великий заслуженно пользовался славой лучшего полководца своего времени, а прусская армия, хотя и терпевшая тяжелые поражения от значительно превосходящих сил австро-франко-русской коалиции, по своим боевым качествам оставалась первой в Европе. Беда была в другом. Почти совсем незнакомый с российской жизнью, Пётр III пытался скопировать у Фридриха все – вплоть до деталей формы и всех пунктов уставов. Между тем человеческий материал в прусской и русской армиях был различен. В войске Фридриха служили преимущественно профессиональные солдаты – наемники, за службу получавшие деньги и осознанно выбравшие свой жизненный путь. Их легче можно было заставить подчиняться жестокой палочной дисциплине, муштре, доводящей до автоматизма отработку всех приемов и действий. С такими солдатами действительно можно было совершать быстрые и сложные маневры на поле боя, что и обеспечивало успех. Русская же армия состояла из подневольных рекрутов, призванных отбывать 25-летнюю повинность. Их очень трудно было заставить подчиняться муштре, да и дворяне-офицеры больше привыкли не шагистикой с солдатами заниматься, а использовать солдат на собственных огородах. Так что нововведения Петра III не нравились ни рядовым, ни командирам.
Пётр III приблизил к себе вельмож-немцев, сосланных при Елизавете: легендарного герцога Бирона, графа Лестока, сыновей покойного канцлера Остермана, фельдмаршала Миниха. Приблизил к себе Пётр III семейство Воронцовых, к которому принадлежала его фаворитка Елизавета Воронцова. К моменту восшествия на престол Пётр III уже много месяцев фактически жил врозь с женой Екатериной, несколько ранее, в феврале 1762 года, родившей внебрачного сына от своего тогдашнего любовника, красавца гиганта Григория Орлова (отпрыск Екатерины стал графом Алексеем Бобринским). Вокруг неё группировались удаленные от власти русские царедворцы и те, кто рассчитывал возвыситься, – Орловы, Панины, Разумовские… Пётр III в какой-то мере помог успеху заговорщиков, ликвидировав своим указом – в рамках задуманных на европейский лад преобразований – Тайную канцелярию, выполнявшую функции секретной службы. Братья Орловы и их товарищи могли спокойно агитировать за Екатерину в гвардейских полках. Правда, накануне переворота один из заговорщиков, капитан Пассек, все-таки был арестован, однако это не спасло Петра III.
В день переворота, 28 июня 1762 года, император пребывал в своем любимом Ораниенбауме, императрица – в Петергофе, куда один из братьев Орловых, Григорий, накануне принес весть об аресте Пассека. К тому времени в заговоре участвовало до 40 гвардейских офицеров и до 10 тысяч рядовых. Решено было поднимать полки. Гвардейцы ввели Екатерину в Казанский собор, где отслужили торжественный молебен в честь её восшествия на престол, затем новую императрицу солдаты Семеновского и Измайловского полков буквально внесли в Зимний дворец. Здесь ей присягнули Сенат и Синод. Все это свершилось уже к 10 часам утра. В это время Пётр III, еще ничего не подозревая, отправился в Петергоф к императрице. В Петергофе император и его свита Екатерину не обнаружили и пришли в большое смущение. Тут появился крестьянин с запиской от бывшего императорского камердинера Брессона, которого Пётр III сделал директором гобеленовой мануфактуры в Петербурге. Брессон сообщил о происшедшем перевороте, а в три часа дня ту информацию подтвердил приплывший в Петергоф на шлюпке голштинский офицер.
Миних предложил добраться до Кронштадта на Яхте, а оттуда на военном корабле отплыть за границу, где призвать на помощь находившуюся в Германии русскую армию. Однако только в десятом часу вечера императорская яхта в сопровождении гребной галеры взяли курс на Кронштадт. К тому времени порт уже был занят войсками, верными Екатерине. Миних предложил Петру III на галере добраться до Ревеля, а оттуда на военном корабле отплыть к армии в Померанию. Старый фельдмаршал ручался, что таким образом император не позднее чем за шесть недель восстановит контроль над Петербургом и всей Россией. Если бы Пётр III успел в Ревель, а потом к заграничной армии раньше, чем туда прибыли бы рескрипты Екатерины, соответственно, у него оставались бы шансы на успех. Учитывая нелюбовь офицеров к свергнутому императору, представляется все же сомнительным, что Петру III удалось бы вернуть трон, даже последуй он совету Миниха. Вероятно, самым целесообразным было просто скрыться за границей. Однако император предпочел не рисковать. Он вернулся в Ораниенбаум и решил вступить в переговоры с Екатериной, предлагая ей разделить власть. Никаких сил, кроме нескольких голштинских батальонов, за свергнутым императором не было, и нелюбимая супруга не сочла необходимым даже ответить на это предложение.
Утром 29 июня гусары под командованием Алексея Орлова вошли в Петергоф, следом двинулись пехотные полки. В 11 часов здесь верхом появилась императрица, восторженно приветствуемая войсками. К тому времени император сам выразил намерение отречься от престола и в первом часу был привезен в Петергоф генералом Измайловым. Петра III поместили под домашний арест в дворцовый флигель. Здесь от перенесенных потрясений он упал в обморок. Один из главных заговорщиков граф Никита Иванович Панин вспоминал о свергнутом императоре: «… Я считаю несчастием всей моей жизни, что принужден был видеть его тогда. Я нашел его утопающим в слезах. Он бросился ко мне, пытаясь поймать мою руку, чтобы поцеловать её, любимица его бросилась на колени, испрашивая позволения остаться при нем. Пётр также только о том и просил…» Однако императорскую любовницу Елизавету Воронцову тотчас отправили в Москву, где срочно выдали замуж. Очевидно, убийство Петра III было задумано сразу же, и заговорщики спешили избавиться от опасного свидетеля, чтобы не брать лишнего греха на душу. Чтобы утешить и усыпить бдительность арестованного, ему позволили оставить скрипку, собаку и прислужника-арапчонка (как свидетель он опасности не представлял).
Вечером того же дня Петра под усиленным конвоем отправили в загородный дворец в Ропше. Слуги, сопровождавшие арестанта, не без оснований предупреждали его: «Батюшка наш! Она прикажет умертвить тебя!» Свергнутый император тоже начал испытывать определенную тревогу насчет своей дальнейшей участи. Он пытался уверить императрицу в своей полнейшей безобидности. Например, 30 июня Пётр писал Екатерине: «Ваше величество, можете быть во мне уверены: я не подумаю и не сделаю ничего против вашего царствования» – и просил ускорить свой отъезд «с назначенными лицами (Елизаветой Воронцовой) в Голштинию».
Но Екатерина II отпускать его не собиралась. И вот уже Алексей Орлов, вместе с несколькими офицерами экс-императора в Ропше, пишет императрице: «Матушка милостивая Государыня; здравствовать Вам мы все желаем… Урод наш очень занемог… Как бы сего дня или ночью не умер». Возможно, это попытка создать алиби на будущее, чтобы уверить общественность в будущей скоропостижной смерти Пётра III «от естественных причин». Не исключено, что первоначально бывшему императору думали дать яд, чтобы потом его тело без следов насилия можно было предъявить публике, в том числе и иноземным послам. Но случилось так, что Пётра убили иначе.
6 июля 1762 года Алексей Орлов прислал отчаянное по форме и страшное по содержанию письмо: «Матушка милосердная Государыня! Как мне изъяснить, описать, что случилось. Не поверишь верному своему рабу, но как перед Богом скажу истину. Матушка, готов итить на смерть. Но сам не знаю, как эта беда случилась. Погибли мы, когда ты не помилуешь. Матушка, его нет на свете. Но никто сего не думал, и как нам задумать поднять руки на Государя – но, Государыня, свершилась беда, мы были пьяны, и он тоже, он заспорил за столом с князем Федором (Барятинским. – Б. С.), не успели мы разнять, а его уж и не стало, сами не помним, что делали, но все до единого виноваты – достойны казни, помилуй меня хоть для брата; повинную тебе принес и разыскивать нечего – прости или прикажи скорее окончить, свет не мил, прогневили тебя и погубили души навек!»
Убийство Петра III. Гравюра конца XVIII в.
Как именно убивали Петра III, мы навряд ли когда-нибудь узнаем с абсолютной точностью. По одной из версий, Алексей Орлов с офицерами в обычном для них пьяном состоянии заставили своего узника, жаловавшегося на сильные головные боли и общую слабость, играть с ними в карты и спровоцировали за карточным столом ссору. Князь Федор Барятинский ткнул Петра III вилкой, а в начавшейся свалке несчастному проломили череп (по другой версии, удушили). Манифест Екатерины о кончине супруга – «бывшего императора Петра III» причиной его смерти называл «прежестокую геморроидальную колику». Посол Франции в Петербурге де Брейтель по поводу того, как императрица демонстрировала окружающим глубокое горе в связи со смертью ненавидимого ею мужа, записал в дневнике: «Эта комедия внушает мне такой же страх, как и факт, вызвавший её». За границей мало сомневались, что Пётр III был убит по тайному приказу императрицы. Тем более что похороны умершего экс-монарха были организованы очень скромно в Александро-Невской лавре, а императрица, якобы по просьбе Сената, «шествие свое в невский монастырь к телу бывшего императора Петра Третьего отложить изволила».
Гробница Петра III в Петропавловской крепости
Несколько лет спустя граф Воронцов как-то встретил князя Федора Барятинского, согласно преданию первого бросившегося на свергнутого императора с вилкой, и спросил его: «Как ты мог совершить такое дело?» На что несколько удивленный князь ответил: «Что тут было делать, мой милый? У меня было так много долгов». Здесь фактически содержится признание, что Барятинский действовал отнюдь не по собственной воле и тем более не под влиянием сиюминутного настроения. Получается, что ему заранее обещали заплатить за участие в убийстве поверженного императора, заплатить покрытием его немалых карточных и иных долгов. Между тем сам Алексей Орлов в тот момент еще не располагал сколько-нибудь значительными денежными суммами. Баснословное богатство свалилось на семейство фаворита-временщика уже после воцарения Екатерины. Только она могла облагодетельствовать Барятинского, Алексея Орлова и других убийц Петра. Значит, они заранее заручились согласием императрицы не только на «прощение», но и на весьма существенные награды за содеянное.
Ломоносов Михаил Васильевич
Великий русский химик и физик и не столь великий поэт Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1768) происходил из семьи архангельских дворцовых крестьян Куростровской деревни Холмогорского уезда Архангельской губернии. Его гений позволил Ломоносову со временем достичь потомственного дворянства и чина статского советника с жалованьем 1875 рублей в год. Но чтобы поступить в Славяно-греко-латинскую академию, Михаилу пришлось подделать документы и выдать себя «за сына холмогорского дворянина». Затем талантливого студента отправили учиться в Германию, где он не только постигал основы европейских наук, но и пристрастился к пьянству, причем этот порок сопровождал его до самых последних дней жизни. Перенял Ломоносов и манеры в германских кабаках, которые, впрочем, от русских не сильно отличались. Ведя постоянную борьбу с «немецкой партией» в Петербургской академии, Ломоносов редко когда приходил на её заседания трезвый и порой поколачивал своих противников палкой. Жалобам на него не давали хода, потому что он пользовался покровительством императриц – Елизаветы, а потом Екатерины II.
М.В. Ломоносов. Гравюра XVII в.
Основные труды Ломоносова относятся к химии и физической химии. Он сформулировал молекулярно-кинетическую теорию тепла и вплотную подошел к открытию закона сохранения вещества, открытого французом Антуаном Лавуазье в 1789 году. В декабре 1756 года Ломоносов писал: ««В Химии: 1) Между разными химическими опытами, которых журнал на 13 листах, деланы опыты в заплавленных накрепко стеклянных сосудах, чтобы исследовать: прибывает ли вес металлов от чистого жару. Оными опытами нашлось, что славного Роберта Бойля мнение ложно, ибо без пропущения внешнего воздуха вес сожжённого металла остаётся в одной мере…» Но результаты опытов Ломоносов не публиковал, и поэтому Лавуазье, проделавший в 1774 году аналогичные опыты, ничего о ломоносовских опытах не знал.
Ломоносов умер 4 (15) апреля 1765 года на 54-м году жизни, по официальной версии, от воспаления лёгких. Незадолго до смерти Ломоносова посетила императрица Екатерина II. В 1764 году ученый болел с перерывами с начала года, по нескольку недель не выходя из дому.
Болезнь развивалась очень давно. Еще 30 сентября 1748 года, прочитав в Академическом собрании свою диссертацию «Опыт теории упругости воздуха», он сообщил коллегам, что канцелярия разрешила ему впредь не посещать заседания Академического собрания, пока у него не утихнут боли в ногах. Конечно, у Ломоносова мог развиться артрит, но в возрасте 37 лет это кажется еще слишком рано. Ломоносов одно время был завзятым курильщиком, но к началу 1750-х годов раз и навсегда бросил курить, чего, к сожалению, нельзя сказать о значительном употреблении алкоголя.
24 июля 1762 года Ломоносов писал М.И. Воронцову о том, что «тяжкая моя болезнь, снова усилившись в другой ноге, не даёт мне покоя и свободы не токмо из дому, но ниже и с постели вытти». По воспоминаниям современников, в последние годы жизни Ломоносов стал чрезвычайно рассеянным и нередко во время обеда «вместо пера, которое он по школьной привычке любил класть за ухо, клал ложку, которою хлебал горячее, или утирался своим париком, который снимал с себя, когда принимался за щи…».
В 1762–1764 годах Ломоносов по нескольку недель подряд болел и не посещал академию. Можно предположить, что болезнь была связана не с простудой, а с хроническим заболеванием ног или позвоночника. Во время приезда в 1764 году в мастерскую на Мойке австрийского посола для осмотра «Полтавской баталии», Ломоносова вынесли из дому в креслах, поскольку болезнь ног уже не позволяла ему ходить. У ученого распухали и болели ноги, на них открывались раны. Это говорит о сосудистом заболевании, которое могло быть следствием курения и пьянства. В 1765 году Ломоносов болел с 3 по 28 января (с 14 января по 8 февраля 1765 года), а затем с 3 (14) марта и уже до самого конца.
Гробница М.В. Ломоносова. Лазаревское кладбище Александро-Невской лавры. Некрополь XVIII в.
Авторы «Летописи жизни и творчества Ломоносова» признают: «Что было причиной частых болезней Л. в последние годы его жизни, а также столь ранней его кончины, неизвестно. В письме Тауберта к Миллеру от 8 апреля 1765 г. говорится, что он умер “после нового припадка его прежней болезни, которую он получил вследствие простуды”». Но на воспаление легких эта болезнь как будто не похожа.
