Дана Хадсон
Нечаянный обман
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
1
– Тебе не надоело? – укоризненно спросила Анна Гринфилд у Маргарет Рэдли, удобно устроившейся на широком подоконнике и глядящей на панораму нью-йоркских огней.
Маргарет покачала головой.
– Нет. Мне очень нравится. В Оксфорде такого не увидишь.
Зарево за окном и впрямь походило на сцену из фантастического фильма. Яркие всполохи высотой в сотню метров перемежались разноцветными столбами огня, пульсирующие круги сменяли ослепительные молнии.
– Это как театр. Что-то вроде сада камней. Только зрелищнее.
Анна покачала головой.
– Не знаю. Мне это все кажется довольно-таки безвкусным. И назойливым.
Маргарет спрыгнула с подоконника.
– Ну, по большому счету, конечно. Но признай, что это впечатляет.
Подруга громко фыркнула, что вовсе не подобало хорошо воспитанной леди.
– Меня больше всего впечатляет та легкость, с которой ты уговорила меня пойти на эту авантюру. Приехать в Нью-Йорк по студенческому обмену! Мне и в голову не приходило, что придется изображать из себя официантку!
Маргарет закатилась от смеха.
– Да уж, это нечто. Подумать только, дочь одного из ведущих политиков Соединенного королевства убирает за клиентами грязную посуду и стирает со стола! – она вытерла выступившие от смеха слезы.
Анна пренебрежительно сморщила точеный носик.
– Помолчала бы уж лучше! Сама-то дочь графа! Тебе-то уж и вовсе невместно заниматься подобными делами!
– А куда еще мне, обнищавшей аристократке, податься? Только в официантки!
– Ну-ну, и не надоело тебе? Насколько я знаю, в вашей семье нет финансовых проблем.
– Ну да. Теперь. Но было время, когда отец не знал, как заплатить налоги. И удержались мы на плаву только благодаря удачным бракам. Ты же знаешь, что мой брат женился на богатой американской наследнице, а сестра вышла замуж за американского же миллиардера.
– Вот и ты продолжишь эту семейную традицию и подыщешь себе богатенького американского мужа. Возможности для этого имеются. Насколько я знаю, американские миллиардеры обожают нищих английских официанток.
Маргарет с укором взглянула на насмешницу.
– Нет уж, хватит в моей семье американцев. Мне как-то ближе англичане. Мой зять Майкл Флеминг, в принципе, очень милый человек, но его развязность меня порой шокирует. Хотя он в своем поведении ничего особенного не находит. В последний раз он уволок Хелен самым безобразным образом с благотворительного бала, потому что ему, видите ли, не понравилось, что герцог Винсент держал ее в танце слишком близко. А ведь Хелен знала герцога задолго до знакомства с мужем!
Насмешливо прищурив глаза, Анна поинтересовалась:
– Сестра здорово сердилась?
Этот простой вопрос поставил Маргарет в тупик. Немного подумав, она была вынуждена признать:
– Да нет, пожалуй. Она смеялась. Но надо заметить, что Хелен, живя в Америке, сильно изменилась.
Анна логично предположила:
– Значит, такое обращение мужа ей нравится?
Это было правдой, и недовольная Маргарет предпочла перевести разговор на другое.
– А тебе не кажется, что нам пора одеваться? Скоро семь часов.
Посмотрев на часы, Анна застонала.
– В самом деле! Какой кошмар! И когда это только кончится?!
Чтобы не слышать изрядно надоевшие ей жалобы подруги, Маргарет сбежала в свою комнату. Она не считала, что немного побыть в чужой шкуре так уж неприятно. Наоборот, это казалось ей очень забавным. Они же не в заурядной кафешке работали. Их команда, состоявшая из десяти студентов и студенток Оксфорда, обслуживала самые фешенебельные банкеты Нью-Йорка. Уезжая из Англии, они пообещали свято хранить в тайне социальное положение и происхождение друг друга. Маргарет находила это очень удачным, иначе комплименты экспансивных американцев точно переросли бы в назойливые ухаживания, а это ей и так надоело. Докучливых поклонников ей и в Англии хватало.
Натянув темно-синее форменное платье, чуть посмеиваясь, повертелась перед зеркалом. Видела бы ее сейчас мама, графиня Линдхерст! Платье было именно таким, какое полагалось носить горничной лет двести назад. Длина, правда, подкачала, всего-то на дюйм ниже колена, но вот все остальное вполне на уровне. На голове белая накрахмаленная наколка, такой же накрахмаленный передник и в довершение маскарада – крахмальный воротник на шее. Хотя, надо признать, вид стильный. Если забыть, что это униформа, выглядело платье очень даже прилично.
Маргарет кинула опасливый взгляд на туфли. Вряд ли простая официантка могла себе позволить дорогие итальянские туфли ручной работы. Но пока знатоков обуви ей не встречалось, чему она была рада, не хотелось выдумывать нелепые отговорки.
Она с удовольствием продолжила бы этот забавный маскарад, но Анна была категорически против этой безрассудной, с ее точки зрения, идеи. Она планировала после окончания контракта отдохнуть на пляжах Майами, беззаботно греясь на солнышке. А Маргарет хотелось поездить по Америке, побывать у сестры в ее домах в Чикаго и Вашингтоне, на ранчо невестки в Техасе, да и просто познакомиться с этой огромной интересной страной. Причем неофициально, без всяких туристических путевок, можно даже автостопом.
Представив, что на это ей скажет все ее семейство, для которого она была нуждающейся в непрерывной опеке и руководстве малышкой, Маргарет воинственно вздернула подбородок. Нет уж! Она выросла и не позволит управлять своей жизнью никому, даже самым близким людям. Ей уже двадцать три, через полгода она закончит вуз, получит престижное образование, и желает быть сама себе хозяйкой.
Маргарет пристальнее посмотрела на свое отражение. Хорошенькая девушка в зеркале смотрела на нее задорно и чуть-чуть вызывающе. Светло-русая голубоглазая блондинка с чистой прозрачной кожей, одним словом, типичная англичанка. Тоненькая и обманчиво хрупкая. Именно таких женщин мужчины любят баловать и охранять. То есть делать то, от чего ее попросту тошнит.
С нее вполне достаточно и того, что ее всю жизнь баловали и охраняли. Сначала дед со старшими братом и сестрой, а потом родители. От столь чрезмерной опеки стремление к независимости у Маргарет превратилось в гипертрофированную страсть, и любое проявление назойливой заботы она воспринимала как ущемление личной свободы.
Покрепче закрепив на затылке узел из длинных волос, чтобы не рассыпался в самую неподходящую минуту, Маргарет поправила широкий пояс и вышла в общую комнату, где ее уже ждала хмурившаяся Анна.
Форменное платье сидело на ней отменно, но она все равно недовольно одергивала его и ворчала:
– Идиотизм какой-то! Ну, не терплю я эту мерзкую работу! Мало того, что приходится убирать грязную посуду, так еще и разные типы пристают! Я с трудом сдерживаюсь, чтобы в ответ на очередную скабрезность не залепить пощечину тому наглому невоспитанному хаму, что таскается за нами хвостом.
Маргарет представила типа, о котором говорила подруга, и провокационно посоветовала:
– А ты не сдерживайся! Залепи ему оплеуху, вот будет потеха!
Анна потрясла перед ее носом тонким пальцем с дорогим фамильным кольцом.
– Ну-ну! Тебе бы только посмеяться! А мне-то будет каково! Меня же перед ним извиняться заставят!
Маргарет удивилась.
– А зачем тебе извиняться? Это же целиком его вина! Все знают, какая ты сдержанная, и сразу поймут, что тебя спровоцировали. Я бы на твоем месте не стала терпеть такое нахальство и ответила адекватно.
Тип, о котором они говорили, оказывался везде, куда приглашали их команду. Анне он несколько раз делал неприличные предложения, естественно, с возмущением ею отвергаемые. Но не сдавался и упорно добивался своего, чем жутко возмущал высоконравственную мисс Гринфилд. Поэтому сейчас вид у нее был сердитый и даже несколько агрессивный. Она и впрямь собралась дать бой своему нагловатому ухажеру.
Они спустились вниз, в фойе, где их ожидала вся остальная команда. И девушки, наряженные в синие форменные платья, и парни в строгих черных смокингах с белыми накрахмаленными рубашками казались близнецами. Убедившись, что все собрались, их менеджер Мик Андерсон повел студентов к ожидавшему во дворе автобусу. На этот раз они отправились в Брукс.
Автобус затормозил подле стоящего за высокой чугунной оградой массивного трехэтажного особняка, и студенты быстро высыпали из салона. Как и положено прислуге, вошли в дом с черного хода, предварительно пройдя через турникет с металлоискателем.
Их встретил распорядитель банкета, суетливый невысокий мужчина средних лет в таком же, как и на официантах, черном смокинге. Длинный зал на первом этаже украшали гирлянды и пестрые воздушные шарики. Столы в виде буквы П, накрытые белой накрахмаленной скатертью, были еще пусты.
Официанты прошли на кухню, где на длинных настилах стояло множество готовых блюд, и принялись возить их в зал на вертких тележках. Распорядитель ужасно боялся сделать что-либо не так и каждую секунду суетливо пересчитывал оставшиеся подносы с деликатесами, торопя обслугу.
Маргарет изрядно посмешил нелепо-торжественный вид зала. Серебряные приборы уродливой формы перемежалась с низкосортным фаянсом и хрусталем, выставленными на столы, очевидно, из экономии. По принципу – если разобьют, то не жалко. И среди всей этой аляповатой красоты в хрустальных разномастных вазах стояли букеты экзотических цветов с резким запахом, от которого хотелось чихать и сморкаться.
Распорядитель бегал среди официантов и требовал поспешить, чтобы успеть к назначенному сроку. На его удачу, слаженная команда англичан действовала быстро, и через полчаса, к началу банкета, все было готово к приему гостей.
Из соседней комнаты то звучала громкая музыка, то раздавались перемежаемые громкими аплодисментами речи. Но вот раздался скрип отодвигаемых кресел, распахнулась дверь, и гости гурьбой прошествовали в банкетный зал. Официанты встали вдоль стен, наблюдая за вошедшими. Заметив своего неутомимого преследователя, не преминувшего лукаво ей подмигнуть, Анна тихонько застонала и что-то угрожающе пробормотала сквозь зубы.
Маргарет позабавила эта сценка, но заинтересовала другая. Немолодая важная дама в слишком ярком наряде шла под руку с молодым симпатичным человеком, и что-то строго ему внушала. Они походили на мать с сыном, но Маргарет знала, что это может быть только видимостью. Ей уже встречались подобные семьи, где мальчики, купленные немолодыми богатыми дамочками, исполняли роли комнатных мужей на уровне безответных комнатных собачек.
Едва гости расселись по своим местам, как поднялся глава дома и с напыщенной торжественностью провозгласил первый тост. Банкет начался, и официанты принялись обслуживать гостей, наливая вино, поднося новые блюда и унося пустые тарелки.
Маргарет давно заметила, что обслугу никто не замечает. Что греха таить, она и сама не могла бы сказать, кто обслуживает ее во время очередного празднества в имении отца или ресторане. Официанты для того и созданы, чтобы делать жизнь легче, оставаясь при этом незаметными. Во всяком случае, сама она старалась работать именно под этим девизом.
Но вот подали последнее блюдо, и банкет закончился. Гости перешли в другую комнату, где звучала громкая танцевальная музыка. Но некоторые джентльмены, привлеченные хорошенькими официантками, предпочли остаться. Среди них был и тот, что так досаждал Анне. Он стоял от нее в неприличной близости, удерживая за руку, и в чем-то настойчиво убеждал. Маргарет с некоторой опаской следила за развертыванием сюжета, раздумывая, не вмешаться ли ей и не положить конец этому фарсу, сообщив нахалу, кого он так нахраписто добивается.
Но не успела. Анна с разгневанным видом выдернула у господина свою руку, и, размахнувшись, влепила оглушительную затрещину. От неожиданности тот не успел уклониться, пошатнулся и чуть не упал. Онемев, схватился за скулу и потрясенно уставился на девушку. У Анны от возмущения пламенели щеки, но взгляд оставался твердым и непреклонным.
Мик Андерсон тихо ахнул и поспешил к месту стычки. Оставив поднос с грязной посудой на столе, Маргарет побежала за ним.
– Что случилось, мистер Крейвен? – Мик старался держаться любезно, но у него это плоховато получалось. Он с негодованием смотрел на виновницу происшествия.
Подруги переглянулись. Им это имя ничего не говорило, но Мику – очень многое. Так кто же это такой?
Мистер Крейвен достал из кармана белоснежный платок и приложил его к рассеченной губе. На платке показалась кровь. Побледнев, Анна надменно вскинула подбородок, не собираясь принимать на себя чужую вину.
– Ничего особенного. Боюсь, я позволил себе лишнее. – Тон Крейвена не предполагал вмешательство извне, и Андерсон немного расслабился, поняв, что инцидент не грозит перерасти в скандал.
В разговор вмешался молодой человек, тот самый, которого песочила немолодая дама.
– Что здесь происходит, Чарльз?
Тот с неудовольствием взмахнул рукой.
– Как видишь, ничего.
Почему-то почувствовав в подошедшем союзника, Маргарет пояснила:
– Этот милый Чарли схлопотал вполне заслуженную оплеуху. Он приставал к Анне весь месяц, что мы работаем в Нью-Йорке.
Мистер Крейвен вперил в нее раздраженный взгляд, на который Маргарет с вызовом усмехнулась, вызывающе сверкнув глазами.
Решив разрядить обстановку, Мик Андерсон сумрачно пояснил:
– Это студенты из Оксфорда. По обмену. – На изумленно-неверящий взгляд мистера Крейвена доступно, по слогам, пояснил: – Англичане.
На щеках мистера Крейвена появились темные пятна, и он, резко развернувшись, большими шагами вышел из зала.
Мик Андерсон перевел дух.
– Ну, ребята, вы даете! Честно говоря, с вами, англичанами, всегда очень трудно. У вас гипертрофированное чувство собственного достоинства. В прошлый приезд одна девчонка тоже устроила бучу из-за пустяка, клиент всего-то шлепнул ее по попке. Да любая бы американка только посмеялась, а эта такой скандал закатила, боже упаси! И, хотя вы славные девчонки, но я очень рад, что ваш контракт заканчивается. – И ушел на кухню, увозя за собой тележку с грязной посудой.
Молодой мужчина извинился:
– Простите моего несносного родственника, милые дамы. Надеюсь, вас утешит, если я скажу, что такого с ним прежде никогда не бывало.
Маргарет насмешливо уточнила:
– Чего не бывало? Он никогда не говорил пошлости или никогда не получал за них пощечины?
Мужчина обескуражено рассмеялся.
– И то и другое. Честно говоря, я его таким еще не видел. Он всегда, как бы объяснить, застегнутый на все пуговицы. Кажется, именно так гласит британская поговорка?
Маргарет воспротивилась этому определению.
– Но почему тогда он так себя вел? Я посчитала его отъявленным нахалом.
Мужчина со смущением опустил голову.
– У меня есть на этот счет кой-какие соображения, но я с вами ими делиться не буду. Лучше разрешите представиться: Джим Торвальд. Клерк, или, как вы говорите, «белый воротничок».
Маргарет назвалась с некоторой опаской. Джиму ее имя ничего не сказало, и она с облегчением перевела дух. Ей хотелось еще хоть немного пожить инкогнито. Это было весело и ни к чему не обязывало.
Из дверей показалась та самая дама, что читала Джиму мораль, и он, не дожидаясь властного призыва, быстро проговорил:
– Вы не против, если я вас навещу? Мне очень хочется увидеть вас еще.
Не дожидаясь ответа, кивнул в знак прощанья и быстрыми шагами пошел к даме, не давая ей приблизиться к девушкам.
Маргарет посмотрела на остальных официантов. Они шустро убирали зал, украдкой наблюдая за тем, что происходит.
Анна с облегчением заметила:
– Хорошо, что никто из наших не вмешался, а то шуму было бы гораздо больше. А так вроде бы все в порядке. Но я рада, что контракт заканчивается. И учти, впредь я ни в каких твоих авантюрах не участвую!
Маргарет согласно покивала головой, ничего не говоря. А зачем? Каждый раз после какого-нибудь уж слишком потрясающего приключения Анна давала это торжественное обещание, но потом все забывалось, и она охотно соглашалась на что-нибудь такое же сомнительное, но интересное.
Девушки включились в работу. Приведя зал в порядок, команда возвратилась в студенческую гостиницу при университете Рокфеллера. Перекусив в кафе на первом этаже, подруги пошли к себе, стараясь не вспоминать о неприятном инциденте. Посидели перед телевизором в общей комнате своего номера, смотря шоу с участием американских звезд.
На экране выступал шоумен, напомнивший Анне Чальза Крейвена, и она вдруг расхохоталась, заставив Маргарет встревожено уставиться на нее. Между приступами безудержного, такого не похожего на ее обычный негромкий смех, хохота, Анна едва выговорила:
– Ой, не обращай внимания! Просто я вспомнила выражение лица того наглого типа. Он был жутко ошарашен и не смог этого скрыть!
Припомнив потрясенное лицо мистера Крейвена, Маргарет засмеялась тоже.
– Да уж, бедняжка ничего подобного не ожидал. Ты же представлялась ему безответной овечкой, и вдруг такой афронт! Но он и в самом деле говорил тебе гадости?
Анна налила себе стакан минеральной воды из стоявшей в баре бутылки, выпила ее, и только тогда смогла ответить:
– Да нет. Если учесть, что он считал меня заурядной, на все согласной официанточкой, то его предложения были верхом толерантности. Вначале он предлагал мне с ним просто переспать, а потом, когда я отказалась от этого чрезвычайно лестного предложения, предложил пожить несколько месяцев вместе. За достойное вознаграждение, естественно. Противно, если честно.
Маргарет согласно кивнула.
– Однозначно. Интересно, кто это такой, мистер Чарльз Крейвен? Мик разговаривал с ним с большим пиететом.
Вытащив из баула ноутбук, включила его и набрала в поисковике интернета два слова «Чарльз Крейвен». На дисплее быстро возникло: политик, мэр города Джерси-Арт. Баллотируется в сенат штата.
– Странно. Крейвен довольно известная в определенных кругах личность, и в сомнительных историях ему светиться никак нельзя. Что скажут его избиратели, если станет известно о его неблаговидных поступках?! Он же запросто может провалиться на выборах! Кошмар!
Анна задумчиво склонила голову к плечу, начиная плавными движениями расчесывать волосы.
– Действительно, странно. Обычно политики ведут себя очень осторожно и стараются в подобные переделки не попадать. Это же означает крах всей их карьеры.
– Ну, в твоем случае это означает одно. Крейвен слишком сильно на тебя запал, раз решился на подобное беспутство.
– Не понимаю. Из-за такой ерунды рисковать столь многим?
Маргарет не поверила своим ушам.
– Ерунды? Это себя ты называешь ерундой? Да ты же красавица!
Это было правдой. Анна была очень хороша. Каре-зеленые глаза и бронзовые волосы выделяли ее в любой толпе. Если к этому добавить высокий рост и прекрасную фигуру, то равных ей не сыскать и на подиуме. Хотя Маргарет никогда не считала, что модели красивы. Недаром ее брат Эдуард брезгливо называл их вешалками для платьев.
Анна досадливо отмахнулась.
– Я не о себе. А о том, что предлагал мне этот самый мистер Крейвен. Разве можно из-за такой малости рисковать столь многим?
Подруга логично заметила:
– Для него близость с тобой, видимо, малостью не казалась. К тому же мы с тобой прекрасно знаем, насколько мужчины ближе к природе, чем женщины.
– К животным, ты хочешь сказать?
– Ну да.
Анна перевела тоскующий взгляд в окно.
– А ведь когда я увидела его впервые, он мне понравился. Такой основательный. Надежный. Достойный. А оказалось, это только видимость. Мираж в пустыне.
Маргарет озарено уставилась на нее.
– Слушай, а если он такой и есть? Надежный и достойный? Может быть, он пытался говорить с тобой на понятном тебе языке? Ну, на языке среднестатистической официантки? Он же не знал, что мы английские студентки.
– Ты считаешь, что американские студентки доступны?
– Не передергивай мои слова! Ты прекрасно знаешь, что я не о том говорю! Он считал, что официантки понимают только такой язык.
– Ну что ж, из этого можно сделать один вывод, он слишком много с ними общался.
– Или вовсе не общался. Подпал под влияние устаревшего стереотипа, так сказать. Но ты, похоже, понравилась ему гораздо больше, чем мы сначала решили.
Анна разочарованно протянула:
– Ну что теперь из того, понравилась, не понравилась. Он испортил все, что мог. И я ему в этом помогла, надо признать.
В ее голосе послышалось сожаление, и Маргарет оптимистично заявила:
– Еще не все потеряно! Если Крейвен и впрямь тобой заинтересовался, то все равно объявится. А там уж ты будешь действовать по обстоятельствам. А если нет, то не стоит о нем и жалеть.
Прерывая разговор, Анна порывисто поднялась.
– Что-то я устала сегодня. Пойду спать. Пока!
Проводив подругу сочувственным взглядом, Маргарет привольно вытянулась на диване. Решив посмотреть последние новости, нажала на пульт телевизора, выбирая лондонский канал. На экране возникла знакомая заставка ЭйБиСи, и тут, прерывая позывные канала, раздался звонок местного телефона. Маргарет насторожилась. Родные и друзья звонили ей на сотовый. Кто бы это мог быть?
Осторожно подняв трубку, нейтрально произнесла «алло», и чуть не уронила трубку, услышав знакомый голос.
– Извините, что звоню так поздно, но мне просто необходимо извиниться. Это Чарльз Крейвен.
Маргарет с трудом удержалась, чтобы не присвистнуть. Легок черт на помине! Строгим тоном спросила:
– И чего же вы хотите, мистер Крейвен?
– Поговорить с мисс Гринфилд.
– Она спит.
– Хорошо. Насколько я понимаю, это ее защитница мисс Рэдли?
– Да. – Маргарет лишь подивилась, насколько же хорошо информирован мистер Крейвен.
– Передайте ей, пожалуйста, что я неправильно оценил ситуацию и очень сожалею о том, что произошло. Я еще приеду, чтобы лично извиниться и выразить ей свое сожаление. До встречи.
Маргарет порадовалась, что Анна ушла к себе. Интересно, что бы она ответила этому сверхнастойчивому типу? Подруга еще не отошла от напряжения ссоры и вполне могла бы сказать нечто такое, что сделало бы примирение невозможным. А по ее сегодняшнему признанию стало ясно, что Крейвен ей приглянулся. И при соответствующих обстоятельствах вполне мог бы серьезно понравиться. Но вот возникнут ли эти обстоятельства, целиком зависело от Чарльза Крейвена.
Утром девушки отправились в студенческое кафе. Заняв небольшой столик у входа, попросили овсянку, тосты и фруктовый салат, завершив завтрак крепким чаем. Перекусив, Маргарет рассказала Анне о вчерашнем звонке. Та восприняла это известие неоднозначно.
– Знаешь, мне совершенно не хочется с ним встречаться. Неспокойно что-то на душе. Давай переедем? Мы же выполнили все пункты нашего контракта и вполне можем уехать из студенческой гостиницы.
Подумав, Маргарет поняла, что подруга права. Если уж она и впрямь решила больше не встречаться с мистером Крейвеном, то для этого у нее есть весомая причина. Анна дочь большого политика и привыкла просчитывать все вероятности наперед. Значит, что-то в их возможных отношениях с Чарльзом Крейвеном ее напугало.
Маргарет задумчиво предложила:
– Мы могли бы уехать в особняк сестры или квартиру Эдуарда. Они как раз пустуют.
– Но ведь тебе этого не хочется. – Анна констатировала это как очевидный факт.
– Ну да. – Маргарет и не пыталась скрывать очевидное. – Представляешь, какая начнется плотная опека! Не удивлюсь, если здесь окажется вся моя семейка, дабы избавить меня от тягот жизни. Уж Хелен с Майклом прибудут точно, причем не менее чем через пару часов после сообщения бдительной прислуги о моем появлении.
– Они же в Чикаго?
– Что такое расстояние от Чикаго до Нью-Йорка, по сравнению с трансатлантическим перелетом из Лондона, где сейчас Эдуард с Реджиной? Почти рядом. Сначала на прорыв бросится авангард, а там и арьергард подтянется. И прости-прощай самостоятельная независимая жизнь! Тут же начнутся указания, что можно, что нельзя. На любую экскурсию нас будут вывозить исключительно под присмотром старших. Тоска, одним словом.
Анна сочувственно покачала головой.
– Я согласна с тобой, это не тот вариант, что нас устроит. Мне бы тоже хотелось хоть немного конфиденциальности. Можно жить, не оглядываясь по сторонам.
Маргарет порадовалась их единению в этом вопросе.
Сообщив Мику Андерсону о своем решении, они подписали все необходимые бумаги, сдали номер и вышли из здания с намерением поймать такси и уехать в скромный, но приличный отель. Они подходили к стоянке такси, когда возле них затормозил черный мерседес, и на тротуар торопливо выскочил Джим Торвальд.
– Какая удача, что я успел вас перехватить! Неужели вы решили уехать, даже не попрощавшись?
Маргарет недовольно пробурчала себе под нос:
– Что-то слишком много народу знает, где мы останавливались.
Джим снова принялся извиняться:
– Возможно, это неэтично, но мне пришлось выяснять, где вы живете, у дворецкого миссис Стоун. Извините, но мне очень хотелось вас увидеть. – При этом он смотрел на Маргарет взглядом покинутого щенка, и без пояснений было понятно, кого он хотел увидеть.
Маргарет показалось, что мистер Торвальд по-мальчишечьи гордится своими способностями детектива. Да и сам он со своими непослушными вихрастыми волосами и мелкими веснушками вокруг носа ужасно походил на озорного тинэйджера.
– Хорошо, что я вас заметил! Давайте я вас отвезу. Куда вы едете?
Опасливо оглянувшись, Анна шепнула подруге:
– Думаю, нам лучше воспользоваться этим предложением, пока мы с тобой не встретили мистера Крейвена. Вполне возможно, он уже направляется сюда.
Маргарет тоже не хотелось встречаться с мистером Настойчивость, и она благоразумно ответила:
– Мы будем вам очень признательны, мистер Торвальд!
Закидывая в багажник их чемоданы, тот поправил:
– Просто Джим.
Посмеиваясь, Анна чуть слышно заметила:
– Он и в самом деле Джим. Простой и несколько безалаберный.
Маргарет была с ней полностью согласна, но сказать ничего не успела, Джим широко распахнул перед ними дверцу машины. Устроившись на заднем сиденье, подруги признались, что еще не решили, что будут делать.
– Я предлагаю попутешествовать немного по Америке, а Анна мечтает сесть на самолет и отправиться на Майами, полежать на пляже.
Джим запротестовал.
– Ну что вы, какой пляж после последних тайфунов! Там грязь одна, и больше ничего. В этом году на Майами никто не отдыхает.
Маргарет обрадовалась нежданной поддержке.
– Вот видишь! Сам Господь велит нам проехать по Америке. Давай прямо сейчас и начнем.
Сворачивая на Манхеттен, Джим поинтересовался:
– А что вы видели в Нью-Йорке?
Анна стыдливо призналась:
– Да практически ничего. Мы слишком уставали, чтобы ходить куда-то. Пара музеев из тех, что поближе к гостинице, и все.
От возмущения Джим даже взмахнул руками, оторвав их от руля, отчего машина недовольно дернулась.
– Ну, разве так можно! По сути, будучи в Нью-Йорке, можно побывать во всей Америке! Здесь же есть выставки-презентации всех американских штатов, не говоря уже о массе прекрасных музеев! А театры! Нет уж, давайте-ка я отвезу вас в приличный отель. И, – тут он опасливо посмотрел на таких непредсказуемых англичанок, – помогу с оплатой, если у вас проблемы с финансами.
Подруги заверили его, что с деньгами у них проблем нет. Правда, шаловливая Маргарет не преминула заметить, что в богатой Америке им удалось заработать столько, что они могут позволить себе покайфовать пару недель. Обсудив, куда ехать, они позволили отвезти себя в недорогой, но приличный отель «Гамбург». Почему Джим выбрал именно этот отель, для них осталось загадкой, здесь останавливались главным образом приезжавшие из Европы немцы, наверное, потому, что весь персонал отеля свободно говорил по-немецки.
Маргарет это порадовало.
– Нам так редко удается поговорить на других языках! Можно нам беседовать с вами по-немецки? – она была само очарование.
Приосанившийся портье, сразу почувствовавший себя очень образованной и значимой фигурой, польщено согласился и выдал им ключи от самых лучших номеров запрошенной девушками категории.
Комнаты и в самом деле были неплохими, с кондиционерами, удобной мебелью, пушистыми коврами на полу и почти домашним уютом. Устроившись в номере Анны на мягком диване, Маргарет весело констатировала:
– Ну что, мы с тобой молодцы! Удрали от большого страшного волка и впереди у нас море развлечений. Что обещал нам этот милый мальчик Джим? Повести нас сегодня в варьете на Манхеттене? Заметь, это вовсе не дешевый выход в свет. Он встанет ему в копеечку.
Анна скептически заметила:
– Ты думаешь, он будет за нас платить? В Америке это не принято. Тут каждый платит сам за себя.
Маргарет по-детски поболтала ногами.
– Не разочаровывай меня, прошу. Только-только я увидела мужчину, который в моем представлении может называться настоящим, как ты уничтожаешь все мои нежные к нему чувства! Так нельзя!
Анна поддержала ее в том же беззаботном тоне:
– Так вот почему ты решила остаться в Нью-Йорке! Ты просто прониклась к этому мистеру Забота нежными чувствами!
– Ну да, признаю. А какие еще чувства можно испытывать к этому милому мальчугану? Уж во всяком случае не пылкие.
Анна решила немного подразнить подругу.
– Конечно. Страстью ты пылаешь только к одному человеку на свете, но его уже нет в живых.
Дурашливо схватившись за грудь, Маргарет покаялась:
– Да. Это ужасно нехорошо с его стороны, умереть так рано, не дождавшись, когда я выросту.
Маргарет скорчила такую разочарованную физиономию, что Анна невольно рассмеялась.
– Да уж, с тобой не соскучишься. Но, надеюсь, ты переболела этой своей детской страстью к Иву Монтану?
– Ну, не знаю, не знаю. Это было очень забавно.
– Не вижу ничего забавного. Ты целыми днями напролет слушала песни Ив Монтана, смотрела фильмы с участием Ив Монтана, и, насколько я помню, носила медальон с его фотографией.
Маргарет нарочито возмутилась.
– Ну почему это носила? И сейчас ношу. Иногда. Хотя ты права, я уже не так часто вспоминаю о нем, как раньше. Похоже, страсть прошла, перегорела. Хотя мне очень жаль, что он жил так давно. – И мечтательно протянула: – Вот если бы встретить такого мужчину в жизни…
Анна уже серьезно предупредила:
– Ты прекрасно знаешь, что все эти кино-музыкальные кумиры в жизни вовсе не такие, как на экране. И не надо ждать от жизни чудес. Мужчины есть мужчины. Даже самые лучшие из них не соответствуют нашим ожиданиям. И почему ты увлеклась французом, или, вернее, итальянцем? Столько английских и американских актеров его и красивее, и сексапильнее.
Маргарет капризно выпятила нижнюю губу.
– При чем здесь другие? Я до сих пор считаю, что Ив Монтан – лучший. Для меня, во всяком случае. Более мужественного и привлекательного человека я нигде не встречала. Ни в кино, ни в жизни.
