Дана Стар
Сладкое зло
Но Давид даже ни разу не ухмыльнулся.
Хотя, все же расслабил свои каменные, покрытые свежими ранами руки на руле.
И когда он только успел так серьезно подраться?
Ни за что не поверю, что эти увечья… достались бойцу от его же братьев.
***
В дороге Давид немного расслабился. Моя стрекотня растопила холод в его замерзшем сердце, и суровый монстр немного подобрел.
Мужчина отвёз меня к нему домой. А готовил он, между прочим, сам!
Для меня… Этот романтический ужин Давид приготовил исключительно для меня! Зажег аромасвечи, на стол поставил вазу с бархатными розами, а мне велел отправляться в гостиную и немного расслабиться, пока шеф будет заниматься делом.
Ммм, у меня на радостях даже слюнки потекли… Ещё до того момента, как он снял с себя футболку и… надел фартук на голое тело.
Мамочка моя милая!
Да он издевается!
Ну как… каааак можно спокойно стоять и смотреть на это бесподобное Божество? Красивый, сильный, да ещё и стряпать здорово умеет!
Почему-то не сомневаюсь, что за повторный ужин я побегу продавать душу дьяволу, лишь бы моя сказка никогда не заканчивалась. Лишь бы так было всегда… Лишь бы наша любовь длилась вечно.
Но в моей жизни как-то не всё гладко, как бы хотелось.
Каждый день, просыпаясь по утрам, с первыми лучами солнца, я, неосознанно, естественно, ждала какого-нибудь подвоха.
Или сегодня грянет конец света… Или меня всё же затоптала толпа свихнувшихся фанатов, ещё тогда, во время первого визита в Подполье, и я на самом деле нахожусь в коме, а сказка, подаренная Давидом, мне просто снится.
Несколько раз энергично тряхнула головой, сдула непослушные пряди, упавшие на лицо и… совершенно случайно заметила кусок пластыря, на груди мужчины.
В том месте, где находился мой портрет.
– Давид, что случилось? – шагнула к парню на встречу, но он вдруг резко попятился назад.
– Ничего не случилось, Соня. – Ответил. Холодно, с ноткой агрессии.
А затем сорвал с себя фартук и снова надел футболку.
Соня…
Он редко меня так называл.
Я ведь для него всегда была Крошкой.
Давид увидел, как я опешила, как быстро побледнела. Тогда его взгляд смягчился, а морщинки на лбу разгладились.
– Я же говорил, – два широких шага навстречу и его руки обвиваются вокруг моей талии. К себе прижимает. Тело к телу. Сердце к сердцу. Носом в волосы зарывается, мягко шепчет. – С братьями повздорили. Но не переживай. Уже помирились. Это не твои заботы, иди немного отдохни, окей? – Слегка потрепал по волосам, как друга, чмокнул в лоб, и все-же выдавил какую-никакую улыбку.
А я вот сразу же почувствовала фальшь этой улыбки.
Никудышный из него актёр.
Ну да бог с ним!
С кем не бывает.
***
Немного потерянная, немного сбитая с толку, я устроилась на мягком диване в его шикарной гостиной, с упоением наслаждаясь уютной атмосферой и аппетитным запахом, доносящимся со стороны кухни. Судя по всему, Давид жарил стейки.
Не терпелось скорей опробовать их на вкус. Однако всё, что я сейчас могла делать – это лежать, втыкать в телевизор, лениво клацать кнопками пульта, и думать. Думать о нас с ним.
Я до сих пор не могла поверить, что я тут. В его доме. В его берлоге. В логове сущего гризли. И я не борюсь. Ни капли. Что он вдруг возьмёт и сожрёт меня вместе с костями. Я и сама готова прыгнуть хищнику в пасть. Просто потому, что не могу без него. Жить. Дышать. Есть и спать.
Не могу.
И точка.
***
Кажется я всё же немного задремала под бормотание некого сопливого сериала, как вдруг, меня разбудила мелодия заставки теленовостей.
Продрала глаза и тут же подскочила на месте, когда ведущая, явно взволнованным тоном, отчётливо произнесла:
– Срочные новости! Вчерашним вечером случилось ещё одно зверское нападение на ювелирный магазин. Убит охранник. Одного из преступников ранили. Однако, экспертиза до сих пор не может установить личность бандитов. В городе вводится экстренное положение в связи с частыми нападениями некой неизвестной банды особо опасных преступников, состоявшей из пяти лиц, вооруженных боевыми автоматами. Мы знаем лишь то, что во время драки одного из бандитов ранили в грудь. Нам удалось выяснить, что у одного из преступников на груди имеется татуиров…
В панике меня накрыло колючими судорогами, когда я вдруг увидела нечто, похожее на ювелирный магазин, от которого остались сплошные щепки. А там, среди осколков и кровавых луж, на полу лежал некий бесформенный силуэт, прикрытый полиэтиленовым мешком, из-под которого выглядывала окровавленная рука.
Я не успела досмотреть репортаж до конца. Потому что в комнату влетел Давид.
– Выруби эту дрянь! – Зверский рык больно резанул по барабанной перепонке. Да так, что пришлось закрыть уши ладонями. – Ненавижу новости! Не смотри это говно! Сраная ложь! А телевизор – сплошная лживая помойка!
Я не могла отыскать пульт. Истерически шарила руками по поверхности дивана, но тщетно. Кажется он провалился в диван. А Давид в это время закипал пуще прежнего!
Матернувшись, он просто вырвал шнур из розетки. Ещё секунда… и возможно мужчина просто разбил бы телевизор об пол, или выкинул в окно.
Он был зол, взбешён и взвинчен! Как во время сложного боя.
Боя, где на ринг вышло его отражение. И он знал, что у него нет шансов. Потому что, я уверена, в мире бы не нашлось достойного соперника для Безжалостного. Лишь он один. Его брат близнец. Или его идентичный оттиск.
Я нервно раздирала губы зубами, глотала собственную кровь, с ужасом наблюдая, как он наматывает круги по комнате и часто-часто дышит, пытаясь успокоиться. Я не могла понять, что случилось. Почему он вдруг сорвался как невменяемый психопат, как взбесившийся волк и накричал на меня!
Внезапно, в мыслях всплыл образ свежей повязки на его груди, раны на лице, озабоченность в его глазах и эта частая вспыльчивость! Меня будто бы только что насадили на острый кол!
Пол проваливался под ногами. На голову рушился потолок. Несколько минут я просто сидела на диване, поджав под себя ноги и подёргивалась от шока, мысленно прокручивая сюжет, съёмки с места преступления, анализируя эту, вполне себе пустяковую, беспричинную вспышку гнева, взявшуюся из ниоткуда.
Неужели, Давид как-то связан с тем сюжетом из новостей?
Глава 19
Давид
Я не гордился тем, чем мне приходилось заниматься. Это как понюхать пыльцы… один раз попробуешь и подсядешь. Надолго. Так и я. Подсел. На возможность получать лёгкую наживу.
Я ненавижу себя за это. Но у меня нет иного выхода. Несколько месяцев такой «работы» и клянусь, я завяжу. Залягу на дно, впредь буду зарабатывать легальным путём. Когда… когда вылечу свою сестру.
Наши врачи лишь уныло разводят руками, мол ей ничем уже не поможешь. Но я точно знаю, что за границей нет ничего невозможного. Мне нужно накопить крупную сумму денег для того, чтобы транспортировать Кристину в Израиль и оплатить полную реабилитацию. А пока она находится в Москве. В самом лучшем центре для детей, страдающих ДТЦП.
Имея совершенную физическую форму, обладая во истину аномальной силой, я не мог удержаться от того, чтобы не воспользоваться данным оружием. Именно поэтому мы с братьями всегда выходим сухими из воды после очередного дела.
Я не преступник. Я просто хочу спасти свою сестру. Часть награбленных средств я перечисляю в фонд помощи сиротам. Мы с парнями никогда не берём всё до последней копейки. Лишь часть.
Так я себя по крайней мере оправдывал.
Мне было стыдно перед Соней. Она ещё не знает какая я подлая и двуличная мразь. Да, Крошка. Я не тот прекрасный принц, которым ты меня считаешь.
Я есть зло.
Жестокое, коварное, беспощадное зло!
Но ради тебя я готов измениться.
Потому что боюсь.
Боюсь за свою хрупкую девочку.
И до безумия люблю!
Люблю до такой степени, что сам готов сдохнуть, лишь бы она всегда была со мной рядом. И не могу отпустить. Хоть и пытался. Пытался забыть, пытался переключиться на другую бабу. Но от этого становилось только хуже.
Приступы гнева усиливались. А когда рядом была Соня – лишь с ней я мог контролировать свою аномальную агрессию.
Она стала моей таблеткой мощного успокоительного.
А я… я нах превратился в интеллигентного Аль Пачино. В её присутствии практически всегда прикусывал язык до адской сука боли, чтобы лишний раз не матюгнуться. Во к чему приводит зависимость…
Зависимость?
Не. Скорей всего чистокровная влюблённость.
Или снова ошибка?
Не первое и не второе.
А третье.
Любовь. Эти чувства, мляха, ни что иное как любовь!
Не могу без неё. Не могу! И точка.
Меня воспитывала улица. Я просто привык жить, следуя законам криминала. И мне мистически везло практически всегда выходить сухим из болота преступлений, в которого с утра дороги я барахтался. На достойную работу никто не брал. Пару лет проработал грузчиком и водителем мусоровозки. А затем осознал, что денег не хватает ни на что. Я даже не мог купить шоколадку сестрёнке, когда тайком пробирался на территорию детского дома для инвалидов.
Тогда и я случайно познакомился с Димоном. А затем и с Максом. После, в нашу компанию вступили ещё и братья-близнецы.
Таким образом, мы создали некое братство. И наши дела стремительно пошли вверх. Вначале, мы таскали мелочёвку на рынке, но потом, когда наработали некий воровской опыт, переключились на более серьезные объекты.
Частные склады, ювелирные магазины… и… реже банкоматы.
Но буквально пару месяцев назад вошли во вкус. И попробовали грабануть более крупный объект. Получилось! Мы тогда сполна затарились оружием, поэтому в наших яйцах поприбавилось уверенности. Это был наш первый крупный улов. Мы только начали, так сказать, экспериментировать. Но я боюсь, что подсев на эту дрянь, теперь уже рискуем сполна. Я это прекрасно знаю, но, бл*ть, не могу взять себя в руки!
Поняли, что засиживаться на одном месте нельзя, поэтому стали кочевать из одного города в другой. Награбив достаточно, залегали на дно. Типа в отпуск. А затем, снова принимались за дело. Чаще всего выбирали неприметные городишки, посёлки, которыми государство особо не занималось. Иногда получалось обдирать имущество какой-нибудь шишки, или местной сельской головы.
У простых людей не брали. Только у тех, кто занимался нелегальным бизнесом.
Например, торговал бракованным золотишком (сплавом из алюминия и ещё какой-то там хероты), выдавая дорого дерьмо за золото.
Наводили справки, принимались за дело.
Так вот и жили.
На счёт бокса – это моя страсть. Мне всегда мало адреналина! Даже, порой, приходится фигачить внутримышечно. На ринге я самоутверждаюсь и болею этим кровавым спортом чуть ли не с самых пелёнок.
***
До этого дням чудом удавалось избегать неприятностей. Сам дьявол дал нам добро на удачу. Лишь до сегодняшнего дня…
Потому что когда мы грабанули очередную ювелирку – чуть было не попались.
Но перед этим взяли ещё и банк на окраине города. Много с него не поимели, но нервишки пощекотали. Сам напросился.
Я говорил парням, что два дела за три дня – слишком рискованно.
Но так совпало, что именно в этот день в одном из банком был совершен соблазнительно крупный перевод бабла.
Всё-таки решились брать.
Жадность нас ослепила…
На дело мы отправлялись на Лэнд Крузере. На котором после каждой вылазки перебивали номера. Сам «Грузак» прятали на заброшенных складах. Там же, в подвалах, прятали и награбленный улов, который тайком сливали проверенным брокерам.
***
Время 19.00. Затаившись в переулке мы ждали захода солнца. Большая часть охранников уже разбежалась по домам. Никто из оставшегося персонала даже не мог и предположить, какой Ад ожидает их с минуты на минуты.
Последний солнечный луч скрылся за горизонтом. Я проверил ствольную коробку автомата, натянул на лицо душную шапку с прорезями для глаз и рта и, сделав несколько глубоких выдохов, отдал приказ:
– Ну что, парни, погнали!
– Да помогут нам небеса. – Макс перекрестился и поцеловал свою цепочку с крестом, которую подарила ему его покойная мать, умершая от рака, в момент, когда парню едва исполнилось двенадцать.
– Удачного дела, братья. – Подхватил Димон, натягивая на лицо маску.
И мы, замолчав на несколько секунд, как на поминках, решительно выскочили из внедорожника.
Оружие наготове, адреналин плавит вены!
Я чувствую этот запах… Запах опасности, запах риска!
Я от него тащусь, я от него дурею!
В подобные моменты я превращаюсь в бешеного черта, готового рвать и метать, чтобы выжить. Чтобы выжить в этом сложном, наполненным извечным хаосом мире.
Егор остаётся дежурить на палеве. В любую минуту он готов дать по газам и забрать нас с места бойни, на случай нежданного подкрепления.
С громкими орами и стрельбой в потолок, мы вламываемся в отделение банка и приказываем всем заложникам уткнуться носом в пол.
Действуем по стандартной схеме. Шантажируем, стреляем в стёкла, нагоняя страха на клиентов и сотрудников банка. Я слежу, чтобы никто из заложников не выдал какую-нибудь нелепую глупость, а Димон тащит за волосы главную управляющую в сторону хранилища.
Черт!
Сегодня это женщина.
И я знаю, что он с ней сделает…
Он её выдерет. Потому что, скорей всего, понюхал пыльцы.
Проклятый сукин сын!
Я его предупреждал!!!
Но он постепенно начал превратятся в говно.
И мне это не нравилось.
С каждым днём я, собираясь на дело, думал, что сегодня, будет моя последняя вылазка. Иначе я начинаю чувствовать, как постепенно превращаюсь в аналогичный шлак.
Так больше продолжаться не может.
Я до дури боюсь за Соню. Боюсь, что однажды она узнает.
И эти знания не пройдут бесследно.
Стиснув зубы, сжав палец на курке, петляю между столами работников, проверяя, чтобы все они лежали смирно. Так, как лежат в земле бесчувственные трупы. Осколки битого стекла хрустят под ботинками. Осматриваю помещение на наличие скрытых видеокамер. Три камеры мы уже уничтожили, как только ворвались в здание. Надеюсь, это были все «жучки».
Внезапно, я слышу женский плачь, льющийся из соседней комнаты, вперемешку с хриплой бранью.
Матерюсь, сквозь стиснутые зубы, бросаюсь на шум.
Так и думал!
Рыча от злости, прямо в комнате камеры хранения, Потрошитель грубо имеет ту самую грудастую шатенку, которую взял в заложники своим членом.
Она рыдает, лёжа животом на столе, пока он материться, стискивая в зубах пачку долларов, и звериными толчками вбивается в полноватое тело пленницы.
– Бляяя! Ты охренел?? – с размаху даю ему увесистую оплеуху, заставляя протрезветь. – Конченный придурок! Из-за тебя нас повяжут. Валим! Живо!!! Валииим!
Походу мой удар мигом приводит в чувство этого грёбанного психа.
Хватаем мешки, набитые зеленью, и быстро делаем ноги.
– Всем лежать, суки! – горланю до огня в глотке, – Кто шевельнётся – труп.
Напоследок выпускаю угрожающую очередь выстрелов в уцелевшие оконные витрины, отчего срабатывает оглушающая сирена.
Внезапно, краем глаза я вижу, как один из работников банка дрожащими руками направляет на нас телефон, чтобы запечатлеть преступление на видео.
Димыч это тоже видит.
И его окончательно швыряет в бездну невозврата.
Неверный ход, мистер «герой».
Я не успеваю вовремя среагировать. Успеваю лишь оттолкнуть брата-идиота в бок, в момент, когда он направляет ствол в у*бка с телефоном. Но пуля всё же попадает в ногу безумцу, возомнившему себя бесстрашным хероем. Заложник истошно вопит, хватаясь за рану на бедре, а я, в свою очередь, хватаю долбанного нарика за шкирку и вытаскиваю на воздух.
Безмозглый кретин!!!
Так и знал, что его пристрастие к порошку выйдет нам боком.
Сделав дело, мы бесследно исчезаем в темноте.
***
Буквально через день мы собираемся ещё на одну вылазку – решаем заглянуть в ювелирный магазинчик. Исходя из справок, там, у местного ворошилы, в сейфе спрятан весьма редкий бриллиант, стоимостью в миллиард зелени.
Дело обычное. Пустяковое. Я бы даже сказал привычное для нашей шайки.
Но именно в этот день что-то пошло не так.
Нехорошее предчувствие с раннего утра уже вытрахало мне все мозги.
– Димыч, завязывай нах*й с порошком, я тебе как брат советую! – перед нападением на ювелирную, по-хорошему предупреждаю друга.
У него зрачки с позавчерашнего вечера до сих пор расширены до предела, как два сраных очка, у двух негров.
– Спокуха, у меня все под контролем. – Кивает, натягивая на красную, от передоза рожу, трикотажную балаклаву. – Ты лучше за собой следи, чемпион.
Помнишь наш разговор, по поводу твоей девки?
Вот не нужно ему было будить зверя. И так на пределе. Когда я чересчур взвинчен, во время дела, могу натворить тучу чертовых глупостей.
– Хватит лясы точить, время не резина. Погнали! – хорошо, что в разговор вмешался Макс.
Мы практически перегрызли друг другу глотки, как бешеные псы, если бы не ребята.
Бред!
Меня буквально штырит, буквально рвёт в клочья от необъяснимой тревоги!
Но вопреки внутренней чуйке, я все равно хватаю ствол и шурую к чёрному ходу ювелирки. Сегодня мы довольствовались стволами, так как риск быть замеченным был минимальным.
Но мы не оценили степень риска. С похуизмом отнеслись к очередной, до тошноты привычной, «рыбалке». Вот что случается, когда ты уверен в себе так, словно ты есть долбанный всемогущий Бог!
Вырубили сигнализацию и гуськом скользнули внутрь магазина.
Пока близнецы разбивали витрины и наполняли мешки добычей, я, вместе с Максом, устанавливал взрывчатку на сейфе, а Димон дежурил возле входа.
Это было непростительной ошибкой, оставлять его на стрёме.
Димыч подсел на кокс совсем недавно. Мне это не понравилось. Каждый день я думал о том, кто же из нас скопытиться первым от такой-то «сладкой» жизни.
И я не ожидал, что это будет именно он.
Через пару дней он заявит мне об идее для нового заработка.
Именно это станет последней точкой в моей нынешней жизни.
Придурок предложит мне массово впаривать свою говно-пыльцу.
Ребята поддержат. Но я… Ни за что в жизни.
Ненавижу наркоманов. Уж лучше грабить, чем распространять эту дрянь по всяким там помойным закоулкам несчастным бомжам или богатеньким мажорам.
Просто я знал, что от такого бизнеса становишься зависимым.
Осталось последнее дело… Крупное! Которое должно произойти на днях. Я соберу нужную сумму и все. Конец. Жирная точка.
Украду Соньку, и мы с ней рванём хоть на край света!
***
Как бы не так. Прекрасные планы! Чудесные, бля, мечты!
И такое херовое исполнение.
Когда-то лафа должна была кончиться. Я всегда знал, что зло наказуемо, но не мог остановиться. Это как один укол анаболика… Раз сделаешь, увидишь результат, и уже не остановишься! Зачем усложнять, если можно упростить?
Зачем качаться десять часов в сутки, жрать одно мясо и сидеть на строжайшей диете, если можно всандалить месяцок-другой гормон роста и получить мгновенный результат, за каких-то там пару месяцев… а не лет?
Зачем пахать на заводе, гробить свою спину, подчищать мусор или сортиры, если можно спокойно пойти и взять у других то, что тебе хочется?
Вот мы и нашли легкую тропу на пути к богатству.
Ещё немного… ещё чуть-чуть! И завяжу! Всегда ведь можно вовремя остановиться?
НИ-ХЕ-РА.
Нельзя.
Один раз украдёшь… считай, ты уже одной ногой в Аду.
***
Это случилось резко и неожиданно. В магазин вломились две крупные фигуры с пушками и началась перестрелка. Мы прятались за прилавками и отстреливались до последнего патрона. А всё потому, что Димыч протупил.
Задание показалось ему слишком простым. Мы не были уверены в том, что в сейфе спрятан алмаз. Мы доверились слухам. Никто бы не стал прятать такое сокровище в сраном Мухосранске, в самой жопе, на окраине города! Именно поэтому Потрошитель снова нюхнул, провтыкав явление нежданных гостей.
ТВОЮ Ж МАТЬ!
Я не хотел становиться убийцей. Нам повезло, что мы не взяли автоматы…
Иначе, я бы стал им.
И у нас, и у них закончились патроны.
Макс ранил одного пидара в бочину, отчего тот истошно застонал. А Егор, подкравшись с тыла, въебашил ему свой коронный хук с правой в голову и за секунду вырубил как младенца.
Но его напарник оказался той ещё проворной сукой!
Ребята были натасканными, подготовленными. Удары чёткие, сильные, ловкие.
Видать, бывшие морпехи в отставке.
Димыч, коксовый упырь, решил загладить вину. Поэтому он первым бросился в рукопашную. Но из-за передоза тотчас же получил смачных люлей. Я испугался за дебила. Потому что у охранника в руках блеснул нож. Бросился на подмогу, зная, что двое на одного в рукопашном – это свинство, схватил за шиворот брата, оттолкнул в бок, и тут же почувствовал острую болевую вспышку в области сердца.
Ублюдок всё же полоснул меня по груди. Но… лишь слегка. Повезло.
Пока мы били друг другу рожи, никто из братьев не вмешивался. Они собирали остатки выручки и, в конце концов, подорвали тот чёртов сейф.
В момент взрыва я отвлёкся… Бритоголовый пидар заехал мне по виску и я, разебашив спиной витрину, проучил частичный нокдаун.
Бляяяяяя!
Если день не заладился с утра, значит он будет паршивым до самого вечера.
В этот момент Димыч очнулся от временного наркоза. Находясь под кайфом, он с хриплым орлом, набросился на охранника, повалив чмыря лицом на стеклянный шкаф.
Схватил противника за шею… Несколько ударов головой о стекло… Последний сдавленный хрип… И… могильная тишина.
В этот ком кошмарный миг я понял, что произошло нечто ужасное.
Я понял, что именно в этот миг оборвалась человеческая жизнь.
В висках противно загудело, в глазах почернело.
Слишком поздно. Охранник мёртв. В его горле застрял крупный осколок стекла, и бедолага просто захлебнулся в собственной крови.
А Димка… он не понял, что сейчас только что произошло.
Протрезвел, когда я схватил его за шиворот и прижал к стене, огрев хлёсткой пощёчиной:
– Остановисьььь! Мы не убийцыыыы! – рычал, тряс, наотмашь лупил друга по лицу, но он лишь мычал и рычал, не в силах прийти в себя.
Он сделал это в состоянии аффекта. Сам даже не понял, как так вышло.
– Я… Я не х-хотел, бро… За тебя испугался… – Опомнился, когда там, на полу, увидел обездвиженное тело, истекающее кровью.
– Уходим!!! – крикнул Антон, сгребая награбленные трофеи в обе руки. – Они уже тут.
Снаружи послышался нарастающий вой сирен.
Всё происходящее для меня транслировалось в какой-то удушающей дымке.
Я думал, что, когда вернусь домой, лягу в кровать, усну, а на утро, когда открою глаза, пойму, что сегодняшний страшный вечер мне просто приснился.
Но я не смог уснуть. До самого утра.
Ворочался в постели, молотил подушки изодранными в кровь кулаками, разрывал на куски простыни, ненавидел себя!!! И вспоминал глаза того несчастного парня. Открытые нараспашку, безжизненные, мёртвые.
В которых больше не было жизни. В них был лишь страх.
Он погиб. Жестоко, хладнокровно. Погиб ни за что.
И в его смерти виноваты мы.
Целый день я не находил себе места.
Думал, что если увижу ЕЁ… меня отпустит.
Нихуя.
Боль не отступала, а нарастала с ещё большей мощью.
Но я старался не выдавать своих истинных эмоций, держал их строго под замком.
Господь всё видит. Господь всё знает. Он за нами наблюдает… И покарает.
Скоро она тоже узнает.
Доказательство тому – репортаж с экрана грёбанного ящика, который Соня успела посмотреть. До того, как я разнес телек в щепки.
Пидары начинают раскапывать яму с навозом.
Нужно предупредить парней. Нужно срочно сваливать. Залечь на дно. Затаиться мышами, как обычно, после сытного ужина.
Но я не мог смириться с тем, что мне придётся просто исчезнуть из её жизни. Навсегда. Исчезнуть, не сказав и слова.
Чтобы не потерять Кроху, я продолжал трусливо убеждать себя в том, что смерть охранника… это просто нелепая случайность. И что воровал я для благих целей.
А бежать из города в одиночку… передумал.
И это была моя ошибка.
Уж лучше бы сбежал.
